Текст книги "Город теней (СИ)"

Автор книги: Agamic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Смотрю на него многозначительно и улыбаюсь. Черт, да он сам не раз говорил, что мог бы сделать я. Выкупить Максимку или Славку, или еще кого, собрать остатки денег, раскиданных по банковским картам, и свалить к чертовой матери из страны. Олег может сделать так же, но! Это же Олег. Просто так взять и бросить честно заработанное, уйти с головой в чувства, так не кстати возникшие - это был бы не Олег. - Ага, собираю чемодан и, закинув пацана себе на плечо, пиздую в аэропорт. Какая романтика! – невесело усмехается он. - Что тебя держит? Бордель твой нужен только тебе. Родителей нет, семьи – тоже. Так что… - Не могу я, как ты. Половину своей жизни пробухал, проюзал, а теперь, вдруг встретив свою любовь, взять и бросить всё. Ты, наверно, и сам не хочешь, просто парень тебя этот не отпускает. Послушай, Кирилл, повторяю второй и последний раз: не доведет до добра общение с этой шл… - Лучше закрой рот. - Ладно. Некоторое время мы молчим, под тихий восточный фон пьём пиво. Олег рассматривает зубочистки в упаковке на столе, я – Олега. - А на операцию его мамаше сколько денег надо? – спрашивает он и дает знак официанту притащить нам еще по стакану. - Дохуя, Олег. Просто дохуя. Она сейчас в Берлине, в клинике лежит, держится из последних сил. Но там не операция, там что-то вроде химиотерапии, и нужно срочняком начинать. - Так что же твой Артём только спохватился? - Ему мать не рассказывала ничего, скрывала. Только в последний момент проговорилась, когда с постели встать не могла, и он сразу сюда сорвался, чтобы денег заработать. - Продать свою жопу решил, кретин. - А ты бы не продал? - Нет, - Олег откинулся на спинку стула и посмотрел прямо на меня. – Хотя, не знаю. Может быть. - Вот и я не знаю. Отгоняю навязчивые воспоминания о матери: о том, как даже бровью не повел, когда мужик с прокуренным голосом сообщил по телефону, что она погибла в аварии, о том, как какая-то сраная через тридцать три родственника бабушка организовывала похороны, а я даже не поучаствовал. Когда-то мать говорила, что главное в этой жизни – прощение, но не стороннего человека, а твоё собственное. Простишь сам себя – значит, и другие простят. Это нелогично и оспоримо, поэтому могу только надеяться на прощение: сам я никогда своих не забуду. - Ну, допустим, я отдам тебе его по обычной цене, - Олег придвинулся ближе к столу, чтобы я проникся его словами. – Я отдал бы тебе его за просто так, но как минимум торчу проценты Белке… - Нет-нет. Я выкуплю его. Денег хватит. - Тогда останавливаемся на ста пятидесяти, но такой вопрос: сам Артем в курсе? Ведь выкупить – это одно, а деньги на лечение матери – другое. - Я продам квартиру. Поменяю на меньшую, в другом районе. - И что в итоге получится? Хватает? Простая арифметика. Вычесть здесь, прибавить там, сложить остатки – и мы приходим к тому, что у меня едва на Артёма хватает. - Нет, только на выкуп. Опять молчим. Я обдумываю, что скажу Тёме, а Олег решает, дать ли мне в долг – прямо вижу, как он терзается этим вопросом. - И сколько тебе надо? – спрашивает, почесывая подбородок. - Триста. - Воу, - присвистывает он. – Сотню только дам, остальные в деле, Кирилл. Настроение улетучивается совершенно. Мало того, что с Артёмом поругаюсь, так еще и денег не хватает. Где искать еще две сотни? - Ну блядь, а что я хотел? – говорю тихо, надеясь, что проблема вдруг решится сама собой. – Но его работать больше не пущу в бордель. Не будет такого больше. Сам буду работать, а его не пущу. - Что, так сильно любишь? – спрашивает Олег и, грустно улыбнувшись, продолжает. – Слушай, такой вариант! Он рисковый, но всё же: можно на празднике ставки сделать. Драться будут Лысый и новичок какой-то из Швеции. - Я невезучий, да и бокс не люблю. - Нормааально! Заодно развлечетесь с Артёмом своим, развеетесь на дне города. Наш сделает шведа, и ты получишь пару сотен точно, если не больше. Давай, я сам ставить буду!.. ========== 19. Прости... ========== Руки дрожат, когда ключ в замочную скважину вставить пытаюсь. Надеюсь, Артём спит, и своим приходом я не разбужу его. То, что вопросы он задавать будет – однозначно, а ответить на них я смогу, лишь хорошенько все обдумав. Собственно, то, что я планировал, сделано: Олег сказал, что Артёма могу не возвращать, а деньги отдам потом, как заработаю. Осталось дело за небольшим – продать квартиру, и заняться этим необходимо как можно скорее. Свет предупредительно не включаю и, скинув ботинки, иду в спальню. Только дверь открываю, как Артём в кровати поднимается. Ждал – от этого даже сердце щемит. Смотрит на меня большими глазами, слегка испуганными, и выдыхает облегченно. - Кирь, ты где был? – он обижен, по голосу чувствую. – Я тебя столько ждал… Нет, разговор откладывать нельзя. Сейчас всё расскажу ему: что выкупил его, что продам квартиру и… что денег на лечение его матери не хватит. Буду умолять о прощении, на колени встану, лишь бы он простил мне мой эгоизм. Но… разве я не могу сейчас быть таким? Совсем не имею права после всего, что случилось? Пусть мои поступки нельзя оправдать – плевать. Но я иду на всё лишь ради Артёма. Сейчас всё для него, всё, что пожелает, хоть наизнанку вывернусь, убью себя, если он захочет, если только попросит. - Кирь, всё хорошо? - Артём придвигается к краю кровати и тянет меня за руку. – Я скучал по тебе. - И я скучал, малыш, - встаю на колени, рубашку расстёгиваю и, сняв, откидываю её в сторону. Через секунду чувствую прохладное, нежное, льнущее к моей груди тело. - Брюки, Кирь, - шепчет Артём и, смущенно улыбаясь, расстёгивает их сам. Волосы с его лица убираю, пальцами по скулам провожу и не понимаю, как он – такой восхитительный, потрясающий, самый лучший на свете – может вот так просто хотеть меня, любить меня после всего, что я сделал. - Тём, прости меня, слышишь? – останавливаю его, накрывая его руки пальцами. Стою с расстегнутой ширинкой и пытаюсь удержать его непонимающий взгляд. Как же быстро Тёма меняется в лице. Желание сменяется интересом, тот вызывает напряжение, всё это приводит к тому, что Артём, закусив нижнюю губу, смотрит на меня с неподдельной нежностью. - Я простил, Кирь. Мне кажется, что я простил… или… что ты имеешь в виду? - Прости, Тём, что позволил себе так поступить с тобой! – не хватает смелости произнести «изнасиловал», не смотрю ему в глаза, лишь обнимаю, вжимая в себя его податливое тело. Как же хочу его сейчас, сложно представить, что такое желание обладать человеком вообще может быть. Но это всё потом, потом… - Ты больше не работаешь у Олега, я… - Что? – поднимает глаза, пытается понять, верно ли расслышал. - Ты не работаешь у него, Тём. Я выкупил тебя, - быстро говорю, стараясь не сбиться с мысли. Тихий, но уверенный голос, глаза в глаза. Он должен понять, должен. Иначе быть просто не может. – Я не смогу смотреть на то, как ты продаешь себя, Тём. Я не хочу смотреть на это, лучше умереть, чем видеть, как любимый продает себя, даже ради матери. - Кирь… Его губы дрожат, глаза поблескивают в тусклом свете, и Тёма закрывает их. Выдыхает шумно носом, сглатывает и, отстранившись, накрывает глаза еще и руками. - Прости меня, Тёма, малыш, - обнимаю и втягиваю носом свежий, мятный запах его волос. – Прости, маленький, я просто... Обхватываю его пальцы и, открыв лицо, пытаюсь понять, о чем он думает, что хочет сказать мне. Страшно. До боли в груди страшно. Я умру, если он не поймет, если не будет со мной. Не вижу жизни без него, одна лишь пропасть – черная, необъятная, уже чувствую, как поглощает меня. Как спасти себя, продолжив только что начавшиеся отношения? - Кирь, но я должен, - смотрит на меня, а я смахиваю слезинки с его бледных щек. – Это моя мать, и она умирает… - Всё будет хорошо. Я продам квартиру, мы переедем в другую, и… денег хватит, - из трёхсот тысяч есть лишь сто. Ничего нам не хватит, но удержать себя не могу – вру. – Олег одолжит сотню, плюс я работаю у него… Артём смотрит внимательно, проглатывая каждое мое слово, а затем руку на грудь кладет. Проводит пальцами по ней, гладит шею и спускает вниз к животу и расстегнутым брюкам. - Скажи что-нибудь, Тём, - выдыхаю, чувствуя, как его пальцы сжимают мой член. - Не сейчас, - отвечает и другой рукой утирает глаза. Не могу понять эмоций, и это убивает все мои надежды. – Я знаю, что ты любишь меня, Кирь. Знаю это… Тянется ко мне губами, глаза прикрывает, и мы сливаемся в поцелуе, нежном, страстном, многообещающем. Горячий язык сводит с ума, холодные руки заставляют дрожать от прекрасных ощущений. Ложусь на кровать, увлекая Артёма за собой, и быстро стряхиваю с ног брюки. Держу в руках его лицо и, глядя в глаза, пытаюсь сказать, что он – всё, что нужно мне в этом мире. Но Артём говорить не настроен: целует меня, ласкает руками, трётся о член своим возбужденным членом. Частое, жаркое дыхание и холодное тело – потрясающе, но… Не так, как надо. Это… Не то. И всё же не сопротивляюсь, когда он, стянув с себя плавки, садится на меня сверху. Ладонь облизывает, ею смазывает мой член и пристраивается к нему, встав на корточки. - Тём… Дотрагиваюсь до буквы «К» на его плече, стараюсь растереть, чтобы она исчезла, на что Артём лишь слегка улыбается и через мгновение садится на член. Голову задирает резко и, издав короткий стон высоким голосом, начинает медленно двигаться. - Тёма! – обнимаю за ягодицы, провожу пальцами и в итоге хватаюсь за его ляжки, впиваясь ногтями. – Тём, скажи, малыш… скажи мне, что… Даже не знаю, что прошу. Слова рвутся изнутри, но в предложения выстроиться не могут. Что я хочу услышать от Артёма? Точно не то, что он говорит в следующую секунду: - Я твой, Кирь, - он осторожно двигается на мне, чуть привстает и вновь садится, опираясь руками на мою грудь. – Я твой. Делай со мной всё, что хочешь. Как хочешь, как посчитаешь нужным, Кирь. Я теперь принадлежу тебе… Сажусь, распрямляя плечи, и с силой прижимаю Артёма к себе. Ищу его губы, но он настойчиво уворачивается. Хватаю волосы на затылке, вынуждая смотреть на меня, другой рукой – за шею, ощутимо, но мягко. - Тём, я люблю тебя!- почти выкрикиваю, желая, чтобы он услышал и понял мои слова так, как нужно. - Знаю… - Я люблю тебя и всегда любить буду, малыш… мой хороший, маленький мой… Сам целует меня, а я чувствую слёзы на своих щеках – его слезы, любви или печали, не знаю. И это разрывает душу, до конца разрывает её, я готов заорать от боли, но кричу от внезапно нахлынувшего оргазма… ========== 20. Встреча ========== Спорткомплекс был заполнен до отказа, но зрители – авантюрные, рисковые и просто интересующиеся – продолжали прибывать. С одной стороны ринга сидели судьи за вытянутым столом, с другой – мужики и тренеры принимали ставки, быстро записывая что-то в своих маленьких блокнотиках. На углу ринга, где находились наши места и куда мы с Тёмой и Олегом старались пробиться сквозь толпу, стоял парень с микрофоном в руке и, поправляя волосы, что-то говорил оператору. - Десять к одному, вы прикиньте, ребята! Десять к одному! – Олег предвкушал выигрыш, а мы с Артёмом улыбались. По совету Олега – по настоятельному совету – я поставил сотню на то, что Лысый, лучший боксер прошлого года, уделает шведа максимум во втором раунде. То ли настроение Олега передалось мне, то ли атмосфера, царящая в комплексе, навевала уверенность, не знаю. Сейчас я мог думать только о том, что, получив сумму, увеличенную в десять раз, смогу оплатить лечение Тёмкиной матери, а затем мы с ним, возможно, уедем из Города Теней. Через пару минут Олег сделал ставки и, подойдя к нашим местам, сел рядом. - Говорят, швед - огроменная скотина, - чуть обеспокоенный голос заставил меня напрячься. – Но наш всё равно сделает его! К тому же на шведа поставили всего трое: его тренер, его мужик и наш один, блядь, всё время забываю фамилию этого пидораса… Хватаю Олега за локоть и смотрю, вылупив глаза. - Ты про кого сейчас говоришь? – тихо спрашиваю, радуясь, что в помещении шумно, и Артём меня не сможет услышать. – Он опять приехал? - Ну да, - Олег кивает. – Как у него фамилия? Забываю всё, ебланская такая… Вон он, кстати, сидит, на другой стороне! - Бес… Не хочу смотреть в ту сторону и всё же невольно натыкаюсь глазами на Беса. Он сидит, закинув ногу на ногу, курит и, задорно улыбаясь, рассказывает что-то рядом сидящему мужику. Костя не изменился ни капли за семь лет: та же странная стрижка с бритыми висками и затылком, та же комплекция – большой, накаченный и загорелый мужик. Только тату прибавилось – вижу, как путанные линии поднимаются из-за ворота рубахи и идут по шее вверх. Теперь он похож не просто на убийцу, а на какого-то наводящего ужас змея, который подползет к тебе и, заглотив целиком, капризно потребует добавки. - Помню, всё помню, что ты рассказывал, Кирилл, - говорит Олег, наклонившись ко мне. – Значит, тем парнем, твоим другом, был Артём? Лишь киваю, не в силах произнести ни слова, могу только зорко следить за движениями Кости по другую сторону ринга. Уши напрягаю, кулаки сжимаю, а в следующий момент, когда Артём, придвинувшись ко мне, трётся о мою щёку своим носом, улыбаюсь. - Кирь, тут так душно и народу много, - говорит он. – Давай уйдем? Провожу пальцами по лицу, убирая за спину его волосы, и киваю. Конечно, лучше уйти, пока Бес не заметил нас. - Потом скажешь результаты? – обращаюсь к Олегу, на что он, не глядя на нас, кивает и внимательно разглядывает шведа, только что вышедшего на ринг. И я на несколько секунд задерживаю на нём свой взгляд, соглашаясь с тем, что мужик, действительно, огромен. Идем к выходу, благо, большинство людей уже расселись по местам, и коридор почти пуст. Артёма за руку держу и, толкнув дверь ногой, вывожу его в другой коридор. Быстро следуем к эскалатору, почти бежим, и Тёма даже смеётся. - Куда мы так торопимся? – спрашивает, на секунду останавливаясь, а я безумно хочу поцеловать его. Обнимаю, притягивая к себе, и нежно впиваюсь в губы. Тёмка сразу стонет мне в рот, язык совсем слегка прикусывает зубами. – Артём, я бы так хотел… - Пошли домой, Кирь? – он улыбается хитро и в то же время так по-детски, что хочется обнять его сильно, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать. Чувство безграничной нежности – наверно, так это называется. - Пошли. Делаю шаг в сторону ступенек и сильнее прижимаю к себе Артёма. Он держится за перила, улыбается мне, но через секунду на его лице мелькает удивление: его руку на перилах накрывает другая рука. Большие пальцы скользят по его тонким и, обернувшись, Тёма застывает на месте. Слышу лишь шумный вздох и, отдёрнув руку Артёма, встаю вместе с ним на эскалатор. Медленно мы движемся вниз, а Бес остаётся на месте. Он улыбается и глазам своим поверить не может. - Тёёёёёмааа, - говорит, даже стонет громко и, поднеся пальцы к носу, обнюхивает их. – Ты пахнешь так же, как раньше… Глаза Беса светятся, будто предвкушая что-то, а Артёма трясёт в моих руках… ========== 21. Денег нет ========== Выбегали из спорткомплекса мы как угорелые: Артём тряс мою руку и что-то бубнил себе под нос, а я раздумывал, что сказать ему. - Почему ты не сказал? – я даже подготовиться не успел, поразмыслить над ответом. – Он жив! - Я же не виноват, что он выжил! – повысил голос, думая оправдаться. - Блин, Кирь! – Тёмка подошел ко мне, опираясь одной рукой на капот машины. – Ты не сказал, что он жив! Почему? Как он выжил вообще? – последнее было предназначено ему самому. Теперь, когда Бес увидел Артёма, я могу только представлять, что закрутилось в его голове. Но нет – мне не надо понимать этого ублюдка. Его желания, его жизнь – по глазам бесовским было видно, что всё связано с Артёмом. - Надо было стрелять дважды, чтоб наверняка, - проговорил я уже тише, а Артём, сделав шаг назад, посмотрел на меня с недоверием и разочарованием. Только не это, пожалуйста. Малыш, не отталкивай меня, ведь всё хорошо. Всё так же, как было. Только не сейчас, не теперь, когда ты встретил его. - Он найдет меня, - заключил Артём, сжимая пальцы. Протянув руку и попытавшись дотронуться до него, я лишь почувствовал холодный пот, которым покрылись его ладони. - Не найдет. Вечером квартира будет продана. Пару дней мы проведем у Олега, а после - переедем в новую, на другом конце города. Район совершенно другой, и… Под «другим» я имел в виду небогатый. Старые дома, которых в Городе Теней осталось совсем немного. Третий этаж, древний скрипучий лифт, однокомнатная квартира без балкона. Нахрен нам балкон? - Блин, - закусив губу, Тёма попытался что-то еще сказать, но только головой помотал и, открыв дверь, сел в машину. *** - Ты уверен, что всё будет хорошо? – спросил Тёма, запихивая в сумку свои вещи. Уже пару часов мы собирались и старались не смотреть друг на друга. Уверенность, которая была у меня с утра, куда-то плавно испарилась. Теперь я слабо верил в то, что нас ждет спокойная жизнь: что Бес больше не появится в ней, что Лысый уложит шведа.