Текст книги "Легенды о Майнарии: Сага о Смутной Благодати (СИ)"

Автор книги: Alex1479

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Господин, они наверняка уже мертвы, – сказал после долгого молчания ещё один генерал, что заскочил к Магнеллу.

Наконец его терпение не выдержало.

– Да, ты прав. Эти туземцы действительно сошли с ума. Они не жалеют даже своих жён и детей ради победы, они готовы умереть все вместе…

На самом деле, этот итог шокировал Магнелла ещё давно. Просто сейчас он признал это крепче, чем тогда. Ведь ему не доводилось воевать с врагом, который готов погибнуть всем народом ради своей мечты, к которой шли столетиями. Обычно враг ломался и сдавался на милость победителям, а вот нублийцы никому сдаваться не хотят.

– Каковы ваши распоряжения? – спросил мрачно подчинёный Магнелла.

Главнокомандующий долго колебался, стоя во весь рост посреди помещения, поглядывая на карту боевых действий, на своё боевое знамя, вывешенное на стене, на портрет короля Александра Ренклина, что грозно свысока смотрит на своих подчинённых, на себя в зеркало и на генерала, что завис в напряжённом ожидании.

– Огонь по этому городу… Из всех орудий.., – сказал он, и его голос едва заметно дрогнул. Генерал молча кивнул, решив не обращать внимание на эту мелочь.

– Понимаю. Будет выполнено, – и он медленно, накинув куртку, вышел из штаба, направившись разносить приказ. Магнелл остался один.

“Ещё никогда мне не приходилось уничтожать города… Но тянуть больше нет смысла”, – пронеслось у него в голове, – “Собакам собачья смерть – под руинами. Они сами её выбрали.”

Рассказчик – Рен.

***

Жуткие каменные стены бараков, окружённых толстыми стенами с колючей проволокой навевали тоску и безысходность. Серое небо над головой, дует сильный горный ветер, но это никакого значения не имеет – сказано перекладывать ящики непонятно с чем, значит перекладывать.

Нас было не так много, человек двести – столько “Культ Нублиана” насобирал в своём городе “неверных” заветам первого лидера нублиан, хотя прямо не скажешь, чем эти заветы помогут наладить нормалньую жизнь в этой дыре.

Мы работали с Коником, моим, не сказать прямо, что другом м скорее “напарником по несчастью”. У нас было общее несчастье – встреча неподалёку от Горных Врат, столицы земель Тайганов. Нас там и поймали за воровство – а жаль, такой мог получиться удачный рейд на посёлок… Так мы и познакомились с Тейном – той ещё хитрющей занозой, любящей поиздеваться даже в лицо направленному в лоб стволу вражеской винтовки. Он не боится ни смерти, ни разоблачения, ни страха провала или даже плена. Глядя на него, я всегда думал, что у этого типа во всех ситуациях хорошее настроение, либо он его так тщательно скрывает.

В итоге, туда пришли Последователи, которые обещали Тайганам военную помощь в восстании и возвращении трона взамен на уничтожение другого богатого дома – Балабаров, которым покровительствует Орден Луны, проще говоря, майнаристы. Но войне не суждено было случится: Горные Врата разгромила армия короля – якобы из-за подозрений в неуплате налогов, а нам вчетвером пришлось бежать туда, куда бегут все государственные преступники – в Нублию, конечно же!

Но, что самое замечательное, связь с Последователями мы не потеряли. Они тайно прислали помощь, и мы вскоре основали здесь в подпольи свой штаб. Который нублийцы легко вычислили и лихо разгромили. А мы попали в плен.

Я ведь всё ещё помню, что мне пообещал Тейн: “Скоро вас освободят. Доверьтесь мне.” Злость до сих пор не угасла – он так и не выручил нас из лагеря! Ушёл к Эйдену и был таков!

– Тейн… Не жить ему, если окажусь я на свободе! – прорычал я.

– Тихо ты! – прошипел Коник, – Будешь хорошо себя вести, может и свезёт.

– Надейся-надейся. Надо действовать – не зря же мы.., – я перешёл на язык жестов. Коник, вроде, меня нормально понял. Ведь нельзя орать на весь лагерь для военнопленных, что вы вступили в подполье лагеря, и со дня на день готовите восстание. Судя по словам организатора этого бунта, они готовили этот план полгода. А скоро начнётся “час-икс.”

– И то верно…

Тут наше внимание привлёк стук колёс об каменную дорогу, а также скрип ворот. Мы были очень удивлены, когда увидели, как лагерь покинули ещё четыре повозки, набитые солдатами. Они уходили на север, к стене. У меня это место ассоциируется только со странным грохотом и гулом, который доносится до сюда эхом. А также ночные вспышки и клубы дыма.

– Нублийцы всех отправляют к стене! – восторженно проговорил Коник.

– Думаешь, “шеф” знает?

– Должен знать. Такое пропустить сложно. Ладно, вернись к работе, а то подозрения вызовешь, – шепнул Коник и взял очередной ящик. Я последовал его примеру.

Охрана уже уходила отсюда ещё позавчера, но меня больше смутило то, что всё настолько серьёзно, что до нас уже нет никакого дела. Все силы на фронт. Там явно готовится что-то грандиозное – интересно, а майнарцы освободят нас? Это было бы очень кстати.

Ну ничего! Завтра всё решится. Мои руки уже чешутся – они жаждут взяться за винтовку и пристрелить кого-нибудь из наших заточителей! И таких тут уже почти весь лагерь!

***

Рано утром по лагерю разлетелась новость, которую так сильно ждали на протяжении этих месяцев – для нас пары дней. Все были готовы в любой момент нанести удар, и бдительная охрана, которая ослабела после ухода половины своего личного состава, не спит ночами. Но дальше тянуть нельзя…

– …Если майнарцы захватят город, мы не будем знать, что они с нами сделают. Большинство из вас они просто уьбют или уведут в Ренклинск! – говорил нам глава мятежа, – Наши скоро ворвутся в штаб и ликвидируют коменданта лагеря. После этого мы должны побежать на улицу с оружим в руках и попытаться пробиться к выходу. Сразу говорю, выживут не все. Но те, кто сумеет прорваться, уже точно сбегут и затеряются в городе. Вместе нам не сбежать из города, поэтому сразу после разгрома лагеря мы разбегаемся до прихода основных сил врага. План готов, придерживаемся только его, иначе мы не сбежим и подохнем!

На группу заключённых накатила волна мрака. Несколько человек засомневались в этой авантюре, но отступить они уже не могли: долг перед товарищами звал всех решиться на побег. Мы с Коником волновались больше всех: как ни крути, мы ещё не успели тут освоиться и казались чужими для лагеря. Страх первым лечь костьми под ногами беглецов в толпе под градом пуль. Я успокаивал себя тем, что нас много, и мы нападаем внезапно, а значит мы победим, но страх в груди разрывал её, и у меня вырвался тяжёлый вздох. На меня не обратили внимания.

– А теперь, чтобы не вызывать лишних подозрений, разойдитесь по местам и ожидайте сигнала, – приказал организатор и свернул план лагеря, который они так долго по крупицам составляли.

Мы сразу же сели на свободную жёсткую кровать, ещё четверо уселись за маленький столик, остальные просто встали у стенки и расположились прямо на полу. Свет погас, организатор расположился у окна.

Прошло около часа, уже начинало светать, как вдруг в одном из домиков загорелся свет. А потом из этого домика выбежали трое человек. У одного из них был пистолет, остальные, как и до этого, с ножами.

Организатор довольно улыбнулся и лопнул в ладоши:

– Пора!

Сигнал был понят мгновенно, и все двадцать человек, что были в нашем домике, похватали первое, что попалось под руку, и высыпали на улицу. Многие были с голыми руками, как мы.

– Коник, надо затеряться в толпе, – шепнул я ему, пригнувшись за выбегавшей толпой. Он молча кивнул, внимательно глядя вперёд.

Мы знали, что за этим порогом нас может ожидать смерть. Здесь безопасно, нам не хотелось уходить. Но зов свободы говорил нам идти вперёд.

“Клянусь зарезать этого предателя Тейна, как только убегу отсюда!” – пообещал я себе и, дождавшись, когда все вышли, мы с Коником побежали следом за толпой.

Я огляделся. Из соседних домиков тлже высыпали на улицу пленные. Объединившись, мы начали бежаль к главным воротам, чтобы снести их. Это был единственный выход, и мы знали, что там сосредоточена основная охрана. Но деватсья нам было некуда – нас две сотни, а их всего двадцать.

– Где Глория?! – спросил я сквозь шум толпы, и в этов ремя на нас направился мощный прожектор, который прорезал тьму и подсветил толпу восставших.

А что началось дальше, никак не описать иначе, как не словом “смерть”.

Заметив нас, охрана открыла по нам огонь из всего, что было под рукой. Впереди толпы массово начали замертво падать люди, пули прошивали сразу несколько. Кто был с чем, но никто не отвечал огнём – ни у кого не было ничего огнестрельного. Поднялась паника, крики, узники бросились врассыпную, назад, в стороны, но смерть достигала всех – нублийцы метко стреляли.

– Где она?! – крикнул я, бросившись за одно из зданий от огня врага. Коник побежал за мной – слава Ордену, в нас не попали.

– Да не о ней сейчас думать! Надо думать, как выжить! – ответил он, – Они засели за мешками и ящиками, мы не прорвёмся просто так! Надо спасаться, забудь о Глории!

От обиды я со всей силы ударил его по лицу. Коник перехватил мою руку и заломил её за спину так, что я не мог дёрнуться.

– Надо уходить! Либо ты идёшь со мной, но без неё, либо мы сдыхаем тут оба! И никакому Тейну не отомстим!

Он ударил меня по щеке, чтобы я пришёл в чувства, но я пришёл только в гнев.

– Мы не уйдём без неё! – твёрдо ответил я, – Мы не для этого столько пережили, чтобы бросать своих!

Я выглянул из-за угла и заметил, что площадь вся была усеяна десятками трупов мятежников. Но кто-то ещё умудрялся выживать в этом хаосе и даже пытаться наступать, но тут меня привлекло нечто другое.

Там, за оградой, из темноты рздались выстрелы, которые положили двух нублийцев. Враги отвлеклись на них, но не могли вычислить неизвестных стрелков. Лагерная охрана продолжала умирать. один солдат за другим.

– ВПЕРЁД! – прокричал знакомый голос, воодушевивший нас на побег. Он первый из выживших побежал с голыми руками на врага и, схватив трофейное ружьё, вступил в схватку с остальной охраной. За ним побежали остальные, стихийной толпой, сквозь выстрелы, прогрызаясь к победе, к свободе, ломая собой баррикады и проламывая ворота.

Коник посмотрел на меня, потом на прорыв через ворота и сказал:

– Ты идёшь?

Искать Глорию среди этого бардака было бы неразумно, оставалось предположить, что она мертва. Как не хотелось мириться с этим, но в глубине души сохранялась надежда, что мы сможем найти её позже. А сейчас…

Я было поднялся с земли и выпрыгнул из-за угла, но тут я встретился взглядом со выспышкой, которая раздалась с вышки. Рядом просвистела пуля, котоаря стала для меня роковой. В глазах потемнело…

Закричав от боли и схватившись за правую руку, я упал на землю. Я попробовал отползти назад, но не мог – слишком далеко! Коник смотрел на меня из темноты. В его глазах отражалась горечь, потом его глаза забегали, и тут он накинул куртку на голову и скрылся в темноте.

– КОНИК! ПОМОГИ МНЕ! – заорал я во тьму, но никто не пришёл.

Я постепенно терял силы. С вышки больше не стреляли, наверно потому что я слился с темнотой и меня было не видно. В глазах мутнело, и скоро темнота в них слилась с предрассветными сумерками. Кровь лилась по руке, унося вместе с собой и драгоценную энергию жизни.

Я попытался привстать, но тут же упал. Решив не сопротивляться неизбежному, я закрыл глаза и расслабился. Последнее, что я увидел, это был пожар, охвативший вышку. Ту самую, откуда стреляли по мне…

“Глория… Г-Глория… М-о-оя-я…”

Рассказчица – Некки.

***

Протолкнувшись через толпу сбежавших, мы протиснулись в лагерь.

Он почти не пострадал, за исключением объятой огнём вышки. Можно сказать, восставшие очень бережно обошлись с местом, которое лишило их свободы. Ничего не пострадало, совсем.

Йонгор остановился около большой кучи трупов – павших людей, что поднялись ради свободы против всевластного “Культа Нублиана”. Кровь словно затопила всю площадь, куда ни глянь – повсюду смерть. Он начал перебирать убитых, но увидеть их лиц он не мог. Он проверял на ощупь, словно прикосновения должны почувствовать ту родную энергию его семьи.

– Идите и ищите своего брата. Быстрее, – сказал он, глядя в пустоту, – С минуты на минуту придут нублийцы – торопитесь!

Стив и Марк бросились к первму попавшемуся бараку, а я осталась наедине с Йонгором. Он был напряжён и взволнован. Дрожащими от страха руками он “осматривал” прикосновениями очередное тело. Его руки уже были перепачканы кровью, но останавливатсья он не собирался.

– Я могу помочь, – я всё ещё чувствовала себя неуверенно с ним после того разговора в день прихода. Я не могла понять то, что он хотел, опиравшись только на свои личные желания. Может, его смысл жизни и был в любви к семье? Мне было очень обидно, что я не смогла этого понять и поддержать своего друга. Йонгор из-за этого со мной почти не общался. Но на этот вопрос он неожиданно ответил:

– Помоги, – в его голосе чувствовалась настойчивость.

– А как они выглядят? – спросила я.

– Узнаешь их. Ты их видела, – кратко ответил он. На этот раз с каким-то недовольством.

Пересилив себя, я взглянула на первый труп. Небольшая рана в голове оказалась смертельной, оттуда непрерывно сочилась кровь. Я вгляделась в лицо, но это оказались не те. Я примерно помнила семью Йонгора, и смогла бы их найти.

Через какое-то время мои силы вышли. Я просто не могла больше смотреть смерти в лицо, мне уже стало плохо, и я сказала:

– Я больше не могу видеть это… Прости.., – я тяжело вздохнула.

– Понимаю. Иди к своим, – как ни в чём не бывало ответил Йонгор.

Я послушалась и побежала прочь отсюда. Это ужасное место ни в одном кошмаре не приснится…

Обыскав опустевший лагерь, я отыскала Стива и Марка.

– Ну что, нашли его? – спросила я тихо, всё ещё не отойдя от поисков.

Внезапно за спиной Стива появился наш весёлый приятель. Но веселья в нём практически не было, да и сам Стив с Марком были очень мрачные.

– Некки, тут.., – Джек запнулся и, подойдя ко мне, молча обнял меня. Я отстранилась и спросила испуганно:

– Что-то не так?

И тут я заметила, что кое-кого не хватало. Джек забегал глазами и сказал:

– Ладно, решусь… Прости заранее…

Он взял меня крепко за руку и повёл к какому-то дому. Я попыталась вырваться, но он держал меня мёртвой хваткой, освободиться было невозможно. Пока наконец мы не пришли, и он не пустил меня.

Я хотела спросить его, но уже сама увидела ответ на свой вопрос.

Перед входом на крыльце лежало ещё одно тело. Но очень оно знакомо мне – то же миловидное детское личико, но испачканное каплями крови, те же некогда большие глаза, наполненные жизнью. Сейчас в них была только пустота. Рядом валялся нож, испачканный кровью.

– Нет… Нет! – я кинулась к телу и обняла его крепко-крепко.

Джек отвернулся и сказал, чловно самому себе:

– Дарина спасла меня во время побега… Её пристрелил какой-то нублийский урод, – после чего он замочлал и быстро ушёл.

Я сильнее обняла её и просидела так несколько минут. Слёзы стекали по щеке и капали на её лицо, руки, что обнимали её голову испачкались кровью об её волосы. Я прижалась лбом к ней и промолвила только одно слово:

– Спасибо…

Рассказчик – Йонгор.

***

Темно… Или наяву также? Имеет ли это значение?.. Очередное тело я безэмоционально бросаю на земь, не учуяв в нём ничего родного. Я понимаю, такими методами я никого здесь не найду. Или тут и нет никого?.. Могу ли я знать вообще?

Опираясь на палку, я раздвинул себе дорогу и прошёл на ощупь вперёд – туда, куда по моим предположениям ушла Некки. Она в порядке? Она в безопсности? Нашла ли она их? А если да, то среди мёртвых или живых? Оставалась ещё тьма-тьмущая вопросов, но никого поблизости не было. Некому дать мне ответ…

Наконец я решился и прокричал во тьму:

– Некки!

Спереди раздались шаги. По старой привычке, я приготовил палку, забыв, что врагов я не встречал до этого целый год.

– Она там, но она не в настроении говорить. Вас отвести? – заговорил голос со странным акцентом. Знакомый…

– Я Джек.., – после небольшой паузы добавил тот и взял мою руку. Я послушался, и он повёл меня к ней.

Когда я почувствовал, что больше не иду, я нащупал стену и прислонился к ней спиной.

– Некки, нам надо помочь кое-кому.

– А? Это вы? Я вас и не заметила, друзья.., – я услышал в её голосе небывалую горесть, какой не было ещё никогда. Я пошёл на голос и обнял её. Крепко-крепко. Её лицо было мокрое от слёз. Я погладил её по голове, по её прекрасным рыжим волосам, которые видел в последний раз так давно. Такими они мне и запомнились. А какие они сейчас…

– Простите.., – пролепетала Некки.

Я молча прижал её к себе ещё сильнее. И так мы стояли некторое время, пока в уши не ударил характерный кашель. Такой ненатуральный, когда просят обратить на кого-то внимание.

Мы всё поняли, и Некки повела меня куда-то за руку. Ей я доверял, она может вести меня куда-угодно, в отличие от её друзей.

Через некоторое время мы остановились. И долго молчали, меня это взволновало. поэтому я решил спросить первый:

– Что там?

В ответ была лишь пустота, в которой чувствовалось напряжение. Я думал, что меня где-то тут обманывают, но не хотел пока никого в этом обвинять. Я вежливо спросил ещё раз:

– Что там ещё раз?

В ответ на это Некки схватила меня за руку и увела. Она много раз свернула, так, что я потерялся и не мог следить за дорогой. Я всё спрашивал, но никто не отвечал. Наконец, когда она отпустила мою руку, она сказала:

– Вид трупа напугал…

Я никак на это не отреагировал. Но тут Некки словно застрочила из словесного пулемёта:

– Думаю, скоро сюда придут нублийцы, они убьют нас, а нам надо ещё выбраться отсюда живыми, так что давайте уйдём, чтобы они нас не перестреляли… Убираемся отсюда!

Я повиновался ей, и под ногами снова прочувствовались свежие трупы. Позади остались и ворота. И лагерь, разбитый и пустой…

“Что же там было на самом деле?”

Рассказчица – Некки.

***

Горизонт в огне, ежеминутные взрывы где-то там, на севере, заставляют землю дрожать. Пожары осветили погружённый во мрак город, дым, извергаемый пламенем, покрыл небо чёрными едкими тучами – казалось, скоро разверзнутся небеса, и придёт конец света для Нублии.

Кажется, майнарцы что-то готовят! И лучше нам поскорее выбраться из этой ловушки, покаесть надежда.

========== Глава 29: Великая Война Новой Терроры. ==========

Рассказчик – Эйден.

***

Сон одолевал меня сильнее прежнего. Сколько я не спал – считал кто-нибудь вообще? Сколько я мучил себя во имя возрождающейся Терроры, чтобы оправдать долг перед ней?

Но сегодняшний день начался именно так, как я предполагал. Ведь после расстрела послов, майнарцы наверняка пришли в ярость, и вот-вот обрушат на нас всю мощь своей артиллерии. Возможно они сметут город с лица земли, но мы умрём так и не сдавшись, не облив себя вечным позором, не предав идеалы.

Сколько я буду жить на белом свете, я буду всегда бороться за право Терроры на существование. В любом виде, в любом месте, с любыми границами!

Я вдруг вспомнил Бетани. Как она умирала у меня на руках, вся обмёрзшая и голодная, не готовая к природной стихии. Моё сердце сжалось от горя. Я стиснул зубы и постарался забыть о ней – не время разбрызгивать сопли! Она была бы со мной до последнего, и я оправдаю её ожидания, даже, если её уже с нами нет!

Руки сами собой сжали в руках винтовку. Они словно окаменели.

Утреннее похолодание слегка удивило нас. Осень ведь только начинается, а в горах вовсю идут приготовления к долгой и суровой зиме. И это её первое дыхание, поэтому мне пришлось сходить за тёплой одеждой, сковывающей движение. Но мой взгляд устремлён только туда, за пропасть. В вечно-горный туман, откуда скоро появятся майнарцы. Как тогда, в первый штурм. Но теперь всё будет немного иначе…

Горизонт вспыхнул, и на город тут же посыпались бомбы. Внезапная артиллерийская бомбёжка длилась недолго, словно они только пристрелялись… Солдаты было укрылись в убежищах, но скоро снова заняли позиции на уничтоженной стене, а точнее на горах камней, ставшей новой неприступной преградой на пути в Нублибург.

И вдруг несколько снарядов резко ударили в одну точку. Я едва не закричал – там стоял наш последний пулемёт…

Громадный взрыв положил ещё десять человек, что были неподалёку и обслуживали Оружие Возмездия. Теперь его нет – как мы будем обороняться?!

– Командир, они уничтожили…

– И не говори… Прикажи занять оборону и донеси приказ частям за второй стеной выдвигаться на помощь! – перебил я его со злобой.

– Я пойду оповещю свои войска о начале вражеского удара, – сказал Тейн.

– Иди. Я останусь со своими солдатами, – кивнул я, и мой взор снова устремился в темноту.

Бомбардировка не прекращалась, снаряды ложились на уже уничтоженные здания, где засели наши войска. Началась лёгкая суматоха, но паники среди бойцов не было. Кто-то уносил раненых, кто-то занимал пробитые рубежи, кто-то разносил приказы.

Но тут я резко пригнулся. Над головой просвистели несколько пуль. Я осторожно выглянул…

Ничего не видно, но маленькие частые вспышки с той стороны ото рва давали понять: майнарцы решились ударить!

Те, кого не застали врасплох, начали отвечать огнём. Попадали мало, как по нам, так и мы – настолько тёмная ночь, что ни наши, ни враги не знали, куда стреляют. Но стрельба только нарастала. Я осторожно поднял взгляд и заметил, как несколько майнарцев осторожно опустили над пропастью большую длинную доску. Я увидел, что только я заметил это, поэтому поспешил отразить этот удар. Я выбежал из своего укрытия, в два прыжка оказался на той стороне и быстрым движением сбил с ног первого солдата, второго сразила выпущенная мной пуля. Сюда направлялись ещё несколько человек, надо было убраться срочно отсюда, поэтому я с трудом приподнял этот мост и попытался от него избавиться. Но это оказалось не так просто: приподнять я его смог с большим трудом, но скинуть его уже было трудно.

Но тут около меня появились четверо солдат, которые заняли оборону против врага, а один из них взялся за мост, и мы вместе его отправили на дно бездонной расщелины, после чего начали отступать. Но тут в стороне появился второй мост, а за ним третий, и ещё один, и ещё, и так далее… А из тумана появлялось всё больше и больше майнарцев. Они шли толпою и подло, будто ими движет сверхестественная сила. Словно это не люди, а армия тьмы… Казалось, ничто не способно остановить их. Мостов были десятки, и они все устремились сюда. Беспрерывный огонь врага ложил наших на раз, а наши пули не наносили им особого урона. Настолько их было много… Десятки… Сотни… Тысячи…

Три моста полетело вниз вместе с теми, кто на них стоял, но такого явно было недостаточно. Нас было мало, чтобы успешно отражать их атаки, но и на том берегу вся поляна была усеяна множеством майнарских трупов. А они всё не останавливались, чувствуя своё превосходство над нами, беззащитными нублийцами…

Стоп. “Нами”? Неужто я провёл тут так много времени, что этот народ стал для меня родным? Чем-то большим, чем теми, кто просто живёт в Новой Терроре. И я уже стал себя называть нублийцем?.. Но я же майнариец! Я должен быть на той стороне!

Но я мигом развеял эти мысли. Я уже определился с тем, кто мне брат, а кто…

Не успев додумать, я приложил винтовку на гору каменных осколков стены и начал отсекать майнарцев, которые пытались перебраться на эту сторону. Один, второй, третий и ещё один уже упали, брызнув кровью, и улетели вниз с протяжным криком. Правда, я совсем не чувствовал никакого укола совести. Я ведь убиваю своих бывших братьев, майнарцев. Я же и сам майнариец… Моё разочарование в них не способно оправдать ничто – они кровожадны. И я уже не причисляю себя к ним, мне стыдно, позорно называть себя майнарцем! Я не часть их раскрепощённой культуры насилия, разврата и рабского менталитета.

Поэтому я с особым остервенением перезарядил винтовку и выстрелил в ещё одного майнарца, выплеснув на них всю накопленую злость и разочарование, после чего, пнув по лицу ещё одного, проткнул его штыком и ударом приклада столкнул третьего в пропасть. Но бешенный огонь заставил меня отступить.

Я закричал:

– ОТСТУПАЕМ!!

Выжившие солдаты, что дохнули как мухи, начали отходить в городские руины. Лишь бы дождаться прихода войск из цитадели и отрядов Последователей – тогда удержимся!

– Уходите с остальными! Мы вас прикроем! – крикнул мне солдат, засев в разрушенном доме.

– Нет, я должен быть тут! – ответил я, но меня оттолкнули:

– Мы сражаемся за Нублию! Но вы возглавили нас! И с вами мы одержали первые победы! Вам опасно находиться здесь!

Я посмотрел на разрушенную стену. Десятки-десятки майнарцев облепили её и словно саранча, атаковали нас, стреляя на ходу.

– Бегите! Эйден, бегите! Приведите подкрепление, мы прикроем вас!! – солдат посмотрел на меня такими преданными глазами, что я не стал тянуть время и только пожелал им:

– Удачи, храбрецы. Нублия будет гордиться вами!

Я перелез через кучу битого камня и бросился бежать в цитадель. Позади меня раздался ураганный огонь, заглушающий всё вокруг.

“Я вернусь за вами, братья…”

***

“Город осквернён майнарцами… Его не удержать – это конец!”

Страшная мысль пронеслась в голове и заставила меня вздрогнуть.

“Нет, этому не бывать! Новая Террора будет жить!” – сразу возразил я самому себе, – “Ещё не всё потеряно!”

Руины больше не отбивались от врага. Отдельные выстрелы последних защитников сердца Нублии всё ещё звучат, но редко. Казалось, что майнарцы уже добились своих целей, но оставались надежды на цитадель. На Тейна, на Последователей – только они могли спасти погибающий город. Но пока они не идут…

Я бросился назад. Перепрыгивая через руины, через горы и завалы, через ямы и убитых, я залёг за одной из гор камня и выглянул из-за неё.

На той стороне важные, словно у себя дома, прохаживались майнарцы. Вокруг меня раздавались одиночные выстрелы, но ответных уже не было. Они чувствуют себя победителями, они думают, что наша надежда уничтожена! Что это конец – как же они ошибаются!

Поэтому я взял покрепче свою винтовку, зарядил в неё максимум патронов, вздохнул и, сказав себе: “Береги, Орден!”, выскочил из укрытия, выстрелив на ходу и убив майнарского солдата. В мою сторону начали стрелять, но я успел забежать в случайный дом и пронзить штыком стоящего там майнарца. Потом пристрелил того, кто собирался зайти ко мне и добил прикладом.

Я знал, что этот дом окружён, и я в одиночку тут не выживу. Так повоюю с негодяями напоследок! Чтобы уйти с честью выполненного долга! Чтобы не сдаваться!

Но тут, почти сразу после моих мыслей, несколько десятков выстрелов обрушились на врага. Над горой камней гордо поднялось знамя Последователей, а впереди всех бежал Тейн, на ходу убивая вражеских солдат. Его гордая фигура на фоне горящего города, покрытая тенью, вызвывала гордость и наполняла меня решимостью. Я тут же выбежал из дома и присоединился к нему.

Майнарцы, завидев знакомый флаг, начали отступать. Знали ли они, кто они, или нет – это ничего не меняет. Главное, что теперь мы наступаем!

Майнарцы укрылись за нашими же укреплениями, до последнего защищая огромную переправу, которая почти скрыла пропасть. Тейн первый ворвался к ним и, под вражеским огнём, налетел сверху на майнарцев и перерубил их кинжалом. Объединённые силы словно лавиной обрушились на врага, заставив его бежать прочь из города.

– УРА!! – крикнул я им вдогонку и выстрелил несколько раз, пока майнарцы не скрылись в темноте.

– Скажи “спасибо”, – Тейн вытер со лба пот, – Что всё обошлось. И ты не перерезал руками фанатиков всех Последователей!

– Компенсация будет, – шепнул я, будто не ему, а самому себе, – Это ещё не конец. Гляди.

И тут небеса словно взорвались. Они озарились огненной зарёй, словно напалмом, огромной силы шум заставил нас прыгнуть в укрытие. На город посыпались десятки бомб и снарядов. Город был окутан в пыли, всё вокруг взрывалось, казалось, у самого носа. Я зажался и закрыл голову руками. Вокруг меня был настоящий кошмар, лишь в этом узком месте около меня было безопасно. Я слышал сквозь канонаду крики, вопли умирающих солдат. Паника охватила всех, кто выжил, даже мы с Тейном тряслись от малейшего шороха. Уши заложило, мы не могли понять: прекратился обстрел или нет?

Наконец мы пересилили себя. Поднялись и осмотрелись.

Ничего, что до этого было целым, не осталось. Все дороги, улицы были перекопаны воронками. Майнарцы словно начали исполнять своё главное наказание: полное уничтожение города. Серые руины, что были сровнены с землёй, были покрыты кровью и многочисленными телами. Рядом валялся разорванный флаг Последователей с пресловутой чёрной трёхконечной звездой. Мы с Тейном переглянулись и посмотрели на горизонт.

Остатки армии собирались в кучу, чтобы ударить вновь. А вокруг нас почти никого не было. Те жалкие единицы, что сохраняли самообладание, не могли бы сдержать последний рывок Магнелла.

– Надо отступать в цитадель, – сказал я Тейну, – Иначе не удержимся.

– Поддерживаю. Там остались наши резервы и гарнизон самой стены. Но вот самой стены нет уже давно.., – согласился Тейн и, собрав оставшиеся человек пятьдесят, сказал им:

– Мы помним ради чего погибали. Наша цель – сделать всё возможное, чтобы приблизить час, когда наш истинный лидер Даниэль Великий Дракон вернётся в наш мир. Но мы уже выполнили свою боевую задачу, и теперь настал час отойти. За мной! Вперёд! Марш!

И мы ушли назад. Враг всё же вынудил нас отступить, и до следующего их залпа мы успеем создать линию обороны. Лишь бы успеть…

***

Магнелл в это время внимательно рассматривал, как множество орудий, которые заранее берегли снаряды для такого впечатляющего сметающего залпа, был всё-равно чем-то озабочен. Ему казалось, что такой силы было бы недостаточно для смерти всего и вся, а значит город опять порушит его планы.

– Господин-главнокомандующий, срочные новости! – подбежал к нему другой генерал, помладше чином, – Солдаты заметили среди вражеских солдат подразделение Последователей Даниэля! Мы понятия не имеем, как они тут оказались, но я думаю, они были тут задолго до войны. Ваши указания?

– А разве Родион Лазарев не должен был блокировать город с юга и начать наступление в тыл? Я зря ему письмо писал от имени короля? Немедленно выясните, почему он до сих пор не нанёс удар?!

– В его последнем письме сказано, что Альянс отложил наступление до неопределённого дня, и в ближайшие сутки не будет начинать войну.

Но всё же то, что нублийцев прикрывают Последователи, Магнелла не особо удивили. Ему приходилось с ними сталкиватиься, ещё во время похода на земли Тайганов. И вот теперь они снова здесь рушат все планы… Но он наверняка предвидел их появление и участие в битве за Нублибург.

– Нет, они не посмеют объявить нам войну, – рассудительно сказал Магнелл, – Их лидер считает, что Королевство ещё слишком сильно: перед этим им стоило бы разобраться со Светломайнарском, столицей Альянса… Так что бояться нечего – приказываю немедленно войти в город и осадить цитадель!