Текст книги "799a0c469bb122398f5af90de266e59c"
Автор книги: Baal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
А он голый.
Стыд больно ударил по вискам, стёк к щекам и опустился на грудь, где и свернулся горячим воротником. Коко хотел бы, чтобы всё было по-нормальному: ухаживания (уже ведутся, хоть и не слишком активно), признание (тоже вроде было), первый поцелуй, потом – брак. Если Комацу согласится. А она согласится, Коко видел.
И только потом – обнажёнка!
Нет, Коко не был девственником. Да и понимал охотник, что Комацу тоже далеко не девочка – не через столько жизней! Что там с её телом, не так важно, девственность всё-таки больше в сознании, чем между ног. Но так хотелось, чтобы с Комацу всё было хорошо, всё было правильно! И красиво, чего уже скрывать.
А вышло… ну, если не ругаться, то вышло как всегда.
От досады, – хотя больше от древесного сока, натёкшего в рот, – Коко сплюнул. Ядовитая слюна, попав на марципановую траву, начала выедать огромные дыры.
Коко нахмурился.
Собрав побольше слюны в рот, он немного склонил голову и дал ей стечь по языку на лиану, обнимающую грудь. Собственный яд Коко бы не навредил, а вот путы стали медленно разъедаться.
– О-о, – протянул Стаа совершенно нормальным голосом. – Мы выбираемся, да?
На адекватность брата по несчастью Коко не особенно обращал внимание: это была всего лишь вторая стадия «опьянения» Стааджуна. Вот сейчас он минут пятнадцать будет в себе, сможет драться и быстро бегать, зато потом окажется не в состоянии и пальцем пошевелить. Сможет только смеяться и глупо пускать пузыри.
Как же Коко любил хмурого, но обаятельного и трезвого Стааджуна! А не вот этого.
Слюны было мало, так что Коко принялся усиленно думать о лимонах. Это практически не помогло: лимоны прочно ассоциировались у Коко с Айшей, су-шефом Комацу. Девушка была хорошей, милой, доброй, но до того неправильной, что от этого сводило зубы.
Вместо лимонов Коко стал думать о блюдах Комацу. Они всегда были настолько вкусными, что Торико заливал слюной свои тарелки и часть стола. Вот уж у кого нет проблем со слюноотделением!
– Плюй сюда, – Стааджун вытянул руки вперёд.
Браконьера связали иначе, чем предсказателя: Коко больше был похож на гусеницу, его руки завели назад; Стаа отделался связанными впереди руками и свободными ногами. Тонкая полоска лиан оборачивалась только вокруг его запястий!
Коко задумался и быстро пролистал варианты будущего. Он, конечно, мог бы плюнуть… но при этом в видениях он чаще попадал в самого Стааджуна, а не в лианы. Травмировать приятеля не хотелось, к ядам у него иммунитета практически не было.
Так что очередная порция слюны вылилась на лианы Коко. На этот раз – на ноги.
– Ну так нечестно, – недовольно протянул Стаа и глупо захихикал.
Вторая стадия, видимо, всё-таки не наступила. Стаа всё ещё был на первой, которую Мидора с ненавистью называл «весёлой».
Коко почудился смешок, затем – мягкое, направленное внимание. Кто-то смотрел, но дружелюбно.
Комацу?
Коко прикрыл глаза и быстро просканировал мир при помощи электромагнитного импульса. Да, Комацу. Сидит под деревом и с интересом рассматривает не только саму композицию, но и тела охотников. Не только Коко, но и… Стаа…
Против воли предсказатель ощутил взрыв жгучей ревности. Он распустился в грудной клетке, прогнал стыд с плеч и щёк, откачал всю кровь к огненному цветку под рёбрами. Рот Коко наполнился ядовитой слюной, которая закапала из уголков губ.
Комацу, не скрываясь, выскочила на поляну, оттягивая на себя внимание. Обезьяны кинулись к ней с лианами и дурманными цветами – их, видимо, и нанюхался Стаа. Сам Коко, сколько ни тыкали ему в лицо эти растения, под дурман не попал. Наверное, оказался слишком ядовитым.
Комацу цветы явно узнала, потому что быстро разорвала дистанцию и швырнула в обезьян тонкие сахарные веточки кустов из Белого сектора. Леденцы оказались острыми, так что легко пошли через плотный мех обезьян и вонзились в их тела.
Коко напряг грудную клетку. Лианы удалось лопнуть. Потом он плюнул себе на ноги и упал на спину – нужно было перекинуть руки через таз, чтобы конечности оказались спереди.
С трудом, но удалось и это.
Обезьяны было больше заняты Комацу, чем своими пленниками. Стааджун попеременно болел то за «парнишу», – серьёзно?! – то за приматов. Первым делом, которое сделал Коко после освобождения от лиан – это дал смачный подзатыльник приятелю. И за цветочек, и за ситуацию, и, конечно, за «парнишу».
Комацу – женщина! Его женщина, в конце концов!
Стаа от подзатыльника стал серьёзным и мрачным, как на похоронах. Коко с каменным выражением лица лизнул лианы у браконьера на руках, мстительно склонив голову и дав камере увидеть браконьерское то-самое. Пусть у недалёкого Стааджуна будет побольше поклонниц! Может, научится отличать женщину от юноши.
Комацу разобралась с обезьянами, воспользовавшись тем, что вездесущий глаз камеры отвёрнут. Она явно не хотела показывать миру свои гурманские способности. Но при этом ни один примат не умер.
– Давайте к центру Травяного сектора, – позвала девушка, вырубая последнего примата. – Нам после таких приключений только травки и пить.
Коко устало потёр лицо. От «травок» Стааджун снова захихикал.
========== Глава 37 ==========
Нет, я, конечно, знала, что пищевая удача трансформируется в соответствии с потребностями повара или охотника, но ни разу не видела такой наглядной демонстрации. Я же пришла к одному из вкуснейших ингредиентов! Для себя и после человеческого мяса, конечно.
Обезьяны пахли просто потрясающе. Этого не ощущалось в отдалении, однако при контактном бое я поняла, что их аромат очень похож на запах человека. Вот практически идентичен, если не обращать внимание на ноту шерсти!
Сдержаться было сложно. Как и всегда, при близости потенциальной пищи сознание начало заволакивать пелена голода. Но вот срываться и есть основное население панциря Чайной Черепах было однозначно плохой идеей. Я же так убила бы несчастное старое животное!
Да и перед телезрителями бы опозорилась, раскрыла свои силы. Вряд ли потом ко мне в ресторан, – я же всё-таки планировала отстроить «Ложку» заново, – пришли бы. Как-то шеф-повар, который разрывает обезьянью тушу пополам и жрёт мясо, не вдохновляет на заказ. Вдруг тебя съедят прямо во время обеда?
Я шла перед охотниками, милостиво позволяя Коко не светить своим телом. Очень хорошим, накаченным телом, должна сказать. Гармоничное развитие мышц, по-мужски тонкая талия и узкие бёдра, небольшая дорожка волос от пупка и ниже… и моя большая слабость: длинные, стройные ноги с сильными икрами и бёдрами.
А я уже практически забыла, какой Коко без одежды. Во всём виноват Торико, чёртов собственник! Кобель на сене! Ни себе, ни другим!
Адреналиновая вспышка затухала, на её место возвращалось спокойно-насмешливое обычное настроение. Вот ни разу не пожалела я ещё, что решила идти с Коко в экспедицию по панцирю Чайной Черепахи. Где же я ещё посмотрела бы на охотника без одежды в ближайшие лет семь?
Знаю я Коко: у него сначала букетно-конфетный период с обязательными ухаживаниями, потом – робкое признание на грани намёка, официальный брак и лишь после всего этого – постель. Это было мило и не менялось из мира в мир.
Но иногда мне хотелось просто порвать на предсказателе одежду и оседлать его, как в старых порнофильмах. К несчастью, моральные принципы и душевное состояние Коко были для меня важнее порывистых желаний.
– Ваша одежда где? – спросила я, пытаясь отвлечься от интересных мыслей.
– Обезьяны её порвали, – ответил Коко.
– Я свою спали-ил! – Стааджун икнул. – Красиво полы-полыхала… Коко, милый, понеси принцессу…
Судя по звуку, он свалился прямо на Коко. Предсказатель тяжело вздохнул, но, видимо, поднял браконьера на руки. Поворачиваться и смотреть я не стала.
– А с сумкой что? – продолжила я.
– Её унесли, куда – не знаю.
Я задумчиво хмыкнула. В принципе, у Коко не было чего-то особенного, разве что его ядовитые ингредиенты для поддержания уровня токсичности в теле. Но без этого Коко не умрёт, а остальное и важное у меня. Самое главное на этом панцире – чайник, а его я прикрепила к своему рюкзаку.
В сумке Коко находилась и наша сменная одежда. Вот где засада: у меня не было даже ткани, а на панцире не росло чего-либо подходящего для прикрытия интересных мест. На Стааджуна мне было, откровенно говоря, плевать, а вот показывать миру достоинство Коко не хотелось. Нет уж, это только моя часть мужского организма.
Ну, будет когда-нибудь. После брака.
Мы дошли до другой полянки, Коко с нескрываемым удовольствием скинул с себя Стааджуна. Браконьер даже не почесался, хотя весьма ощутимо свалился на шоколадную землю.
Я всё-таки повернулась к охотнику, но глаза вниз не опускала. Смотрела только на лицо предсказателя, хотя очень хотелось…
– А чалму не тронули, – усмехнулась я.
– И камеру тоже, – кисло улыбнулся Коко. – Только убрать её теперь некуда, коробка была у меня в сумке.
Я пожала плечами. Подумаешь!
Пока Коко пытался привести Стааджуна в чувство, я развела огонь и поставила чайник кипятиться. В этот раз использовала два водяных ореха. На тот случай, если Стаа всё же очнётся, в чём я сомневалась.
Коко присоединился ко мне как раз в тот момент, когда вода закипела. Я заварила травяной чай с яркой нотой мя-мяты. Успокоительное нам точно не помешает, да и мя-мята очень вкусная. Даже с моими вкусовыми рецепторами.
Первые кружки чая ушли в сконфуженном молчании. На второй я всё-таки не выдержала и начала смеяться.
Коко, что приятно не обиделся. Только немного смутился и зафыркал в кружку с чаем.
– Как так вышло-то? – спросила я сквозь смех. – Обезьяны… ох, погоди.
Я подобралась поближе к охотнику и сняла брошь. Крепко зажав её в руке, я стянула с Коко чалму, даже не разворачивая ткань. Убрала в неё камеру и попыталась сформировать хотя бы подобие тканевого комка.
– Звук-то всё равно остался, – с сомнением сказал Коко.
– Я положу её рядом со Стааджуном, – упомянутый браконьер всхрапнул. – так что все будут слышать его дыхание. А мы будем говорить тихо.
Сомнения предсказателя это не развеяло, но с моим планом он спорить не стал. Я сделала как хотела и вернулась к Коко, по привычке усевшись ему под бок. И только по тому, как закаменели мышцы охотника, поняла, что сделала.
– Мне отсесть? – тихо спросила я.
– Нет… не надо. Не то чтобы я стесняюсь. Просто хотелось бы, – он прервался и махнул рукой. – Ладно, не важно.
– Так что насчёт обезьян?
Охотник за смену темы был благодарен, хотя и оставался таким же каменно-твёрдым. Когда он говорил, то я ощущала в его теле слабую вибрацию от голоса.
– Я побежал на крик. Хорошо запомнил направление, у меня с ориентированием хуже, чем у других Небесных. Так что шёл напрямую, не рискнул как-то срезать или обходить деревья. Даже пришлось по веткам попрыгать… на поляне издалека увидел, что Стааджун сражается против десятка обезьян. Но, знаешь, как-то лениво он от них отмахивался. Ни огнём не приложил, ни ножом.
– Не хотел вредить? – предположила я.
– Или же хотел попасться. Обезьяны накачивали дурманом тех, кого отлавливали.
Я кивнула. Это было мне известно ещё из прошлых жизней. Вообще, Чайная Черепаха была достаточно опасным зверем. Плотоядным.
– Расскажи подробнее, – попросил Коко, увидев мою задумчивость. – Явно же знаешь, почему приматы напали.
И как можно противиться этой мягкой, приятной улыбке?
– Чайная Черепаха – хищник, – начала я. – Ей, конечно, требуется намного меньше пищи, чем могло бы, учитывая её размеры… но тем не менее. Она предпочитает жирное мясо, если получается съесть чистый жир, то вообще хорошо.
– Но море, в котором она застряла, не изобилует большими животными, – нахмурился Коко.
Я кивнула. В водах Гранд Лайн и Ред Лайн Чайная Черепаха чувствовала бы себя комфортнее хотя бы из-за большого разнообразия рыбы. Но судьба зверя сложилась так, что его вынесло в скудные на пищу воды мира Людей.
Черепаха приспособилась, уж не знаю как. Видимо, она была любимчиком всех гурманских богов.
Я продолжила свой рассказ. Коко слушал внимательно, как прилежный ученик на любимом уроке.
Нормальные Чайные Черепахи – совсем не Чайные. У них простой костяной панцирь, на котором со временем разрастаются ракушки и полипы. Нет никакой шоколадной почвы на этой кости, нет разделения на сектора, нет биома и экосистемы. Простое животное, которое, однако, может вырастать до весьма впечатляющих размеров. Но ещё ни одна из подобных черепах, кроме Чайной, не жила достаточно долго, чтобы стать настолько огромной.
Я считала, что всё дело в белых обезьянах – приобретённых симбионтах. Известно, что любые приматы обладают неплохим разумом, так почему бы этим не создать себе место для жизни? По моей теории, обезьяны каким-то образом попали на панцирь всплывшей тогда черепахи (как – неизвестно, но ранее Чайная Черепаха точно больше времени проводила на поверхности, нежели под водой). Они натаскали на панцирь пористой шоколадной почвы, предварительно покрыв кость липкой карамелью для закрепления субстрата.
Дальше – больше. После устаканивания почвы и одного-двух погружений Черепахи обезьяны натаскали растений для собственного удобства и пропитания. Вся растительность здесь – эндемики, но стали они такими, по моему мнению, из-за естественной эволюции. У каждого из растений есть близкий аналог в мире Людей.
Естественно, всё это время приматы подкармливали Черепаху, чтобы та привыкла к их присутствию.
– Но почему тогда панцирь поделён на сектора? – спросил Коко.
Я пожала плечами.
– Понятия не имею, но теория кое-какая есть. Здешние растения вырабатывают корневой системой разные вещества, которые нужны потом другим. Возможно, обезьяны подобрали те деревья, кусты и траву, которые просто хорошо сочетались друг с другом.
– Это уже не приматы, а ботаники-профессионалы.
Мы синхронно фыркнули и отпили чай.
Деление на сектора действительно было интересным: в Зелёном обезьяны легко передвигались по мармеладным деревьям, в Белом могли спрятаться где угодно из-за вездесущей сахарной пудры, в Травяном они жили и вили нечто вроде наземных гнёзд. Красный и Чёрный сектора внешне мало отличались друг от друга, там росли удивительно похожие растения, которые обезьяны не трогали. Они были нужны для другого.
– Со временем Черепаха привыкла к тяжести на панцире и к белым приматам, которые её подкармливали. Обезьяны переселились на панцирь, потому что зверь уже достаточно подрос. Еда у обезьян была, они могли погружаться под воду из-за воздуха в пористом шоколаде. Оставалось решить проблему пропитания Чайной Черепахи, чтобы она не всплывала слишком часто.
– И они начали охотиться, – пробормотал Коко.
– Не совсем, но близко. Сначала они насадили Красный и Чёрный сектора. В Красном растут уже знакомые тебе дурманные цветы, их плоды изумительно сочетаются с красным чаем. В Чёрном секторе много растений, призывающих животных к себе через запах, вкус, электромагнитные волны и прочее.
Коко кивнул. Про такие растения он явно знал. Для размножения им было нужно, чтобы их плоды съели – и они начинали зазывать потенциальных поедателей. Простое, но очень эффективное решение.
– Кролики, – вдруг сказал Коко. – Они явно не здешние. Значит, их завлекли растения?
– Не только кролики, – согласилась я. – На самом деле, к моменту погружения здесь будет очень много животных. И копытные, и пушные, и даже хищники – еды-то много. Они начнут есть местную флору, набирать вес, станут очень жирными. Подсядут на здешние растения, у них даже не будет желания уйти с острова.
– И тут-то обезьяны одурманят их.
– И кинут в пасть к Черепахе, да.
– Потрясающе.
Стааджун громко всхрапнул. Коко тяжело вздохнул и кинул на друга мрачный взгляд.
Было довольно пикантно сидеть рядом с обнажённым охотником, особенно учитывая, что это Коко. Обычно он до последнего оставался закутан в тысячу тряпок. Здесь же всё решил случай.
– Как у тебя дела с другими Небесными? – спросил предсказатель, отставляя чашку.
– Да нормально. Зебра во мне души не чает, с Санни я нашла общий язык во время путешествия к пирамиде Гурманов. Фактически, месяц провели в одной комнате. Мне приходилось спать с ним каждую ночь, чтобы у него не было приступов клаустрофобии и нервных срывов.
Коко красноречиво покраснел, что было отлично видно в отблесках небольшого костерка. Я шутливо ткнула охотника локтём под рёбра.
– Да вы пошляк, милсдарь охотник! Никак о пошлостях подумали! Я с ним просто спала, никаких извращений, как любит говорить Торико!
Охотник со стоном спрятал лицо в ладонях и сгорбился. Я с усмешкой погладила Коко по спине, отмечая, что от моих прикосновений его кожа покрывается мурашками.
Очень, очень хороший признак.
Хотя я себя, если честно, ощущаю так, будто соблазняю школьника. Ну взрослый же мужчина! Хотя в таком поведении есть своя прелесть, но не может же быть он…
– Коко, ты девственник? – спросила я под влиянием момента.
Охотник раздвинул пальцы и мрачно посмотрел на меня из-за защиты своих ладоней.
– Нет. У меня были женщины, я же говорил. Но они были намного проще тебя. По крайней мере, младше.
– Это удар ниже пояса, – снова боднула я предсказателя. – Кто намекает женщине про её возраст? Где же ваша галантность, мистер?
Я своего добилась, Коко усмехнулся. Не всё потеряно.
– Для меня странно осознавать твой возраст, – признался охотник. – И то, что ты любишь нас всех: меня, Зебру, Санни и Торико. Это не ощущается как измена или что-то подобное, но слишком странно. Я могу это принять, к тому же, тогда братья останутся рядом и не разойдутся по другим семьям, но всё-таки…
Чтобы отнять его руки от лица, мне пришлось вставать на колени. Коко даже не сопротивлялся, только сжал пальцы на моих ладонях.
– Успокойся, – сказала я без капли игривости. – Не думай про мой возраст, забудь про него. Сосредоточься на другом: ты сможешь принять то, что я буду не только с тобой, но и с твоими братьями? Зеброй? Торико? Санни?
По глазам предсказателя я уже видела ответ, но мне было нужно, чтобы он прозвучал. Невыраженное согласие всё равно что отрицание.
Интересно, что у других Небесных подобных проблем не возникло. Зебра с лёгкостью принял мою увлечённость всей четвёркой, поскольку изначально слышал и моё сердце, и дыхание. Они были красноречивы и выдавали мои чувства с головой.
Санни не высказал ни слова против, только слегка улыбнулся. Я спрашивала у него, сможет ли он быть со мной, зная, что я люблю не только его. Это было в лифтодоме, примерно в середине нашего путешествия.
– Масик, – нараспев сказал тогда охотник, – любовь – это самое прекрасное чувство, которое только есть в этом мире. Во всех мирах. И, раз в тебе её слишком много для одного меня, то я не против. Но только с братьями, больше ни с кем!
– У меня не так много любви, чтобы тратить её на кого-то кроме вас, – хмыкнула я в ответ.
Торико… не знаю, как в этом мире, но обычно он никак не реагировал на мою полигамность. Но только в том случае, если меня хватало на него – что в постели, что в эмоциональном, что в кулинарном плане.
По крайней мере, в этой жизни он спокойно реагировал на мои попытки сблизиться с другими Королями. Ревновал, без этого никуда. Старался везде быть первым: в поцелуях, в постели, в кулинарном партнёрстве. И нигде, нигде не успевал.
Но не слишком расстраивался, что приятно. Хотя ревновал, как мальчишка, только получивший в подарок хомяка.
Коко прикрыл глаза и слегка поджал губы.
– Если не думать про возраст… я могу это принять. Это просто, братья – моя семья. И я не хочу, чтобы они создавали свои семьи, как бы эгоистично это ни звучало.
Он освободил свои ладони и привлёк меня в объятия. Знакомое тепло поднялось по позвоночнику и фейерверком взорвалось в груди. Я ощутила себя защищённой от всех возможных напастей, окружённой жаром тела и ауры охотника, его уверенностью и силой.
Я обняла Коко в ответ изо всех сил. Гурманское тело было вполне способно выдержать меня, мы наконец были примерно наравне и не могли убить друг друга из-за пары неосторожных движений.
– Комацу, – позвал меня Коко через некоторое время.
– М?
– Будешь моей женой? Я знаю, что остальным это не так важно, поэтому предлагаю. Выйдешь за меня?
Тут и думать было нечего. Всегда любила отвечать на подобные предложения от Небесных согласием.
– Конечно. Но при одном условии.
– Каком?
– Ты или отпускаешь меня сейчас, или я буду проверять, насколько ты не-девственник. Объятия – это замечательно, но…
Коко тихо засмеялся, отчего его тело приятно завибрировало. Они прижал меня к себе ещё крепче и с силой провёл ладонью по спине.
Я ощутила, как фейерверки внутри рухнули в низ живота – стало горячо и тяжело, как всегда было в моменты возбуждения.
– Давай проверим, – тихо согласился Коко. – Может, я тебя обманывал?
После нашего возвращения в МОГ стало ясно две вещи: Стааджун храпел недостаточно громко, чтобы заглушить наше дыхание и стоны; регенерация восстановила девственную плеву как новую.
Так что быть мне девочкой до конца жизни.
Комментарий к Глава 37
Мой бета-ридер сказал мне ай-яй из-за того, что нет постельных сцен. Я с умным видом покивала – да, их нет в этой истории.
Не вижу я их здесь. Так что оставим намёки :)
Кстати, я помню, спрашивали про Браконьеров и Стаа… короче, вот он Стаа. Осторожнее с желаниями!)
.
Алиса, спасибо! Рада, что история понравилась!
========== Глава 38 ==========
В городе Гурманов за время нашего недолгого путешествия решительно ничего не изменилось. А вот настроения в МОГ были самые замечательные: нас с Коко провожали взглядами, шушукались за спинами и в общем делали незаинтересованные лица при нашем приближении.
Стаа шёл за нами неслышной мрачной тенью. Ещё на обратном пути (мы снова шли на корабле-развалюхе) наркотический эффект обезьяньих цветов сошёл на нет, и из весёлого, улыбчивого мужчины начал проклёвываться недовольный молчун. Его раздражало всё: солнечный свет, хлипкая палуба, наши с Коко перешёптывания, крики чаек и алкогольный дух от капитана судна.
Одежду охотникам привезли на корабле, там даже нашёлся комплект для меня и несколько дополнительных контейнеров, чтобы я могла набрать сладостей. Присланная обувь, что интересно, совершенно не подошла по размеру ни одному из охотников. Её оставили капитану и юнгам в подарок – пусть или продадут, или сами носят, если у них большие ноги.
Не знаю, что бы мы делали, если бы не камера, благодаря которой в МОГ узнали о проблемах с одеждой; наверное, пришлось бы Коко и Стааджуну плыть голыми. Мне-то в удовольствие посмотреть на статных мужчин в неглиже, а вот им было бы неудобно.
К неудовольствию Стааджуна примешивалось и то, что его заставили одеться в общую гурманскую униформу МОГ. Коко такая одёжка тоже не слишком подходила, но он хотя бы молчал. И не зыркал недовольно по сторонам.
По пути обратно в офис МОГ мне удалось уговорить пилота воздушного такси МОГ (Киссу всё ещё был занят доставкой) сделать остановку в городе-спирали. Вертолёт, на котором мы летели, отлично приземлился на ровный участок, где когда-то стояла моя «Ложка». После нападения Тамары охотники спалили ресторан, а пепел, видимо, разнёс ветер.
– Мне сходить с тобой? – спросил Коко.
Я отрицательно мотнула головой.
– Лучше пройдитесь по магазинам и присмотрите обувь. Я быстро, не успеете и оглянуться.
Стаа показательно оглянулся несколько раз, за что словил подзатыльник от Коко. На него браконьер ответил тычком под рёбра. Дальше – больше, и наверняка всё дошло до обычной дружеской потасовки, но я её уже не видела. Ушла.
Мне хотелось встретиться с торговкой лимонами, тёткой Айши. Несмотря на все свои перерождения, я продолжала достаточно трепетно относиться к родственным связям, и по возможности помогала своим близким не терять их. В самом деле, что может быть важнее семьи?
Так что я хотела хоть немного сгладить отношения между Айшей и её тётушкой. Пусть торговка лучше сорвётся на меня и выпустит раздражение, а с племяшкой помирится. Не дело это.
На рынке меня встретили как родную. Раньше я часто закупала здесь продукты, из тех, что не могла собрать в лесу. Эх, интересно, как там поживает моя знакомая грибница. Надо бы потом к ней наведаться, а то только Юнь составлял ей компанию в последнее время.
– Комацу! – приветливо окликали меня знакомые торговцы. – С тобой всё хорошо!
Я раскланивалась со знакомыми и шла к лавке с лимонами. Её было видно издалека: жёлтые шкурки сочных фруктов словно притягивали взгляд. Три гранда за штуку! Грабёж, если честно, но за качество я и не столько переплачивала.
За прилавком стояла знакомая торговка. Я с ней поздоровалась и купила сразу двадцать лимонов. С моими вкусовыми рецепторами они ощущались как конфетки, практически без привкуса плесени. Ещё я взяла килограмм яролимонов на лимонад и желейные цитрусовые конфеты. Расплачивалась по карте-идентификатору, к ней давно прикрутили банковские чипы.
– Хорошая погода, – добродушно улыбнулась мне торговка, потирая шею. – Лимоны в такую быстро зреют, скоро будет новый урожай. Заходите!
– Обязательно. Как поживает ваша племянница?
Торговка с удивлением посмотрела на меня и снова коснулась своей шеи. На коже отчётливо виднелся крупный лилово-жёлтый синяк, похожий на след от удара.
– Племянница? У меня нет племянников. У меня ни сестры, ни брата.
Я склонила голову к плечу. В глазах у женщины не было ни неприязни, ни недовольства, ни даже узнавания – она меня забыла. Простая вежливость, как к выгодному клиенту.
Это не было удивительно, если честно. В Джидале можно продать свои воспоминания, но ведь это не единственный способ избавиться от них. Эра Гурманов щедра на различные необычные продукты, и мемо-лимон – один из них. Всего одна долька этого невыносимо-кислого фрукта заставит вас забыть что угодно, главное думать об этом при пережёвывании. А торговка как раз специализировалась на лимоноподобных цитрусовых…
Тему развивать я не стала. Забрала покупки, попрощалась и в большой задумчивости вернулась к Коко и Стааджуну. Охотники успели не только померяться силами, но и привести себя в порядок, хотя обувь так и не купили. Скоротечный бой выдавали подпалины на земле от яда и пламени.
Коко забрал у меня из рук пакет с покупками, вытащил один лимон и кинул его Стааджуну. Браконьер откусил от цитруса сразу половину и, не изменившись в лице, принялся жевать.
– Он любит кислое, – сказал Коко на мой невысказанный вопрос. – Ты всё сделала?
– Да. Пусть все лимоны ест, если хочет.
Мы уселись в самолёте, Коко дал отмашку пилоту. Стаа забрал у приятеля все лимоны и вгрызся во второй. Машина поднялась в воздух и рванула в сторону гурманского города.
В офисе МОГ Стааджун нас оставил, забрал глаз-камеру и отправился на доклад к Мидоре – глава Браконьеров гостил у Ичирью. Судя по крикам, взрывам и нескольким пожарным машинам, говорили Браконьеры исключительно на языке насилия.
Мы же с Коко относительно спокойно поднялись на жилой этаж. Судя по моим ощущениям, на кухне сидели сразу три Небесных. Интересно, они специально собрались, чтобы отпраздновать наше прибытие, или так встали звёзды? В любом случае, я была рада их видеть.
Зебра оказался рядом со мной быстрее остальных. Он с лёгкостью поднял меня на руки и тщательно обнюхал перед тем, как глубоко поцеловать.
– С почином, – ухмыльнулся охотник.
Я фыркнула и взъерошила идеальную укладку красных волос. Жизней двести назад я бы, наверное, ещё смутилась на такое. Теперь же такие фразочки вызывали только слабое веселье.
Из рук Зебры меня выхватили волосяные касания Санни. Охотник подтащил меня к себе и осторожно обнял. Поцелуй был совсем не таким, как с Зеброй: нежным, лёгким, практически невесомым. Прикосновения языка Санни к моему ощущались, напротив, острыми уколами.
Торико меня вырывать не стал. Ненасытный всем весом навалился на Санни, вжимая меня в тело брата. Вместо приветственного поцелуя – чувствительный укус в шею, как раз по следу зубов Торико-из-прошлого.
Я выдохнула и выгнулась. Санни хмыкнул мне прямо на ухо, подхватил руками под ягодицы и куснул за мочку уха с другой стороны, чтобы не бодаться с Торико лбами. Было горячо, во всех смыслах.
– Ну-ну, – услышала я голос Коко, – я счастлив, что вы рады видеть Комацу. Что насчёт меня?
– Тебя тоже поцеловать? – развеселился Зебра.
– Не дай боги.
Торико сильнее сомкнул зубы, оставляя метку, но не до крови. Санни снова хмыкнул и сделал шаг назад, отходя от брата. Слегка дезориентированную меня охотник поставил на пол и придержал волосяными касаниями. Ноги у меня подгибались.
– В общем, никаких разногласий? – на всякий случай уточнила я.
– Никаких, – довольно подтвердил Зебра, мимолётно взглянув на Ненасытного.
Торико передёрнулся и рефлекторно потёр щёку. Ну ясно. Наверняка пытались решить проблему по-старинке, при помощи кулаков. Ревнивец-Торико пару десятков раз получил по чувствительному носу и принял то, что я не буду исключительно его собственностью. Отличные новости, не будет никаких некрасивых сцен, как в других жизнях.
На столе вместо нормальной еды обнаружились какие-то фантики, банки из-под газировок, крошки от чипсов и прочие закуски. От увиденного я практически пришла в ужас.
– Вы чем тут питались, пока меня не было?
– Чем Акация пошлёт, – беззаботно ответил Торико.
– Богом гурманов меня ещё не называли, – хохотнул Санни. – Я в магазин ходил, масик. Покупал в основном закуски для этих обалдуев, хотя они совершенно непрелестные. Но они отказывались есть что-либо, что приготовила не ты. Так что ели всухомятку. Я ел гладкоогурцы. Твоя помощница нам готовила, но, сама понимаешь, она не могла делать много.
Мы с Коко переглянулись. Негласное правило Небесных, которое было практически во всех жизнях: если есть угроза отравления, но при этом рядом нет ни Коко, ни проверенного повара, то есть можно только заводское производство. Чипсы, сухарики, закуски и прочую дрянь.
Я сцепила пальцы. Картина нравилась мне всё меньше. Отравление ассоциировалось только с одним существом, которое, вроде бы, убили.
Тамара.
Значит, жива. И не просто так торговка меня забыла, дело не в мемо-лимонах. Что-то скреблось у меня в памяти, связанное с синяками на шее. Вроде бы, Тамара использовала каких-то насекомых, чей секрет передавался при укусах и вызывал то ли амнезию, то ли помутнение рассудка.
Точно жива.
– Где Айша? – спросила я.
– Скоро должна прийти, – ответил Торико. – Она нас подкармливала, но на гурманов ей тяжело готовить.
Ещё одни переглядывания с Коко.
– Проверь их кровь.
Предсказатель даже не стал возражать. Ближе всего к нему стоял Зебра, так что Коко подошёл к нему. Ядовитому требовалась всего одна капля крови, чтобы определить уровень интоксикации.
