Текст книги "Город теней (СИ)"

Автор книги: Agamic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Зачем Костя начал этот разговор, непонятно. Взгляд у него на происходящее совсем безразличный. В какой-то момент мне начинает казаться, что Костя перестал владеть ситуацией, и спустя недолгое время заключенные вырвутся на свободу и всех нас перебьют. Но потом Костя подходит к койке и смотрит мне в глаза. - Еще пару дней, - говорит он. Только что потом? Он докажет, что я не нужен Тёмке, и я уйду. Меня отпустят из лагеря, и я смогу продолжить свою жизнь. Буду жить, как раньше, в городе Теней. Буду у Олега работать, трахаться со всеми подряд, нюхать, бухать - проёбывать своё время. Растеряв всех, буду терять себя - медленно, но верно погружаясь в яму смерти. - Не хочу... - Чего именно? - Костя наклоняет голову вбок и прищуривается. - Чего ты не хочешь? Я и сам сформулировать свои мысли не смогу, но в одном уверен точно: в городе Теней я жить не буду. - Кирилл? - Не вернусь... - говорю и поворачиваюсь на бок. Почти не чувствую своего тела, глаза слезятся. Заложенный нос изменяет мой голос до неузнаваемости, так что я похож сейчас на гнусавого обиженного подростка, который с непривычки охрип после первой сигареты. - Куда? - спрашивает Костя, но по глазам вижу: он понял, что я имел в виду. Может, он понял даже больше и увидел во мне желание скатиться под гору жизни по собственному желанию. На секунду он отворачивается, смотрит в коридор, по которому Марк тащит какого-то парня на плече, а после вновь поворачивается ко мне. Конечно, я не дурак, понимаю, что Артёма зацепил не только секс. Этот козёл ещё и красив, и почему-то мне кажется, он не такой уж и козёл. - Марк, стой! - он резко поднимается и подходит к двери. Марка не вижу, но он, видимо, где-то рядом стоит. Слышу лишь всхлипывания заключенного и голос Беса. - Избавься от этого мудака совсем. Пусть знают, что беспорядки наводить нельзя. Будут в курсе, что смерть можно ускорить! Мог бы сейчас - засмеялся бы во всё горло. Двуличная сука, надо же быть таким; но и я "молодец" - подумал о хорошем. Как только думаешь о том, что человек не так уж и плох - он сразу показывает себя, разрушая все твои догадки и липовые надежды. Так всегда, и я могу лишь надеяться, что с Артёмом будет по-другому. Как мы жили те несколько дней у меня, как ненавидели и любили друг друга - это никогда не сотрется из моей памяти, эти события выжжены на моём сердце, как у Тёмы вырезана буква "К" на плече. ********* Даже представлять не хочу, что у Кирилла сейчас в голове. У самого все мысли перемешались, да еще заключенные начинают выходить из себя из-за двухдневной голодовки, и это очень отвлекает. Ну ничего, столовая будет открыта завтра, и на несколько дней мы забудем о непорядках. - Смеешься, сволочь? - Что? - Медик поворачивается ко мне и удивленно двигает плечами. - Бредит, наверное. - Что значит "наверное"? - я готов разбить ему ебло, но лишь слегка улыбаюсь. Он - единственный, кто остался в этой местности с медицинским образованием. - Ты же, блядь, врач. Ну так и лечи его! Зову Марка, и он предлагает утихомирить заключенных. Может, сразу убить их, чтобы не мучились и нас не доставали? - Еще пару дней... - говорю прежде всего себе. Вид бледного Кирилла внушает ужас. Если вчера он, худой и холодный, вызывал во мне яростное безудержное желание, то сейчас я испытываю лишь желание грохнуть сидящего рядом с ним Медика. Глаза Кирилла слезятся, губы пересохшие потрескались; несмотря на высокую температуру, он понимает, что происходит. Смотрит на меня, а во взгляде ни намека на слабость или злость. Голубые глаза, острый подбородок, скулы выступают, будто он не ел неделю или в последнее время запойно пил. Несмотря на изможденный вид, на растрёпанные сальные волосы и запах пота, смешанный с запахом болезни, Кирилл привлекателен. Удерживаю его взгляд и невольно вспоминаю Артёма. Красивого, нежного Артёмку, плачущего по каждому поводу и совершенно не похожего на Кирилла. "Киря" - Артём так его называет. Какой он на хуй Киря? Даже ласково сказать "Киря" - выходит какое-то размазанное слюнявое имя. Кирилл - звучит иначе. Сильнее, тяжелее, твёрже. - Не хочу... - говорит он тихо. - Чего именно? Чего именно не хочешь? Кирилл? Едва слышу его и наклоняюсь над кроватью. - Не вернусь, - говорит он и, недовольно фыркнув, поворачивается на бок. Смотрит в стену безэмоциально, и мне кажется, что я совершенно чётко улавливаю его настрой. Даже если я смогу повлиять на Артёма, Кирилл не захочет возвращаться без него домой. Сможет ли он вообще забыть о нём, и главное - для чего это мне? Артём - лучшее, что было в моей жизни. Эмоциональная встряска. Безумное желание всегда и везде трахаться с ним я так и не смог побороть в себе, да, впрочем, и не старался. Что же до Кирилла - он другого поля ягода. Он настоящая эгоистичная и злая сука, но эти качества идеально сочетаются с чувством справедливости и мужеством. Отсутствие какого-либо страха заставляет меня восхищаться им. Кирилл - это я, только без крайностей - без человеческих жертв и явной грубости. - Куда? - спрашиваю на автомате, хоть и я, и он понимаем, о чем речь. Подхожу чуть ближе, чтобы видеть глаза Кирилла, смотрю и читаю в них вопрос. Отпущу ли я их двоих отсюда? Отдам ли Артёма? Нет - на два вопроса сразу. В какой это момент он решил, что я сжалюсь и вдруг решу поверить в чувства Артёма к нему? Эта настойчивость Кирилла выводит из равновесия мгновенно. Ёбнул бы, да не в том он сейчас состоянии, чтобы ответить мне. Чувствую потребность сорваться на ком-нибудь, а еще лучше - подраться. Разбить кому-нибудь морду. Может, Марку? Этот мудак ни разу не получал от меня. Из камеры выхожу быстро и вижу, как Марк идет в сторону коридора, закинув на плечо заключенного. - Марк! Стой! Избавься от этого мудака совсем. Пусть знают, что беспорядки наводить нельзя. Будут в курсе, что смерть можно ускорить! - последние слова выкрикиваю. Эхо проносится по блоку, и заключенные замирают, испугавшись. Смотрят на меня, прижавшись к прутьям камер, и мысленно убивают - их злоба осязаема, как и взгляд Кирилла. Тяжелый, пронзительный - ловлю его, чуть обернувшись. Презрение, разочарование, ненависть и высокомерие - в этом взгляде всё, что может унизить человека. Меня это бесит. Сукин сын, ты еще плохо меня знаешь!.. ========== 40. Пусть катятся на хуй. Оба. ========== Второй день я здесь. Вновь в этой комнате, только в качестве гостя – так сказал Костя, однако я не чувствую уверенности в своей свободе. Кажется, будто вот-вот он сделает или скажет что-то, что заставит меня почувствовать себя так же, как семь лет назад. Я стану маленьким мальчиком, неуверенным в себе, беспомощным и напуганным. Смотрю в окно; идеально чистое стекло, а за ним – бескрайние горы и леса. Знакомый пейзаж, знакомый до боли. Лес, сквозь дебри которого мы с Кирей пробирались к свободе. Как же было страшно в этом лесу ночью, я ревел и боялся жить дальше: было непривычно потерять город Надежд, лишиться Кости и привычного, пусть и не очень нежного и заботливого, к себе отношения. Хочу ли я повторения истории? Наверно, нет. Я хочу дождаться того момента, когда увижу маму, и, если повезет, за это время определюсь, чего, собственно, я хочу. Этот вопрос мучает меня, и в некоторой степени я даже рад, что Костя вынудил меня поехать с ним. Поднимаюсь с кровати и заворачиваюсь в одеяло, подхожу к балкону. Блин, это правда было немного комично: стащить с кровати Костин матрас и выкинуть его с балкона, а после, приземлившись на него, сразу свалиться на землю… Дверь в спальню тихо открывается, но я отчетливо слышу. Видимо, Костя не хотел будить меня. По спине сразу бегут мурашки – его присутствие вселяет в меня какое-то странное чувство – ужас, смешанный с животным возбуждением. Какой же я всё-таки бесхребетный, раз так реагирую на него. - Проснулся, - говорит он, и я поворачиваюсь. Поддерживая одеяло, подхожу к дивану и сажусь рядом с Костей. – Через пару дней, я думаю, мы сможем приступить к кое-чему… Он говорит и размышляет, а у меня сразу возникают вопросы. - Приступить к чему? Почему через пару дней? - Я хочу, чтобы ты перестал трястись, находясь в лагере. Ты должен перестать бояться, - говорит он, как будто мои мысли читает. – Вообще. Страха не должно быть. Говорит он резко, немного раздраженно. Ему не понравились мои вопросы? - Меня бесит, что ты, как загнанный заяц, боишься всего и вся, - добавляет он. – И еще ночью ты звал Кирилла… - Я? Вот это сюрприз: то, что Костя говорит об этом, и сам факт, ведь Киря мне даже не снился. - Я не мог… - пытаюсь зачем-то оправдаться, хоть мне кажется, что Костя врёт; а с другой стороны – зачем ему вообще Кирю вспоминать. Значит, я действительно звал его. Может, это что-то подсознательно, не смогу объяснить, но то, что сейчас мы с Кирей не вместе, мне кажется правильным. Конечно, я продолжаю любить его по-своему, но раз мне не оставляют выбора, что можно сделать?! Костя продолжает решать за меня, даже говоря о моём страхе быть здесь – эта отсрочка в пару дней, для чего она? - Тогда почему бы не приступить прямо сейчас? – спрашиваю и отворачиваюсь. В мыслях крутится Киря, и это бесит. Что он сейчас делает? Как живет и почему не поехал за мной? Я бы поехал, будь на его месте! Вот тебе и дружба, вот и любовь! - Потому что я устал. Я должен выспаться и подумать обо всём, - едва слышно говорит Костя, и в этот момент я его не узнаю. Он смотрит в стену рядом со шкафом и о чем-то думает. Жаль, не могу залезть в голову и понять, по какой причине его мысли сейчас не обо мне. Не обо мне – это точно, тут и дурак поймет. - Я хочу показать тебе, как всё устроено в лагере, - Костя раскрывает карты, а у меня глаза на лоб лезут. Костя смотрит на меня, ожидая реакции, и добивает. – Как всё устроено в этой тюрьме. В этом концлагере для педиков. Ты должен знать, что мы делаем с заключенными, должен знать, как они попадают сюда, и что бывает с теми, кто выживает после игр. - Зачем? – выкрикиваю и вскакиваю с места. – Зачем мне это? В этот момент не могу думать ни о чем, кроме того, что, возможно, Костя решил поиздеваться надо мной. Зачем он так со мной, что я сделал? Прошел через ад в своей жизни, вновь попал в эту яму, а теперь должен увидеть оборотную сторону происходящего? Смотреть, как убивают людей, как измываются над ними? Я не смогу! - Если ты таким образом решил избавиться от моего страха, то знай: всё заранее обречено на провал! – говорю и злюсь на себя. Голос дрожит, блядь, я едва дышу – горло сдавливает от страха и отвращения. – Я не стану в этом участвовать! - Артём, - Костя тянет руку и дёргает за одеяло, притягивая меня к себе. – Иди сюда, - усаживает к себе на колени и нежным, вкрадчивым голосом спрашивает. – Чего ты хочешь? Скажи мне, что ты планируешь делать дальше. После того, как я отпущу тебя? Он отпустит меня, и я сразу покину город Надежд. Я поеду к маме, и мы будем жить как прежде. Спокойно и без каких-либо проблем. Я смогу забыть всё: этот лагерь, город Теней, страну проклятую и Костю. Кирю тоже забуду… Нет, нет, нет… Я не смогу так просто. Я люблю Кирю… Смотрю на Костю: он устал и смотрит на меня так нежно. Я привязан к нему так же, как к Кире. Не смогу забыть его, не смогу! - Я не знаю, - говорю честно и вздыхаю. Как же всё сложно. - Сделай это для меня – позволь мне исправить всё, что я сделал. Уничтожив страх, ты сможешь жить нормально, - он говорит искренне, я чувствую. – А потом… Он прижимает меня к себе, трется носом о мою шею. Щетина щекочет кожу, и я улыбаюсь. - Потом мы придумаем что-нибудь вместе… *** Придумаем что-нибудь вместе, да-да. Не представляю, что мы так будем с ним придумывать, знаю лишь одно: меня ой как заебало упрашивать и пытаться заставить Артёма сделать хоть что-нибудь. Хочешь, как лучше – получаешь в ответ полную хуйню. Конечно, он не в курсе про Кирилла, но цели мои не только с Кириллом связаны. Спор – своеобразная мотивация, лишь подстёгивает сделать то, что я давно хотел – избавить эту мелочь от постоянного нытья. Артём вкусно пахнет, возбуждает дико, мгновенно завожусь. Языком провожу по шее, подбородку, а Тёма мнётся сидит. Как же достало – и к сексу принуждать приходится. Ни разу ведь не было такого, чтобы он сам проявил желание. Вижу, что хочет, он и сам знает это, а ни в какую! Как же бесит, блядь… - Давай позже, - ломается, как девка, и поднимается с колен. – Я хочу сходить в душ. - Пошли вместе, - улыбаюсь. Сейчас я тебя в душе так отделаю, дорогой мой, на два дня вперед. - Костя, у меня болит всё! – он извиняюще улыбается. На него подействовали мои слова – видно по лицу, по интонации, с которой он говорит. Предложение моё заинтересовало его, и я могу представить только, что сейчас творится в этой маленькой головке. Вероятнее всего, Артём выстраивает наше с ним будущее, планирует, какие шторы мы повесим в гостиной или что-нибудь в этом роде. Мысль эта пугает меня: провести всю жизнь с ним – этого ли я хочу? Так ли я хочу менять всё, что есть сейчас? Убивать ненавистного отца, уезжать из осточертевшего лагеря? Что мне всё это? Оставить жизнь, как она есть, и жить себе припеваючи, катаясь как сыр в масле. Деньги есть, трахать кого – всегда найду. Только дальше что? Продолжать управлять этим местом под руководством отца, смотреть на надоевшие рожи охранников, ну, и состариться, и сдохнуть здесь же… Что я хотел изначально, какие цели преследовал? Вырваться наверх и иметь возможность безнаказанно избавиться от отца. К этому я пришел, только вот к выполнению задуманного всё никак не приступлю. Артём наклоняется и целует меня в щёку, улыбается, а затем уходит в душ. В этот самый момент понимаю, что он сделал свой выбор в мою пользу. Осталось доказать всё это Кириллу, но… Блядь, зачем мне это? Спортивный интерес, игра чужими жизнями напоследок, а потом пусть делают, что хотят. Да, пусть катятся на хуй. Оба. ========== 41. Совет ========== Костя не слушает меня и заходит в ванную следом, но я знаю: мои слова что-то да значат для него, потому что, забравшись в горячую воду и сев напротив, он не делает попытки притянуть меня к себе. Даже не намекает на секс. Просто сидит, откинувшись на край ванной, и смотрит. Пристально, изучающе, но без желания в глазах. Это хорошо, ведь за два дня пребывания здесь мы только и делали, что трахались. Исключением была лишь первая ночь: пьяный, я спал без задних ног и боялся просыпаться, зная, что, открыв глаза, увижу его спальню при дневном свете и вспомню всё, что было. Провожу пальцами по ноге и прячу колени под водой; Костя следит за каждым движением, и мне кажется, что вот-вот он скажет что-то, что изменит мою жизнь навсегда. Я боюсь. - Ты поедешь со мной к маме? - спрашиваю, а Костя слабо улыбается. Даже натягивает на лицо улыбку. Идея эта ему не по вкусу. - Ты должен знать, что сидеть здесь я не намерен, - он хотел твердости характера? Пусть получает её. - Я не хочу ни видеть, ни жить в будущем в этом месте, и если ты хочешь, чтобы... мы были вместе, мы уедем отсюда. Еще никогда я не был так неуверен в себе: даже руки трясутся - вот насколько мне страшно. Не в Костином характере идти навстречу, особенно при такой интонации, даже больше: в таких ситуациях он делает всё наоборот и в сотню раз хуже. Мстительная, зловещая натура. Страшный человек, но такой нужный мне. Да, он нужен. Черт, я же только что сам это озвучил. Как это будет - жить с ним? Не здесь, в этой тюрьме, а в другом месте - красивом и уютном доме или в маленькой квартирке? Буду ли я счастлив с ним? А он со мной? Прежде, чем планировать всё настолько досконально, я должен решить этот вопрос с Кирей, а именно - попрощаться с ним. Или не стоит, ведь Киря не отпустит так просто - устроит скандал или вновь попытается убить Костю. Сижу, смотрю на костины руки под водой и следующая моя мысль почему-то о другом человеке - о возможном костином любовнике и о том, что будет, если он разлюбит меня. И любит ли вообще? Добиваться от Кости признания бесполезно. - Иди сюда, - говорит он, в голосе нет ни капли эмоций. Его слова - не просьба, не приказ. Это просто слова, и от них у меня все мышцы внизу сжимаются. Задница болит после костиного члена, но пересиливаю себя и, опершись на колени, приближаюсь к нему. Он тянет руки, обхватывает за поясницу и усаживает на себя сверху. - У тебя всегда стоит, - говорю. - Ты никогда не устаешь? - Устаю, но не от тебя, - шепчет и утыкается носом мне в шею. Целует нежно кожу, гладит руками спину. Чувствую ягодицами его член и трусь. Не хочу, но трусь и прижимаюсь сильнее. - Кирилл... - Что? - Что ты будешь делать с ним? Что скажешь ему? - тихий голос, а после взгляд, грустный и какой-то отчаявшийся. - Что с ним? - С каких пор тебя интересует судьба Кири? Слава богу, что они не успели встретиться до нашего отъезда. Что было бы тогда? Подрались бы как минимум, а после один из них прикончил бы другого. Пусть нам не суждено быть с Кирей вместе, главное - он будет жив и в безопасности. Подальше от меня, от Кости - значит, в безопасности. Я всегда приносил ему одни страдания, так что пришло время прекратить это.