Текст книги "Пробуждение крови (СИ)"

Автор книги: Anastasia Cliff

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Глава XIX

Некоторое время Ник не показывался остальным членам группы. Когда же шрам на его левой щеке с помощью магических снадобий практически затянулся, Ник, наконец, объявился. И хотя бледно-розовая полоска все еще была видна, она уже не так сильно бросалась в глаза. Герион и Айра пытались делать вид, что ничего не случилось, однако между ними чувствовалось сильное напряжение, они практически не разговаривали. На все редкие попытки Айры вступить с ним в диалог, Герион отвечал кратко, отделываясь парой фраз и давая понять, что продолжать разговор не намерен. Она не настаивала, лишь мрачно отворачивалась и долго о чем-то размышляла.

Заметив вошедшего Ника, Нерис лишь тряхнул головой и про себя подумал: «Идиот, предупреждал ведь!» – однако вслух не произнес. В курсе ли были другие, Ник определенно сказать не мог, хотя предполагал, что помимо Нериса, Тригон уж точно все знал.

Если Герион игнорировал Айру, то Айра демонстративно повернулась к Нику спиной, как только тот вошел. Ей не потребовалось больших умственных усилий, чтобы догадаться, кто стал инициатором конфликта. Герион, конечно, тоже поступил жестоко, но его действия немного привели Ника в чувства, и он заметно присмирел.

Айра в очередной раз приблизилась к Гериону. Стоявший рядом Нерис ткнул его в бок, мол, хорош, поговорить-то можно, и отошел подальше, будто ему срочно понадобилось что-то найти.

– Герион… – начала Айра и умолкла. У нее плохо получалось совладать со словами.

Он ждал продолжения.

– Знаю, я должна была сказать ему… То, что случилось, моя вина… Просто нас с Ником многое связывает и…

– Нас вроде бы тоже или я ошибаюсь? – с досадой бросил Герион. С внутренним спокойствием и самоконтролем у него в последние дни тоже не сильно ладилось. Он на себе ощутил, что некоторые чувства делают людей не очень-то умными. Но понимание этого факта никак ему не помогало.

– Не ошибаешься, – ответила Айра, – но… – она не договорила и хмуро уставилась в пол.

Герион не понимал причину ее нерешительности.

– Что с тобой происходит? – попытался выяснить он.

Ее губы задрожали, словно вырвись слова наружу, они разрушат, сметут все на своем пути, слова, которые нельзя произносить вслух. И она лишь ответила:

– Я не смогла…

– А может не хотела?! – злобно высказал он, и сразу пожалел, что сказал так резко и безапелляционно.

Она подняла голову.

– Может быть!

Ни в этот, ни в следующий день Айра больше к нему не подходила. Они словно существовали параллельно друг с другом.

К вечеру второго дня параллельного существования у Айры все буквально валилось из рук, практически ни одно действие не давалось сразу. Мрачная и неразговорчивая, полностью уйдя в себя, она не спешила оттуда возвращаться. И дело, похоже, было не только в размолвке с Герионом. Однако попытка подослать Мирри и что-либо разузнать не увенчалась успехом.

Ник украдкой наблюдал за Айрой. Она уже второй раз смешивала одни и те же ингредиенты для лекарства, которое планировала взять с собой. Насыпая очередной компонент в емкость, ее рука дрогнула, и мелкие частицы разлетелись, ровным белым слоем покрыв стол. Решив, что ничего хорошего уже не выйдет, она сначала собрала рассыпавшийся порошок, а затем выбросила все, что успела сделать.

Чужой взгляд заставил ее обернуться. Айра внимательно посмотрела на Ника, пару секунд изучая его. Ей нестерпимо хотелось сказать ему, что он идиот, но она сдержалась и вместо этого позвала:

– Пойдем, поможешь мне.

Они поднялись в лабораторию, ту самую, которую он когда-то разнес. Айра протянула Нику листок.

– Сделаешь, ладно? Сегодня мне явно не стоит самой касаться реактивов.

Ник покорно выполнил то, о чем его просили.

– Если еще что-то нужно… – замялся он.

Она не ответила, продолжая всматриваться в одну точку на неровной стене. Ник снова обратился к ней. На этот раз Айра повернулась. Маленький плоский камешек, который она беспрестанно вертела в руке, выскользнул и звонко поскакал по полу. Они оба одновременно наклонились, чтобы поднять упавший предмет и одновременно потянулись за ним. Рука Ника накрыла ее запястье, затем он внезапно придвинулся и поцеловал ее. Она настолько растерялась, что позволила целовать себя, потом опомнилась, немного отстранилась и часто заморгала.

Ее накрыл второй поцелуй. Когда их губы разомкнулись, она начала вставать, ища опору. Ник тоже поднялся, посмотрел в ее широко раскрытые глаза. Айра вдруг осознала, что все еще любит его… Она прижалась к Нику, крепко обнимая. По щекам покатились тихие слезы.

Айра искала его, ей нужно было объяниться, чтобы между ними не осталось тягостной недосказанности.

– Герион! – позвала Айра.

Он остановился, обернулся, медленно, неохотно.

– Прости меня, Герион.

Герион не ответил. За что именно она просила прощения? За ссору или за ночь с другим? Она ушла с Ником и обратно не вернулась. Глупая ситуация, глупая ссора.

Через некоторое время, немного остыв и придя в себя, Герион последовал за ней, но в лаборатории уже никого не было. Он так и не нашел ее. Лишь под утро Герион увидел Ника, выходящего из ее комнаты.

Пальцы впились в ладони. Сейчас ему хотелось чувствовать лишь физическую боль.

– Герион, пойми, Ник близкий и дорогой мне человек. Он мне не безразличен. Я не сказала ему, потому что… Мой дар – это и мое наказание. Я никогда не просила о нем, но видно так было нужно. Герион, я вижу вещи, о которых не хочу знать. Но самое ужасное в том, что я не знаю, смогу ли их предотвратить.

Она пыталась изъясниться, но говорила путано, сплетая все воедино. Что-то болело и мучило ее, но никак не могло выйти наружу.

– Айра, я не понимаю…

Она дрожала всем телом.

– Мне страшно, Герион! Очень страшно! Может есть другой выход? Но я не вижу его. Некому идти, кроме нас. Если это не остановить сейчас, оно не прекратится никогда. Сотни новых жизней, отданных впустую. Но на все есть цена, и нам придется заплатить ее. Оттуда вернутся не все…

У нее пересохло в горле, и звуки получались отрывистыми и глухими.

– Но ведь и мы можем не вернуться!

Айра покачала головой.

– Только не ты… Я боюсь, Герион! Того, что я делаю, и не могу не сделать. Нет правильных решений, есть лишь вынужденные. Знаешь, когда я подумала, что ты ранил Ника, я ужасно за него испугалась, но в глубине души обрадовалась. Все стало бы проще, если бы ты действительно сильно ранил его! А теперь…

«Значит, выбор ты все-таки сделала!» – мрачно подумал Герион.

– Прошу, не злись! Мне больно думать, что ты ненавидишь меня за мое малодушие!

Ее губы подрагивали, и болезненный румянец разлился по щекам.

– Я не ненавижу тебя и никогда не буду! Мне тоже не стоило… – Ему хотелось обнять ее, но как он теперь мог.

– Герион, мы с Ником вчера… – начала она более твердым голосом, но он не дал ей закончить.

– Айра, я приму любое твое решение, но прошу, избавь меня от подробностей!

Он развернулся и быстро зашагал прочь.

Айра вернулась к себе и, кажется, только тогда очнулась от собственных пасмурных мыслей. Она не спала всю ночь, но ей необходимо было выговориться, сказать именно ему то, что не могла сказать ни Нику ни остальным, хотя бы частично поделиться тем, что не давало покоя. И не важно, понял ли он, что она имела в виду. Просто проговорить вслух, чтобы стало хоть каплю легче.

Она снова прокрутила в голове их последний разговор с Герионом. Неужели он все еще сердится на нее? Совсем недавно он утверждал, что никому не отдаст ее, а теперь говорит, что примет любое решение? Какое решение?!

Айра закрыла лицо рукой от внезапного осознания.

«О боги, неужели он подумал, что между мной и Ником что-то было?»

В тишине лаборатории Айра прижалась к Нику, крепко обнимая. Она понимала, что все еще любит его, но эти чувства скорее походили на тлеющий уголек, теплый, но уже не способный разжечь очаг. Они меркли на фоне других, от которых мурашки бежали по коже и сердце выпрыгивало из груди, когда лишь одно прикосновение окутывало светом и теплом. Да, то тоже была любовь, но угасающая, щемящая, без настоящего и будущего. Неначавшийся роман без продолжения.

– Прости меня, – сказала она, – но уже слишком поздно! Ничего не вернуть!

– Поздно? Но почему?

Она подняла голову и хотела ответить, но он посмотрел в ее сверкающие влагой глаза и все понял. Ник нежно провел пальцем по ее губам и тихо произнес:

– Не надо! Не говори!

Она убрала руки и хотела отстраниться, но он не дал ей.

– Подожди! – попросил Ник. – Постоим так еще немного!

Они долго стояли обнявшись, затем проговорили всю ночь.

Только бы он никуда не ушел. Айра почти бежала. По пути она едва ни сбила пару магов. Один что-то выкрикнул ей вслед, второй повертел пальцем у виска.

Она остановилась перед дверью, отдышалась и почти занесла сжатую в кулак руку, но снова опустила ее, сделал глубокий вдох и, только тогда постучала. Ответила лишь тишина. Айра прислушалась – ничего. Она немного подождала и постучала снова.

– Герион, пожалуйста, открой!

Ей показалось, что внутри послышались шаги, потом все снова стихло. Может его действительно не было? Или он не хотел ее видеть!

Со злости она пнула дверь ногой – большой палец пронзила резкая боль.

– Духи тебя дери! – выругалась Айра и села на пол. Ей хотелось расплакаться, как маленькой девочке. Она подтянула ногу, сжала мысок сапога. Палец продолжал пульсировать болью. Внезапно она рассмеялась.

«Так тебе и надо! Меньше будешь двери лупить!»

Она осторожно встала и, чуть прихрамывая, зашагала обратно.

Не хотелось возвращаться в пустую комнату и не хотелось никого встретить. Она прошла в свое крыло с другой стороны.

Айра потянулась к дверной ручке, нажала на нее. Дверь бесшумно приоткрылась. В этот момент на ее плечо легла рука. Айра узнала длинные тонкие пальцы и прижалась к ним щекой.

– Знаешь, я думал над твоими словами и ни черта не понял из того, что ты сказала. Мне нужен ответ!

Она обернулась, обвила руками его шею и, делая акцент на каждом слове, произнесла:

– Ты мой! Я никому тебя не отдам!

Он подхватил ее на руки и, распахнув ногой дверь, вошел внутрь.

Солнечный свет заполнял пространство, изливаясь сквозь запыленное стекло золотыми потоками. Он казался густым, осязаемым, словно сплетенные шелковые нити.

Герион опустил ее на кровать, легким движением руки захлопнул дверь.

– И когда ты только научился? – улыбаясь, спросила Айра.

– Без тебя у меня освободилось много времени. Видишь, я провел его с пользой. Но больше свободного времени не будет!

Его губы касаются ее, он крепко ее держит, не вырваться, да она и не хочет.

Теперь это не сон, пусть тот казался ярче яви. Тыльной стороной ладони Герион проводит от виска до подбородка, на секунду замирает. Он не знает, был ли у нее кто-то, и решает «идти» осторожно. Он продолжает рисовать линию. Пальцы скользят к скрытой одеждой выемке. Он слышит, как учащается ее дыхание и прорывается почти немой стон. Айра принимает его ласки без тени смущения, а значит… На его губах мелькает порочная улыбка. Мысленно он уже давно раздел ее, но не прочь повторить.

Герион бросает враждебный взгляд на ее сапоги. Помнится, он уже имел неудовольствие снимать их. Они ему не понравились, слишком тяжелые, без изыска. Они ее недостойны. Ей пошли бы другие, из кожи тонкой выделки, плотно, но нежно обтягивающие ноги. Герион бережно подхватывает Айру под колено, берется за голенище и тянет, но зловредная обувь не сдается. Во сне все оказалось проще. Он пытается сильнее, но понимает, что еще чуть-чуть и сделает ей больно.

– Смешно тебе? – спрашивает он и сам еле сдерживается. Айра прижимается лицом к его плечу, чтобы окончательно не расхохотаться. – Помогла бы лучше!

Она делает движение рукой, и, наконец, сапоги сдаются. Герион отшвыривает недостойных подальше. Он начинает медленно избавлять ее от одежды, теперь все идет должным образом, он знает, что и как делать. Но и ее движения не лишены навыка.

Одежда валяется беформенной кучей на холодном полу. Ладонь проходит по его груди, вызывая в теле дрожь и острое желание. Он задерживает ее руку, чтобы оттянуть удовольствие, подносит к лицу и прихватывает губами указательный палец, проводит по нему языком и осторожно прикусывает зубами, затем перемещается к внутренней стороне запястья, к внутренней стороне локтя. Айра выгибается назад. Герион хватает ее за собранные в хвост волосы, крепко, почти грубо, на грани боли, и продолжает нежную пытку. Он покусывает мочку уха и шепчет ласковые слова, искусно вкладывая в них лукавую двусмысленность. Она почти улыбается, но улыбку прерывает вырвавшийся стон.

Кончиками пальцев он тянет атласную белую ленту. Волосы спадают на обнаженные плечи, прикрывают небольшие груди. Он убирает мешающие пряди и попеременно целует то один, то другой бугорок.

Он ласкает Айру и словно вновь видит каждый шрам, каждый след, оставленный кнутом на белой коже. Сердце сжимается в комок и отчаянно бьется, еще быстрее разгоняя кровь. Он лишь крепче целует ее, в губы, в шею, все ниже и ниже. Он делал это сотни раз с другими из любопытства, похоти, скуки, для развлечения или достижения собственных целей. Но она не другие, потому что ее он любит. А это непривычно, мучительно и сладко.

Его прикосновения сводят с ума, заставляют снова и снова распадаться на миллионы сверкающих частиц. Так никогда не было с другими и никогда не будет, потому что теперь он единственный.

Айра корила себя за глупость, за то, что даже не попыталась, но было поздно, Ник принадлежал не ей. Она злилась и на себя, и на него.

Ее первый, он оказался милым и немного забавным. Возможно он даже любил ее, кто знает. Он не хотел расставаться, хотела она. И он забыл ее навсегда, забыл в прямом смысле слова, она помогла забыть. Встретив ее сейчас, он никогда бы не вспомнил, что их что-либо связывало. Потом был другой, но и он забыл о ней. А дальше… Есть ли смысл в том, что оставит лишь пустоту и сожаление? Может стоило подождать? Чего?

Оно того стоило!

Черные блестящие волосы Гериона щекочут ей подбородок. Она запускает в них пальцы, чувствует их приятную гладкость. Его кожа бледная, не тронутая солнечными лучами, чуть прохладная, с едва ощутимым терпким запахом, от которого кружится голова. Она хочет ощущать Гериона, хочет стать частью его.

Кровать узковата для двоих, и Герион думает, что надо бы исправить эту оплошность, когда они вернутся. А они обязательно вернутся, он не сомневается!

Он властным движением понуждает ее лечь. Их пальцы сплетаются. Он нависает над ней, прижимает к подушке руки, слишком сильные для девушки, умеющие владеть мечом. Но так не должно быть, так неправильно.

Герион наблюдает, как высоко поднимается и опускается ее грудная клетка. Он накрывает Айру собой. Они двигаются и дышат в одном ритме.

Солнце запуталось в ее волосах. Она мирно спит, лишь иногда чуть подрагивают ресницы. На полуобнаженной спине виднеется бледный след. Пальцем в воздухе Герион повотряет его изгиб, не решаясь дотронуться, чтобы не разбудить ее.

«У нас много красивых девушек!» – вдруг вспоминаются ему слова Ника.

«Дурак, – усмехается Герион, – как ты посмел предлагать мне замену, ничего не значащую пустую оболочку?! Кому нужны твои красивые куклы?! А с меня довольно, наигрался!»

Он снова смотрит на нее и, зеленое пламя в его глазах утихает, становится мягким, согревающим. Он не сдерживается и едва касается ее волос.

– Я люблю тебя, – тихо произносит Герион.

Она щурится от солнца и поворачивается к нему.

– Услышала, да? – с легким смущением спрашивает Герион.

– Ага, – отвечает Айра.

Она тянется к нему и обнимает.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь произнесу подобные слова, – признается он.

Айра делает вид, что не замечает его смущения, и лишь сильнее прижимается к нему. Она касается рукой его груди, под пальцами ощущает след от затянувшейся раны и, наконец, решается спросить.

– Герион, скажи, за что тебя оставили умирать в каменной пустыне?

Он отвечает не сразу, долго смотрит в потолок, словно ищет на нем подсказку.

– Я кое-кому серьезно перешел дорогу, и меня решили устранить. Наказание за то, что захотел больше, чем мне полагалось.

– Могу себе представить, что ты с ними сделал, когда вернулся.

– Нет, не можешь! Поверь, тебе лучше не знать! – он резко выдыхает. – Айра, я не самый лучший человек.

Она замечает шрамы на внуренней стороне его левого запястья. Он поспешо переворачивает руку, но она обо всем догадалась.

Айра всматривается в его зеленые глаза, проводит пальцем по губам.

– Мне все равно!

Глава XX

Кровать больше не казалась такой уж узкой. Гериону нравилось чувствовать Айру, знать, что она рядом, ощущать ее в своих объятиях.

Он проваливался в глубокий сон, теперь без кошмаров, или наблюдал, как она дышит, аккуратно гладил пряди ее волос, вдыхал запах кожи, оттененный еле-уловимым ароматом ирилада. Она стала спокойнее, но порой все же просыпалась среди ночи от пугающих видений и долго сидела, не произнося ни слова. Он знал, она ничего не скажет, поэтому просто сильнее прижимал ее к себе и повторял:

– Все зависит от нас! Сны – лишь подсказки, возможные варианты развития событий. А свое будущее мы создаем сами!

Айра уже оделась и теперь закалывала волосы. Герион ждал, пока она соберется. В замке возобновились занятия для учеников, и теперь ей снова поставили несколько уроков.

Айра вдруг опустила руку с так и не приколотой заколкой, повернулась к нему и спросила:

– Герион, тот яд, который использовала Королева… Есть ли от него противоядие?

Герион лишь покачал головой.

– Нет. Но если бы было, я носил бы его с собой, так, на случай, вдруг она бы решила отравить меня, – однако его замечание Айре вовсе не показалось забавным, и он поторопился исправиться. – Шутки шутками, но я понятия не имею, из чего сделан яд, она никогда не говорила мне. А разобраться, не зная формулы, невозможно. Я думал об этом, но… – Герион пристально посмотрел на Айру. Он немного задумался, потом, как бы размышляя вслух, сказал, – Магия единения, конечно, хорошо, однако нам не помешала бы надежная физическая защита, которую не сможет прорезать клинок. Я сообщу остальным. Подумаем, как лучше сделать, время еще позволяет.

Ее взгляд прояснился, она подняла голову и посмотрела на него с некоторой надеждой.

– И все же крайне не хотелось бы встретить Королеву у разлома, – признался Герион.

– Она часто приходит туда? – удивилась Айра.

– Слишком часто. Это стало своего рода болезнью, одержимостью, если хочешь. Разлом – мощный источник темной энергии. Она черпает из него силу, поддерживающую бессмертие. Но если дать темным духам свободу, они подчинят тебя своей воле.

– Но зачем ей нужно так много?

– Потому что остановиться уже невозможно. Всегда хочется больше. И, пока жива, она не позволит закрыть его!

Айра на мгновение задумалась, а затем спросила:

– Герион, ты действительно не жалеешь о том, чего лишился?

Он подошел сзади, левой рукой крепко обхватил ее за талию, притянул к себе. Правая скользнула вниз по бедру, разглаживая и без того гладкую ткань платья. Кончиком языка он коснулся мочки ее уха.

– Разве похоже, что я о чем-то жалею? – вкрадчиво проговорил он. – Однако я требую компенсации за все свои лишения!

Она прикусила губу и попыталась высвободиться.

– Ну, перестань, Герион, – взмолилась Айра, понимая, что еще чуть-чуть и будет не в силах сопротивляться, – отпусти, иначе я не смогу вести занятия! Ну, правда! Представляешь, если я что-то не то скажу детям?!

– Не хочу тебя отпускать, но так и быть! Дети не должны пострадать! – Герион ослабил хватку.

– Тогда я могу взять тебя с собой на занятия младших классов, тебе пойдет только на пользу – подколола его Айра.

– Нет, я предпочитаю индивидуальные занятия! – он поцеловал ее и, наконец, отпустил.

Практически все приготовления были завершены, осталось доработать лишь некоторые детали. Айра и Мирри проверяли, все ли готово, вычеркивая из длинного списка выполненные пункты. Тригон, Нирбе и Рувнет испытывали защитные перчатки. Их изготовили из плотной эластичной кожи, по всей поверхности покрытой мелкими металлическими пластинами, накрывавшими друг на друга подобно рыбьей чешуе. Перчатки доходили владельцу до локтя, однако не сковывали движений и не мешали пользоваться оружием. Проверив несколько раз все девять комплектов и убедившись, что все в порядке, они перешли к изготовленным по тому же принципу рубашкам, которые надевались под верхнюю одежду.

Ник занимался со Стенифон, который на удивление вел себя смирно и беспрекословно выполнял все от него требующееся. На Айру Ник старался не смотреть, но иногда все же, не сдержавшись, поглядывал в ее сторону, замечая, насколько счастливой она выглядела в последние дни. Какой, к сожалению, никогда не была рядом с ним… Еще одно обстоятельство не сильно радовало Ника, но с ним ему также приходилось мириться. По непонятным Нику причинам, Нерис и Герион сильно сдружились. Нерис значительно помогал Гериону с магией. И хотя за такое непродолжительное время достичь высокого уровня вряд ли бы получилось, тем не менее, учитывая прошлый опыт Гериона и прекрасную память, многими полезными навыками и приемами он овладел достаточно хорошо. С магией же единения все обстояло намного сложнее. Черной магией Герион пользоваться не мог, а владения белой для ее использования было недостаточно. Нерис, тем не менее, настоял на том, чтобы тот запомнил необходимые заклинания и принципы их действия, хотя в обряде по закрытию разлома принимать участие Героин не собирался.

Герион как раз изучал заклинание из утерянной части книги Фемиана, когда Нерис обратился к нему.

– Герион!

– М-м? – он поднял на него глаза.

Нерис усмехнулся.

– Герион, ты хоть в курсе, что с твоего лица не сходит дурацкая улыбка? Сделай, пожалуйста, мину посерьезней! Мы здесь все-таки ради важного дела собрались!

– Извини, но ничего не выйдет! – отозвался Герион, продолжая улыбаться.

– Фу, какая гадость! – скривился Нерис, затем и сам не сдержался. – Ладно, я рад за вас! Наконец-то больше не придется видеть ваши кислые физиономии!

– Ну, а ты?

– Что я? – Нерис сделал вид, что не понял.

– Может и тебе, наконец, найти кого-то? Жизнь продолжается…

– Вернемся, и я подумаю над твоим предложением, – пообещал Нерис, но Герион ему не поверил.

Закончив с проверкой защитной одежды, Тригон позволил себе немного передохнуть. Он примостился у окна и наблюдал за товарищами, профессионально отмечая даже небольшие перемены в настроении и поведении каждого. Он видел, с какой нежностью бывший черны маг, холодный и жестокий командующий темной армией, смотрит на Айру, и не понимал, откуда в нем взялись неведомые, чуждые ему чувства. Тригон увивлялся, как она, пройдя из-за него столько испытаний, смогла не только простить. Он смотрел на них и завидовал их смелости, готовности несмотря ни на что идти дальше. Тригон вспомнил последнюю откровенную беседу с Айрой, вспоминал ее слова и в очередной раз попытался определить, что каждый раз мешало ему сделать небольшой шаг, отделявший его от той, которую вопреки всем стараниям никак не мог выкинуть из головы. Несколько раз он даже хотел к ней зайти под предлогом беспокойства о здоровье, но на полпути останавливался, и ноги сами поворачивали назад.

Чего он от нее ждал? Извинений, раскаяния? Чтобы она пришла сама и умоляла простить? Он знал, что она не придет. И может статься, он больше никогда не увидит ее, даже мельком не сможет коснуться взглядом ее карих глаз под длинными опущенными ресницами и странной полугрустной улыбки. Нет, он не боялся смерти, он знал, на что шел, как и все здесь собравшиеся. Он не хотел, чтобы все осталось вот так, остаться для нее невидимкой, разменной монетой в чужой игре, он хотел, чтобы его ждали…

Твердый голос Нериса выдернул Тригона из задумчивости.

– Итак, подведем итоги! За исключением некоторых нюансов, у нас все готово. Полагаю, выдвигаться следует через три-четыре дня, больше ждать нельзя. Совет продолжает молчать, но обстановка крайне неспокойная. Нужно успеть до нападения черных магов, иначе все мероприятие потеряет смысл.

– И желательно до того, как закроют свободный выход из замка, – добавил Нирбе. – Хотя не понимаю, почему они до сих пор этого не сделали.

– Наше отсутствие заметят в любом случае, вопрос лишь в том, сколько у нас до того будет времени. Стражу могут не выставить, но поставят охранное заклятие, – сказал Нерис.

– Охранное заклятие я возьму на себя! – отозвался Ник.

– Да, но если оно будет коллективным? – возразил Рувнет.

– Поверь, с таким я тоже справлюсь, имелся опыт. Я разобрался в его механизме, так что беспокоиться не стоит.

– Я не был бы так уверен, что не стоти беспокоиться, – продолжил Рувнет. – Напротив, странно то, что все идет слишком гладко и не было пока никаких сюрпризов. Совет и так следит за каждым нашим шагом и ждет только повода.

– Совету не нужен повод! – не вставая с места, наконец, высказался Тригон следивший за ходом беседы. – Либо они действительно не догадываются, либо чего-то выжидают. Чем скорее мы уйдем, тем лучше. Пока ничего не произошло…

– Да, Совет не стоит недооценивать! – согласился Нерис. – Поэтому в ближайшие дни не собираемся. Связь поддерживаем как обычно! Если нерешенных вопросов больше нет, тогда расходимся!

Уходили по одному, чтобы не привлекать внимания. Тригон покинул помещение последним. Лицо его по обыкновению не выражало особых эмоций, однако творившееся внутри абсолютно не соответствовало внешнему спокойствию. Он на минуту остановился, попытался привести мысли и чувства в равновесие, но в голове творилась полная неразбериха. Обычно плотно застегнутый на все пуговицы, Тригон поспешно расстегнул верхние две, словно они душили его, перекрыли поток воздуха.

«Духи меня дери, еще три дня! Ну, почему так долго? Я не выдержу!»

Предыдущие были полностью заняты работой и подготовкой к походу, он практически не оставался наедине с собой. Теперь же нужно придумать, чем заняться в освободившееся время. Он вытер лоб тыльной стороной ладони. Ничего, работу он придумает!

Уже прошло время обеда, а Тригон с самого утра даже не позавтракал. Он завернул в столовую. В просторном зале лишь три запоздалых посетителя заканчивали трапезу. Не обращая на них внимания, Тригон взял то, что осталось, и принялся есть холодным. Он не заметил, как двое посетителей удалились, а третий, сидевий к нему спиной, осторожно встал, приблизился к его столику и бесшумно, словно призрак, опустился на стул напротив.

Тригон поднял глаза и оцепенел. Она полностью поправилась, стала еще лучше, все те же мягкие волнистые локоны ниже плечь и чуть смуглая нежная кожа. Лишь румянец на щеках играл не столь заметно. Вот только взгляд показался Тригону не то печальным, не то задумчивым, с еле уловимым оттенком тревоги.

Тригон почувствовал, как у него немеет язык и становится невыносимо тяжелым. Как разбегаются мысли. Да и ему самому захотелось разбежаться на все четыре стороны.

– Здравствуй, Тригон! – неуверенно произнесла она.

– Здравствуй… – ее имя никак не желало срываться с языка.

– Я надеялась застать тебя здесь! Мне нужно…

– Я рад, что ты здорова!

Она кивнула.

– Твое лекарство очень помогло. Спасибо! – она замялась, сделала глубокий вдох. – Сейчас, наверное, поздно говорить то, что должна была сказать уже давно, но я никак не могла решиться… Тригон, пожалуйста, выслушай меня…

Тригон молчал. Он внимательно изучал ее лицо, пытаясь понять, о чем она в действительности думает, но так и не смог. Обычно он с легкостью читал эмоции людей, но с Гриэной словно растерял все свои способности.

– Я знаю, ты злишься и имеешь на это полное право. Я виновата перед тобой, я не должна была даже пытаться совершить такое. Но я не могу ничего исправить… Я просто надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня простить.

Он хотел ей верить, очень хотел, но больше не верил изящной заводной кукле с красивыми речами. Зачем ей теперь его прощение? Стыдно или она боится, что он что-то с ней сделает, как с Саймиром? Она не могла не догадаться. Зачем она пришла именно сейчас? Он ждал ее все это время, надеялся, сам не зная на что. И вот она, наконец, здесь, перед ним. Но ее безликие слова его не тронули. Да и что он, собственно, хотел от нее?

Тригону вдруг стало невыносимо тяжело. Зачем теперь ее извинения, если все кончено, так и не начавшись.

– Ненавижу тебя! – тихо произнес Тригон, словно самому себе, но Гриэна услышала. Будто вместо Тригона говорил ее брат. Сердце замерло и стремительно полетело вниз. – Ненавижу, – повторил он, – и забыть не могу!

– Тригон, прости меня! Я знаю, я полная дура и сама все испортила! Но мне действительно жаль. Я…

Он встал и быстро зашагал прочь, чтобы больше ничего не услышать, ни от нее, ни от себя.

Гриэна осталась сидеть за столиком, закрывая пальцами лицо, через которые просачивались слезы, падая крупными каплями и разбиваясь о край тарелки. Всю жизнь она пыталась привязать к себе тех, кому была безразлична из-за страха отстаться одной, без защиты, а в итоге предала единственного человека, которому по-настоящему была нужна.

Тригон не сразу понял, что его зовут. Он обернулся. Айра догнала его.

– Совет забрал Нериса! – сказала она.

– Что?!

– Совет забрал Нериса!

– Но почему? Что ему предъявляют?

– Не знаю, выяснить пока не удалось! Но мы выходим не через три дня, как планировали, мы выходим завтра утром!

– Нерис ничего не скажет, но мы ведь не можем его оставить!

– Я вытащу его! А ты предупреди остальных. Встречаемся в четыре утра у выхода. И возьмите с собой его вещи!