Текст книги "Фрилансер от ксенологии (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Я сегодня во сне Старика У Двери видела. Как настоящего, как живого! – по щекам Мары растёкся лихорадочный румянец, но выглядела хозяйка дома в целом неплохо. Бодренько так. Правда так и не зашла в нашу комнату – осталась стоять прислонившись спиной к входной двери.

– И что? – Мика протёр кулаками усталые глаза.

– Нет, вы не понимаете, я действительно с ним во сне разговаривала! – Мара смотрела на нас квадратными, без преувеличения, глазами.

– Ну да, так и должно было быть, – я успокаивающе положила руку её на плечо. – И если у тебя будет такое желание, ещё поговоришь. Уж ты-то должна знать об уникальных способностях местных жителей.

– Но мне же… но я же… но ведь это же не первый дихх, навсегда оставшийся в Доме Мечты и никогда раньше я ничего такого не чувствовала. Я имею ввиду, никто не пытался со мной разговаривать во сне.

– Но ни один из них и не был твоим хорошим знакомым. А пытаться они пытались…

– … а ты не верила и инстинктивно сопротивлялась постороннему вторжению, – подхватил Мика.

– И есть большая вероятность, что именно это послужило основной причиной возникновения мигреней и прочих «радостей жизни»…

– … но мы, конечно, это ещё проверим.

Ради проверки мы задержались ещё на неделю. Собственно, а почему бы и нет? Во времени нас не ограничивали, убедиться в правоте нашей теории, как и в действительном улучшении состояния хозяйки Дома Мечты, было действительно нужно, а кроме того, когда ещё нам случится заполучить себе внеплановые каникулы на далёкой экзотической планете?

– В биологии, в эволюционной теории есть такая штука, которая называется «половой отбор» и при помощи которой можно объяснить практически любую штуку: хоть роскошный хвост у самца павлина, хоть массивные рога у оленя. Для выживания вида они совершенно не нужны и даже мешают, но почему-то нравятся особям противоположного пола и потому не только сохраняются отбором, но ещё и разрастаются до совершенно неприличного размера.

– Это к чему это ты? – насторожилась я. Как только мы отошли от Даута на арендованном катере и процесс управления им перестал требовать непрерывного вмешательства, Мика погрузился в размышления, но такого результата его умственной деятельности я как-то не ожидала.

– Это к тому, что у гуманитариев примерно для того же, для объяснения того, к чему рациональные причины подобрать сложно, существует теория «религиозного помешательства». На любое «всё что угодно» можно махнуть: «А, это у них просто верования такие!», и больше не пытаться ничего осмысливать.

– Ксенология – не гуманитарная наука, – оскорбилась я за любимую профессию.

– Вот именно, – веско подтвердил Мика. – И, могу поспорить, тебе и в голову не пришло считать верования драххов чушью собачьей просто по умолчанию.

– Хочешь сказать, что так поступило бы большинство нормальных людей?

– А хочешь сказать, что это «нормальное большинство» привыкло копаться в причинах и следствиях? А?

Вопрос остался без ответа.

4. Основной инстинкт

– И чего эти ба… барышни к тебе так липнут! – я сметила неприязненным взглядом очередную девицу, от которой Мику с трудом удалось отвязаться. Эта была из когорты благодарных пациенток, которых даже «женатый» статус доктора не расхолаживал. – У тебя там вместе с потом феромоны не выделяются?

Нет, правда, мало ли какие особенности в эту уникальную геномодификацию заложили?

– Феромоны. Ага. Сама-то, между прочим, года два на меня внимания не обращала, – Мика скорбно заломил брови. – Вообще. От слова «совсем».

– Ну-у, – протянула я, не то что бы совсем не обращала внимания, просто видела в нём скорее приятеля, чем потенциального любовника. Не говоря уж о чём-то более серьёзном.

– Так что не сочиняй сама себе страшилок, – он подхватил меня под локоток и развернул в сторону поворота, который я чуть было не проскочила. Ковровая растительность, плотной шубой покрывавшая все стены общественных коридоров, но не смевшая вылезать за отведённые ей границы, здесь обнаглела окончательно и бесповоротно, настолько, что даже пыталась цепляться усиками за рукава и штанины. И это служило хорошим показателем посещаемости коридора.

И кто бы мог подумать, что офис серьёзной организации может оказаться в таком «медвежьем углу»? А организация была по-настоящему серьёзной: нас вызвали для важного разговора с «дядей» Гераном – большой шишкой в службе безопасности, курировавшей аж две людские Пересадочные Станции. Тема предстоящей беседы нам известна не была, но трепета это обстоятельство не вызывало. Не те сейчас времена, чтобы перед службистами трепетать.

– Для начала, – торжественно проговорил Геран Гржевский, после традиционных и обязательных приветствий, – позвольте поздравить вас с удачно выполненным заданием.

– Это вы о чём? – я насторожила ушки и чуть склонила голову на бок. Мика моментально насупился, явно о чём-то догадываясь.

– Ну как же! – службист просиял неестественно лучезарной улыбкой. – Вы прекрасно и в минимальные сроки предотвратили кризис в отношениях с Даутом.

– Это как? – мягко переспросил Мика, но было в его тоне нечто такое, что заставило меня напряжённо выпрямить спину.

– А вы не в курсе? – кажется, господин Гржевский искренне удивился. – В настоящее время мы имеем более чем дружественнее отношения с Даутом благодаря Маре и её Дому Мечты. Вы даже не представляете, каким весом в обществе она там обладает! Колоссальным! И пусть сама она в решении торгово-политических вопросов участия не принимает, но уже одно то, что она человек… А если бы она вдруг решила вернуться на Землю, всё пришлось бы начинать заново.

У меня после посещения Даута, впечатления, что Мара является такой уж важной персоной, не осталось, но мало ли, не так уж много я там видела. А если это правда? А как мы её лечили, как лечили… Чуть не угробили! Спасательная операция настолько секретная, что даже прямым исполнителям о ней сообщить не удосужились. Между тем Геран плавно перешёл к тому, для чего нас сюда вызвал:

– У нас давно назрела необходимость создания структуры для помощи людям, попавшим в сложные ситуации в Дальнем Внеземелье. Как, к примеру, Маара, или тот мальчик, который ухитрился потеряться на Солле. Что-то вроде небольших мобильных групп, состоящих из специалиста по людям, – кивок в сторону Мика, – и по инопланетникам, – теперь уже ощутимо тяжёлый взгляд остановился на мне.

– Ага. «Чип и Дейл спешат на помощь. Космические спасатели», – выдавила я из себя, вспомнив восьмую, что ли, реинкарнацию любимого в детстве мультика. Представила себя в роли такой вот мультяшной зверушки, кидающейся из одного конца галактики в другой, и поняла, что эта картина мне чем-то глубоко несимпатична. И вообще, я всегда считала свою работу на Пересадочной Станции вершиной карьеры ксенолога и никогда не мечтала ни о чём ином. Баста.

– Что-то вроде того, – невозмутимо кивнул Геран Гржевский.

– Нам это не подходит, – покачал головой Мика и откинулся на спинку стула.

Вот что мне нравится, в принципиальных вопросах (а иногда и в мелочах) мы единодушны настолько, что даже не советуясь друг с другом принимаем одни и те же решения.

– Вы даже не выслушали условия! А они, между нами говоря, очень даже неплохи, – продолжил «дядя» Геран тоном змея-искусителя.

– Какие бы там ни были условия, а работа эта связана с разъездами и потому нам не подходит, – непреклонно возразил Мика. – У нас ребёнок скоро появится. Вот-вот.

– А чем он вам помешает? – службист приподнял брови в преувеличенном удивлении. – Ребёнка – в коляску и можете тащить его хоть на край ойкумены.

Я постаралась удержать лицо и не сморщиться. Знаю я эти монстры роботизированные, с климат-контролем, запасами молочной смеси, и интерактивным игровым центром. Нет, оно конечно неплохо, когда деточку нужно на часок с рук спустить, но для постоянного пребывания младенца в ней эта штуковина не годится. Что бы там не писали разработчики, – нормального человека робот не вырастит. По крайней мере, так говорила моя мама, а у меня есть основания ей верить.

– А давайте вы не будете диктовать нам, как воспитывать нашего сына? – нет, была бы настоящей кошкой, точно бы шерсть дыбом встала, а так, только хвост раздражённо мотнулся из стороны в сторону.

– Нет-нет, – Геран поднял раскрытые ладони. – Ничего такого не имел ввиду. Не претендую. Даже и не думал.

– Но на ваш вопрос мы ответили? – Мика встал и подал мне руку.

– Я не считаю этот ваш ответ окончательным, – донеслось нам в спины, когда створки двери мягко сходились за ними. И что-то мне подсказывало, что было это сказано не ради того, чтобы оставить последнее слово за собой.

– …! – что-то невнятное, но явно ругательное прошипел сквозь зубы Мика. – Как меня достали эти попытки дорогих предков управлять моей жизнью!

– Ты думаешь..?

– Я уверен. Жаба их душит, большая и зелёная, что такой роскошный материал, – он хлопнул ладонью себя по бедру, чтобы уж совсем не осталось сомнения о каком именно материале идёт речь, – пропадает зря. То-то мне не верилось, что отцы проявили душевную щедрость и просто так, отправили нас отдохнуть в якобы командировку. А оно вон как обернулось! Спецзадание!

– Не бесись, – я успокаивающе сжала его руку. – Не захотим – никто нас не заставит.

За последний год-полтора наше направление, к которому относится и Лидранская пересадочная станция, приобрело достаточную популярность и плотность пассажиропотока, чтобы начальство утвердило здесь вторую ставку ксенолога, и это было замечательно. Не то чтобы я так уж была перегружена работой, но когда тебя некому подменить, и любая отлучка со станции сопряжена с известными трудностями, это не весело. Каттилара, моя напарница, снижала остроту этой проблемы. А ещё мы с ней по-свойски договорились разделить обязанности: на мне повисли веи, она обязалась присматривать за виллами. Нет у меня предубеждений против этой расы кочевников-торговцев, и никогда не было, но чувствовать себя дуррой облапошенной я не люблю. А именно это ощущение чаще всего посещает меня, когда я выхожу из их лавок, нагруженная парой-тройкой ненужных вещиц. И дело даже не в стоимости приобретений, она как правило не бывает чрезмерной, а в способности этих торгашей заморочить тебя до полной потери ориентации в надобностях и потребностях. Зато Катти относилась к веям с известной опаской, а потому была счастлива передать все связанные с ними проблемы (а их, учитывая, что на территории Станции находится вейское посольство, было немало) в мои руки.

Это было небольшое разъяснение к тому, как так получилось, что в очередной раз мы с Миком оказались в роли бурундуков-спасателей.

Нет-нет, в тот момент, когда мы решительно и наотрез отказывались от предложения Герана Гржевского, я действительно, в первую очередь себе, пообещала, что ни за что не буду влезать в эту авантюру. Слишком велика ответственность, слишком неопределённы обязанности, слишком велика вероятность не справиться. Всё слишком. Однако ведь и месяца не прошло, как я ввязалась в решение проблем очередного соотечественника, застрявшего на чужой планете. Да и как было отказать, если просьба о помощи исходила не от человека и даже любимое начальство тут было не при чём? Когда в твои глаза вопросительно смотрят ярко жёлтые плошки, обведённые кругами тёмной шерсти, вея Мая, а сам он просительно говорит, что «это конечно не входит в ваши служебные обязанности, но не могла бы я им всё же помочь?…». У меня не хватило силы воли отказаться сразу и наотрез, но, по крайней мере, попытку сделала.

– Простите, уважаемый, – развела я руками, – но я в этом вопросе не специалист.

– Но вы же человек! Должны же вы разбираться в том, какое поведение для людей нормально, а какое нет.

– М-нэ, – протянула я, пытаясь на ходу сообразить, на что намекает этот пушистый. Что веям выгодно: признание поведения человека вполне нормальным или нет? И о какой ситуации вообще идёт речь. А то пока какие-то общие фразы и никакой конкретики. – Понятие «норма» – это такая сложная штука…

Вея согласно пошевелил усами и наконец-то расщедрился на полное объяснение сути инцидента.

Домой я добиралась в некотором офигении. Бывают же кре… идио… придурки озабоченные! У меня просто слов не хватало. И злости. Казалось бы: раз уж посчастливилось тебе отхватить приличный контракт с инопланетниками, так веди себя прилично, не позорь свою расу! Так нет же, выискиваются типы! Р-р-р. Позор-рище.

Однако же, какое бы раздражение не вызывал у меня этот инцидент, проблему надо решать, пока она не вылилась в конкретный… а, ладно, вот так начнёшь ругаться мысленно и не заметишь, как начнёшь всё это вслух проговаривать. А мне нельзя, мне скоро собственному сыну примером служить придётся. Так что делаем глубокий вдох, выдох, открываем дверь в собственный сдвоенный жилой модуль и замираем на пороге, расплывшись в дурацкой счастливой улыбке: на турнике, закреплённым под самым потолком, расслабленно повис вниз головой, зацепившись ногами Мика.

– Ты уже на сегодня всё? – он потянулся вверх всем телом, перевернулся и соскочил, мягко приземлившись на ноги рядом со мной. – Можем куда-нибудь пойти.

– Потом. Есть разговор не для общественного места.

– У нас проблемы? – он вопросительно приподнял брови.

– Проблемы есть, но не у нас. К нам, а точнее ко мне, обратились за помощью, – Микина левая бровь очень выразительно поползла вверх. – Есть подозрение, что человек, один из спецов, работающих над монтировкой Парка Развлечений на Фьеване слегка неадекватен. И это должен либо подтвердить, либо опровергнуть дипломированный медик, – я со значением посмотрела на мужа.

– И сделать это должен непременно я? – в Микином голосе не послышалось не то что энтузиазма, но даже готовности взяться за работу «через не хочу».

– Ты не имеешь права проводить психиатрическое обследование? – я расстроилась. Ну вот, а мне-то казалось, что всё очень неплохо складывается и с мужниной помощью мне удастся отделаться «малой кровью».

– Имею, – он невозмутимо кивнул. – Но, понимаешь, я всё-таки не специалист в таких вещах. Нет, когда нет выбора и я единственный доступный врач, то, конечно. Но здесь-то, на нашей Станции полно специалистов любого профиля.

– Но просили именно тебя.

– Кто просил? – брови Мика удивлённо поползли вверх.

– Веи, – со вздохом призналась я. – Ситуация уж больно деликатная. Со мной они имели дело, мне они доверяют, а ты – мой супруг, то есть мы, некоторым образом, принадлежим к одному клану, и значит, ты тоже заслуживаешь некоторого доверия. Большего чем любые другие незнакомые специалисты.

– Ладно. В чём проблема-то? – спросил он, сдаваясь.

Вообще-то обсуждать всё это я имела право только после подтверждённого согласия специалиста заняться этой проблемой, но не хватало ещё, чтобы мы между собой разводили бюрократию.

– Проблема в том, – начала я, – что веи затеяли у себя, на Фьеване строительство большого современного Парка Развлечений, и закупили для этих целей аттракционы и оборудование по всей Галактике. Превосходного качества, но технологически трудносовместимого. И для того, чтобы совместить несовместимое пригласили спецов-техников, имевших опыт работы с разнородными инопланетными технологиями, среди которых оказался и землянин. Некто Харат Ёншин.

– И что? Он не справился и теперь бьётся головой об стену, а твои пушистые приятели интересуются, всё ли с ним нормально, или это у людей так весенний гон проявляется?

– Если бы. Слушай дальше. Основная часть таких приглашённых спецов – хайретты и именно с ними в плотном контакте работает наш соотечественник. И не только работает, если вея Мая удалось правильно описать поведение господина Харата, то он начал «клеиться» к одной из «птичек». Та пока только в недоумении и не знает, как относиться к закидонам человека, но на всякий случай встревожилась и сообщила их общему куратору от вей.

– Постой, хайретты это…? – меж бровей Микаэля залегла морщинка.

– Это такие большие фиолетовые птицы. Вот, – я вывела на наш домашний экран изображение из своего архива. Длинноногое существо, покрытое нежно-фиолетовыми перьями, с широким мягким клювом и очаровательным хохолком было по-своему красиво, но считать его сексуальным? Я так и этак покрутила эту мысль. Может, веи что-то напутали и наш соотечественник просто гиперобщителен, а его не так поняли?

– Я так понимаю, – Мика нахмурился, – что для всех лучше будет, если этого человека тихо-мирно отстранят от работы по медицинским показаниям?

– С чего ты так решил?

– Вспомнил я этих птичек-красоток. Мы с ними редко контактируем, зато у вей почти треть торгового межпланетного оборота идёт именно с Хайреттой. Прочные финансово-культуро-исторические связи с одной стороны и какой-то непонятный человек с другой.

– Возможно, ты прав. Я с такой точки зрения ситуацию не рассматривала, хотя о связях Хайретты и Фьевана вспоминала, конечно. И даже удивлялась, как это так удалось хищным веям и абсолютно мирным хайреттам так хорошо ужиться.

– Так вот, возвращаясь к нашей теме, если я возьмусь за это дело, то буду обязан действовать в интересах своего пациента. Без учёта текущих политических выгод и расстановок.

– Да от тебя никто ничего такого и не требует. Пока. Пока нам бы просто прояснить ситуацию.

– Кому нам? – подозрительно уточнил Мика.

– Мне и вея Мая. Ну, может, ещё кто-то из вей в курсе. Должна же была эта хайретта кому-то пожаловаться? В любом случае, широкой огласки ситуация пока не имеет.

– Этот, Харат, он где сейчас находится? – спросил Мика, смиряясь с необходимостью действовать. – Здесь или за ним ещё ехать куда-то придётся?

– Он ТАМ, – я сделала «страшные» глаза. – Я же говорила, что веи пока стараются не поднимать шума. Вея Мая обещал за пол дня доставить тебя туда и обратно по сети Пересадочных Станций и ещё несколько часов для встречи с Харатом Ёншином останется. Можно договориться на ближайший выходной.

– Ладно, звони этому своему инопланетному приятелю и пошли всё-таки куда-нибудь завеемся, – он ухмыльнулся получившемуся каламбуру. – Ну их всех, с их мировыми проблемами, я собираюсь хорошо отдохнуть в компании любимой женщины.

Знала бы я, в какое «преотличное» настроение приведёт эта поездка моего благоверного, двадцать раз подумала бы, прежде чем подсовывать ему эту работёнку. Из поездки на Фьеван он вернулся раздражённый, как растревоженный рой ос. Разве что не жужжал вслух. Бросил на постель дорожную сумку (странно, откуда она взялась, уезжал-то без ручной клади), сам плюхнулся следом, потом подскочил, сделал пару кругов по своей восьмушке, потом решительно подсел к терминалу, накатал пару строк записки, привесил к ней пару файлов и так же решительно отправил.

– И что там такое было? – решила я подать голос.

– А? – он вздрогнул и обернулся. – Я тебя не заметил.

– Как съездил, что видел?

– А что я мог видеть? С одной станции на другую, на третью, вокзал, комната отдыха при мегастройке, в которой я имел «счастье» пообщаться с земляком. И тем же порядком назад.

– В Париже был? Был! Город видел? Нет! Так куда же ты смотрел? Строго в затылок впереди идущему! – пробормотала я себе под нос старинный анекдот. Мика бледно улыбнулся:

– Зато меня нагрузили призами и подарками. Духовое ружьё и ещё какие-то примочки для охоты в пампасах. Понятия не имею, что со всем этим добром делать, разве что в качестве сувенира на стенку повесить.

– Отправь родителям в качестве презента, в их коллекцию оружия будет в самый раз, – посоветовала я и решилась перейти к наиболее интересующей меня теме. – Так что там случилось с нашим соотечественником?

– Что-что? Ошалел от одиночества и безбабья! Спермотоксикоз – третья степень. Ять! И именно в такие моменты я начинаю жалеть, что мастера-генетики ещё до рождения не подкручивают мозги типам вроде этого!

– Ты это в диагнозе написал? – спросила я про пресловутый «спермотоксикоз», представляя, как мужику дальше жить, если эта «бумажка» попадётся кому-то на глаза.

– Нет, конечно. Нету такого диагноза, это вообще не болезнь, а городской фольклор. А то бы я написал, – он зловеще сузил глаза. – Я бы такого понаписал!

– И чего ты такой злой? – нет, пациенты бывают разные, не спорю, однако обычно Мика к несовершенствам человеческой натуры относится философски.

– Я добрый. Это ты просто не представляешь, что мне пришлось выдержать. Четыре часа кряду выслушивать любовный бред явного психа, да ещё и сочувственные рожи ему корчить и наводящие вопросы подкидывать.

– Так тебе вроде бы не привыкать…

– Так я не психиатр, у меня нервы нетренированные! Выслушивать как мило бледнеют уголки её клюва, когда она смущается, как грациозно переступает длинными чешуйчатыми лапками, как трепещет её хохолок, когда она начинает нервничать… И как он на неё посмотрел и что сказал, и как она на это отреагировала. Ну и остальное, в том же духе. Все стадии флирта в интерпретации мужской особи применительно к инопланетной даме.

– И он тебе всё это вот так запросто выложил?

– Да его заткнуть невозможно было, стоило мне только аккуратно навести его на тему. Говорю же, совсем ошалел мужик. Год работал на астероидах в мужском коллективе, потом несколько месяцев вообще в одиночестве монтажом и отладкой оборудования занимался на полностью автоматической станции и сразу же после этого, не заезжая на Землю, отправился на вей поработать. Кому другому это и не принесло бы ощутимого вреда, но у парня оказался не тот тип психики.

– И что теперь с ним будет?

– Да ничего. Ничего особенного. Своим, – он выразительно указал пальцем куда-то в потолок, – я предупреждение уже отослал, так что господина Харата Ёншина аккуратно извлекут с Фьевана и вправят ему мозги. У нас есть специальная служба, которая отслеживает состояние здоровья, в том числе и психического, спецов, работающих в Дальнем Внеземелье. А то знаешь ли, всякие казусы случаются, и этот случай ещё не из худших.

– Так что же они так позорно его прохлопали?

– Я так понимаю, более-менее регулярно коллеги отслеживают служащих и контрактников, а вот такие фрилансеры от инженерии, бывает, выпадают из области их внимания. Их-то отмечаться, отчитываться и проходить обследования не заставишь.

– Угу. Зато можно заставить кого-то вроде нас с тобой заниматься их проблемами, когда они уже вот-вот грозят превратиться в крупные неприятности.

– Ты же говорила, что просьба о помощи исходила от вей?

– Так и есть, – согласилась я. – Просто мне представляется, что это прямо таки классический случай того, чем нам предлагалось заниматься.

Однако же уже этим вечером на наш с Миком общесемейный счёт капнула приятно округлая сумма. С пометкой от кого и за что. Отказываться от денег глупо, лишними они никогда не бывают, но то, что нас не мытьём так катаньем пытаются склонить к выгодному спецслужбам решению, злило неимоверно. А у Мика ещё и пробуждало нехорошие подозрения, которые он не замедлил проверить и однажды вечером поделился со мной результатами:

– Кстати, я связался со своими отцами, по поводу наших общих предположений, – сказал он небрежно, как бы между прочим.

– И что? – напряглась я. Если он опять поссорился с родителями, то помирить этих упрямо-твердолобых будет мне стоить километров сожженных нервов.

– Папа Куан высокомерно заявил, что к затеям безопасников они не имеют никакого отношения. Папа Джентано добавил, что кто же тогда будет воспитывать их внука, если мы примемся скакать по всей обитаемой вселенной как бешеные белки.

Я облегчённо выдохнула: как бы не интриговали Микаэлевы предки, а на прямо поставленный вопрос они всегда отвечают честно. Проверено неоднократно. Так что война на два фронта нам не грозит.