Текст книги "799a0c469bb122398f5af90de266e59c"
Автор книги: Baal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Ничего лучше в жизни не ела…
Со своим отношением к новой особенности я определиться не могла: ещё никогда в своих жизнях я не зависела от такого ингредиента. Нет, я ела человечину раньше, – ситуации бывали разные, – но чтобы на постоянной основе?
– По-хорошему, особых проблем с добычей, м, – Торико немного замялся, – ингредиента, да, не будет никаких проблем. Джидал славится тем, что там можно найти что угодно. А у Зебры там связи ещё с детства, он ведь сам оттуда родом.
Я с благодарностью коснулась руки охотника своей. Луффи смотрел на нас, как заботливая кумушка, сватающая двух знакомых детишек.
– Вероятно, из-за Красного мне не нужна еда, – сказала я. – Хотя твоё предложение очень ценно, Торико. Я благодарна.
– Второй демон? – заинтересованно спросил Луффи. – Ты говорила, что он ничего не ест.
Торико переплёл наши пальцы и аккуратно погладил мои шрамы. Он держал мою руку бережно, но очень крепко. Было сразу понятно, что он меня не отпустит, даже если я начну есть людей у него на глазах.
Ну, эта ситуация стала вполне реальной, да. Надо придумать новое сравнение.
– Да, из-за него я могу долгое время голодать. Если честно, то я не знаю, сколько именно могу обходиться без еды. Но, если мне не отрезать конечности, то долго.
Охотник продолжал гладить мою ладонь, задумчиво рассматривая кожу. В голове Торико явно метались несколько мыслей, причём не слишком приятных.
Это заметил и Луффи.
– Пф. Ладно уж, голубки, – пират хлопнул ладонями по столу и встал. – Идите-ка вы в каюту, вам явно надо поговорить. Комацу, определись, что хочешь делать дальше, у меня никаких особенных планов нет.
– Хорошо.
До каюты я вела Торико буквально за руку. Охотник то хмурился, то поджимал губы – в общем, не выглядел довольным жизнью. Так что я тоже понемногу начала нервничать. Конечно, Торико от меня не откажется, я знаю это. Но вот учудить что-нибудь – это всегда пожалуйста.
Запах каюты встретил меня удушливой сладостью вместо цветочно-травяного аромата. Я поспешила открыть окошко, чтобы разбавить эту приторность свежим солёным воздухом.
Торико сел на кровать и потерянно посмотрел на меня.
– Комацу, – позвал он. – А что делать с Санни?
Не совсем понимая, что он имеет в виду, я попросила пояснить. Охотник подманил меня к себе и утащил на колени, а сам опёрся спиной о стену.
– Ну, смотри. Коко – ему всё равно, он вырос в таких условиях, где люди были обычным ингредиентом или подопытным материалом. Над ними ставили эксперименты, да и вообще чужая жизнь мало значила… Зебра – это Зебра. Ему просто плевать на всё, что не касается его лично и тех, кто ему дорог. Рин тоже будет наплевать, потому что ты её единственная подруга, которая от неё не отказалась и приняла, несмотря на… ну ты понимаешь. Про Тину я, правда, ничего не знаю… Но Санни! Санни точно не примет этого!
Я поёрзала, устраиваясь поудобнее. Санни не примет моего людоедства? Так я и не собиралась никого есть. Ну, по крайней мере слишком часто. Это, насколько я поняла, будет чем-то вроде последнего способа выжить. Если мне отрезать руку, то придётся откуда-то брать большое количество энергии – вот и проснётся Кричащий. Но есть кого-то на завтрак-обед-ужин мне не нужно. Хотя хочется… вкус у пальца был потрясающий.
Меня, если честно, волновало другое: теперь обычная пища воспринималась мной как картон или пенопласт. Сохранялся аромат, при желании я могла, – я была уверена, что смогла бы, благодаря опыту и прожитым годам, – различить любой оттенок вкуса, но при этом вся еда становилась похожей на землю. На гадкую, заплесневевшую землю.
Смогу ли я готовить? По идее, если отключиться от этого дрянного привкуса, то можно что-то сообразить. Плюс опыт…
Чёрт бы побрал эти гурманские клетки.
Если я всё верно понимаю, после полного насыщения Кричащего я смогу нормально пробовать другую пищу, гурманскую или обычную – не важно. Вот только Кричащего я кормить как-то не собиралась. Это дорого, хлопотно и не слишком хорошо с моральной точки зрения.
Дилемма.
Торико шумно дышал мне в макушку. Чтобы так уткнуться, ему было нужно согнуться в три погибели, но гурманское тело было достаточно гибким для подобной эквилибристики.
Я извернулась в руках охотника и легко поцеловала смуглую скулу.
– Можно просто ничего ему не говорить, – предложил я.
– И разводить секрет на пустом месте?
– Тогда можно сказать.
– И он распсихуется. Или, что ещё хуже, разорётся – и тогда все узнают о твоей… особенности.
– Людоедстве. Давай уж называть всё своими именами.
Торико пожевал губы и, не сдержавшись, куснул меня в шею. Прямиком поверх старой метки, словно примеривался!
На самом деле, у охотника такое проскальзывало, если им овладевали слишком сильные эмоции: страх, похоть, нервозность, злость… он немного зверел и начинал кусаться. Очень мило, на мой взгляд.
Я чуть отвела голову, чтобы Торико было удобнее. Пожуёт – успокоится. К тому же, теперь мне не страшны его зубы, Красный не зря был в металле. Теперь моя кожа, да и тело в общем, намного крепче. Можно даже…
– У меня идея! – воскликнул Торико.
– Вот чёрт! – одновременно с ним простонала я, пряча лицо в ладонях. – Ты первый.
– Ты можешь пить мою кровь! – радостно предложил Торико. – Ну и у Зебры тоже, про Коко не знаю – он ядовитый, всё такое. Твоя очередь.
Я отняла ладони от лица. Мне, если честно, хотелось плакать.
Кулинарные боги, ну за что?! Ну что стоило Зебре…
– Я девственница, – сказала я могильным тоном. – И теперь это, кажется, навсегда. Регенерация…
Нет, вот смеётся он над моим горем решительно зря. Или это нервное?
Завязалась шуточная борьба: я пыталась защекотать Торико, а охотник ловко уворачивался из-под моих пальцев. Действовали мы осторожно, потому что не знали пределов моей выносливости и прочности. Но я ощущала, как сначала лёгкие, практически невесомые касания гурмана становятся всё тяжелее и наглее. В конце концов он просто навалился на меня всем весом, буквально вдавив в постель.
Сколько он там весит, двести кило? Да я их вообще не ощутила!
– Комацу, ты в порядке? – Торико приподнялся.
Я задумчиво посмотрела на него и, улучив момент, пощекотала рёбра. Торико дёрнулся, но не засмеялся – переволновался из-за того, что придавил такую маленькую и хрупкую меня.
– Да нормально всё, – сказала я. – Я, если честно, тебя даже не почувствовала.
– Что, серьёзно? – удивился охотник.
Он опять лёг на меня всем весом, перестал опираться руками о кровать. У меня же даже не сбилось дыхание – грудная клетка продолжала хорошо и мерно работать, гоняя воздух и поднимая Торико. Потрясающе.
Но мысли у меня ушли далеко не в ту степь, это точно. Или это обстановка такая: я, Торико, кровать, в которую он меня вдавливает. Гормоны.
– Слезь, пожалуйста, – попросила я.
Торико состроил хитрую, довольную мордашку, и поёрзал, чуть сползая вниз. Теперь наши лица были на одном уровне, хотя охотник свесился с кровати чуть ли не наполовину.
– А ты всё равно осталась мелкой, – ухмыльнулся охотник.
Я дунула на отросшую голубую чёлку. Торико забавно сморщился, как недовольный большой кот.
– Естественно. Гурманские клетки – это замечательно, но они не могут сильно изменить тело, особенно на начальных этапах. Это потом уже. Может быть. Но я вряд ли вырасту, оба моих демона не слишком крупные. С твоими не сравнятся.
– Моими? У меня их что, несколько?
Я растрепала Торико волосы, неловко хмыкнув. Вот вечная моя проблема, я путаюсь в жизнях. Где-то Торико знал, что у него не один демон, где-то пользовался только самым первым. Вроде, он называл его Красным… значит, наши демоны – тёзки?
– У многих по несколько демонов. Почему бы тебе не иметь парочку?
Судя по задумчивому взгляду, Торико был бы не прочь расспросить меня получше. К счастью, этот допрос не состоялся из-за ора Луффи:
– Кома-ацу-у! Пошли дра-аться!
– Тебе что, было мало оторванной руки?! – услышала я возмущение Усоппа. – Ещё что-нибудь оторвёт!
– Кома-ацу! Зоро тоже хоче-ет!
– Что я хочу? – не понял сначала Зоро. – Эй, капитан!
– Кома-ацу!
Торико фыркнул и, коротко укусив меня за ключицу, поднялся. Подал мне руку, как настоящий джентльмен. И, когда ухватился за мою ладошку, дёрнул на себя, подхватывая на руки.
– Я и сама идти могу, – закатила я глаза.
Сидеть на сгибе локтя у Торико было так же удобно, как и до эволюции. Я привалилась корпусом к плечу охотника и с удовольствием принюхалась. Да, как и во многих жизнях, Торико пользовался шампунем из нежной земляники – ягоды настолько мягкой, что она превращалась в пюре прямо в руках. Пахла эта ягодка замечательно, меня даже не затошнило.
– Я не собираюсь лишать себя удовольствия потаскать тебя пару раз, – дружелюбно оскалился Торико. – Поэтому расслабься и получай удовольствие!
***
Зоро встряхнул катаны, чтобы скинуть с них капли коричнево-чёрной крови. В принципе, этого можно было не делать: странная субстанция сама отпадала со стали тёмными хлопьями, неуловимо пахнущими землёй и гарью.
Стоящее напротив существо мало напоминало спокойного, улыбчивого повара Комацу. Казалось, девушка изменилась ещё больше, чем в тот раз, когда умудрилась оторвать Луффи руку. Но капитан тогда не сражался в полную силу, а Зоро, вообще-то, использовал практически весь свой арсенал. Песок вокруг был усеян всевозможными иглами, стилетами и железными звёздочками, обильно смазанными паралитическим ядом.
Неподалёку ощущалось присутствие Луффи и Торико – вот с кем Зоро было бы интересно сразиться. Не с Комацу. Девушка, признаться, его напрягала.
Комацу напротив растягивала серые губы в злой улыбке. Глаза у девушки были то золотистыми, то красными; не менялась только склера, оставаясь чёрной и словно выцветшей.
Откровенно говоря, драться с этой девицей Зоро не понравилось. У него было много противников, но ещё ни один из них, чёрт бы их побрал, не пытался отхватить от него кусок! Обычно все кусачие противники (взять хотя бы того же Арлонга, ныне перевоспитанного навигатора на Хангри Шарк) доставались Луффи. А у капитана шкура резиновая, большинство зубов её просто не прокусывали.
Зоро отвёл ногу в сторону, занимая более удобную позицию. Под стопой клацнули метательные иглы – первый провал Ророноа. Но он и подумать не мог, что сенбоны от кожи девицы просто отскочат.
Крайне неудобный противник.
Одна из катан получила серьёзную зазубрину. Зоро всё никак не мог найти себе нормальный третий меч, так что в оружейной на Санни валялась куча болванок, которые приходилось менять чуть ли не после каждого боя. А вот белую катану Куин Комацу старалась не трогать. Она прекращала нападение, если понимала, что может наткнуться на драгоценный для Зоро меч – и Ророноа, к своему неудовольствию, был несколько раз вынужден пользоваться этим, чтобы провести более или менее удачную атаку.
Комацу выпрямилась и глубоко вздохнула. Грудная клетка, смятая до этого ударом Зоро, распрямилась с неприятным хрустом.
Потом девица упала на четвереньки и заорала.
От этого крика кружилась голова и начинали дрожать руки. Ну не может, не может человек так кричать. Любая глотка от такого ора просто порвётся.
Удар быстрых, острых пальцев был остановлен лезвием катаны. Трещина на металле зазмеилась, разрастаясь, как полоса молнии. Свободной рукой Комацу невесомо коснулась тела Ророноа в нескольких местах, лишь обозначая удары. От последнего касания Зоро увернулся на чистых инстинктах, оставив треснувшее оружие в руке девицы – и не зря. Комацу, явно не справившись с собой, хотела отхватить от мечника кусок посочнее.
Тотчас вмешались Луффи и Торико. Они с двух сторон кинулись на Комацу, захватывая её руки так, что не двинуться. Девушка выгибалась, продолжала не по-человечески кричать, пыталась вырваться. Через полминуты эти попытки стали затухать, пока Комацу не затихла.
Серость ушла из её кожи, зубы снова стали обычными, плоскими. Когти на руках исчезли, будто не было. Но что-то не давало Зоро покоя, так что он откинул бесполезный обломок сломанной катаны и сделал ещё один длинный прыжок в сторону.
Вовремя. Комацу кинулась на то место, где он стоял мгновением раньше, вывернувшись из рук мужчин. Воспользовалась тем, что они немного расслабились.
Нападать она не продолжила, просто смотрела на Зоро своими чёртовыми глазами. Чёрная склера налилась цветом, точно серость кожи перешла в неё. Улыбка у Комацу была приторной и довольной, красные радужки пульсировали, как маленькие угольки.
– Это демон, – сказал Торико.
Зоро вынул катану Куин изо рта и сжал рукоять в пустующей руке. Двумя мечами он сражался лишь немного хуже, чем тремя.
– Да уж вижу, – отозвался Луффи, – только какой?
Торико невесело хмыкнул, не сводя глаз с Комацу. Зоро видел, как напрягаются мышцы гурмана-охотника от сдерживаемых движений. Наверняка здоровяк хотел бы кинуться к своей Комацу, встряхнуть, вернуть в сознание. Только не получится – уже пробовали. В прошлый раз охотник едва не лишился руки.
Зоро, если честно, с самого начала считал затею Комацу и дурного капитана идиотской. С одной стороны, девице нужно было разобраться со своими силами, а сделать это можно только в настоящем бою. С другой, случилось то, чего Зоро подспудно опасался: Комацу слишком увлеклась.
Всю муть со внутренними демонами Зоро не слишком хорошо понял, да и не пытался понять. Для себя он этих внутренних квартирантов определил как раздвоение или растроение личности. По словам Торико, у того тоже было что-то похожее. Как и у многих воинов-гурманов.
И вот теперь Комацу дала волю своему второму Я.
Движения девицы Зоро не увидел. Она просто пропала из поля зрения, а потом мечник услышал сдавленный крик Торико. Самого Ророноа сбило с ног, как и Луффи.
Накама оставались на кораблях, а значит, были слишком далеко, чтобы помочь. Сюда бы Нами, с её ударами по площади…
Зоро перевернулся на живот, но встать не смог: мышцы ног свело от дикой боли. Та же ситуация была и у Мугивары, судя по его лицу. Хотя не было видно ни единого повреждения. Раньше Комацу, видимо, просто игралась.
Ророноа обернулся к Торико, и снова попытался встать. Или хотя бы дотянуться до катан, откинутых куда-то в сторону. Сделать хоть что-то…
Подобное бессилие он ощущал уже дважды: когда умерла Куин и когда его самого чуть не отправил на тот свет Михоук. И вот теперь, пожалуйста. Третий раз.
Он всё ещё слишком, непозволительно слаб!
Комацу висела на спине Торико, обхватив охотника коленями за рёбра. Пальцы со вновь появившимися чёрными когтями цепко впивались в плечи гурмана. По рыжей куртке из разодранной шеи лилась кровь, но лицо Торико было абсолютно спокойным.
– Всё нормально, – сказал охотник, махнув рукой.
– До чего договорились? – мгновенно сориентировался Луффи.
Со своими ногами он уже разобрался, просто ткнув в несколько точек на икрах. Стоял капитан немного неуверенно, но не шатался.
Комацу подняла голову от шеи охотника и широко улыбнулась кровавым ртом. Торико, вместо того, чтобы откинуть от себя взбесившуюся девицу, аккуратно сел на землю.
Луффи помог Зоро разобраться с ногами, пока Комацу, непрестанно чавкая, вылизывала ярко-красную кровь с шеи Торико. Вот ещё одна странность: обычный человек от такой кровопотери уже бы умер, а гурман не показывает никакого неудобства. Даже не побледнел.
– Твоя кровь подходит, – услышал Зоро шипящий, нечеловеческий голос от Комацу. – А что будет, если взять кровь всех четверых?
– Отравишься из-за Коко, – ответил девице Торико.
Комацу зашлась хриплым шипением, и только спустя несколько секунд Зоро понял, что она так смеётся. Чёрный язык широко прошёлся по разодранной шее, слизывая кровь. Под ней оказалась чистая кожа без единой царапины.
– Посмотрим, – выдохнула девица в шею охотника. – Посмотрим.
========== Глава 25 ==========
– Счастливой дороги, – улыбнулся мне Луффи на прощание.
Расставаться отчаянно не хотелось. Тех десяти дней, что я стребовала у своих Королей, оказалось до обидного мало. Мы даже не наговорились нормально!
Луффи рассказал мне про свою нынешнюю жизнь. Он, бедняга, возрождался в тот момент, когда его наставнику (можно же его так называть?) Шанксу отрывало руку. Не раньше и не позже, Мугивара даже ничего не мог поделать с тем, что красноволосый теряет конечность. Будто вечное напоминание о самом первом и самом болезненном детском промахе.
Потом жизнь у Луффи шла по-разному. Вот в этот раз, например, он вполне неплохо устроился: до пятнадцати лет шатался по Дозору вместе с дедом, вызывая у Гарпа умиление и родительскую гордость. Едва Мугивара смог самостоятельно справиться с парусом, как сделал гадость: угнал у Дозора корабль и пафосно распрощался с дедулей. Дескать, в этом мире морпехи прогнили до костей, и он, Луффи, не собирается служить в организации, которая…
Луффи мне зачитывал свой список претензий. Было внушительно, если честно. Видно, что речь готовилась с особым тщанием и не один год.
Ясное дело, что дедуля такого финта от любимого внука не оценил. В мечтах Гарпа Луффи носил адмиральские погоны и был уважаемым человеком, а не шёл по пятам Короля морей Роджера. Так что дедушка со всей любовью обстрелял угнанный корабль ядрами, да ещё и попытался приложить Волей.
Луффи об этом рассказывал за ужином, то и дело стирая слёзы умиления. Его команда, полностью собравшаяся на Саузенд Санни, на капитана посматривала с опаской.
– А потом я р-раз, – разливался соловьём Мугивара, – и отразил все ядра собой! Тут-то у деда глаза – как два ядра по размеру! Он же не знал, что я съел Дьявольский фрукт.
– Как можно скрыть неумение плавать, будучи морпехом? – засомневалась Нами.
– О, я способный!
В это, кстати, все тут же поверили.
Дьявольский фрукт, надо сказать, был одной большой головной болью Луффи. В очередное своё перерождение пират мне пожаловался на то, что резина его достала просто до головной боли. И ведь нет никакой возможности поменять силу, он же не Ями-Ями съел, а Гому-Гому.
В общем, у всех своя печаль.
Кстати, На Хангри-Ла подошли мои Короли, как и обещали. Явился даже жутко занятой Зебра, в ком я сомневалась больше всего: ему надавали столько заданий от МОГ, что охотник должен был пропасть в гурманских землях на доброе десятилетие. Но он справился за неделю.
Луффи моих Королей встречал как давно потерянных детей: обнимался с Коко, удивлялся Зебре и непрестанно нахваливал красоту Санни. Если бы я не знала, что братец исключительно гетеросексуален, то очень бы удивилась.
Мне это, кстати, даже пришлось объяснять Королю.
– Масик, твой брат, – замялся Санни при том разговоре, – он пытается за мной… ухаживать?
Я тогда готовила морского короля, а потому больше думала о степени прожарки мяса, чем о любовных делах.
– Луффи? Нет, не думаю. Скорее всего, ему просто нравятся твои волосы. Он говорил, что никак не может найти себе коврик в каюту.
В моей голове картина была вполне явная: Луффи давно мне жаловался, что в каждой жизни у него проблемы с тем, чтобы найти нормальный ковёр в каюту пастельных оттенков. Волосы Санни были постоянным напоминанием о том, что пол у братца холодный и неприкрытый.
Король же эти слова, естественно, воспринял по-другому. Так что всё оставшееся время до нашего с Луффи расставания он смотрел на братца немного враждебно и очень настороженно.
О своей оплошности я, кстати, поняла сильно позже. И долгое время извинялась перед Санни. Ради королевского прощения пришлось даже приготовить ему идеальный десерт – желе из радужного фрукта. Оно было настолько прекрасным, что Санни даже прослезился. Высшая похвала.
С Коко тоже вышло интересно: Луффи, как и я, давно узнали о том, что большинство ядов Короля почему-то не действуют на резину. А это значило, что для братца мой ядовитый Король был практически безопасен. Коко же, в свою очередь, узнал о несовершенстве собственной защиты, и к моменту расставания научился вырабатывать яд для резины, стали, кайросеки и ещё нескольких материалов. Полезное умение, как по мне.
Ну, а Зебра… Зебра – это Зебра. Он, похоже, успел смахнуться со всеми накама Луффи, несколько раз валял в грязи Арлонга, Джимбея и других рыболюдей из тех, кто посильнее. А потому ходил довольный и благостный.
Небольшой срок, отпущенный мне и Луффи на совместные посиделки, объяснялся прожорливостью моих Королей. Им было тяжело без постоянной охоты и поедания деликатесов, Торико даже немного похудел. Не спасали ни морские короли, ни потрясающе-вкусные блюда от Санджи – в этой еде просто не было гурманских клеток, нужных для нормальной жизни охотника.
На моё приобщение к гурманской братии Короли отреагировали достаточно положительно. Единственное, что смущало охотников – моя вероятная смерть, которая осталась далеко позади.
Их даже людоедство не волновало.
Появившуюся любовь к человечине я решила не замалчивать, потому что кто знает, как это скажется на нашем обоюдном доверии в будущем. Одна тайна у меня уже есть, хотя я была бы не против избавиться и от неё. Но пока – не время.
– То есть, тебя привлекают люди? – поднял брови Санни. – Но, масик… это совершенно не прелестно! В мире столько совершенно потрясающих ингредиентов, а тебе нравится человечина!
Я стрельнула лукавым взглядом в Торико. Охотник сидел пришибленный и ничего не понимал. Явно не ожидал от Санни такой реакции.
А вот я на неё надеялась. Новый странный мир удивлял меня и радовал, так почему что-то должно измениться?
Зебра и Коко переговаривались на низких частотах, Торико подслушивал, от чего его уши забавно дёргались. Санни больше волновался об эстетике, чем о том, какой именно ингредиент я предпочитаю.
– Человечину многие едят, на самом деле, – наконец сказал Зебра. – И обычную, и ингредиенты из гурманского мира, которые её имитируют. Ты сможешь жить на имитации?
– Понятия не имею, я же только приобрела гурманские клетки.
Пока Торико рассказывал о моих экспериментах и о том, что его кровь пришлась моему демону по вкусу, я схватила Луффи за локоток и отвела в сторонку. Мугивара присутствовал при разговоре «просто так». Волновался, пожалуй.
– Как долго идти до Джидала? – спросила я.
В морской навигации братец разбирался однозначно лучше меня, так что маршрут прокладывал он. В зависимости от мира, от Хангри-Ла до Джидала мог был день пути или целых полтора месяца по морю. В последнем случае наши дороги с Луффи расходились: мне было выгоднее не терять столько времени, да и Мугиваре крюки наматывать не нравилось.
– Дойдём за три дня, – хмыкнул братец. – Тамара?
– Тамара.
Своей идеи вытащить воспоминания о Тамаре я не забросила. Прекрасно знала, что эта девица не остановится ни перед чем в попытках прирезать Торико. А новый мир мне очень, очень нравился, чтобы вот так его покидать.
Нет уж, лучше я сама её придушу по-тихому. А для этого нужно её вспомнить, для чего идеально подойдут мозги из подпольного казино.
Мне – мои воспоминания, им – вкус любого ингредиента. Даже Бога. Я его столько раз ела, что одним воспоминанием могу и поделиться.
– Мелкая, – окликнул меня Зебра, – я не ослышался? Ты собралась в Джидал?
Остальные Короли посматривали с неодобрением, но оно и понятно. Джидал, пожалуй, на следующем месте после Ледяного Ада по нежелательности посещения. Особенно мною.
– Я забыла сказать, – повинилась я. – Но мне действительно нужно в Джидал, точнее, в гурманское казино.
– И, конечно, не на первый уровень, – сказал Коко.
Я только улыбнулась. Конечно, не на первый, и даже не на второй. Мне нужно в премиальную часть – туда, где на кон ставят не деньги или ингредиенты, а память.
– У тебя есть ещё один пингвин, которого ты хочешь вернуть? – с подозрением спросил Торико.
Мы с Луффи зафыркали. Ну как всегда, один и тот же вопрос из жизни в жизнь.
Что приятно – не напрягает. Только забавно, что Торико хоть в чём-то остаётся постоянным.
– Нет, нет. Я хочу освежить некоторые воспоминания.
Путешествие по морю было мирным: Короли на четверых (плюс Луффи и его братья, конечно) съели с десяток крупных морских тварей, мы с Санджи проводили практически всё время в камбузе. Я показывала повару интересные техники с ножами, потому что точно знала, что скоро башня терпения Винсмоука падёт, и он начнёт использовать в бою не только ноги, но и оружие. Луффи за столько времени понял, на какие точки надо давить.
Санджи, в ответ, делился со мной рецептами. Большую часть я знала, но несколько раз всплыли настоящие жемчужины. Чего только стоит необычная соль с Ватер-7, о которой я не знала. На вкус она напоминала попосоль с каплей яролимона, но при этом делала блюда мягче и насыщеннее. Мне даже захотелось найти аналог этой соли в гурманском мире.
Воистину, не всё ещё я знаю. От этого даже приятно.
Свободное от готовки время я проводила с Луффи, из-за чего братец Эйс бесился, как бурундук во время гона. Мугивара на такое поведение только глаза закатывал, а я украдкой показывала Портгасу языки и корчила «козу». Ну, надо же как-то развлекаться.
Коко, кстати, нашёл общий язык с Чоппером. Оленёнок так понравился предсказателю, что он разрешил врачу собрать с себя несколько видов лечебного в малых дозах яда. Прелесть же.
На третий день пути вода из лазурной стала мазутно-чёрной. Френки ругался так отчаянно, что я сначала подумала, будто дело труба. Но нет, оказалось, что плотнику потом этот мазут придётся счищать с досок, а делать это нудно, долго и неинтересно.
Луффи, как всегда, от души над Френки поржал. Добрый парень, что сказать.
Над Джидалом вились грязные облака и чёрный, как и вода, дым. Домишки были маленькими, неприятными, какими-то поеденными временем. Яркие корабли Мугивар (Хангри Шарк, естественно, видно не было – это оказалась чёртова субмарина) в этом унынии выделялись, как гнойник на чистой коже.
В порту на нас с Луффи смотрели неодобрительно. Команда Мугивар отвечала тем же: вместо весёлых, достаточно добрых пиратов на Джидал высадились ощетиненные оружием звери. Одного Зоро хватало, чтобы распугать большую часть мелкой шушеры. И таких, как Зоро – человек тридцать.
Рыболюди к Джидалу не пошли. Сказали, что пугать людишек им надоело ещё до встречи с Мугиварой.
Луффи отдал мне рюкзак с подарками, собранными на всех островах, которые пират посетил. Я с благодарностью приняла: Мугивара отлично разбирался в том, что мне понравится. И ещё ни разу не повторялся.
Рюкзак сразу забрал Зебра. Ну да, у него моя поклажа будет целее.
– Ну что, – улыбнулся мне Луффи, – до встречи?
– До встречи, братец.
– Счастливой дороги!
Мугивары вернулись на корабли, даже ничего не купив в Джидале. Но оно и к лучшему, наверное: мне город нужен был целым. А после пиратов часто оставались если не руины, то перевоспитанные до благообразности злодеи.
Нет уж, нет уж. Пусть наводят порядок в своих морях.
Я и Короли некоторое время смотрели на то, как удаляются белые паруса. Хорошую ткань не запачкал даже грязный воздух Джидала.
– Так зачем тебе в казино? – спросил меня Зебра.
Я кинула последний взгляд на корабли и зашагала в сторону предполагаемого торгового центра. Короли, да и я сама, выглядели не лучшим образом: просоленные до основания, в затвердевшей одежде и с обветренными лицами.
– Мне нужно вытянуть на поверхность воспоминания, я уже говорила, – ответила я. – Это действительно важно. И никакие таблетки или злопамятные бананы не подойдут.
– Масик, а если бананы совместить с гипнозом или трансом? – предложил Санни.
– Я невосприимчива.
Торговый центр, несмотря на грубоватый фасад, внутри оказался вполне приличным. Короли отправились наводить красоту (заправлял этой братией, естественно, Санни), а мне внезапно захотелось есть. Привлёк меня запах из крошечного кафе.
Передёрнувшись, я всё-таки вошла в тёмный закуток. Он был рассчитан на пару гурманов или на пять-шесть человек, но сейчас пустовал. Два столика, пустые стены, стулья, кадка с хищным растением, на полу – протёртый до жёсткого основания ковёр.
И прекрасный, умопомрачительный запах жарящегося мяса.
Меня встречала женщина. Низенькая, с сильно косящим левым глазом. Волосы она собрала в пучок, а одежда оказалась скрыта под симпатичным тёмным халатом.
– Добрый день. Желаете суп? Или, может, жаркое?
Косые глаза отливали нечеловеческим красным цветом.
Я усмехнулась и махнула рукой. Таких, как эта женщина, иногда называли вампирами, иногда – оборотнями, а порой и просто тварями. Они не были гурманами, но из-за частого поедания человеческого мяса немного менялись: становились сильнее, гибче, злее. Иногда даже могли сражаться наравне с гурманами-слабосилками, что для простых людей очень неплохой результат.
Не знаю, в чём тут дело и почему люди так менялись из-за человечины. Но в некоторых жизнях я встречалась в бою с оборотнями – и ничем хорошим это не кончалось. Ни для меня, ни для них.
Но слюна у них была абсолютно безвредной, это да. Никакого заражения или обращения в им подобных.
Мне принесли суп, жаркое, кесадилью и небольшие шашлычки. Вкусовые рецепторы будто отключились: я не могла разобрать ни одного ингредиента, кроме человечины.
Было вкусно и странно. За много-много жизней я приняла идею того, что всё вокруг, включая меня, Королей и других людей – лишь ингредиенты. Но так глубоко в эту философию ещё не погружалась
– У вас хороший аппетит, – улыбнулась мне женщина.
Я съела всё, что она вынесла, но всё ещё ощущала голод. Мне казалось, что я могу сожрать каждого человека в Джидале, и всё равно не наемся.
Вот и минус гурманских клеток. Вечный голод.
– Таким как мы не пристало голодать, дорогая, – продолжала женщина. – Это плохо сказывается на терпении.
– Я не голодаю. Я пью кровь.
Торико действительно делился со мной кровью ещё несколько раз. Как и Зебра, и Санни; последний перед действом долго ломался и спрашивал, смогу ли я сделать это красиво. У меня получилось.
Коко поначалу отказывался наотрез, боялся, что я отравлюсь из-за его крови. Но потом Зебра то ли хитростью, то ли ловкостью как-то добыл мне немного красно-фиолетовой жидкости. На вкус было… остренько. Но я совершенно точно не собиралась травиться из-за крови предсказателя.
Коко, когда узнал, был очень недоволен.
Вообще, весь этот эксперимент с кровью предложил Торико. Ему было интересно, смогут ли Короли, так сказать, прокормить меня.
Не смогли, голод то затухал, то разжигался. Общим голосованием было решено, что это моё нормальное состояние. Торико тоже постоянно ощущал позывы поесть, даже в раннем детстве. Как и Зебра, впрочем.
Но на людей я не бросалась, что уже хорошо. А то было бы неловко: открыла я «Ложку», пришли посетители, и я ими тут же пообедала. Непорядок.
– Разве можно насытиться одной кровью? – нахмурилась женщина.
Я терялась, не зная, в какой глаз смотреть. В итоге упёрла взгляд в гладкий лоб без единой морщинки.
