Текст книги "Фрилансер от ксенологии (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– У вас есть какие-то новости?

Новостей у нас была куча, как и вопросов, не на все из которых у дежурного нашлись ответы. Но главное выяснилась сразу: разрушить раковину не подвергая риску «пассажирку» возможным не представляется. Очень уж прочная. Проверить это у членов экспедиции была возможность как на старых раковинах, которыми были буквально усеяны здешние равнины, так и на единственном живом экземпляре, который членам экспедиции удалось отловить «на опыты».

– Да и то пришлось осторожничать и прятать, – жаловалась подоспевшая к экрану Шоши-Ро – солеранка, занимающая в экспедиции место ведущего ксенозоолога, – чтобы не испортить всё дело нашим ксенокультурологам. Эта тварь у туземцев считается священной. Могу их понять, без грхишейжизнь на местных равнинах скоро бы заглохла. Они на равнее с пуной, этой сумасшедшей гигантской травой, являются средообразующим видом.

– Это всё интересно, но как нам Найру из этого живого бронетанка выковырнуть? – покивала я с умным видом.

– Подождите пока. Не предпринимайте ничего. У меня есть идея, – она сорвалась с места, исчезнув с экрана, одновременно переподключилась на мобильную аудиосвязь, так что слышать мы её продолжали. – Я сейчас подскочу к вам на своём транспорте, только мне тут ещё кое-что нужно подготовить.

Ещё некоторое время мы продолжали слышать её распоряжения о подготовке ловчей команды и большого вольера, перечисление необходимых ей сей же момент препаратов и зачем-то гарпуна с дозатором, потом связь опять «мигнула» и вновь переключилась на видеовызов, но теперь уже показывала внутренность летучего катера вроде нашего.

– Так, – она продолжила давать инструкции, но теперь уже нам, – снимите нужного грхишакак можно подробней со всех возможных ракурсов…

– А нельзя ли попутно объяснять нам смысл всех наших действий? – перебил её Мика. – Очень уж не люблю работать вслепую.

– Можно, – резко мотнула головой Шоши-Ро, так, что её грива вспушилась и разлетелась небрежно уложенными прядями. – Только вначале всё же сделайте съёмку.

Идея Шоши-Ро была проста и замысловата одновременно. В ходе изучения нервной системы вообще и рефлексов в частности она, на ряду с прочим, обнаружила нервный узел, раздражение которого приводит к выворачиванию внутренних полостей, в одной из которых, как мы предполагаем, в настоящий момент сидит Найра.

– И теперь у меня появились предположения, зачем нужна эта функция, – морда её светилась таким непередаваемым восторгом, что мне сразу же захотелось его немного поунять:

– Но это только предположение, я правильно понимаю? Мне бы очень не хотелось, чтобы в случае чего пострадала Найра. Ещё больше пострадала, я имею ввиду.

– Успокойся. У меня всё продумано. Если не получится или получится что-то незапланированное, мы этого грхишапросто усыпим и доставим на базу. Препараты в необходимом количестве у меня имеются.

– Согласен, – неожиданно поддержал её Мика и специально для меня пояснил: – Вырубить эту тварюку будет самым простым решением, потому как даже если её прибить, предсмертные конвульсии могут наделать немало бед.

– Тьфу ты, кровожадный какой! Кто о чём, а…

– … а ещё неплохо бы нужную нам особь вывести из цепочки. Есть соображения, как это сделать?

– Сам решай, – буркнула в ответ Шоши-Ро и уткнулась в только что пересланный ей скан монструозной улитки.

– Сам так сам. Будем действовать по методу древних объездчиков диких мустангов. Как скоро нам подмогу ждать? – быстрый взгляд на приборы, и тут же, не дожидаясь пока я озвучу данные, вывод: – Как раз успею. Так, подлетаем как можно ближе при выключенном свете, я прыгаю этой зверюге на шею и пытаюсь отвернуть её морду в сторону. У неё там как раз подходящие выросты имеются – есть за что ухватиться.

– Страховочный трос, – дополнила я план. – Просто на всякий случай, чтобы мне спокойнее было.

Всё дальнейшее запомнилось мне урывками и в то же время отпечаталось в памяти с чёткостью старинной чёрно-белой фотографии. Вот Мика летит вниз, в непроглядную тьму и с глухим шмяком приземляется грхишу на шею, я догадываюсь надеть ноктовизоры и теперь прекрасно вижу, как он изо всех жил упираясь ногами в толстенную шею тянет за один из боковых выростов и с ужасом думаю: «Что случится, если эта зверюга вдруг вздумает мотнуть головой?» Не мотнула. Просто медленно, очень медленно стала отворачивать в сторону от основного маршрута… а за ней и те две, которые плелись в хвосте процессии.

– Господин Микаэль, уйдите с линии обстрела, – прозвучал в моих ушах голос Шоши-Ро, в то же момент страховочный трос натянулся и тело моего мужа поползло вверх.

– Порядок, – сказал он, переваливаясь через отверстие люка. – Сейчас начнётся самая веселуха со стрельбой по особо крупным мишеням.

Не знаю кому как, а мне грядущее действо весёлым не показалось, скорее уж очень… техничным. Тонким световым лучом наметились точки попадания, когда за ними последовали сами гарпуны, я не увидела, только краем уха уловила тонкий короткий вой разрываемого воздуха. А в следующий момент равнина, с беснующимся на ней зверем осветилась ярким электрическим светом. Корабли пошли на снижение, впрочем, оба зависли в некотором отдалении от лупящего по земле тяжёлого плоского хвоста. Шоши-Ро что-то кричала, но сквозь шум крови в ушах я не могла её понять и только недоумевала, почему зверя не обездвиживают. Внезапно, после особо конвульсивного движения, послышалось шипение как от выходящего под напором воздуха, и из-под раковины вывалилась маленькая, на её фоне, фигурка и тут же свернулась на поломанной траве в позе эмбриона, явно не в силах отползти хоть чуть-чуть подальше.

– Придавит же! – с этим воплем Мика сиганул вниз, подхватил Найру, а это была явно именно она, поперёк туловища и, на так и не отцепленных страховочных тросах, опять поднялся внутрь.

Спустя почти час, когда Найра более-менее пришла в себя, появилась возможность поговорить, а точнее даже, порасспросить и порассказать. Она клацала зубами по кружке с чёрным, горячим и очень сладким чаем, но выплёскивала переживания, практически не умолкая:

– Я уже надежду почти потеряла, сидя в этом мешке. Толком не выпрямиться. Еды нет, воды нет. Только по бокам гроздья зеленоватых фосфоресцирующих шариков, которые по идее они должны были бы быть съедобными, но у нас с дедалийцами биохимия не полностью совпадает. Но я всё же время от времени по штуке съедала – они сочные и довольно кислые.

– Рискованно с вашей стороны, – нейтрально заметил Мика, просматривавший данные экспресс анализа. На мой встревоженный и вопросительный взгляд он кивнул, мол, всё с нею будет в порядке.

– А тут был выбор небогатый, – Найра, державшая кружку обеими руками, потянулась, чтобы убрать чёлку с глаз, и стало заметно насколько сильно они у неё дрожат. – Между смертью от голода и смертью от отравления. Но штука эта могла быть и неядовитой или, по крайней мере, ядовитой не сильно. А на то чтобы дождаться помощи нужно время.

– А разобраться, – Шоши-Ро остановилась, подбирая слова, – зачем всё это было, у тебя получилось?

– О, что-что, а время «на подумать» у меня было, – Найра слегка безумно усмехнулась. – Симбиоз, мать его, во всём своём великолепии. Я ж не одна оказалась в этом обиталище, вместе со мной там оказалось гнездо грхишевых паразитов – очень напоминающих по внешнему виду мокриц с ладонь размером. Причём стоило мне только их как следует погонять, как ярче вспыхивали условно съедобные шарики. Такая своеобразная награда.

На колени к Найре вспрыгнула неизвестно где прохлаждавшаяся до сих пор Бандитка. Она принялась, переступая длиннющими лапами, тереться об нашу гостью, напрашиваясь на ласку. Молодец! Нет, правда, молодец. После таких приключений, когда ванна и горячий чай уже позади, кошкотерапия – это лучшее, что только можно придумать.

– Не возражаешь, если я буду вести запись этого разговора? – как бы между прочим спросила Шоши-Ро. – Первые впечатления, свежие воспоминания и всё такое.

– Не беспокойся, я уже откомментировала всё, что со мной там происходило, – Найра нервным жестом стянула с руки тяжёлый объёмный браслет, который, по-видимому, содержал записывающее устройство, и опять зарылась всеми десятью в короткую кошачью шерсть. – Впечатлений очевидца там более чем достаточно.

– Не обижайся, но я всё же хотела бы… Кстати, ты уверена, что тебя засадили в эту раковину для борьбы с паразитами?

– Ничто другое мне просто в голову не приходит.

– Но для этого вполне достаточно было бы одной такой «акции». Совершенно не обязательно брать себе на долгий срок «подселенца». Да ещё и кормить его.

– Так если бы, как ты выразилась, эта «акция» была единичной! Они ж, гады всё лезли и лезли!

– Кстати, интересно, – вмешался Мика, – если, как вы считаете, обзаведение вот такими вот симбионтами для грхишей процесс естественный, то почему его до сих пор не засекли. Ведь, если мне не изменяет память, одну из этих улиток-переростков вы даже препарировали.

– Ну, – обе исследовательницы переглянулись, но строить предположения взялась Шоши-Ро, – Может, так делают не все подряд, а только те особи, которые в конец запаршивеют. Что было бы логично. Это же какие дополнительные расходы: питание, энергия на транспортировку, да и камера эта в другое время может служить для чего-то ещё.

– Подлетаем, – сообщила я. – Мы вам ещё здесь для чего-нибудь понадобимся?

– Будет неплохо, если вы захватите свою соотечественницу с собой, – тут же среагировала Шоши-Ро. – После того, как у нас там все воочию убедятся, что с нею действительно всё в порядке.

– У меня совершенно не было в планах отсюда уезжать, – поджала губы Найра.

– Ну я же не имею ввиду – насовсем, – начала увещевать её коллега. – На некоторое время. Убедиться, что это приключение не повредило твоему здоровью, а кроме того, мы не знаем как среагируют дедалийцы на твоё возвращение, спустя всего пару дней после того, как тебя избрало священное животное. И что-то мне подсказывает, что пойдёт прахом вся работа по налаживанию контакта.

– В таком разрезе – конечно, – Найра помрачнела.

– Не расстраивайся, подруга, – Шошо-Ро ободряюще сжала плечо женщины. – Мы установим наблюдение и выясним, через какой промежуток времени возвращаются «избранники богов». В крайнем случае, придётся подождать, пока базовый лагерь экспедиции не переедет на новое место. А по моим прикидкам – это всего несколько ваших земных месяцев.

– Ладно-ладно, я же уже согласилась.

Нет-нет, насильно с Дедалии Найру никто не выпихивал, но ей действительно на некоторое время предложили ограничиться кабинетной работой и не показываться в посёлке аборигенов. Так что, недолго поразмыслив, она решила сделать вид, что это у неё такой отпуск и действительно смотаться на Землю на попутном транспорте. С нами.

8. Наш божественный

Люди учатся извлекать практическую пользу из самых разных вещей, в том числе на первый взгляд почти бесполезных. Мы взялись активно эксплуатировать мой «ключ от всех дверей». Деловая активность то и дело требовала от нас поездок на Землю и обратно, переходы со станции на станцию дороги, вот мы и приспособились экономить, перемещаясь прямиком в пещеру Отшельника. Самое странное, что он, похоже, не возражал против визитов всего нашего семейства. Вот и сейчас, отправив нашего папу улаживать разнообразные дела, мы с Акселем бултыхались в спальном водоёме Отшельника в компании его хозяина.

– Не хочешь поработать драконьей няней? – неожиданно проворковал Хейран-Ши, сощурив громадные ярко-жёлтые плошки глаз.

– Считаешь, мне своего не хватает? – я кивнула на Акселя, счастливо бултыхавшегося в тёмной тёплой воде искусственного водоёма. Сейчас, с головы до кончика хвоста покрытый зеленоватой чешуёй, с прилипшими к голове светлыми, почти прозрачными волосами он мало походил на обычного человеческого ребёнка. Уж скорее на маленького дракончика, ещё не успевшего толком вытянуться в длину.

– Считаю, что нашим вас не хватает.

Я вылезла на покрытый плотным ковром мха край водоёма и призадумалась. На кой такой мы могли бы понадобиться драконьему младенцу? У него что, своих родителей нет? Или не совсем младенцу? Говорил бы уже прямо, а то одни недомолвки, намёки и недосказанности!

– И какого возраста ребёночек?

– Юноша, недавно пересекший первый порог взросления.

Вот теперь мне стало всё ясно: этих драконьих подростков родители отпускают на «вольные хлеба» путешествовать и набираться опыта. То, что вместе с опытом набиваются шишки – вполне закономерно, как и то, что старшие товарищи присматривают за молодняком и время от времени вытаскивают из неприятностей – тоже. И если я не ошибаюсь, то сейчас нам предстоит поработать вот таким вот «старшим товарищем».

– Скидывай информацию. Присмотрим.

Отказаться я не могла – просто морального права не имела.

– А взамен, в это время – могу присмотреть за вашим.

Я удивлённо уставилась на Хейран-Ши. Нет, нам уже случалось подкидывать ему сынулю на пару часиков, Аксель обожал старого дракона искренне, восторженно и беззаветно, но это ведь по любому счёту выйдет несколько дней, как минимум.

– Я не могу решать такие вопросы одна. Нам нужно с нашим папой посоветоваться.

– А знаешь, давай и оставим, – неожиданно согласился Мика, когда я изложила ему это предложение.

– Папа, папа ако, ако, – скандировал Аксель, держась за папину штанину и чуть приседая на месте (подпрыгивать у него пока ещё не получалось). Уж он-то в любой момент был готов променять общество родителей на бултыхание в пещерном бассейне, чудеса продвинутых технологий, которые Отшельник приспосабливал для детских игр и бог знает что ещё, чем там они занимаются. Я даже иногда начинала немного ревновать.

– Уверен? – даже мне было немного стрёмно оставлять сына на чужого «дядю». А если вспомнить особенности Микаэлева воспитания в отношении инопланетников, то ему-то и подавно должно было бы быть. И хотя этот эффект за последние пару лет сильно сгладился, исчезнуть бесследно он просто не мог.

– Вполне, – Мика решительно кивнул, как бы отметая все, и даже собственные, не произнесённые вслух возражения. – Вреда Хейран-Ши нашему сыну не причинит, с малышнёй у него вообще здорово получается, а Акселю такой опыт будет нелишним. Потом, когда подрастёт, ему будет гораздо сложнее на мозги капать.

О! Это был аргумент. Правда, для нашего сына, который к первому году своей жизни успел пообщаться с таким количеством самых разнообразных существ, это было не так уж актуально.

Общаться же со старыми драконами бывает полезно и не только малышами, но и вполне взрослым людям – улучшается работа мозга по большинству параметров (ну умнее, умнее люди становятся). Жаль только что эффект временный и опробовать его на себе имели возможность очень узкий круг лиц. Нет, это не медицински засвидетельствованный факт, это байка такая, возможно не лишённая под собой каких-то оснований. И даже мне её проверить не удалось – те случаи, когда я с Отшельником общалась дольше часа подряд, по пальцам одной руки пересчитать можно.

– Кстати, – я решила сменить тему и всё же узнать результаты переговоров, для проведения которых Мика отправлялся на Землю. – Что там от нас хотели в министерстве Ксенологии?

– Да мутная какая-то история. Предлагали прислать группу специалистов для изучения деятельности нашего агентства, якобы для того, чтобы повысить эффективность работы уже существующих подобных государственных подразделений. И деньги за это обещали вполне приличные. Спрашивается: зачем? Можно было бы прислать обычную государственную проверку деятельности частников, узнать всё, что можно и неможно, и не заморачиваться. Я отказался. Пока, во всяком случае. До прояснения.

Я тяжело вздохнула, соглашаясь. Дела в нашем агентстве шли ни шатко, ни валко. Действительно денежные контракты нам подбрасывало только правительство, потому что когда к нам обращались частные лица, у нас совести не хватало драть втридорога с людей попавших в беду. А накладные расходы велики. Одни только переброски через сеть пересадочных станций чего стоят, а подчас грабительские обменные курсы на разных планетах? Хорошо хоть за аренду помещения на Лидранской Станции теперь больше платить не приходится – договорились с начальником станции Люпом Дегиром, что расчитываться буду натурой. В смысле, если там случается какая-либо конфликтная ситуация и прочие «непонятки» с гостями, Каттилару больше не дёргают (на неё, бедолагу, и так в последнее время слишком многое свалилось), а обращаются сразу ко мне.

И на этом фоне просьба Хейран-Ши была не очень кстати. Деньги за дружескую услугу, а нас с ним действительно вполне можно назвать друзьями, нам религия брать не позволяет. Теоретически выгодный контракт накрылся – Микиному нюху на всякую «муть» я доверяю безусловно, как он доверяет моему чутью на контракты по нашему профилю (а то нам иногда такие странныезадания приходят, некоторые люди почему-то стремятся спихнуть на нас решение самых разных, совершенно не соответствующих задачам нашего агентства проблем). А если нет денег, значит накрылись Микины планы модернизировать наш катер, пристроив к нему ещё и медицинский блок, которого нам, в последнее время сильно не доставало. Далеко не всегда получается оказать необходимую первую помощь силами только одной медицинской аптечки.

– Ну не получилось, так не получилось, – как эхо моих мыслей, вслух произнёс Мика. – Что там у нас по очередному потеряхе?

– Лалли-Ро, – моментально включилась я в работу и, подхватив Акселя под пузо, втащила его к себе на колени. – Очередной драконий недоросль.

– Как наш Сашик?

– Нет, значительно моложе. Сашик уже на грани второго взросления, а этот едва только перешагнул первое.

– Совсем ещё зелёный.

– Точно. Пропал где-то в звёздной системе Тау-3, уже скоро год как не даёт о себе знать. SOS не посылает, однако и сигнала о том, что его уже нет в живых – не поступало. Есть у них какая-то встроенная фича, что-то вроде наших имплантов, которая начинает пищать на всю обитаемую вселенную, если жизнедеятельность организма прервётся. Хейран-Ши попросил отыскать потеряху и выяснить, не нужна ли ему какая-то помощь.

– Родственник?

– Что-то вроде трижды семиюродного сводного правнучатого племянника, так что можно сказать – нет. В таком возрасте, в каком сейчас находится наш Отшельник, он любому из молодых драконов, хоть какой-нибудь да родственник.

– Ага, – Мика бегло просмотрел данные дальше, – пропал где-то неизвестно где в пределах системы из шести планет. Так, для жизни пригодна только одна. Конкретных координат высадки в деле не имеется. О, зато в распоряжении нашего мальчика был собственный корабль, способный совершать пространственные переходы. Уже легче.

– Чем? – меня обуял скептицизм.

– Потому, что одно дело искать в пределах планеты одного-единственного дракона и совсем другое – космический корабль. А это дура размером пятьдесят-семьдесят метров в диаметре.

– Всё равно, как ты сказал? «в пределах планеты» искать, что двухметрового дракона, что пятидесятиметровый корабль – это почти всё равно. Если маячок не работает – хана делу.

– Сделаем разведочную вылазку – повесим спутник на орбиту, пусть снимает – ищет предметы техногенного происхождения. При том уровне развития аборигенов, что указан в файле, сомневаюсь, что там кроме искомого корабля что-нибудь обнаружится. Ну и вообще, освежим данные по планете, которые нам тут приложили. Может, ещё как-нибудь можно засечь тот маячок, который солеране на своего отпрыска навесили.

– Нельзя. Абсолютно тихая штука, которая проявляет себя только в одном единственном случае, а этого, слава Великому Ящеру, пока не случилось. Так что такое лёгкое решение проблемы нам не светит.

Как в воду смотрела. Гигантский бублик с дыркой в центре, где должен был быть запаркован посадочный модуль, крутился на орбите выбранной нами планеты (хоть в этом не ошиблись) и был точно, совершенно окончательно пуст. Настолько, что даже без проблем принял нас на борт. Есть у умной солеранской техники такая настройка, чтобы после истечения контрольного времени, за которое должен был бы появиться хозяин, отдаться в любые подходящие руки. Наши оказались вполне приемлемыми.

– Нет, здесь он не появлялся с тех пор как решил спуститься на планету, – Мика быстро просмотрел бортовой журнал, – и посланий с её поверхности не отсылал. Вообще никаких, хотя сообщение о благополучной посадке должно было отправиться автоматически.

– Разбился? – выдвинула я наиболее логичную версию.

– Тоже не похоже. Этот корабль воспринимает посадочный модуль как часть самого себя, и считает, что она до сих пор не утрачена безвозвратно. Если я правильно смог интерпретировать то, что мне пыталась передать эта умная машина. Он как-то воспринимает собственную целостность даже на расстоянии. Звучит бредово, но…

– Почему бредово? Если уж мы научились создавать искусственный разум…

– В любом случае, – не стал дослушивать мои соображения Мика и так в общем-то понятные, – план прежний: вешаем на орбиту спутник и занимаемся анализом передаваемой картинки. Дома.

Вечер был тих и благостен. Освещённость купола над рекреацией уменьшилась процентов на семьдесят, зато включилась подсветка у бассейна, где в данный момент релаксировали мы с Каттиларой.

– Хорошо тебе, – сокрушалась моя бывшая напарница, – отряхнула пыль нашей конторы с ног и горя не знаешь. А мне, вместо нормальной второй штатной единицы то и дело стажёров подсовывают. Говорят, это новейший метод воспитания подрастающего поколения молодых специалистов, хотя, если задуматься, что в нём нового?

– Шмяк, бум, плюх, – это сидящий рядышком на полотенце Аксель создаёт из мягкого конструктора что-то совершенно невообразимое. Движения у него размашистые, как с плеча рубит, поэтому и звук получается такой… не тихий.

– Стажёр – это не помощник, стажёр – это дополнительная обуза.

– Я это понимаю, ты это понимаешь, а нашему начальству – попробуй, докажи, – вздохнула Катти.

– Да без поблеем, – я пожала плечами и сморщилась от очередного, слишком громкого «бахх!». И когда уже эта игрушка ему надоест?!

– Это тебе «без проблем», а кто я такая, чтобы права качать? Попробовала один раз сунуться – мне предложили премию дать. И даже дали. Один раз.

Я хмыкнула. Со мной такие штуки не проходили, даже когда я была зелёным новичком. И здесь дело не столько в твоём «общественном весе», вымышленном или реальном – не важно, сколько в решимости добиваться своего. Сколько бы не гуманизировалось общество, а всё равно найдутся те, кто готов по небрежности или из личной выгоды сесть тебе на шею.

– Прошерсти внимательно свой трудовой договор. Там должно быть указано максимальное количество рабочих часов, свыше которого нагружать тебя не имеют права, даже при ненормированном рабочем дне.

– Хочешь сказать, тогда нашествие стажёров прекратится? – она с недоверчивым интересом глянула на меня.

– Нет. Но, может быть, одного из них оставят и после того, как он более-менее вникнет в тему.

– А мне кажется, Люп Дегир продолжает удерживать это место для тебя, если ты вдруг передумаешь, – она заговорщицки прищурила глаза. – Ты случайно не собираешься к нам вернуться?

Я показала всем известную комбинацию из пальцев. Не слишком вежливо, зато доходчиво. Мне слишком понравилась жизнь «на вольных хлебах», чтобы вот так, запросто от неё отказываться.

– Добрый вечер дамы, привет мелкий, – рядом с нами в траву приземлился Мика и слегка подёргал сына за кончик чешуйчатого хвоста. Последний (хвост) моментально убрался из зоны досягаемости папашиных пальцев.

Деликатная Каттилара, сославшись на усталость, очень быстро оставила я наедине и только после этого я смогла задать самый насущный, в данный момент, вопрос:

– И что он от тебя на этот раз хотел?

– А если я скажу, что господин Гржевский просто так со мной захотел пообщаться, выпить в баре по стаканчику, ты не поверишь?

– Не поверю.

– И правильно сделаешь. Мне в самых прямых выражениях было высказано неодобрение того, что мы отказались от последнего правительственного контракта. Ну, того, помнишь, связанного с ревизией работы нашего агентства? Контракт-то непростой, его нам «дядюшкино» ведомство подсунуло и эти добрые люди немало постарались, чтобы его каким-то образом протащить, согласовать и узаконить. Они, видишь ли, весьма озабочены тем, чтобы наше агентство оставалась «на плаву», а мы, такие нехорошие, какие-то детские капризы проявляем, от практически дармовых денег отказываемся, да ещё и в благотворительность ударились.

– Да ну их всех! – я расстроилась. Вот кто они такие, чтобы так настойчиво в нашу жизнь лезть?!

После двадцати человеко-часов работы, после того, как мы отсмотрели километры записей и проанализировали их пятью разными способами, у нас осталась всего одна зацепка. Одна-единственная, потому как прослушивание эфира на всех возможных частотах дало результата примерно столько же сколько и поиск форм правильной конфигурации – ни сколько. И даже не зацепка, так, соображение. Лалли-Ро находится на планете уже год и если всё это время он не сидел в одиночестве, то непременно занялся цивилизаторской деятельностью среди местных аборигенов. А они таки были. Земной исследовательский центр посылал небольшую разведывательную экспедицию к этой планете и они были немало разочарованы, обнаружив там местную разумную жизнь, которая, по межрасовому космическому праву, делала эту планету непригодной для колонизации. Но все полученные данные они внесли исправно. Так что наверняка наш потеряха обретается сейчас среди этих вот синекожих бугаёв звероватого вида, изображения которых я как раз сейчас рассматривала, и пробует привить им своё понимание «что такое хорошо».

Ну а как иначе? Как не подсказать диким неразумным, среди которых ты застрял, кое-какие мелочи, которые с высоты развития собственной цивилизации кажутся простыми и естественными? Как не разрешить спор, если к тебе обращаются за советом? Особенно если вреда они тебе причинить не в состоянии, а общаться всё равно больше не с кем.

Вот именно что-то вроде мелкого очага цивилизации мы и обнаружили: поселение на полсотни хижин на берегу не то внутреннего моря не то крупного озера, с какими-никакими дорогами и вроде бы даже посадками растений. Больше со спутника рассмотреть не удалось. Больше мы будем рассматривать при личном контакте.

И наконец, закинем Акселя к Отшельнику. Всё-таки таскать в дикие миры такого маленького ребёнка – это не дело.

Ночью, чтобы не создавать паники у местных жителей, мы бесшумно и на небольшой высоте облетели интересовавшее нас поселение. Раза три облетели, прежде чем заметили металлически поблескивающий сквозь щели в стене крайнего домика бок посадочного модуля. Значит, мы правы и Лалли-Ро точно здесь. Однако же как хорошо спрятался, зараза чешуйчатая, так-то на первый взгляд хатка как хатка, не сильно отличающаяся от жилищ аборигенов, разве чуть крупнее, да стоит у самой кромки воды.

Раннее утро. Мы величественно и неспешно снижаемся и садим катер прямо напротив примеченного этой ночью модуля. Посёлок – как вымер. Нет, сначала местные метались, тыкали пальцами в небо, экспрессивно что-то друг другу доказывали (нам в наших обзорных окнах всё это было очень неплохо видно), а потом разбежались и попрятались. Дверь в хижину оказалась чистой воды декорацией. Она даже не открывалась, а после того, как мы её немножечко сломали, я увидела за ней всё тот же металлически поблескивающий бок модуля без всяких намёков на вход.

– Кто вы такие и что здесь делаете?!

Я обернулась – из воды на нас таращилась аккуратно вылепленная драконья голова с гневно раздувающимся горловым резонатором, а через мгновенье на берег выметнулось и всё остальное, довольно компактное ящериное тело. Э-э, да он совсем малыш, мне всего-то по плечо будет. И кто это решил, что дракончик достиг какого-то там взросления?

– Лалли-Ро? – сухим и официальным тоном произнёс Мика. – Мы за тобой. Почему на вызов не отвечаешь?

– Люди? – он так удивился, что даже, кажется, чуть отпрянул. – Я ждал Старших.

– Не похоже, чтобы ты кого-то там ждал, – заметила я.

– Кстати, что с модулем? – Мика неодобрительно глянул на грубо замаскированный под деревянную хижину маленький кораблик.

– Антигравитаторы отказали, – он неловко дёрнул хвостом, пытаясь скрыть смущение, – а на одних двигателях в этой модели далеко не улетишь.

– Только они? Передатчик целый? А почему тогда молчал?! – сорвалась я на упрёки. Сколько бы я себе не говорила, что с этим чешуйчатым недорослем должно быть всё более-менее в порядке, а подспудно всё равно зрела тревога. И вот, выплеснулась.

– Эксперимент ставил, – он гордо выпятил грудь и пригладил по всему телу чешуйки, так, что они глянцевым панцирем засверкали на утреннем солнышке. – Как скоро меня начнут искать и как быстро найдут.

Из окружавших нас строений и прибрежных зарослей потихоньку начали выглядывать аборигены. Гуманоидные по общему плану строения, но с кожей настолько радикально синего цвета и с выпирающими клыками, что просто – ах. Они горбились, зыркали на нас исподлобья, тихо и неразборчиво переговаривались, но постепенно всё плотнее смыкали полукруг около нашей троицы.

– Проверил? Всё, теперь собирайся домой! – это Мика сказал ещё довольно спокойно. – По крайней мере, покажешься родителям, что жив-здоров и отремонтируешь технику, а то твой корабль уже готов даже нас на борт пустить, и можешь возвращаться, цивилизовать и дальше этих дикарей.

– Не могу я прямо сейчас грисхсшей оставить! – воскликнул Лалли-Ро, явно имея ввиду своих синекожих приятелей. Потом понял, что говорит что-то явно не то и выдвинул другой довод: – У меня здесь эксперимент не закончен. Социологический. По построению первобытно-демократического общества с экономикой производственного типа.

А дальше был скандал, громкий и безобразный. Я наседала и настаивала, Мика время от времени отпускал саркастические замечания, Лалли-Ро пятился под нашим натиском в сторону озера и огрызался. Народ, я имею ввиду этих самых грисхсшей, начинал шуметь и роптать. Вполне закономерным итогом стало то, что в нас полетели камни и палки. Точнее, целили то они в меня, а попадало по всем прочим, потому что, так уж случилось, подаренная мне когда-то Сашиком защита была полностью заряжена (ну, спокойная у меня в последнее время была жизнь, спокойная) и отрабатывала своё предназначение на все сто. И даже громадный булыжник, запущенный каким-то местным силачом не смог мне повредить, зато он ли сам, или это была сила отдачи, но смело нас с дракончиком в воду, как мелкий сор под щёткой чистильщика. А там омут. Мне с головой, а Лалли-Ро и подавно. А у меня под рукой экстренное средство водной эвакуации, за которое я в стрессовых ситуациях хватаюсь автоматически – «ключ от всех дверей». О том, что этот момент нужно было бы как-то согласовать с Миком, который наверняка будет беспокоиться и вообще может невесть что подумать, я вспомнила только когда вынырнула в ароматной тьме спального бассейна Отшельника.