Текст книги "Фрилансер от ксенологии (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Чёртовы дикари, – выругался он, вваливаясь в пультовую. – Жертвоприношение они мне тут устроить решили!

Взял у меня их рук чашку кофе, сделал глоток, прикрыл глаза и подобрел. Я забрала предназначенную мне чашку с крепким зелёным чаем из лап Хани-Ро и заметила:

– Хорошо ещё они притащили жертв сюда, а не прирезали где-нибудь тихонько на алтаре в твою честь. А то история знает такие случаи.

– История вообще много чего знает, – проворчал он. – Что у нас по плану на сегодня?

– Наблюдения, – с готовностью отозвалась я. Тем более, что видела как Хани-Ро программирует и отсылает маленьких летучих шпионов. Отличное, долгое, а главное безопасное дело. Но всё испортила дракониха: нерешительно потоптавшись и отхлебнув приличный глоток чая из своей полуведёрной чашки, она произнесла:

– Мне бы хотелось выйти наружу. Не сейчас, – поспешила она заметить, увидев, как негодующе вскинулись мы с Миком, – Чуть попозже, когда будем чуть больше знать о жизни этого социума и придумаем, как можно это сделать, не вызывая негатива у местного населения.

– Зачем тебе? – в преувеличенном удивлении приподнял брови Мика.

– Чтобы своими лапами прикоснуться к Истории – это причина для меня, чтобы всё же освоить языковой минимум и получить возможность задавать вопросы – это причина для вас.

– Но не сегодня.

– Не сегодня, – согласно склонила голову она.

Это поселение у нас была возможность обследовать гораздо подробнее, чем предыдущее. И хотя я подозревала, что нам с Миком весь день придётся просидеть без дела (какие из нас историки и тем более культурологи?!), занятие всё же нашлось. Управление теми самыми летучими соглядатаями, которые хоть и могли работать в автономном режиме, но снимали всё подряд, не деля на более и менее интересное. Да и попадались они тогда местным на глаза чаще, вызывая страх и любопытство.

А интересного было много. Нет, не подробности человеческого быта в отсутствие привычных достижений техники заинтересовали меня, хотя и они были довольно любопытны, а настенные рисунки, которых здесь было полным полно. Практически ни одно жилище из тех, что посетил мой наблюдатель, не было лишено их. С потрясающим мастерством выполненные бытовые и жанровые сцены, настоящие произведения искусства украшали стены домов аборигенов и даже относящихся к не самому высокому социальному уровню – простых работяг. Кроме того, попадались такие фрески, которые действие за действием изображали какой либо процесс, вроде создания орудий непонятного мне назначения, или производства глиняной посуды, или ткани, или ещё чего полезного. Такие вот своеобразные инструкции в картинках.

– Заметила? – спросил Мика, который со своего наблюдателя тоже рассматривал нечто подобное в другом жилище.

– Что? – я оторвалась от занятных картинок.

– Надписей нигде нет.

– Может мы их просто не идентифицировали? То есть, они есть, но мы их не узнали.

– Да брось. Как бы не выглядела письменность, это всё равно будут ряды, строчки или столбики условных значков, а всё что мы здесь видим, это художественные изображения.

– Письменности нет, – подтвердила Хани-Ро из своего угла, в котором последние часа два сидела настолько тихо, что мы успели забыть о её присутствии. – Эсши всегда выставляли для своих, скажем без обиняков, рабов, ограничение на развитие. Запрет на письменность очень здорово тормозит развитие цивилизации, потому как пока ещё будут изобретены столь же эффективные альтернативные способы передачи знаний… Кстати, запрет на использование колеса столь же действенно тормозит развитие техники. Или, вот, скажем, запрет на использование в быту твёрдых металлов или их сплавов, тоже весьма эффективная мера.

– Просто, но действенно, – протянул Мика. – И ставит крест, на моём желании узнать точно, в какой момент нашей истории были извлечены эти люди с Земли.

– В изустных сказаниях наверняка многое сохранилось, – «тонко» намекнула Хани-Ро.

– Сказки двести раз перевранные, – досадливо сморщился Мика.

– Не скажи, – качнула головой дракониха. – Бывает, некоторые, особо важные предания заучиваются наизусть и передаются из поколения к поколению практически без изменений.

Таким образом, необходимость выхода Хани-Ро наружу, к туземцам, была обоснована окончательно. Причём нам это оказалось нужно гораздо больше, чем ей: если уж мы собрались сообщать о Ханиной находке в Земной Совет, то прийти и сказать: нашли планету с вроде бы людьми, а кто они, как там оказались и что делают – ничего не знаем, это как-то не серьёзно. Нужно иметь что-нибудь ещё.

– Замаскировать? – Мика с сомнением оглядел нашу чешуйчатую подружу, даже вокруг неё обошёл. – Подо что?

– А мало ли, – я пожала плечами. – О настоящем облике драконов у местных довольно расплывчатые представления. Если Хани-Ро снимет с себя всё снаряжение и опустится на четыре лапы, её будет не отличить от дикого ящера с Ганимеда. Если не присматриваться, конечно.

– Ты ещё предложи ошейник и поводок на неё нацепить, чтобы уж точно никто не усомнился, что это просто такая домашняя зверушка, – хмыкнул Мика.

– А это идея! – глаза Хани-Ро разгорелись нездоровым энтузиазмом. – Не животным правда, мне же с ними придётся ещё общаться, но какое-нибудь подчинённое создание я вполне могу сыграть. Только генератор защитного поля придётся снять и мне и Тае, если она тоже соберётся прогуляться.

– Это исключено, – решительно отрезал Мика и только потом полюбопытствовал: – А чем они мешают?

– Я тут, пока просматривала данные, обнаружила одну особенность местного культа, – она красивым жестом развернула перед нами с десяток картинок, на которых крупным планом были представлены драконьи морды и ещё парочка существ, относящихся к другим расам, которых объединяло одно: наличие по центру лба ромбической «чешуйки» генератора защитного поля. – Похоже, здесь это является одним из характерных признаков «врага». Кстати, я подозреваю, в первую встречу с тобой туземцы как раз собирались проверить твой лоб на наличие такой вот «чешуйки».

– Больше было похоже, что меня собирались стукнуть, – проворчал Мика.

– И это тоже, – немедленно согласилась Хани-Ро. – При ударе вокруг неё появляется лёгкое свечение, да и вообще она становится заметнее. А достать до твоего лба, при вашей разнице в росте, тот туземец мог только в прыжке.

– Да ну, не настолько он низкорослый, – не поверил Мика. – И кстати, не сбивай меня с мысли: без серьёзной защиты вы с Таей и шага с корабля не сделаете. И если у тебя хотя бы чешуя прочная имеется, то у Таи и того нет.

– А кто сказал, что мы её совсем снимем? – Хани-Ро округлила и без того немаленькие глаза. – Перенастрою на солнечное сплетение, там она не будет так в глаза бросаться. А под одеждой и вовсе не видно.

– А себе? – поинтересовалась я. Закономерно, между прочим, у драконов совсем другая анатомия и физиология, и солнечного сплетения у них не имеется.

– А у меня подходящий нервный узел есть в основании хвоста.

Первый вывод «домашнего животного» пришлось делать опять-таки Мику. И потому, что его уже знали и опасались, и потому, что у меня не получалось достаточно убедительно выглядеть в роли жестокой рабовладелицы. Я всё никак не могла отделаться от мысли, что это же Дракон, и как же так можно?! А легче всего к этому представлению отнеслась сама Хани-Ро. Вразвалочку шествовала на четырёх лапах рядом с «хозяйским» бедром, принимая вертикальное положение только если её как следует дёрнуть за ошейник (как и из чего мы мастерили эту сбрую – это отдельная песня) и болтала со всеми на кого указывала «хозяйская» длань, настойчиво и методично добиваясь понимания. За настоящего дракона, судя по чуть боязливому любопытству, её никто не принял.

Однако на исходе третьего дня лингвистических прогулок, до предела вымотанный Мика провозгласил:

– Нет, так дальше продолжаться не может. Несмотря на действительно фантастические языковые способности, – уважительный кивок в сторону драконихи, – нашего словарного запаса едва хватит чтобы объясниться на местном рынке. А от меня начинают не просто ждать, но и требовать каких-то деяний, кстати, до сих пор не могу уразуметь каких именно. При таких условиях выпытать из них подробности той, давней истории, благодаря которой они появились на планете, не представляется возможным.

– Особенно, если они считают, что ты и так должен всё знать, – повела глазами Хани-Ро.

– Может быть, уже и не понадобится.

Я вывела на экран только сегодня сделанную запись. Как наиболее слабому звену в команде, мне выбраться в город позволили всего пару раз, да и то ненадолго и я чаще всего оставалась настраивать и отправлять на поиски «интересностей» наблюдателей, и потому первой наткнулась на очередную «любопытность». На экране появилась сначала группа ребятни, сидящей на каменном полу на подстеленных циновках и монотонно, хором что-то повторяющая, потом мужчина постарше, почти старик, в образовавшейся паузе произнёс какую-то длинную фразу. Дети повторили. И ещё раз, и ещё.

– Убейте меня, но больше всего это похоже на то, что они заучивают какие-то изустные предания.

– Да, да, да, – быстро проговорила Хани-Ро. – Ты это до конца записала?

– И это до конца записала и на поиски других подобных сцен «шпионов» отправила. Только сомневаюсь, что улов будет таким уж большим. Наших маленьких помощников начали замечать, а как только замечают, сразу перестают заниматься своими делами и кто падает ниц, а кто и отловить пытается.

– Пора место менять, – сделала вывод Нани-Ро.

– Или вообще этот балаган сворачивать, – внёс контрпредложение Мика.

– Но моих знаний не хватит, чтобы перевести даже то, что у нас уже есть!

– А паломники? – продолжал настаивать на завершении экспедиции Мика. – О них ты забыла? На второй день ведь появляться начали! Значит, какие-то средства связи у них есть и значит, начать «с чистого листа» на новом месте у нас может и не получиться.

– Наверняка только в крупных городах при храмах, – большие, умоляющие глаза драконихи обратились на меня. – Не может же такого быть, чтобы в каждой мелкой деревушке обнаружились действующие реликвии древних!

– Может, действительно, отлетим подальше и приземлимся у какого-нибудь маленького посёлка в лесу или в горах? – не смогла я устоять перед умоляющим взглядом её прекрасных глаз.

– Только не в горах! – моментально отреагировал Мика. – На любой подходящей высоте могут оказаться защитные комплексы.

– Кстати, – переключилась я. – Почему при столь плотной застройке всякими оборонными штуками мы не наткнулись ни на что подобное в космосе?

– Планета глубокого тыла, – менторским тоном начала Хани-Ро. – Здесь были расположены кое-какие машинные комплексы и велось производство сельхозпродукции для нужд армии. Снаружи защищает флот, а всё это богатство стреляющего антиквариата предназначено на отстрел случайно прорвавшихся за линию наших кораблей и разведчиков. Потому, собственно, про эту планету и забыли так надолго. В тех местах, где велись активные боевые действия, и помощь была оказана в первую очередь, – потом, почти без паузы: – так мы всё-таки продолжим изыскания?

– Чёрт с тобой, ещё несколько дней мы вполне можем на это выделить, но только больше никаких игр в рабов и господ. Я устал корчить из себя высокомерного урода.

У судьбы точно есть ирония и следующее поселение, рядом с которым мы опустились, оказалось посёлком чёрных археологов. Можно сказать, на коллег случайно наткнулись. Таких специальных ребят, которые не боятся копаться в заброшенных руинах, выискивая что поцелее, да посимпатичнее, чтобы продать коллекционерам или Просвещённым Служителем. С подходящей, легитимной историей, конечно. И уж эти ребята не боялись ни богов, ни демонов, не испугались и настоящего дракона. Последнего, точнее последнюю, даже сочли весьма полезной из-за её работоспособности, специфических знаний и полного безразличия к рыночной стоимости отыскиваемых артефактов. Мы с Миком шли в качестве бесплатного, временами занятного дополнения. Особенно когда вечером, у костра, просили рассказать истории о днях минувших, Ушедших Богах, героях и Великой Битве. Даже вынесенные из корабля к общему столу вкусности радовали их не так, как возможность вволю потрепаться перед внимательными слушателями.

– А почему вы их называете Ушедшими Богами? – вопросы приходилось передавать через Хани-Ро, которая хоть и смогла сама достаточно быстро овладеть чужой речью, однако навыками работы с человеческими лингворетрансляторами не обладала и настроить наши умные машинки не могла.

– Потому, что они ушли, – недосказанное «разве это и так не понятно» было слышно даже через переводчицу.

– Вот так просто, все дружно поднялись и ушли? – как-то не удавалось представить, что всё население эсшей на планете, разом покинуло налаженный и обустроенный быт и рванулось навстречу неизвестности. Или наоборот «известности»? Кажется, в прошлом рассказе мелькало, что Ушедшие Боги в незапамятные времена ушли на Беликую Битву, но обещали вернуться. Всё равно не складывается.

– Не все, – по лицу аборигена пробежал блик от костра. – Сразу – много, потом – по одному.

– Военные отправились на какое-то очередное сражение, оставив на планете группу техников-наладчиков и прочих гражданских, – добавила от себя Хани-Ро. – Естественный срок жизни у эсшей, без омолаживающих процедур – сто восемьдесят – двести лет и на его исходе, почётный пенсионер залезал в индивидуальную капсулу, которую отстреливали в космос, в надежде, что рано или поздно её прибьёт к родным берегам, где терпеливцу окажут требуемую медицинскую помощь. Способ, сами понимаете, ненадёжный, на него решались только те, кому так и так помирать.

– Откуда такие подробности? – усомнился Мика. – Не думаю, что вы с этим дикарём пришли к такомувзаимопониманию.

– Некоторые из этих капсул прибивало к нашимберегам, – просто ответила она.

– Хорошо, большая часть ушла, некоторые остались, старились и уходили постепенно, притока свежей крови не случилось, потому как Великая Битва была проиграна, но почему они не размножились и не заселили планету заново. Ни за что не поверю, что за всем этим оборудованием оставили присматривать с десяток индивидов, их наверняка должно было быть много больше.

Теперь поиски ответа на вопрос заняли много больше времени. Хани-Ро подключила к этому делу не только весь свой не слишком богатый словарный запас, но и весьма выразительную мимику и жестикуляцию. По крайней мере, условно показанный «на пальцах» процесс размножения я, кажется, смогла узнать. Ответ получился пространным, многословным и содержал нечто вроде отрывков из песен или стихов. А перевод оказался кратким:

– Полувоенное поселении – женщин было очень мало.

– А чего они там такое пели?

– А это что-то из любовной лирики. Поскольку женщин мало было, за обладание ими разгорелись нешуточные страсти.

– А следующее поколение так и не родилось?

– Почему? Несколько богов так сказать второго порядка всё-таки было. Правда, что с ними потом случилось: то ли передрались за наследие предков, то ли просто выродились, я пока не поняла. У них в эпосе как-то долго и сложно описываются перипетии делёжки оставшейся власти, интриги, коварство и прочие нюансы взаимоотношений «верхушки».

– Ладно, бог с ними, а что-нибудь о своём совсем уж дальнем прошлом, о своей прародине они рассказывают? – вернулся к больной и изначальной теме Мика.

– Мало очень. То, что вели их предки жизнь дикую, привольную, почти звериную в своей простоте и было им хорошо. Да, и то, что на их родине был лес. А с отсчётом времени в каких-то твёрдых отрезках у них дело обстоит и сейчас плохо, что уж говорить о тех давних временах.

В конце концов, мы переставали расспрашивать «коллег-археологов», принимаясь спорить между собой. Дискуссии не утихали и после того, как мы поднимались на борт корабля, переходя подчас на совсем уж отвлечённые темы.

– Ладно, запретили им письменность, – я расхаживала по помещению туда-сюда, не в силах задержаться на одном месте, хвост изгибался из стороны в сторону, лучше всего прочего показывая моё настроение, – и даже некоторое время следили за исполнением запрета, ладно до идеи записи звуков условными значками ещё надо найти, но потом. Один человек нарисовал пару простеньких значков-картинок, другой – вот и начала развиваться иероглифическая письменность.

– Не просто голый запрет, – Хани-Ро назидательно приподняла кончик хвоста, – а давний и уже закреплённый в традиции. А кроме того, они же не просто исчезли в неизвестном направлении, а ушли, обещав вернуться. И оставили массу зримых и материальных свидетельств своего присутствия в виде артефактов и значительную власть в руках жрецов, которым выгодно поддерживать существующий порядок. А прогресс? А что такое прогресс? И представляют ли они вообще, чего именно лишаются? – и после недолгой паузы: – Хотя это вообще-то безобразие, оставлять всё как есть и людям, если вы всё же решите взять шефство над этим застоявшимся обществом, придётся долго и трудно менять его.

– Зачем вмешиваться? – Мика решил выступить за оппонента. – Живут же себе люди, может, даже неплохо живут, по-своему счастливы. Оградить от внешних угроз – и достаточно.

– Потому, что долго топтаться на одном месте невозможно, либо ты идёшь вперёд, либо стремительно скатываешься назад. Применительно к обществу это означает скатывание к первобытнообщинному родоплеменному строю – самому устойчивому и сбалансированному из всех способов существования. Может это случится не в ближайшие столетия, но рано или поздно при существующем порядке вещей – это неизбежно.

– А мне, кажется, ты сгущаешь краски, – я наконец-то успокоилась и уселась, умостившись на плотной круглой подушке, какие в этой каюте нашего корабля заменяли всякую мебель. – Изобразительное искусство у них такое, что и нашим есть чему поучиться. А количество художественно одарённых вообще перевешивает все разумные нормы.

– И, наверняка ещё немало своеобычного и оригинального найдётся, – Хани-Ро вспушила гриву в жесте отрицания. – Но от некоторого наследия эсшей всё-таки придётся избавляться. Если их на пару тысяч лет оставить в покое, избавив от стороннего влияния, нежизнеспособные обычаи, может, и сами отомрут, а может они всё-таки деградируют, прежде чем это случится.

С нею было трудно спорить, да мы и не особенно пытались. Так, собирали факты и фактики, даже не особенно пытаясь построить из них более-менее стройную теорию, потому как чёткая постановка проблемы заключает в себе и вариант её разрешения, а мы совсем не этого добивались. Уж точно не стремились навязать своё мнение тем, кто будет принимать окончательное решение.

Ещё четыре дня мы потратили на сбор данных, а потом засобирались в обратный путь. Имевшейся у нас информации, на мой взгляд, было вполне достаточно, чтобы получить общее представление об имеющейся проблеме, да и Акселя бессовестные родители бросили больше чем на неделю (ничего, вернёмся – месяц никуда от себя не отпущу, и за опасные задания браться не буду). Одна проблема осталась – Хани-Ро никак не хотела покидать негостеприимную планету.

– Мало ли, что в этом посёлке у тебя неплохо наладился контакт с аборигенами! – выговаривал ей Мика, никак не желающий смиряться с драконьим инфантилизмом при наличии взрослого и сложно устроенного разума. – Это с этими и только в данный момент. Ситуация может легко измениться. А при том количестве древнего оружия, что досталось им от эсшей…

– Я буду вести себя тихо-мирно и не высовываться за границы благоприятной зоны, – с готовностью обещала дракониха.

– Да пойми ты, от тебя это вообще не зависит! Достаточно если где-то рядом будет проходить чужак, увидит тебя, испугается и сообщит кому следует. А местные власти догадаются послать воинов храма с разведывательно-карательной миссией. Наши новые друзья тоже, кстати, постоянно живут под угрозой чего-то подобного.

– Но это же ненадолго, – тянула она, – Только до тех пор, пока ваши не подоспеют. А они наверняка захотят выслать группу исследователей-профессионалов, не доверяя мнению пары дилетантов.

– И как скоро это случится? – Мика картинно выгнул бровь.

– Зависит от того, насколько вы будете убедительны, – намекнула Хани-Ро.

– Так, – после некоторого размышления он всё же пришёл к определённым выводам. – Тогда пообещай соблюдать элементарные правила техники безопасности: спать уходить только на свой корабль, который мы, конечно же спустим с орбиты, и постоянно носить защитную плёнку и генератор поля.

Она поразительно легко и быстро пообещала всё, что Мика просил, настолько, что у нас даже закрались сомнения в том, что она действительно собирается всё это выполнять. Но пришло удовлетвориться и этим. Не за хвост же её было тащить домой! Да даже и захоти мы отчудить что-то подобное – не получилось бы, так что оставалось одно: спешить домой и действительно стараться при изложении проблемы быть убедительными.

Мы и были. Составили заявление по всей форме, с докладной запиской и прилагающийся доказательной базой и направили её в Министерство Бедствий и Катастроф. И пусть кто-нибудь попробует мне доказать, что целая планета людей лишённая возможности развития – это не катастрофа! Заявка получила неожиданно широкий резонанс: дело вынесли на обсуждение Земного Совета, направили целую экспедицию для доследования (как и предсказывала Хани-Ро) и в конечном итоге вопрос о взятии шефства над дальними родичами вынесли на всенародный референдум.

Имею право гордиться сородичами: тех кто высказался «за» было в разы больше тех, кто не захотел лишних проблем и ответственности.