Текст книги "Чудовища (СИ)"
Автор книги: Ada King
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Да. В этом мире нет ни одного места, в котором можно было бы спрятаться от смерти навсегда. Даже если процесс старения когда-нибудь будет остановлен полностью, никто не сможет устранить вероятность насильственной смерти. Бессмертных нет и быть не может.
Некоторое время робот шастал по лабиринту системы вентиляции, пока наконец не наткнулся на зеленоватый отросток. То ли хвост, то ли щупальце. Наш механический «паук» сразу же пальнул из плазмомета, обдав противника струей горячей плазмы. Отросток дернулся, вжался и исчез за поворотом. Робот прибавил шагу.
– Он здесь, – заметил Глеб, тыкая в карту на экране, – недалеко от медицинского отсека.
Робот бежал на полной скорости, время от времени стреляя в удаляющееся существо, которое при этом неистово шипело и волочило за собой извивающиеся щупальца. Или хвосты?
– Похоже, робот гонит его к лаборатории, – сообщил Виктор и, вынув плазмомет, добавил: – Да! С секунды на секунду он окажется там.
– Витек, бери Глеба с Заком и дуйте туда, – скомандовал капитан.
Они тут же выбежали из комнаты, держа плазмометы наготове, а Карим тем временем вывел на второй экран изображение с видеонаблюдения в лаборатории. Практически сразу все увидели, как вентиляционный люк отвалился, со звоном упав на пол, и оттуда вывалилась зеленая биомасса – сплошные щупальца, шипы и глаза на стебельках.
Упав на пол, биомасса тут же рванула прочь, перебирая бесчисленными лапами, и скрылась за медицинским 3D-принтером. Появившийся в проеме робот-паук какое-то мгновение медлил, осматривая все вокруг, после чего спрыгнул на пол и уверенно засеменил к двери.
В мгновение ока из-за принтера на него кинулся зеленый комок и тут же поглотил! Перекатился по полу и выплюнул искореженный металлолом, со все еще дергающимися лапками.
В лабораторию ворвался Виктор и выстрелил в монстра. Чудовище взвизгнуло, рвануло в сторону. Виктор пальнул туда, но существо успело отскочить. На стене задымилось черное пятно от горячей плазмы.
За Виктором поспели Глеб с Заком и, похоже, тут же обомлели: чудовище резко выросло. Бесчисленные щупальца раздвинулись в стороны, охватив собой чуть ли не всю лабораторию. Разверзлась зубастая пасть, издав истошный рык.
Зак выстрелил, и Глеб последовал его примеру. Виктор не успел – одно из щупалец сбило его с ног, другое – обвило руку. Закричав, Виктор выронил плазмомет.
– Стреляй по щупальцам! – крикнул Зак и выстрелил в то, которое держало Виктора.
Несколькими другими отростками чудовище схватило Глеба. А подняв уроненный Виктором плазмомет, выстрелило в Зака. Закричав, тот отскочил в сторону, перевернув стол. Стоявшие на нем мензурки разбились вдребезги, расплескав содержимое.
– Черт! – крикнул капитан и выбежал из комнаты.
Я и остальные побежали за ним.
Ворвавшись в лабораторию, мы увидели корчившегося на полу Виктора. Он тщетно пытался освободиться от обвившего его щупальца. Чудовища не было! Только его отстреленное щупальце все еще крепко сжимало свою жертву, вздуваясь буграми мышц.
Зак сидел, оперевшись о стену, и зажимал рукой обгоревшее плечо.
– А где Глеб и чудовище? – спросил капитан, осматриваясь.
Зак не ответил, только страдальчески показал глазами на вентиляционное отверстие.
– Глеб?! – нахмурилась я.
Зак тяжело вздохнул и опустил взгляд, а Виктор застонал:
– Черт, снимите с меня это! Оно жжется!
Мы кинулись к нему, но стоило прикоснуться к щупальцу, как оно обожгло нам руки. Мы тут же отпрянули назад, энтузиазма поубавилось, и я заметила:
– Возьмите щипцы, там в складском отсеке! А я займусь Заком.
Покрыв толстым слоем мази ожог Зака, я тщательно его перебинтовала, и иланин отметил, что теперь чувствует себя намного лучше. А также сообщил, что чудовище утащило с собой и плазмомет Виктора. Кстати про плазмометы, теперь мы поставили их на максимум, хотя это в разы повышало опасность пожара, зато в следующий раз чудовищу точно не поздоровится!
Чуть поодаль на полу валялась одежда Глеба. Похоже, монстр счел ее невкусной. Осмотрев пол пристальнее, я нашла на нем свежеудаленные импланты в капельках крови. Так я и думала, сожрав Глеба, чудовище выплюнуло то, что не смогло переварить. Глянув в дополненную реальность, я увидела напротив имени главного механика статус «не в сети».
Спустя пару минут с помощью щипцов и некоторых других инструментов щупальце все-таки сняли с Виктора. Пако даже принес лом, а Карим с Диодором напялили резиновые перчатки и отнесли щупальце в антиграв. Благо он был здесь же, в лаборатории. Теперь кусок монстра злобно извивался, зависнув в невесомости.
13 – Священная война (Анна)
Ужасный парадокс инквизиции состоит в том, что горячее и зачастую искреннее желание искоренить зло привело к злодеяниям таких масштабов, каких прежде не видел мир.
© «Эффект Люцифера» Филип Зимбардо
Мы решили по возможности держаться вместе, чтобы постоянно быть друг у друга на виду, насколько это возможно, и тем самым не позволить чудовищу напасть на кого-то, когда никто не видит. Поэтому искореженного медного робота перенесли в лабораторию, где Пако продолжил работу над ним.
В одном месте робота он проворно сваривал какие-то детали, одновременно в другом закручивал гайки гаечным ключом, а в третьем выравнивал погнутую обшивку. И все это с совершенно отрешенным видом, практически не глядя на разложенного робота. В то же время черные глазки на его щупальцах обладали чем-то вроде век и время от времени помаргивали.
– Ты будешь работать или пялиться на Пако? – очень тихо поинтересовался Зак и, передав мне мензурку с голубой жидкостью, громче добавил: – Вот реагент.
– Спасибо, – ответила я, набрала реагента в длинную пипетку и капнула им на маленький кусочек синтезированного мяса. То сразу же засокращалось, создавая видимость жизни. Я взяла его пинцетом и поместила на изъятые из щупальца ткани в чашке Петри.
Взглянув на все это под микроскопом, я увидела, как зеленоватые клетки чудовища с очень длинными отростками поглощают розовые клетки синтезированного мяса. Поглотив их полностью, они начали медленно преобразовываться в такие же розовые клетки, только опутанные сеткой зеленоватых отростков.
– Очень интересно, – заметила я, – клетки чудовища сначала поглощают клетки жертвы, а потом превращаются в них, но кое-что остается неизменным.
– Что? – поинтересовался Зак, и я отошла от микроскопа, чтобы дать ему взглянуть.
– На них осталось нечто напоминающее паутину.
– То есть на клеточном уровне чудовище не идентично тому, чей облик приняло, – предположил Зак, – и мы можем узнать, кто есть кто, изучив клетки под микроскопом?
– Весьма вероятно, – кивнула я, – но, полагаю, прежде чем делать выводы, надо провести еще ряд экспериментов.
Я повернулась к антиграву и увидела, что щупальце преобразовалось в нечто вроде пульсирующего кокона. Сбоку оно походило на огромную фасолину или причудливый зародыш, но, когда я подошла почти вплотную, ткани «фасолины» задрожали. Она раздалась вширь, по центру проступило что-то вертикальное, а по бокам появились вмятины, внизу прорезалась горизонтальная полоска. Еще мгновение, и я узнала в этом куске плоти человеческое лицо!
– Зак! – вскрикнула я от неожиданности. – Глянь!
Он быстро подошел и воскликнул:
– Да это же твое лицо!
Черты и правда все больше походили на мои.
– Что же это? – не переставала изумляться я. – Этот кусок инопланетного мяса пытается имитировать мой внешний вид?
Лицо напротив уже стало совсем похожим на мое и даже сымитировало движения губ, как при разговоре, но не проронило ни звука. Удивительно, это же не кусок мяса, а вполне себе живое существо, просто маленькое…
Но как? Господи, как это возможно? Оно же недавно было отстреленным щупальцем! Нет, я понимаю, бывают такие создания, вот морская звезда, например, от нее кусок отруби – из него еще одна звезда вырастет. Но это же примитивная форма жизни. А метаморф – вполне себе высокоорганизованный и разумный организм.
Земля-12 чуть ли не больше остальных планет-двойников похожа на Старую Землю. На ней и флора с фауной напоминают земные, эпоха больше всего походит на межледниковый плейстоцен, только разумной формы жизни нет. Собственно, поэтому и было решено начать колонизацию. Идеальные условия, и вдруг откуда ни возьмись появляются эти метаморфы. Каким образом они вообще оказались на Земле-12?
– По-моему, оно пытается выйти с нами на контакт, – заключил Зак, задумчиво почесывая красную шевелюру.
– Нам не контачить с ним надо, а узнать, как их ликвидировать! – заметил капитан. Он сидел у одного из мониторов и выглядел очень мрачным.
– Как там справляются твои роботы? – поинтересовалась я.
Недавно он распечатал еще троих роботов-пауков с плазмометами и разослал их бродить по лабиринту вентиляционной системы.
– Никак, – вздохнул Карим. – Та тварь словно сквозь землю провалилась, будь она неладна.
– Кстати, Карим, – начал Зак, – давно спросить хотел, почему ты так ненавидишь роботов?
– Я не люблю об этом говорить, – хмуро заметил капитан.
– Неужели какая-то секс-роботша отказала тебе в обслуживании? – хихикнул Зак.
– Ладно, – тяжело вздохнул Карим. – Несколько лет назад, когда еще не был капитаном, я вместе с женой и дочкой участвовал в колонизационной экспедиции.
Надо же! Не могу себе представить нашего капитана семейным человеком. Я думала, он, как и многие, считает все эти браки устаревшим способом репродукции, есть же 3D-принтеры, в самом деле.
Тем временем Карим продолжал:
– Земля-10, может, слышали?
Зак кивнул, а я вспомнила, что это та самая планета, которую не смогли колонизировать из-за ужасного вируса, убившего колонистов.
– Ну так вот, – вел дальше Карим, – миссия провалилась, и мы ждали спасателей. Прибывшая на место группа роботов провела тесты на наличие инфекции, и оказалось, что мои жена с дочкой заражены! Но у них не было симптомов! Робот сказал, что они вирусоносители. То есть болезнь у них не развивалась, хотя они могли заразить других. Но можно же было посадить их в карантин, черт побери! На космолете были места! Там их бы обследовали с помощью роботов, рано или поздно лекарство бы нашли… По крайней мере, на космолете у них был бы нормальный медицинский уход, на поверхности планеты почти все вышло из строя из-за землетрясения… На борту, возможно, они бы прожили дольше, дотянули бы до изобретения лекарства… Думаете, я не умолял главного робота? Не пытался договориться с ним? Но разве с роботом договоришься?! Он запрограммирован не пускать на борт всех, у кого вирус-положительный тест, и все!
Карим умолк, повисла напряженная тишина, было только слышно, как он тяжело дышит. Спустя несколько секунд Карим тише продолжил:
– Я находился в карантине на космолете спасателей на орбите Земли-10, в то время как жена с дочкой умирали там… А я даже не мог быть рядом! Я видел, как умирали самые близкие мне люди, и не мог ничего сделать! Мы могли разве что общаться с помощью виртуальной связи… Сначала умерла дочка… У нее симптомы появились не сразу… Потом жена…
Такое бывает, носительство иногда перетекает в болезнь, стоит только иммунитету ослабнуть. Наверняка жену подкосила смерть дочки, психологическая травма, кроме всего прочего, бьет и по защитным силам организма.
– Извини, – тихо произнес Зак.
– Забудем, – отрезал Карим. – Я не доверяю роботам. Они слишком рациональные, чтобы быть человечными.
Я хотела сказать, что все зависит от того, как запрограммировать робота. Можно ведь сделать его и человечным, и эмоциональным. Просто создатели того искина посчитали, что спасателям такие качества не нужны. Но, подумав, я промолчала.
В дополненной реальности замигала иконка оповещения о новом сообщении от дронов-разведчиков с Земли-12. Открыв сообщение, я увидела, что это отчет о результатах последних генетических исследований. Некоторое время я листала отчеты, после чего сообщила:
– Пришли результаты генетического анализа аборигенов. Практически ничего нового. Здесь, как и в предыдущих отчетах, сказано, что у вырожденцев не только человеческие гены. У них там много всего намешано. Есть гены некоторых земных животных, но также много других. Не знаю, что это. Подозреваю, что-то из местной фауны.
– Но как гены местной биоты могли попасть в человеческий геном? – развел руками Зак.
– Понятия не имею, не припомню ничего подобного ни на одной из планет, – хмурилась я, листая дальше.
– И почему чужие гены попали в организмы только одной половины аборигенов, а другие остались незатронутыми? – словно обращаясь сам к себе, рассуждал Зак.
– Тут еще кое-что удивительное, – заметила я. – Все попытки проанализировать геном жреца Велимудра закончились провалом.
– Как провалом? – не поверил Зак.
– Открой сам и посмотри, – посоветовала я. – Несколько попыток, и каждый раз написано: «Генетический материал не обнаружен».
Минут пять Зак молчал, видимо, листая отчеты в дополненной реальности, после чего вздохнул:
– Чушь какая-то. Получается, у него и вовсе генов нет.
– Велимудр – это тот, который главный у чистокровных? – поинтересовался Карим, не отводя взгляда от монитора.
– Он самый, – ответила я и надела нейроинтерфейс для управления микродронами. После этого я отдала приказ дрону подлететь к Велимудру и выдать картинку на экран. Голограмму я включать не стала, поскольку это слишком опасно в условиях постоянной угрозы со стороны чудовища. Оно же может незаметно подползти под покровом голограмм.
Спустя несколько минут на экране наконец появилось изображение: высокий голубоглазый человек в жреческом убранстве стоял на постаменте. Я про себя отметила, насколько правильные его черты лица и какая у него чистая кожа. У других аборигенов часто можно увидеть шрамы от оспин или порезов, припухлости, высыпания, ну, или хотя бы темные круги под глазами. Но у этого ничего такого и в помине не было, хоть фоткай и на обложку глянцевого журнала вставляй. А лицо какое! Не лицо, а лик ангела с большими глубокими глазами и правильными чертами.
– Братья и сестры! – начал вещать этот голубоглазый брюнет к собравшейся внизу толпе.
Стоя с воздетыми к небу руками, в длинной жреческой накидке, богато отделанной шерстью краснопятного оленя, он выглядел очень эффектно. А его причудливый головной убор из золота или похожего металла так и блестел на солнце, переливаясь и отбрасывая блики. Сделав небольшую паузу, Велимудр продолжил:
– Сегодня благословенный день, ибо мы узнали еще об одном логове исчадий Обители Чернобога! А значит, боги повелевают нам пойти и смести зло с лица земли! То самое зло, из-за которого случилась Катастрофа и Великая Зима, когда небо померкло и десять лет не было тепла! Ибо воистину глаголю вам, братья и сестры мои возлюбленные, вырожденцы жаждут захватить наши земли и уничтожить все светлое, что нам известно, дабы установить свои богомерзкие порядки! Оттого они и столь отвратительны нашим богам!
Помедлив еще немного, он осмотрел толпу и продолжил:
– Так давайте же, братья и сестры, возьмем сабли да пистоли, что мы готовили так долго для такого случая, и пойдем войной на нечестивцев! Уничтожим зло под корень, и пусть каждый ратник возьмет силой столько пленниц, сколько пожелает!
Толпа радостно загудела, чуть ли не подпрыгивая от счастья, а Велимудр продолжал свою пламенную речь:
– А в конце похода, когда привезем сюда полонянок и награбленное, устроим Великое Всесожжение пленных вырожденок в честь богов!
– Ура! – закричала толпа, радостно улюлюкая.
Я перевела микродрон на автопилот, сняла нейроинтерфейс и выключила трансляцию, а Зак удивленно спросил:
– Пистоли?
– Древнее огнестрельное оружие, которым владели одной рукой.
– То есть у них есть порох? Почему мы об этом не знали?
– Видимо, он не очень-то распространен. Но намного интереснее то, что изобретен огнестрел повторно, а название ему дали прежнее, старинное.
– Конвергентная лингвистика? – поднял чешуйчатые брови Зак.
– Не может быть, – нахмурилась я, – тот, кто «изобретал» эти пистоли, явно хорошо о них знал. Вероятность возникновения одного и того же термина крайне мала.
14 – Детеныш (Ио)
– Мамой клянусь.
– Какая мама, Веня? – сдвинув на нос круглые очки в тонкой серебристой оправе, усмехнулась хозяйка. – Вы же почкованием размножаетесь раз в сто лет.
– Каждый мечтает о маме, – философски заявил домовенок.
© «Достать василиска!» Ева Никольская
Ха! Мерзкие двуногие твари! Выкусили?! Те, предыдущие, поначалу тоже сильно самонадеянными были. Дергались, носились как угорелые, тоже постоянно придумывали всякую ерунду. Только те все больше огнеметами размахивали, а тут – плазмометы.
Ничего-ничего, посмотрим еще. Я повертел перед глазами на стебельках свой трофейный плазмомет и засунул его обратно в глубь собственного тела. Вырастил на щупальцах железы, продуцирующие серную кислоту, и стал вырезать кислотой квадратный люк в полу вентиляционного прохода.
Карту из воспоминаний Евгения и Глеба я знал хорошо, тут как раз внизу пустое пространство. Отодвинув образовавшийся люк, я заполз в пространство и, закрыв за собой самодельный люк, аккуратно запаял щели плазмометом. Благо Глеб хорошо знал, как управляться с этой штуковиной, так что я легко уменьшил калибр и переключил ее на максимум, а этого как раз хватило, чтобы подплавить металл.
Оказавшись в кромешной тьме, я пополз под вентиляционной шахтой и, уперевшись в стену, проделал кислотой малюсенькое отверстие, а когда засунул в него миниатюрный глазик на стебельке, увидел лабораторию. Отлично! Значит, мои расчеты верны.
А вот и отстреленное от меня щупальце! Уже окуклилось! Скоро окончательно оформится в малыша. Обонятельными рецепторами я ощутил его запах – какой прелестный аромат! Я почувствовал вибрацию его клеток, его дыхание! Клеточное дыхание! И исходившие от него волны. В разных диапазонах.
Великие Бессмертные! Не может быть сомнений! Этот детеныш и правда мой! Моя кровиночка! Плоть от плоти моей! И какой же он красивенький! Как миленько скуксился в куколку! Готовится к активному росту. Мой маленький пупсик!
Да! У нас, метаморфов, такой способ размножения: когда от кого-то отделяют кусок, если он достаточно большой, то обретает самосознание. Если же нет, то просто стабилизируется в каком-то состоянии и умирает спустя некоторое время, в зависимости от того, во что стабилизировался.
Неспособным к метаморфозам необходимо тасовать гены, чтобы отделять полезные мутации от вредных. Для этого и возникло то мудреное половое размножение, со всеми его дурацкими сложностями. А нам, метаморфам, такая белиберда нафиг не нужна! Мы и так прекрасно отделяем одни гены от других, тасуем их как хотим и принимаем любые формы, которые только можем представить.
Так что, можно сказать, мы размножаемся почкованием, причем исключительно насильственным. То есть получается, что людишки, сами того не зная, собственными же руками создали на своем космолете еще одного метаморфа. Пусть пока что маленького, но ничего, мы быстро растем! Особенно если хорошо питаемся. А о хорошем питании своего детеныша я уж позабочусь.
А мой малыш ничего! Вон какой миленький пупсичек! Как же быстро он преобразовался из щупальца в куколку, а потом еще и сымитировал лицо Анны. Должен заметить, получилось у него весьма неплохо, особенно для первого раза. Не то чтобы суперахти, но это ведь всего лишь начало! Тренироваться надо, хорошо кушать и метаморфировать так часто, как только сможешь. Тогда результаты не заставят себя ждать.
Вот вызволю его из антиграва и стану обучать всему, что сам знаю и умею, а потом мы с ним полетим к другим планетам, Бессмертия достигать. Хотя у нас обычно, как только детеныш подрастет и ума-разума наберется, он сразу же покидает родителя. Иначе может возникнуть конфликт, и кто-то кого-то сожрет.
Неожиданно вспомнился мой родитель. Было это еще на моей планете, Земле-12, как людишки ее называют. Я был еще совсем маленьким, когда явился Крес и бросился на родителя. Я сразу в дупло поваленного дерева спрятался, только глазки на стебельках и торчали. Так что я хорошо видел, как Крес поглотил родителя, оставив меня совершенно одного в большом и страшном мире.
Крес! Какое ненавистное слово!
Я хорошо запомнил его имя, запах, электромагнитное излучение, особенности дыхания и манеру поведения. Это люди распознают себе подобных по внешности, нас же так просто не обманешь. Мы зрим в корень и узнаем друг друга по многим признакам, независимо от того, кто какую форму принял. Другой метаморф может принять облик хоть покемона, но я его узнаю! Например, по одному лишь дыханию. Даже не по легочному. По клеточному!
Конечно, изредка бывает, кто-то и своих умудряется обмануть, но для этого нужно обладать нехилыми способностями. В совершенстве овладеть Искусством и даже, можно сказать, быть близким к Бессмертию. Одним словом, тут, как и у людей, чем моложе и неопытнее метаморф, тем легче другому метаморфу его обмануть.
Помню, несколько лет после смерти родителя были худшим периодом в моей жизни. Если не считать семи дней в той гибернационной капсуле, конечно. Но это нельзя сравнивать, в капсуле я был уже взрослым и сильным, а тогда – совсем мелким в огромном мире, где на каждом шагу поджидала опасность.
Маленькому метаморфу очень сложно выжить в мире, где каждый встречный может оказаться другим голодным метаморфом. Нередко мы жрем друг друга, а что делать? Животных поглощать не так интересно – у них разума нет. А вот познать воспоминания другого разумного существа – это совсем другое. Да и к Бессмертию приближает.
И все-таки я выжил. И тогда в капсуле мне несказанно повезло, что тот занудный старик меня вытащил. Не значит ли это, что мне уготована участь Бессмертного? Словно сама судьба ведет меня к этому. Хотя какая еще судьба? Я в нее не верю. Мы сами кузнецы своей судьбы!
Помню, как мне приходилось жить впроголодь и перебиваться всякой мелочью. Поначалу всяких шерстистых куропаток жрал, потом хрюческих тюк, и все время прятался. Боялся, что наткнусь на другого метаморфа. Из слов родителя я знал, что побеждает сильнейший, и, чтобы стать сильнейшим, нужно как можно больше жрать и метаморфировать. Вот я и старался. Из шкуры вон лез, лишь бы выжить.
Про Бессмертие я тогда еще не знал. Это знание я получил только сильно позже, когда подрос и на краснопятного оленя бросился. Только для людей существует такое понятие, как яд, для нас же все, что органика, то и еда. Ну вот, тот краснопятный олень возьми да метаморфируй. Ух, какая борьба завязалась! Как сейчас помню. Это ведь была моя первая встреча с себе подобным после смерти родителя.
Ну, я тогда и испугался. Шипел, извивался, грыз его зубами из всех частей тела. Да что там! Я так неистово метаморфировал, что за раз сжег несколько килограмм собственной массы! Он, конечно, тоже не отставал, только вот я сильнее оказался. До сих пор ума не приложу как, он-то покрупнее меня был. Как сейчас помню: щупальца – во! Морда – во! Только вот что такое масса против Искусства? Я-то быстрее метаморфировал, вот и победил.
Ну да, я отчаянный. И через столько лишений прошел – это я позже понял, когда поглотил его окончательно. Из его воспоминаний понял, как легко он жил по сравнению со мной – всю юность под родительской опекой. А о Бессмертии он от родителя и узнал. Мой же столь многому обучить меня не успел. А жаль. Мы могли бы до сих пор быть с ним вместе. Почему бы и нет? Некоторые метаморфы так и дружат всю жизнь.
Дружить всю жизнь. Да, это было бы чудесно. Я опять взглянул на своего ребеночка: он уже начал выпускать маленькие псевдоподийки! И такие миленькие! Мой малыш. Я-то его никогда не брошу и не обижу. И другим обижать не позволю! Он будет со мной всегда, всю жизнь! Если захочет, конечно.
Когда был жив мой родитель, мы с ним часто просто лежали рядом, держась щупальцами, и смотрели на звезды. Ну, или прятались от дождя в норах или пещерах, прислонившись боками друг к другу и чувствуя тепло. Старые добрые времена.
Когда-нибудь мы с моим ребеночком тоже так будем чувствовать тепло друг друга и знать, что у каждого из нас есть тот, кто защитит, не даст в обиду, позаботится. Эх, как же мне этого не хватало. Ну теперь-то у меня есть шанс все изменить! На этот раз я никому не позволю отнять у меня родное существо!
Я вынул глаз из дырки и пополз обратно к люку. Открыв его с помощью кислоты, проскользнул в систему вентиляции. После чего направился к вентиляционному люку в центре управления. Как хорошо, что он тут недалеко.
Уже перед самим люком я выглянул глазиком на стебельке между «жалюзей» люка и осмотрел центр управления – пусто. Быстро просочившись между жалюзей, я сполз вниз и, плюхнувшись на землю, высоко поднял сразу четыре глаза на стебельках. Обозревая местность на триста шестьдесят градусов, пополз в сторону компьютера.
Из памяти главного механика Глеба я хорошо знал все внутреннее строение местной электроники, поэтому с легкостью отвинтил железный щиток. Как? Да просто! Видоизменил конец щупальца в подобие гаечного ключа, или как там у людишек называются эти штуки? Ну такие, которыми можно отвинчивать всякие там гайки и шурупы.
Спустя несколько минут я был уже внутри главного компьютера. Этой дурацкой Эльзы. Ну и подкорректировал там кое-что. Все! Теперь та мерзкая электронная тетка больше никогда мне не помешает! И видеонаблюдения больше не будет. Хе-хе!
