Текст книги "Город теней (СИ)"

Автор книги: Agamic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Достаточно одного движения, чтобы повалить Кирю на кровать, и тогда он перестает сопротивляться. Лишь руками дергает, пытаясь хоть как-то выразить протест. Это даже за изнасилование не сойдет. Поворачиваю Кирилла на спину, отпустив руки, и сажусь ему на ноги. Он смотрит на меня, сжимая губы, а я ширинку до конца расстегиваю и улыбаюсь: у него стоит. Наверно, в этой ситуации ему больше всего именно это не нравится. Даже не то, что он чуть не сдох от холода. Желание есть, и я вожу по нему пальцами, заставляя его хотеть еще больше. Вырываю глухой недовольный стон. Что теперь он станет делать? Продолжать сопротивляться бесполезно. - Смазка или слюни? – спрашиваю у него, зная, что Марк определенно стоит за дверью – на тот случай, если Кирилл попытается убить меня еще раз. Он косится на дверь, может, вспоминает секс в отеле и отрицательно мотает головой. Глаза на секунду прикрывает, пальцами сжимает темное покрывало. - Так трахни… ========== 37. Не еби мозг ========== Стоит просто признаться себе: чего я, собственно, боюсь? Почему секс с Бесом для меня какой-то не такой – не как с Тёмкой, например. Должен ли я вообще сравнивать? Нет-нет, это совсем разное, как небо и земля. Если Артём – моя реальность, моё тепло, моя земля, то Бес – темное, дождливое небо. Ненавижу дождь, противный, проклятый дождь, проникающий под воротник. Холодный и мутный дождь – это Бес. Нет в нём ничего – ни веры, ни надежды, лишь одни инстинкты и желания подгребать под себя всех, кто недоступен. Бес – моя тюрьма, и это подтверждает его взгляд – властный, дающий понять, что я здесь, у него в плену, и мне некуда идти. - Ох… твой-у-у ма-а-ать… Помедлив пару секунд, он стаскивает с меня джинсы до колен, трусы и, согнув мои холодные ноги, пристраивается ко мне. Ну конечно, кто же так просто трахает? Даже Бес так просто трахать не станет. Смачивает член, пальцем скользким водит по анусу, и я покрываюсь мурашками, чувствуя температурный контраст наших тел. Не шевелюсь – замерз сильно и, окоченевший, понимаю: замерзли еще и мозги, мысли. Все замерли в одном направлении, пытаются одолеть меня своей неправильностью. Я – такой же, как Тёмка: простой и любящий секс. И так же стонать сейчас буду, ноги раздвину, если Бес позволит стащить одежду, а потом начну умолять его согреть меня посильнее. Пусть станет жарко, невыносимо, и я сгорю в ёбанном пламени ада. Что же происходит такое? - Почему я… Почему я хочу его? Отличный вопрос, кстати, на который ответа у меня нет, лишь варианты. Много вариантов, один из которых – попытка доказать, что я не такой, как все остальные сраные гомики. Я не такой, как Тёмка. Я не… - Ты не такой, как Артём, - говорит Бес и входит в меня. Ему это стоит усилий – подтягивает свои ноги, сгибает в коленях и опирается на меня почти всем своим весом. Сгибает меня пополам, и я бы рад затрещать по швам, но мысли-мысли ворохом, снежным вихрем крутятся, музыкой сухой рассыпаются, взрываются в голове. Я не такой, как Артём, я не блядь там какая-нибудь. Думаю об этом и на глаза слёзы навернуться готовы – из-за обиды за Артёмку. Как я могу так о нем, люблю же. И Бес любит его. Почему мы так? - Стой, стой, стой! Остановись! – хриплю, горло заложено, саднит. – Нельзя так, блядь, просто нельзя. Бес останавливается и смотрит в глаза, почти читаю его мысли – раздрай такой же, как у меня в голове. «Ёб твою мать, это же просто желание! Просто секс!» - сказал бы Олег и всучил бы мне пару гондонов и несколько граммов хорошего кокса. - Не еби мозг, - отвечает Бес и начинает двигаться. Ладонью зажимает мне рот, чтобы я больше не мог говорить, и быстро-быстро трахает меня. Да с хуя ли я ему мозг ебать должен? Какого черта я вообще приперся сюда? Сам напросился! Да еще и Артёма предал. Разве не предал? Видеть обнаженного Костю я точно не должен был, тем более, чувствовать в себе его член, во второй раз уже. Я же убить его сюда приехал: заколоть, застрелить, удавить. Больно ужасно, ору в ладонь, слюни текут, а Бесу хоть бы что. Он увлечен процессом. Пинаться, драться бесполезно, но руками хватаюсь за его затылок. Волосы короткие, даже не дернуть за них. Пытаюсь царапать кожу, а Костя улыбается, губы облизывает. - Как тро... га... тельно, - произносит и резко толкается внутрь меня. Дальше уже некуда, но он не оставляет попыток: надавливает, прижимает сильнее к кровати. Вот-вот разорвет меня или переломит. На пару мгновений он замирает и смотрит. – Не знаю, что ты там себе придумал, но мы сейчас поебёмся, а потом я тебя в камеру отправлю. Так что веди себя хорошо, ты понял? Рот тебе открою, так не ори, ясно?! Камерой напугать решил, я даже улыбаюсь, и Костя видит улыбку, убирает ладонь с моего лица. Удивленно вскидывает брови, ухмыляется, а я, на секунду вжав голову в кровать, с силой бьюсь лбом в его лицо. Бес успевает увернуться, и удар приходится по подбородку. Слышу тихий смех, заливистый и искренний – Бес смеётся, а внутри меня подрагивает его член. Дрожу вместе с ним. Согрелся уже, даже не заметил момент, когда вспотел. Член стоит, не вижу, но чувствую его животом. - Отпусти руки, быстро, - говорю серьезно. Блядь, мне настолько хорошо сейчас, что я готов сделать всё, лишь бы Бес отвалил – совесть не дремлет, мозги начинают усиленно работать в верном направлении. - Отпущу, и? – присматривается ко мне, наклоняется и языком проводит по щеке. Слюняво, горячо и заводит еще больше. – Что тогда, Кирилл? Попытаешься ударить меня еще раз? Небольшая передышка кончилась быстро. Костя вновь зажимает со всех сторон и вдалбливает меня в кровать, методично, сильно. Только рот открываю, чтобы заорать, как он целует. Покусывает, ласкает, дразнит, мычит мне в рот, постанывает… Ноги хочу раздвинуть, чтобы обхватить его тело, но джинсы, белье, обувь всё ещё на мне. - Джинсы! – шепчу, отрываясь от губ, Бес не раздумывает и, прервавшись, стягивает с меня одежду… Когда-то я слышал о том, что обнаженный человек психологически беззащитен. Смело могу опровергнуть этот факт и сказать: смотря с кем. Не то чтобы я стеснялся парня-кассира из универмага или своего бывшего соседа, или еще кого, но раздевался очень редко. Просто спускал штаны и трахал. Теперь я на их месте: голый, обездвиженный, но почему-то совершенно не смущающийся, не чувствующий себя неловко или униженно. Происходящее кажется естественным, и это пугает больше всего. Страх, муки совести – именно эти чувства завтра взыграют по полной, навалятся камнем, который никогда не смогу скинуть с плеч. А сейчас… - Нормально? – спрашивает Бес. Не понимаю, что он имеет в виду, просто смотрю. Он вновь наклоняется ко мне, берет член рукой и вставляет. Теперь заходит хорошо, приходится стиснуть зубы, когда Бес заполняет меня, чтобы не издать ни звука. Ни единого звука удовольствия. – Кирилл… Обнимаю его ногами, цепляюсь так, что хер отдерешь. Руками – шею, и грудью чувствую идущий от него жар. Двигаемся уже вместе, медленно, томительно. На лицо падает капля пота, провожу языком над губой и ловлю взгляд Кости – одуревший от дикой реальности. Кто бы подумал, да-да… За поцелуем тянусь сам – гулять, так по полной. А что? Целуется Бес классно, и пахнет от него вкусно, сука, как будто всегда только что из душа. Поцелуи жадные, сочные, тону в ощущениях, а где-то в голове мелькает мысль "Завтра в камеруу-у-у…" ========== 38. Я докажу тебе... ========== Солнце поднялось, вижу свет и яркие лучи, проникающие сквозь стекла окон на первом этаже. Бес ведет меня в камеру. Сам лично сопровождает, а я размышляю о своей свободе. Размышляю о том, что мать, когда была жива, откупила меня, продала дачу и квартиру бабки, дав возможность поселиться в городе Теней. Во благо ли это было, теперь не скажу. Знаю лишь, что Бес не имеет права держать меня в лагере. Но он держит - за шкирку меня держит, второй рукой - за волосы на затылке. Ему нравится, что я веду себя покорно и не сопротивляюсь, хотя и понимает: всё потому, что мне плохо. Перед глазами всё расплывается, и солнечные лучи размазываются по грязной, темной кирпичной стене. Бес пыхтит у меня над ухом. Не такой уж он и высокий, на полголовы только и выше. Это я весь согнулся, колени дрожат, знобит, и зуб на зуб не попадает. Сейчас окажусь в камере и, если мне не помогут, помру. Кашель пробивается, легкие будто в узел сворачиваются, но не издаю ни звука - не получается. Меня разрывает изнутри, но каким-то странным образом я продолжаю соображать и в тот момент, когда Бес открывает дверь в общий блок, понимаю, что совсем не боюсь возможного будущего - смерти или изнасилования кем-нибудь из охраны. - Я... Хочу сказать, что, как только приду в себя хотя бы немного, переубиваю здесь всех, а после доберусь до него, Беса. Но он, ухмыльнувшись, вталкивает меня в широкий коридор. Ловлю взгляды заключенных, естественно, ни одного знакомого лица. Все, кто были здесь, умерли. Вернее, их убили. Бес убил их: приказал завести в камеру смертников и пустить удушающий газ. Сколько за семь лет он убил людей, сколько погубил совсем невинных - таких, каким был я, каким был Тёмка! - Ссука... - еле выговариваю, горло режет от боли. - Ну ты и сука. Убийца проклятый. Бес подталкивает меня к ближайшей камере, прямо под постом охранника, открывает дверь и вталкивает туда. Взгляд, который я ловлю на себе, - помесь удивления и злости. - Тварь... если бы мы не сбежали тогда, и нас бы убил! - Только тебя, - говорит он серьезно, руки на груди складывает и поджимает губы. Он бы съездил мне по морде, но, видно, я слишком жалок сейчас. - Но хорошо, что сбежали, - подытоживает он и разворачивается, чтобы уйти. - Заприте его! - Стой! - бросаюсь к двери. - Я свободный человек, твою мать! Ты не имеешь права держать меня здесь! - А ты заяви в полицию, - отвечает он и оборачивается. - Хотя, на прошлой неделе после урагана у нас пропала телефонная связь. И интернета нет. Нет связи с внешним миром, - он подходит ко мне и, чуть наклонившись, улыбается. - Есть только я и вы, заключенные. - Артем узнает всё. Он не останется с тобой, даже не надейся. Мы сбежим снова и уже не попадем сюда. Тогда плакали твои мечты о совместном с ним будущем! Зачем я сказал про будущее? Может, чтобы определиться, что Бесу это действительно нужно, что Тёма не просто игрушка в его руках. Костя пару секунд издевательски хлопает ресницами, а потом начинает смеяться. Обидно за Артёма. И злюсь. Я злюсь как проклятый. Из носа течет, всё тело ломит, а злость добавляет жара моему телу. Даже в таком состоянии я готов убить, я чувствую. Бросаюсь к Бесу, хватаюсь за ворот футболки - он влажный и пахнет потом. Сколько мы трахались с ним, даже не знаю. Наверно, до тех пор, пока я не застонал во второй раз, кончая себе на живот. Как человек может испытывать такой нереальный кайф в таком ужасном состоянии - это останется для меня загадкой. Артём бы поухаживал за мной, приласкал бы и оставил в покое мое болезненное тело на несколько дней точно. А этот хуй... - Отправлю к тебе врача, - говорит Бес и, взяв меня за запястья, убирает мои руки. - Не выёбывайся, Кирилл. Где-то внутри себя ты знаешь, что всё, что происходит - верно. - Что? Он отстраняет меня, подталкивает спиной к прутьям клетки, и я стою, покачиваясь. Что он говорит такое? Совершённое нами не изменить, но это отнюдь не то, что должно было произойти. Предательство в мои планы не входило. - Ты не нужен ему, - говорит Бес и, приблизившись, вжимает меня в прутья. Жестко и холодно - сквозь футболку чувствую обжигающий холод металла. - Ты Артёму не нужен. - Значит, ему нужен ты? Смешно... - Я докажу тебе. Бес опирается рукой о дверь камеры, и я вжимаю затылок между прутьями. Он специально нарушает моё пространство, думает, я не понимаю причин этому. - Ты не сможешь доказать этого. Отворачиваюсь, и на секунду в поле зрения появляется рожа Марка. Он внимательно следит за нами, прохаживаясь вдоль двери в столовую. - Артём изменится, поверь мне. Немного времени, и он будет здесь заправлять вместо меня, а про тебя даже и не вспомнит. Может, и в расход пустит, друга своего. Бывшего. Бес улыбается, но я вижу, что ему совсем не весело. - Зачем ты говоришь это? Думаешь напугать или считаешь, я смогу забыть его? - Сможешь. - Ошибаешься. Только хочу оттолкнуть Беса, как он, отстранившись, делает шаг назад и смотрит. Выжидающе смотрит, пронзительно и серьезно. - Ты увидишь, что не нужен ему. Что тогда станешь делать? Потащишь его с собой силой? - Я... Действительно - что? Что я могу? Знаю же, что от Беса он никуда не денется хотя бы по причине... Да что за нахуй? Неужели секс так может держать человека? Или здесь что-то другое? Высокие чувства? Помутившийся рассудок? Тёмка слаб, но не настолько, чтобы сойти с ума. А ведь еще в прошлом я думал, что он вот-вот начнет смеяться как сумасшедший от случившегося или закатывать истерики при каждом косом взгляде. Но Артём держался. Ныл, но держал себя в руках, как мог. Почему я думаю так о нем? Почему бы не подумать о том, по какой причине я принял предложение Беса? Он всё еще стоит передо мной, ждет реакции, хоть и знает: я согласен. Пусть докажет, если сможет. Будет заставлять Артёма силой - я увижу это сразу. Почувствую, в конце концов, что Тёмку вынуждают вести себя иначе или делать то, чего он делать не желает. - Ладно, - говорю и захожу в камеру. Сажусь на койку и при попытке навалиться на стену ударяюсь головой о верхнюю кровать. - Но я не хочу быть тут как пленник. Я свободен... - Отсюда наблюдать будет удобнее. Посажу в ту комнату, и оттуда ничего не увидишь, - он смотрит в сторону, и через пару секунд я вижу медбрата. - Поставь его на ноги как можно быстрее. - Понял. - Что я должен увидеть? Как ты вообще себе это представляешь? - спрашиваю, и голос мой звучит настолько тихо, сам себя еле слышу. Приведет его сюда издеваться над заключенными? Во-первых, Тёма сразу увидит меня - моя камера самая первая. Во-вторых, он никогда не сделает больно другому, я знаю Тёмку. Бес уходит, не ответив на мой вопрос. Злюсь и срываюсь на старом убогом медбрате, ругаясь на него ни за что. Через какое-то время мне становится наплевать, где я, кто я, и кто такой Артём. Температура подскакивает выше, и я, дрожа и дергаясь, накрытый двумя одеялами, пытаюсь уснуть. Таблетки еще не подействовали, с нетерпением жду, когда станет легче, и думаю - ну не лох ли я, полез через балкон? Не надо было мерзнуть в лесу, а на машине ехать до самого лагеря и плевать, что могло бы случиться... ========== 39. В камере ========== Снова лес. Снова беспросветная тьма, но, как и тогда, глаза мои привыкают к темноте. Шуршание еловых игл и сухих листьев под ногами, шорох позади, которого в тот день я не слышал. Дикое животное, готовое загрызть меня, - чувствую запах - запах его ярости и собственного страха, льющегося из каждой клетки тела. Сейчас животное, волк или медведь, прыгнет и перегрызет мне горло. Вдалеке вижу свет - сияют огни лагеря. Ночная подсветка по периметру, лампы, прикрепленные к колючей проволоке. Ни один из заключенных не сбежит из города Надежд, никто не покинет территорию, пока этого не позволит Бес, а он не позволит. Ускоряю шаг - лучше пусть убьют люди, чем зверь в лесу. Иду быстро, запинаясь о каждый сук, вновь падаю в ручей, в котором вымок в прошлый раз, и сразу понимаю - животное не догонит меня. Позади не волк - позади меня идет Бес. Прячется по кустам, выдерживает расстояние, чтобы я не мог подумать на него. От осознания этого становится легче, но другая мысль мгновенно завладевает мной: если Бес здесь, в лесу, значит, я могу помочь Тёмке выбраться из лагеря. Значит, я должен решить нашу с Бесом проблему здесь и сейчас. Останавливаюсь и, не оборачиваясь, прислушиваюсь: он тоже замирает. Знает, что я слушаю его, и мне даже чудится, как он посмеивается. - Сволочь... смеешься... Блядь, зачем я полез в этот чертов лес? Глаза приоткрываю и вижу лицо медбрата. Он склонился надо мной - тряпку на лоб кладет и виски мажет чем-то, а позади недовольные голоса заключенных. - Мы жрать хотим, а ты этого пидораса лечишь! - Суки! Дайте поесть! Заключенные продолжают орать, но мне плевать: состояние моё сейчас настолько ужасное, что, если меня проволокут по коридору за волосы, я ни слова не скажу. - Закройте свои рты! - орёт кто-то из охранников. - Иначе мы вас выебем и высушим! Крики не затихают, народ даже сильнее расходится, и через мгновение главный блок закипает, стены буквально трясутся от топота и попыток выломать двери камер. - Они вынесут двери, а потом убьют нас. И меня, и Вас, Константин Владимирович. Только сейчас замечаю Костю: стоит слева у стены, куда я едва могу повернуть голову. Костя смотрит на меня, спрятав руки в карманах. - Марк! - вдруг кричит он. - Когда следующих привезут? У камеры появляется Марк. Всегда рядом с Бесом, как преданный пес. - Через пару недель. - Свободные камеры? - он поворачивается к Марку. - Полно. Давай приструню парочку выступающих? - Да...