Текст книги "Грани Игры (СИ)"

Автор книги: Andr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

Они стояли у провала кладбищенской стены уже на территории кладбища. По ту сторону стены находилась дорога из желтого кирпича, один конец которой терялся где‑то вдали, а второй упирался в наглухо перетянутые ржавой цепью ворота. По эту же сторону стены находилось и множество хаотично разбросанных могилок с перекошенными деревянными и каменными надгробиями. Тёму очень не понравилось, что под ближайшим надгробием земля была черная и рыхлая.

– Пойдем в центр. Там был красивый, готический склепик и огромный железный трон. Я думаю нам туда надо.

Фея вертелась во все стороны беззаботно и азартно, но при этом дальше, чем на метр от Тёма не отлетала.

Едва заметно стелящийся под ногами туман, ближе к центру кладбища добрался сначала до колен, а потом и до пояса. Ступать приходилось осторожно, чтобы не наступить на могильный холмик и не увязнуть в рыхлой земле.

До склепа добрались, никого не встретив по пути. Тём, всю дорогу напевал почему то не вошедшую в сборник молитв Первых апостолов колыбельную для местных жителей: "Там, на кладбище, так спокойненько, ни врагов, ни друзей не видать".

И слова песни оправдывались в полной мере. Железный трон, действительно произведший на норда впечатление своими размерами, тоже пустовал.

Трень облетела вокруг трона, села на него, привычно поболтала ножками.

– Сколько нам ещё ждать местный Новый год?

– Ещё почти час. И нельзя сказать, что я буду сильно расстроен, если никто не появится. Место не самое уютное в Файролле. Хорошо, что я с собой кувшинчик "Верескового мёда" прихватил. Гулять, так гулять. Будем тебя отучать от мартиньки.

Тём хмыкнул, вспомнив обстоятельства при которых он сам попробовал мёд, но ничего говорить фее не стал. Предчувствия становятся предчувствиями, только когда сбываются. А эти лучше бы не сбылись.

– Так что, девочка, Новый год мы все таки встретим по – особому.

– Ух, ты! Здорово! – громко закричала Трень – Брень и, вслушиваясь в отразившееся от склепа эхо, мечтательно протянула:

– Ещё бы сюда фейерверк, ёлочку в огоньках и…

Так и не закончив мысль, громко закричала Тёму:

– Сзади, слева. Где‑то на уровне плеча!

Тём без раздумий с полуоборота рубанул глевией в обозначенную феей область. Змея крови легко вспорола воздух, не встретив физического сопротивления. Но протяжный вой и проявившееся темное пятно на лезвии сняло у Тёма все вопросы.

Трень взвилась ещё на пару метров вверх, и, описав, как шмель над цветком, над воином круг, резко замахала крыльями. Осыпающаяся с них пыльца проявила в двух шагах от Тёма две бледные человекоподобные фигуры.

Чтобы ближайшая растеклась мокрым, темным пятном Тёму понадобилось только одна связка из трех ударов копья. Со второй пришлось повозиться дольше, так как тело норда, попавшее под проклятие, стало двигаться в три раза медленнее.

Трень, увидев, что Тём замедлился в атаке, заволновалась и начала спускаться, зажав в своей руке кинжал.

– Сейчас помогу!

– Не надо, не опускайся, справлюсь, – Тём выдохнул через сжатые зубы несколько коротких, резких слов на незнакомом фее языке и тень, до этого легко уходящая от копья, как будто споткнулась и замерла, через пару мгновений увеличив количество лужиц на полянке перед склепом вдвое.

– Как ты быстро приведения покромсал!

– Уровень позволил, Змея крови по нежити соскучилась, и Учитель был хороший. И у меня и у глевии. На копье нужный заговор наложили, меня паре нужных молитв обучили. Ты ещё привидения видишь?

– Нет.

– То‑то и оно. Не любят они этого. И спасибо тебе. Всё очень вовремя.

– Да не за что. Что умею, то умею. У меня на любой чужой стелс найдется свой радар. Меня папка специально вперед себя запускает в стрёмные места. Я у него начальник СМЕРШ.

– Иди ты, – Тём улыбнулся.

– Правда, правда. – Трень обиженно поджала губы.

– Вот сам у него спросишь.

Тём хотел что‑то ответить, но, почувствовав, как внутри холодом сжалось сердце, быстро осмотрелся вокруг. Где‑то в тумане раздался стук костей. Потом ещё раз, металлический скрежет и звук шаркающих шагов. Источник звука определить не получалось. Казалось, звук идет со всех сторон.

– Трень?

Фея уже тоже молча висевшая над головой подтвердила худшее.

– Скелеты со всех сторон.

Они и вышли со всех сторон одновременно, окружив стоящих перед склепом воина и фею правильным плотным кругом. Изъеденные доспехи, ржавые мечи и сабли, горящие красным провалы глазниц. Зрелище жуткое и давящее. Тём покрепче стиснул древко глевии и прошептал ещё несколько слов на всё том же незнакомом Брень языке.

По скелетам, как будто ветер прошелестел. Они вздрогнули, но остались стоять без заметных повреждений. Тём огорченно щелкнул пальцами.

– Плохо дело. Всё намного хуже, чем я думал. Их прикрывает сильный маг. По силе не меньше, чем лич.

– Правильно подметил, человечек, – сквозь строй расступившихся скелетов прошел огромный, облаченный в железные доспехи лич. Под стать его размерам был и лежащий на плече огромный клеймер. Меч тянул взгляд не только размерами, но и иссиня черным лезвием, по которому беспорядочно скользили красноватые искры.

– Какой чудесный новогодний подарок. А я всё думал– какой же Новый год без Снегурочки.

Он перевел взгляд на Тёма.

– Ты уходи. Тебя не тронут. Я оценил ту молитву, которой ты обласкал моих бойцов и принял решение не менять никого из них на тебя. Ты нам не нужен. А вот девочка очень нам скрасит праздник…

Трень сжала кулачки и гневно выдала ответ:

– Слышь, ты, козлина старая! Да я тебя сейчас сама на табуреточку поставлю и стишки заставлю рассказывать. А потом плюну в глаз и он у тебя выкипит. А ещё пожалуюсь папеньке и вы все очень пожалеете, что не остались сегодня встречать Новый год в своих могилках!!!

Тём успокаивающе поднял руку.

– Трень не дергайся, я тебя не брошу. Просто постарайся, чтоб между тобой и личем всё время был я. И поищи у себя в арсенале, что‑нибудь посильнее поноса.

Но фее уже видимо было все равно, её не смущала такая мелочь как присутствие тридцати скелетов примерно её уровня и глубокая тьма в пустых глазницах лича, этак лениво спросившего:

– А кто у нас папенька?

– Лэрд Хейген. Он вас всех в костную пыль порубает, а потом из неё клей сварит и отдаст этот клей инквизиторам, чтобы они смазывали подошвы своих сапог и вечно топтались по вашему праху.

Несмотря на безнадежность ситуации, Тём не смог сдержать улыбку: "Сильна девчонка. Ох и закрутила". Похоже, пассаж оценил и лич. Он скрипнул зубами и махнул скелетам рукой вперед:

– Они ваши. Девчонку не убивайте. Просто отрубите крылья.

Скелеты дружно шагнули вперед.

– Стойте, идиоты! – голос, раздавшийся из пятна тьмы, возымел на скелетов парализующие действие. Некоторые так и замерли с поднятой для следующего шага ногой.

– Девчонка не врет. Она действительно очень близкими узами связана с тем, кого она назвала.

Тьма расступилась, явив из себя высоченного худого джентльмена в смокинге и цилиндре. Белое, разрисованное как у Арлекина лицо, давило сильнее, чем тьма.

Джентльмен приподнял цилиндр:

– Барон Сэмади. С кем имею честь?

Молчать было бы худшим из решений, и Тём это прекрасно понимал. Хуже было только признаться что он почти состоявшийся подмастерье коллегии инквизиторов.

– Странствующий воин норд Тём.

– А девушка? – барон перевел взгляд на фею. Та зло, молча сопела и демонстративно не глядела в сторону барона.

– Позвольте представить вам дочь главы клана Линдс – Лохэн леди Трень.

Барон в упор посмотрел не фею и проникновенно сказал:

– Не надо на нас сердиться. Я понимаю, что злые и недалекие люди распускают про нас слухи, будто мы питаемся младенцами. Это не правда. Для того чтобы жить, нам не надо есть живую плоть. А вот пообщаться с живыми иногда бывает так ностальгически приятно.

Спой нам, детка, что‑нибудь про вечность.

Трень посопела ещё минуту, выдержав гордую паузу, но удержать сарказм в себе не смогла:

– Про вечность? Вы что, дяденька барон. Откуда детке знать про вечность? Разве что вот из этой детской песенки, – фея смешно наморщила лоб, будто вспоминая что‑то давно забытое и запела, пискляво и противно:

Я уже совсем не детка

Куклам суп могу варить,

Только мне не разрешают

Слово «жопа» говорить…

Последнюю строчку она почти прокричала.

В наступившей после исполнения куплета резкой тишине раздался только глубокий вздох Сэмади

– Вот так всегда, – сколько не проси спеть про вечность, а всё равно споют про жопу.

И тут же поляна перед склепом наполнилась смешками и аплодисментами стоящих вокруг скелетов. Зрелище было бы забавным, если бы не было таким жутким.

Сэмади благожелательно посмотрел на Трень – Брень и неожиданно спросил:

– Вкусное любишь? Лови, певица, заслужила – после чего быстро щёлкнув пальцами, бросил что‑то мелкое в направлении феи.

Девчонка поймала подарок на лету и, не разжимая кулачек, спросила Барона:

– Арахис?

– Обижаете, леди. Настоящий кешью. Там, откуда я прибыл, он ещё встречается. Отличное средство от мозолей, бородавок и зубной боли. Но такой славной девочке ещё рано думать о подобных пустяках.

Трень ещё во время баронского монолога вбросила орешек в рот и быстро разжевала его. А теперь вглядывалась во что‑то, видимое только ей, вдруг занявшими пол лица глазами.

– Что там? – шепотом спросил у неё Тём.

– Охренеть, мне уровень дали. И умение "слышать мертвых". Ещё не разобралась, что это такое, но наверняка что‑то очень прикольное.

Где‑то на окраине кладбища громко ухнул филин. Во внезапно наступившей тишине жутко заскрежетали, распахиваясь, двери склепа.

– Полночь – сказал лич и поклонился барону

– Полночь, – задумчиво повторил барон. Пора праздновать. Вас не приглашаю, – он внимательно посмотрел на своих не то пленников, не то непрошенных гостей.

– Хейгену передашь от меня привет. И совет – не шляйся невесть где, тогда не будет происходить с тобой не пойми что.

– Угу, – весь боевой запал у Трень уже прошел, и она выглядела тускло и угрюмо.

Тём особо не раздумывая зачем, на внутреннем интуитивном выдохе "так надо!", шагнул вперед и протянул Семади темную и длинную, залитую красным воском, бутылку.

– Это вам. С Новым годом.

Барон улыбнулся в предвкушении.

– Ого! Слеза инквизитора. Как давно я его не пробовал. Уже почти забыл вкус. – голос барона стал мягче и Тём готов был поклясться чем угодно, в нём проскользнули нотки мечтательности. – Хорошее вино, хороший подарок. Это может быть забавно снова почувствовать вкус и запах жизни. А ты славный парень. Вежливый и сообразительный. Приятно, что я в тебе не ошибся. И судя по стоящей на тебе метке, не только я.

Сэмади поднял бутылку и посмотрел сквозь её стекло на свет луны. В темной жидкости за стеклом засверкали серебристые блестки.

– Да, особое, сделанное как надо. Напитанное лунным светом и выдержанное в холоде и темноте. Редкость. Втройне спасибо за подарок. Теперь моя очередь дарить.

Тём небрежно отмахнулся от предложения ладонью.

– Это совсем не обязательно.

– Не скромничай. Не думал же ты, что барон Сэмади окажется неблагодарной скотиной?

Барон незаметно для глаз извлёк откуда‑то из смокинга колоду карт и ловко перетасовал их длинными пальцами одной руки. Три карты из колоды легли перед Тёмом рубашкой вверх.

– Бери, не задумывайся. Это тебе. Сэмади плохого не предложит.

С последним утверждением Тём готов был сильно поспорить, но карты решил поднять. Первым ему открылся валет червей.

Барон одобрительно похлопал в ладоши.

– Ты не плохой воин. Быстрый и умный. Но, до "отличного" тебе ещё учиться и учиться. Когда будешь готов к уроку, надорви уголок карты и он – кивок в сторону лича проведет с тобой одно занятие. Тем связкам, которым тебя научит Леонард, тебя не научит больше никто.

Барон повернул лицо к личу.

– Нет. Никаких дополнительных условий не будет. Просто научишь его и всё. Сегодня Новый год, так сделай мальчику подарок. И, – да. Я дам тебе сделать глоток из этой бутылки. Открывай вторую карту.

Вторым открылся пиковый туз.

– Если кто‑то из твоих недругов захочет покончить жизнь самоубийством, напав на тебя, а ты сам не будешь в состоянии ему в этом помочь, – надорви карту.

Леонард со своими бойцами будет у тебя через мгновение. Он устранит проблему, если это не будет противоречить моим интересам.

А ты просто останешься должен мне одну услугу. Я думаю, так будет честно.

И опять – да, Леонард. Ты сможешь сделать ещё два небольших глотка из бутылки.

Прежде чем открыть третью карту, Тём прогнал про себя возможные варианты. Интуиция заметалась между червовой дамой и трефовым королем. Тём мысленно поставил на даму.

Барон заметив эту паузу, расценил её как нерешительность и подбодрил.

– Открывай, не бойся. Я и так могу сказать тебе, что третья карта это король Треф. А ты ждал карту той, чей знак стоит на тебе?

– Ничего я не ждал. Я не совсем понимаю, о чем вы сейчас говорите.

– Всё ты понимаешь. И третья карта тебе это уже мой подарок за то, что передашь поставившей на тебя свой знак моё уважение. Барон Сэмади всегда относился, и будет относиться к ней со всем почтением. Просто скажи это и всё.

– Да я и не видел её, и голоса её не слышал. Я видел, как карта подмигнула, когда мне хозяйка одного салона в Эйгене давала поручение.

– Не врешь. Уже хорошо. – Барон задумчиво покрутил колоду карт из которой вроде сама собой выпала карта, которую Тём инстинктивно успел подхватить над самой землей.

– Эта?

В руках у норда оказалась червовая дама.

– Да. Эта.

– Значит ты разговаривал с Катериной. Сколько лет прошло… Впрочем, об этом я вспомню, когда налью себе глоток из подаренной тобой бутылки.

– Не забудь про мою просьбу. А мою карту используй в безвыходной ситуации, и я сам приду к тебе на помощь, даже если ты ещё не выполнишь мою просьбу.

– Я не буду тебя звать.

– И не зови. Просто держи эти карты при себе. Так, на всякий случай.

Барон улыбнулся, раздвинув губы в мертвом оскале.

– Иметь при себе карты и даже пользоваться ими для тебя совершенно не опасно. По картам никто не сможет узнать, кому они принадлежали раньше. Ты из тех, с кем полезно будет дружить. Но дружить надо на своих условиях.

Трень, заметно оживившаяся во время вручения подарков, из‑за плеча Тёма с интересом рассматривала карты.

– Девочка, тебе орешек понравился?

– Угу.

– Лови тогда ещё два. Пусть у тебя будет три орешка. Загадай пару желаний и съешь орешки. Вдруг что и сбудется.

– Мозоли отвалятся и зубы перестанут болеть, да дяденька?

Барон загадочно улыбнулся, при этом от его улыбки уже не веяло такой жутью, как в первые минуты общения. Привыкли, что ли?

– Сама разберешься. А это просто подарок от меня на Новый год под елочку. Барон разжал руку и протянул на вытянутой ладони фее большую черную жемчужину на тонкой серебряной цепочке.

– А она?

– Просто красивая. Она тоже с моей родины. Здесь такой ни у кого нет. Красивые девочки должны носить красивые украшения.

На этот раз "угу" от Трень – Брень прозвучало намного теплее. Её очень впечатлили слова барона об уникальности подарка.

– А ещё я заметил, что мой дом – Сэмади обвел рукой кладбище, – очень вдохновил тебя на высокую поэзию. Впредь всегда, когда у тебя будет желание спеть, приходи ко мне или на любое другое кладбище, будем рады. Только не забудь надеть на шею мой подарок, с ним тебя никто не тронет.

Трень уже совсем собралась было что‑то резкое ответить, но посмотрела на черную жемчужину в своей ладошке и промолчала.

Через пять минут двери склепа с тем же протяжным скрипом закрылись, оставив по эту сторону только норда и фею.

Трень– Брень молча надела на себя кулон, достала из рюкзачка маленькое зеркало, пару минут полюбовалась на себя и затем повернулась к Тёму. Он успел раньше.

– Красивая. Правда, тебе жемчужина очень идет.

Фея наконец заулыбалась своей обманчиво детской улыбкой, но отмахнулась от слов норда.

– Я не об этом. Я всё понять не могу.

– Что именно?

– У нас был новогодний квест, или нет?

Во время выдачи бароном карт Тём слышал характерный звук, сопровождающий получаемые им задания. Но он был уверен, что квест имеет отношение к богине, а не к Деду Морозу и к Новому году. Поэтому решил Трени об этом ничего не говорить.

– Да фиг с ним, с квестом. Мы все‑таки получили свои подарки. И если ты сейчас скажешь, что пойдешь искать по кладбищу Деда Мороза, то лучше пристрели меня здесь.

Фея заулыбалась.

– Не, не пойду, на сегодня хватит. Но только на сегодня. С Новым годом тебя, Тём!

– С Новым годом, Тренечка! Сейчас бы фейерверк, правда?

– Не переживай, дай только до моих любимых гельтов и соклановцев добраться.

А там фейерверк я тебе обещаю!

Глава 23. Когда погаснут огни фейерверков и будет съеден вчерашний «оливье»…

Отсчет плюс 12 от точки бифуркации.

Артём шел из магазина, груженый продуктами. Рюкзак был заполнен едой под завязку, до максимальной вместимости. Зато руки были свободными. Сергеев терпеть не мог носить что‑то в руках, если это что‑то можно было переместить за спину. Сегодня, чтобы прогуляться на воздухе подольше, он выбрал дальний супермаркет, находящийся в нескольких кварталах от его дома. Улицы были пустыми, народ тяжело выходил после встречи Нового года и третий день доедал праздничное оливье.

Артём и сам два дня не был в своей холостяцкой норе. За два часа до Нового года ему совершенно неожиданно позвонила его старая подружка. Артём свято верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Но только после секса. И позвавшая его на встречу Нового года барышня исключением из правила не была. Пару лет назад они были больше чем друзья и даже прожили полтора месяца под одной крышей. Но дальше этих полутора месяцев дело не пошло. Разбежались, может, и не совсем довольные друг другом, но без обид. За прошедшее время поздравляли друг друга с Рождением, один раз ещё в мае вместе выбрались на шашлыки и пару раз на кофе. И вдруг этот звонок. Артём всегда был легок на подъем, а если вдобавок ещё и никто его в другом месте не ждет и больше нигде ничего не держит, то на то, чтобы дать согласие, переодеться, взять гитару и вызвать такси ему хватило пятнадцати минут.

Компания у Ирины подобралась весёлая. Пять девчонок и трое парней. Тём был четвертым.

Он успел на обращение президента, обязательный бокал шампанского и не обязательные, но приятные пять девичьих поцелуев. При этом Ирина явно была не против растянуть эту часть поздравления на "подольше".

Потом был заставленный всякими вкусностями стол, за которым Артём впервые за много месяцев смог почувствовать себя гурманом где‑то ещё, кроме Файролла. Выбравшись из‑за стола, долго танцевали и пели песни. Артём, соскучившийся по гитаре, был встречен на "ура" и, отпущен немного отдышаться только, когда закончились известные всем с детства песни.

Днём играли в мафию и дремали. При этом на хозяйском диванчике Артём оказался между Ириной и симпатичной рыженькой Наташей, пару раз до этого якобы случайно цеплявшей Артёма то грудью, то бедром. Делала она это хоть аккуратно, но с явным намеком, что готова легко избавиться от неуместного слова "случайно". При этом сильно раздражала прозрачностью своих намерений хозяйку.

Лёжа в обнимку с двумя очень симпатичными барышнями, Артём отстраненно думал, что с ним такое случилось, пожалуй, впервые. Всё есть, просто руку протяни. При этом ещё и выбор за тобой, только реши, – правую или левую. А не хочется. Ну вот совершенно. Девчонки то ли по настоящему дремавшие, то ли из‑под прикрытых ресниц следившие за действиями соперницы, тоже не активничали и в трусы к нему не лезли.

Ночью смотрели фильмы, опять пели и во что‑то играли. Расходились по домам уже утром третьего дня.

То, что Ирина огорчилась, когда он не остался у неё, а засобирался домой вместе со всеми, Артём заметил. Хоть и остался к этому наблюдению равнодушен. А то, что она обрадовалась, когда увидела из окна, что Артём и рыженькая Наташа садятся в разные машины, он увидеть и не мог.

Днём Артём отсыпался, сильно устав от отдыха. А вечером выбрался в супермаркет за покупками.

Привычное сочетание ночной темноты и снега под ногами убаюкивало, и ничто не мешало мыслям с воспоминаний о праздновании Нового года перепрыгивать к событиям, требующим его участия в Файролле и обратно.

Так как домой он шел груженный продуктами на весь объем рюкзака, то решил немного сократить путь и пройти через дворы. Зима не лето. Зимой и в десять вечера уже ночь. А отсутствие освещения во дворах делало эту ночь ещё более глубокой.

Когда Артём пересекал очередной тёмный двор, ему заступили дорогу четверо парней. Отсутствие в пределах видимости других людей и злорадные ухмылки на лицах встречных, их добрые намерения полностью исключали.

– Слышь, дядя, сигаретой не угостишь?

– Не курю, – Тём инстинктивно, как привык в Файролле, сделал шаг назад и в сторону, поворачиваясь спиной к стене дома и, тем самым, страхуя себя от нападения сзади. Чувство опасности выло дурным голосом, но страха не было. Его заменил привычный по игре азарт предстоящей схватки.

– Тогда поделись своей денюжкой нам на сигареты. Отдаешь лопатник и рюкзак и вали себе с богом.

Артём понимал, что шпана вышла не только кого‑то ограбить, но и поглумиться при этом. Денег у него понты, всё на карточке, а рюкзак отдавать жалко. Пришло время бить первым, а не говорить. В игре он бы так и поступил, а здесь сработала вбитая с детства установка "драка ничего не решает". А решать как раз надо было резко.

– Ребята, давайте мирно разойдемся, каждый в свою сторону. Поверьте, это будет правильно для всех. Вы идете влево, а я вправо.

Стоявший за спиной у нависающего над Артёмом крепыша прыщавый пацан внезапно сделал выпад ногой, пытаясь попасть носком тяжелого ботинка в колено Артёму.

У него может и получилось бы, не будь Артём готов к такому развитию событий.

Он успел отклонится и поймав ногу прыщавого, резко дернуть её на себя. Вместе с падением прыщавого Артём получил скользящий удар кулаком в лицо от крепыша и ещё один, очень болезненный в район печени от третьего гопника.

Действуя исключительно на инстинктах, успел ответить на оба. От более серьезных увечий его спасало то, что нападающие были обычной шпаной, хоть и раскачаной в каком‑то тренажерном зале.

Двое нападавших на Артёма парней и пытавшийся подняться с земли прыщавый толкались и мешали друг другу. Свалить Артёма ударами у них не получалось. Большинство их ударов он успешно блокировал плечом или успевал отклониться. Вот только, долго такое топтание продолжаться не могло. В конце концов им бы удалось свалить Артема на землю и добить жертву ногами.

Но ждать, когда это произойдет не захотел четвертый из нападавших, до этого не принимавший участие в драке. То ли он побоялся, что из темноты может появиться нежелательный свидетель, то ли ему просто надоела возня, но он резко и громко, с визгливыми нотками в голосе, скомандовал:

– Все отошли. Не захотел по хорошему, будет козлу сейчас по другому.

Троица его послушалась сразу. Визгливый же, очень демонстративно и явно красуясь перед подельниками, достал нож и шагнул к Артёму.

Даже не задумываясь о последствиях, Артём сунул руку во внутренний карман куртки и с удовлетворением почувствовал, как рукоятка пистолета удобно легла ему в ладонь. Достав пистолет так, чтобы шагнувший к нему отморозок с ножом увидел это, он спокойно сказал нападавшему.

– Брось нож.

Одновременно с его словами закричал прыщавый:

– Пацаны, валим отсюда, у него пушка.

Выпад ножом вперед и пистолетный выстрел случились практически одновременно.

– А – а, с – сука… – нож выпал из пальцев нападавшего, а он сам схватился здоровой рукой за простреленное плечо и не оглядываясь, метнулся куда‑то в темноту двора, в которой уже растворилась троица его парней.

Артём осмотрел себя и с удивлением заметил косой разрез на куртке. "Вот гад, всё таки достал меня" – без злости, как‑то даже равнодушно подумал он. Странно только, что не заметил, когда это случилось. И похоже, досталось не только куртке. Как бы подтверждая его опасения болью запек бок. Артём сделал пару шагов и с облегчением понял, что порез не мешает ему идти. Он вышел из двора на освещенную улицу и уже не сворачивая с неё в быстром темпе пошел домой.

Как Артём и предполагал, ничего серьезного у него не было. Неглубокий порез на боку уже даже не кровоточил.

Можно было бы рассматривать произошедшее, как случайность. Ходьба ночью по неосвещенным пустынным улицам и дворам всегда оставляет шанс нарваться на гопников.

А можно было рассматривать нападение, как знак судьбы и ответ на его размышления по пути в магазин и обратно.

А думал он по дороге о том, что последние пару месяцев практически перебрался жить в Файролл, выходя в мир только чтобы поесть и поспать.

Денежный баланс у него не только вышел в ноль, но и заметно пошел в прибыль. Трат было не много. Продукты, коммуналка, Иркутск, пистолет. Файролл же из статьи "расходы" уже давно переполз в статью "доходы". Сначала прибыль регулярно поступала от обмена игрового золота на реальную валюту. Курсы у жучка на которого его в игре в свое время вывел Игор были хоть и спекулятивные, но не грабительские. А после его вхождения в клан "Сыны Тараниса", одним из пунктов соглашения с Гленом, не вошедшим в текст договора, но оговоренным особо, стала возможность обмена лута на реальные деньги на условиях устраивающих и его и Глена.

Так что, на два специально заведенных счета деньги капали из двух разных центров регулярно. И падали в объеме наделяющем вопрос "А на хрена думать про поиск ещё какой‑то работы?" решающим голосом.

И вот такой привет из реала напомнил о существовании другой жизни. Может это и не второй звоночек, но своя реакция на ночное нападение как на продолжение игровой ситуации Артёму очень не понравилась. Пусть по сути своей она в данных обстоятельствах и была правильной.

Давно напрашивающееся решение сделать перерыв в игре на несколько дней и посмотреть: "А не будет ли у меня ломки?" настойчиво требовало принятия.

И это ночное нападение на него, закончившееся стрельбой и ранением, было ещё одним аргументом для быстрого принятия именно этого решения. Или не быстрого и тройка дней, а то и неделя, не думать о нежелательных гостях топчущихся у входной двери, у него есть?

Вряд ли гопники пойдут в полицию. Им это выйдет себе дороже. А вот в больницу сунуться могут. Особенно если он своим выстрелом повредил что‑то серьезное их старшему. А там обязательный звонок в полицию об огнестреле от врача, раскрутка пострадавшего, передача дела в местное отделение полиции, поиск стрелявшего. Такой сценарий возможен.

Скорее всего дело спустят участковому, тот начнет с обхода и расспроса жителей прилегающих домов и офисов. Это высунуться помочь жертве ночных шакалов желающего не найти, а вот посмотреть на происходящее сквозь щель в шторке, – это пожалуйста. А на звук выстрела таких вставивших свой глаз в щелку всегда найдется втрое больше.

Но за этот вариант поиска стрелка Артём не переживал. На улице было достаточно темно, чтобы поставить на показаниях свидетелей "из окна" пометку "глухарь". Пробой будет только, если на улицу была направлена откуда‑то видеокамера. Артём попытался вспомнить были ли в том дворе какие‑нибудь офисы с видеонаблюдением и не смог. Надо завтра днем пройтись туда и всё своими глазами посмотреть. Но осторожненько. Не исключено, что оклемавшиеся пацаны захотят отомстить и будут пасти его по всему району. Тоже ничего радостного, – ходи теперь по улицам и оглядывайся.

Нет, надо всё‑таки основательно подумать куда свинтить на недельку– другую. Может всё таки к Игору? Байкал зимой должен быть не менее красив, чем летом.

Только сначала надо будет встретится с Клаусом, обрадовать его решением о восстановлении в коллегии инквизиторов. Можно будет обойтись без праздничных фейерверков и фанфар, но учитель будет несомненно рад.

И с Хейгеном надо встретится, не затягивать это дело. Хотя тут как повезёт. Упрется или отморозится глава клана Линдс – Лохэн и всё, ничего не сделаешь. А поводов так поступить у него предостаточно. Та, вторая из ушедших богинь, запамятовал как её зовут, тоже небось угрозами лэрда обложила, чтоб паровоз в Файролл из ссылки за собой не тянуть. Конкуренция, она везде конкуренция.

И к Старику не мешало бы сгонять. Посоветоваться насчет места под возрождающийся Храм. Есть основания думать, что Старик не будет возражать, а ещё и помощь окажет если первый камень и первый алтарь будет заложен рядом с землями его поселка. Из всего виденного в Файролле и сведений, почерпнутых на форуме, Тём чаще всего мыслями возвращался к тому красивейшему озеру с двумя каскадными водопадиками, возле которого он провел один из первых месяцев в игре.

А ещё и Холм магов ждет. Там, правда, за пару дней не управишься. Много подготовительной работы. Всё таки организовать сто человек из разных команд посложнее, чем сто человек из одного клана.

Обдумывая, как оптимально расставить задания по порядку выполнения, Тём с невеселой усмешкой констатировал, что Файролл его не отпускает. И вместе с азартом и куражом игры в нем уже прочно обосновалось чувство долга по своим игровым обязательствам.

И сидит оно так глубоко, что умом твердо зная глупость подобных чувств перед условным набором цифр, достать и выковырять из себя установку на помощь Клаусу или виллисам у него не получается. Может потому что его жизнью всегда больше рулили чувства и интуиция, чем холодный расчет? А может потому, что нечто глубоко сидящее у него внутри знало и понимало в этой жизни больше, чем всезнающий ум.

Оставалось выбрать момент, когда нужно будет твердо сказать себе "Стоп. Перерыв!".

И, чуть ли не единственной точкой вне системы, к которой можно привязаться и разорвать круг, виделось обещание Эшшу вернуться в игру сразу после Нового года.

Надо только дождаться сумеречное солнце, сверить с ней дальнейшие планы, а там можно и перерыв делать.

Войдя в игру, Тём быстро просмотрел почту. Нужных ему писем, – от Хейгена и от Эшшу, увы, не было.

Всегда ожидаемыми и радующими были ещё два письма. От Глена и Игора. Тут повезло наполовину. Порадоваться удалось только одному, короткому и очень плотному письму от Игора.

"Тём, привет!

Не устаю благодарить тебя за интереснейший период моей игры в Файролле.

Жаль только, что он подходит к концу. Мизуки оказалась хорошим правителем, но редкой сукой. Вот уж не думал, что когда‑нибудь назову этим словом кошку.))

Это второй не игрок после Фроки Молота за создание которого я снимаю шляпу и мету пол её пером перед разработчиками игры из Радеона.

Через день – два мои драккары покинут Харжистан, так что для нашей встречи снова будет открыто двусторонее движение, а не только от меня к тебе.