Текст книги "Фрилансер от ксенологии (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– А раньше у нас и студентов было поменьше, в этом году – расширенный набор, и занятия по пластификации форм вёл Лаопо-Ри – один из немногих преподавателей-инопланетников. И при нём как-то все конфликты и прочие недоразумения увядали на корню.

– Да, драконы – они такие, – теперь уже я не могла не согласиться. – Особенно Патриархи.

– Да нет, – Тата внезапно рассмеялась, – этот не патриарх, он, кажется, вообще ещё довольно молод. Резкий, задиристый, бесконечно обаятельный. Талантливый художник, но с даром преподавания. Ему достаточно было один раз улыбнуться во все клыки, чтобы даже аскольцыуши прижимали.

– Душка, – заключила я и пожалела, что этого представителя чешуйчатых сейчас нет на месте. Интересно было бы пообщаться.

– А где можно подробнее почитать о системе оплаты дополнительных услуг на Пересадочных Станциях? – вернулась Тата к своей проблеме.

– Вот здесь, – я черканула электронный адрес, где речь шла о двух наших, человеческих. А то пока разберёшься, как там инопланетники управляются со своими Станциями – мозги сломать можно, хотя принцип везде вроде бы один и тот же.

– Спасибо. Не возражаешь, если я ещё разок подскочу за советом?

– Да пожалуйста! В ближайшие две недели я ничем кроме отдыха не занята, а от него тоже нужно когда-то отдыхать, – я подмигнула, она рассмеялась, с тем мы и расстались. А уже буквально через пару минус вернулись деды с Акселем. И выглядели они настолько вымотанными, что мне даже захотелось переименовать их «Вредных» в «Бедных». Похоже, сынуля попользовался безраздельным к нему вниманием взрослых по полной.

– Мама, что? – требовательный пальчик Акселя уткнулся в многолапое чудище, выставляющее на стол заказанные прохладительные напитки. Оба деда хором сделали вид, что настолько поглощены чтением меню, что совсем ничего не слышат. Очень хорошо их понимаю: даже у меня, хотя я привычная, временами от постоянных вопросов начинает звенеть в ушах.

– Это робот-официант. Он приносит нам то, что мы попросили, – а такие вот короткие информационные справки вылетают из меня уже почти автоматически. Много ли Аксель в них понимает – не знаю, но выслушивает с неизменным вниманием, и тут же находит что спросить ещё. И продолжаться эта игра в вопросы и ответы может довольно долго.

– Папа, что? – моментально отвлекшись от робота, он ухватил всей пятернёй горсть песка.

– Это песок – много-много маленьких-маленьких камешков, – вылезший из воды Мика дышал тяжело – не мог отдышаться, но на вопрос ответил быстро и чётко. Стекающие по смуглой коже капельки воды бриллиантово сверкают на смуглой коже – ещё пара недель и мой заяц станет оттенка тёмного шоколада. Эх, не к месту тема для размышления и не ко времени.

– Да-а?

На самом деле песок мы уже видели в позапрошлый свой приезд на Землю, но Аксель уже похоже всё забыл. По крайней мере, прилипшие к ладошке песчинки принялся разглядывать с чисто исследовательским интересом.

– И часто он так? – понизив голос, чтобы ненароком не отвлечь внука от познавательной деятельности, спросил Джентано.

– Постоянно, – честно ответила я. С тех пор, как Аксель научился произносить кое-что помимо «мама» и «папа», он стал требовать разъяснений ко всем встречающимся предметам и явлениям. Да и не по одному разу. В нашу с Миком задачу входило рассказывать и желательно каждый раз по-новому, не повторяясь, добавляя новые подробности в картину окружающего Акселя мира. Впрочем, время от времени мы всё же сваливали эту почётную миссию на воспитателей детского сада.

Вызов от Таты с просьбой о встрече пришёл только через два дня, когда мы уже успели и позагорать, и накупаться, и сплавать с аквалангом, и посетить большую часть достопримечательностей местного масштаба и уже начинали подумывать, чем бы заняться ещё. Может, на один из соседних островков слетать? Или купить однодневную лицензию на подводную охоту? Мне Вредные Деда обещали показать, что там к чему, а Мика вроде бы и так умеет.

– Что же, тоже неплохой вариант, – рассудительно заметил Мика, когда я схлопнула окошко голограммы. – Островное отделение Межрасового Института Дружбы Народов – тоже своего рода достопримечательность, правда – закрытого типа. И хотя от этой поездки попахивает скорее работой, чем отдыхом, мы всё же, пожалуй, не откажемся съездить.

– Просто в первую нашу встречу, – повинилась я, – я надавала ей кучу разных советов. Вроде бы толковых, но не знаю, вдруг, что-то криво сработало?

Что случилось что-то непредвиденное, было заметно сразу по поведению Таты, которая почему-то не спешила посвящать нас в суть проблемы, несмотря на то, что сама только что, чуть не слёзно, умоляла приехать, помочь разобраться. Нет, она не бегала из угла в угол и руки картинно не заламывала, но выглядела обеспокоенной и удручённой, настолько, что даже живые цветы в причёске выглядели поникшими и погрустневшими. Лёгкие, белые, матово-прозрачные, крепящиеся тонкими стебельками к коже головы… Бр-р.

– Что-то не так? – Тата остро и внимательно посмотрела на меня. Так, а о чём я сейчас думала? Нет, упоминать о том, как когда-то с помощью такого же геномодифицированного украшения подставили меня саму, я не буду. Мутная была история и к тому же я совершенно не помню, что из того, что с нами тогда случилось можно упоминать, а что нет. А начни рассказывать одно, за ним и всё остальное вытянется.

– Почему у тебя нет крыльев? – брякнула я первое же, что пришло мне в голову. – Ты же типичный «ангел».

– Купировала, – она безразлично пожала плечами.

– Это как? – опешила я.

– Чик-чик, – она показала пальцами знак ножниц, улыбнулась, глядя на мою ошарашенную физиономию, и кажется впервые, с момента встречи чуть-чуть расслабилась. – Родители мне этого до сих пор простить не могут. Оперённые крылья – жуть какое неудобное украшение, а эстетический эффект от него сомнителен. Плавать мешают, мыть – трудно, сушить – долго, и нет бы на них можно было бы не летать, так хоть планировать!

– А что, нельзя? – где-то я слышала, о планеристах, пользующихся собственными крыльями.

– Если спрыгнуть с чего-нибудь высокого, да при подходящем ветре, можно опуститься на землю по относительно плавной дуге. Но это всё равно спорт для каскадёров, а нормальному человеку в обычной жизни они только мешают. Так что как только мне исполнилось восемнадцать, я от них избавилась.

Мда, а мне даже ни разу не пришла в голову идея избавиться от хвоста, хотя было время, когда он меня здорово раздражал. Видимо, не настолько.

По коридору прозвучал дробный стук приближающихся шагов, двери распахнулись и к нашему обществу присоединился ещё один занятный персонаж: сатир, молоденький, не старше Таты, и, похоже это и был тот самый её напарник, о котором она упоминала. Брякнул на ходу что-то типа: «Здрассь» – и бухнулся с размаха на стул.

– Я всё осмотрел и это может быть только он.

– Кого потеряли? – Мика приподнял одно ухо, которые как обычно, когда он находился в расслабленном состоянии нависали над глазами.

– Студента, – тяжело вздохнула Тата. – Единственный хох на всё наше отделение – зовут Яалин. Хохи вообще-то не слишком склонны к изобразительному искусству. Да и этот, насколько мне известно не блистал… Но в общем, учебный процесс нас не касается.

– Загулял, – пожала я плечами, – со студентами это бывает. Стоит ли по этому поводу беспокоиться?

– Система зарегистрировала вход в здание вчера после полудня. С тех пор он его не покидал. На занятиях не присутствовал. Никто из опрошенных его не видел. А самое главное, всё это случилось сразу после того, как мы поскандалили. Ему, видишь ли захотелось омаров, он о них слышал, он требует включить их в своё индивидуальное меню. Причём именно натуральных, не выращенного на гидропонике «рачьего» мяса.

– Попали вы, – оценила я масштабы происшествия.

– Классика жанра, – закатил глаза Мика. – Очередной потеряха. Везёт нам на них.

– А зачем ему омары? – меня заинтересовало другое. – Они же не употребляют в пищу морепродукты.

– Не знаю, – растерялась Тата. – Лило?

– Мы поначалу не слишком вникали в детали, – её напарник нервно дёрнул одним плечом, – просто доставали запрошенное и только смотрели, чтобы оно не было опасно для конкретной расы. На большее времени не оставалось.

– Кстати, в прошлый раз ему понадобились речные раки, – а в позапрошлый… не помню, – у Таты явно голова шла кругом. – Нужно, наверное, сделать запрос на выборку всех его заказав.

– Нужно, наверное, попросить местного искина сделать это, – поправила я. Не самим же заниматься такой ерундой, в самом-то деле?

– Так, давайте не будем соскакивать с темы, – повернул разговор в нужное русло Мика. – Система зарегистрировала вход Яалина в здание общежития, выхода не зарегистрировала, видеть его больше не видели. Какие-нибудь следы остались?

– Кокон, – коротко и совершенно неинформативно сообщил Лило. – Громадная такая, чёрная штука под потолком висит в его комнате. Мы предполагаем, что это он сам там закуклился. И что в связи с этим делать, мы не знаем.

– Вроде бы у хохов процесс закукливания и перехода к следующей стадии жизненного цикла связан с какими-то сложностями, – нерешительно начала Тата.

– А нам, прежде чем отсылать отчёт начальству нужно сформировать полное понимание происшествия, – обозначил Лило то, в чём понадобилась наша помощь.

– А пойти и самим посмотреть? – в свою очередь предложила я.

Не то, чтобы я не доверяла выводам ребят, просто, всегда лучше взглянуть самой. Ну и потом, хохи не входят в основной список разумных рас, изучению которых в ИПКиМД уделяется максимальное внимание (нельзя объять необъятное и всегда приходится жертвовать чем-то одним в пользу другого), так что придётся поднапрячь не только органическую, но и имплантную память. А это требует времени и не слишком похоже на обычные, родные воспоминания. Сначала находим какие-то ближайшие ассоциации: обложку книги, иллюстрацию, какую-нибудь особо запомнившуюся фразу, термин или название – годится что угодно и дальше информация начинает разворачиваться последовательно, слово за словом, со всеми схемами, сносками, иллюстрациями и приложениями, до тех пор, пока сама себе не скажешь: «Стоп!», найдя нужное, или пока обособленный фрагмент имплантной памяти не закончится. Программисты всю эту последовательность действий называют как-то по-другому, по-умному, но я не они, я только пользователь и мне этого хватает.

Данные, сведения, сухая статистика и коротки забавные заметки очевидца тонкой струйкой потекли в мой мозг. И даже результаты вскрытия какого-то особо невезучего хоха. Гадость какая! А ведь я всё это прочитывала перед тем, как записать на имплант, иначе и быть не может. Но совершенно ничего не помню.

Мика, судя по прикуренной самокрутке из очень хитрых травок, занимался примерно тем же – вспоминал некогда записанное на импланты, но до сих пор не бывшее востребованным.

– У нас здесь принят индивидуальный подход к каждому студенту, – вещала Тата тоном опытного экскурсовода, проводя нас по широким светлым коридорам. – Это касается не только внутреннего, процесса обучения, но и внешнего, условий существования. Никакой стандартизации, – она бросила быстрый взгляд на меня. – У них слишком разные потребности, чтобы можно было выработать нечто вроде стандартного жилого модуля для всех инопланетников разом.

Я молча отмахнулась: это-то как раз понятно. Тритона с Лидры, вон как раз один прошествовал мимо (я приветственно взмахнула рукой и удостоилась ответного взмаха) не поселишь в тех же условиях, что Бирданских Неразлучников (не помню их самоназвание, но у нас их называют только так, за неспособность жить вне коллектива из сородичей), предпочитающих сухой и жаркий климат. Тут действительно пришлось очень творчески подходить к формированию жилого пространства для наших гостей, делать каждую комнату по-своему уникальной, совершенно не так, как принято у нас строить дома для людей. И кто бы этим не занимался, но получилось у них не только функционально, но и по-настоящему красиво.

Шла, восхищалась, но поселиться надолго в подобном интерьере так желания и не возникло – мне и в стандартизованном пространстве обитать было вполне комфортно. Стандартные жилые модули, а в них стандартные штекеры, пазы, разъёмы, всё подходит ко всему. Словно живёшь среди деталек громадного лего-конструктора, где из бесконечного разнообразия «кубиков» можно слепить что-то своё, неповторимое… К примеру, жилой модуль в катер переделать.

Кокон не был чёрным, уж скорее серо-бурым и очень напоминал длинный мешок, в который запихнули что-то неровно-угловатое и подвесили к потолку. Занимал целый угол и был расположен так, что его невозможно было не заметить.

– Это он, – уверенно заключил Мика. – Безусловно, это – закуклившийся хох. Тот ли это, которого вы потеряли я, утверждать не берусь, но другим здесь взяться вроде бы неоткуда? – он вопросительно посмотрел сначала на Тату, потом на Лило. Те, почти синхронно кивнули. – Можем ещё запросить центр ксеномедицины и провести сканирование, но на мой взгляд это излишне. Да и трогать кокон нежелательно. Во избежание! Или вы собираетесь освободить комнату для другого студента, раз уж этот, некоторым образом, выбыл?

– А мы, по-моему, права на это не имеем, – неожиданно заявил Лило.

– Ну-ка, ну-ка, об этом подробнее, – почуявший интригу Мика азартно сощурил глаза.

– Ну да, есть такой пункт в соглашении, – слега опешил от его энтузиазма Лило. – Слишком уж накладно менять начинку в комнатах каждый раз, когда кому-то захочется «переехать», поэтому помещение за студентом закрепляется до конца обучения.

Ближайший к нам настенный коммуникатор подал звуковой сигнал и приятным безличным голосом произнёс:

– Запрошенные вами пакеты данных сформированы. Вывести на экран?

– Давай!

И мы склонились над выданными сведениями, азартно разбирая, зачем ему могло понадобиться то или иное, временами «зависая» обратившись к имплантной памяти, а временами начиная шустро перемещаться по комнате, выискивая в вещах хоха доказательства осенившей теории. И всё это в его молчаливом присутствии.

– Ну вот, теперь мне всё более-менее ясно, – заключил Мика после того, как выволок из недр шкафа с личными вещами перегонный куб. Будете смеяться, но он действительно был кубическим – из безупречно-ровных граней выступала только пара непонятного назначения раструбов. И если бы муж не сказал что это такое, ни за что сама не догадалась бы.

– Итак, – начал Лило излагать нашу реконструкцию произошедшего по порядку, – решил этот парень повысить свой статус «задёшево» и мимо принятых на родине обычаев. И начал искать, на какой из относительно дружественных, но не имеющих с ними активных связей планет (чтобы никто раньше времени не просёк суть интриги), имеются подходящие условия.

– Или увидел один из тех буклетов, – в свою очередь выдвинула теорию Тата, – что мы рассылали по обитаемой части галактики, прочёл, какие мы тут условия для студентов гарантируем, на какой срок и тут его осенило…

– Точно, – согласилась я. – Вы же не только предоставляете помещение, но и обеспечиваете в нём максимально комфортные условия существования, а для правильного созревания кокона это важно. Кстати, рисковый парень – а вдруг мы поотключаем все режимы, что он для себя тут выставил? – а он таки выставил, это я уже успела проверить. Да не стационарные, а динамические, которые должны были постепенно меняться в течение следующих двух с небольшим месяцев.

– Не суть важно, с чего именно оно началось, – быстро свернул тему Лило, – важно то, что прибыл этот кекс к нам с вполне конкретными намерениями. И тут же принялся изводить нас требованиями то одного, то другого.

– Кислоты. Полным демонстрационным набором из школьного продвинутого курса юного химика, – вспомнила Тата. – Раки эти…

– В общем, добывал те вещества, которые можно добыть на месте и перерабатывал вот в этом агрегате в нужные соединения, – подхватил его рассуждения Мика. – Хитин в частности. Очень близкий аналог тинампа, который используется на его родине. Кокон-то не из абы чего строится.

– Кое-что наверняка привёз с собой, – прикинула я.

– А кое-что для него с вас стребовали его сокурсники, – Мика ещё раз просмотрел ведомость, где было перечислено всё запрошенное. – Здесь, если я что-то в чём-то понимаю, есть не всё. И он спешил. Процесс трансформации, – он кивнул в сторону висящего в углу кокона, – запускается не в один момент. Насколько я знаю, это дело довольно долгое.

– Скорее всего, он уже из дома вылетел, находясь, так сказать, в процессе, – вставила я.

– Время тикает, вот-вот уже придёт пора закуклиться, а тут вы его круто обломали с теми омарами. А строительного материала по-прежнему не хватает. Как было не разораться?

– С чего ты это взял? – удивился Лило.

– Вот, – Мика дотронулся до поверхности кокона, сделав в ней небольшую вмятину, которая тут же, стоило только убрать руку, вернулась в исходное состояние. – В норме они гораздо твёрже.

– А он у нас тут ногами не дрыгнет? – забеспокоилась Тата.

– Не должен. Но это можно будет уточнить у его сородичей, когда мы с ними свяжемся.

Связаться с хохами, не имевшими собственного посольства на Земле, получилось далеко не сразу, а внутригалактическая связь, к сожалению, пока несовершенна. Зато когда это удалось… Тата долго распиналась перед очень важным, антрацитово-чёрным дядей, металась от извинений до почти обвинений в адрес студента, а он всё молчал, не реагируя абсолютно никак. У нас даже стало закрадываться подозрение, а понимает ли он вообще, то, что она ему уже битый час втолковывает? В конце концов, на её почти истерический призыв: «Что же нам теперь делать?», он буркнул:

– На ваше усмотрение, – и отключился.

– И как это понимать? – бледная от выплеснутых эмоций Тата обернулась к нам. Весь коллектив «переговорного пункта», который за время переговоров успел уяснить в чём суть проблемы, затаив дыхание ждал, как же мы будем разруливать эту ситуацию.

– Это так понимать, что хохи примут любое наше решение, – начала рассуждать я. – Кроме, разве что уничтожения ослушника. А может даже и его.

– Да что ты такое говоришь?! – возмутилась она.

– Пытаюсь очертить границы наших полномочий в отношении этого субъекта, – как можно более невозмутимо ответила я. – Раз уж вернуть его на родину до вылупления не удастся, потому как это почти равносильно тому самому убийству…

– В тридцати семи и шести десятых процентах случаем, – уточнил Мика. – Так что я бы всё же попытался.

– Нет, ну это совершенно… – растерянно начала отнекиваться Тата, когда её азартно перебил Лило:

– Позорить мы его будем. Так позорить, что ни одному другому хоху не придёт в голову повторить этот фокус. Да и сам он, когда очнётся, станет обходить Землю десятой дорогой. Экскурсии к этому кокону водить и рассказывать, какой нехороший и нечестный субъект в нём находится. Он же и сейчас способен, пусть и в очень ограниченном объёме, воспринимать окружающую реальность. Так вот, пусть слушает и проникается.

С некоторыми оговорками эта идея была принята как план и приведена в исполнение. И последствия имел гораздо более весомые, чем мы могли рассчитывать: спустя два с половиной месяца по земному счёту хох Яалин покинул свой кокон в состоянии, близком к нервному срыву и, не медля, отправился на родину.

На родине нашу выходку приняли не то что бы как должное, но с пониманием и вроде бы даже уважением.

11. Третья сторона

– Вы нам подходите, – сидящий в приёмной агентства посетитель важно покивал. Очень важный посетитель и очень церемонный, такой, что его даже язык не поворачивался назвать «бродяжкой», как именуют всех остальных его соотечественников. Вилл – это звучит гордо. Настолько гордо, что я даже как-то растерялась, не зная, как объяснить, что наше агентство создано для помощи людям (ну и драконам заодно, и ещё пара моментов была…но это совершенно не важно), а не для разрешения конфликтов между инопланетниками.

– Почему? – только и смогла выдавить я.

– Вы – опытные ксенологи…

– Я – врач, – возмутился Мика, но его реплика была величаво проигнорирована.

– Вы не имеете выгоды при разборе конфликта, ни личной, ни расовой. Вы не являетесь правительственной организацией, а потому свободны в выражении овеществлённой справедливости. Вы – идеальный вариант.

О-о-о, бедная моя голова. Уж лучше с драконьими старейшинами разговаривать, по крайней мере, к их недомолвкам и иносказаниям я уже привыкла. Однако клиент и не думал на этом останавливаться:

– У нас возникла дилемма: на один товар претендует два покупателя. Ценный товар. И для одних он является весьма значимым ресурсом, а для других представляет духовно-мистическую ценность. Нужен кто-то третий, кто разрешит этот спор.

Угу, то есть нужен козёл отпущения, который возьмёт на себя ответственность за принятие решения, которое сами виллы ну ни как принять не могут. Бегу-бегу, роняя тапки.

– Прошу прощения, но всё же – нет. Этот вид деятельности не соответствует специализации нашего агентства.

– Можно подробнее? – клиент заинтересованно повёл своим шикарным носом.

– Мы помогаем людям, попавшим в затруднительное положение на чужих планетах. Иногда, очень редко, помогаем инопланетникам на людских территориях. И на этом – всё.

– Ну, если затруднение состоит только в этом – мне вполне посильно его разрешить.

С этой загадочной фразой вилл распрощался и отбыл восвояси. И я уже даже почти успела его забыть: смотаться в командировку и вернуться из неё, записать Акселя на плановый осмотр к педиатру, встретить и проводить транзитом пересекавших нашу Станцию бывших сокурсников (а заодно напугать их традиционной Непранской кухней в любимой забегаловке). Да мало ли дел и занятий, чтобы удерживать в памяти странного инопланетника так и не ставшего клиентом? Когда к нам, вместе с остальной почтой пришло странное послание:

«…человек (имя, фамилия, ID и проч.) удерживается на планете Огана, в ожидании пока представители агентства прибудут на место для разрешения известного конфликта интересов…»

– Что это? – я отпустила документ и он свернулся, канув в недра нашего домашнего компа.

– М-м, – Мика, сосредоточившись, потёр образовавшуюся между бровей морщинку. – Похоже, это тот важный дядя с Оганы, помнишь, он приходил к нам? снял единственное высказанное нами противоречие, препятствовавшее заключению контракта.

– И что же теперь делать? – я совершенно растерялась. Ехать на Огану, впутываться в чужой конфликт интересов мне совершенно не хотелось, не чувствовала я в себе сил на такие свершения. А с другой стороны оставлять на произвол судьбы соотечественника, да ещё и попавшего в неприятности по нашей вине как-то нехорошо.

– Ну что ты как маленькая?! – Микины брови сами собой поползли вверх, к линии отросшей за последнее время линии чёлки. – Собирать все имеющиеся у нас материалы и тащить их в СБ.

– А это будет нормально? Ну, то, что мы на них свои проблемы перекидываем?

– Не понял? Почему это мы сами должны разбираться со всякими там шантажистами, если для этого существуют специалисты? Да к тому же, когда может пострадать совершенно посторонний человек?

Однако, несмотря на эту логически выверенную, чёткую позицию, которой мы придерживались в дальнейшем, при общении со всеми заинтересованными сторонами, мне всё равно было не по себе. Так и хотелось самой себе сказать: «Ну что, доигрались!? Дождались межрасового конфликта!!!»

И слава всем, кому за это слава, что всё разрешилось относительно тихо-мирно. Спецы знают своё дело. Нашего земляка, оказывается, никто не удерживал на Огане насильно. Что вы, что вы, это же незаконно! Ему просто ловко и незаметно создавали препятствия. Подкидывали срочную работёнку, приглашали гостем на мероприятия и не принимали отказа, в кассе вдруг исчезали билеты, и требовалось подождать ещё чуть-чуть, а потом находилось что-нибудь ещё, что задерживало отъезд. Ловчили как могли, стараясь и остаться в рамках закона и создать у нас иллюзию того, что соотечественника действительно надо выручать. Так что и предъявить виллам оказалось практически нечего. Разве что кроме того шантажистского письма, но и тут они отбрехались, что мол, их не так поняли.

Из этой истории я сделала для себя один принципиальный вывод: наше дело – люди! Ну и молодые драконы тоже. Но их я, честно говоря, как-то привыкла считать чем-то вроде такой особой разновидности людей, потому как настоящий дракон становится драконом только на третьей сотне лет и на пятом метре длины.