Текст книги "Сказка странствий (СИ)"

Автор книги: Alex Whitestone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Они столкнулись нос к носу – Доктор в своем затасканном комбинезоне и Джон в красном скафандре, с шлемом в руках. Они уставились друг на друга, прямо вцепившись друг в дружку взглядами, и мне тут же стало понятно – они общаются без слов, чертовы телепаты. Тут же Джон повернулся к будке, махнул рукой в открытую дверь, и оттуда вприпрыжку выскочила малышка Элис, тоже в скафандре и в шлеме с поднятым забралом. Я охнула, зачем-то застегнула куртку и выбежала наружу.

– Роуз, – услышав мои шаги, Джон повернулся мне навстречу. – Я так и знал!.. Надеюсь, ты не собираешься нам мешать?

– Не задирайся, Джон, – мягко сказал Доктор. – Я здесь, чтобы помочь. Лучше скажи, ты уверен в результатах сканирования? Не хочешь перепроверить?

Тот, задумавшись, почесал затылок.

– Ты прав, – он кивнул и метнулся к будке, чтобы закрыть дверь. – В таких вопросах…

– Отлично! – Доктор сделал приглашающий жест. – Давайте на борт, и я вас подкину, чтобы пешком не ходить. Тут недалеко, но топать туда по камням…

И тут Элис меня удивила – подбежала к нему и схватила за палец, крепко стиснув.

– Привет! – выпалила она. – Ты Доктор, да? Ты прилетел за мной?

– Ага, – подтвердил тот. – Только сначала я кое-что проверю. Бежим?

Они наперегонки рванули в ТАРДИС, мы с Джоном, не глядя друг на друга, последовали за ними. Джон закрыл дверь, а я смотрела во все глаза, как моя доченька поднялась к консоли, как красные лучи сканера прошлись сверху-вниз по ее хрупкой фигурке, и как Доктор победоносно улыбнулся, а Старушка приветливо мигнула потолочным освещением. Джон был прав, она узнала свою.

– Отлично! – Доктор расцвел в улыбке и показал Элис на ручки управления ТАРДИС в обычном полете. – Теперь встань-ка сюда. Берись за ручки. Летим!

Его уверенные руки легли поверх ладошек Элис, поднимая корабль и направляя его к горизонту, в сторону черного пятна. Дочкины глаза засветились от радости, а Доктор взялся ей подсказывать.

– Ориентируйся по сканеру, ага, вот так, – объяснял он. – Нет, нет, так резко не надо, большую нагрузку на антигравы не давай, это тебе не «Сто пятая», тут надо нежнее. Ближе, ближе… Хорош! Теперь садимся. Вот так, молодец!

ТАРДИС не то подыграла ему, не то Элис ей и правда понравилась, но посадка получилась мягчайшей, я таких и не помнила. Мы приземлились у той самой высоченной скальной стены, и непроглядно-черное пятно распахнуло свою пасть перед нами. Но Элис увидела там что-то другое. Она ойкнула и спросила:

– Доктор, нам туда?

– Ага, – он кивнул и помчался в кладовку, где хранились скафандры. – Собираемся и выходим!

– А мне идти? – крикнула я ему вслед. Он ничего не ответил, но, примчавшись из кладовки, положил передо мной скафандр и махнул рукой Джону:

– Помоги жене собраться!

Тот кивнул, а Доктор, молниеносно ввинтившись в скафандр и нахлобучив шлем, подбежал к Элис, опустил забрало ее шлема и принялся проверять все соединения и системы ее скафандра, как будто ей предстояло нырнуть в солнечную корону, а не просто пройтись по лишенной атмосферы планете. Наконец он остался доволен, нырнул под консоль, вытащил оттуда два больших, фута четыре в длину, химических факела, один вручил Элис, а сам открыл входную дверь и захлопнул забрало своего шлема.

– Значит так, – услышала я его голос в шлемофоне скафандра. – Мы идем. Можете идти с нами, но дальше моей отметки не ходите, понятно? Для вас это верная смерть.

– Почему? – нервно спросила я. – Что это за черная клякса?

– Это не клякса! – бросил Доктор в ответ. – Здесь через ткань континуума просвечивает Вихрь! Вы не выдержите встречи с ним, ясно? Поэтому останетесь там, где я оставлю факел. Это будет конец безопасной зоны для вас.

С этими словами он взял Элис за руку и шагнул наружу, и мы заторопились за ним. Закрыв дверь ТАРДИС, он зажег оба факела, и мы вчетвером в их ровном оранжевом свете направились к черному провалу. В полной тишине мы шли минут пять, и тут Доктор остановился и воткнул свой факел в каменистую почву.

– Все, – сказал он. – Стойте здесь, дальше ни шагу. А мы пошли.

И они двинулись дальше, медленным плавным шагом, а мы с Джоном остались стоять, провожая их глазами, и он вдруг схватил меня за руку и восхищенно выдохнул:

– А я завидую ей. Вихрь – это страшно… Но так красиво!

– Где? – тут же переспросила я. – Вот это черное пятно, по-твоему, красиво?

Джон удивленно уставился на меня из-за забрала:

– Что?! Так ты не видишь?!

– Нет! – я мотнула головой внутри шлема. – А я должна? Что там?

– Потом, – он прервал меня нетерпеливым движением руки. – Смотри на Элис. Они пришли.

Затаив дыхание, я смотрела, как две фигуры в скафандрах, высокая и маленькая, остановились у нижнего края черного пятна, и Доктор остался стоять, где стоял, а Элис с факелом в левой руке шагнула вперед, коротко поклонилась и застыла. Вдруг она протянула правую руку вперед, точно пытаясь потрогать нечто невидимое, и мне показалось, что ее ладошка в перчатке на мгновение окуталась клубящимся белым сиянием, пронизанным синими искрами. Я услышала в шлемофоне, как Элис всхлипнула, затем решительно шмыгнула носом и вдруг восторженно вскрикнула, как на аттракционах, и у меня отлегло от сердца, когда отец и дочь синхронно поклонились кляксе, а затем развернулись и направились к нам.

Вдруг я услышала в шлемофоне вопль Доктора: «Воздух!!! Ложись!» и увидела, как он и Элис падают за каменистую кочку, а затем что-то ударило меня по голове, и на меня упала тишина и тьма.

***

Я очнулась в крошечной комнатушке, тускло освещенной двумя сине-зелеными лампочками на низком потолке. Серые стены, узкий выступ скамейки, на которой я лежала, намертво прикрепленный к полу широкий длинный стол – вот и вся обстановка. Скафандра на мне уже не было, я осталась в чем была, когда уходила из дома на поиски Элис – синий с розовым трикотажный тренировочный костюм. Ботинки, конечно, тоже пропали, на левой пятке я обнаружила дырку в носке, голова болела, хотелось пить, но больше всего я мучилась от неизвестности. Где остальные, уцелели ли? Они в плену, как и я, или им удалось спастись? И где я, наконец?

Я оглядела свою каморку еще раз и немало удивилась тому, что не смогла обнаружить дверь. Заглянула под лавку, под стол, залезла на стол, осмотрела потолок, ничего не нашла и там, и вдруг послышался слабый треск. За столом откуда ни возьмись появился человек (или гуманоид?) в темно-серой военной форме и уставился на меня.

Невысокого роста, бледный и худой, с глубоко посаженными темно-серыми глазами из-под мохнатых бровей, рот как шрам, из-под форменной высокой фуражки торчат короткие седые волосы. Я пригляделась к нему повнимательнее, заметила, что он слегка просвечивает и поняла – это голограмма. Кто бы ни были мои тюремщики, в осторожности им отказать было нельзя. Что же, попробуем тогда понять, чего они от меня хотят…

Прежде, чем я успела открыть рот, персонаж в фуражке повернулся вправо и махнул рукой. Я не успела и охнуть, как из стены выскочило дуло чего-то вроде духовой трубки и выстрелило в меня. В ямочку за мочкой моего правого уха врезалось что-то теплое и липкое, растеклось по коже, я ощутила короткую колющую боль, и тогда седой заговорил:

– Не дергайся. Это универсальный переводчик. Ты понимаешь меня?

Его низкий голос точно рождался у меня в правом ухе. Я кивнула и выпалила:

– Да, понимаю! А вы меня понимаете?! Где я?! Зачем вы меня схватили?! Кто вы такой?!

– Вопросы, вопросы, – он покачал головой и попытался улыбнуться. Ой, лучше бы он этого не делал, вместо улыбки получилась кривая гримаса. – Ладно. Без моих ответов сотрудничества не получится. Итак, по порядку. Вы, милочка, на борту исследовательского корабля Империи Тысячи Систем. Вас доставили сюда потому, что вы были в, скажем так, очень необычной компании. Сами вы особого интереса не представляете. Я коммандер Айкен, начальник экспедиции. На обращении ко мне по уставу не настаиваю, «коммандер Айкен, сэр» достаточно. Я понятно объясняю?

– И да, и нет, – ответила я. – Я понятия не имею, что это за Империя, что у вас за экспедиция и в какой такой необычной компании я была. И вообще, если я вам не нужна, может быть, вы меня отпустите?

– Я не сказал «не нужна», – снова ухмыльнулся коммандер. – Я сказал, что вы не представляете интереса. Исследовательского интереса! Но кое в чем вы будете нам полезны. Например, я рассчитываю с вашей помощью убедить вашего спутника сотрудничать с нами более активно.

– Вот как? – я постаралась улыбнуться в ответ. – И в чем должно заключаться это сотрудничество?

Седой развел руками.

– Нам нужна консультация, а ваш спутник обладает специальными познаниями. Но делиться ими с нами он по каким-то причинам не желает. Кроме того, он сам по себе… ммм… весьма необычен. Например, ему не понадобился переводчик для общения с нами.

– Вы с ним разговаривали? – я аж подпрыгнула на лавке. – Покажите мне его! Я хочу знать, что с ним все в порядке!

– Он в порядке – пока, – коротко ответил Айкен, опять повернулся направо и спросил кого-то невидимого, – Что там в камере «восемь-альфа»? Так и сопротивляется сканированию?

– Пришлось прервать, сэр, – недовольно сообщил этот кто-то звонким молодым голосом. – Он заявил, что, если мы не прекратим, он вызовет у себя массированное кровоизлияние в мозг. При этом у него сразу же начало подниматься артериальное давление. Он не шутит, сэр! Он может это сделать!

Я похолодела, и у меня внутри все сжалось.

– Покажите мне его! – я грохнула кулаком по столу. – Я хочу его видеть!

– Не надо буйствовать, милочка, – поморщился коммандер. – Конечно, я вам его покажу. Скажите только, – он чуть подался вперед, впиваясь в меня взглядом, – что такое делали и куда делись те двое, взрослый и ребенок, которые подходили к аномалии? Почему она их не сожгла?

– Нет! – выкрикнула я. – Сначала покажите мне его! Я хочу с ним поговорить!

Седой насупился.

– Ну, милочка… – выдавил он и задумался на секунду. – Ладно! Пусть будет по-вашему. Но услуга за услугу, вы меня поняли? Не стоит злоупотреблять моим терпением.

Я резко кивнула, и он опять повернулся к невидимому обладателю молодого голоса.

– Блум, – скомандовал он. – Дайте картинку из «восемь-альфа» в «три-дельта» и интерком. Девочка хочет сказать пару слов.

Снова что-то затрещало и заискрило, и в воздухе за левым плечом коммандера образовалось нечто вроде окошка в ярко освещенную белую комнату с высоким потолком, битком забитую всякой аппаратурой и из-за этого похожую не то на лабораторию, не то на операционную. Скорее второе, решила я, потому что в глубокую нишу в дальней стене комнаты изголовьем упирался широкий операционный стол, сейчас находящийся в наклонном положении – ноги ниже, голова выше. Так что я могла отлично видеть Джона, притянутого к столу до состояния полной неподвижности. Широкие ремни фиксировали его руки, талию, ноги, шли поперек груди и поверх лба. Из одежды ему оставили одни штаны от кимоно, в котором он убежал от меня из спортзала. Кинезиоленты с него срывать не стали, зато обклеили всего какими-то датчиками и воткнули катетеры в вены на локтевых сгибах обеих рук. За исключением этих катетеров, синяка под левым глазом и в кровь разбитых костяшек на пальцах, других травм я у него не увидела. Хоть какое-то, но облегчение.

– Джон! – позвала я. – Джон, как ты?

Он приоткрыл глаза и попытался поднять голову.

– Роуз? – выпалил он. – Не может быть! Это еще что за фокусы?

Он напрягся, весь его вид говорил о том, что, пусть хотя бы один ремень даст слабину, и мало никому не покажется. Впрочем, ссадины на его руках свидетельствовали о том, что кому-то уже точно мало не показалось. Может, он и не обладал всей силой и скоростью своего оригинала, но выбить кому-нибудь зуб или пересчитать ребра он мог вполне, что, видимо, и произошло.

– Это на самом деле я, – сказала я со вздохом. – Жива и невредима. Ты в порядке?

Он скривился, и я прочла по его губам весьма мерзкое заковыристое ругательство.

– Скажи-ка мне, – вдруг потребовал он, и его глаза недобро блеснули, – когда мы путешествовали, где ты держала запас чая? Ты помнишь?

– В кладовке при камбузе, – я задумалась, с чего вдруг он вспомнил про чай. – В ближнем шкафу, правая средняя секция. У тебя там было штук пять или шесть банок: разные индийские, китайские и еще этот, как его… дахун… язык сломаешь! В красной коробке с такими кругляками.

– Точно, – он выдохнул, и я поняла, что это была проверка, реальна я или нет. – Теперь я в порядке. А ты, Роуз? Что они от тебя хотят?

– Уговорить тебя, чтобы ты их проконсультировал, – объяснила я. – Они с чем-то не могут разобраться. Их вроде как интересует та черная клякса. Они ее называют «аномалия».

– Пффф! – фыркнул Джон. – Тоже мне!.. Лучше скажи – они тебе угрожали?

– Нет, – я покачала головой. – Но и отпускать не хотят.

– Ага-а, – протянул он. – Ясно… Эй, начальник! Как вас там? Вы меня слышите? Поговорить надо!

– Блум, картинку и интерком с «восемь-альфа», – скомандовал Айкен. – Я вас внимательно слушаю. Как я могу к вам обращаться, сэр?

– Пффф! Люблю вежливость, а особенно гостеприимство, – фыркнул Джон. – Умеете вы встречать ценных специалистов! Сначала станнером, потом по морде, потом попытка выпотрошить память – фу, как грубо! А поговорить?

– Что я и пытался втолковать штурмовой группе, – развел руками Айкен. – Но солдафоны не очень-то прислушиваются к нам, людям науки. Станнер на вас не подействовал, тогда они попытались воздействовать на вас грубой силой. Они никак не ожидали, что вы без оружия окажете такое мощное сопротивление, за что и заплатили половиной личного состава.

– Безвозвратные потери? – осведомился Джон.

Айкен снова скроил свою фирменную жутковатую ухмылку.

– К моему глубокому сожалению, нет. Три вывихнутых плеча, переломы восьми ребер, две асфиксии, одна сломанная шея, один перелом копчика, четыре перелома запястья, два вывиха колена, шесть выбитых зубов. Вы мастер, сэр. Но вернемся к нашему вопросу. О чем вы хотели поговорить? О нашем с вами сотрудничестве?

– Сотрудничество… – повторяет за ним Джон, и я вижу, как на его щеке проступает знакомая ямочка. – Вы, надеюсь, понимаете, я вам нужнее, чем вы мне. Итак! Роуз должна быть постоянно рядом со мной, никакого насилия в ее отношении – это первое. Второе – вы прекращаете поиски тех двоих, все равно вы их не найдете. Третье – никаких попыток ковыряться в моей памяти и в памяти Роуз. Четвертое – вы высадите нас там, где я попрошу, когда моя работа будет закончена. Я думаю, это справедливо.

– Хм, – Айкен хмурится. – А что взамен получаю я?

– Начальник! – Джон ухмыльнулся и, кажется, попытался мне подмигнуть. – Вы еще даже не поставили мне задачу. Я не провидец. Я не знаю даже, имеет ли ваша задача решение. Но разобраться с ней я могу. Я думаю, это как раз то, что вам нужно, я прав?

Айкен снял фуражку, почесал в затылке и водрузил ее на место.

– Что ж… Вы правы, сэр, – нехотя согласился он. – Справедливо. Договорились. Вам сейчас что-нибудь нужно, сэр?

Фиксировавшие Джона ремни вдруг расстегнулись и упали. Он принял сидячее положение, энергично почесал нос, поотрывал с себя датчики, вытащил катетеры и принялся растирать запястья.

– Конечно! – заявил он. – Присутствие Роуз, стакан воды, пластырь и одежда. А там поговорим.

– Хорошо! – коммандер сделал резкий жест рукой, подзывая к себе своего невидимого ассистента, и я увидела появившуюся в кадре изящную фигурку и тонкий профиль молодой азиатки в сером мундире. – Блум, выделите нашим гостям двухместную офицерскую каюту и довольствие. Пусть приведут себя в порядок. Через два часа организуйте нам встречу на лаб-палубе. Выполняйте!

Тут он чуть повернулся, видимо, чтобы оказаться с Джоном лицом к лицу:

– Сэр, вы так и не сказали мне…

– …как меня зовут? – Джон криво усмехнулся. – Скучное, абсолютно тривиальное имя – Джон Смит. А вы? Не называть же мне вас всю дорогу начальником!

– Коммандер Айкен, – представился тот, приложив два пальца к козырьку фуражки. – Увидимся через два часа, офицер Смит.

– Эээ… – Джон опять почесал нос. – Доктор Смит, с вашего позволения.

И тут же обе голограммы с треском исчезли, а пол моей комнаты пришел в движение и пополз вверх. Я оказалась в комнате с тремя стенами, вместо четвертой был просто выход в слабо освещенный коридор, и у этого выхода меня ждали две высокие, накачанные девицы в темно-зеленой форме. Увидев меня, они отсалютовали, приложив два пальца к козырькам своих кепок, и одна из них довольно доброжелательно сказала хриплым контральто:

– Пожалуйста, мэм, следуйте за нами. Мы проводим вас в вашу каюту.

Мы прошли длинным коридором, поднялись на лифте, оказались в другом коридоре, светлом, с нежно светящимися стенами приятного светло-зеленого цвета, и остановились у одной из серебристых дверей, которая проворно уехала в стену, стоило мне к ней подойти.

– Код доступа, мэм, заложен в ваш переводчик, – объяснила мне одна из девиц. – Дверь открывается автоматически при вашем приближении. Из каюты управление голосовое. Вы говорите: «Элли, открой дверь», и система вам ее откроет. Закрыть – аналогично. По остальному воспользуйтесь системой голосовой помощи. Скажите: «Элли, как мне сделать то или это», и система вам подскажет. Все понятно?

Я кивнула, и девицы откозыряли мне еще раз, а я шагнула в каюту, скомандовала закрыть дверь и принялась оглядываться по сторонам.

Места немного, все аскетично, но вполне комфортно. Узкое, но довольно длинное помещение, светящийся неярким желто-белым светом потолок, бежевые, бархатистые на вид и мягкие на ощупь стены, напротив входа – полупрозрачная дверь в санузел, вдоль левой стены две широкие койки одна над другой, в правой – раздвижные двери встроенных шкафов, у изголовьев коек встроенные в стену экраны, на койках аккуратными стопками сложены два комплекта темно-серой формы, а под нижней койкой – две пары обуви, что-то вроде кроссовок на липучке. И только я нагнулась за кроссовками, чтобы не шлепать в дырявых носках, как дверь вдруг уехала в стену, и в каюту ввалился Джон, одетый в штаны от кимоно, незастегнутый лабораторный халат и пластиковые шлепки, с полупустой бутылкой воды в аккуратно перевязанной правой руке и очень довольный собой.

– Под душ хочу, – с порога объявил он, стащил с себя халат и подмигнул мне. – Пошли вместе. Мало ли кто сидел в той камере до тебя.

Я немного не поняла, зачем это ему вдруг понадобилось, но посчитала за лучшее его послушаться и забралась в душевую кабинку вслед за ним. Он тут же включил воду, повернул меня к себе правым боком и поковырял пальцем мою нашлепку-переводчик за ухом.

– Вот и хорошо, – сказал он, облизав палец. – Это всего лишь пропуск и переводчик. Нас не подслушивают, можно поговорить.

– Ну давай поговорим, – ответила я, наливая гель для душа на мочалку, которую только что вытряхнула из висевшего на душевой стойке пластикового пакета. – Так вот. Я на тебя все еще сержусь. Что ты устроил? Если бы ты не угнал ТАРДИС и не помчался сюда с Элис, ничего бы не произошло!

– Наша дочь должна жить нормальной жизнью! Доктор тебе разве не объяснил? – возмутился Джон. – Прирожденной Повелительнице Времени жить как человеку? Не получить нормальную физиологию, симбиотические ядра, возможность регенерировать? Со мной все ясно, я не выбирал, каким мне стать при метакризисе, но Элис… Знала бы ты, как я рад, что Доктор провел ее через инициацию сам! Я бы не смог, я скорее всего не выдержал бы встречи с Вихрем!

– Ладно, – я вздохнула. – Допустим. Но почему ты не мог сначала мне это втолковать, а потом уже лететь? О чем ты думал, вообще?

Он опустил голову, вздохнул, и я решила сменить тему:

– Что это за экспедиция? Чего они хотят? Что хотели с тобой сделать?

– Не волнуйся, ничего они мне не сделали. Начали со сканирования памяти, я уперся, и дальше они ничего делать не стали, хоть я и показался им очень интересным объектом для исследования – их заинтересовал мой геном, – объяснил Джон. – Потрешь мне спину? А их задача… Пока не знаю. Понял только, что их очень интересует Вихрь. Они не знают, что это такое, но столкнулись с его проявлением в этом месте, и им зачем-то очень нужно выяснить, что это за аномалия. Что-то привело их сюда, пока не знаю, что, но у меня есть кое-какие подозрения.

– Какие? – спросила я, растирая ему спину мочалкой.

– Им попало в руки какое-то устройство, работающее с Вихрем или его энергией, – задумчиво произнес он и вдруг охнул, упершись руками в стену кабинки. – Роуз, пожалуйста, посильнее, спина жутко чешется! Вот, между лопаток! И пониже, да!

Вот в чем он полная копия оригинала, так это в любви к чесанию спины, в этом они оба как котики. Что тот, что другой просто обожают, когда с ними это проделывают, причем с силой. Но сейчас у него прямо какое-то обострение.

– Крылья режутся? – осведомилась я, подключив к работе вторую руку. – Ты в порядке? Тебе никаких уколов не делали? Может, у тебя аллергия?

– Вроде нет, – буркнул он в ответ. – Я в порядке. Только весь чешусь и страшно голодный. Непохоже на меня, а? Зато я уверен, я добьюсь для нас относительной свободы, я не привязан к столу, ты не сидишь в стакане, мы вместе, и я надеюсь, что нас вскоре отпустят. А не отпустят, так сбежим!

– Да ты оптимист, – я нахмурилась. – Меня сейчас радует только то, что Доктор и Элис от них смылись.

– А вот это новость так новость! – выпалил Джон в ответ, развернулся ко мне и на радостях расцеловал меня в обе щеки. – Уж он-то убережет ее от всяких… Теперь я спокоен. Но это значит, что нам надо смыться отсюда раньше, чем он полезет нас выручать!

– Н-да, – заметила я. – Надеюсь, у него хватит ума не лезть сюда с ребенком.

– Нам пора. Если ты помнишь, у нас важная встреча с местной большой шишкой. А я надеялся до этого момента успеть перекусить. Это дурацкое тело плохо работает на голодный желудок.

Он выключил воду и побежал одеваться, и я направилась за ним.

***

Лаб-палуба, как назвал ее коммандер Айкен, представляла собой даже не отсек, а отдельный модуль огромного корабля. По крайнем мере, добирались мы туда долго и муторно: по коридору, на лифте, затем через два шлюза и снова на лифте, пока не оказались в широком, ярко освещенном коридоре с белоснежными стенами и скругленными прямоугольниками люков, ведущих в лабораторные помещения. Коммандер в сопровождении своей помощницы Блум дожидался нас у шлюза. Небрежным жестом отпустив наших провожатых (тех самых накачанных девиц), он весьма вежливо попросил нас следовать за ним, быстрым шагом двинулся по коридору и остановился у большого люка размером с гаражные ворота.

– Блум, – скомандовал он, – пропуска для наших коллег.

Та проворно проделала что-то со своим полупрозрачным планшетом, который держала в руках, и я почувствовала, как липкая нашлепка переводчика за моим правым ухом вдруг на мгновение потеплела. Блум же порылась в карманах и вытащила нечто, больше всего напомнившее мне фитнес-браслет на темно-сером силиконовом ремешке.

– Позвольте вашу руку, – обратилась она к Джону. – Ваш пропуск, сэр.

Он протянул ей левую руку, и серая лента браслета обвилась вокруг его тонкого запястья, превратившись в кольцо без видимых швов, а я недобро покосилась на азиатку, державшую его ладонь несколько дольше необходимого. Они оба сделали вид, что этого не заметили, а коммандер театрально взмахнул рукой, и половинки ворот разъехались в стороны перед нами.

– Прошу вас! – провозгласил он. – Что вы об этом скажете?

Мы прошли в ворота и оказались в просторном белом зале, залитом светом бестеневых ламп, с высоким потолком и балконом, заставленном всяким оборудованием, при виде которого у Джона раздулись ноздри и заблестели глаза, но самое интересное было впереди. Коммандер подвел нас к квадратному возвышению в центре зала, на котором возвышалось нечто, похожее на большой бак для воды или бензина: серебристо-серый цилиндр футов двадцать высотой и пять футов в диаметре, с утолщениями сверху и снизу. Поверхность цилиндра покрывали темные пятна, в боку его был распахнутый люк, как на корабле, и внутрь него тянулись толстые жгуты проводов и время от времени вспыхивали искры, как от сварки. Я не знала, что это такое, но Джон, увидев это, стиснул зубы и сильно сжал мою руку в своей. Я заглянула ему в глаза и увидела в них мгновенную вспышку боли и лютой ярости, будто при нем пытали ребенка.

И тут я поняла все. Перед нами стояла искалеченная ТАРДИС.

Стараясь выглядеть спокойным и заинтересованным, Джон подошел к кораблю и осторожно дотронулся до его пятнистого бока.

– Плохо дело, – тихо шепнул он мне и тут же громко осведомился:

– Расскажите-ка, как эта штука к вам попала.

Айкен не спеша приблизился к нему, стараясь не встречаться с ним взглядами.

– Мы подобрали ее десять суток назад, – сообщил он ровным голосом. – Как раз на том самом месте, где мы с вами встретились. Выпала из аномалии с дымом, искрами и прочими спецэффектами. Входной люк был открыт.

– Ага, – буркнул Джон в ответ. – А где экипаж?

– Экипаж? – быстро переспросил коммандер. – Эээ… мы не знаем. У нас вообще сложилось мнение, что эта штука была на автопилоте.

На лице Джона не дрогнул ни один мускул. Надо было бы знать его так хорошо, как я, чтобы понять, насколько ему не понравилось услышанное. Он наклонился, мазнул пальцем по пятну на боку корабля, облизал палец, скривился и принялся внимательно разглядывать дверь.

– Что-то не так, – проворчал он себе под нос. – Роуз, у тебя чутье на странности. Ты ничего не замечаешь?

– Тут все странно, – я уставилась на него. – Для меня, по крайней мере. А для тебя?

– Чувство времени сбоит, – ответил Джон и опять поморщился, как кот, которому тыкают в нос апельсиновой коркой. – Оно и раньше у меня не блистало, но сейчас… Так! А проверю-ка я вот что!

Он вломился в открытый люк корабля, таща меня за собой, подскочил к консоли, что-то набрал на основной клавиатуре, вгляделся в экран, хмыкнул, зачем-то заглянул под консоль, подергал пару люков – они не открылись. Тогда он попытался вручную, без отвертки, вскрыть лючок на консоли, где, насколько я знаю, должен прятаться контактный телепатический интерфейс – снова не получилось. Он выбежал в коридор, который вел во внутренние помещения корабля, тут же принесся обратно, забрался под решетчатое возвышение, на котором стояла консоль, довольно долго чем-то гремел и вылез оттуда взъерошенный и с черными пятнами копоти на лице и одежде. Нахмурившись, он положил руку на стеклянную конструкцию в центре консоли, внутри которой что-то искрило и клубился зеленоватый дым, и глубоко задумался.

– Значит, эта штука вам знакома? – поинтересовался у него коммандер, который вслед за нами прошел внутрь корабля и внимательно наблюдал за тем, что вытворяет Джон. – Вы так уверенно действуете.

– Не совсем, – буркнул Джон в ответ. – Я имел дело ранее с, эммм, – он пожал плечами, – похожими аппаратами. Но им для полета нужен пилот. Так вот, встречный вопрос – где экипаж? Нет признаков того, что они погибли, и очень, очень, очень маловероятно, что пилот бросил корабль.

– Верю, верю, – Айкен поднял руки в защитном жесте. – Но мы не знаем. Если б я знал, я бы сказал!

– Врете, коммандер! – Джон развернулся к нему, сверля его взглядом. – С меня достаточно. И – если вам действительно нужна моя помощь – выпустите Роуз и меня из этой вашей виртуальности. Я должен присутствовать в этом корабле живьем, иначе ничего не выйдет даже у меня. А без Роуз рядом со мной я палец о палец не ударю, так и знайте! Не пытайтесь меня обмануть, второго шанса не будет. Увидимся в реальном мире!

Он резко выдохнул, и вдруг его глаза закатились, тело обмякло, и он повалился на решетчатый пол рядом с консолью. Мы с Блум подбежали к нему, опустились рядом на колени, и Блум приподняла ему веко на правом глазу, проверяя реакцию зрачка.

– Полностью отключился, – она вздохнула. – Боюсь, их надо выводить, сэр. Обоих.

Айкен снял фуражку, почесал в затылке и угрюмо кивнул.

– Боюсь, я с вами согласен. Отключайте их от аватаров и ведите сюда.

Он повернулся ко мне.

– Ну, милочка, ваш спутник – парень не промах. Ума не приложу, как он догадался о нашем последнем рубеже безопасности. Не расскажете?

Я замотала головой, и он нетерпеливо махнул рукой и сморщился.

– Ладно, поговорим позже. А сейчас приготовьтесь, будет неприятно.

С этими словами он щелкнул меня пальцем в лоб, и весь мир вокруг меня потонул в разноцветном мельтешении, а потом погрузился в темноту.

Я пришла в себя с дикой головной болью и сухостью во рту как после пьянки и обнаружила себя на койке в той каюте, из которой, казалось бы, только что вышла. Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной Джона, опять в штанах от кимоно и расстегнутом халате, и двух незнакомых ребят в светло-зеленых костюмах, похожих на те, что носят хирурги. Один из ребят – ярко-рыжий, второй – белобрысый, и оба с довольно напряженными физиономиями.

– Как ты? – спросил Джон и поднес к моим губам зеленую полупрозрачную бутылку-поильник, к которой я сразу же присосалась. В ней оказалась не вода, а приятная кисло-сладкая жидкость. Похоже, это был энергетик, потому что после пары глотков мой бедный затылок перестал болеть, и в голове прояснилось.

– Теперь лучше, – выдохнула я, опустошив бутылку. – Спасибо, Джон. Сейчас… все в порядке?

– Угу, – он кивнул. – нас больше не дурят. Можешь встать?

– Аккуратнее, – предупредил меня рыжий, и я отлично его поняла, хоть за ухом нашлепки и не было. И правда, виртуальной нашлепке неоткуда взяться в реальном мире. – После отключения от аватара обычно бывают проблемы с координацией.

– Вообще, они у всех бывают, – встрял белобрысый, – кроме вашего друга, мэм. Вскочил как ни в чем не бывало, рванул к вам и сам перенес вас в каюту. Первый раз такое вижу.

– Ага, ага, я такой, – буркнул Джон, кинув на белобрысого недобрый косой взгляд. – А теперь дайте нам минут пять привести себя в порядок.

Парни переглянулись, и он прикрикнул на них:

– Кыш! Кыш! Я стеснительный! А к тому же не хотел бы вызвать у вас комплекс неполноценности!

Выставив парней за дверь, он быстро стянул штаны и принялся, кривясь и морщась, отрывать длинный кусок кинезиоленты с волосатого левого бедра, при этом отчаянно пытаясь не проронить ни звука. Когда я попыталась встать, чтобы ему помочь, он предостерегающе замахал на меня руками и тут же ловко подхватил выпавшую из-под кинезиоленты штуковину, оказавшуюся ничем иным, как звуковой отверткой.

– Ух ты! – выпалила я. – Откуда?..

– Шшш! – он шикнул на меня, сверкнув глазами. – Оттуда же, откуда всегда! Сегодня утром ты-знаешь-кто мне ее сделала, я взял ее с собой на тренировку – и забыл! Представляешь? Вспомнил только тогда, когда понял, что нас дурят!