Текст книги "(Когда) я буду с тобой (СИ)"

Автор книги: aiharen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Иду-иду, мессир Грэм. Незачем так шуметь, – с улыбкой произнесла женщина, впуская взъерошенного мужчину с горящими глазами внутрь.

Бросив быстрый взгляд на беспорядок на столе и испуганный вид мальчишки, Верховный канцлер тихо выдохнул, сдерживая рвущийся наружу рык. Нортон не любил, когда сказанные им слова пропускали мимо ушей, однако накопленный за долгий день гнев срывать на любимой жене считал неправильным. Мысленно досчитав до десяти, он уселся на кушетку рядом с мальчиком и закатал его рукава. При виде застарелых следов от уколов и парочки новых, лицо Грэма помрачнело.

– Ты думаешь, что творишь? – тихий мягкий тон не сулил ничего хорошего. – Мы, кажется, уже обсуждали это с тобой. Опять за своё?

Мириам недовольно поджала губы, сев на краешек стола и скрестив руки на груди. Виноватой себя она нисколько не считала, но при этом старалась не пересекаться взглядом с мужем.

– Я позаботился о том, чтобы в твоём распоряжении было лучшее оборудование, дал ход всем твоим исследованиям. А ты, вместо чего-то действительно важного, занимаешься изуверствами над десятилетнем мальчишкой, приходящимся тебе сыном, – Грэм подошёл и, положив руки на плечи Мириам, попытался заглянуть ей в лицо. – Скажи мне, милая, чего ещё тебе не хватает для полного счастья?

– Ты не понимаешь, да? – выдавила из себя женщина, продолжая смотреть в сторону. – Правда не понимаешь, какое сокровище было у нас под носом всё это время? Дай мне больше времени, и ты получишь результат! Такой феномен нельзя оставлять без изучения.

– Ему десять, Мириам! Он ребёнок, Извечные меня раздери. Из-за твоих экспериментов ему вечно сняться кошмары! Какой результат? Какой феномен?!

– В отличие от тебя я пытаюсь сделать с разваливающейся на части Дженто хоть что-то! – зло прошипела она в ответ, отводя руки мужчины от себя. – Стелешься перед каждым вторым в Канцелярии, носишься со своими реформами. А о простых людях ты думал? О заразе, что бродит по Аласто уже который год? Ну же, скажи мне, что ты делаешь кроме того, что посылаешь армию вырезать заражённые деревни одну за другой?

– Логрэд, иди в свою комнату, – жёсткий тон Верховного канцлера заставил мальчишку мигом испариться из кабинета. – А ты, Мириам, завтра же отправляешься в Университет. Надеюсь, Грег сможет повлиять на тебя. Моих слов, как видно, уже недостаточно.

– Ты не можешь так просто!..

– Завтра же, Мириам. Логрэд остаётся здесь. И это не обсуждается.

========== VIII ==========

Событие второе

Я пёс на службе,

Раб послушный,

Верная игрушка,

Ставшая ненужной.

VIII

– Нет мне прощения, святой отец, – голос юноши заметно дрожал, – ибо грехи мои тяжки.

Из-за тонкой деревянной перегородки, занавешенной тёмной бархатной шторой, не последовало ни звука, но Рэду и не нужны были слова утешения. Он впервые пришёл на исповедь и чувствовал себя инородным предметом, пулей в чьём-то теле, что необходимо извлечь. Никто не мешал ему встать и покинуть исповедальню, никто не заставлял его прийти сюда. Логрэд чувствовал, что иначе не может – слова, столько времени томившиеся в голове, рвались наружу, жаждали стать сказанными.

– Нет мне прощения, святой отец, – медленно вдохнул проходчик, – ибо я убил двоих.

– Вы убили их по долгу службы? – холодно спросил священник по ту сторону, и мальчишка вздрогнул.

Словно тысяча ледяных игл вонзились в позвоночник. Отчего-то Логрэд ожидал, что там, за перегородкой, будет сидеть Винсент, и ехидные интонации отца Райта вызовут приступ ярости, с которым говорить станет так легко и просто. Склизкий ком поднялся из груди и застрял в горле, преграждая путь заготовленным заранее фразам. Почувствовав, что задыхается, парень вцепился в ворот парадного мундира и закусил губу. Солёный привкус крови привёл его в чувство.

Отступать поздно. Теперь – только вперёд.

– Д-да, можно сказать и так, но убивать их было не…

– Я отпускаю тебе этот грех, сын мой. Что тревожит твою душу ещё?

Так просто? Одна фраза – и нарушение самого важного завета Возвышенного исчезло? На душе всё ещё пусто, всё ещё холодно. Всё ещё нет прощения самому себе за вольность, за вседозволенность, за то, что упивался властью над чьей-то жизнью. Да, он был не в себе, да, не мог совладать, не мог предвидеть, не мог остановить, но… можно ли перечеркнуть прошлое отпущением греха?

– Нет мне прощения, святой отец, – он стиснул зубы, – ибо нет веры в сердце моём. Нет мне прощения, ибо ропщу я на Господа нашего, Возвышенного Создателя. Полны кощунства мои помыслы и слова. Нет мне прощения, ибо неведомы мне слова молитв. Нет прощения мне…

Логрэд не мог остановиться, перечисляя все те грехи, что он вычитал в Писании и что мог применить к себе. Он говорил, но на душе с каждым произнесённым словом становилось холоднее.

– Достаточно, сын мой.

Проходчик вдруг понял, что там, за занавеской, сидит кто-то не старше его самого. Нет, никак не старше. Многим младше, если судить по мягкому, только-только начавшему ломаться голосу. Рэд сглотнул набежавшую горькую слюну и поморщился от боли в прокушенной губе. Ему нечего было больше сказать.

– Я спросил, что тревожит твою душу, а не перечень грехов. Сын мой, ты далёк от веры, это видно с первых твоих слов. Исповедь есть обряд, предназначенный для покаяния в деяниях, коеи недопустимо совершать перед ликом Господнем. Но прощенье Возвышенного не поможет тому, кто не готов примириться с собой и своими грехами. Стало ли тебе легче, когда я отпустил грех, что тяготил тебя, сын мой?

– Нет, святой отец, – тихо ответил проходчик.

– Наша жизнь, сын мой, состоит не только из грехов, но и из добродетелей. Знаешь ли ты о них?

Смотря на свои дрожащие руки, Логрэд понял, что не знает, о чём говорит священник. На него накатил новый приступ удушья, и выдавить хоть звук из себя у мальчишки никак не получалось. Это и есть наказание Господне? Он умрёт здесь, на тонкой скамье исповедальни, за то, что так и не научился верить?

– Есть восемь грехов, что носят имена Извечных, но также есть восемь добродетелей, что появились им в противовес. Многие священники слишком громко кричат о грехах, но так мало говорят о добродетелях. Тебе, сын мой, нужно помнить о них. Помни о милосердии, об умении прощать других. И себя.

– Спасибо, святой отец, – выдохнул Рэд.

Легче ему не стало. Но быть может, быть может?..

– Подумай об этом, сын мой. И возвращайся, когда в твоём сердце будет больше веры.

Дождь лил уже третьи сутки и казался нескончаемым. Из приоткрытого окна, в которое Грегори выдыхал дым сигареты, тянуло промозглой сыростью, но разожжённый камин успешно с ней справлялся. Вечер располагал к неспешному чтению в кресле у огня под бокал-другой вина – у Джифф оно было отменное, привезённое с лучших плантаций Байи, – только вот на душе кошки скребли с той самой ночи, когда Грег согласился покинуть Столицу вместе с Нивес. Хоть Винсент и пообещал предоставлять любую информацию по требованию, хитрый священник-шакал вряд ли станет делать это в действительности.

Дверь с тихим скрипом отворилась. Белая кошка, сидевшая на широком подоконнике рядом с Вериа, обрадовано подбежала к хозяйке и принялась тереться о её ноги. Женщина только что вышла из ванной, вытирая длинные волосы полотенцем, и расслабленно улыбалась, поэтому Вериа взял на себя обязанность приготовить чай. В махровом халате Джифф выглядела женственнее и домашнее, чем в привычном для глаза Грегори мундире или офицерском пальто.

– С молоком, верно?

– И без сахара, – выдохнула Нивес и устроилась вместе с кошкой в кресле, тут же зарывшись пальцами в шелковистую шерсть.

Тонкие пальцы женщины казались совсем не подходящими для рукояти шпаги – тут и силу прикладывать не надо, чтобы выбить клинок! Грег до сих пор не представлял, как столь невысокая и хрупкая на вид Нивес доблестно и исполнительно выполняла работу Карателя, а ныне являлась главой армии Освобождения. Разумеется, и о новом «звании» Джифф, и о самой подпольной организации в Столице никто ни сном ни духом не ведал, и Вериа с ужасом пытался вообразить, насколько широко раскинулись сети отца Райта.

– Приятно, когда о тебе заботятся, – Джифф замурлыкала ничуть не хуже кошки на её коленях.

Доктор опустился в кресло напротив, расслабленно откидываясь назад и вытягивая ноги на пуфик. Общество старой подруги было куда приятнее, чем голые стены камеры и страницы сухой научной литературы, а бонусом к этому шла возможность узнать подробнее о том, что Грегори пропустил за время своего добровольного изгнания на окраины Аласто. В том, что Нивес вне зависимости от расклада примет его сторону, мужчина не сомневался.

– В этом нет ничего сверхсложного, – уставившись в потолок, улыбнулся Вериа. – К тому же, мы с тобой давно не виделись, как уж тут и не поухаживать?

– Ты не против, что у нас с тобой чай вместо обещанного виски? Хотелось бы поговорить, а не предаваться воспоминаниям.

– Что ты хотела узнать?

– Раз уж мы временно на моей территории и у стен вряд ли вырастут уши… Понимаешь, – Джифф подула на чай, – Винсент, конечно, неплохой человек, но вот информацией он делится со скрипом. Может, объяснишь, с чего всё началось у тебя? Уверена, ты бы не согласился так легко. Твоё отношение к отцу Райту видно невооружённым взглядом.

– Ты слышала про программу подчинения? – внешне Грегори оставался спокоен, его взгляд блуждал по комнате, не задерживаясь ни на одном предмете дольше, чем на полминуты.

Бывшая проходчица поняла, что разговор как таковой не состоится – ей предстояло выслушать монолог старого друга. Доктор думал над тем, как и что говорить, именно потому и был столь отстранён. Или таким образом он старательно прячет эмоции? Кто знает, кто знает…

– Мимо тебя же не прошла та история, из-за которой милый светловолосый юноша сошёл с ума окончательно? Нортон хоть и пытается казаться холодным и неприступным, всё-таки очень сильно привязался к Рэду. Но мы с тобой оба знаем, – мужчина подмигнул, – что тут не в привязанности дело – Верховный слишком ответственен, и взятые на себя некогда обязательства сложить готов только на смертном одре. Ты в курсе, как доктор Церик привёл мальчишку в «порядок»?

– Меня к тому моменту уже не было в Столице, – Нивес непроизвольно дёрнула плечом, вспоминая «весёлую» прогулку прочь из Центра. – Здесь какой-то подвох, да? Ты бы не заговорил про систему подчинения, если бы…

– Бах! – Вериа выстрелил из пальца прямо в озадаченное личико женщины и улыбнулся. – Ты попала в цель. В сущности, Церик не сделал ничего плохого. Наоборот, принял весьма разумное решение – стереть любые воспоминания о случившимся в голове Рэда. Оставалась небольшая проблема, заключавшаяся в том, что любое напоминание о леди Грэм…

– Возвращало его к изначальному состоянию?

– И снова в цель, – медленно кивнул Грегори. – Поскольку Нортону была важна сохранность психики взятой некогда на себя ответственности, он, не без помощи одного хитрого священника, выдумал историю с дезертирством и отослал сына в сторону Аласто, «на каникулы».

– Сказанное тобой слишком отличается от того, что я услышала от Райта, – Джифф поморщилась и отвернулась, задумчиво закусив уголок губы.

– Дай угадаю, тебе сказали, что мальчишка действительно дезертировал? Не смотри на меня так, – Вериа громко рассмеялся, ещё больше озадачив женщину.

– То есть Логрэда сослали «на каникулы» к тебе? Что-то я либо стала хуже соображать, либо…

– Либо кто-то достаточно умный подменил память Рэду, не зная, куда и зачем его отослали, но желая выманить меня.

Несколько долгих минут прошли в молчании. Грегори не торопился продолжать разговор, прекрасно понимая, что Джифф стоит сначала усвоить полученную информацию, прежде чем браться за новую.

– Грэм отослал мальчика к тебе, так? В тайне, не желая, чтобы об этом знали даже самые доверенные лица вроде Райта? Винни об этом не догадывался, поэтому сделал свой ход, желая выманить тебя?

– Верно рассуждаешь, – улыбнулся Грег. – Нортон объяснил мне весьма туманно, что происходит, но сказал достаточно прямо, что у Логрэда не всё в порядке с головой, и именно в этом я должен был помочь. Как некогда помогал леди Грэм. Спустя пару месяцев я получил сообщение из-за Стены о том, что некий Логрэд Най является дезертиром.

– И обратился с ним к Верховному?

– Разумеется. Грэм опроверг подобную информацию и удивился, что мальчишка до сих пор не добрался до меня.

Нивес поднесла чашку к губам. Теперь уже её взгляд бродил по комнате. Мысли никак не хотели укладываться в голове в единую канву, то и дело нити выбивались из ряда или были ни к месту. Судорожно выдохнув, женщина вопросительно посмотрела на Вериа.

– Нортон был в курсе твоей чуждости. Ну, того, что ты прибыл в Дженто откуда-то извне. Это правда? Почему тогда он не помог отвертеться в Столице? Можно же списать всё на сумасшествие…

– Моя кровь слишком отличается от вашей, Джифф. А её взяли на анализы, чтобы исключить возможность заражения. Ты же знаешь правила, милая.

– Он же Верховный. Можно же было заставить их замолчать, не позволить информации просочиться! – дезертирша вскочила со своего места под протестующее мяуканье кошки и принялась расхаживать перед камином.

– Остановить как? Устроить массовые расстрелы? – усмехнулся Грегори, игнорируя метания подруги. – Ты не представляешь, на что способен Винсент, когда хочет, чтобы всё шло согласно его планам.

– Извечные меня раздери! Что творится с империей, Грег? Я уже жалею, что впуталась во всё это, – леди Нивес рухнула обратно в кресло.

– Ну-ну. Теперь ты в этом дерьме не одна.

– Спасибо за поддержку, дорогой мой, – кисло улыбнулась женщина, прикрывая глаза рукой.

– Зато мы теперь знаем точно, кто стоит во главе паутины, охватывающей всю Дженто. Осталось понять, какие цели Винсент преследует, и можно начинать плести свою.

– А ты разве уже не начал? – со стоном спросила Джифф. – К чему всё это? Какой тебе толк ввязываться?

Грегори не успел ответить – в дверь настойчиво постучался и тут же вошёл белокурый юноша. Отдалённое сходство с Нивес позволило доктору сделать вывод о родстве вошедшего с Джифф, а сказанные им слова только подтвердили его.

– Тётушка, девочка, за которой вы просили присмотреть… Она просила позвать вас.

– Кошмары? Хорошо, Шоэн, спасибо. Иди спать, я дальше сама.

Женщина пожелала племяннику спокойных снов и повернулась к Грегори.

– Не думай, что наш разговор на этом закончился. Я рассказал свою часть, а дальше наступает твой черёд. К примеру, почему Мирика так доверяет тебе.

– Есть вещи, Грег, о которых я… я просто не могу…

– Иди уж, – доктор Вериа отдал честь двумя пальцами со всем серьёзным видом, на который только был способен, и у Джифф отлегло от сердца.

Грегори явно не намеревался вытягивать слова из леди Нивес клещами.

Щёлкнули тумблеры. Едва касаясь кончиками пальцев кнопок на панели управления, Марк оглядел её всю целиком и попытался запомнить расположение ключевых. Свет в коридоре позади него включился не сразу – некоторые лампы давно перегорели, где-то возникли проблемы с проводкой, но того, что осталось в целости, хватало. Восстанавливать базу, что доверил Гонтэ священник, предстояло не один месяц. Такого времени никто предоставить не мог, и механик уже строил в голове примерный план того, что следовало починить в первую очередь.

– Лео, насколько хорошо ты разбираешься в железках? – мужчина поправил сумку с инструментами, с которой расставался теперь крайне редко, и нехотя покинул мягкое кресло.

Колёсики, кстати, не помешает смазать, а то скрипеть будут на весь комплекс.

– В медицинских – как заяц в лесу, с проводкой вряд ли смогу помочь, – усмехнулась рыжеволосая девушка, заглядывая в комнату управления.

Следующие несколько недель Марку надлежало провести вместе с Леонорой Алонзо. В любой другой ситуации мужчина бы обрадовался возможности остаться наедине с красивой девушкой, но отец Райт требовал скорейшего результата. Подвести Винсента означало лишиться большинства респектабельных клиентов, что в некотором плане было хуже, чем повешенье. За последние годы Гонтэ привык к роскошной жизни и той лёгкости, с которой давались деньги на все его разработки.

– Нет, с ней я справлюсь сам, не переживай. Я перебросил энергию для твоего блока, можешь отправляться туда и разбирать вещи. По плану там есть комнаты для персонала, но душевая на всю базу общая.

– Радует, что здесь нет пыли, ¬– Леонора потянулась. – Не расскажешь, почему так?

Мысль о предстоящей уборке, когда ей рассказали о заброшенном комплексе, казалась самой ужасной. Впрочем, выбор был невелик – или это, или скучная лабораторная работа в Университете. Только бы не пожалеть о своём выборе в дальнейшем.

– Скажи спасибо изобретательности наших предков и этим господам, – Марк вытащил из гнезда в стене металлический шар в ладонь диаметром и подбросил его на руке.

Робот перевернулся в воздухе и приземлился на восемь длинных лапок. Бледно-синий светящийся глаз изучил сначала человека-активатора, который по обновлённой базе данных значился администратором, потом внимательно просканировал второй объект. Не найдя никакой информации, уборщик два раза пискнул. Если администратор находился в опасности или не хотел, чтобы данная женская особь находилась на территории базы, достаточно было подумать об этом, и крохотный механизм тут же передаст сигнал дальше, вызывая Стражей.

– Да, ты прав, я как-то забыл об этом, – почесал затылок Гонтэ, пересаживая робота на плечо. – Внеси её в список персонала, это Леонора Алонзо, старший врач.

По мнению Марка, малюток-уборщиков недооценивали, а ведь при должной сообразительности, тех можно было использовать не хуже настоящих дворецких или секретарей. И почему он не главный механик в Центре? Ах да, к этому всё и идёт.

Согласно пискнув, робот издал новую серию вопросительных посвистов. Из всего многообразия механизмов, активирован был только он, а значит, обязанность пополнять базу данных лежала на его тонких металлических плечах.

– Ты теперь будешь Болтуном. Болти, прикрепи свою единицу ко мне личным адъютантом и активируй штук десять «паучков». В главных коридорах нужно починить свет и проводку, а ещё…

– А ещё я предлагаю пока есть возможность выпить по чашечке чая, – Леонора достала из рюкзака жестяную коробку и потрясла ею в воздухе. – Надеюсь, ещё не выдохся.

Марк присвистнул. Сам он предпочитал кофе, но девушка предлагала явно не растворимую дешёвку, сумев где-то найти листовой чай. Лет десять назад его было много, даже в сигареты заместо табака набивали и сбывали целыми партиями.

– Ну, ежели даме угодно, – шутливо поклонился механик, шмыгнув носом.

Тратить много времени на обустройство сколько-нибудь комфортной обстановки не пришлось – с помощью Болтуна и его собратьев-роботов в комнате управления появилось второе кресло и передвижной металлический столик с чайником. Разумеется, не таким чайником, к которым привыкли большинство жителей Дженто, а ещё довоенным, как и множество других устройств здесь. Гонтэ решил немного пошиковать и использовал энергетический кристалл из заначки, чтобы активировать нагрев воды. У «чайника» был собственный аккумулятор, его можно было зарядить от общей сети, но Марку хотелось впечатлить Леонору – та хоть и работала с частично забытыми технологиями, кристаллы видела крайне редко, а с одного-двух использований от него не убудет.

– Обёртка немного в машинном масле, – рассмеялся мужчина, вытаскивая из сумки с инструментами бутерброды, – но на вкусовые качества сыра, можешь не сомневаться, это нисколько не повлияло.

Лео согласилась бы съесть предложенное, будь испачкана не только фольга, но и её содержимое. Уминая бутерброд, девушка как завороженная наблюдала за действиями Марка. Установленный им кристалл какое-то время светился красным, однако тревожный яркий цвет постепенно сменился на мягкий синеватый. Воду пришлось заливать из фляг, жертвуя и так скудными запасами. С другой стороны, здесь был источник воды, где-то глубоко под землёй, оставалось удостовериться, что с водоочистительной системой всё в порядке.

– Так значит ты у нас ученица несравненного доктора Вериа? И как, была в курсе, что он не из наших мест? Он как-то выдавал себя? Поведением, жестами, непонятными словечками?

– Вот кто-кто непохож на жителя Дженто поведением и словечками, так это ты, Великий Изобретатель Марк Гонтэ! – Леонора сделала большие глаза и захлопала в ладоши, будто бы не было для неё сейчас большей радости, чем сидеть в Возвышенным забытом месте с сумасшедшим механиком. – Одна твоя фамилия чего стоит. Сам выдумал? Или ты из знатного, но некогда обедневшего рода?

– В этом нет никакой тайны, – пожал плечами Марк, – но у меня не то настроение, чтобы рассказывать эту историю сейчас. И не уходи от темы! Признавайся, он пил кровь своих студентов? Или использовал технологии своей родины, чтобы манипулировать памятью и съедать ваши обеды? Или на самом деле он полностью роботизированный организм с искином, подобному человеческому? Его послали сюда, чтобы разведать всё и подыскать подходящие тела для своих собратьев?

– Только никому не говори, – девушка понизила голос до шёпота. – Он действительно робот и хочет захватить всю планету!

– Я о таком только читал, но выходит… выходит, это правда! Мы должны немедленно сообщить Винсенту, пока не поздно! Мы ещё можем спасти всю империю… нет, весь мир! Мы не можем быть единственной выжившей резервацией. Точно-точно. А в том, что за столько лет мы не установили ни с кем связь, виноваты они, эти люди-роботы, нацепившие настоящую человеческую кожу на себя и притворяющиеся подобными нам! Я знал! Я знал это! Всегда знал! – мужчина вскочил со своего места и, звеня инструментами в сумке через плечо, принялся оживлённо жестикулировать. – Я предсказывал! Но мне никто не верил!

– Ты же понимаешь, что я пошутила? – на всякий случай спросила Лео, не до конца понимая, когда Марк серьёзен, а когда нет.

– А ты понимаешь, что я так просто не отстану от тебя? – в тон ей ответил Гонтэ, возвращаясь на место. – Ты здесь ради доктора, верно? Потому что он бессовестно бросил свой факультет в Университете и удалился в закат. И ничего не рассказал о себе своей самой верной и любимой ученице. Тебе его подержать, когда будешь всё ему в лицо высказывать?

– На эту базу скоро прибудет тысяча человек, желающих изменить нашу империю, – недовольно поморщилась Леонора, – которым я действительно могу помочь, а не просто стоять в стороне, потому что я врач. Знаешь, да, я здесь ради небритой физиономии насквозь прокуренного мужика, ты прав. Ты, безо всякого сомнения, прав.

Марк открыл было рот, чтобы отшутиться в привычной для себя манере, но в последний момент передумал.

– Ты скучала по нему? Он был для тебя не просто наставником, верно?

– Скорее это я была ему не просто ученицей, – вздохнула она, отводя взгляд. – Кем-то вроде дочери или даже внучки. Мне кажется, он намного старше, чем выглядит, и… и там, далеко-далеко, у него была семья. И я не могу понять, почему? Почему он не возвращается?

– О, тебе объяснить, как устроены Мёртвые земли? Ты бывала там хоть раз? Знаешь, что такое компас?

– Была, мне подвернулась одна работа, но мы не отходили далеко от Стены. Там не работает компас, я помню. И система навигации нужна более совершенная, какие-то летающие роботы и терминал… Это всё было у нашего командира, я не особо вникала.

– Что-то типа того, – кивнул Марк. – Суть проблемы в том, что, не имея нужных координат или направления, сложно куда-то выбраться из резервации.

– Резервации? Странное слово. Ты сейчас больше похож на чужака, чем доктор Вериа. Что оно значит?

– Ну, таким образом наши предки назвали несколько мест по всей планете, которые уж точно должны были сохраниться в случае конца света. Координаты других точек хранятся в Центре, но я не думаю, что за столько лет доктор не нашёл возможности пробраться туда. Как считаешь?

– То есть…

– То есть история про другие места ложь. Но тогда откуда бы пришёл Грегори? И я вместе с ним, я же так похож на чужака, – в подтверждение своих слов он надул щёки и напустил на себя важный вид, считая, что именно так должен выглядеть кто-то пришедший из-за Мёртвых земель.

– Совсем не похож, – рассмеялась Лео, ткнув механика под рёбра.

– Хорошо-хорошо, никуда я не уходил! Тфу, ниоткуда я не приходил. Но, согласись, что другие резервации, скорее всего, существуют. Или же Грегори очень хорошо играет свою роль и находится в сговоре с Винсентом. Какой ещё вариант может быть?

Девушка задумалась.

– Кто-то… удалил координаты?

========== IX ==========

IX

Грязные тёмные бары Нижнего города нравились ему не больше вычурно убранных коридоров верхних этажей Центра, где жили преимущественно обедневшие аристократы без собственных поместий в Столице. Менее заносчивыми они от этого не становились, что только сильнее раздражало.

Стоящих заведений, при посещении которых можно было не бояться за сохранность желудка, было немного. Люсьен готов был поспорить на что угодно, что таковые можно пересчитать по пальцам одной руки. А брать, на всякий случай, надо руку Семипалого Ульфи – личного охранника архистратига. Де Шати не нуждался в защите, однако чтил традиции проходчиков и не видел ничего плохого в надёжном и верном помощнике. Очень полезном помощнике, позволяющем прикрывать такие вот вольные отлучки в Нижний город.

– Я смотрю, ты тут скучаешь? – наманикюренный дамский пальчик прошёлся по щеке мужчины, задержавшись на плотно сомкнутых губах.

Люсьен обернулся на голос, готовый к крикам возмущения и брани. Вполне заслуженным, ведь на нём не было ни синего мундира, ни других знаков, обозначающих проходчика. Беспутные девки недолюбливали желтоглазых и либо отказывали им в предоставлении услуг, либо брали двойную цену. Мужчина рассудил, что сегодня можно и поразвлечься.

Но не получилось.

С до боли знакомого и любимого лица, ставшего неотъемлемой частью его сновидений, на мужчину смотрели зелёные кошачьи глаза. Тем взглядом, которого де Шати и не мечтал ощутить на себе именно с этого лица – страстным, похотливым, вызывающим. И, надо отдать должное, он не переменился, стоило девчонке увидеть янтарный цвет радужки.

– Готова обслужить такого, как я? – усмехнулся Люсьен, скрывая замешательство под маской ехидства.

В голову невольно закралась мысль об ирреальности происходящего. Уж не сон ли стоящая перед ним женщина с лицом леди Грэм? Или и того хуже – галлюцинация?

– Знаю я вашу братию, – хохотнула она, – у вас всегда с головой не всё в порядке, но деньги в карманах водятся. Поэтому – двойная цена. Есть комнатка наверху. Или у тебя своя квартирка где-нибудь поблизости?

Нет, всё-таки не мерещится. Практически идеальная, почти настоящая – если бы не тон, если бы не этот взгляд. Но так даже лучше, так она похожа на ту, что всегда ждала его во снах, что была готова на всё ради него. И зелёные глаза – куда теплее серо-стальных, бивших в сердце больнее, чем клинок.

– У меня есть идея куда лучше, – на тонких губах заиграла змеиная улыбка, – куда лучше, чем одна ночь на вшивом матрасе.

Как и много раз до этого, он использовал одну и ту же тактику. Привлечь, заманить, отравить. Не сразу, далеко не сразу де Шати удалось создать Предвидящую, но сейчас… О нет, архистратиг не будет делать из неё покорную бездушную куклу, очередную рабыню для утех и пророчеств. Это лицо достойно большего. Оно достойно стать ей.

– О, и какая же? – игриво оголив плечико, женщина наклонилась ближе.

– Думаю, такая неблагодарная работа не является пределом твоих мечтаний? – изогнув бровь, прямо спросил Люсьен. – Как насчёт личных покоев? Каких захочешь платьев? Что угодно из пищи на своём столе?

– Шутишь? – на долю секунды в её взгляде промелькнула ненависть.

Мужчина мысленно возликовал. Как же он давно искал что-то хоть отдалённо похожее на… на!..

Всё ещё сложно произносить её имя, даже в голове. Только это больше не важно. Теперь она будет его, а имя – всего лишь имя.

– Как тебя зовут? – де Шати поднялся со своего места, доставая из кармана заготовленную записку.

– Дайре, – сквозь зубы процедила она.

– Если хочешь выбраться из этой клоаки, Дайре, – он передал её клочок бумаги, – я жду тебя здесь. Завтра, в полночь.

– Вы все больные ублюдки, – прошипела ему в спину Дайре. – Думаешь, я приду?

Придёшь, улыбнулся про себя Люсьен. Придёшь, никуда не денешься.

Они все как одна – любопытные кошки.

Под ногами скрипит песок и мелкое крошево камней. В молочном тумане единственный ориентир – белое пятно солнца в небе. Ни земли, ни собственных рук. Только противный звук из-под каблуков.

Постепенно проступают очертания мостовой, кривые улочки Нижнего города, руки, скрюченные пальцы и – алая кровь на манжетах. Всё вокруг серое, безликое. Одна только кровь как яркое пятно, единственное «настоящее» в этом мире. Цепляясь за красный цвет, я заставляю пелену исчезнуть.

Я вижу солнце. Я вижу баррикады. Я вижу людей, идущих на них.

Шпиль Центра блестит над обветшалыми зданиями клыком хищника. Небо застилает уже не белый туман – серый дым пожарищ, пришедший с востока Нижнего города. И башня скрывается в нём, выныривает и снова исчезает. Земля содрогается, оглушительной силы взрыв заставляет упасть навзничь.

Люди перед баррикадами осыпаются красной листвой.

Кто-то из оставшихся громко визжит. Будто бы из-под воды я слышу отрывистые чёткие приказы, сзади на меня напирают проходчики в синих мундирах – ещё одно яркое пятно, – с винтовками. Патронов мало, Центр не хочет тратить их на сброд неорганизованных бунтовщиков, и мы идём в штыки.

Мы? Я ведь никуда не иду – синий поток огибает меня с двух сторон. Я камень посреди реки, разрезающий ветра одинокий утёс.

– Вставай!

Улица уже пуста. Ни баррикад, ни опавшей листвы, ни синих мундиров.

– Вставай, щенок! – Грегори пинает меня под рёбра.

Боли нет. Её нет здесь, как нет там, в реальности, неподвластных сейчас чувств. Мне не хочется подниматься, не хочется блуждать по лабиринту снов. Я закрываю глаза и тихо шепчу. Пусть голодная тварь придёт, пусть она съест меня, пусть не оставит ничего.

Я устал.

Доктор Вериа садится рядом на корточки, зажигает сигарету, прикрывая дрожащее – почему? ветра же нет! – пламя ладонью, и затягивается. На меня он не смотрит, и я ему благодарен.

– Родители Рейки были из таких.

Молчу. Пусть говорит. Мне даже почему-то стало интересно узнать, что он хочет сказать.

– Из веривших, что в Дженто можно что-то изменить.

– А вы не верите? – вырывается против воли, и Грегори хмыкает в ответ.

Он снимает с головы широкополую шляпу и кладёт на моё лицо. Шляпа пахнет табаком, выжженной пустыней и сухой степью Аласто и чем-то медицинским, химическим. Я сдёргиваю её и держу на вытянутых руках. Запах кажется знакомым, но вместе с тем немного чуждым. Из детства.