Текст книги "Red is my favourite colour (СИ)"

Автор книги: bzlkt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Мысли сменяли одна другую, и я не заметил, как стал вспоминать вчерашний вечер. Пытался ответить себе на вопрос, что это было? Не иначе как наваждение, гипноз. Чёртова девчонка точно что-то подмешивает в свои духи. Я остановился, опираясь руками о койку. Опустил голову, пытаясь отогнать мысли. Больше никогда, клянусь, никогда не заговорю с ней. Как выпишусь, выкину мантию к чёрту, сожгу в камине. Я разозлился не на шутку, и голова стала сильно кружиться, так что я поспешил вернуться в постель.

Весь день провёл в раздумьях, прерываясь на еду, лекарства и беспокойный сон. Не мог дождаться вечера, чтобы повидаться с Анной и узнать новости.

Когда я уже отчаялся увидеть сестру, послышался робкий скрежет в дверь, откуда показалась её макушка.

– Прости, Себастьян, нашла время только сейчас, еле уговорила старост меня пропустить, – она тихо, как мышь, проскользнула в комнату и присела на мою кровать, похлопывая меня по ноге.

– Слава Мерлину, ты пришла! – я порывисто обнял сестру, искренне радуясь её визиту, – Я уже думал, что-то случилось, хотел просить мадам Чиррей выписать меня заранее.

– Сам понимаешь, начало года, я успела многое забыть, приходится оставаться дополнительно, – Анна выглядела очень уставшей, и мне стало не по себе от того, что она пришла ко мне вместо отдыха.

– Расскажи мне, как у тебя дела, и иди спать, не при смерти же я, в самом деле.

– Скажешь тоже! До сих пор не могу поверить, что она это сделала… – на лице Анны явно читались гнев и раздражение, и я поспешил разрядить обстановку.

– Ты просто отвыкла от будней в Хогвартсе, – я неловко присел, беря её холодную руку в свою. – На самом деле, ничего страшного не произошло, просто дуэль.

– Ничего себе «просто дуэль»! Себастьян, ты себя слышишь вообще?

– Пожалуйста, успокойся. Я не хочу, чтобы из этого делали повод для сплетен. Вы там, конечно, разбирайтесь сами, но говорю тебе сразу – я не держу на Амелию зла.

Анна тут же вскочила, вырывая руку.

– Ты сам не знаешь, что говоришь! Она позволяет себе слишком много. Вспомнить только, сколько всего ты для неё сделал, а она?

Я не знаю, почему, но на этих словах что-то меня кольнуло внутри, и я понял, что совсем не согласен с сестрой.

– Ты сейчас злая, поэтому так говоришь. Постарайся успокоиться и мыслить трезво. Попробуйте поговорить с ней, – «Мерлин, я что, превращаюсь в Оминиса?»

– Ты откуда этого понабрался? – Анна упёрла руки в бока, – Оминис заходил?

Я улыбнулся тому, как всё-таки наши мысли совпадают.

– Заходил. Не кипятись, сядь, – я мягко потянул её за рукав, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Ладно, Себастьян. Я тебе ничего не обещаю, но завтра на тренировке попробую с ней поговорить.

– Постой, что? На тренировке?

– Ну да, – сестра недоумённо посмотрела на меня, – я буду там, потому что Чарльз играет, он вратарь. Ты что, забыл? – она обиженно всплеснула руками.

– Да нет, это я помню. А Амелия? Она что там будет делать? Неужели с рыжим…? – спросил я скорее самого себя, чем Анну.

– Не знаю, с кем, но она ведь теперь в вашей команде. Тебе Имельда совсем ничего не рассказала?

Я опешил. Конечно, Амелия не раз говорила, что хотела бы играть в квиддич, и я видел летом, как она тренируется, но не думал, что и в самом деле…

– Хм, – раздражение внутри меня стало стремительно набирать обороты, – любопытно. И как только Имельда взяла её в команду? Она ведь ни черта не умеет!

– О, а вот и настоящий Себастьян показался. Привет, братик! – Анна заулыбалась, в шутку теребя меня за щёку.

– Да подожди ты! – я задумчиво убрал её руку, – Как, интересно, Имельда распределит нас в команде? Как играть-то с ней?

– Слушай, я в этом абсолютно ничего не понимаю, так что подсказать не могу. Тебе лучше спросить у самой Имельды. Хочешь, я ей скажу, чтобы она зашла к тебе?

– Да, хорошо, – пробормотал я, даже не услышав слова сестры.

– Всё, Себастьян, я пойду, поздно уже. Поправляйся и не волнуйся, – она поднялась, взлохмачивая волосы у меня на макушке. – Даже завидую тебе, если честно. С удовольствием бы проспала всю неделю здесь, – она потянулась и сладко зевнула, осматривая помещение.

– Да я прямо счастливчик, – обиженно прошептал я, но сестра меня не услышала. – Можно тебя попросить кое о чём?

Анна посмотрела на меня с любопытством.

– Что такое?

– Можешь принести мою пижаму из комнаты? Эта – просто издевательство какое-то, – я откинул одеяло и продемонстрировал Анне лилипутскую пижаму.

Её глаза расширились от удивления, и она тут же закрылась ладонями, унимая смех.

– Какой ужас, Себастьян! Кто тебе её дал?

– Мадам Чиррей, кто же ещё, – мне было совсем не до шуток.

– Боюсь, больше меня старосты сегодня не пропустят, – она увидела скорбь на моём лице и тут же спохватилась, – я что-нибудь обязательно придумаю, жди!

Я не успел сказать ни слова, как сестра исчезла в темноте коридора.

Через какое-то время послышался робкий стук в дверь.

– Анна, ты просто прелесть! – моё лицо вытянулось от удивления, когда я посмотрел в сторону входа, – Саманта?

***

Пришлось стоять ещё минут десять перед входом в нашу гостиную и ждать, пока Гаррет договорит про свои «уникальные и улучшенные зелья» и про то, как «преподаватели не понимают важности его разработок». Не могу сказать, что мне было неинтересно, наоборот, смотреть, как кто-то так увлечённо рассказывает про своё хобби – очень вдохновляюще. Я просто жутко хотела спать, а ещё попасть в душ пораньше, но я понимала, что, скорее всего, сейчас там уже собралась очередь.

Попрощавшись с Гарретом, я прошмыгнула в гостиную и тут же наткнулась на Оминиса.

– Амелия, ты? – он даже не повернул головы, аккуратно спускаясь по лестнице.

– Да. Привет, Оминис. Что-то ты поздно.

– Кто бы говорил. С кем разговаривала? Мне показалось, это был Гаррет? – он слегка сбавил скорость, равняясь со мной.

– Не знаю, – уверенно соврала я, – я была одна. Может, он проходил где-то рядом?

– Понятно, – он явно не поверил мне. – Кстати, вот, держи, Себастьян передал.

Мы уже спускались с последней ступени, когда Оминис протянул мне… мою баночку духов!

– Ничего себе! Огромное спасибо! – я кинулась ему в объятья, отчего друг слегка пошатнулся.

– Да не за что, чего там, – он смущённо махнул рукой. – Доброй ночи, Амелия.

Оминис отстранился и таким же ровным и спокойным шагом пошёл в сторону своей комнаты. Я же стояла и смотрела ему вслед, радуясь, как ребёнок. Даже отсутствие крышечки не расстроило меня, ведь теперь можно было отказаться от поручения Шарпа и вернуть ему экстракт. Вдруг я крепко задумалась и поняла, что мне на самом деле не хочется отказываться. И вовсе не потому, что я уже пообещала профессору помочь, хотя и поэтому тоже. Скорее, из-за Гаррета. Мне понравилось проводить с ним время вместе, он скрашивал даже такую скучную работу, как раскладывание коробок. Да и лишняя склянка экстракта никогда не помешает.

Перед входом в комнату я остановилась, разминая шею и готовясь к безразличному ко мне взгляду Анны, которая уже должна была лежать в кровати и как обычно читать перед сном. После той дуэли мне не с кем было поговорить в нашей комнате: Анна меня игнорировала, а с двумя другими девочками я так и не нашла общий язык, да и они не особо стремились подружиться.

Зайдя в комнату и увидев, что все уже готовятся ко сну, и никто не обращает на меня внимания, я поблагодарила за это Мерлина и тихо пробралась к своей кровати, вытаскивая из-под матраса дневник. Стало хорошей традицией заполнять его в конце дня. Он уже не слюнявил страницы, а лишь возмущённо рычал, отправляясь обратно под матрас. Я забралась под одеяло и стала писать. Даже не заметила, как почти три страницы воодушевлённо посвятила Гаррету. Это начинало настораживать, но размышлять об этом не было никаких сил, и я провалилась в сон, потушив свечу у кровати.

***

– Здравствуй, Себастьян, – Саманта протиснулась в проём двери, морщась от её скрипа. – Меня Анна попросила передать тут тебе, – она неловко достала из-за спины свёрток и направилась к моей кровати.

– П-привет, – «Мерлин, Анна, я тебя убью!» – с-спасибо. Присаживайся, – я забрал свёрток и указал ладонью на соседнюю койку.

Саманта была смущена не меньше меня, усаживаясь на постель. Она нарочно не смотрела мне в глаза, осматривая потолки, стены, окна. Я воспользовался возможностью рассмотреть её поближе: тёмные, почти чёрные волосы заколоты, как у всех девчонок в школе, но она делала это как-то по-особенному красиво: иногда я удивлялся, когда видел карандаш или даже палочку, служащую ей заколкой. Пухлые губы приоткрыты в готовности что-то сказать, а карие глаза светятся любопытством. Неужели ни разу не лежала в Больничном крыле?

– Как тебе тут? Скучаешь? – Саманта перехватила мой взгляд и тут же покраснела, отворачиваясь.

– Я? Да не то чтобы… – Мерлин, какая неловкость. Готов поклясться, она не забыла тот день в «Трёх мётлах». Я заёрзал, одёргивая рукава рубашки.

– Пижама мала, да? – она кивнула на свёрток у меня на коленях и в смущении поджала губы, скрывая улыбку.

– Есть немного, – когда я хотел, чтобы ко мне кто-то пришёл, я точно не это имел в виду!

– Себастьян, а какой твой любимый запах? – выпалила она после долгого молчания, задумчиво заглядывая в приоткрытый ящик тумбочки.

– Запах? Эм, ну, – я замешкался, не зная, что ответить, – мне нравится запах жареного кролика, бекона там.

Мерлин, что я за придурок! Ведь это не так сложно – подумать, прежде чем сказать. Глаза Саманты округлились, и она хихикнула.

– Голодный, что ли?

– Да нет, просто что-то не соображаю, не выспался.

– Понятно, – она задумчиво перебирала ногами по полу, – слышал о поэтическом вечере в гостиной Пуффендуя?

– Что-то слышал. А когда он?

– Во вторник, после ужина. Ребята поговаривают, многие будут выступать со стихами.

– Хотел бы я на это посмотреть, – я ухмыльнулся, представляя, как это будет нелепо выглядеть: взрослые парни читают сопливые стишки, а девчонки прямо млеют, как Саманта сейчас, обсуждая этот поэтический бред.

– Правда? Пойдём вместе?

Я прямо так и замер с ухмылкой на губах, не решаясь сдвинуться с места. Мне не послышалось? Девушка сама меня куда-то приглашает, да ещё и после моей выходки тогда в поезде?

– Я-я не знаю, – только спустя какое-то время смог выговорить я.

– Ну ладно. Жаль, конечно, – Саманта сгорбилась, подобрав ноги под кровать.

– Давай сходим, будет весело, – меня подкупило то, как она расстроилась, да и к тому же мне действительно стоит больше общаться с другими девушками, чтобы поскорее выбить из головы всю дурь, которая меня периодически накрывает.

На этих словах она тут же вскинула голову, и улыбка озарила её лицо. Чёрт, да она симпатичная. Я воодушевляюще приподнялся на руках, опираясь о спинку кровати. Взгляд скользнул по её фигуре, облачённой в мантию, из-под которой выглядывал подол юбки. Вот, как одеваются нормальные девушки. Я довольно улыбнулся, прищурив глаза.

За дверью послышались шаги, и староста негромко кашлянул, привлекая наше внимание.

– Мне пора, Себастьян, – Саманта вскочила, всё ещё радостная, – выздоравливай и увидимся, пока!

Она убежала, не дождавшись моего ответа. Дверь хлопнула, и я погрузился в звенящую тишину.

Мерлин, что это было? Неужели ей понравился тот вечер в пабе? Я зарылся пальцами в волосы, опустив голову и закрыв глаза. Не могу сказать, что мне было неприятно её видеть, даже наоборот.

Вдруг я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Я что-то чувствую! Какой-то трепет, что ли? Неужели ещё не всё потеряно, и я могу думать о ком-то ещё, кроме, кхм, Амелии? Я попытался почувствовать на языке её имя. Противно. Не хочу думать о ней больше, пусть делает, что хочет и с кем хочет.

Я вспомнил про пижаму и, схватив свёрток, поспешил переодеться, ёжась от пробегающих по телу мурашек из-за холода. Наконец удобная одежда! Я с презрением откинул старую пижаму на соседнюю кровать и лёг обратно, накрываясь одеялом. Я чувствовал неподдельную радость от того, что мои мысли занимает кто-то ещё, помимо Амелии. Точнее сказать, фантазии о ней вытеснила другая. Это чертовски окрыляет, я ощущал несказанное облегчение и воодушевление.

В эту ночь я засыпал с блаженной улыбкой на губах, впервые за долгое время не терзаясь мыслями и не мучаясь от бессонницы.

Комментарий к 10. Перемены

Ваши “жду продолжения”, лайки и комментарии невероятно мотивируют, спасибо! :3

========== 11. Охотник ==========

Комментарий к 11. Охотник

Приятного чтения 🫶🏻

В Крипте холодно и сыро. Что я вообще тут делаю? Чёрт, голова болит, ещё и этот запах…

Сквозь темноту вижу силуэты – кто-то сидит на диване. Неужели Себастьян с Оминисом? Прямо как в старые-добрые.

Почему-то еле волочу ноги, и стены странно плывут перед глазами.

Слышу какие-то звуки. Прислушиваюсь: копошение, возня, шёпот.

Мерлин! Себастьян целуется с… с кем, чёрт бы её побрал?! Не могу её видеть и приблизиться не могу, ноги как будто приросли к полу. Всё вокруг кружится, и я слышу, как меня настойчиво зовут.

– Амелия! Вставай, на завтрак опоздаешь. – Элизабет трепала меня по плечу, пытаясь разбудить.

Я подскочила от страшного сна, часто дыша и не понимая, где я. Встретилась с обеспокоенным взглядом соседки и, приходя в себя, успокаивающе ей закивала.

– Всё в порядке. Спасибо, что разбудила. – Я нашарила очки на тумбочке и принялась собираться на завтрак, прокручивая в голове тот странный сон.

Почему мне вообще такое приснилось? С чего бы? Последние два дня о Себастьяне и думать забыла – с тех пор, как он попал в Больничное крыло, жить стало намного спокойнее. Но он даже на расстоянии умудряется подпортить мне настроение! Подумать только – в нашей Крипте! С какой-то… девушкой!

Хотя, конечно, я тоже когда-то была «девушкой», которую притащили в Крипту без ведома Оминиса. В общем-то, мне всё равно, что и с кем он там делал, делает или собирается делать. И вообще, я не собираюсь туда больше приходить.

При этой мысли сердце жалобно сдавило в груди, и я почувствовала такую всепоглощающую тоску, что захотелось выть волком. Всё-таки, несмотря на все конфликты и ужасы прошлого года, Крипта оставалась для меня обителью спокойствия, единения с самой собой, местом наших тёплых встреч. Даже подумать тошно о том, что Себастьян может привести туда кого-то. Кого-то из девочек… А Оминис? Он может так сделать? Я крепко задумалась, прислушиваясь к себе. Да, определённо может. А почему тогда не может Себастьян?..

Из размышлений меня снова оторвала Элизабет, последняя из соседок покидающая комнату и громко хлопнувшая дверью. Анну последнее время вообще было невозможно застать по утрам – она старалась уходить раньше. Избегает, значит.

День прошёл на удивление без происшествий, не считая того, что я не могла найти себе место – всё думала о вечерней тренировке.

После последнего урока быстро переоделась в спортивную форму, взяла свою старушку-метлу и поспешила на поле, пытаясь унять заходящееся сердце.

Когда вдалеке показались очертания игроков, я еле сдержалась, чтобы не развернуться и не убежать от страха. Забавно получается, что в Запретный лес к паукам и дворнягам – так пожалуйста, а тут панический страх перед обычной тренировкой по квиддичу.

Руки тряслись от волнения, а язык заплетался, когда я попыталась со всеми поздороваться. Удалось лишь обвести команду затравленным взглядом и нервно сглотнуть.

– Ждём ещё пару человек из Гриффиндора и начинаем, – Имельда грозно поглядывала на наручные часы и в нетерпении притопывала ногой.

Нервный смешок вырвался из моего горла: как забавно – Гриффиндорцы всегда такие правильные, показательный факультет, а сами сейчас опаздывают.

Я была готова прокусить себе губу до крови от волнения. Ладони потели, и я поспешила надеть свои старенькие потрёпанные перчатки. Напротив себя заметила фигуру Гаррета – он о чём-то болтал с одноклассницами, которые пришли его поддержать. «Хм, как интересно», – я мотнула головой, прогоняя лишние мысли. Всё, о чём можно было думать – это о тренировке и о том, как не упасть и не опозориться.

В момент наисильнейшего волнения перед самым первым свистком Имельды, обозначающим начало, к горлу подступила тошнота, и я уже не могла дождаться, когда всё закончится. Как только мы поднялись в воздух, я заметила Поппи, Натсай и Оминиса, стоящих чуть дальше от поля. Девчонки смотрели в мою сторону и радостно махали, крича подбадривающие речи. Оминис просто стоял рядом и улыбался, скрестив на груди руки. От этого зрелища в глазах проступили слёзы, и я тут же почувствовала сильнейший прилив сил и уверенности в себе. Покрепче схватившись за метлу, направила всё своё внимание на квоффл и вражеские кольца, которые защищал Чарльз. Он смотрел куда-то за мою спину на землю, и я, проследив за его взглядом, обнаружила укутавшуюся в мантию Анну, скромно стоящую у ограждения. Сердце пропустило пару гулких ударов.

Услышав очередной свисток, оповещающий о начале «игры», я запаниковала: из головы будто вылетели все мысли, и удалось очнуться, только когда перед глазами пролетел стрекочущий снитч, а за ним Гаррет и ловец из нашей команды.

Я замотала головой, ловя грозный и многозначительный взгляд Имельды, и полетела в центр, не выпуская из виду квоффл.

Охотники из Гриффиндора, два парня и одна девушка, были на удивление резвые и смелые. Сначала я пыталась аккуратно выбить у них мяч, но спустя минут десять оглушительных воплей Имельды решила, что пора играть в полную силу, чтобы меня, чёрт возьми, взяли в команду. Или для чего я вообще здесь?!

Стиснув зубы и нахмурив брови, подогнула посильнее ноги и устремилась прямо на гриффиндорку, летящую к нашим воротам с квоффлом в руке и прижимающую его к себе что есть мочи. Я со всей силы влетела в неё, подхватывая падающий мяч и сразу же меняя направление к воротам противника. Чарльз метался от кольца к кольцу, охватывая взглядом всех игроков. Выглядел он очень свирепо и сосредоточенно. Я почти подлетела и забросила мяч, как меня кто-то сильно пихнул в спину, что заставило меня перевернуться на метле ногами кверху.

– Какого чёрта?! – очки едва слетели с меня, и я поспешила вернуться в прежнее положение, пытаясь понять, кто это сделал. Чарльз одобрительно хмыкнул, перелетая к другому кольцу.

– Амелия, гоблин бы тебя побрал! Давай не тормози! – Имельда орала как резаная, не переставая свистеть в этот треклятый свисток.

Ярость накрыла с головой, и я почувствовала, как пальцы стремительно нагреваются, оставляя тёмные отметины на рукоятке метлы. Только не сейчас.

Пытаясь обуздать гнев, я снова полетела в самую гущу, высматривая тёмно-красный мяч. Вокруг то и дело проносились бладжеры, готовые вот-вот пробить голову, и, если бы не загонщики, они бы это сделали, с моей-то заторможенной реакцией.

Вот наконец мяч у нашей команды, я вишу почти у самых ворот, жду пас. Буквально раскрыв рот, наблюдаю, как охотники несутся к кольцам, пытаясь вырвать друг у друга квоффл.

Парень из нашей команды пасует мне, и я мигом разворачиваюсь, летя прямо к свободному кольцу, воспользовавшись тем, что Чарльз замешкался. Забрасываю мяч и под радостные возгласы сокомандников чувствую, как что-то ужасно твёрдое и сильное врезается прямо в живот, скидывая меня с метлы. Почти у самой земли, уже прощаясь с жизнью, я ощущаю, как кто-то рывком подхватывает меня за шкирку, сажая обратно на метлу. Я замираю, скрючившись от боли, и обхватываю живот двумя руками. Слёзы брызжут из глаз, я не могу разогнуться. Вокруг шум, гам, какие-то выкрики, свист.

Звёздочки в глазах рассеиваются, и я понимаю, что не могу так просто сдаться: ну это ведь Болтрушайкам на смех – вылететь в самом начале!

Почему-то именно в этот момент вспоминаю лицо Себастьяна, который так яростно болел за меня во время матчей «Поля призывателя».

Он сидел на траве, кусая яблоко, и то и дело радостно вскидывал руки, когда у меня получалось аккуратно притянуть шар и тем самым заработать пятьдесят очков.

Это воспоминание придало сил, и я выпрямилась, почти скуля от боли. Казалось, прошла уйма времени, но на деле всего несколько секунд, потому что остальные игроки только-только замерли, вперив в меня обеспокоенные взгляды. Я крепче вцепилась в метлу и подняла черенок вверх, набирая высоту. Имельда, неотрывно следящая за мной, наконец дунула в свисток и показала палец вверх. Игра продолжилась.

Я пыталась играть наравне со всеми, но головокружение и периодические приступы тошноты не давали это делать, и мне оставалось только пасовать мяч тогда, когда выдавалась такая возможность. После того удара любое шевеление бладжера рядом вызывало во мне испуг и панику, но именно благодаря этому я стала заметно быстрее реагировать на их приближение.

Счёт был почти равный, когда раздался оглушительный свисток капитана Гриффиндора – Гаррет поймал снитч. Имельда почти взвыла от злости, но тоже просвистела, оповещая нас о том, что тренировка закончилась. Она подлетела к противнику, пожала ему руку и стала снижаться, зазывая нас к себе.

Я не почувствовала ног, когда коснулась ими земли. Она будто качалась из стороны в сторону. В это невозможно поверить – столько времени проводила верхом, в воздухе, а тут выдохлась меньше, чем за полтора часа!

Не успев сориентироваться, я повалилась на землю, в последний момент выставив вперёд руки. Ко мне подбежали подруги, Оминис и Имельда.

– Амелия, всё в порядке? Надо к Чиррей, тебе прямо в живот зарядило! – Натсай прыгала вокруг и подхватывала меня под руки, пытаясь поднять с земли. На Поппи вообще лица не было, она стала белее простыни. Глядя на всех них, меня ни с того ни с сего пробрал дикий смех. Мышцы пресса ужасно болели после удара, поэтому смеяться было жуть, как больно, почти невыносимо. От этого стало ещё смешнее, и я, распластавшись на сырой траве, хваталась за живот в безуспешных попытках успокоиться.

– Странно, вроде не по голове заехали. – Имельда наблюдала за мной с нескрываемым безразличием, скрестив на груди руки.

– Да что вы встали все?! Берите за ноги, а мы за руки, понесли к мадам Чиррей! – Анна орала прямо в лица Гаррету и Чарльзу, которые в растерянности стояли позади меня.

Только когда я почувствовала, что кто-то берёт меня за лодыжки, а двое других подхватывают подмышками, я осознала, куда меня сейчас понесут. Начав брыкаться что было сил, я завопила:

– Отпустите сейчас же! Лучше несите сразу в Запретный лес, чем в Больничное крыло! Там же…

– Хватит нести чушь, Амелия! Что ещё за выступление? Ты что, не хочешь играть? – Имельда подошла совсем близко, наклонилась и положила руку на мой вздымающийся живот.

– Имельда, прошу. Я обещаю, что уже в понедельник со мной всё будет в порядке. – Я сделала как можно более трогательный взгляд. – Умоляю. Только не к Сэллоу.

Она отстранилась и нахмурила брови, внимательно меня рассматривая.

– Хорошо. Положусь на твоё благоразумие. Несите её к Чесноук, я договорюсь.

И она засеменила в сторону школы под недоумённые взгляды ребят.

Уже через полчаса, лёжа на скамейке в классе Травологии, я выслушивала причитания профессора Чесноук о том, какие мы безрассудные и как себя не бережём. Голова раскалывалась, и я едва сдерживалась, чтобы не закричать: «Да замолчите вы уже наконец!»

Она ощупывала мой живот, давала какой-то горячий и вязкий отвар, то и дело прикасаясь ладонью к моей горячей щеке.

– Мисс Мэллори, это… это просто какое-то… я даже не знаю, как это назвать! – профессор суетилась, прогоняя зевак, столпившихся у входа и под лестницей.

Я запрокинула голову и посмотрела на ребят. Вверх тормашками их испуганные лица выглядели ещё смешнее, чем на поле, и я снова прыснула, кидая испуганный взгляд на Чесноук.

– Вам смешно?! – она всплеснула руками и набрала в лёгкие воздух. – Подумать только! Безмозглые дети, честное слово! Да как вам только в голову пришло явиться сюда, а не к мадам Чиррей! – я поняла, что теперь профессора не остановить. – А если меня за это уволят? По-хорошему, мне надо обо всём доложить директору или профессору Уизли, – она зыркнула на Гаррета, – или хотя бы мадам Когаве.

Все присутствующие тут же неодобрительно загудели, предвещая выговор всем и каждому, если такое произойдёт.

– Профессор, позвольте мне всё уладить. Никто не узнает, что вы помогли нам, я обещаю. – Оминис тихо подошёл к Чесноук и увёл её в сторону от лишних ушей, но мне было прекрасно всё слышно.

Друг никогда не пользовался своим происхождением и положением семьи Мраксов в обществе просто так, только когда другого выхода не было. Вот и сейчас он, видимо, счёл ситуацию вышедшей из-под контроля. Мадам Чесноук слегка расслабилась и решительно кивнула. Проходя мимо, Оминис подбадривающе сжал мою ладонь и неспешно направился к выходу из класса, уводя за собой всех остальных.

– Гаррет, – шепнула я, – сегодня без Шарпа. Спасибо тебе за помощь.

Он уходил последний, поэтому повернул ко мне голову и слабо улыбнулся. В его глазах читались страх и беспокойство. Чёрт, я испортила ему настроение, несмотря на то, что он поймал снитч!

– Оставайтесь сегодня у меня, Амелия. Если ночью будет вопить Мандрагора – не бойтесь, это значит, она из горшка вылезла, эльфы справятся. – Она зевнула и накрыла меня пледом, оставляя на столе дымящуюся кружку.

«Славно! И как только я завтра покажусь директору?» – это было последним, что пронеслось в голове перед тем, как я забылась беспокойным сном.

***

– Так вот, яйца рунеспура очень помогают при подготовке к экзаменам! Представляешь, одного парня даже не допустили до олимпиады, потому что выяснилось, что он накануне выпил приготовленный из них эликсир!

Саманта тараторила без умолку, и я вспомнил, почему тогда почти убежал из «Трёх мётел».

Я лежал на кровати с заведёнными за голову руками и смотрел в потолок, думая лишь о том, когда же мадам Чиррей или староста позовут её на выход.

– Себастьян, здравствуй.

Я подскочил, услышав голос своего спасителя.

– Оминис! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Саманта запнулась на полуслове и обернулась на дверь. Смутившись, бросила мне еле слышное «Пока» и проскочила мимо Мракса, скрываясь в коридоре.

– Это кто был? Дейл, что ли? – друг смотрел чуть в сторону от меня, и я пощёлкал пальцами, подсказывая ему направление.

– Да неважно, – я с энтузиазмом поднялся, предвкушая рассказ, как прошла первая тренировка. У Имельды была традиция – начинать сезон с так называемого «матча», чтобы все новенькие и позабывшие правила «старенькие» быстро включились в процесс. Это мне нравилось больше всего, так что я ужасно жалел, что пропустил сегодняшнюю игру из-за Амелии! – Рассказывай, как там прошло?

– Нет уж, Себастьян, – Оминис сел на соседнюю кровать, закинув ногу на ногу. – Давай ТЫ рассказывай, что тут у тебя делала Саманта.

– Пожалуйста, не начина-а-ай, – протянул я и в отчаянии схватился за голову.

– Себастьян, я сейчас уйду. – Его голос звучал непривычно строго, и я сам вмиг посерьёзнел.

– Она просто заходила меня проведать. Что такого?

– И давно она так к тебе ходит?

– Второй день только. Да что не так?

– Слушай, не строй из себя дурака. Ты же знаешь, к чему я клоню. – Оминис слегка опёрся на заведённые за спину руки.

– Не понимаю, о чём ты, – пробурчал я, отворачиваясь.

Сзади послышался отчаянный и раздражённый выдох:

– Ты помирился с Амелией?

При этом имени меня как ножом полоснуло, и я ощерился.

– Достал ты со своей А-ме-ли-ей! – передразнил я её имя и плюхнулся обратно на кровать, лицом в подушку.

– Ты, Себастьян, похоже совсем не понимаешь, что к чему. – Стальной голос разрезал тишину Больничного крыла.

– Расскажи мне, что к чему, раз ты у нас самый умный! – я говорил в подушку, из-за чего не все слова были слышны чётко, и друг несколько раз щёлкнул пальцами у моего уха. Я нехотя повернулся и встретился с его невидящим взглядом.

– Ты меня сейчас выбесишь, и я правда уйду.

Я знал, что Оминис не шутит. Если он так говорит, значит пора либо заткнуться, либо поддержать разговор.

– Хорошо-хорошо. – Я снова встал и выставил вперёд ладони. – Я не мирился с А-ме-ли-ей, – всё же не сдержался, чтобы не передразнить её имя, – да и зачем мне с ней мириться? И при чём тут Саманта? Что-то у тебя всё в кучу.

– Это у тебя всё в кучу, Себастьян, причём в навозную.

– Ой, какие мы остроумные, – я осклабился, теряя терпение.

– Так ты что, собираешься встречаться с Дейл? – как ни в чём не бывало спросил Оминис.

– Что?! – я почувствовал, как густо покраснел.

– Не отвечай вопросом на вопрос. Повторяю: ты собираешься с ней встречаться?

Я просто не мог поверить, что слышу подобное из уст старого друга. За все эти годы мы ни разу не говорили о девчонках. Я даже не думал, что с ним можно поднимать такие темы. Мне он казался выше всех этих тупых разговоров про любовь, отношения и прочую лабуду.

– А если собираюсь, то что? – я с вызовом подался вперёд, изучая лишённое каких-либо эмоций лицо Оминиса.

– Да ничего. – Он склонил набок голову, покачивая в воздухе ногой. – Сегодня на тренировке в Амелию прилетел бладжер. Прямо в живот.

Он говорил это так буднично, будто рассказывал, что ел сегодня на ужин. Я вытянулся, как струна, вцепившись пальцами в матрас.

– Ну-ка повтори ещё разок, – прошептал я побледневшими губами.

– Говорю, Амелия сегодня чуть не разбилась.

– Чуть? – внутри всё похолодело.

– Угу. Гаррет в последний момент подхватил. – Оминис закинул голову и прикрыл глаза.

– Ты… ты совсем, что ли? Почему так спокойно говоришь? Мне из тебя клещами вытаскивать надо? – я почти подпрыгивал на кровати от злости, готовый взять друга за грудки в нетерпении.

– Ой, да перестань ты, – он картинно махнул рукой в мою сторону, – тебе же всё равно?

Я почти кипел от злости, из ушей бы вот-вот пошёл пар.

– Я тебя ненавижу. Рассказывай, как было, иначе…

– Что «иначе»?

Я не знал, что ответить. Козыря в рукаве у меня не было, так что я в отчаянии уронил голову на грудь, признавая своё поражение.

– Да, я собирался встречаться с Самантой. Мы идём с ней во вторник на поэтический вечер в Пуффендуе.

– Молодец. – Оминис вмиг подобрался и вернул серьёзное выражение лица. – В общем, как мне рассказала Анна, Амелия забила гол, и в неё тут же прилетел бладжер. Тупой Джеймс зазевался, глядя на «фанаток», и пропустил мяч.

Я издал утробный рык, проклиная идиота Бишопа, который непонятно как вообще попал в нашу команду. Оминис продолжил:

– Она слетела с метлы и уже почти упала, но Гаррет схватил её за шкирку и усадил обратно. Говорят, он тогда едва поймал снитч, но бросил его и помчался к Амелии. В это я не верю, если честно. Первокурсницы болтают, сам понимаешь.

– Чёртов Уизли. Я готов простить ему его тупость и заносчивость, раз такое дело. – Я вытер покрытый испариной лоб и заметно расслабился, услышав полную историю. – А что дальше? Это, получается, она сейчас должна быть… здесь?!