Текст книги "Город теней (СИ)"

Автор книги: Agamic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

- Ты должен перестать играть им, Артём, - говорит Костя. - Должен сказать ему всё. - Я скажу, - киваю. Костя отодвигается от края ванны, и я обхватываю его ногами. - Потом скажу... - При удобном случае, ладно? - он словно уговаривает меня, шепчет нежным, вкрадчивым голосом, на который я ведусь. Я не могу отказать ему, вновь киваю и в подтверждение своим словам сдаюсь - соглашаюсь на секс. Неутомимый секс, животный, страстный. Приподнявшись, раздвигаю ягодицы и пристраиваюсь к члену. - Ну ты и шлюшка, - говорит он, на лице играет слабая улыбка, а я даже не пойму - обидны мне его слова или он шутит так пошло... *** Спустя какое-то время лежим в кровати. Я вымотан, а Костя готов продолжать. Он стягивает одеяло, под которым я прячусь, и подтаскивает меня к себе. - Я не могу больше, - от усталости слипаются глаза, но мысль о том, что он может найти себе кого-то еще, вновь всплывает в голове. Я не готов делиться, поэтому уступаю... ******** - Ну и? Где этот ублюдок? - спрашиваю у Марка. Он уже второй день возле камеры, как моя сиделка. Ебанная сиделка. Вчера вечером свершилось чудо: мне стало лучше. Температуры нет, лишь насморк и гадкий, въедливый кашель, который, вероятно, слышат все заключенные. С самого утра наблюдаю за тем, как их отсеивают: выбирают тех, кто ослабел окончательно, и уводят в другой блок, чтобы убить. Это злит. Эта система бесит меня. Всегда бесила, просто я закрывал глаза на этот беспредел. Что сделать, чтобы разрушить её? Взорвать к ебеням этот лагерь - так отстроят новый. Ничто не проймет наше правительство, Беса тем более. Сука. Как только можно спокойно смотреть на это, не понимаю?! - Где Артём? Где Бес? - вновь повторяю вопрос, а когда подхожу к двери, держусь за прутья. Я еще слишком слаб, и это тоже бесит. Моя бы воля - переубивал бы всю охрану и отпустил людей, но я же реалист - какой из меня Супермэн? Марк продолжает молчать, чем еще больше заводит меня. - Ответь мне, блядь, хули ты молчишь, будто язык в жопу засунул?! - повышаю голос и только после этого он смотрит на меня. Брови его медленно ползут вверх, как у Беса - удивленно, иронично издевательски, и Марк хмыкает. - Козёл, - усмехаюсь глядя на него. - Ты выздоровел, что ли? - угрожающе спрашивает он. - Сказали же тебе: жди. Сиди себе спокойно и жди. Заебался я ждать. Хочу, чтобы всё решилось немедленно, но в глубине души чувствую: я просто боюсь проиграть. Я уже проиграл. Давно проиграл, в той жизни еще, когда мелким был. Хочу ли я доказать Бесу свою правоту? Нет, но в игре этой участвую. Чего только ради, знаю же ответ. Я знаю ответ. - Чего только он ждёт от меня? - спрашиваю у Марка. Марк всё знает: он всё слышит, видит, всегда обо всём в курсе. - Думает, я упаду на колени и буду умолять его отпустить Тёму со мной? Марк хмыкает. - Не будет такого. Я не стану просить, упрашивать и заставлять! Да, я не стану - я вдруг осознаю это. Я не должен. И дело даже не в том, что такое поведение не в моём стиле, а просто... Смысл рвать себе жопу, если это нужно только тебе? - Тогда, может, определишься, чего ТЫ хочешь? - говорит Марк. - Не хочешь смотреть на то, как Тёмка опустится окончательно, не смотри. - Что ты сказал? - оборачиваюсь к нему. - Что значит "опустится"? - То и значит. Думаешь, не видел ни разу таких, как он, и не знаю, что с ним станет? - Марк щурится, разминает шею и убирает мобильный в карман. - Он - шлюха. Дальше будет только хуже. - Он не шлюха! - дергаю за прутья. Удавить Марка готов за эти слова, но ведь я сам знаю всё. Я сам говорил так. - Ты еще истерику закати, - строго говорит Марк. - Дам тебе совет один, а следовать ему или нет - решать тебе. - Пошел ты! Сажусь на кровать и надо бы мне заткнуть уши - так страшно услышать то, что Марк скажет сейчас, но я слушаю, впитываю в себя каждое слово. Что значит его слово - просто точка зрения, мнение незаинтересованного. - Вот досидишь ты тут до конца вашего спора, а потом, - он придвигается ближе и говорит тише. - А потом, Кирилл, беги. Беги без оглядки. Хочешь жить, хочешь попытаться забыть - уезжай. А иначе... - он безнадежно машет рукой. - Я не могу. Хочу сказать, что не смогу без Тёмки, но это не так. Конечно, я смогу, но ведь возможность есть? Город Надежд даёт еще один шанс на спасение. В прошлый раз осуществить его до конца я не смог, так, может, теперь получится? Тёма останется со мной - а вдруг?! - Всё ты можешь, - повторяет Марк мои мысли. - Он тебя только стопорит, Кирь. Он останется здесь. - Что значит "останется здесь"? Он говорит об Артёме и так уверен, будто всё знает наперед. - Он не захочет уезжать, по нему же видно. Захочет остаться здесь, с Бесом, так не лучше ли решить всё прямо сейчас? Молчу, что тут скажешь? Мыслит Марк логично, но если принуждать Артёма к немедленному принятию решения, он под давлением сдастся и даже не подумает обо мне. - Нахуя он тебе сдался? - Марк многозначительно смотрит на меня. - Не лучше ли ответить на этот вопрос самому, чем если тебя поставят перед фактом? Вон Бес идёт, сейчас и спросишь, что хотел. Главное только пойми: тебе всё это, Кирилл, на хер не нужно. Марк чуть отходит в сторону, а я, прижавшись мордой к прутьям камеры, наблюдаю за Бесом. За его уверенной, твердой походкой, за жёстким взглядом, нахмурившимся лицом. Бес один - значит, хочет сказать мне что-то... ========== 42. Прыжок со скалы ========== Когда он у камеры, не делаю попытки отодвинуться - если я здесь, Бесу тут не место. Пусть хотя бы на какое-то время это место будет только моим. - Как там... Артём? Блядь. Я столько хотел сказать Бесу, столько спросить хотел, но всё забыл. В голове лишь слова Марка и мои мысли - они сходятся внутри, совпадают точь-в-точь, сливаются в одно целое. Отвернувшись, подхожу к койке и сажусь, колени подгибаю и смотрю в стену. Вот так и просидел бы тут вечность. Бес открывает дверь, встаёт напротив и, выжидающе оглядев меня, садится рядом. - Не стоит тратить на это время, - говорит он, имея в виду наш договор. То, о чем мы условились. Он не хочет тратить на это своё драгоценное время, желает, чтобы я, сдавшись, покинул лагерь прямо сейчас. Как я чувствую себя? Потрясающе, даже улыбаюсь сижу. Меня опрокинули, нагнули, выебали во всех смыслах - тело, душу вытряхнули, и во всём этом поучаствовал Бес. И Тёмка. Нихера - я сам виноват - сам шел к этому в надежде остановить себя и этот мир еще одним своим безумным поступком. Сейчас я не вижу смысла даже плюнуть в морду Бесу. Он никто для меня. - Не стоит, - соглашаюсь. - Ваше время драгоценно, Константин Владимирович, - поворачиваюсь к нему и смотрю в глаза. Он улыбается, губы облизывает. На секунду мелькают в сумраке камеры его белые зубы, глаза блестят тёмные. - Я знаю всё. Пусть сделает из моих слов выводы сам. - Но ситуацию тебе я упрощать не собираюсь, - продолжаю. - Я хочу видеть его, наблюдать то, как он будет подходить к этому решению. Я должен понимать, что он самостоятелен в своих мыслях. - Он уже всё решил, Кирилл. Я сейчас отведу тебя в спальню, и вы поговорите... - Нет. Нет, всё будет не так. Если это будет падение, духовная смерть или еще что, назвать можно как угодно - я должен видеть. Я хочу видеть, мне нужно это для того, чтобы отпустить. Чтобы знать: нет больше ничего, всё разрушено окончательно. - Кирилл, - говорит Бес тихо. - Ты сделаешь только хуже. И ему, и себе. Какая ему разница вообще, что будет со мной? Поворачиваюсь резко, и шальная мысль мелькает в голове, словно в лесу, прячась за деревьями, идёт за мной по следу: сейчас - прямо сейчас - свернуть Бесу шею и, схватив Тёмку, бежать отсюда. Он будет любить меня, будет со мной! Он смирится с тем, что Беса не станет, что его не будет больше в этой жизни! Но... Нет. Конечно, нет. Тёма не смирится. И смирюсь ли я с таким положением вещей? Хочу ли я спасать Артёма, спасаться сам, и не лучше было бы просто сдохнуть в этой камере? Тут есть всё для того, чтобы спокойно отойти в иной мир. Вспоминаю попытку самоубийства Артёма и только теперь думаю иначе: ничего он не сделал бы с собой - смелости бы не хватило; но если бы я дал его решению толчок - не стал бы заходить в комнату и стоял у двери - что было бы? Эта мысль занимает меня так сильно, что следующие слова Беса я пропускаю. Думаю о страшных вещах и вижу костино лицо. Он шевелит губами, смотрит на меня - объясняет что-то, а я не слышу, нахожусь словно в мыльном пузыре, тонкая стенка которого не пропускает звуки из внешнего мира. Может, просто я схожу с ума? Я ведь даже не пойму, если крыша поедет: будет ощущение и понимание того, что я лишь изменил своё мнение, а может, и спокойствие - абсолютное умиротворение - не обойдёт меня стороной. - Ты понял меня? - Бес дотрагивается до моего плеча и слегка потрясывает, видя, что я пребываю в своих мыслях. - Кирилл. - Я тебя понял, - отвечаю, и плевать, что не услышал его. Главное - услышал себя и определился: я буду здесь до последнего. Насрать на то, что каждый меняет свою судьбу сам - я тоже принял решение. Пусть уничтожу себя, как и Тёмка, но я буду наблюдать это разложение. - Он мазохист, - говорит Марк Бесу, заглянув на пару секунд в камеру. *** С этим не поспоришь: Кирилл похож на загнанную в угол жертву. Однако, в западне он по собственной воле. Никто ж не заставлял его ехать сюда или даже идти вслед за Тёмкой, когда они еще учились в школе. Я помню его тест, помню историю дружбы - зачитал наизусть оба дела. Какая самоотдача, какая любовь. Была только - вот в чем дело. Сейчас это банальный мазохизм, причем никому не нужный. Марк смотрит на меня и головой качает: вроде как "что вы все делаете, идиоты?" Свои слова Кириллу я повторять не стану, но для себя решил точно: ни к чему принуждать Артёма я не стану. Пусть решает сам - как, зачем и почему ему жить, авось и придет к чему-то, спустится с небес на землю и снимет свои сломанные розовые очки. - Я всё, - подытоживает Кирилл. - Больше мне сказать нечего. Он смотрит на меня так, будто я враг народа, словно во всех своих бедах винит меня. Конечно, больше же некого. Улыбаюсь в ответ, а что - оправдываться? Да это просто смешно. Только вот чем дольше я улыбаюсь, тем тяжелее становится внутри - непривычная тяжесть, будто совесть просыпается. Сперва покалывает, ненавязчиво, но неприятно. Дальше - болезненно ебанёт прямо в сердце, а спустя какое-то время нанесет контрудар - вывернет наизнанку душу и покажет мне себя самого со стороны наблюдателя. Что тогда я скажу своему отражению? Что скажу Артёму, который спланировал будущее, и Кириллу? Почему я думаю о нём? Просто жалость. Засунуть в задницу те семь лет, которые пролетели незаметно для нас всех - и выйдет, что Кирилл вырос при мне. По двум бумажкам - ими можно подтереться - я знаю его как свои пять пальцев, но выходит, что не знаю совсем. Такой же, как Артём, в некоторой степени, в моём извращенном понимании, он близок мне, и в то же время так далёк. Голубые глаза как небо яркие, безумные в своей глубине. Продолжаем сидеть рядом, хоть разговор уже закончен. Нужно подняться и уйти, но я не двигаюсь. Движется моя рука, словно отдельная часть тела: провожу пальцами по его вспотевшему лбу, убираю слипшуюся чёлку. Кирилл даже не дёргается, не моргает. Не дышит. Следит за моим взглядом и чуть прищуривается. Хватаюсь за последние мгновения - касаюсь пальцами его волос и кожи и убираю руку. Дотрагиваться до него сейчас было каким-то адским святотатством, но с собой бороться я не стал. Хочется попробовать еще раз, чтобы увидеть реакцию Кирилла, и в следующую секунду я иду за своим желанием: мазнув большим пальцем по щеке, прихватываю подбородок и чуть его приподнимаю. Эмоции Кирилл отлично прячет внутри себя, выдаёт его только взгляд - упрямый и злой. Ненавидит меня. Я его жалею, а он меня ненавидит - от этого абсурда становится так смешно, что я заливаюсь смехом. Отпускаю его и, поднявшись, гогочу в голос, чувствуя себя при этом полнейшим дураком. Самое смешное, что за последние секунды я испытал такой прилив энергии и сил, которого не испытывал никогда. Сравнить можно разве только что с прыжком в воду со скалы. Адреналин. Всплеск адреналина, невероятная доза, почти смертельная, ни в коей мере не стоящая рядом с обычным плотским желанием... ========== 43. Ясно, Константин Владимирович... ========== Придурок. Это ко мне в первую очередь относится: можно ли в такой сложной ситуации забавляться, представляя себе всякие мерзкие гадости, которые мы с Бесом вытворяли за спиной у Тёмы? Бес смеётся, поднявшись с койки, а я отворачиваюсь к стене - прячу неуместную улыбку и, стиснув губы, надеюсь, что изо рта не вырвется вздох облегчения. Почему облегчения? Да хрен его знает. Странно, но на миг показалось, почудилось буквально, что мы с Бесом в каком-то другом месте: он, непринужденный, простой, заигрывает со мной, и мне так хорошо и легко. Бред. Мои безумные фантазии, в которых Бес представляется иным человеком - таким же, как и все остальные люди - естественным, реальным, а не божеством с огромными, обросшими ядовитыми колючками крыльями, не проклятым змеем, готовым откусить голову кому угодно. Просто человеком. От вида смеющегося Беса хочется закусить до боли губы, улыбнуться или засмеяться вместе с ним. Глаза прищуриваю, чтобы он, не дай бог, не заметил моего внезапного веселья. Марк вновь заглядывает в камеру и удивленно ведёт бровями. На пару мгновений в его глазах загорается бесячий огонёк, он смотрит на Беса, на меня и затем исчезает за углом. Костя замолкает, и мне становится неловко. Ощущение такое, будто я совершил непоправимое - что-то хуже, чем просто переспал с Бесом по своей воле. - Всю ответственность за последствия я перекладываю на тебя, - вдруг говорит Бес, и в интонации ни капли иронии. Он говорит серьезно, зная, как всё произойдет. - Итак... *** Итак, по плану я должен наблюдать за Тёмой. Если изначально Бес предполагал ознакомить его с каждым закоулком и обязанностями каждого работающего здесь охранника, то теперь он откинул эту идею. Значит, Артём будет находиться в спальне, а я, как выяснилось, рядом. Буду стоять у дверей вместо Марка. В качестве личного телохранителя Беса, в одежде охранника. На вопрос о том, что будет, если Артём увидит меня, Бес ответил: "Не увидит"... *** Вечер. Я до сих пор в камере и никакой чертовой одежды мне не дали. Может, это какой-то дурацкий розыгрыш, в котором Бес лишь сделал вид, что он - человек, и на самом деле я - просто игрушка для потех. "Посмотри, он нам поверил! Думал, мы пойдем ему навстречу! Ха-ха-ха!" - звучит его голос в голове, и к тому времени, когда гасят свет, я убеждаюсь в своих словах. В коридоре стоит тишина, только в одной из дальних камер на втором ярусе кто-то ебётся. - Вы не устали? - выкрикиваю. Вся жизнь - сплошной секс. Заебало. По коридору кто-то идёт - звук шагов слышен за металлической дверью. Прижимаюсь к прутьям, чувствую их холод и смотрю на дверь. На посту охранник смотрит телик, звук до меня не долетает. В какой-то момент шаги затихают; мне мерещится шепот, едва различимые щелчки - всё игра моего воображения. Затем я слышу голос Беса: приоткрыв дверь, он входит в блок и идёт к камере. - Футболка, брюки, кофта и... - он тянет руку и надевает мне на голову фуражку. Пятнистая, стандартная фуражка военнослужащих. - Откуда ты её откопал? - смотрюсь в зеркало и улыбаюсь, я в ней как кретин. - В армии служил. Осталась. - Ба... Сдерживаю колкое замечание только потому, что явно осознаю один момент из ближайших будущих часов моего пребывания возле комнаты Беса: я буду слушать, как они... Стягиваю фуражку с головы и небрежно кидаю на койку вместе с одеждой. Опять и снова! - я буду слушать, как ОН трахает Артёма. Он. Артёма! Выходит, по моей инициативе. Ведь это я отказался от разговора. Я! Хоть Бес и предлагал. Получается, я лично толкаю Тёму к Бесу в постель... - Я... - Мы будем с ним говорить, - усмехается Бес. - Всё честно, так что никакого секса. Только разговоры и игра в нарды. - В нарды? - переспрашиваю. У меня что, на лице всё написано? Сколько раз они спали - не сосчитать, но вновь погружаться в этот ужас и слушать Тёмкины стоны я не намерен. Не хочу слышать, как ему хорошо с Бесом. Не хочу даже знать о таких вещах, так что, наверно, Бес поступил правильно, уточнив этот момент. - И в шахматы, - он улыбается хитро, но я почему-то верю ему. - Переодевайся, пора на пост. У Марка незапланированные каникулы. - Сколько я... - Пока сам не захочешь уйти... *** Пока сам не захочу... Идём с Бесом по коридору, шаги гулким эхом разносятся по длинному помещению, и кажется, будто мы в этом здании вдвоём. Атмосфера мрачная, пугающая; с освещением перебои: за окном метёт, что странно для лета. - Для этого края погода совершенно обычная, - говорит Бес, чуть притормаживая рядом со мной. Смотрю в окно, миллиарды белых снежинок мелькают на темном фоне леса. - Пойдем.