Текст книги "Камень опенула (СИ)"

Автор книги: Ан Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Ну что, Хамелеончик, не успел заскучать? – промурлыкал звонкий голосок где-то в полуметре от каннора.

Мешок слетел с головы, словно по велению невидимой силы, и запах духов сильнее защекотал ноздри.

– Заскучаешь с вами! – фыркнул Ил, часто моргая и пытаясь вновь привыкнуть к свету. – Но нужно отдать должное твоим прихвостням – они точно вправили мне пару позвонков, пока решали, на каком этаже меня оставить.

Привыкать долго не пришлось. В помещении оказалось сумрачно – только несколько бесцветных лучей пробивались в заколоченные окна, падали на черный дощатый пол, черные дощатые стены и, совсем чуть-чуть, на черный – кажется, тоже дощатый – полоток. Неподалеку белыми кляксами валялись какие-то тряпки с темными пятнами. Над головой ржавели серые, давно нерабочие трубы.

Вспомнить это место труда не составило. Ил в который раз подивился «желтым» – им самим-то не противно оккупировать сгоревший приют, который еще месяц назад был полон их противников?

– Ура-ура! У нашей ящерки наконец-то прорезался голосок, – умилилась Анель, присаживаясь на корточки, чтобы быть с парнем на одном уровне.

Она резала глаз. Даже одеваясь неброско, как полагается разведчице, Анель умудрялась выделяться, особенно на черно-белом фоне приютской комнаты. В основном за счет яркого рыжего камня на груди, который – сколько Ил себя помнил – подселенка никогда не прятала. Гордилась собой, своим происхождением, чтоб ее…

Ил хотел бы так же. Гордиться.

– И не только голосок, – мечтательно вздохнула Анель и каким-то уж слишком родственным жестом смахнула упавшие на глаза Ила светлые пряди. Каннор машинально отпрянул от ее пальцев. Подселенку это ни капли не зацепило. – Ах, где же тот милый, забитый Хамелеончик, которого я встретила год назад? Неужели повзрослел? Все вы так быстро растете…

– Вот только зубы мне не заговаривай, – перебил ее парень. – Есть причина, почему ты не прибила меня сразу. Что тебе нужно?

Инсив опустила руку и гневно прищурилась:

– А ты и правда осмелел с появлением этой… Эрики. Бросаешься на верную смерть, плюешь в лицо страху, предаешь собственные принципы и законы лагеря.

– Я не предаю законы своего лагеря!

– Ха-ха, брось, крошка! – звонко рассмеялась инсив. – Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что непоколебимый и твердый командир канноров решил взять под свое крыло инсива лишь по просьбе едва знакомой ему девчонки? Другое дело ты, – Анель мазнула взглядом по разноцветным глазам и гордо усмехнулась, – Его авитар.

От последнего слова по телу каннора пробежала судорога, замирая в сердце и сбивая его с привычного ритма.

– Нашла что припомнить, – болезненно поморщился Ил. Голос его немного дрогнул – и это не укрылось от чуткого слуха девушки.

– Что такое, Хамелеончик? Не нравится? Это почетное звание, ты не должен стыдиться его. Авитар, правая рука командира, его верный советник, – Анель опустила подбородок на сцепленные в замок руки и приторно улыбнулась. – Я вот не стыжусь. Быть приближенным к самой верхушке – не всякий достоин такой чести!

– Мне абсолютно все равно на мое звание! Мы все равны перед командиром. И это сплачивает сильнее, чем единый поток, можешь поверить.

Подселенка задорно хмыкнула и села прямо на пол, наплевав на грязь и копоть. Ил понимал, что его слова не имеют для инсив никакого веса. В конце концов, она год назад и разрушила его уверенность в прочности лагеря, там, на Каннорском хребте.

– Ох, прости! Прости. Я не хотела задеть тебя, мой хороший. Но ведь, с другой стороны, кто еще откроет тебе глаза, кроме старой доброй Анель. Что думаешь – может, тебе просто противна мысль, что мы с тобой похожи во стольких отношениях? – вновь заговорила соперница. Ее тонкие пальцы скользнули к ступням каннора. Ил попытался отодвинуться подальше. Анель ухватилась за кончик веревки, связывающей его ноги, и медленно потянула, развязывая узел. – Оба подселенцы. Оба авитары. Оба с несчастливой судьбой…

Парень слушал ее вполуха, завороженно глядя, как слабнут путы. В чем подвох? Инсив же не может допустить такую глупую ошибку как дать пленнику свободу! Ил сейчас запросто мог зарядить сапогом по лицу, а потом – благо, физическая подготовка позволяла – подскочить, даже без помощи рук, и рвануть к выходу.

Но тело отчего-то словно обмякло и отказывалось слушаться.

– Да что ты знаешь о моей судьбе! – нехотя огрызнулся каннор, подтягивая затекшие ноги к груди.

Анель снова рассмеялась, будто говорила со старым другом, а не с давним соперником.

– Боже, какая прелесть! Такая милая наивность… Я знаю все, Хамелеон. Все, что ты позволяешь о себе знать. Скажем, о твоих ночных рандеву. О девчонке-перевертыше. О замятой петиции того огневика, близнеца Кира, который к нам тут давеча переметнулся. И даже о том, что за мысли крутятся в твоей голове последнее время.

Ил на пару мгновений поймал ее взгляд, прищурился и гневно зашипел сквозь зубы:

– Я однажды твоему брату язык вырву…

– Не будь к нему так строг! В конце концов, он просто выполняет свой военный долг. – Девушка поднялась с пола и небрежно отряхнулась. Ее блестящие на едва пробивающемся солнце губы растянулись в победную улыбку. – Сообщает, когда противник сбивается с пути.

Ил неотрывно следил, как ее стройная фигура отдалилась к противоположной стене, где лежала набедренная сумка, такая маленькая, что подселенец ее сразу и не заметил. Хотя следовало бы – эта сумка до недавнего времени болталась на его поясе.

– Сейчас его военный долг – помогать каннорам! – выплюнул в спину Анель парень.

Инсив замерла. Ил смело буравил ее спину твердым взглядом. Черт побери, не будь они теми, кем являлись, он бы и в глаза ей заглянул! В одном Анель права: он действительно сильно изменился с появлением Эрики. Взять даже болотный туман. Ил же был на сто процентов уверен, что больше всего на свете боится чертову подселенку, которая до сих является ему в кошмарах. А на деле… все оказалось куда сложнее.

– Вот как, – тихо усмехнулась Анель.

Подняла сумку и развернулась на каблуках, попутно копаясь в содержимом. Каннор хотел уже возмутиться, как девушка подняла светящиеся каким-то неестественным светом глаза и безумно улыбнулась:

– Так ведь это он и делает, Хамелеон. Помогает каннору.

Ил закусил щеку и нахмурился. Но, судя по задорному смеху подселенки, скрыть замешательство и тревожное волнение ему не удалось. Анель, нарочито цокая каблуками, подошла ближе, махнула сумкой перед лицом парня и прищурилась, довольно, как проглотившая мышку кошка.

– Как, впрочем, и я, – добавила она и ловким движением выудила из кармана брюк небольшую бутылочку с зеленоватой жидкостью.

Девушка подняла пузырек повыше, чтобы редкие лучи преломились в толстых стеклянных стенках, а его наполнение сменило цвет с болотного на желтовато-мятный, – и с характерным звуком вытащила пробку. Цветочный запах, ставший противным, приторным, резко ударил в нос, оседая на горле неприятным налетом. Ил даже закашлялся, а глаза вдруг заслезились. Что за черт? У него же никогда не было аллергии на растения!

– Сок адской магнолии, – гордо огласила Анель, словно не замечая резкого аромата. – Пришлось изрядно повозиться, чтобы его достать. Знаешь, магнолии растут в самой чаще лесов Тремала, продираться туда – одно мучение. Безусловно, по пути встречался еще не один вид смертельно опасных растений. Но для тебя, мой дорогой Хамелеончик, только самое лучшее.

Она поднесла пузырек ближе к лицу парня. Перед глазами все помутнело, а гортань стянуло жутким спазмом. Ил в панике попытался вдохнуть – воздух с сипом проходил в легкие, но абсолютно не хотел выходить обратно. Казалось, что грудная клетка сейчас разорвется. Тело налилось свинцом, с губ срывались только хрипы. Больно не было, нет. Было жутко. До трясущихся рук, до панически распахнутых глаз, до бешено колотящегося в груди сердца. И среди этой жути, в мутном густом тумане раздавался четкий голос, врезающийся прямо в мозг.

– …Нравится запах, Хамелеончик? Только лишь от него жертва лишается возможности двигаться и ясно мыслить. Затрудняется дыхание. Учащается сердцебиение. Медленно, мучительно, прекрасно. От чего же умереть первым? От удушья, от разрыва сердца или, может быть, от ножа врага, который найдет тебя в таком виде? Ах, а что же будет, если выпить хоть одну каплю?..

Губы похолодели, как если бы к ним прислонили холодное стекло. Запах пробирался в горло тяжелыми, густыми струями. Царапал нутро. На пересохшем языке проступил железный привкус. Ил опустил тяжелые веки и приготовился к мгновенной смерти…

И вдруг все прекратилось. Зрение прояснилось, кислород обжег легкие, а в руки и ноги болезненной пульсацией вернулись силы. Сморгнув оставшиеся слезы и откашлявшись, Ил исподлобья глянул на мучительницу. Та лениво заворачивала злосчастную бутылочку в кусок сероватой ткани.

– Думаю, показательное выступление было достаточно красочным, чтобы ты понял мой намек, – ласково промурчала Анель и, поболтав в воздухе уже скрытым от глаз пузырьком, неспешно опустила его в сумку. Из той послышался жалобный звон баночек, которые были внутри изначально. Инсив это сильно позабавило. – Ох, сколько сокровищ ты понабрал на Канноре! Если бы я знала, что в вашем лазарете такое изобилие ингредиентов, то раненых бы не оставляла в живых никогда! А то ведь еще поправятся, мстить начнут, верно, Хамелеончик?

Ил несколько раз сглотнул, пытаясь избавиться от дерущей сухости во рту.

– Зачем… ты это… – попытался выдавить он, но язык совершенно не слушался.

– Что? Зачем даю тебе такой сильный яд? – Инсив хихикнула в кулак и опустилась чуть сбоку от парня. Тонкие пальцы принялись ловко расправляться с веревкой, стягивающей руки подселенца. – Знать бы мне самой, кроха! Очевидно, я просто невероятно добра и не хочу, чтобы ты случайно подставился перед своим командиром, используя все то, что лежит в твоих баночках. Ты ведь больше всего на свете боишься, что Дейр узнает об идее, которая не дает тебе спокойно спать по ночам, вот уже… Сколько? Месяц? Ах, прости, Хамелеон, я абсолютно потерялась во времени! Как и все мы. Наверное, поэтому нам вечно его не хватает?

Ил растер затекшие запястья и болезненно скривился. Медленно встал, держась за стену, отряхнулся и с ожиданием уставился на Анель. Та миловидно улыбнулась и протянула сумку.

– Между прочим, ингредиенты с Каннора не для яда, – хрипловато фыркнул парень, вырывая барсетку из чужих рук и закрепляя ее на поясе.

– То, что ты не собирался готовить из них яд, не значит, что они не могут отравить… – вздохнула подселенка.

– Оливеру будешь свои загадки загадывать, – скривился Ил. – У меня нет ни желания, ни времени их разгадывать.

Анель как-то странно потускнела, словно его слова задели ее до самой глубины ее черной душонки. Искра в желтом камне неровно мигнула, но уже через мгновение засияла даже ярче, чем было. Будь в комнате еще кто-то, каннор бы подумал, что она хочет вселиться.

– Времени и правда маловато, – разочарованно протянула девушка. – Засиделась я с тобой, Керал будет злиться. А мне сейчас подрывать ее доверие никак нельзя. Слишком многое поставлено на кон.

– Из-за того, что тайком снабжаешь врагов смертельно опасными веществам?

– И из-за этого тоже. – Анель вздохнула и напористо толкнула Ила в сторону выхода.

Каннор, наплевав на ломоту в теле, брезгливо извернулся, чтобы избежать прикосновения. Подселенку такая реакция позабавила – она нарочно вцепилась пальцами с острыми, как птичьими, ноготками в чужие плечи и потянула к двери, попутно быстро-быстро шепча:

– А еще из-за брата-предателя, милый. И, знаешь, ты мог бы помочь мне решить обе эти проблемы одним махом.

– Ты… – округлил глаза Ил. – Так ты не по доброте душевной мне этот яд дала.

– Не стой из себя дурачка, Хамелеончик, – заурчала Анель, едва ли не стаскивая спутника по лестнице. Краем глаза он заметил, как растворились в темных углах боевые тени. – Всем предельно ясно, как ты относишься к нему, а как он относится к тебе. Так что содержимое моего пузыречка поможет сразу нам троим: ты добьешься своей цели, я избавлюсь от пятна на репутации, а Оли наконец-то окажется там, где ему место. Неплохой план, милый, согласись?

Она отпустила Ила только у самого порога. Каннор, стоило рукам перестать давить на его плечи, отскочил на пару метров и оказался сразу на залитой теплым солнцем улице. Свет резанул по глазам, заставляя болезненно прищуриться. После серо-черных декораций приюта даже богом забытый переулок Дэнта казался ярким и красочным.

Анель же осталась внутри, как будто боялась, что солнце ее сожжет. Или, как многие девушки, просто не хотела показываться на людях в перепачканной одежде.

– Я думал, ты его любишь, – напоследок бросил Ил, наплевав на то, что они разговаривают через дверной проем.

– Люблю, – коротко согласилась девушка и, таинственно сверкнув в полумраке карими глазами со сверкающими желтыми крапинами, кривовато усмехнулась. – Именно поэтому и прошу об этом тебя.

– А если я откажусь?

Инсив развернулась на каблуках и изящно махнула рукой.

– Как будто у тебя есть выбор! – И, прежде чем скрыться во мраке здания, весело рассмеялась, – Ветер скоро переменится, Хамелеон! Так что, хочешь ты того или нет, но курс сменить придется.

И исчезла, оставляя Ила гулко рычать под нос из-за новых загадок этой чокнутой.

Комментарий к Глава 7. Ветер скоро переменится А у Ила-то двойное дно)) Остается только надеяться на его благоразумие, которое не даст ему использовать яд по назначению. А то меня на куски разорвут :)

Ну а в следующей главе помянем умершего

====== Глава 8. Дочки-матери ======

– Мне казалось, двери должны быть одного размера, – первым делом произнесла Эрика, стоило им выскочить в знакомый с детства коридор родного дома.

– Поправочка: удобнее, чтобы они были одного размера. Открою тебе секрет – все зависит от силы воображения. Ну, и от опыта, конечно. – Оливер пару раз дернул ручку, проверяя, закрыт ли замок. И замок был закрыт, пока опенул не приложил к нему руку. Теперь же входная дверь с легкостью распахнулась. – Вот черт! Напомни мне, когда я в следующий раз попытаюсь испытать судьбу, что мои способности не планируют исчезать до самой смерти. А то снова притворюсь нормальным человеком. Не поможешь?

Эри звякнула защелкой. Подергала – заперто. Кто бы сомневался!..

– А мне бы уже поскорее стать «ненормальной». Хоть с простыми переходами разобраться …

– Разберешься, деваться некуда, – рассмеялся парень и ласково провел ладонью по узкому плечу Белухи. – Мы же с тобой, можно сказать, одной крови. Ты сейчас находишься в постоянном стрессе, нет ничего удивительного в том, что магия может притупиться. Так что просто расслабься, не думай об этом, и, рано или поздно, все вернется на круги своя.

Эрика натянуто ему улыбнулась. Говорил бы так Оливер, если бы знал, что она с ним совсем не одной крови? Держался бы рядом? Или отвернулся бы, разочаровался и бросил одну со всеми проблемами?..

Но это же Оливер! Милый, добрый, понимающий, ласковый Оливер, который любит приобнимать ее за плечи, который постоянно дергает пуговицы и запонки на своей рубашке, когда задумается, который в детстве любил собирать полевые цветочки и плакал, когда они вяли. Разве может он ее обидеть?..

Да кто ж его знает!

– О-о, ребят, расслабляться я бы сейчас не советовала, – послышался высокий голосок.

Друзья синхронно повернули головы и болезненно покривились. В проеме двери стояла, строго скрестив на груди тонкие ручонки, Марго. Судя по сдвинутым к переносице редким бровкам и надутым губкам, девчонка была жутко недовольна.

– О, «недовольна» – это слабо сказано, – прищурила болотно-зеленые глаза телепатка. – Я просто в ярости! Где вы вообще шлялись? Эрика должна была быть дома еще полтора часа назад!

– А тебе-то что? – прыснула Эри, скидывая покрытые пылью Инсива балетки. – Ты мне не мамочка, чтобы следить, во сколько я прихожу домой.

– Мне-то ничего. А вот Дейр здесь такую истерику закатил!.. Я столько ругательств за всю жизнь не слышала! А я с Йенцем общалась.

Оливер ощутимо вздрогнул. Ясное дело, мнение Дейра для него сейчас особенно значимо. Одна ошибка, один просчет – и каннор вышвырнет опенула на улицу, как блохастого котенка, наплевав на мнение Эрики. Нужно было хотя бы Лильке позвонить, попросить передать Марго, что они задержатся.

– Дошло наконец-таки! А то пропадаете, ни слуху, ни духу, а нам с Вирджи отдуваться! Дейр знаете как разозлился? Я вообще боялась, что он меня на месте укокошит!

Ляр, громко топая своими тонкими, как тростинки, ножками, подошла ближе. Наверное, это должно было выглядеть грозно. Но выглядело на деле даже мило. Телепатка в ответ на такие мысли густо покраснела от ярости. Эрика прикусила себе метафорический язык.

– Успокойся, букашка, – цокнул Оли. – Он навряд ли бы тебя тронул, не нужны же ему проблемы с вашим лагерем. А мы с Эрикой взрослые люди и имеем полное право на личное время. Так что в данной ситуации виноваты только расшатанные нервы господина Лио.

– Да вы задрали меня, взрослые! Вы неизвестно в такой точке мира тусите, Ил поток игнорирует, как слепой и глухой! А все взрослые, все самостоятельные!

Эри испуганно округлила глаза:

– Ил не отвечает на сообщения?

– А ты думала, зачем Дейр сюда притащился? Ил молчал, как рыба, а у Лио на такое дело уже месяц тревожный звоночек висит. У него сердце не железное, больно нужно ему второй раз друга терять!

У Белухи сердце тоже было не железное, поэтому оно и пропустило несколько ударов. Что, если подселенец снова был вынужден покинуть свое тело? Что, если на этот раз его уже нашли инсивы?! Что, если в этот раз они не успеют, и Ил просто погибнет, не сумев вернуться в себя?! Воображение слишком красочно рисовало картины помертвевшего друга, с бледной кожей, потухшим синим камнем на шее и невидящими, абсолютно пустыми бесцветными глазами…

Эрика заметила, что ее руки дрожат, только когда Оливер крепко стиснул одну из них.

– И он что, до сих пор не вернулся? – спросил инсив чуть подорвавшимся голосом.

Марго фыркнула:

– Да вернулся-вернулся. Минут пятнадцать назад или около того. – Друзья шумно выдохнули. Телепатка оставила это без своих комментариев. – Заперся в дом такой грязный и мокрый, как будто вылез из моржовой зад…

– Маргарита Кирит! Следи за выражениями, а то рот с мылом прополощу! – раздался голос из другой комнаты, подтвердивший слова ляр.

В коридор вышел Ил. Плечи укрывало полотенце, на которое с влажных волос, ставших от воды желтовато-соломенными, падали капельки воды. Из одежды на нем были только темные домашние штаны, и ничего не скрывало подтянутое тело с четкими линиями мышц, алыми пятнами от жара и белесыми росчерками шрамов. Военная служба не прошла даром – парень, бесспорно, отлично сложен. Оливер, участвующий в сражениях реже, ввиду редкого дара, выглядел по-иному: руки у него были тоньше, кожа белее, а шрамов – на порядок меньше. Хотя, Эрика просто не видела его без рубашки – может, на его теле и сейчас виднеется пара-другая лишних повязок. Вон, у каннора бок скрывал свежий бинт, только-только наложенный после душа.

– О, ящерка, – нервно махнул рукой Оли и странно покривился. – Не думал, что скажу это сейчас, но рад видеть тебя живым и в почти полном здравии.

Ил взял висевшую на стуле неподалеку футболку, быстро скосил глаза на инсива и оделся. Эрика внимательно следила за его действиями. Как-никак, это первый его с Оливером разговор после заключения того договора…

– Да уж, простите, но ваш совместный поход с целью моего спасения придется отложить до следующего раза. Хотя, вы и без меня умудрились отыскать себе приключения на свои опенульские головы. – Подселенец беззлобно фыркнул. – За помощь в парке можете не благодарить. И да, привет, Эри.

Каннор абсолютно мирно подошел ближе, приветственно обнял девушку – от него приятно пахло травяным шампунем. А затем повернулся к Оли. И протянул ему руку!

– Привет, Оливер, – будничным тоном произнес он.

Что же до самого Оливера, то он уставился на протянутую ладонь, как на ядовитую змею. Ил шевельнул пальцами в воздухе.

– Чего ждем? – изогнул бровь подселенец.

Инсив, выйдя из ступора, спешно ответил на рукопожатие, будто боялся, что парень сейчас передумает. Из-за этого поврежденное плечо вновь дало о себе знать, и Оливер болезненно поморщился:

– П-привет.

Ил, очевидно, решил окончательно его добить и вытянул шею, поглядывая на скрытую под рубашкой рану.

– Что с рукой?

– Ни… ничего серьезного. А вот с тобой явно что-то не так!

Эрика тихо хихикнула в кулак, а Марго, все еще стоявшая неподалеку, гневно запыхтела. Неужели каннор и думать о противнике старается лучше? И за что ей только такой хороший друг!

Тем временем Ил мельком поглядывал на Эри, проверяя, все ли он делает верно. И, получив от подруги радостную улыбку, выдал:

– Этому твоему «ничему» определенно нужна перевязка.

На последнем слове Оливер переменился в лице. Губы расплылись в хитрой кошачьей улыбке, а в глазах блеснул огонек.

– Так, может, поможешь мне в этом, ящерка? – отразил удар инсив, пытаясь ответить издевкой на издевку. – Кому, как не мне, знать, что у тебя достаточно опыта работы с ножевыми ранениями. Так сложно наложить добротную повязку самостоятельно!..

– Ладно, пошли, – повел плечом каннор.

Обернуть ситуацию в свою сторону инсиву явно не получилось, потому что его челюсть с глухим стуком треснулась об пол.

Эти два идиота минуту стояли друг напротив друга и глядели: Ил так, будто все идет по плану, Оливер – будто все идет в точности да наоборот.

– Пошли? – повторил опенул, словно проверяя достоверность происходящего.

– Пошли, – кивнул «синий».

– Пошли…

– Пошли!

– Пошли?!

– Если так хочешь раздеться перед Эрикой, то пригласи ее с нами. А делать перевязку здесь я не собираюсь! – сорвался-таки Ил и, взяв Оли за здоровую руку, потащил вглубь дома. Тот от шока ни капли не противился.

Стоило парням скрыться в ванной, Эрика позволила себе тихонько взвизгнуть от радости. Ее друзья наконец-то поговорили нормально! Не попытались оскорбить друг друга или, того хуже, покалечить. А Ил просто умница – так измениться ради близкого друга далеко не каждый сможет!

Но Марго, наблюдавшая эту сцену глазами-блюдцами, радости определенно не разделяла. Ее большая голова на тонкой шейке медленно повернулась в сторону Белухи, лицо, абсолютно бледное, не шевелилось, будто было высечено из мрамора. Эрика серьезно обеспокоилась, не нанесли ли мальчишки таким поведением ей психологическую травму. Чокнутая телепатка – что вообще может быть хуже?!

– Это что было? – тихо прошептала она, заторможено моргая.

– Что было? – так же тихо передразнила ее Эри.

– Вот это! – Марго ткнула пальчиком в сторону ванной. – Вот это вот что было?

– Ах, это!.. Ну, как сказать, – пожала плечами Белуха. – Маленький шаг для одного человека, огромный шаг для враждующих лагерей.

И, довольно улыбаясь, зашагала на кухню. Кирит потопала следом, даже и не думая менять выражение лица.

– Ил что, добровольно это сейчас сделал?

– Как видишь, – кивнула Эрика и плеснула в чашку минералки из холодильника.

 – То есть… То есть, ты вчера попросила его быть милее с этой крысой – и сегодня он уже обниматься с ним полез? И слова не пискнул?

– Ага.

Марго присела за стол и провела ладонью по лицу. А после нервно хихикнула и покачала головой:

– У тебя, Эрика, просто поразительная способность – любому магу нос утрешь…

– Какая? – не поняла девушка.

– Парней под каблук загонять. Нет, я не понимаю, это ты такая стерва или он такая тряпка?

– Ты за словами-то следи! И никого я под каблук не загоняла. Мы заключили взаимовыгодное соглашение: он налаживает отношения с Оливером, а я… Кстати! – Эри отставила чашку и села напротив телепатки. – Мне нужно озвучивать все то, что я думаю по поводу нахождения Ками в городе, или ты сама прочитаешь?

Та надула губу:

– Как я, по-твоему, опенула закрою?

Белуха сразу сникла. Ну да, почему она сразу не догадалась! уж прирожденная опенул-то наверняка к своим четырнадцати управляется с дверями не хуже Оли. Это ведь только Эрика такая глупая и неопытная. Неумеха…

– Успокойся, «неумеха», – хихикнула в кулак ляр. – Ками такой же тормоз, как и ты. У нее полный дом дверей, а она в окно полезла! Так что, видимо, кто б вас ни родил, опенул-не опенул, без тренировок вы все бесполезные, как ласточкины птенчики.

Эри вскинула брови. Получается, Рой точно так же не в курсе о даре, как они и думали изначально. Что ж, это заметно убавляет новенькой очков…

В ответ на ее мысли Марго тихонько, совсем беззлобно рассмеялась:

– Ты серьезно думаешь, что они на кого-то тебя променяют? Алло, «синие» не для того за тобой столько гонялись, чтобы бросить ради какой-то там никому неизвестной девчонки.

– Да что хоть ты понимаешь!

– Ой, я и забыла, что у тебя голова всяким мусором набита. Поэтому напомню, на всякий случай: я буквально читаю твои мысли, – усмехнулась ляр.

– Да я не в том плане… – Белуха вытянулась на столе и обидчиво надула щеки. – Тебе всего-то одиннадцать!

– Одиннадцать, двенадцать… В моем возрасте уже на мечи бросаются и камни разбивают вообще-то. Я не маленькая. И я знаю, что такое терять близких. Каково остаться совсем одной, когда все, на что ты надеялась, исчезает за секунду: пуф – и нет! Так что я понимаю, чего ты боишься.

Эри подняла сизые глаза. Марго глядела в окно и думала о чем-то своем. Наверное, даже хорошо, что никто не слышал ее мыслей в ответ.

– Насколько близки вы были с Йенцем? Вы дружили? – спросила опенул спустя минуту разрывающей душу тишины.

Телепатка нахмурила тонкие брови:

– Дружили? Пф, ага, конечно! Буду я с ним водиться! Йенц из таких мальчишек, которые вечно рядом скачут, травят глупые шутки и думают, что весь мир вокруг них крутится. Вот и с ним так – я как на Каннор ни заявлюсь, он тут как тут! За косички еще дергает, идиот. Маргаритки сушеные подбрасывает. Думает, это смешно, раз меня Маргарита зовут. А это несмешно! Мне эти маргаритки девать уже некуда, целая банка дома набралась, еще чуть-чуть – и до горлышка достанет. И на тренировки свои дурацкие таскает. Зачем вот? Все равно постоянно поддается. И в голове вечно такая каша, столько мыслей, что с ума сойти можно, и все… все обо мне. Так что он меня бесит, вот! То есть… бесил, – Марго прикрыла глаза, – Но я бы… я бы хотела, чтобы он бесил меня до самой старости.

Она тяжело вздохнула – слишком тяжело для одиннадцатилетней девчонки – и встала из-за стола. Взяла с полочки коробку с чаем и принялась методично насыпать заварку в чайник. Вряд ли ей вдруг захотелось чая, но это был неплохой способ отвлечься.

– Ты извини меня, пожалуйста, – тихо продолжила девочка.

– За что? – не поняла Эри.

– Я один раз твои воспоминания посмотрела. Без разрешения. Вообще, это не очень правильно, и обычно я так не делаю, но я просто, я не знаю…. Я захотела посмотреть, и…

Худые плечи вздрогнули, а ложка, которой Марго черпала заварку, отчаянно звякнув, упала на пол. Эрика мигом сорвалась с места и подскочила к телепатке.

– Марго, ну ты чего? Тише, тише… – Она опустила ладонь на спину ляр.

Та громко всхлипнула.

– Я понимала, что мне не стоило, и это нехорошо, но мне так нужно было… Я когда узнала, что больше его не… не увижу, я захотела в последний раз посмотреть. Я видела, как он лежал там, он так боялся, я видела, а ты держала его за руку и говорила, что все будет хорошо. И он тогда улыбнулся, как всегда улыбается, а потом… потом… – голос девчонки сорвался. Она рвано вдохнула и, развернувшись к Белухе, сильно к ней прижалась, обвила тонкими ручонками и глухо завыла.

Эри от неожиданности замерла. Где-то в районе ключиц накалился чужой камень. Марго вся дрожала, будто бы ей стало жутко холодно. И все, что хотелось сейчас Эрике – защитить ее от этого холода. Она крепко обняла хрупкую девочку, провела ладонью по спине. Лишь бы успокоить, лишь бы выбить эти жуткие воспоминания из ее головы.

– Тише, все будет…

«Хорошо», – хотела закончить Белуха, но ляр затряслась только сильнее. Вот черт… Эрика изо всех сил старалась больше не думать о Йенце. Эти мысли ведь не только ей причиняют боль…

Нет, Марго не должна плакать! Она ведь просто одиннадцатилетняя девочка! Она может плакать из-за разбитой коленки, из-за плохой оценки по математике, из-за сломанной куклы, разбитого телефона, грустного фильма, безответной валентинки или хулигана во дворе. Но она не из-за того, что мальчик, в которого она влюбилась, погиб. Не в одиннадцать лет.

– А какая разница, – всхлипнула Марго, – одиннадцать или нет? Мы все солдаты. Думаешь у н-него возраст… спрашивали, когда… когда…

– Не думай об этом, – порывисто сказала Эри.

Большая. Большая разница. На земле Лайтов, кажется, детства вообще больше не существует! Во сколько им там суют меч в руки и заставляют убивать? В десять? В пять? Сразу с пеленок?! Кому вообще показалось нормальным, что совсем еще дети рискуют жизнью?! Им бы в игрушки играть, а они бросаются на ножи! У Марго были куклы? У Йенца были солдатики? Хоть кто-то из старших пытался им их дать, пытался дать им детство?!

Марго хрипло хихикнула и отстранилась. Потерла красные, еще влажные глаза.

– Ты такая смешная, Эрика, – расслабленно улыбнулась она и напоследок хлюпнула носом. – Такая смешная, что мне даже не так грустно.

– Ну… в этом точно моей заслуги нет, – облегченно выдохнула Белуха и потрепала девчонку по макушке.

Марго довольно прищурилась. Видеть ее счастливой было не в пример приятнее. Эри даже не знала, с чем это сравнить. Наверное, будь у нее младшая сестренка, девушка хотела бы всегда видеть ее именно такой.

– Теперь я понимаю, что Ил в тебе нашел, – почти с прежним задором произнесла Кирит. – Ты хоть и глупая, но настоящая.

– Спасибо. Наверное, – хмыкнула Эрика и с интересом прищурилась, – Только с чего это Илу что-то во мне искать?

– Ну, не знаю. Но он же думает о тебе часами.

– Ил? – удивилась девушка. – Думает обо мне?

Это еще отчего? Нет, они, конечно, много вместе времени проводят, но…

– Говорю же, глупая, – хихикнула Марго. – Конечно думает. Каждый день. Вернее… кроме сегодня.

– Кроме сегодня? – серьезно нахмурилась Эрика. – А о чем он тогда думает сегодня?

– Ни о чем! – Девчонка взмахнула руками, чуть не смахнув со стола коробку с чаем. К счастью, вовремя ее поймала и продолжила, уже куда спокойнее, – Все эти пятнадцать минут, с того момента, как он пришел, он поет в голове эту военную песню. Меня уже тошнит. И ни на единую секунду не прерывается, понимаешь? Из-за нее я не слышу его мыслей. Ну, если он вообще в состоянии думать где-то там на заднем фоне! Хорошо, что у него с глазами все в порядке, а то бы точно Керал постаралась! Ходит, как зазомбированный!.. Я переживаю.