Текст книги "Семь валькирий: шкатулка Эофии (СИ)"

Автор книги: Ad Astra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Прижав руки к разрывающемуся от тупой боли животу, не сдерживая приглушенных болезненных стонов, смахивая со лба налипшие длинные пряди, я корчилась на огромной прохладной кровати моей новой спальни. Лунный свет падал на пол узкой голубоватой тропинкой, едва освещая лежащую подле меня мужскую хрупкую фигуру, что, перевернувшись на бок, казалось, и не дышала вовсе. Громкое стрекотание цикад переливалось редкими мелодичными напевами обитающих здесь птиц, и эта удивительная музыка наравне с ароматическими свечами, уставляющими спальню вместе с букетами подаренных цветов, прекрасно располагала к атмосфере романтической и расслабляющей. Но, должно быть, сама судьба издевалась надо мной и моими излишне героическими планами…

Приподнявшись на локте, Некрис стремительно свесился с кровати куда-то к полу, где уже стоял любезно подставленный таз. Послышался довольно многострадальный звук, характерный для процесса не столь приятного, и я, к сожалению, не смогла упустить шанса, чтобы не съязвить:

– Это так ты относишься к своей жене и к нашей первой брачной ночи? – с наигранно недовольной интонацией спросила я, разрываясь смехом и тут же шипя от острой боли и тошноты.

Нимф, безусловно, ответить не смог, но разразился пуще прежнего. Учитывая его эстетическую натуру, надеюсь, что из него сейчас выходит радуга, но никак не съеденная этим вечером еда.

– Милый, если ты меня любишь, то ничего не говори.

Некрис очень грустно и вымученно простонал, хватая с тумбы какую-то настойку и выпивая её в момент редкого затишья. Умывшись холодной водой из стоящего рядом кувшина, мужчина сел на кровать, опуская голову на согнутые в локтях руки.

– Я и подумать не могла, что тебе так плохо от алкоголя…

– Я не переношу его… – тихим голосом ответил он, пытаясь прокашляться.

– Зачем тогда пил? – вновь рассмеялась я.

– Всё происходящее меня слишком взволновало…Думал…Уже много времени прошло с последнего раза, не могу же я всю жизнь так алкоголю относиться…Идиот…Я больше никогда не притронусь к алкоголю в жизни…

– Тебя когда из-за стола вытаскивали, у тебя так голова грустно болталась, я думала ты уже в ауте!

– Не тебе смеяться, Эфи. Это же надо было наесться настолько, что ты не смогла уйти из-за стола сама! – злобно сверкнули на меня стальные глаза. – Ещё и отравилась под конец! Ты куда столько устриц съела? Ты еду что ли в жизни не видела?

– Я просто очень люблю кушать.

– Эфи, девушка не может съесть два запеченных окорока, три салата, лобстера, два куска свадебного торта, лоток спаржи и огромные устрицы в количестве шести штук зараз!

– А ты что, мне в рот заглядывал? Жлоб! Никто всё равно не видел, мы под шатром сидели!

– Я видел, Эфи, Верлион видел, Эфи, и поверь мне, в его глазах было очень большое удивление. Мы не прокормим тебя, Эфи, ты войдешь в историю, как самая прожорливая госпожа!

– Всё, не кричи, я замаливаю свой грех чревоугодия…

– И как ты это делаешь?

– Я вот от боли корчусь. Моя настойка ещё не подействовала…

– И не подействует! Против такого объема еды настойка не сработает!

– Таз иди свой мой, трезвенник несчастный, – буркнула я напоследок своё последнее слово, переворачиваясь на бок и поджимая к себе ноги в надежде, что так станет легче.

Послышался шорох простыней, а после шаги в комнате, удаляющиеся в сторону, где находилась купальня. В итоге, мы обоюдно испортили свою первую брачную ночь, а на утро меня настигло то, что делает из хрупких добрых дам агрессивных и кровожадных созданий. Что ж, судьба, намек уловлен и прекрасно понят…

– Ты хорошо себя чувствуешь? – довольно заботливо осведомился Верлион, останавливаясь перед огромными дверями в своём поместье. – Все же прошедшие дни вы с Некрисом чувствовали себя очень… – мужчина замолчал, неловко заводя за голову руку.

– Паршиво, – недовольно продолжила я, быстро оправляя на себе платье и укладывая на груди провалившуюся в декольте подвеску. Проследивший за этим Верлион покраснел, но не сказал ни слова. Действительно, воспитанный так, как это положено сыну Госпожи, Лион, несмотря на свои вспыльчивость и импульсивность, всегда оставался вежливым, не позволяя себя сказать ни единого скверного слова. Крогиса на него не хватает. Последний, кстати, соизволил остаться «дома», отдав меня в заботливые руки Ориса, дремлющего на ходу позади.

– Госпожа Тирисия уже ждет тебя, – ответил мужчина, указывая на ручку двери в виде головы рычащего льва, – она согласилась показать тебе камень, но, безусловно, отдать его без веских на то причин она не может и…

– Да, я поняла, – перебила я Верлиона, касаясь двери, – я пошла.

– Удачи.

Прозвучало это так, словно мне предстояла настоящая война, а потому на ручку я давила с некоторым опасением, как если бы при малейшей оплошности кованый лев изрыгал пламя. В скором времени мне предстояло осознать всю многозначность уважительной интонации ко мне, но а пока я не слишком элегантно скользнула в комнату. По убранству и расположению предметов интерьера помещение походило на зал, исполненный художником в довольно готическом стиле – один длинный камин почти во всю стену чего только стоил…

В центре этого зала вокруг стеклянного стола располагались мягкие красные кресла, в которых под звуки костра можно было бы заснуть. Что ж, цвет настроения у меня соответствующий. На одном из кресел восседала Госпожа Тирисия. Именно восседала, будто это кресло было настоящим троном, и я с удивлением отметила на благородном ухоженном лице явно выраженные морщины. Её осанка была вне всяческих похвал, сложенные на коленях руки, увешанные украшениями, внушали странное почтение, да и её строгое, внимательное выражение вначале сбивало с толку, а после несколько пугало. Это были то величие и тот странный страх, которые испытывают простые люди пред знатью.

Сев напротив женщины, я могла с уверенностью сказать, почему Верлион был так воспитан: госпожа Тирисия выглядела той женщиной, что все дела держала в прочной узде. Её волосы, убранные назад, уже тронула седина, но у меня никогда бы не повернулся язык назвать её возрастной или того хуже – пожилой. Даже Орис, что обыденно ведет себя спокойно и несколько лениво, вдруг начал переступать с ноги на ногу, поправляя на себе всю одежду, какая на нем только была. Я и подумать не могла, что под подобным взором, мы начнем нервничать…

– Я рада, что главенствующее место в Багряных Небесах, наконец, заняла столь прекрасная Госпожа, – размеренно начала Тирисия, кивая в такт своим словам. Я глупо улыбнулась, быстро ища в своей голове тот ответ, который мог бы прозвучать в этой комнате достойно.

– Я буду стараться, чтобы стать прекрасной Госпожой для своего народа, – взяв себя в руки, ответила я, – благодарю вас за то, что вы нашли для меня время.

– Как же иначе? К сожалению, я не смогла присутствовать на столь важной свадьбе, но я обязана была поприветствовать вас лично, Эофия. Люди называют вас очаровательной и доброй.

– Рада слышать подобное.

– Прежде, чем я отвечу на ваши вопросы о камне, – медленно произнесла Тирисия, опуская взгляд на шкатулку, лежащую у неё на коленях, – я бы хотела поговорить с вами о будущем Империи.

– Конечно же, я буду стараться во благо Гоариса.

– Я слышала, будто вы родом не отсюда, Эофия, но это не имеет значения, если упрямец Некрис согласился отдать свой род в ваши руки. Я рада, что имею возможность вновь построить сожженные мосты между нашими кланами. Надеюсь на вашу доброту, о которой говорят люди.

– Да, я слышала о том, что когда-то Серебристые реки были в прекрасных отношениях с Багряными Небесами. Но столь ужасная трагедия…

– Конечно, эта трагедия накрыла трауром и мой дом. Покойная матушка Некриса была мне хорошей подругой. А потому я искренне желаю восстановить то, что было утрачено, до того, как моё место займет моя старшая дочь.

– Что же вы такое говорите, я уверена, ваше правление будет длиться ещё много лет.

– Благодарю за ваши слова, – только сейчас я заметила, что всё то время, что мы разговаривали, Тирисия маниакально поглаживала шкатулку в её руках. – Безусловно, нам стоит начать с заключения торговых сделок и решить вопрос об острове, который граничит с обеими нашими территориями, но, полагаю, вы догадываетесь о том, что я желаю вам предложить…

– Признаться честно, некоторые мысли меня посещали.

– Что ж, тем лучше, думаю, в подобном случае мне не придется объяснять вам всю выгодность предложения. Я лишь желаю воссоединения той связи, что веками была между нашими кланами. Искренне надеюсь на то, что мой сын Верлион был учтив с вами все это время.

– У вас замечательный сын.

– Да, но вспыхивает он подобно спичке, и сложно это потому, что никто не в силах остановить его разбушевавшегося. Его отец был таким же, – улыбнулась Госпожа. – Я лишь искренне надеюсь на то, что вы согласитесь взять моего сына к себе в мужья. Это будет честью для нашей семьи. Но и вы в свою очередь сможете рассчитывать на мою помощь.

– Так я и предполагала, – без смущения солгала я, представляя самодовольное выражение лица Лиона, – а потому мой ответ положительный.

– Это так замечательно, – Тирисия улыбнулась так добродушно, что теперь я вновь стушевалась. – А ныне о том, что интересует вас, – тут уж её улыбка испарилась, и женщина аккуратно открыла шкатулку, поворачивая её ко мне внутренней стороной. Саму шкатулку при этом она не выпускала из рук, это показалось мне…странным.

Камень переливался от оранжевого к розоватому и мне вдруг сильно захотелось к нему притронуться, но я настороженно покосилась на женщину, что выглядела так напряженно, будто была готова в любой момент выдернуть эту шкатулку у меня из-под носа. Она настолько привязана к нему?

– Скажите, Госпожа Тирисия, как давно у вас этот камень?

– Ах, эта драгоценность у меня уж как тридцать лет…Мне преподнес его в подарок мой пятнадцатый муж, – ласково ответила Тирисия, а у меня даже дыхание сперло. Как это – пятнадцатый?

– А вы касались его голыми руками?

– Не припомню подобного…Впрочем, однажды, он выпал из шкатулки, и мне пришлось быстро его поднять. Но, как видите, со мной всё в порядке.

– Ваш муж не рассказал, где нашел этот камень?

– Ох, мой дорогой унес этот секрет с собой в могилу…

– Простите, соболезную.

– Но это действительно удивительная вещь, не находите?

– Вы правы…Вы всегда держите его при себе?

– Конечно. В последнее время я чувствую себя рядом с ним лучше…Но позвольте спросить, я не вижу на вашей руке метки… – Тирисия быстро захлопнула шкатулку, прижав её к себе.

– Я…не в том состоянии здоровья, чтобы…

– Ох, простите за этот грубый вопрос. Полагаю, ревнивец Некрис был ужасно опечален подобным стечением обстоятельств. У него непростой характер, моя дорогая, впрочем, ты наверняка знаешь об этом лучше кого-либо. Я знаю это потому, что, будучи ребенком, он часто играл с моим сыном. Однако же какая я ужасная хозяйка, позвольте предложить вам чай…

Глава 9

Все сложилось не так, как я предполагала. Камень я, безусловно, не получила, однако, ответов на свои вопросы не услышала также, что действовало на мысли крайне угнетающе. И сейчас, лежа в очередной новой спальне, на кровати которой поместилось бы ещё четыре человека, я подкидывала кверху блестящие камни, раз за разом вспоминая лицо госпожи Тирисии. Её глаза загорались всегда, стоило ей прикоснуться к шкатулке, и выглядела она при этом подобно помешанной особе, как бы грубо это ни звучало. Верлион, ставший отныне моим вторым мужем (по традициям Гоариса пышно празднуется лишь первая свадьба), рассказал мне о том, что Тирисия редко оставляет шкатулку в сокровищнице и постоянно носит с собой. Она обосновывала это тем, что священный падпарадж должен быть всегда в надежных руках. Её слова о том, что рядом с камнем она чувствует себя лучше, что однажды она все же прикоснулась к нему, не давали мне покоя – всё это складывалось в картину отнюдь не приятную глазу. Я думала о том, чтобы встретиться с госпожой клана Призрачных Гор, но она отказалась, сославшись на некий отъезд, и мне лишь оставалось коротать дни в своем новом «доме».

Моя жизнь мало изменилась: все дела, которыми обыденно занимаются женщины, взяли на себя Некрис и Верлион, а я предавалась греху лени, поднимаясь с кровати лишь к обеду и гуляя по садам с камнями в кармане. Вечерами я превращалась в умалишенную и беседовала с этими артефактами, надеясь, что никто из новых слуг не услышит этого монолога, но это бездействие скапливалось настоящим грузом на моих плечах, да и Крогис то и дело спешил напомнить мне о наших целях.

– Тебя будут звать Черныш, – подкинула я вверх черный камень, – а тебя будут звать Красныш, – подкинула я рубин, сходя с ума окончательно. – Скажите, что это банально? Ну, и пусть. Я же не детей называю. Плохая у меня фантазия на имена, никто не идеален.

Глубоко выдохнув, я села в кровати, посмотрев на свою смуглую чистую кожу. Некрис долго смеялся над Лионом, когда тот поинтересовался моментом создания метки, сказав ему становиться в очередь. Надеюсь, что до этого дело не дойдет и все решится гораздо быстрее, чем я думаю, но сейчас мне лишь остается прикрывать запястье толстыми браслетами и спать попеременно с двумя мужскими особами в одной спальне, дабы по поместью не поползли разные слухи.

– Какие же люди все-таки подлые. Чужие проблемы доставляют им удовольствие, и они готовы часами обсуждать чужие ошибки, совершенно не пытаясь поставить себя на чужое место, – обратилась я к камням, стукнув их друг о друга. – Жизнь Госпожи – сплошное ограничение. Ты должна соответствовать своему статусу, и не важно, что ты сама об этом думаешь…

Положив драгоценности на тумбу, я подошла к небольшому фонтанчику у стены, сунув в него палец. Множество мелких рыбок тут же облепили его, будто мой палец был для них кормом.

– Наверное, надо всё же отправиться на острова. К тому священнослужителю. Надеюсь, хоть он что-то знает…

– Наверное, если он догадался не уничтожать падпарадж.

– Значит, на тех островах есть что-то, что привлекло его внимание?

– Думаю, он вышел на след других камней.

– Тогда нам следует последовать его примеру. Никогда бы не подумала, что услышу голоса в моей голове, – беззаботно ответила я, водя пальцем по воде и наблюдая, как стайка рыбок покорно несется следом.

– Тогда, может, обернешься, а то уж совсем как-то неудобно.

Так, подобного я подумать точно не могла. Эта мысль щелкнула в голове так противно и внезапно, как если бы громко хрустнул какой-нибудь сустав. У меня, видимо, действительно не все в порядке с головой, если я посчитала совершенно чужой голос за свой внутренний. То есть кто-то всё это время был со мной в одной комнате, и я с ним даже разговаривала?

Я резко обернулась, и издала вдох ужаса. Нет, не потому, что там кто-то был – именно потому, что там никого не было. Я сошла с ума!

– Эй, эй, успокойся. Вниз посмотри.

Медленно, будто у моего виска находилась устрашающая стрела, я опустила голову, издав в конечном итоге странный писклявый звук, похожий на «ойк». Я определенно сошла с ума.

– Вот, видишь, ничего страшного, – произнес идеально черный змеевидный дракончик, что по размеру не превышал кошку, – наконец-то мы можем говорить с хозяйкой.

– Хозяйка видит нас, – вторил ему другой дракончик, сделанный будто из множества рубинов, – хозяйка слышит нас!

– А вы вот…вы… – бессильно ткнула я пальцем в сторону галлюцинаций.

– Мы не галлюцинации, – спокойно ответил черный дракон, прочитав мои мысли. – Хорошо, а так, – вильнул он хвостом, тут же превращаясь в блестящий опал и вновь принимая змеевидный облик через мгновение.

– Хозяйка любит нас! – не унимался рубиновый дракончик. – Хозяйка играется с нами, хозяйка дала нам имена.

– Имена? – непонимающе переспросила я, напрочь забывая о том, что говорила ещё десять минут назад.

– Красныш, Красныш, – запрыгал он на месте, подбегая к моей ноге и принимаясь тереться об неё подобно самой настоящей кошке. Черный дракончик тем временем запрыгнул аккурат мне на руки, пользуясь моей неподвижностью.

Я действительно превратилась в статую, мне казалось, что лишнее движение нарушит всю эту иллюзию. Это что, те самые камни? Камни, которые я таскала в кармане и топила в озере? Значит, клан Серебристых Рек был прав, камни священные, в них сидят вот эти вот…драконы?

– Да, всё правильно, – ответил Черныш, вновь прочитав, по-видимому, мои мысли.

– Мы долго ждали хозяйку! – вторил ему ходячий рубин.

– Знаете, у меня очень много вопросов…Я пока не очень хорошо понимаю и…

– Мы расскажем всё хозяйке, хозяйка будет довольна!

Медленно сев на пуфик, я позволила двум созданиям устроиться на моих коленях. Выглядели они при этом так, словно ожидали приказа.

– Простите, что кидала вас по коридорам…И ещё в озеро…Ох.

– В облике драгоценности ничто не может нам навредить, – поднял свою умную мордочку Черныш, – нам и в этом облике ничто не может навредить.

– А…Так вы эти божества, которым поклоняются жители Гоариса, – неуверенно произнесла я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение, но два дракончика лишь переглянулись.

– Нет, мы лишь далекие потомки тех драконов, создавших эту землю. У нас нет тех сил и знаний, что были даны нашим прародителям.

– И вас всего семь?

– Нет, нас сотни, мы таимся в каждом дереве, в каждом камне, в каждой речке. Наверное, мы природные духи. Но мы семеро – редчайшие среди духов. Давным-давно мы были пойманы демоном Мирасом, и он заключил нас в эти драгоценности, что были сами по себе сильными артефактами.

– Но теперь мы снова с хозяйкой! Хозяйка нашла нас!

– Зачем этому демону было делать подобное…И почему семь?

– Мирас был злым, злым и жадным демоном. Судьба всегда издевалась над Мирасом. Он желал смерти расам с востока, но не мог развязать войну, а потому создал нас. У Мираса не было дочерей, но было семь сыновей, и он желал отдать каждому по одному. Но дети Мираса также были злыми демонами, все, кроме одного. Шесть сыновей хотели убить Мираса и забрать все его драгоценности, и тогда Мирас отдал нас своему младшему сыну, и его одного признали мы хозяином. Не знаем мы, что случилось с Мирасом, следовали мы из рук в руки по одной лишь кровной линии, пока не прервался род и не попали мы в руки чужие.

– Вот уж злобная семейка…Так, значит, речь идет о моем родственнике, если я могу держать вас?

– В хозяйке та же кровь, мы долго ждали хозяйку!

– И все же…Есть другие потомки Мираса, верно? Они тоже могут стать хозяевами?

– Они могут держать артефакты, мы не можем навредить крови Мираса. Но не станут они нам хозяевами, лишь одна линия, идущая от младшего сына Мираса, может пробудить нас!

– Но неужели вы не можете контролировать свою силу? Любой, кто возьмет вас в руки…

– Погибает, – грустно ответил Черныш, – такова злоба Мираса. Желал он, чтобы сын его разбросал нас по востоку, и чтобы касались нас руки алчные и жадные, и чтобы погибали они тут же. В каменном облике сочится из нас сила огромная, и не можем мы управлять ею без хозяина, и множество жизней погубили мы…

Оба дракончика понурили свои мордочки, и я поняла, какую вину несут они на себе целое тысячелетие. Оружие, что на самом деле не желает никого убивать…

– Это ведь из-за артефактов, с которыми вы связаны, верно?

– Да, хозяйка.

– Но почему вы сразу не смогли принять такую…форму, когда я вас только взяла в руки?

– Хозяйка должна была исполнить мелодию пробуждения и дать нам имена. Хозяйка исполнила мелодию, но имена хозяйка дала лишь сейчас!

– Мелодия… – повторила я, вспоминая напев, который мне показала…матушка.

– Мы сотни лет ждали дня, когда кто-то из рода Мираса вновь возьмет нас в руки. Без хозяина мы камни, что губят людей. Хозяин дарует нам жизнь, мы преданны хозяину!

– Неужели вы навеки прикованы к этим артефактам?

– Мирас давно умер, и умерли дети его. Мы не знаем этого.

– А если сейчас я дам вас какому-нибудь умному человеку…Он сможет взять вас в руки?

– Только, если хозяйка даст разрешение и если она будет рядом.

– Уже неплохо…

– Хозяйка, нам нужно забрать падпараж у женщины Тирисии, – вдруг сказал Черныш, упираясь передними лапками мне в грудь.

– Что? Почему?

– Артефакт падпараджа действует на человека сродни наркотику. Он вызывает чувство эйфории, но на самом деле губит человека!

– Ужасно! Но как нам забрать его?! Тирисия вообще не выпускает его из рук! Мы целую войну развяжем, если просто выкрадем его! – вскочила я на ноги, отчего два дракончика попадали на пол. – О, я придумала! Давайте, вы покажетесь ей в таком виде, и всё ей расскажете!

– Только хозяйка видит нас в нашем истинном облике…

– Что же делать! Она не поверит ни единому моему слову!

– Надо украсть! – радостно запрыгал Красныш. – Когда хозяйка пробудит падпарадж, он перестанет губить чужую Госпожу, и Госпожа отдаст падпарадж, потому что падпарадж вернется к хозяйке!

– Это проще сказать, чем сделать…

– Эфи, с кем ты разговариваешь? – услышала я позади голос Крогиса, и обернулась. Не дожидаясь ответа, он прошел к стулу, на котором стоял рюкзак.

– Ты сейчас ни за что не поверишь в то, что я тебе расскажу…

– Учитывая наши совместные приключения, не думаю.

– А как тебе то, что эти камни на самом деле маленькие дракончики?

Крогис посмотрел на меня внимательным взглядом и, взяв из рюкзака железную кружку, одарил меня всего четырьмя словами:

– Эфи, ты чем обдолбалась?