Текст книги "Превыше Магии (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Освободив дорогу вперед, мы, всем отрядом, отошли подальше, и так же, как шли, цепочкой, улеглись спать, кто где стоял, буквально валясь с ног от усталости. А мне, все-таки, пришлось применить сразу ко всем гномам заклинание очищения. Потому что у всех, перепачканных кровью и слизью Змея, одежда встала колом, кожу стянуло и появился еще более отвратительный запах, чем был до этого.

Еще два дня, в постоянном напряжении, мы шли по туннелю, созданному Горным Змеем, не встретив ни одного ответвления. И, наконец, дошли до просторной пещеры с высоким сводом. Здесь, переночевали с большим комфортом, и мы с Хоркисом, не только во сне, расслабили затекшие мышцы, вечно согнутой, спины.

Из этой пещеры, в разных направлениях, отходили три рукотворных горных туннеля. И это место оказалось знакомо Шону. С ним мы решили, что дальше он будет первопроходцем. Один из трех туннелей, созданный Горным Змеем, шел в неподходящем для нас направлении. Просканировав, насколько возможно, второй туннель, я понял, что он сильно пострадал от землетрясения и стал во многих местах непроходим. С третьим, как будто, все было в порядке, им мы и воспользовались.

Наш дальнейший путь проходил относительно спокойно. Шон уверенно вел нас известным ему маршрутом. Горы вели себя тихо, и только кое-где встречавшиеся последствия обвалов, напоминали о недавно пережитых, чудовищно опасных, подземных толчках разбушевавшейся стихии. Дефицит еды и воды нам не грозил. В тех местах, где я чувствовал повышенную влажность, мы не надолго останавливались. Я призывал ручеек, гномы набирали воду во все имеющиеся емкости для питья и приготовления еды.

Все было неплохо, только гномы меня раздражали. Слишком долго и слишком много около меня посторонних. Чужие взгляды, мысли, эмоции, разговоры, ужасно меня утомляли. Хотелось скорее довести их до места и, наконец, избавиться. От неконтролируемой злости меня спасали только общение с Эли и страх гномов передо мной. Этот страх, хоть как-то, увеличивал дистанцию и уменьшал степень нашего вынужденного взаимодействия.

– Обращайтесь ко мне за помощью, только, если речь идет о жизни и смерти, – категорично заявил я гномам, еще вначале пути. Они придерживались этого требования и не лезли со своими жалобами. Иначе, наш путь длился бы бесконечно, а я бы снова остался с пустым магическим резервом.

Постоянно помня об экономии, я расходовал магию только на светящийся шарик и призыв воды. Еще, время от времени, на заклинание очищения одежды и тела для себя, Эли, Хоркиса, Умы, и, по просьбе Эли, иногда очищал всех одиннадцать детей, находившихся среди гномов.

И все-таки, хоть я и старался как можно меньше обращать внимания на гномов, но, вольно или невольно, невозможно было не замечать, что в этой тяжелой для гномов ситуации, все ведут себя по-разному, каждый обнажая свою внутреннюю суть. Кто-то лез вперед, отталкивая более слабых и менее наглых. Кто-то старался ухватить кусок мяса побольше и первым броситься пить. А кто-то, как Эли и Ума, наоборот, сам вызывался потерпеть и подождать, пока будет готова следующая порция еды, и старался помочь на привалах всем слабым.

Честно говоря, я мало вникал в проблемы гномов, потому что считал, что моя задача привести их в поселение, а там пусть их сородичи о них заботятся. Меня гораздо больше интересовала Эли, и я, удивляясь сам себе, всегда, когда была возможность, либо молча наблюдал за ней, либо расспрашивал о ее жизни. И именно Эли, вовремя, заметила возникшую проблему с кем-то из детей.

Она бросилась ко мне за помощью, когда обратила внимание на то, что маленький ребенок, все время находящийся на руках у матери, не переставая, хнычет. Когда я подошел разобраться, в чем проблема, то увидел, что здесь, действительно, речь идет о жизни и смерти. О чем думала до сих пор молчавшая мать этого ребенка?!

Малыш плакал, жалуясь на боль во вздувшемся животике. Мать, тоже заливаясь слезами, рассказала, что он уже несколько дней не опорожняет кишечник.

Положив руку на живот ребенка, я быстро разобрался, что из-за малоподходящей для маленьких детей, однообразной, лишенной растительных волокон, белковой пищи, у него возникла кишечная непроходимость. В результате вялого мышечного тонуса кишечника, не происходит перистальтика. Пищевой комок неподвижно встал в просвете кишечника, не давая пройти вновь поступившей пище и скопившимся газам. Я, держа руку на животе ребенка, с помощью Целительской магии, добавил в мускулатуру кишечника энергии, заставил его активно сокращаться, передвигая застрявшую пищу на выход. Когда дело было сделано, отдал матери последнюю горсть высушенной зелени, собранной еще на плоскогорье, и велел ей ежедневно поить ребенка отваром из этих трав.

Хоркис, как пастух, следящий за стадом, всегда шел последним, бесцеремонно подгоняя отстающих. Рядом с ним шла Ума, постоянно находившая темы для разговора с ним. Видно было, что их интерес взаимный. Она и спать ложилась рядом с орком, позволяя ему себя обнимать. Но дальше этого, при таком количестве чужих, заинтересованных, жадных глаз, дело, конечно, не шло.

– Скорей бы добраться до места, где можно уединиться, а то у меня сперма уже в мозгах плещется, – пожаловался мне Хоркис.

Я ловил себя на мысли, что тоже хотел бы с большей близости с Эли. Мечтал снова увидеть ее раздетой, неспешно рассмотреть, прикоснуться к такому манящему, желанному телу. Я хочу ее, и значит, она будет моей. Но я боялся ее отпугнуть, и не форсировал событий. Шутка ли сказать, девчонка практически в полной изоляции с рождения. Что она знает о взаимоотношении полов? Как к этому относится? Хорошо, что Эли подружилась с Умой, та, наверняка, поможет ей разобраться в этих вопросах. А мне надо действовать осторожно, не спеша.

Поэтому, пока, я удовлетворялся только близким присутствием Эли во время сна, на привалах. Потихоньку приручал ее к физическому контакту, то держа за руку, то, как бы невзначай, пропустив между пальцами ее непослушные кудри, то коснувшись плеча или спины. Даже на свои колени усаживал во время приема пищи, под предлогом, что сидеть на голом камне жестко и холодно, а она такая хрупкая. Эли, первое время, замирала на моих коленях, боясь пошевелиться, и, краснея, опускала взгляд. Но, постепенно, привыкла и стала вести себя более свободно, иногда и сама дотрагиваясь до меня.

Был в этих прикосновениях какой-то тайный смысл, теплота, близость, желание. Они доставляли мне удовольствие, вызывали нежность, и ужасно возбуждали. Но я не понимал, почему так реагирую на нее. Я-то ведь не мальчик, о сексе знаю все и имею большой опыт, в котором уже давно нет такого невинного обращения. И, все равно, ловлю себя на том, что жду эти моменты, наслаждаюсь ими, загоняя глубоко внутрь поднимающееся голодное мужское возбуждение.

Но все же, основные усилия я прикладывал к тому, чтобы как можно больше о ней узнать. Мне это было интересно до такой степени, что я, с недоумением, ловил себя на том, что веду себя неадекватно. Пользуясь постоянным присутствием Эли рядом, шустро перебирающей ногами, на полшага позади меня, я, гораздо чаще, чем позволяли обстоятельства, поворачивал к ней голову. То беспокоясь все ли у нее в порядке, то расспрашивая о ее жизни, я, тем самым, непростительно отвлекал свое внимание от контроля над окружающим пространством. Но, зато, благодаря этим разговорам, выяснил довольно много интересного для себя.

Все общение, в жизни Эли, было ограничено небольшим числом гномов, имевших доступ к покоям Повелителя. Это были всего три женщины – няня, кухарка и помощница по хозяйству, и около двадцати пяти мужчин – ее учителя, да советники и помощники Повелителя. Благодаря этим гномам она в теории имела представление о бытовой жизни сородичей, была хорошо обучена, проявляя необычные способности к сложным вычислениям, которые легко производила в уме, а позже стала отлично разбираться в финансах. Это был, просто, какой-то математический Дар. Последние три года, этим активно пользовался Повелитель, фактически сделав ее своим главным казначеем. Правда, до случившегося, Эли никогда не видела детей, и теперь, глядя на них, завороженно замирала от восторга, как перед каким-то чудом. А вот рисовать ее никто не учил, это оказалась врожденная способность.

Слушая Эли о том, как поставлено обучение у гномов я был удивлен, что особое внимание они уделяют математике.

– Независимо от того, есть ли у ребенка к этому интерес, способности и будет ли это востребовано в будущей работе, каждый должен научиться решать сложные математические задачи, – охотно объясняла мне Эли.

– Зачем? – Я не мог этого понять, зная, что большинству гномов это никогда не понадобится. – Мне кажется, что в этом плане, общее эльфийское образование намного логичнее. У нас упор делается на изучение: географии, включая природные ресурсы; биологии, включая животный и растительный мир; особенностей населяющих Мир рас, включая анатомию и физиологию разумных; а так же, на истории, которая позволяет делать полезные выводы из прошлого опыта и избегать ошибок развития общества в будущем. В общем, все то, что полезно знать и обязательно пригодится каждому. А вот орки, в этом отношении, пока еще отсталый народ, все их обучение сводится к чтению, письму и примитивному счету.

– Ну, что ж, видимо, везде свои традиции, – сделала верный вывод малышка.

– Да. Но традиции не рождаются на пустом месте.

– Согласна, – немного подумав, ответила она. – И наше особое отношение к математике, возможно, исходит из того, что эта наука способствует развитию логического мышления. В результате, дело не в умении решать сложные задачи, а в умении думать. Ведь у нас, гномов, нет магии, и мы можем рассчитывать только на те свои возможности, которые нам дала природа.

– Ну, думать полезно всем, – засмеялся я, наслаждаясь разговором с ней, и с трудом удерживаясь от желания поцеловать ее умную головку.

В свою очередь, Эли расспрашивала меня об эльфах и слушала мои рассказы о жизни в Эльфийском Лесу, как занимательные сказки, с горящими любопытством глазами, восторгом, иногда непониманием. Особенно ее восхитило и потрясло то, что магией владеют все эльфы.

– А почему у тебя и орка не растет борода, как у наших мужчин? Это тоже магия? – спросила она меня в одну из таких бесед.

– Нет, это расовая особенность. Волос на лице нет не только у меня и Хоркиса, а у всех эльфов и орков. У чистокровных эльфов, вообще, нигде никаких волос нет. У орков – на голове и дорожка коротких волосков вдоль спины, переходящая на хвост. А у полукровок – есть только на голове.

– А часто ли эльфы и орки объединяются в пару?

– Нет, это случается очень редко. Эльфийки привлекательны для орков, но сами эльфийки относятся к оркам с предубеждением и пренебрежением. Чаще бывает, что эльфы женятся на орчанках, и то это связано с тем, что эльфиек очень мало.

– А ты женат? – почему-то со смущением спросила Эли.

– Был когда-то, на эльфийке, – невольно тяжело вздохнул я, неохотно вспоминая об этом. – Но давно и недолго. – Малышка почувствовав мое настроение, деликатно эту тему оставила.

– А почему орк зовет тебя таким длинным и трудным именем – Александрэль, а ты его – Хоркис? – не унималась маленькая почемучка.

– Потому что, это настоящие имена, данные при рождении, – ответил я. – Это вы, гномы, всегда сокращаете наши имена, на привычный и удобный для вас манер, до трех звуков. У эльфов же, имена длинные, красивые, певучие и всегда заканчиваются на -эль, показывая нашу расовую принадлежность. А у орков, до недавнего времени, вообще не было имен, только прозвища. Но теперь, чаще всего, их женские имена заканчиваются на -ин, а мужские на -ис, -ус, -ос. Так что, твое имя по-орочьи звучало бы как – Элин, а по-эльфийски – Элинаэль. Но ни эльфы, ни орки не переделывают чужие имена как им удобно, а уважают имя данное при рождении.

После этого разговора Эли, а потом, вслед за ней, и Ума, стали называть нас с орком полными именами.

Эта малышка вызывала у меня не просто мужское влечение, а запала мне в душу. Воспоминания о ее теле заставляли меня видеть в ней желанную женщину. Но меня покорили и ее отзывчивость, совестливость, доброта, спокойный, уравновешенный характер, любознательность, отсутствие излишней болтливости. Она была еще и умна, с ней можно было обсудить любую тему. Хотя, образ жизни, который она вела, привел к бытовой неприспособленности, ненужной доверчивости и опасной наивности. Но это только усиливало в моих чувствах к ней нотку нежности и стремление опекать.

Надо сознаться себе, что, наперекор собственным убеждениям, я влюблен. Это и удивляет, и радует, и вызывает тревогу. Хочу обладать этой малышкой и уже действую в этом направлении. Но, что потом? Ведь рано или поздно, но я уйду отсюда домой.

Когда представился случай, я спросил Шона:

– А как у вас, гномов, принято мужчине ухаживать за женщиной, чтобы дать понять, что она нравится?

– У нас равноправие полов, – гордо заявил Шон. – Женщина тоже, в равной степени с мужчиной, может дать понять, что она заинтересована в нем. Для этого можно позвать погулять по Улицам. Это самый дешевый способ. Можно подарить недорогой подарок, в виде какой-нибудь полезной вещи. Можно пригласить на ужин в трактир и настоять, чтобы, не как обычно, каждый сам заплатил за себя, а самому оплатить этот ужин целиком. Можно взять за руку или под руку, и даже обнять. Ну, и на последней стадии, видя, что интерес взаимный, и кто-то из них намерен дать понять, что хотел бы перейти к интимным отношениям, надо поцеловать. Если в ответ тебя тоже целуют, значит, согласны принять твое предложение.

– А у вас возможны добрачные близкие отношения? – уточнил я.

– Конечно. Ведь брак это ответственное, взвешенное решение, где учитываются не только чувства и физическое влечение, но и материальный вопрос. А главное, брак это намерение завести общих детей, вырастить которых обходится очень дорого. И что же, пока не заработаешь необходимый для этого капитал, всем отказываться от зова природы и удовольствия? Это глупо. А разве у эльфов не так? – заинтересовался гном.

– Не совсем. Если интимные встречи носят эпизодический характер – это, как и у вас, внебрачные отношения, никого ни к чему не обязывающие. Если мужчина и женщина хотят долговременных отношений и только друг с другом, исключив других партнеров, то женщина переходит жить в дом мужчины – это и есть брак. А вопрос деторождения на это никак не влияет. Ни для кого не имеет значения от кого родился ребенок, в браке или вне его. Лишь бы родился. Ему все будут рады и никогда не оставят родившую женщину без поддержки, обеспечивая достойную жизнь и ей, и ребенку.

Этой, выданной Шоном полезной информацией насчет поцелуев, я поделился с Хоркисом. С тех пор, каждый из нас, перед сном целовал свою женщину в щечку, желая спокойного сна. И мы оба, радуясь как дети, честное слово, получали ответные поцелуи. Когда это случилось в первый раз, и я, ну прямо-таки, с юношеским волнением коснулся губами нежной щечки Эли, то от напряженного ожидания – будет ли ответ, у меня даже дыхание сбилось. И получив ответное легкое касание ее губ моей щеки, то и поцелуя-то не прочувствовал, но сам факт, что он был, вызвал успокоение и удовлетворение. А потом, это стало ежевечерним приятным ритуалом, укрепляющим нашу связь, взаимное доверие и давая надежду на еще более близкие отношения в ближайшем будущем.

Вот так, иногда отвлекаясь на любопытные разговоры, потихоньку приручая и выстраивая отношения с Эли, а чаще напряженно прислушиваясь к тесному, давящему, темному, неприветливому пространству под горами, я отслеживал, не поджидает ли нас впереди очередная опасность.

Глава 4.
ЖИЗНЬ У ГНОМОВ

Наш долгий и трудный путь закончился на одной из центральных Улиц поселения Повелителя Тора, куда нас привел Шон.

Многочисленные яркие светильники, заливали всю Улицу светом, от которого мы отвыкли. В первый момент, мы все чуть не ослепли, и понадобилось время, перестроить свое зрение.

Появление полутора сотен новых сородичей вызвало бурю интереса и радости у окруживших нас, со всех сторон, гномов. О нашем появлении тут же сообщили Повелителю, и вскоре, Тор сам вышел к нам на встречу. Он удивился, как мало беженцев пришло в его поселение, и не удивился, что среди них нет Повелителя Нила. Было видно, что ему не терпится узнать подробности, но он, в первую очередь, стал отдавать распоряжения об обустройстве прибывших гномов. Вскоре, их всех куда-то увели.

Только Эли, я крепко держал за руку, оставаясь на месте. Да Ума, сама вцепилась в Хоркиса, не отходя ни на шаг.

Увидев это, Тор спросил:

– Почему эти гномки топчутся рядом с вами? Отпустите их. О них позаботятся и им, наверняка, будет лучше пойти со своими сородичами, – обратился он ко мне и с удивлением, выразительно посмотрел на мою руку, удерживающую Эли. – А с тобой, Лек, я хотел бы поговорить наедине, и узнать подробности твоей миссии. Или тебе надо вначале отдохнуть?

Эли, как всегда скрывающаяся под моей объемной курткой и глубоко надвинутым капюшоном, после слов Тора, сама сильнее ухватилась за мою ладонь и тесно прижалась к моему боку. Это ее действие вызвало во мне чувство радостного удовлетворения. Хорошо, что она доверяет мне больше, чем кому бы то ни было.

– Повелитель, – обратился я к Тору, – это дочь Повелителя Нила, ее зовут Эли. В силу обстоятельств, она практически никого не знает из своих сородичей, так же, как и они ее. Так что, ей будет лучше рядом со мной, тем более, что я клятвенно обещал ей свою защиту. А вот эту гномку, зовут Ума, и она предпочитает быть рядом с Хоркисом, которому доверяет. К тому же, Эли и Ума подруги, у каждой из них не осталось близких, и им предпочтительнее не разлучаться. Поэтому, прошу, укажи место, где мы могли бы разместиться все вчетвером. И ты прав, мы очень устали, нам надо поесть, передохнуть, привести себя в порядок, а после этого я готов встретиться с тобой для приватного разговора. Ты же, тем временем, не утруждая себя ожиданием, основные новости можешь узнать у Шона.

Тор, с нескрываемым интересом, уставился на Эли, пытаясь ее рассмотреть, и совершенно не обратил никакого внимания на Уму. Эли, увидев это, занервничала еще сильнее и беспокойно переступила с ноги на ногу. Я незаметно чуть-чуть сместился вперед, закрывая ее от пристального внимания Тора. Малышка наверняка думает, что это ее необычная внешность привлекала к ней повышенное внимание. Но я чувствую, что дело не в этом, ее и разглядеть-то, утопающую в куртке, практически невозможно. Здесь какой-то другой интерес. Неприятное чувство тревоги и ревности заворочалось у меня в груди. Моя! Никому не отдам!

Моё движение не осталось незамеченным Тором, но он, быстро погасив мелькнувшие в лице удивление и досаду, согласно кивнул. Подозвал кого-то из гномов и, отдав распоряжения, назначил его нашим провожатым, объяснив нам:

– Сейчас вам выделят комнаты и принесут туда еды. – И, обращаясь ко мне, добавил: – Через два часа я пришлю за тобой посыльного.

На этом мы быстро разошлись.

Выделенное нам помещение не отличалось простором, но после горных туннелей показалось вполне комфортным. Гигиеническая комната, небольшая кухонька и две спальни, почти всю площадь которых занимали большие кровати, рассчитанные на двоих. Одну комнату заняли девчонки, другую мы с Хоркисом. Все мечтали помыться, но вначале, пришлось поесть, потому что, какая-то гномка, сразу же, принесла нам еду, сгрузив ее с тележки на кухонный стол.

Я мылся первым, так как времени до встречи с Повелителем оставалось немного. Остальные, могут сделать это и после моего ухода. Даже короткая, хоть и широкая, неудобная для меня, каменная ванна не смогла испортить удовольствия от возможности расслабиться в горячей воде.

Истратив, практически последние, крохи магии, я очистил одежду нам всем четверым, еще и наложив на нее заклинание обновления, а то выглядели мы в ней как оборванцы.

Перед уходом, когда за мной пришел провожатый, распорядился:

– Отдыхайте. Никому пока отсюда не выходить. Эли, ничего не бойся, обещаю, все будет хорошо. Хоркис, кто бы ни заходил и что бы ни говорил, Эли ни с кем никуда не отпускай. Следи за нашими рюкзаками, в них огромное богатство в виде кристаллов-накопителей. Ну и, пока я не вернусь, ты можешь пообщаться с Умой в нашей комнате, – добавил я напоследок, поощряющее хлопнув его по плечу.

Он оскалился в предвкушающей улыбке. Гномка застенчиво затеребила край рубахи. Эли, вначале никак не отреагировавшая на мои последние слова, через некоторое время замерла, округлила глаза, а потом, опустив взгляд, залилась румянцем. Все-таки интересно, что она знает об этой стороне жизни? У нее няня была, учителя, теперь Ума. Наверное, она, все-таки, достаточно знает о физической близости между мужчиной и женщиной?

Повелитель встретил меня очень дружелюбно, сказав, что успел пообщаться с Шоном, и в общих чертах уже знает, что с нами происходило в поселении Нила и в этом походе. Теперь, он хотел бы выслушать мой рассказ.

Не особо вдаваясь в мои личные, отчаянные, незабываемые проблемы, связанные с неоднократным опустошением магического резерва, я пересказал ему все то, что произошло с нами, и свои впечатления от увиденного. Умолчал только о количестве кристаллов-накопителей, которые мы с Хоркисом заполучили. Вообще бы о них не упомянул, но Тор наверняка будет подробно расспрашивать еще и беженцев, а они что-то слышали, кое-что видели и могли догадаться, как я, в их пещере, вытягивал из кристаллов Силу, засунув руки в наши рюкзаки, перед тем, как расширить проход на выход.

И все равно, гном есть гном, он никогда не забудет о капитале, о выгоде и о своем кошельке. В конце беседы, Тор, хитро прищурившись, спросил:

– А сколько ты взял кристаллов в покоях Нила? Ведь это достояние гномов. Надо их вернуть. Мы с тобой договорились, что за твою работу я заплачу десятью кристаллами средней величины. Их ты и получишь.

– В таком случае, ты должен мне еще шесть кристаллов, – не моргнув глазом, заявил я.

– Лек, ты меня обманываешь! Неужели в покоях Повелителя Нила было всего четыре кристалла?! Ни за что не поверю!

– Не знаю, может, их было четыре тысячи. Но у меня не было времени и возможности их там разыскивать. На мою голову, в это время, обваливались горы. Я мог взять только то, что лежало на виду и попалось под руку.

– Тогда покажи мне их, чтобы я оценил их размер и стоимость, – во что бы то ни стало, желал торговаться и не упустить свою выгоду жадный гном. – Или можешь не показывать, но я тебе тогда ничего не должен.

– Хорошо. Обойдемся без твоей оценочной ревизии. Давай пять кристаллов, и на этом считаем твой долг закрытым.

– Два!

– Четыре! Или я больше никогда не откликнусь на твои просьбы.

– Согласен, – без притворства огорченно, вздохнул гном. – Хотя мне сердце вещует, что ты меня здорово обжулил. А теперь скажи мне, зачем тебе дочь Повелителя Нила?

– Она спасла мне жизнь. И, теперь, у меня перед ней долг жизни, – ответил я.

– Считай, ты ей уже его вернул, приведя в безопасное место и передав заботу о ней лично в мои руки. Обязуюсь заботиться о ней, как о родной дочери, – с серьезным лицом произнес Тор.

Чувствуя, как сердце непривычно сжимается щемящей болью при мысли, что я навсегда расстанусь с малышкой, спросил:

– По гномьим представлениям она не красавица, скорее, наоборот, вы воспринимаете ее внешность, как дефектную. У нее нет с собой ничего ценного. Откуда тогда такой интерес к ней?

– Внешность не имеет значения. В ней течет кровь Повелителей. Этой кровью нельзя разбрасываться, она не должна исчезнуть бесследно. От этого зависит благополучие гномов сейчас и в будущем. Я женю на ней Вила, сына моего племянника, Рона. Это будет дополнительная гарантия, что наша кровь не исчезнет, перейдя к их детям. Я вижу, ты опекаешь эту гномку, и искренне переживаешь за нее, так вот, не волнуйся, Вил хороший парень – молодой, красивый, умный, образованный, добрый.

– Ты говоришь о ней, как о ценном ресурсе, но она живая, разумная, у нее есть чувства, желания и, возможно, они не совпадают с твоими планами, – возразил я, всеми силами стараясь не показать, как мне все это, мягко говоря, не нравится.

– Что поделаешь, такова участь тех, в ком течет кровь Повелителей. Мы не принадлежим себе и обязаны думать об интересах всех гномов и их будущем, – тяжело вздохнул Тор. – Ко всему прочему, мое поселение перенаселено. Здесь не осталось ни свободного места для расширения жилого пространства, ни дополнительных источников полезных ископаемых, ни площадей для увеличения урожая грибов. Поэтому остро встал вопрос об отселении части моих сородичей, во главе с новым Повелителем. И Эли, вместе с Вилом, могут стать основателями нового поселения и новой династии. Но сейчас, давай поговорим не об этом, а о тебе. Какие ближайшие планы? Когда уходишь домой? Дождешься торгового каравана или пойдешь один со своим орком?

– Если ты не возражаешь, я еще побуду здесь немного. Ведь, я впервые в Горах, а кроме подземных туннелей так, толком, ничего и не видел. Мне любопытно посмотреть как вы живете. Оплачивать жилье, что ты мне выделил, и обеспечивать всем необходимым себя и своих спутников буду сам, беря плату за зарядку кристаллов.

После недолгой паузы раздумья Тор ответил:

– Ладно, оставайся, но с условием. Зарабатывать на жизнь будешь другим способом. Кристаллы и без тебя мы можем зарядить в Источнике Силы, хоть это и не близкий путь, но хорошо отлаженный. Ты лучше займись очисткой воды в наших резервуарах, уж больно хлопотно всю ее фильтровать через песок, который, ко всему прочему, надо еще добыть и регулярно менять. Заодно отследишь и предупредишь, когда вода станет для нас безвредной. Платить тебе буду за это я сам. Щедро! Золотом! А в оплату жилища, сделай другое доброе дело. Найди подходящее место на поверхности гор и высади растения, из которых вы, эльфы, делаете нам эликсир, защищающий от ожогов ультрафиолета. Семена у меня есть, твоя мать, Ева, дала мне мешочек. Мы сами пробовали сажать, но ничего не получается – ростки всходят, но вскоре чахнут. Я выделю тебе в помощники несколько гномов. Их, на будущее, ты обучи, как сажать и ухаживать за этими посадками, и как делать из них простой, но полезный отвар. Договорились?

Вот хитрый гном! Хочет использовать меня по максимуму. Но возражать и торговаться не буду. Иначе, он в любой момент выставит меня отсюда, и будет в своем праве. Неизвестно, сколько времени у меня займет изучение их артефактов, и надо, чтобы Тор был заинтересован в моем здесь присутствии.

– Договорились, – усмехнулся я, – хоть это и предполагает более долгий срок моего здесь пребывания, чем я хотел бы. Слушай, а у тебя есть самокат?

– Есть, – с довольной улыбкой ответил Тор. – Сам делал когда-то, давно. А почему спрашиваешь?

– Дай попользоваться, хотя бы на два-три дня, пока не закажу у мастера себе собственный. Мне надо будет каждый день на поверхность выбираться, а Улицы у вас длинные. На самокате я быстрее буду передвигаться туда-сюда.

– Дам, – согласно кивнул Тор. – И не на два дня, а на все время, что ты здесь. У меня, все равно, нет времени на нем рассекать, – сказал он, с кряхтением поднимаясь с каменного кресла. – Подожди. – Он скрылся за одной из дверей, и вскоре вышел из нее с самокатом. – Не помню уже, когда последний раз на него вставал, – с грустным вздохом пожаловался Тор.

На этом мы с ним простились. Не теряя времени, я встал на самокат, рулевая стойка которого была для меня коротка, но, в данный момент, это не имело большого значения. Я рванул по Улице, стараясь не столкнуться ни с кем из многочисленных прохожих, спеша в сторону пещеры, где находится выход на поверхность.

Бросив самокат у выхода из пещеры, я вышел на открытое пространство.

Была ночь. Необъятное небо, над моей головой, усыпано яркими мерцающими звездами. Их таинственный свет завораживает своей красотой. Эта картина непостижимой беспредельности, заставляла чувствовать мой Мир, как затерявшуюся, призрачную песчинку, в бесконечной и вечной Вселенной.

Но, как прекрасна эта песчинка! Жар светил, влага Океана, разнообразие животных и растений Леса, ветер Степи, твердь Гор – все это порождают стихии Огня, Воздуха, Воды, Земли, без которых невозможна Жизнь! Мой Мир особенно щедр. Он одаривает еще и Магией. Но Мир требует в ответ, бережного отношения к себе. Не стоит сердить его и беспощадно, грубо, невежественно использовать его богатства, нарушая равновесие и гармонию. Иначе он жестоко отомстит, избавившись от разумных, которые оказались совсем не разумными. Нарушенная экология, которая привела к катастрофе в Горах, и широкому распространению токсических веществ, яркие свидетельства этому, и грозное предупреждение. Я не хочу вступать в противостояние со своим Миром, я хочу дружить с ним!

И Мир, как будто, услышал меня. Ласковый прохладный ветер вдохнул в меня свежий воздух, погладил лицо, разворошил волосы. Магия щедро хлынула, заполняя резерв, наполняя Силой, даря уверенность, принося радость жизни, вызывая восторг.

Сколько времени я пробыл в этом упоительном, самозабвенном трансе – не знаю. Очнулся, когда небо стало светлеть, гася звезды, создавая яркие краски, рождая новый день, напоминая, что ход времени неумолим.

Полный жажды жизни, энергии, веры в будущее, я вскочил на самокат и рванул к жилищу, где оставил своих друзей.

Стоило только открыть дверь в выделенное нам жилое помещение, как мне навстречу выбежала из комнаты Эли. Подбежав, крепко обхватила меня руками за талию, тесно прижалась и уткнулась мне лицом в грудь. Ее плечи затряслись от судорожных беззвучных рыданий, которые она старалась сдержать.

В первый момент, я растерялся. Женские слезы это что-то всегда пугающее. А потом, обхватив ладонью ее затылок, еще крепче прижал к себе и с тревогой спросил:

– Малышка, что случилось? Кто тебя обидел?

Она отрицательно качнула головой и сквозь всхлипывания зашептала:

– Никто не обидел… Тебя долго не было… испугалась, что с тобой что-то случилось… или я тебе надоела… и ты меня бросил… Я так привыкла, что ты всегда рядом… раньше никто и никогда не проводил со мной столько времени… и так не относился… и не заботился…

– Не плачь, моя хорошая, я никогда тебя не брошу, – зашептал я в ответ с благодарной нежностью, растроганный ее страхом меня потерять. Даже сердце защемило. А вот что касается не сердца, а головы, кольнула неприятная мысль – неужели и эта малышка такая же, как все женщины, и ей надо, чтобы я, как привязанный, был все время рядом? – Ты же понимаешь, что я не могу быть всегда около тебя? У меня могут быть важные дела в другом месте, и я могу быть очень занят, – невольно насторожился я.