Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 52 страниц)
– Поговори, поговори, – рассмеялась Маша. – Она тебе живо укорот сделает. Это тебе не прошлогодняя молодая медведица. Наша нынешняя Катенька себе цену знает, и её не купишь лишними килограммами рыбы, как в том году.
– Тогда завтра? – спросил её Сидор, глядя в Машины глаза с ехидным прищуром.
– Завтра, – кивнула насмешливо Маша. – Здесь же, рано утром. Как раз, она должна быть, проверять своих подопечных, – кивнула Маша на резвящихся на перекате медведей.
И ещё раз, хмыкнув, глядя в спину сразу же отправившегося куда-то по своим делам Сидора, обеспокоено бросила обернувшимся к ней профессору с Корнеем.
– Чего-то наш Сидор задумал. Знать бы ещё что?
– Как бы он и в самом деле не договорился, – обеспокоенно проговорила она. В умение Сидора договариваться она верила, чтобы там иного не говорила.
Сидор и Катенька. *
Следующий рассвет они встретили в том же составе, но уже включая и Катеньку.
Если Мане с Сидором по статусу спорщиков надо было обязательно присутствовать на месте, то профессора с Корнеем привело сюда жгучее любопытство, что такого мог придумать Сидор, чтобы подрядить Катеньку на заведомо ненужную ей работу.
– Что-то он долго копается. Полчаса прошло, – насмешливо заметила Маня, глядя, как Сидор продолжает о чём-то не спеша и рассудительно толковать с Катенькой.
Стоя рядом с ней возле переката и постоянно тыкая в ту сторону рукой, он что-то ей старательно внушал, склонившись к большой, медвежьей голове.
– С такими темпами он ни о чём с ней не договорится, – продолжила небрежно Маня, начиная одновременно чувствовать лёгкую неуверенность, видя, что медведица сразу не послала Сидора куда подальше, а продолжает внимательно его слушать, да иногда согласно порыкивает, кивая большой лохматой головой.
– Ну вот, – расстроено закончила Маня. – Договорились!
И действительно, судя по довольной ухмылке направился обратно к ним Сидора, насмешливо глядевшего на Маню, Сидор добился всё же своего, выторговав у медведицы какие-то свои условия.
– Ну готовься, – насмешливо крикнул он Мане, как только они вместе с Катенькой, приблизились к стоящим на сухом речном берегу товарищам. – Мы договорились. Теперь дело только за тобой. Ставь мишек на работы, тех, что пришлёт Катенька, а нужные места я укажу.
– Э-э, – перебивая друг друга, тут же поинтересовались Корней с профессором. – А как же тебе это удалось?
– Да элементарно, – пожав плечами, недоумённо ответил им Сидор, глядя на них чистым и невинным взглядом. – Я попросил, она согласилась.
– Ты чё, гад, издеваешься, – аж зашипела от возмущения Маня. – Отвечай, мерзавец, чем ты так ублаготворил Катеньку, что она тебе дала добро, а со мной даже разговаривать не стала?
– К женщине, Маня, подход нужен, – насмешливо заметил Сидор и насвистывая какой-то весёлый мотивчик, отправился следом за медведицей, уже скрывшейся в прибрежных зарослях.
– Нет, ну вы видели этого мерзавца, – возмущённо зашипела Маня, глядя в спину безмятежно удалявшегося куда-то Сидора. – К женщине, видите ли, подход нужен. А то я не знаю, какой подход нужен к женщине. Я ему что, не женщина, – перевела она возмущённый взгляд на ухмыляющихся Корнея с профессором.
– Ты, Маня, не кипятись, – попытался успокоить её Корней, глядя на разобиженную Маню. – У него с Катенькой, явно какие-то свои отношения сложились. Так что выбрось эти обиды из головы и оставь Сидора в покое. Ну знает он, как надо с ней разговаривать. Ну и что.
– Ну и то, – недовольно пробурчала Маня, уже немного успокоившись. – Он поговорил, ему и ладно. А мне теперь двадцать медвежьих групп определять по местам, что он укажет. А это возни, сколько же, – Маня озадаченно прикусила губу. – Можно подумать, что у меня иной работы нет. В банке вот, только появись, как сразу проходу не дают. Всем что-то надо.
– Оптимистка, – хмыкнул профессор, насмешливо посмотрев на неё.
– Что это ты имеешь в виду, прохвессор, – тут же насторожилась Маня, посмотрев на него угрожающим взглядом.
– Ты что, Сидора нашего не знаешь? – улыбнулся безмятежно тот. – Готовься к приёму групп медведей ещё и на другие участки. А что? – безмятежно посмотрел он на беззвучно раскрывающую рот Маню, от возмущения не знающую что и сказать. – если я не ошибаюсь, то помимо всех двадцати положенных нам рек, он чего-нибудь ещё наверняка присмотрел. Тем более что с Головой у него предварительная договорённость была.
– Давай поторопимся, – кивнул он в спину уже отошедшего на изрядное расстояние Сидора. – А то вильнёт куда в сторону, ищи его и майся потом неизвестностью, что он там ещё такого задумал.
Мишки для очистки. *
Если бы взгляды людей могли зажигать огонь, то наш бедняга Сидор давно бы уже сгорел без сухого остатка. По крайней мере именно так он понимал горящие нетерпением глаза друзей на всём протяжении пути с речки домой нетерпеливо жгущих ему спину. За это время он наверное раз пять споткнулся на ровном месте под любопытными, нетерпеливыми, горящими возбуждением глазами, но стоически выдержал сие нечеловеческое испытание и мужественно дотерпел до дверей родной землянки.
Поставив на керогаз закопченный чайник, он с довольным, независимым видом устроился за столом напротив нетерпеливо пожирающих его глазами друзей и, ожидая пока в чайнике закипит поставленная на огонь вода, с безмятежным видом уставился прямо на них.
Если бы взглядом можно было убить, он сейчас второй раз бы сгорел до тла. Но поскольку, исключительно по дружбе, устроившаяся напротив компашка из Маши с профессором и Корнеем сладостный процесс сидорова убийства решили отложить на потом, ему молчаливо разрешено было дать возможность реабилитироваться:
– Ну ладно Сидор, – профессор нетерпеливо поёрзал на скамье, стрельнув по нему нетерпеливым взглядом, – колись, шельмец. Чем ты так Катеньку заинтересовал, что она безропотно стала помогать тебе во всех наших начинаниях? Твоих начинаниях, – сердито ткнул он ему прямо в лицо указательным пальцем. – Да ещё фактически нахаляву.
– Да не фактически, а нахаляву и есть, – сердито поправился он. – Потому как кормить нам всю эту прорву медведей нечем.
– Профессор, – Сидор посмотрел на него всё понимающим, насмешливым взглядом, – да это же элементарно!
– За всем тем что происходит вокруг, вы, милостивые господа, упускаете из виду одну весьма и весьма важную деталь.
– Почему Катенька к нам пришла? – посмотрел он внимательно на профессора.
– Что значит почему, – нетерпеливо перебила его Маня. – Старшие приказали – она и пришла. У них с этим строго, не забалуешь. Не в пример вам, разгильдяям, – добавила она едко, сердито ткнув Сидора под ребро пальчиком.
– Не-ет, – протянул Сидор, медленно покачав перед ней собственным указательным пальцем и автоматически почесав занывший бок.
– Не почему именно к нам, что сразу бросается в глаза, а почему вообще пришла? Почему она вообще решила заняться этим делом.
– Можете ответить?
– Ответ снова типа того, что заставили – не рассматривается, – оборвал он попытавшуюся что-то сказать Машу.
– Ну, – хмыкнул он. – Судя по вашим изумлённо задумчивым физиономиям, такое направление мысли вам даже не приходило в голову,
– А на самом деле всё лежит на поверхности.
– Она не удовлетворена своим статусом, – медленно, по слогам проговорил он. – Медвежья королева, дорогие мои, она только по названию!
– Вы что не понимаете, что статус королевской медведицы или Медвежьей Королевы – это нечто вроде нашей победительницы на конкурсе красоты. Название красивое – Прынцесса, Королевна, а толку – тьфу. Полный пшик. Если не сказать много хуже, – усмехнулся он.
– А Катенька наша – барышня серьёзная. И пшик – её совершенно не устраивает.
– Я ей просто предложил союз, – усмехнулся Сидор. – Она помогает нам, а мы помогаем ей. Лично ей, персонально! И с нашей помощью, она набирает среди медведей вес. Карьерный рост, господа!
– Вот и всё!
Посмотрев в растерянные, непонимающие глаза друзей он со вздохом обречённости, продолжил:
– Давайте вернёмся немного в историю, в прошлое этого края. Почему вообще возник такой экстрим с медведями?
– Вы что, думаете что только потому что население медведей растёт?
– Как бы не так, – отрицательно мотнул он головой. – Картина маслом совсем даже наоборот. Количество особей медведей в крае быстро сокращается.
– Как это так? – настороженно поинтересовался Корней. – Ты же сам, совсем недавно утверждал, что население медвежье увеличивается. А теперь говоришь совершенно обратное?
– Нет! – Глубоко вздохнув, Сидор с обречённым видом пустился в дальнейшие объяснения. – Вы слышали, да ничего не поняли.
– Чтоб вы лучше понимали – вот вам предыстория вопроса. Частично уже Маня нам её рассказала, но я повторюсь.
– Откуда такой антагонизм между ящерами и медведями? Сразу скажу, что самого начала не знаю, но вот продолжение – у нас на глазах.
– Всё дело в неумелом хозяйствовании ящеров. В их дурном землепользовании.
– Вы, судя по всему никогда этим не интересовались, а вот я наших ящеров попытал, как только они появились в нашем городе. И выяснилась весьма занимательная картинка. Подгорные ящеры просто отвратительные землепользователи. В Империи Ящеров по этому поводу даже существует специальная программа по поднятию уровня их агротехнического образования. Беда только в том, что она плохо работает из-за крайне низкого умственного развития этих особей.
– Вкратце дело обстоит следующим образом.
– Подгорные ящеры сеют только пшеницу. Тупо! Всегда и только её!
– Пшеницу легко продать, цена высока, спрос на неё стабилен и на их беду в Империи масса народу, кровно заинтересованного в том, чтобы они выращивали именно пшеницу. И ничего более. Ну, ещё рожь, – добавил он.
– Имперские интенданты! – совсем непонятно пояснил с флегматичным видом Сидор. – Обеспечивают снабжение зерном легионов, и стараются на этом максимально заработать. Низкие закупочные цены, большие установочные – большой куш лично себе на карман.
– Легионов много, зерна надо тоже много. Заработать на поставках зерна можно даже очень и очень хорошо. Поэтому они покупают и перекупают друг у друга всё зерно, до которого только можно добраться.
– Кстати, у нас в городе они тоже, как оказалось ние смотря ни на что, закупаются.
– Поэтому и подгорные ящеры, чтобы заработать хоть какие-то деньги, чтобы купить себе хорошее имперское оружие – сажают на своих землях пшеницу. И сажают раз за разом на одних и тех же полях.
– Ну нет у них других, – усмехнулся он.
– Как их не учили, – стукнул он кулаком по столу, – всё этим баранам безтолку.
– И как следствие, – Сидор насмешливо хмыкнул с поганенькой ухмылкой на губах, – у них крайне низкие урожаи. Одна и таже монокультура по культуре неизбежно приводит к вырождению, – развёл он руками.
– А денег то хочется. А оружие то надо. И желательно что получше, а не абы что. И с нами воевать надо, и в междоусобных, межклановых войнах поучаствовать.
– У них же практически нет никакого ремесленничества. И железо они могут получить только из Империи. И даже не смотря на то, что на завоеванных ими у людей землях остались и шахты на железорудных и медных месторождениях, и много всякого чего, но они железо не производят и обработкой металлов не занимаются. Ну нет у них металлургических производств, – хлопнул он ладонью по столу. – Вот и получается, что единственное что они могут себе позволить – это экстенсивный путь использования доставшихся им огромных земельных массивов.
– И вот вам характер их землепользования, – Сидор с ухмылкой обвёл всех взглядом. – Они вырубают лес и сажают по вырубке пшеницу. Несколько лет они снимают хорошие урожаи, а потом земля истощается и всё! Они бросают участок. Надо вырубать новое поле.
– И так раз за разом.
– А население то растёт. А количество то места под новые поля уменьшается.
– В настоящий момент практически всё верховье Лонгары осталось без лесов. Добавьте сюда ветровую и водную эрозию, развивающуюся из-за вырубки леса, монокультурность, интересы интендантов Империи, политику самой Империи, направленную на стравливание подгорных ящеров с людьми, и вы получите постоянный источник давления на ящеров из-за потери посевных площадей. Что и вынуждает их неуклонно двигаться в направлении низовий Лонгары, где, по их мнению, ещё достаточно лесов и есть место где ростить пшеничку. Этакая земля обетованная в представлении подгорных ящеров.
– И что в результате? – хмурый профессор недовольно смотрел на Сидора.
Тот говорил очевидные вещи, до которых он и сам мог бы додуматься, стоило только на миг задуматься и свести воедино разрозненную информацию. Ему было неприятно что он не сделал этого раньше и сейчас сидел дурак дураком, выслушивая очевидные сентенции от Сидора. Это было ещё и обидно.
– А в результате, мои дорогие, у нас полностью отсутствует ареал обитания медведей на землях, занятых ящерами. Отсюда – конфликт. Им элементарно негде жить и нечего жрать! Поэтому они вынужденно уходят всё дальше и дальше, к людям.
– Дальше – ящеры опять теснят людей по Левобережью Лонгары, отбирая у них леса под свои пашни. Выкорчёвывают и распахивают. И история с землепользованием повторяется, – с усмешкой развёл он руками.
– И так продолжается вот уже более трёхсотен лет. Если не больше, – хмыкнул Сидор.
– Таким образом они сейчас осваивают недавно захваченные у людей земли за Чёрной речкой. И если судить по темпам их хозяйствования, то спокойной жизни у нас с вами осталось лет на десять, двадцать, а потом они снова ломанутся к нам. Потому что у них элементарно кончится кормовая база. Леса окончательно вырубят, почву истощат и мы с железной неизбежностью влетаем в очередную войну за передел мира.
– Да она уже идёт, – махнул Сидор рукой. – И тому подтверждение история с лесными заломами на Каменке.
– Как я ранее сказал, леса у ящеров уже практически нет. Строевого леса, – пояснил с усмешкой он на возмущённый было взгляд Корнея. – Поэтому в прошлый их набег на город, который был несколько лет назад, ещё до нашего здесь появления, ящерами была проведена весьма изящная операция, которая сорвалась исключительно по их глупости или жадности.
– Я имею в виду те самые страшные заломы на Каменке, разбор которых за наш счёт так изящно нам подсунул господин местный Голова, товарищ Косой. Мать его чтоб выпрямила! – не выдержав, с чувством выругался Сидор.
– Так, остановлюсь на том, что по моему мнению и по собранной мной информации, тогда получилось.
– Ящеры зимой, пока мишки спали и не представляли для них какой-либо серьёзной угрозы, если их не потревожить, пробрались в эти места, к югу от города, и устроили здесь грандиозную вырубку леса вдоль всего верховья реки Каменки выше города. С намёком на то что потом, по весне по половодью сплавят молевым сплавом всю вырубленную древесину в устье Каменки, где потом спокойно лес и подберут.
– Почему в верховьях, – ответил он на незаданный вопрос. – Потому что там практически и сейчас никто не живёт, а тогда вообще никого на тыщи вёрст кругом не было. И тракта нынешнего, проходящего ныне по тем местам тогда не было. Другие были пути в низовья, по берегу Лонгары, ныне из-за давления амазонок заброшенные.
– Как я полагаю, потом они собирались доставить его плотами в низовья Лонгары, продать там, в княжествах, и тем весьма существенно поправить свои дела.
– В низовьях очень дорог лес. И не просто дорог, а очень и очень дорог. Поскольку своего то нет, повырубили. Так что если рассматривать этот набег с чисто экономической точки зрения, то если бы он удался, они были бы в весьма большом прибытке.
– Неплохой план. Весьм и весьма. И имел все шансы на успех…
– Но! – Сидор ткнул в потолок поднятым вертикально вверх пальцем. – На их беду вмешались амазонки. За каким-то чёртом они сунулись к нам в город. Их корабль местные жители сожгли на перекате, как раз напротив нашего нового корнеевского полигона. Вот его остатки и послужили началом затора и образования на реке чудовищного залома. И весь заготовленный за зиму лес застрял!
– Кстати, – усмехнулся он. – остатки того кораблика мы с вами могли сегодня видеть на том перекате. По-моему это его шпангоуты стали появляться из воды, там где мы наблюдали за мишками.
Сидор с ёрнической ухмылкой на губах широко развёл руками и слегка наклонясь.
– Спохватившиеся горожане быстренько выбили с Каменки ящеров, частью перебив, частью просто прогнав. Но результатом их деятельности мы до сих пор можем свободно любоваться на местах их бывших ловов, которые, как я ещё недавно думал, мы так ловко вытребовали у городских властей.
– А которые, фактически нам ловко подсунули городские власти, – с мрачным видом констатировал Сидор.
– Не получается, – с невозмутимым видом покачал головой профессор. – Они не могли вырубить столько леса, чтобы никто ничего не заметил. Зимой по Каменке, как по зимнему тракту должно было быть постоянное движение. Там обязательно за световой день на один, а то и два обоза наткнёшься, идущих друг за другом.
– Так что, кто-нибудь да заметил бы, – с сомнением покачал он головой. – И если ты помнишь те пустоши вдоль реки, то даже просто вырубить их надо очень много времени затратить. А ещё раскряжевать, подтащить к реке, и подготовить к сплаву, чтобы сплавиться с половодьем.
– Не получается, – покачал он головой. – По времени не получается. Должны были заметить.
– Кто? – хмуро посмотрел на него Сидор.
– К описываемому времени здесь уже никто не жил. Ранее, по всему этому краю прокатилось нашествие пиратов. И всё население края к югу от города было просто вырезано. Поголовно!
– Профессор! Всё! Абсолютно всё население! Поголовно! Включая стариков, женщин и детей. Край стоял пустой! Ни единой души!
– Даже сейчас, спустя чуть ли не пятьдесят лет после тех событий, здесь практически никто не живёт. И если кого и можно встретить, то редких охотников. Да отдельные походники за кедровым орехом к горам. И всё! – развёл он руками в стороны.
– И никакого тракта в ту пору по Каменке не существовало. Другие были торговые пути. Вниз по Лонгаре, высоким берегом второй русловой террасы. Там великолепные ровные дороги были. До того как вмешались амазонки, – неохотно добавил он.
– Так что ящеры тогда практически ничем не рисковали.
– И даже сейчас основное население нашего края сосредоточено к северу, западу и востоку от города, куда не докатился вал пиратского нашествия. А к югу, к горам, повторяю, до сих пор практически никто не живёт.
– Мы со своими начинаниями здесь чуть ли не единственные!
– И возвращаясь к истории с медведями, мы имеем картину повторения того, что подгорными ящерами уже было проведено в верховьях Лонгары, сейчас происходит за Чёрной речкой, и чего медведи очень опасаются повторения уже здесь, на Каменке и дальше в низовья Лонгары.
– Поэтому они будут нам помогать. Будут. Во всех наших начинаниях, которые хоть как-то помогут им восстановить их популяцию. Ибо они уже давно поняли, что самостоятельно, одним с подгорными ящерами им не справиться.
– У этих огромных, чудовищно сильных животных есть одна уязвимая точка! Они спят зимой. А за зиму ящеры просто вырубают и раскорчёвывают лес. И всё! Деваться им уже некуда, кроме как перебираться в другие края.
– Вот, повторяюсь, мы с Катенькой и заключили соглашение суть которого в следующем.
– Я ей просто сказал. Катенька, население ваше растёт? Растёт. Ореал обитания сократился? Сократился. Жрать скоро станет не хватать? Не хватать. Вам уже сейчас не хватает кормов из-за жлобства некоторых особей, которые пристроились сами на клановых ловах, а другим туда ходу не дают. И сам не ам, и другим не дам. Ладно бы толк от того был, так ведь только пустой перевод продукта в гниль, которая никому не нужна. Так вот и помоги нам с восстановлением нерестовых рек, чтобы было больше мест для нерестилищ, чтобы рыбы было больше. Чтобы чистота была. Чтобы порядок на ловах был. Чтобы сильный не гнал слабого, а рыба потом безхозная, не сгнивала. А то мы, люди то есть, всё загадили. И нам плохо и вам не хорошо.
– Вы поможете нам, мы поможем вам.
– Вот я навожу порядок на берегу, а вы лезьте в воду. Расчищайте русла от топляка и вообще от всего, что рыбе мешает. И нам будет хорошо, и вам неплохо.
– Мельницы новые, мол, помогайте строить. Новый пруд – новые нерестилища и новые места обитания для рыбы. Считай, что хоть одну медвежью семью, а рядом с прудом, для прокорма, поселить можно.
– Она согласилась, – с удовольствием констатировал Сидор.
Посмотрев с усмешкой на сидящих напротив с разинутыми ртами друзей, он с лёгкой улыбкой на губах продолжил:
– Договорился, что мишки будут нам помогать с охраной нерестовых рек и мест лова. Чтобы не допускали по рекам молевого сплава. Мы за всем никогда не уследим, а от медведя в лесу ни один порубщик не уйдёт. Считай, что проблема решена, – ухмыльнулся он. – И не надо будет наших немногих егерей отвлекать по таким мелочам. Медведь браконьера поймает, сдаст нам, а корнеевским соколам останется только его в местную тюрьму определить и штраф наложить.
– Да и с зимой проблема решена. Когда спят медведи – не спят люди.
– Ну и, конечно, объяснил ей, что нам нужны мельницы. Много мельниц. Не одна, не две, не три, а много всяких и разных. Мукомольные, для хлеба, ну для себя то есть. И штук несколько лесопилок для заготовки досок и бруса на будущие корабли. А ещё и для строительства домов надо доску. И не только рядом с городом, но и в других местах. Не вести же доски за сто вёрст. А ещё и для сталелитейного завода, где большое жилищное строительство намечается. А ещё и у стекольщиков тож. А постоялые дворы, тоже надо отделать так, чтобы не стыдно было людям там останавливаться.
– На всё нужна доска и брус. А их надо где-то пилить. Нам слишком много досок надо, чтоб вручную над ними корячиться. Проще же это сделать на лесопильной мельнице, а потом привести на место.
– А мельницы – это пруды. А пруды – это рыба. А рыба – это корм и для людей, и для медведей.
– Вот я мишкам и предложил поучаствовать в очистке речек и ложа наших будущих прудов от пеньков, кустов и прочего мусора, чтобы не мешали потом рыбу ловить и сети не рвали. А им за это был обещан твёрдый процент с улова в каждом таком пруду или на реке.
– Каждый такой пруд будет курировать одна медвежья семья из тех кто принимал участие в строительстве. А может и две? – Сидор полез пятернёй в затылок и яростно почесал шевелюру. – В общем, дело пока незнакомое, так что с количеством медвежьих семей решили разобраться потом, смотря по обстоятельствам, по размеру и по продуктивности водоёма. Ну, и вообще, – неопределённо, с усмешкой покрутил он у виска растопыренными пальцами. – По справедливости!
– Мишки согласились, – Сидор с насмешливым видом смотрел на разинувших рот профессора с Корнеем.
– Рот закрой, – с коротеньким смешком бросил он Корнею. И дождавшись, когда тот со стуком захлопнул отвисшую челюсть, с ехидной ухмылкой добавил. – Одним словом, началось у нас Большое Гидротехническое Строительство. Я вас, батеньки, поздравляю.
– План ГОЭЛРО – в жизнь! – радостно заорал он, вскинув правый кулак к потолку.
Судя по кислым, недовольным лицам друзей, соответствующего сидорову энтузиазма они не разделяли.
