Текст книги "Созидая на краю рая (СИ)"

Автор книги: АlshBetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Слышать этот тон, видеть этого Эдварда.

Нет, это выше всех моих сил, сколько бы их не было.

Отчасти понимаю, что сама виновата, но в данный момент эти мысли где-то на заднем плане.

– Я показываю ему всех своих пассий, – на выдохе произносит он, через полминуты.

– Зачем? – по-прежнему не отрываю рук от головы. Что будет, если я сейчас посмотрю ему в глаза? Что я там увижу? Наверняка то, что сделает больно. Холодного и угрюмого, беспощадного и ужасного тирана Каллена.

Чёрт!

– Это старая и долгая история.

– И ты её не расскажешь, – подвожу за него итог, раскачиваясь, словно болванчик. – Это будет очередная твоя тайна, которую ты унесёшь в могилу.

Сама в шоке от своих слов, замолкаю, поднимая на него ошарашенные глаза.

Боже, что я сейчас наговорила?!

– Да, Белла, – он ударяет рукой по столу, отчего я вздрагиваю, а некоторые посетители оборачиваются на нас. – Моя тайна. Только моя. Тёмное прошлое, которое ушло в забытье. Всё, его нет! И рассказывать не о чем!

Делая частые вдохи, чтобы привести в порядок дыхание, он, кидая на стол несколько купюр, быстро встаёт и идёт к выходу из кафе.

Вот и пообедали…

А всё так хорошо начиналось!

Даю ему фору в тридцать секунд и, срываясь с места, бегом несусь к выходу. Моё движение замедляют стеклянные двери, поворачивающиеся слишком медленно.

На улице начался дождь, который мы, как ни странно, не заметили.

Ищу взглядом Каллена, пока не замечаю, что он подпирает стену в нескольких метрах от меня. Вздыхаю и иду туда, лихорадочно соображая, как просить прощения.

– Эдвард? – когда между нами остаётся около тридцати сантиметров, зову я.

– Зачем ты постоянно это делаешь? – чертыхаясь, спрашивает он.

– Что делаю? – вопрос сам собой срывается с губ. Он не оборачивается и нервно, с издёвкой, усмехается.

– Доводишь меня до белого каления?

– Прости…

– Ты знаешь, что случится, если я сорвусь? – он откидывает голову и, скорее всего, прикрывает глаза. Это его обычное поведение в подобных ситуациях. Похоже, моего извинения он не слышал.

– Ты мне не навредишь, – шепчу я, неловко теребя руками край блузки.

– Откуда такая уверенность? – он всё же поворачивается ко мне, пронзая своим фирменным, чужим для меня взглядом.

– Я знаю тебя. Я верю тебе, – делаю шаг к нему, и он повторяет мои движения, только назад.

– Не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе? – похоже, голос немного разочарованнее, чем нужно.

– Для тебя сейчас безопаснее этого не делать, – сквозь зубы предупреждает он.

С этими словами ко мне приходит прозрение. Я теперь понимаю, что должна делать, а что нет. Теперь всё встаёт на свои места. Если он говорит не подходить для моей же безопасности, то ему настолько плохо, что он боится навредить мне.

Напрасно.

– Иди сюда, – шепчу я, выдавливая улыбку, и ступаю ещё на два шага вперёд. Он отступает, но упирается спиной в стену. Дальше некуда.

– Пожалуйста, не нужно! – просит он, и на секунду передо мной снова мой любимый Эдвард. Мой ласковый, мой нежный, мой заботливый и самый лучший.

– Ты не обидишь меня. Я верю тебе, – говоря это, подступаю ещё на десять сантиметров и обнимаю его за талию. Он пытается дышать глубоко и ровно, даже не касаясь меня ладонями.

Эти приступы гнева…

Да-да, я виновата в нашей ссоре. Именно я. Он сдерживается, а я усложняю его задачу.

– Я сам себе не верю, Белла. Отойди, – делая очередное предупреждение, произносит он.

– Ты не пугаешь меня. Всё в порядке, – поднимаю голову и, привстав на цыпочки, целую его в шею. Мне хочется достать до губ, но при моём росте это невозможно сделать без его помощи.

Впрочем, мой поцелуй заставляет его немного расслабиться.

– Знаешь, как я за тебя боюсь? – теперь уже и его руки, едва касаясь, осторожно следуют по моему телу, привлекая к себе.

– Я тоже боюсь за тебя. Не себя, а за тебя. Ты очень дорог мне! – заглядываю в его глаза и уже через миллисекунду оказываюсь подхваченной на эти самые руки и достигшей его губ.

– Белла, – стонет он, держа меня и страстно целуя. – Какая же ты смелая!

– А ты сильный. Очень сильный, – я сейчас говорю не только о его физической подготовке и прекрасном телосложении. А о его внутренних качествах. Ради меня он борется со своими скелетами, двигаясь дальше.

И я ему в этом помогу.

– Никто так отчаянно не пытался помочь мне, – говорит он мне на ухо, прекращая поцелуй. – Ещё никогда у меня не возникало желания рассказать про своё жалкое существование кому-либо.

– Тебе мешает то, что это тяжело? Что больно? – сочувствующе гляжу на него, вдыхая аромат, исходящий от его кожи.

– Не только это, – он поджимает губы, и я вижу, как ему хочется что-то сказать, но он не решается.

– Что ещё? – спрашиваю, поглаживая его шевелюру. – Ну же, Эдвард, что ещё?

– То, что когда ты узнаешь всё, я тебя потеряю, – признаваясь, он вздрагивает, но голову не опускает. Смотрит на меня, ища во взгляде поддержки. И я надеюсь, что нашёл.

– Запомни раз и навсегда то, что я сейчас скажу, ладно?

Он молча смотрит на меня, не утруждаясь даже кивнуть.

Вздыхаю, набирая воздуха, чтобы продолжить.

– Что бы ни было связано с твоим прошлым, с тобой или ещё чем-то, что касается тебя, я никуда не денусь. Ты будешь видеть меня столько, сколько захочешь. И днём, и ночью.

– Не нужно давать невыполнимых обещаний, – качает головой он, опуская меня на землю.

– Эдвард Каллен! – беру его руки в свои и заглядываю в изумрудные глаза, возвышающиеся надо мной. – Не смей даже думать, что я уйду. Сколько раз мне повторить, что этого не будет? Что бы ты ни сделал и кем бы ни стал!

– Белла, ты замечательная. Лучшая, кого я встречал, но даже тебе скоро надоест быть великомученицей, которая терпит меня, – потирая пальцами переносицу, произносит он.

Это выбивает меня из колеи. Такое ощущение, что я говорю с неодушевлённым предметом, не слышащим ни одно моё слово.

– Что мне сказать, чтобы ты поверил? – в конец отчаявшись, спрашиваю я.

– Ничего не говори. Это бесполезно, – он отпускает меня, идя к ступеням у входной двери.

– Это Аро сделал? Он довёл тебя до этого? – кричу ему вслед, смахивая капли дождя с лица.

Мужчина останавливается, а затем тремя быстрыми и огромными шагами возвращается ко мне.

– Аро помог мне, Белла. Давно. Неоценимо помог. Но, как видишь, он предатель. Все люди предают. Кто-то раньше, а кто-то позже.

– Ты думаешь, что я такая же, – озвучиваю свой ответ, как утверждение.

– Прости.

– Когда ты дал мне пистолет и предложил выстрелить в тебя, я этого не сделала, помнишь?

– Ты струсила.

– Нет, я просто пожалела тебя.

– Меня не за что жалеть. На мне смерти сотен человек. Я – убийца. Я смотрел им в глаза, когда они умирали и понимал, кто я есть на самом деле.

– Кто внушил тебе, что ты чудовище? Кто заставил тебя в это поверить? – сжимаю руку в кулаки от собственного бессилия.

– Меня окружали сплошные чудовища. И я стал таким же. Это не случайность – это судьба. Закон жизни гласит: выживает сильнейший. Я сделал всё, чтобы стать им! – он говорит громко, чётко и угрожающе. Его мимика и жесты наводят ещё больше страха, нежели сами слова.

Но я не боюсь его и уверена, что смогу переубедить.

– Что они с тобой сделали? – вопрос застаёт его врасплох и останавливает жуткую тираду. Он молча сверлит меня взглядом.

– Уничтожили. Они меня уничтожили. Того Эдварда, кем я родился, сжили со свету. А я лишь то, что от него осталось.

– Ложь!

– У тебя либо провалы в памяти, либо какое-то странное всепрощение. Белла, я делал тебе больно. И днём, и ночью. Я даже ударил тебя! – он замирает, словно сказанное забрало слишком много сил. Возможно, так оно и есть.

– Вовсе нет, – говорю мягким и любящим тоном, подходя к нему. – Ты вовсе не жестокий!

Он фыркает, но я не останавливаюсь, призывая его дослушать до конца.

– Кто ради меня вернулся из Америки? Кто снарядил частный самолёт, чтобы я попала из Германии в Испанию? Кто нёс меня на руках по трапу, а сегодня ночью успокаивал и целовал? Это был ты, – прожигаю его взглядом, ищущим правды. – И что, все эти поступки – доказательства твоей жестокости? Чудовищности, может быть?

– Ты так веришь в меня, что иногда мне становится тошно. Открой глаза, Белла!

– И что сделать? Уйти? – наступаю на него, ударяя по самому больному. – Прикажешь мне уйти?

– Если захочешь, – он закрывает глаза, и моё терпение лопается. Всё во мне лопается.

О чём мы говорим? Что обсуждаем? Я должна внушить ему правду не так явно, по-другому, с любовью.

А так я, словно известнейший деспот, пришедший силой указать свою волю.

– Я знаю, ты не веришь, что по отношению к тебе можно что-то чувствовать. Что ты можешь что-то чувствовать… – двигаюсь к нему медленно, говорю тихо и выверяю каждое слово и движение. Приближаюсь и останавливаюсь. Не притрагиваюсь, лишь смотрю в его закрытые веки, представляя, как они скрывают изумрудные омуты.– Но ты не прав. Я полюбила тебя, моего Эдварда. Прекрасного и замечательного. Самого лучшего.

– Полюбила? – глаза распахиваются и в них сияет ужас.

– Это перестало быть правилом ещё до операции Энтони, не так ли? – мягко намекаю я, всё ещё стоя перед ним, будто статуя.

– Я не смогу ответить на твои чувства.

– Ты уже отвечаешь. Твоя забота, твоя ласка – это и называется любовью, Эдвард!

– Пожалуйста, давай не будем об этом! – запуская пальцы в волосы, просит он. Я вздыхаю и киваю. Наверное, для него это, и правда, слишком сложно. Но главное – первый шаг уже сделан.

– Когда-нибудь мы вернёмся к этому разговору, – искренне улыбаюсь, сплетая его руку со своей и поднося к губам для поцелуя. – Всё наладится, и ты мне поверишь.

– Когда-нибудь, – мрачно соглашается он и отступает, убирая руку.

– Пойдём, найдём такси, – говорит мужчина, разворачиваясь и спускаясь со ступеней.

В моей душе переворот. Его слова – ножом по сердцу. Я только что призналась в любви, а он не смог ничего ответить. Я всё понимаю, но иногда – даже, скорее, часто – чувства сильнее разума.

Надеюсь, время всё расставит по местам.

Качаю головой, скидывая наваждение, и вслед за ним выхожу под моросящий дождь.

========== Глава 41 – Я так долго этого ждал... ==========

В такси мы едем молча. Эдвард смотрит в своё окно, я в своё.

Мадрид. Какие у меня с ним ассоциации? Изначально ими были солнце, быки и фламенко. Но сейчас, когда я увидела десятки достопримечательностей и изучила каждую досконально благодаря личному экскурсоводу в виде Эдварда, мне кажется, что это один из лучших городов на свете.

Два дня бесконечных экскурсий и прогулок оборвались скандалом и разбором «Кто есть кто?». Сейчас мы в ссоре. Или как там это называется в нашем случае?

В отель мы приезжаем всё в том же гробовом молчании. Поднимаемся в номер, но и теперь ни слова.

Эта давящая тишина начинает медленно сводить меня с ума, пока я иду по коридору с развешанными по стенам фотографиями работ каких-то испанских фотохудожников, Каллен идёт впереди и даже не оборачивается.

Между нами как будто выросла стена. И причина этому отчасти я. Моих рук дело наше недопонимание.

Мне нужно дать ему время, позволить всё осмыслить.

И всё же я боюсь, что, чем больше он думает, тем сильнее сомневается в самом себе. Возможно, все наши проблемы из-за того, что он считает себя недостойным меня.

Меня!

Никогда бы не подумала.

Открывая дверь нашего номера, он всё же придерживает её для меня, но этот жест получается таким отстранённым, что у меня к горлу подступает комок.

– Мне нужно немного поработать, – бросает Эдвард, когда я вхожу.

– Хорошо, – отвечаю автоматически. Ничего хорошего в этом не вижу, но, возможно, это его способ уйти от проблем. Что же, я потреплю, если ему это необходимо.

Сажусь в кресло у большой тумбочки со свежими журналами и лениво открываю один из них. «Космополитен» вещает об изменениях в модных трендах и новых методах борьбы с целлюлитом. Читаю статью, не понимая ни слова.

Нет, я честно пыталась сосредоточиться, но взгляд то и дело скользит с чёрных букв на напряжённое лицо Каллена. У него на коленях ноутбук и, судя по всему, он занят.

Моё терпение сдаёт после двадцати пяти минут подобного чтения. Откидываю журнал и поднимаюсь со своего места в направлении спальни.

Взгляд мужчины отрывается от монитора и переводится на меня.

– Я тебе мешаю?

– Вовсе нет, – выдавливаю скупую улыбку, хотя чувствую себя хуже некуда. – Я просто устала, хочу отдохнуть.

– Тебе что-нибудь нужно? – он снова смотрит на компьютер, спрашивая это своим опять же отстранённым голосом.

«Ты! Ты мне нужен, Эдвард!» – отчаянно хочется закричать в ответ, но я сдерживаюсь. Нет уж, это слишком.

– Спасибо, ничего, – вздыхаю и бреду по номеру в вышеупомянутом направлении.

Захожу в комнату и прикрываю дверь. А потом распахиваю все окна и забираюсь на кровать прямо в одежде, не раздеваясь.

Беру подушку Эдварда с противоположного края – это уже стало моей обычной практикой – и обнимаю её руками, вдыхая любимый запах.

Сотни мыслей крутятся в голове, одна хуже другой. То виню себя, то обвиняю Эдварда. Я не знаю, кто из нас по-настоящему провинился. И провинился ли вообще?

Мы запутались. Слишком много событий, которые грозятся никогда не закончиться.

И ко всему этому ещё добавляются наши личные проблемы.

Наверняка Эдвард тоже устал, а моя настойчивость ничуть не помогает делу – тем более я обещала когда-то, что не буду вытягивать из него информацию, может быть, мне стоит остановить эти бесконечные вопросы, срывающиеся с языка в неподходящее время?

Может быть, мне стоит показать ему, что находиться со мной – не значит постоянно обдумывать ответы и подготавливать вопросы.

Я ведь бесконечно повторяю, что мне плевать, что было в его прошлом. Повторяю, и тем не менее копаюсь в нём. Ищу зацепки, какие-то доказательства.

Мне следует наслаждаться временем рядом с ним, а не тратить его на бесконечные «Расскажи мне!». Он сам поймёт и скажет, когда поверит в мои чувства. Поверит в себя.

Этот день обязательно настанет, и я должна заставить себя дождаться его. Дождаться слов от Эдварда, а не выпытывать их, словно на допросе.

Едва осмысливаю это, как слышу тихий скрип открывшейся двери. Неужели ветер слишком сильный?

Догадка сменяет глупые помыслы, когда слышу шаги по направлению к кровати.

Матрас немного прогибается, когда Эдвард садится рядом. Я знаю, что это он – больше некому!

– Привет, – виновато и аккуратно говорит он.

– Привет, – отвечаю слишком сухо. Я что, обижена? А как же все мысли о правилах, которые я решила соблюдать в общении с ним?

– Злишься?

– Нет. – Собственный ответ возвращает меня в не самое приятное прошлое, словно мы поменялись местами. Когда-то он так мне отвечал.

Каллен тяжело вздыхает и ложится рядом. Его тело прижимается к моему, а руки поглаживают обнажённые предплечья – на мне сегодня футболка с коротким рукавом.

– Моя подушка? – удивлённо спрашивает он, видимо, чувствуя запах материи.

– Твоя. Мне она нравится, – в голосе немного прорезается улыбка, и это не может ни радовать. Похоже, я начинаю приходить в себя.

– Давай не будем ссориться! – просит Эдвард через пару секунд, крепче обнимая меня. Пододвигаюсь к нему ближе, наслаждаясь этими объятьями. Вот чего мне так не хватало сейчас! И не только сейчас… Всю жизнь мне именно их и не хватало.

– Давай, – соглашаюсь я, сплетая наши руки. – Я не хочу быть причиной твоего плохого настроения.

– От тебя у меня только хорошее, – посмеивается он, целуя меня в макушку.

– Я рада, что ты пришёл, – отвожу руку назад, поглаживая его бледную кожу.

– Когда ты так уходишь, мне кажется, что ты не вернёшься, – признаётся он. Сам. Я ничего не спрашивала и не требовала. Я на седьмом небе от счастья: мой способ работает!

– Ты же понимаешь, что это не так, – мягко намекаю я.

– Понимание не даёт уверенности. С тобой работает только моё предчувствие, но никак не ум.

– Откуда подобные мысли? – продолжаю водить пальцами по его шее, наслаждаясь тем, что могу к нему прикоснуться. Что он хочет, чтобы я его касалась.

– Будь у меня голова на плечах, давно бы отправил тебя подальше, когда появилась хотя бы малейшая угроза. А так – ты здесь.

– И это хорошо. Я не хочу, чтобы ты оставлял меня.

– У меня больше не хватит сил поступить так. Видишь, я – слабак.

– Нет, – поворачиваюсь в его руках и натыкаюсь на такие родные и обеспокоенные изумрудные глаза. Он смотрит на меня. Не прячется. – Ты самый сильный из всех, кого я знаю.

– Как же мало у тебя знакомств, – шутливо ероша мои волосы, хмыкает он.

– Достаточно, поверь.

Искренне и счастливо улыбаюсь. Мне так хорошо сейчас.

Вот уж не думала, что всё может измениться так быстро – час назад мы не разговаривали, а теперь всё снова в порядке.

– Тебе, правда, нужно работать? – разглаживаю невидимые складки на его майке, спрашивая это. Не хочу, чтобы он уходил, тем более сейчас, когда у нас мир и покой, но обстоятельства могут этого требовать.

– Не обязательно. Я же обещал, что эти пару дней только наши с тобой, – на его лице появляется улыбка.

– Наши с тобой, – повторяю вслед за ним, катая это словосочетание на языке. «Наши» – такое прекрасное слово.

– А ты действительно устала? – игриво рассматривая моё лицо и опускаясь глазами ниже, негромко спрашивает он.

– В любом случае у меня есть скрытые силовые резервы, – подыгрываю ему, делая взглядом то же самое. Жаль только, что не так соблазнительно, как хотелось.

– Сейчас они кончатся! – сообщает он и начинает страстно целовать меня, по-прежнему обнимая руками.

– Так будет заканчиваться любое наше примирение? – посмеиваюсь я, когда он оставляет губы в покое, переходя на шею.

– Тебя что-то не устраивает?

– Наоборот. Но я не хочу ругаться, чтобы получать это.

– Значит, получишь без скандалов, – шепчет он, резко садясь вместе со мной так, что я оказываюсь на его коленях.

– Подними руки, красавица, – чересчур соблазнительно проговаривает он. Делаю, как велено, до конца не веря, что этот потрясающий мужчина мой. Он хочет быть моим.

В голове промелькнул тот момент, когда он попросил меня называть его не иначе как «Эдвард», потому что так он чувствует себя нужным.

– Мой Эдвард, – упиваясь его прикосновениями, говорю я.

– Моя Белла, – произносит Каллен и снова атакует мои губы развязными, всепоглощающими и такими страстными поцелуями.

Чёрт, я люблю его!

Наутро просыпаюсь в самом хорошем настроении. Вижу, что лежу под боком у Каллена, а его руки по-прежнему переплетены с моими, как перед сном.

Это хороший знак – значит, он спал спокойно и его ничто не тревожило.

На душе внезапно становится паршиво – всё бы отдала, чтобы его ночи оставались безмятежными, давали ему отдых, а не новую порцию страданий и проблем.

– Эдвард? – зову его шёпотом, не зная, спит он или нет.

– Да? – бархатный баритон объявляется над самым моим ухом. Тёплое дыхание щекочет кожу, отчего я непроизвольно посмеиваюсь.

– Давно бодрствуешь?

– Около часа.

– И всё это время ты лежишь здесь?

– Тебе что-то не нравится? – убирая непослушную прядку с моего лица, интересуется он.

– Всё нравится, – мурлычу в ответ, с нежностью глядя на него через плечо. – Всё, что связано с тобой.

В его глазах снова появляется обожание. Тёплое и светлое. Отлично, я ненавижу, когда ему плохо. Пусть лучше всегда улыбается.

– Когда ты спишь, я не решаюсь будить тебя. Ты такая красивая.

– Даже сейчас? – недоверчиво хмыкаю, изворачиваясь в его руках и представая в сонном виде перед его лицом. Мои волосы похожи на солому, а сама я наверняка хуже некуда.

– Даже сейчас, – ласково убеждает он, поглаживая мою щёку. От его слов, звука голоса и прикосновений я таю, словно сливочное мороженое.

– А ещё ты разговариваешь, когда спишь.

– Что я наговорила? – вопрос быстро срывается с губ. О том, что я могу говорить, когда сплю, мне известно. Только вот, что я могу сказать, остаётся загадкой.

– Ты разговариваешь только тогда, когда чем-то взволнована, – теперь его ладони перемещаются на мой подбородок, а дальше на шею.

– Знаю, – вздыхаю, томясь ожиданием его ответа. Что я могла сказать? Естественно, что я люблю Каллена. И как он это воспринял?

– Ты боишься, что неправильно сделала, признавшись мне, – озвучивает мою догадку он, вынуждая опустить взгляд. – В принципе, ты права, Белла, – он делает глубокий вдох. – Я понимаю, что воспринял эту новость не так, как следовало бы.

– Ты воспринял её так, как хотел. И это нормально, – отвечаю ему, рассеивая его сомнения.

– Не так, – он отрицательно мотает головой. – Я хотел по-другому и сам всё испортил.

– Здесь нет твоей вины. Я поторопилась.

– Наоборот. Я столько думал вчера о твоих словах, и пришёл к выводу, что пытался отгородиться даже от тебя. Это непростительно.

– О чём ты? – в голову приходит осознание того, что я опять ничего из него не вытягиваю. Он всё говорит сам. Может быть, это нам и нужно: моё понимание того, что силой ничего нельзя добиться?

– Белла, я всю свою жизнь ждал, пока кто-нибудь скажет мне это. Хоть кто-нибудь. Отец, кто-то из приюта или даже одна из любовниц. Но этого не произошло. Они все молчали. И только ты сказала.

От жалости к Эдварду у меня мигом пробуждаются все эмоции. Вспоминаю про рассказы о его детстве, и тут понимаю, что знаю слишком мало. Ему тяжело вспоминать об этом, и это ясно. Но мне так хочется знать…

«Белла, помни о своём правиле. Он скажет сам, если сочтёт нужным!» – напоминает подсознание, выводя меня из глупых мыслей о вопросе на эту тему.

– Мне так жаль, – наконец отвечаю ему, обнимая рукой за талию. Мы оба понимаем, что речь идёт не о моём признании, а о его последних словах.

– Это в прошлом. Оно не имеет значения, – скупо улыбаясь, сообщает он. – Важнее то, что сейчас ты со мной. И твои слова. Белла, тебе не место рядом со мной, и ты это знаешь. Я приношу горе, несчастье и опасность. Так было всегда. И я говорил тебе подобное, но ты не испугалась. Всё равно призналась мне, – он снова делает глубокий вдох и теперь уже со всей своей внимательностью смотрит мне в глаза, ища там ответ на свой вопрос, заданный минутой позже. – Но я хочу знать: ты сказала это, потому что действительно так чувствуешь, или потому что назрела необходимость этих слов в сложившейся ситуации?

– А ты как думаешь? – прежде чем ответить – без лишних объяснений ясно, что я имела в виду – спрашиваю у него.

– Даже не знаю. Поэтому и хочу понять.

– Эдвард, я люблю тебя, – говорю это, вкладывая в эти слова всю чувственность, когда-либо собранную во мне. – Сейчас ты тоже сомневаешься, что я так чувствую? – прикладываю ладонь к его щеке, не позволяя отвернуться от меня и отвести взгляд.

В изумрудных омутах скользит всё самое сокровенное, самое таинственное, когда-то бывшее в нём.

– Я всегда буду сомневаться. Но не в тебе, а в себе.

– Послушай, что бы тебе ни говорили в детстве или показывали, даже не сомневайся в том, что достоин быть любимым. Каждый из нас должен получать это. Тем более ты, после всего, что произошло.

– С тобой легко поверить даже этому.

– Я хочу, чтобы ты понял это сам. Не стану убеждать тебя.

На пару секунд между нами воцаряется пауза, пока он и я осмысливаем сказанное.

– Белла, я никогда и никого не любил. Скорее всего потому, что никто не отвечал мне взаимностью, но ты, твоя забота, понимание, нежность – всё это так неимоверно притягивает меня к тебе. Я не знаю, как мог жить без тебя раньше. Но и не знаю, смогу ли когда-нибудь с уверенностью сказать, что люблю тебя. Понять, что чувствую именно это.

– Я готова подождать.

– Сколько угодно?

– Да, – улыбаюсь ему, и мы закрываем эту тему. Мужчина опять притягивает меня к себе, и я с радостью зарываюсь лицом в его грудь. Там тепло, уютно и безопасно. Он защитит меня от всего на свете, я уверена.

– Давай больше не будем сегодня о грустном. Только светлые моменты. Наш день.

–Безоблачный и счастливый? – озвучиваю внезапно пришедшую мысль, надеясь, что он её поддержит. Нам нужен отдых. И мы его получим.

– А как же твои вопросы?

– Терпения хватит. И времени тоже.

– Ты делаешь это ради меня? – его глаза светятся почти детским восторгом.

– Для нас обоих, – сообщаю я, потягиваясь и садясь на кровати.

– И чем хочешь заняться в этот безоблачный день? – он садится рядом, и его руки снова окружают меня. Впрочем, этому я только рада.

– Я хочу провести его с тобой. Мне всё равно – как и где.

– В таком случае тебя ждёт сюрприз, – хмыкает он, целуя меня в лоб. – Одевайся, а я закажу завтрак.

– Как прикажете, сэр! – смеюсь я, поднимаясь с кровати и направляясь к комоду, где лежит купленная для меня одежда. Нет, всё-таки Эдвард может всё, как ни крути. Я же не говорила ему своего размера!

– Куда мы едем? – не выдерживаю я спустя пару часов езды по асфальтированной автотрассе. Машина, взята нами в аренду – роскошный бордовый «Бентли», способный развивать приличную скорость. Кто-кто, а Каллен любит быструю езду, уж я-то знаю.

– Сюрприз, – бросая на меня быстрый взгляд из-под солнечных очков, хмыкает мужчина.

Отворачиваюсь от него к раскрытому окну, рассматривая пейзажи: бесконечные оранжевые холмы, на которых причудливым образом растут тёмно-зелёные кустики.

Внезапно холмы расступаются, и перед моим взором появляется бескрайнее синее море. Словно мираж оно мелькает немного вдалеке и манит поскорее добраться до него.

Словно зачарованная смотрю на живую картинку – я никогда не была на морском курорте.

– Нравится? – слегка сжимая мою руку, интересуется Каллен.

Его голос возвращает меня на планету Земля от сладостных мечтаний.

– Это потрясающе! – больше слов у меня нет. Я не знаю, как выразить тот дикий восторг, каким я встречаю сейчас его идею.

– Я подумал, нам стоит выехать на побережье, раз уж мы в Испании, – посмеиваясь, говорит он.

– Лучший день за многие годы, – сообщаю я, считая, что так оно и есть на самом деле. Это не просто день, это долгожданный отдых. За те два года, за эти пару недель бегов и страданий – лучшее, что он мог мне предложить, что мог для меня сделать. Я очень благодарна ему не только за сегодняшний и вчерашний день, но и за то, что он со мной.

Воистину, я безумно счастлива.

Счастлива, когда рядом со мной Мой Эдвард Каллен.

========== Глава 42 – Холодные брызги ревности ==========

От автора:

Уважаемые читатели!

Я нарушаю ряд собственно установленных правил, презентуя вам эту главу раньше назначенного срока, но тем не менее мне очень хочется услышать ваши отзывы в мой день рождения.

Поэтому отписываемся, и радуем автора :)

P.S.

Простите за задержку с публикацией (обещала-то выложить главу утром) как-то так получилось что она не разместилась на сайте из-за проблем с интернетом.

Спасибо за то что со мной.

Спасибо что читаете этот фанфик.

Спасибо что терпеливо ждете и оставляете комментарии.

С уважением,

Ваша AlshBetta

Я лежу под ослепительными лучами испанского солнца. Мы находимся в небольшом прибрежном городке Салоу, что на побережье Коста-Даурада. Из Мадрида мы добирались четыре часа, но я никак не жалею о потраченном времени. Во-первых, того стоили красивейшие пейзажи, окружающие нас. А во-вторых, тот самый пляжный отдых и чудесное Средиземное море, которое я никогда не видела, теперь всего в паре метров от меня.

Прикладываю ладонь козырьком ко лбу и вглядываюсь в водную гладь. Как ни стараюсь, а обнаружить Каллена не выходит. Наверное, он на большой глубине, раз я его не вижу.

Прикусываю губу, волнуюсь. Уверения Эдварда в том, что он замечательный пловец всё равно оставляют место сомнениям в благополучии ситуации. Я панически боюсь, что с ним что-то случится, хотя особо вида не показываю. И не только здесь, на пляже, а там, в Америке, где Аро караулит нас за каждым деревом. Я устала от погонь, словно в дешёвом вестерне. Мне хочется спокойствия и для себя, и для сына, и для Каллена, уже окончательно ставшего частью моего мира.

Я не знаю, как сказать Тони о том, что я влюбилась в своего «покупателя», и как он воспримет эту новость. Мы всю его жизнь жили рядышком, вдвоём, в своём собственном мирке. Он да я. Я да он. Мне казалось, что так будет продолжаться вечно, но, на самом деле, я ошибалась.

После поступка Джейкоба я даже не пробовала заводить отношения. Не решалась. Не хотела. Мне ли не знать, какую боль могут принести чувства, если они не взаимны?

Но с Эдвардом всё по-другому. Ему никто не нужен кроме меня, и я наблюдаю всё это в изумрудных омутах каждый день и каждую ночь. Его страх, волнение, переживания – я надеюсь, что со временем смогу залечить его раны нанесённые судьбой. Я очень хочу, чтобы он был счастлив и никогда более – подчеркиваю, никогда – не считал, что недостоин быть любимым.

Невольно перемещаюсь мыслями в его детство. Он говорил, что кошмары связаны именно с детскими воспоминаниями.

Итак, он вырос в приюте. В одиночестве и недостатке любви. Можно даже сказать, вообще с её отсутствием.

Но до этого он жил с отцом. Отцом-сутенёром. Я не знаю, в каком направлении мне строить догадки. Когда в его жизни произошло самое страшное: до приюта или после? Кто внушил ему ужас и заставил страдать по сей день? Отец или приютские работники?

Думаю, следует принимать во внимание оба варианта.

Сердце начинает болеть, едва я обдумываю всё это. Но я мужественно терплю, пытаясь размышлять трезво и без всяких лишних эмоций.

Хорошо, если думать о варианте номер один – Приют, то того, что могло случиться, неограниченный перечень. Даже не знаю, что и представлять. Суровое наказание? Издевательства? Давление сверстников?

А если вариант номер два – Отец?

Первое, что пришло в голову ещё раньше – убийство его матери, но не думаю, что Эдвард бы смог так просто говорить о её персоне, если бы пережил подобное в таком возрасте. Нет, это, определённо, не грань жестокости, выдвинутая моим сознанием.

Но что тогда?

Мои мрачные мысли прерывает звук звонящего телефона. Но это не мой рингтон, следовательно, звонят Эдварду. Вот чёрт!

Сажусь, вглядываясь в морской пейзаж, но ничего, помимо волн и ленивых отдыхающих вокруг не вижу. Каллена до сих пор нет в зоне моей видимости.

Первая мысль – благополучно дождаться, пока звонящий отключится, а когда Эдвард вернётся, рассказать ему о звонке. Ведь в его дела мне нет доступа, как бы ни хотелось…

И тут пробуждается моя тёмная сторона. Вторая мысль – ответить и разузнать, в чём дело.

На раздумья уходит около трёх секунд, а потом я начинаю лихорадочно перерывать сумку, в поисках его мобильника.

К сожалению, к тому времени, когда телефон оказывается в моих руках, на дисплее написано «Пропущенный вызов».

Досадно фыркаю и уже собираюсь перезвонить на последний номер, а потом тихо послушать, что будет, как взгляд цепляется за ещё одно уведомление – непрочитанное сообщение.

А вот это уже лучше и проще.

На всякий случай оглядываюсь, словно воришка, и только убедившись, что рядом никого нет, нажимаю на кнопку, открывая список входящих.