Текст книги "Созидая на краю рая (СИ)"

Автор книги: АlshBetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

– Со мной всё в порядке, – его губы мягко скользят от моего уха к шее, покрывая кожу поцелуями. Млею от них и почти мурлычу от удовольствия.

– На какое время запланировано возвращение?

– К двум. То есть мы должны выехать в одиннадцать.

– Значит, времени ещё уйма.

– Хочешь сходить на пляж?

– Думаю, там холодно сейчас, –получше заворачиваюсь в одеяло, чувствуя лёгкий ветерок на редких участках обнажённой кожи, говорю я.

– Сегодня будем делать всё, как хочешь ты, – обещает мужчина, поглаживая мои предплечья. – Хочешь море – будет море, хочешь пляж – будет пляж…

– Я тебя хочу, – загадочно улыбаюсь, дотягиваясь губами до его губ.

– Ох, у тебя только одно желание,– он смеётся, убирая непослушные пряди с моего лица.

– Кто же виноват, что ты такой желанный? – пробегаю пальцами по его рубашке, скрывающей от меня мускулистую грудь.

– В этом всё дело? – его пальцы перехватывают мои, и смех в голосе смешивается с серьёзностью.– В сексе?

– Нет, не только в этом, – отрицательно качаю головой, наполненная решимостью развеять его сомнения. – Мне всё в тебе нравится. Голос, движения, действия – ты весь!

Кажется, на него это действует.

– Ну, что же, в таком случае я не имею права тебе отказать, – Эдвард просовывает руки под мои колени, подхватывает и с нечеловеческой скоростью утягивает меня обратно в номер.

Посадка происходит довольно быстро. Чувствую прикосновения Эдварда и его голос, будящий меня.

– Белла, мы на месте, – он целует меня в щёку, а затем чуть выше носа.

– Слишком быстро, – недовольно шепчу я, не желая открывать глаза. Мне нравится мой сон, в котором ничего не беспокоит. Я знаю, что в самолёте Каллен от меня никуда не денется, и ему никто не навредит, а там, снаружи, в Германии, Америке – такой гарантии нет.

– Мне понести тебя?

– Нет! – от его слов мои глаза сами собой распахиваются, мирясь с реальностью.

Мой ответ его обескураживает, но как всегда мужчина не подаёт виду.

– Дело не в том, что мне это не нравится, – спешу я успокоить, прикладывая ладонь к его лицу. – Просто не хочу, чтобы ты надорвался из-за меня.

– Белла, я хожу в спортзал, – фыркает он, но затем смягчается и целует меня в лоб. – Ну ладно, сегодня будет по-твоему. Пошли.

С готовностью берусь за его протянутую руку и спускаюсь по трапу самолёта, покидая его уютный салон.

Надо же, в Гамбруге теплее, чем в Салоу!

Мы движемся к чёрной тонированной машине Эдварда в окружении трёх знакомых мне телохранителей. Гарретт, правда, немного разряжает обстановку, тихо посмеиваясь.

– Хочешь сразу поехать в больницу? – осведомляется Каллен.

– Да, – отвечаю тихо, не зная, готова ли. Энтони слишком долго меня не видел, а что ему сказать я так и не придумала. Эти дни с Эдвардом были моим отдыхом, отгораживанием от проблем, но теперь они вернулись, и я должна решить их. Все до одной.

– Хорошо, Джаспер и Гарретт проводят тебя, – он кивает мужчинам, а они кивают в ответ.

– А ты? Ты не поедешь? – не понимая, поворачиваюсь к нему, спрашивая это.

– Не думаю, что Энтони готов ко встрече со мной сегодня. Ему лучше побыть с тобой, а вечером я заеду и отвезу тебя в отель.

– Всё ведь в порядке, правда? – недоверчиво смотрю на собравшихся вокруг меня мужчин, бросая на каждого внимательный взгляд. Но для Эдварда в нём есть ещё и нежность.

– Да, в порядке, – вздыхает он, пожимая плечами. – Просто мне показалось, что так будет лучше.

– Ладно, хорошо, – делаю глубокий вдох, прикрывая глаза, и оглядываюсь на машину. – Только будь осторожен, пожалуйста!

– Буду-буду, – его руки притягивают меня к своему обладателю, не давая отстраниться. Наклоняясь к самому моему уху, он шепчет в него следующее:

– Не бойся, Энтони любит тебя, всё пройдёт удачно.

– Спасибо, – я благодарна ему за поддержку. Теперь и он мне её оказывает, а не только я ему. Приподнимаюсь на цыпочках и целую его губы.

– До вечера.

– До вечера, – отвечает мужчина, открывая передомной дверцу, и с трудом отрываясь. В его словах звучит плохо скрытое обещание. От него у меня поднимается настроение, и я сажусь в кожаный салон в лучшем расположении духа.

Телохранители садятся впереди, и едва моя дверь закрывается, как машина резко срывается с места, оставляя позади Эдварда, и оставшегося с ним охранника. Как его зовут, не помню, но почему-то мне кажется, что именно со мной Эдвард отпустил самых проверенных.

А это значит, что его беспокойство обо мне даже больше, чем я думала.

– Хорошо отдохнули, мисс Мейсен? – с улыбкой глядя на меня в зеркало заднего вида, интересуется Гарретт.

– Да, хорошо, – от воспоминаний, накативших на меня, на щеках появляется румянец, заставляющий мужчину тихонько усмехнуться.

– Прекращай, – недовольно и вполголоса говорит Джаспер, следя за дорогой. – Лучше скажи, ты всё проверил?

– Абсолютно, – Гарретт откидывается на сиденье, подмигивая мне. – Никаких нефтяных королей!

Ох, он тоже читал ту чёртову статью?

Кстати, нужно не забыть расспросить про всё это у Эдварда, только вот сначала нужно набраться смелости после разговора с Тони.

Господи, пусть он поймёт меня!

Остаток пути мужчины молчат, предоставив мне возможность окунуться в свои невесёлые мысли.

Наконец машина тормозит, и Гарретт выскакивает из неё первым, открывая передомной дверь.

– Джаспер пойдёт с вами, мисс Мейсен, – сообщает он. – Не волнуйтесь, внутрь палаты входить не будет.

– Это обязательно?

– Инструкции мистера Каллена, – сухо отвечает Хейл, вручая своему напарнику ключи от автомобиля. – Я вам не помешаю.

Ну, раз уж мистера Каллена…Что же, придётся принимать.

Так, Белла, не о том думаешь! Качаю головой, скидывая наваждение, и словно во сне бреду по ступеням, чувствуя, как безумно стучит сердце в груди, отдавая даже в горло.

Незаметной тенью телохранитель номер один следует за мной, до самой двери в палату Тони. Уже перед ней я останавливаюсь в замешательстве, пока не вижу летящую ко мне с другого конца коридора Эленику.

– Мисс Мейсен! – вопит она, и Джаспер выступает вперёд, пряча меня за спиной, вынуждает девушку остановиться.

– Всё нормально, это медсестра, – устало бормочу я, отталкивая его.

Оценив её взглядом, Хейл всё же отходит, тем самым позволяя ей приблизиться.

– Белла, что происходит? – недоумевает она, косясь взглядом на мою охрану.

–Не обращай внимание, – избегая лишних вопросов, отмахиваюсь. – Лучше скажи, он сильно обижен?

Мы обе без лишних слов понимаем, о ком идёт речь.

– Я попыталась объяснить ему, что Вы не убежали и вернётесь, но не думаю, что он полностью поверил мне… – виновато говорит девушка, теребя свой халат пальцами.

– А его состояние? Всё хорошо?

– Энтони отказывается от еды. Он сказал мне, что не возьмёт ничего в рот, пока вы не вернётесь. И я, и другие медсестры пытались накормить его, но он отказывался. Последние три дня нам приходится делать это внутривенно…

– Боже… – издав стон, с силой зажмуриваюсь. Он не хочет кушать. Объявил голодовку, думая, что так сможет заставить меня вернуться. Глупенький. Я бы и так вернулась. Хоть из Антарктиды!

И что прикажете теперь делать?

– Вы надолго? – с надеждой в голосе интересуется Эленика.

– Да, надолго, – киваю головой, готовясь войти в палату.

– Ах да, Белла, – девушка останавливает меня, кладя свою руку поверх моей, неистово сжимающей дверную ручку. – Вчера был подписан чек на реабилитацию Энтони. Её оплатили спонсоры…

– Я уже знаю, – выдавливаю полуулыбку, вспоминая про Каллена и наш вчерашний разговор.

– Хорошо, тогда давайте поговорим позже, – медсестра отступает, но всё же явно много недопонимает.

Что же, сейчас это меньшее, что волнует меня.

Белая дверь пропускает меня внутрь небольшой комнаты, где солнечный свет попадает на пол рядом с больничной кроватью.

Замираю на пороге в нерешительности.

– Уходи, Эленика! – бросает детский голосок, и мой взгляд мигом падает на самое дорогое в жизни лицо. Мой маленький мальчик, сыночек!

Он даже не смотрит в мою сторону. Его руки скрещены на груди, и от них тянутся несколько трубок к подвешенным на штативе капельницам.

– Это я, Тони… – мой голос как будто изменился. Я сама не узнаю его. Такая смесь чувств…

Никогда в своей жизни я так надолго не оставляла собственного ребёнка. Тем более сейчас, когда так нужна ему.

С этими словами белокурая головка быстро поворачивается, и небесные глаза впиваются в мои.

В них я вижу радость, недоверие и восторг. Но всё это затмевает одно-единственное чувство, выделяющееся больше всего – укор.

Молчаливый детский укор.

– Мама?

– Да, малыш, да! – утвердительно отвечаю я, делая к нему осторожные, несмелые шаги. – Я пришла. И я очень сильно люблю тебя!

– Где ты была?

– Мне нужно было уехать, – подхожу к его кровати и креслу рядом с ней. Нерешительно опускаюсь на него.

– Почему ты меня бросила? – в небесных глазах слезы – Потому что я спал слишком долго?

– Нет, малыш, нет. Энтони, я тебя не бросала и никогда не брошу, – протягиваю руку, чтобы взять в неё его, но он отдёргивает свою ладошку.

– Врёшь!

– Солнышко моё, – предпринимаю вторую попытку, но и она безуспешна.

– Ты вернулась только потому, что я сказал, что не буду кушать, пока ты не придёшь! Я тебе не нужен!

– Кто сказал тебе такую глупость? Ты нужен мне больше всех на свете! Я люблю тебя больше всех на свете! Если бы могла, я бы взяла тебя с собой, когда уезжала.

Его взгляд приобретает удивление и некую неуверенность. Решаю воспользоваться этим, пока не стало слишком поздно.

– Но теперь я вернулась, и отныне буду ездить только с тобой. Ты почти поправился, и совсем скоро мы вместе поедем в одно место, где тебе очень понравится, – рисую радужные перспективы, надеясь что он верит мне.

Только бы ничего не сорвалось.

– Ты говоришь, что будет так, а потом снова уедешь без меня, – не соглашается он, но уже не с той уверенностью, что раньше.

– Никогда! – кладу руку на сердце, обещая ему это, хотя мой голос и мои чувства наверняка говорят больше, чем банальная жестикуляция. – Я никогда от тебя не уеду. Теперь только с тобой. Раз и навсегда.

– Правда? – теперь он взволнован, и приборы, подсоединённые к его телу, свидетельствую об этом ускоренным пиканьем.

– Правда, малыш, чистая правда, – заверяю его. – Ну а теперь, пожалуйста, можно мне обнять тебя?

Он смотрит на меня странным взглядом, а затем просительно протягивает руки.

С готовностью и необычайной быстротой поднимаюсь с кресла, прижимая его к себе. Его дыхание изменяется, и плечи начинают вздрагивать. Впрочем, это никак не мешает ему обнимать меня настолько сильно, насколько позволяют трубки от приборов.

– Не плачь, Тони, не плачь, – прошу я шёпотом, сама готовая расплакаться прямо сейчас и здесь, держа его в объятьях. Он такой маленький, он никому ничего плохого не сделал, не причинил ни зла, ни боли. Только я источник его страданий и по совместительству мать.

Я так хочу, чтобы он больше никогда не испытывал того, что пережил за эти полгода. Хочу, чтобы он всегда смеялся, чтобы он был счастлив. Со мной или без меня – но он должен жить! Я знаю это на все сто процентов, и знала ранее, но теперь понимаю каково это: быть без него длительное время. Я скучала, безумно скучала. Не будь рядом Эдварда, сошла бы с ума…

– Пожалуйста, – хнычет он, и солёная влага мочит мою футболку. – Не уезжай больше, мамочка! Я буду хорошо себя вести, буду слушаться, но только не уезжай больше!

– Конечно, сыночек, – подавляю комок рыданий, ставший в горле, и обнимаю его крепче – он такой маленький, такой хрупкий, такой ранимый и такой любящий. Я люблю его больше всех на свете.

– Мне очень плохо без тебя. Я не хочу больше оставаться один.

– Такого больше не повторится, поверь. Я теперь буду только рядом с тобой, – целую его затылок, плечи, кудри, глажу плечи, спину, рёбра, и не выпускаю из объятий.

– Ты сегодня вечером снова уйдёшь?

– Нет, – решаю быстро и безотказно. Естественно, как я могу уйти? После всего, что натворила?

Эдвард поймёт меня, я уверена. Позже я сообщу ему.

– Честно?

– Честно-пречестно, – усмехаюсь, из последних сил борясь со слезами. – Только пообещай мне, что поешь. Вместе со мной.

– Ладно, – он с готовностью принимает моё предложение, подтверждая свои слова, что сделает всё, только бы я не уходила.

– Отлично, – стираю слёзы из уголков глаз, отстраняясь от него и утирая своими пальцами теперь уже его личико. – Значит, сейчас я принесу обед.

– Нет! – он хватает меня за руку, прильнув к ней. – Пусть Эленика принесёт. Не уходи.

Моё сердце зажимается от боли.

–Тогда скажу ей и тут же вернусь, – разглаживаю кудри на его голове, и целую в лоб. – Очень быстро. Можешь даже сосчитать до пяти.

Он шмыгает носом, а испуганные детские глазёнки не отпускают мои. Ценой невероятных усилий встаю с его кровати, двигаясь к двери.

– Эленика? – зову я. Джаспер удивлённо смотрит на меня с высоты своего роста, но я его не замечаю.

Девушка, завидев меня, появляется из-за стойки бара, стоящего на первом этаже.

– Да, Белла?

– Принеси нам с Энтони обед, пожалуйста.

– Вы убедили его, – она чуть ли не хлопает в ладоши от радости. – Конечно, сейчас принесу!

Довольная результатом, возвращаюсь в комнату и тут же снова занимаю место рядом с Тони.

Он тут же перебирается ко мне на колени, откидывая больничные простыни.

– Мама?

– Что, родной? – прижимаю его к груди, опутывая руками, оберегая и защищая. Никому не отдам.

– Я люблю тебя, – шепчет он, утыкаясь лицом мне в шею и тихо сопя.

– Я тоже люблю тебя, Энтони. Больше всех на свете.

Мои слова доходят до его слуха, заставляя худенькие бледные ручки посильнее обвиться вокруг моей шеи…

НЕ ЗАБЫВАЕМ ПРО ОТЗЫВЫ!

========== Глава 45 – Между двумя огнями ==========

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

Реабилитируюсь за вчерашний прокол (интернет в пятницу-субботу совсем не работает) и как обещано, выкладываю две главы.

Благодарю за ожидание и понимание.

Мой телефон начинает звонить так внезапно, что я выпадаю из сладкой дрёмы слишком быстро. На часах половина восьмого. Энтони, наконец, уснул, и я прилегла вместе с ним.

Едва я начинаю шевелиться, чтобы достать мобильник, он начинает что-то бормотать и крепче прижиматься ко мне.

– Я здесь, милый, – целую его мягкие волосики, поглаживая их. – Мама с тобой.

Его моё утверждение немного успокаивает, и он не просыпается.

– Алло? – полушёпотом отвечаю я, прекрасно зная, кто звонит, даже не взглянув на номер.

– Привет, – ласково отвечает бархатный баритон. – Всё в порядке?

– Да. Тони спит, всё прошло хорошо, – губы непроизвольно растягиваются в улыбке, пока я говорю с Эдвардом, которого мне сегодня так не хватало. Я смотрю на сына. На моего дорогого маленького мальчика. Эти двое мужчин – всё в моей жизни. Я не могу лишиться ни одного, ни второго. Я умру без них!

– Я приеду через час.

– Не нужно, – мягко останавливаю я. – Сегодня я переночую здесь. Не хочу волновать его.

В трубке на пару секунд воцаряется тишина. Я знаю, что Каллен обдумывает моё решение. Для него на первом месте я и моя безопасность. Сочтёт ли он всё это достаточно надёжным? А если нет, смогу ли я убедить его в обратном?

– Ладно, – наконец вздыхает он. – Тебе что-нибудь нужно?

«Ты!» – грустно думаю я, но вслух сказать не могу. Слишком эгоистично и неправильно.

– Нет, спасибо.

– Завтра я заеду в обед, хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Не волнуйся, так и есть, – успокаиваю его, понимая, что, скорее всего, волнения не напрасны. Как мне хочется надеяться, что со временем Аро оставит свою идею и займётся кем-нибудь другим. Ну почему именно я? Сейчас?

А если бы не было Эдварда? Кто бы защищал меня и моего сына?

– Не хочешь меня видеть? – шутливо спрашивает он, но я догадываюсь, что за шуткой кроется опасение.

– Не выдумывай, – отметаю любые мрачные мысли из его головы, если они были этим ответом.

Он тихо смеётся.

– До завтра, – вздыхая, сообщаю я.

– До завтра, милая, – шепчет Эдвард и кладёт трубку.

Утро в больнице встречает меня проливным дождём. Я просыпаюсь там же, где заснула, на кушетке Тони, рядом с ним. В палате уже кто-то был, потому что на специальном столике стоит горячий завтрак для нас двоих, а некоторые трубки отсоединены от его рук.

Аккуратно выпутываюсь из его объятий, не забывая, поцеловать в лоб и потягиваюсь.

Ночь была долгой без Эдварда, но я провела её с сыном и должна этому радоваться.

Господи, когда я буду проводить ночи с ними обоими?

На глаза попадается папка с документами Энтони, куда я вчера вложила чек после разговора с Эленикой. Вздыхаю, осознавая, что поездка в Грецию страшит меня ещё больше, чем непредвиденные обстоятельства с Великой Тройкой, хотя, надеюсь, их и не будет.

Всё дело в том, что я не знаю, как мой малыш примет Эдварда, и могу лишь догадываться, справится ли Эдвард с тем, что ему придётся делить меня с моим сыном. Он жуткий собственник, но в то же время понимающий человек. Ему нравится смотреть, как я проявляю любовь к своему мальчику, но в то же время он всё больше сомневается в себе самом. Я в таком тупике, что без совета специалиста отсюда не выбраться.

И кому нужен психолог? Мне или Каллену?

А может, нам обоим?

Припоминаю, как прошёл наш первый и последний разговор на эту тему позавчера и вздрагиваю. Он наотрез отказался и даже напридумывал себе всякой ерунды.Благо, я смогла разубедить его.

И что прикажете делать?

– Мам? – голос Тони заставляет меня обернуться. Пара небесно-голубых глаз рассматривает меня, будто впервые.

– Я здесь, зайчик, – возвращаюсь к нему, обнимаю одной рукой. – Видишь, я сдержала обещание.

Он что-то удовлетворённо хмыкает, ответно обнимая меня.

– Хочешь ещё поспать? – участливо спрашиваю я, поправляя простынь, чтобы он не замёрз.

– Нет, не хочу.

– Тогда нам следует позавтракать.

– Обязательно?

– Да, – качаю головой в знак неодобрения. Энтони видит это и быстро замолкает.

Я уже начинаю сомневаться в том, что поступаю правильно. Не хочу, чтобы он боялся меня.

– Эй, – отодвигаю край простыни и беру его ладошку в свою. – Я никуда не денусь. Останусь с тобой и сегодня, и завтра, и всегда, малыш! Не нужно опасаться того, что я уйду, если ты сделаешь что-то не так. Я твоя мама, мне всё равно, что ты сделаешь, я не перестану любить тебя.

Моя речь производит на него впечатление. Он внимательно слушает, впитывая каждое слово.

– Правда? – тихо спрашивает он, до конца не веря мне.

– Абсолютная правда! – горячо убеждаю я. – Ты ведь знаешь всё это. Я ни один раз тебе говорила.

– Но ты уходишь после этого…

– Больше не буду, обещаю. А теперь давай поедим, а?

Энтони уделяет секунду раздумьям, видимо, осмысливая сказанное мною, а затем всё же кивает в знак согласия.

После сытного и горячего завтрака, я набираюсь смелости поговорить с сыном про греческую реабилитацию. Самое сложное во всём этом – нюанс, что с нами едет Эдвард.

– Малыш, у меня есть для тебя новости, – убирая его поднос, нерешительно говорю я.

– Какие? – Энтони настораживается, обращаясь во внимание. Какой же он взрослый! Чёрт, ему нет ещё и пяти лет!

– Через пару дней тебя выпишут из больницы.

– Ура!!! – его восторженный голос прибавляет мне решимости и счастья. Я крепко обнимаю его, радуясь вместе с ним. Мы так долго этого ждали, столько обсуждали, естественно, он счастлив, что всё, наконец, закончится. И боль, и уколы, и белые стены клиники.

– Как только мы уедем отсюда, отправимся в одно очень хорошее место, к морю. Помнишь, я показывала тебе море на картинке?

Он кивает, всё ещё не в силах отойти от новости про выписку. В этот миг я понимаю, что всё, за что я боролась – свершилось. Ради этих сияющих и самых дорогих на свете глаз, я готова снова пройти через весь этот ад. Но он кончился и больше никогда не вернётся.

– Мы поедем туда на пару недель. Ты, я и Эдвард Каллен.

– Кто? – он хмурится, не понимая.

– Это мой друг, малыш. Очень хороший друг. Он составит нам компанию, развеселит нас, – улыбаюсь, говоря всё это, потому что несмотря на опасения, относящиеся к реакции сына, во мне всё поёт и теплеет при одном упоминании об этом удивительном мужчине.

– Я хочу только с тобой, – поджимая губы, говорит Тони.

– Вы с ним тоже подружитесь. Он очень хочет с тобой познакомиться, – убеждаю я, поглаживая кожу на его ладошках и побаиваясь смотреть прямо в глаза.

– Он станет моим папой? – ошеломляя меня вопросом, интересуется Тони.

– Э-э-э… – а что мне сказать? У меня нет слов. В глубине души я верю в то, что Каллен останется со мной навсегда, примет Энтони и предложит выйти за него замуж, но всё это так далеко и зыбко, что дать точного ответа я сейчас не могу. Вдруг всё изменится слишком быстро? Зачем обнадёживать Тони? И всё же я понимаю, что при неудачном завершении наших отношений, мне будет очень больно. Настолько, что я не уверена, смогу ли вернуться к прошлой жизни даже ради сына.

– Я не знаю, – качаю головой, сглатывая подступающие слёзы. – Давай пока подождём. Посмотрим, как всё получится.

– Ты его тоже любишь? – Энтони отбрасывает покрывало, перебирается ко мне на колени и заглядывает в глаза в поисках ответа. Временами он лучше любого психолога, лучше любого взрослого способен утешить. Он ведь часть меня! Моя кровь, моя плоть, моё солнце. Моя жизнь.

– Люблю, – выдавливаю улыбку, хотя не думаю, что он её заметил.

– А он тебя?

Пожимаю плечами, не в силах сказать что-то определённое. Не хочу запутывать Тони долгой историей о тревогах Эдварда, но и ответить однозначно, что мои чувства взаимны, полагаясь лишь на наблюдения и не зная, что думает об этом сам мужчина, я не могу.

– Я тебя люблю! – говорит малыш, обнимая меня руками и целуя в щёку. – Я люблю тебя, мамочка! Не расстраивайся, он тоже полюбит! Ты такая хорошая!

– Родной мой, – зарываюсь лицом в его кудри, пока крепко прижимаю сына к себе. – Спасибо тебе.

– Не за что, – хмыкает он, но потом его детский голосок приобретает серьёзность. – Но, только если он тебя обидит, я его к тебе не пущу!

– Мой защитник, – улыбаясь от его слов и восторгаясь немыслимой и безусловной любовью к себе, произношу я. – Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы ведь вместе, так?

– Угу.

– Значит, жизнь удалась, – подвожу итог я, и, пряча слёзы и неуверенность за маской веселья и беззаботности, трусь своим носом о нос Энтони. Эта игра осталась у нас с самого его младенчества. Ему нравится, да и мне тоже. Это некий знак того, что всё хорошо и отчаиваться не нужно.

Тем более он действителен сейчас, когда всё вокруг налаживается.

В три часа Энтони увозят на процедуры. Эленика сопровождает его, а я помогаю милой светловолосой санитарке убраться в его палате. Когда заканчиваю, выхожу в коридор и стараюсь не замечать Джаспера, который без устали охраняет нашу с Энтони безопасность, стоя рядом с дверью.

Ночью, выходя в туалет, я предлагала ему отдохнуть или хотя бы поесть, но он отрицательно качал головой, отвечая, что это его работа.

Нет, Джаспер отличный телохранитель, он наверняка лучший в своём деле, но мне всё же больше по душе темноволосый Гарретт, способный рассмешить в самый паршивый момент. Интересно, я могу попросить Эдварда об этой маленькой услуге?

Кстати, об Эдварде. Через полчаса он появляется в том самом коридоре, где на железных стульях сижу я, изучая договор о реабилитации Энтони.

На нём безупречно сидит тёмно-синий костюм, волосы находятся в продуманном беспорядке, а глаза, несмотря на лёгкую синеву под ними, счастливо блестят.

И это всё из-за того, что он увидел меня?

– Привет, красавица, – улыбается он, садясь рядом и чмокая меня в губы. Его поведение настолько непосредственное, что я невольно расслабляюсь. Этот мужчина – моё лекарство. Я не смогу жить без него.

– Привет, – отвечаю я, надеясь на продолжение, но он мягко отстраняет меня.

– Мы в больнице, – шепчет Эдвард, снисходительно смотря на меня.

– Не ты ли говорил, что против общественных порядков? – хмыкаю я, обнимая его и вдыхая любимый аромат.

– Не настолько же, – он делает вид, что недоволен моим поведением. – Это же моя клиника!

– Тем более, – мурлычу я, радуясь его близости. Мне не хватало её. Мы не виделись всего сутки, а я уже так соскучилась. Мне хочется провести с ним всю свою жизнь – бок о бок, рядышком.

– Эй, – Эдвард ловит мою руку, поглаживающую его грудь, и останавливает, наклоняясь совсем близко, чтобы никто не услышал. – Белла, я не был с тобой слишком долго. Ты играешь с огнём.

– Думаешь, не сможешь остановиться?

– Я в этом уверен, – Каллен неодобрительно хмыкает, но всё же обнимает меня в ответ и целует в макушку.

Наш разговор о сексе наводит меня на другие мысли. Тоже полуночные.

– Как прошёл день? – интересуюсь я, не зная, могу ли сразу переходить к самому тяжёлому.

– Без тебя, как и любой другой: никакой пользы и смысла, – не задумываясь, отвечает он, играя с моими кудряшками. – А твой?

– Я провела его с Тони, и мне было очень хорошо рядом с ним, но тебя так не хватало.

Эдвард тихонько усмехается и начинает гладить пальцами мою спину.

– А как прошла… ночь? – всё же решаюсь спросить я, надеясь, что всё было не так плохо, как прежде.

Его пальцы замирают, как и дыхание, которого я больше не слышу.

– Эдвард?

– Нормально, – он тяжело вздыхает, произнося это. – Точнее, как обычно. Дело привычки, ничего более.

– Чёрт, – застонав, покрепче прижимаюсь к нему. – Мне жаль.

Рассматриваю его фиолетовые круги под глазами и вспоминаю те ночи, когда я оказалась рядом. Он был так напуган. А в этот раз я не смогла его успокоить.

Как же сложно разрываться между двумя любимыми людьми!

– Не думай об этом. Всё это мелочи, – его передёргивает, но я вижу его нежелание говорить на эту тему и поэтому увожу диалог в противоположное русло, несмотря на все усилия, хотя с большим трудом.

– Когда назначен вылет в Грецию?

– Через два дня в девять утра.

– И долго лететь?

– Пару часов, – он пожимает плечами, произнося это, но потом, видя мою задумчивость, добавляет: – Не волнуйся, там всё устроено и предусмотрено. Энтони ничего не угрожает.

– Понимаю, – теперь вздыхаю я, не зная, что ещё добавить.

– Ты говорила с ним обо мне? – аккуратно, но в то же время озабочено спрашивает мужчина, спустя некоторое время.

– Да. Мне показалось, он всё понял.

– И что ты сказала?

– Что ты мой лучший друг, и что я люблю тебя.

Эдвард шумно сглатывает, и это настораживает меня.

– Что-то не так?

– Не обязательно было говорить последнее, я ведь и так это знаю, – его губы снова прикасаются к моей голове.

– Я говорю ему только правду. То, что на самом деле чувствую.

– У него не возник аналогичный вопрос в мою сторону?

– Возник, – медленно говорю я, не полностью осознавая, стоит ли отвечать ему на это.

– И что ты…? – он недоговаривает, но я-то прекрасно знаю суть вопроса.

– Я сказала, что не знаю, – признаюсь в самом сокровенном, понимая, что сейчас не время и не место, но так отчаянно хочу услышать положительный ответ!

Жаль, что этого не будет. По крайней мере, сейчас. Мои фантазии слишком сложны для Каллена. Я не тороплю его, готова дать ему время, помочь, но в тот же момент мне слишком сложно поверить в свою необходимость для него. Я знаю, что нужна ему ночью, но как насчёт дня?

– Белла, прости.

– Тебе не за что извиняться. Мы договорились не спешить, дать тебе время.

– Это сильно расстраивает тебя, – подводит итог он, даже не видя моего лица. Насколько хорошо он меня знает и понимает мои чувства!

– В данном случае дело касается не только меня, но и тебя.

– Пока я полностью не уверен, эти слова не будут иметь особого значения и миссии, я могу сказать их, но что они принесут в нашу жизнь? – его слова полны серьёзности, но в то же время пестрят неуверенностью и неким страхом. Он боится, что я оставлю его, если он не скажет. Как и Тони. Они оба боятся одного и того же, они оба пережили то, чего не должны были, и я нужна им обоим. И их обоих я люблю.

– Эдвард, я не хотела говорить про это. Мне не стоило, – прерывая его рассуждения, вздыхаю я. – Это мне следует извиниться.

– Давай не будем пока об этом? – с некой мольбой в голосе просит он. – Пожалуйста.

– Хорошо, – согласно киваю, спеша уйти и от этой темы.

Он выпускает меня из объятий, позволяя ровно сесть, но в то же время его рука по-хозяйски обвивает меня за талию. Мой любимый собственник, м-м-м.

– Ты так и не рассказал мне, что нас ожидает в этом приморском городке, – напоминаю я, считая это самой безобидной, но в то же время интересной и нужной темой для продолжения разговора.

– Это нечто напоминающее современную деревеньку. У комплекса большая территория с жилым сектором, медицинским кварталом и лесным массивом. Проще говоря, отдельные домики, расположенные недалеко друг от друга и соединённые с головным корпусом медицинского центра.

– То есть на больницу это не похоже?

– Нет, это, скорее, санаторий.

– И каков принцип работы? – обдумываю полученную информацию, а фантазия вырисовывает в голове различные картины подобного места. Не думала, что они вообще существуют. Сколько нового и невероятного открывает и даёт мне почувствовать Эдвард Каллен. А теперь это касается и моего сына. Нет, он действительно самый лучший! Что бы ни сделал и как бы ни поступил в прошлом.

– С утра процедуры, а весь остальной день – отдых. Море находится всего в двухстах метрах оттуда.

– В чеке сумма превышала ту, о которой мне говорили в Америке.

– Почему бы не дать малышу самое лучшее? Тем более это и для тебя тоже, – он лукаво улыбается, глядя на меня с обожанием и нежностью. Его пальцы убирают непослушную прядь с моего лица и заправляют её за ухо. Такое ощущение, что я фарфоровая. Он так аккуратен, прилежен и ласков, что невольно хочется заплакать от счастья, естественно, лишь от этого. Никто и никогда не обращался со мной подобным образом.

– Ты не представляешь, как я благодарна тебе, – приближаясь к его губам, отзываюсь я.

– А для кого мне ещё стараться? – он чмокает меня в лоб, никак не желая наклониться и поцеловать по-настоящему. – Ты всё, что у меня есть.

– А у меня есть Энтони, – как-то неожиданно пришедшая мысль срывается с языка, заставляя его нахмуриться.

– Я делаю что-то не так?

– Нет! Ты делаешь всё лучше, чем «так», – спешу убедить я, ругая себя за неосмотрительность.

– Ты думаешь, что Тони для меня помеха?

– Я так не говорила.

– Но ты так думаешь.

– Скорее, опасаюсь, – сдаюсь под его напором, признавая правду.

– Зря. Я не против твоего сына. Скорее всего, это мой единственный шанс хоть немного побыть кем-то для ребёнка.

– А как же отцовство?

– Не думаю, что это возможно.

Ответ быстрый и короткий. Мы уже говорили на эту тему ранее и с того раза ничего не изменилось. Какой же он… уверенный в собственной правоте.

– Ты ведь понимаешь, что Энтони со временем начнёт воспринимать тебя как отца, если ты ещё не… мы не…