Текст книги "Ромашка-3"

Автор книги: А Зю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Да, Евпатий – коловратий!

Из соседней комнаты вновь появляется Кортини с вазочкой клубники в руках.

– Что, что, что… Что случилось?

Засовываю телефон назад в сумку и смотрю на нашего олигарха.

– Да нет… Просто, странно!

– Что, странно?

Изучаю узоры на паркете, мой мозг сверлит одна неприятная догадка, которую я боюсь озвучить. Наконец, решительно вскидываю голову:

– А где, все?

Виталио оглядывается по сторонам:

– А что, нам кто-то еще нужен?

Вот теперь паникую по-настоящему. В голову лезут все недомолвки и странные намеки Козлова, на которые раньше не обращал внимания. Отвожу взгляд в сторону, а потом снова смотрю на Кортини.

– Простите…, не поняла.

– Ну, а что тут понимать то? Мария мы вдвоем… мы можем решить любые вопросы.

– А-а-а…

Делаю вид, что в курсе, а сам судорожно пытаюсь придумать, что же делать. Так, сейчас главное собрать мысли в кучку, а для этого нужно время. Беру свой бокал со стола.

– А-а-а…, а покрепче? Ничего нет?

– Давайте начнем с этого, а потом посмотрим, угу?

– Угу.

Чокаемся и пьем.

– Мария, я буду откровенен. Глядя на вас, во мне просыпается здоровый аппетит.

Я тут же хватаю со стола тарелку с бутербродами:

– Тогда, может быть, бутербродик? Ну, так сказать, заморить червячка?

– Спасибо.

Сую ему в руки всю тарелку – пусть займет и их, и рот. По крайней мере, несколько минут выиграю.

– Угу.

Пока он зависает над бутербродами, ко мне приходит спасительная мысль, где можно спрятаться и спокойно все обдумать. Протискиваюсь мимо него.

– Escuse me, я на секундочку.

Торопливо иду в сторону двери с эмблемой душа, по пути вытаскивая телефон из сумки. У дверей чуть торможу, чтобы бросить сумку на ближайшую тумбочку, а сам с мобилой шмыгаю в ванную комнату и плотно прикрываю дверь. Уф-ф-ф, теперь можно перевести дух. Оглядываюсь по сторонам – здесь богатое зеркало, раковина с позолоченными кранами, ванна. Привалившись спиной к закрытой двери, с перекошенным от безнадеги лицом, безвольно машу рукой:

– Блин, это тихий ужас какой-то!

Нервно переступаю с ноги на ногу… По крайней мере, здесь можно привести мысли в порядок и заменить панику и истерику на здоровую злость. Она мне сейчас гораздо полезней. Упираю руки в бока:

– Черт, вот твари, ну не твари, а? Они что мне брачную ночь решили устроить, да?

Из-за двери доносится голос Кортини:

– Мария… Маша!

Блин, да подожди ты! Начинаю метаться по маленькому помещению от раковины к ванне, от ванны к раковине.

– Думай, думай Рома… Маша, тоже думай!

Снова слышится:

– Мария-я-я… Ждем.

Наконец, в мозгах начинает что-то пробиваться – еще не план, но уже идея. Открываю крышку мобильника.

– Черт, как же я сразу не допер!

Сажусь на край ванны и начинаю поиски контактов.

– Дина, Дина. Диночка, Динуля…. Где же ты, моя сладкая…

Забыл, что это не моя труба, а в Машкином телефоне ее номера естественно не находится. Кошмар! С отчаянием захлопываю никчемный мобильник.

– Черт!

Вскакиваю, и снова начинает метаться по ванной. Где же, где же еще может быть ее номер? Так спокуха, вспомнил! Снова открываю крышку телефона и набираю номер Пригожина.

– Алло.

Наконец, слышу.

– Алле, алле, да?

Буквально шиплю в трубку, приглушая голос:

– Сергей!

– Я слушаю. Маш, это ты? Пожалуйста, говори погромче, я ничего не понимаю.

Куда блин, громче?! Я тут, как Мата Хари, можно сказать.

– Я не могу! Серега, слушай, выручай! Это вопрос жизни и смерти. Ты сейчас дома?

– Да.

– Ты не можешь сейчас метнуться на работу? У меня, там, в кабинете, лежит моя записная книжка.

– А сама ты сейчас где?

Я уже психую. Какая разница, в какой я… Могу, конечно, в рифму сказать!

– Да это ужас, как важно! Слушай, я тебе потом все объясню, а? Выручи, пожалуйста.

– Ладно, ладно, не вопрос, я сделаю. Ты только так не переживай.

Захлопываю крышку мобильника и прикидываю – Сереге полчаса потребуется, не меньше. Столько времени я здесь не высижу. Тем более, что из-за двери опять слышится:

– Мария, у тебя там все в порядке?

Прижимаю губы к узкой щели между дверью и наличником:

– One second, please.

– Понятно.

Там, за дверью, раздается телефонный звонок и слышится бубнящий голос Кортини. Слава богу... Хоть бы подольше трендел. Прислушиваюсь:

– Я, кто же еще… Нет, не в Барселоне.

Я мотаюсь по ванной туда-сюда и мысленно тороплю Серегу: «Ну, звони же, звони». За дверью бубнеж продолжается:

– Давай побыстрей, что ты хотел? У меня, тут, очень важный вопрос.

Важный вопрос у него. У меня твой вопрос знаешь где? Я сую два пальца в рот, изображая перед невидимой публикой рвотный рефлекс… А Пригожин все не звонит... Наконец метания надоедают, останавливаюсь возле зеркала и, упершись обеими руками в раковину, говорю своему отражению:

– Вот подстава, а?

Не дождавшись ответа, качаю головой – еще несколько минут и этот крендель начнет выламывать дверь. Наконец долгожданный звонок мобильника, я тут же открывает крышку, и прикладываю трубку к уху.

– Маш!

Я шиплю:

– Ну, где ты ходишь то?

– Маш, извини, я не мог быстрее, меня и так чуть КАМАЗом не переехали. И вообще, что у тебя с голосом?

– Серега, потом, все потом! Давай, ты нашел мою записную книжку?

– Да ищу я, ищу… Как она выглядит?

– Да обычная, в коричневой обложке.

В трубке слышится бормотание:

– Это опять не то…, коричневая … Это визитница… А вот, вижу! Подожди, да это же вроде Ромкина.

– Слушай, какая разница, Ромкина, моя. Давай, быстрее открывай там, на букву «Д».

– Хорошо, хорошо, сейчас. Подожди. А, Б, В, Г, Д…

– Вот, там должна быть Дина.

– Диана… Дарья…

Господи, чем он там занимается, тормоз! Я уже брызгаю слюной от нетерпения и буквально шиплю по-змеиному.

– Давай, быстрее!

– Сейчас, сейчас, хорошо, хорошо…Так, так... Дина, Дина, Дина…. А вот, Дина. Да, есть, записывай номер.

Он начинает диктовать, и я тут же вспоминаю номер и сам.

– Ага, ага… Пятьдесят два … Все я вспомнила! Спасибо, Серег. Ты меня спас, я твой должник, все пока!

Захлопываю мобильник и облегченно выдыхаю:

– Фу-у-ух.

Половина дела сделано. Потом снова открываю его и набираю номер. Пока идет соединение, смотрюсь в зеркало – наряжался, прихорашивался и ради чего, спрашивается? Ну, уроды, доберусь я до вас.

– Дина, Дина, Диночка, возьми трубку родненькая… Пожалуйста!

– Алло.

Вздыхаю с облегчением – это она. Опираюсь свободной рукой о раковину.

– Алло, Дин, привет! Это Маша, знакомая Романа Сереброва. Звоню по его поручению.

– Привет. И что надо Сереброву?

– Слушай, Диночка, тут работка есть… На пятьсот долларов. Ты сейчас не занята?

– Нет.

– Слушай, выручай. Только нужно, чтоб прямо сейчас!

– Говори адрес или лучше сбрось на телефон.

– Ага, сейчас!

Как только она вешает трубку, быстро набираю СМС с названием отеля и номером апартаментов.

9-2

Ромаша

Прятаться в ванной до бесконечности невозможно, и я выползаю на воздух. И сразу натыкаюсь на Кортини, который, истерзанный ожиданием, нетерпеливо прохаживается неподалеку. Обреченно вздыхаю и иду к нему.

– Все в порядке?

– Более чем.

– Ваш коньяк, сеньора.

Протягивает мне бокал. Приходится брать – сам же просил, покрепче.

– Спасибо.

Стараюсь не глядеть в сторону Виталио – не хочу провоцировать его на новые посягательства. Я весь на нервах, внутренний колотун достигает своего апогея. Опять глубоко вздыхаю, стараясь хоть немного успокоиться. Кортини начинает новые подкаты:

– Ну что, выпьем за нас?

– Ну да, больше же не за кого.

Чокаемся и делаем по глотку.

–А-а-а… Хе-хе… Как вам купаж?

Поддержав коньяк немного во рту, глотаю.

– Вы знаете… Жестковат!

Черт, чем бы его занять пока? До Дины? Бросаю осторожный взгляд.

– Я предпочитаю более мягкие сорта.

– Да… У меня такое ощущение….

Он смотрит на меня, как удав на кролика.

– Что более мягкого здесь уже не найти.

Проглатываю застрявший комок в горле. Это он о чем? Это он о… Начинаю суетливо крутить головой, высматривая на всякий случай пути отступления. Мои потуги не остаются незамеченными:

– Что вы волнуетесь, я все закрыл.

Вот как раз этого я и боюсь. Нервно вздыхаю и выдавливаю из себя какие-то невнятные звуки.

– Ну-у-у... Э-э-э.

Кортини забирает у меня бокал, и я так и стою, уперев руки в бока, пока он относит посуду на стол. Неожиданно Виталио предлагает:

– Может, потанцуем?

Я прикидываю, насколько это безопасно и решаюсь:

– Да, а что, можно.

Надеюсь, это позволит потянуть время. Добавляю:

– Можно и потанцевать.

Несколько неловких движений руками, которые я не знаю куда пристроить, наконец, одну руку кладу ему на плечо, создавая локтем просвет между нами и не давая этому мачо слишком тесно прижиматься во время танца. Другую свою руку вкладываю в его, так мне спокойней контролировать ситуацию. Он же свою вторую клешню пристраивает у меня на талии. Начинаем медленно двигаться под тихую музыку. Через пару минут явно чувствую, как его рука с талии потихоньку и настойчиво сползает вниз и потом неожиданно пристраивается на моей заднице. К такому повороту я не готов и, с каким-то всхлипом, пытаюсь своей левой рукой вернуть его руку на прежнее место. Над ухом раздается одобрительное мычание:

– М-м-м.

Судорожно вспоминаю наставления Дорохиной, и схожие эпизоды из своей прошлой жизни. Ничего не идет на ум, и я пытаюсь все перевести в шутку:

– Вы там что-то ищите?

– Мария.

– Что?

– Вы чудо.

Нервно шучу, хотя мне и не до смеха:

– В перьях, да?… Ха-ха.

– Мария, поймите…

Так, пора брать процесс в свои руки, иначе потом хлопот не оберешься. Кошусь на часы на руке. Интересно, где сейчас Дина?

– Да… Ладно... Маленький Виталио хочет, чтобы ему было хорошо?

– Очень, очень, хочет.

– Тогда придется капельку подождать.

Стараюсь выбраться из объятий, но не тут-то было.

– Да я, прям…

Он крепко держит меня за талию, и я старательно отдираю его руки от себя.

– Я быстренько в ванную схожу.

Кортини пытается протестовать, но не очень настойчиво:

– Только что оттуда.

Он еще держит мою руку, но я все-таки вырываюсь.

– Я там была по другой причине.

– А… В смысле у девчонок, сложнее, чем у мальчишек?

– Ты даже представить себе не можешь, насколько!

Я даже закатываю глаза к потолку и развожу руками, изображая эту огромность отличий. Быстренько ухожу, посылая улыбку своему кавалеру. Слышу в спину лишь нервный смешок:

– Ну, да… Хитрая, бестия!

Ныряю за дверь ванной и захлопываю ее. Тут же открываю крышку мобильника и начинаю яростно нажимать кнопки, набирая Дину. Нервы на взводе.

– Блин, ну, где эта дура?!

Прикладываю трубку к уху:

– Алло, Дина, ты где?

– Извини, я тут немножко задержалась.

Какая мне на хрен разница тут ты задержалась или там. Я конкретный вопрос задал.

– Я тебя спрашиваю – где ты?

– Буду через пять минут.

Другое дело. Вышагиваю взад-вперед по крохотному пространству и, как могу, тороплю ее.

– Давай, давай родная, врубай пятую скорость, давай!

– Лечу, да, уже лечу.

– Давай, давай, жду!

Захлопываю крышку и сразу слышу за дверью:

– Мария, долго еще?

Прижимаюсь опять губами к дверной щели:

– Иду-у-у!

Смотрю на себя в зеркало и делаю несколько глубоких вдохов – выдохов. Ну, что начинаем второе действие?

– Капец, Рома, а?

Качаю головой, удивляясь сам себе, и всему что сейчас происходит.

– Кому расскажешь, не поверят!

Собравшись с духом, выбираюсь наружу. Тут уже меня поджидает Кортини с двумя бокалами коньяка, он демонстративно чокается ими, издавая звон. Смотрю, этот укурок уже снял костюм и переоделся в халат – похоже, у него тоже в планах перейти ко второму действию. При моем приближении Виталио поднимает бокалы:

– Повторим?

Внутренний колотун опять начинает проявляться, и я нервно сглатываю – совершенно не представляю, как будет дальше развиваться сценарий… Вернее, захочет ли Кортини следовать моему сценарию… Так что, выпить не повредит!

– Можно.

– За что на этот раз?

– Давай…Э-э-э… А-а-а... За «Спартак»!

– За какой – такой «Спартак»?

– За московский.

–А-а… Ха-ха-ха. Ну, я за «Барселону» болею.

Походу он тоже нервничает, как и я. Несем оба, какую-то ахинею. Чокаемся.

– Ну…, твои проблемы.

Пожимаю плечами, выдыхаю и опрокидываю весь бокал себе в рот, до дна.

– Ага…

А потом глотаю и, опустив голову вниз, прислушиваюсь к себе, чувствуя, как обжигающая жидкость проскальзывает внутрь. Она растекается по жилкам, снимая напряжение и заставляя быть смелее и бесшабашнее. Отдаю бокал назад, шумно выдыхаю и стремительно иду мимо Виталио к темному окну – здесь мы с ним еще не стояли и не обсуждали московские виды. Опираясь руками о подоконник, смотрю на ночной город. Слышу сзади голос Кортини:

– Мария, ради тебя я готов выпить даже за «Галатасарай».

Слышу стук бокала поставленного на столик. Чем бы его еще отвлечь? Разворачиваюсь и отхожу от окна. И сразу попадаю в объятия Виталио. Все происходит так стремительно, что я успеваю только взвизгнуть – он подхватывает меня на руки, делает несколько шагов, и мы вместе валимся на кровать.

– О…Ух!

Он оказывается лежащим на спине, подо мной, это позволяет сразу среагировать и на ходу скорректировать план действий. Отстраняюсь от него, пока не начал тискаться, встаю на четвереньки и начинаю нежным голоском успокаивать:

– Тихо, тихо, тихо.

Виталио приподнимает голову от подушки:

– Что? Что, не так?

Африканские страсти мне ни к чему.

– Нельзя… Я люблю все делать сама.

– Да, хорошо, хорошо.

Кортини успокаивается, укладывается назад на подушки, поднимая руки вверх, словно сдаваясь, а потом складывает руки на груди. Осматриваюсь вокруг, потом тянусь через Виталио к полосатому галстуку, висящему на спинке кровати, и снимаю его оттуда.

– Ну что, поиграем?

– Во что?

Продвигаюсь на коленках повыше к изголовью и усаживаюсь на поджатые под себя ноги.

– Сейчас увидишь.

Галстуком завязываю Кортини глаза. Он радостно бормочет:

– Хэ… Слушай, не знал, что тебе нравятся такие штучки.

Мне сейчас не до разговоров. Нужно все успеть к приходу Дины. Развязываю пояс его халата и тащу из-под тела. Теперь рука. Отсюда не достать.

– Мне мно-о-огое. чего нравится!

Перекидываю ногу через лежащее туловище и усаживаюсь на Виталио сверху. Похоже, ему это в кайф и он что-то довольно мычит. Захватываю петлей из пояса его левую руку, и начинаю приматывать к спинке кровати.

– Маша-а-а, что ты делаешь?

– Я играю.

Наматываю несколько узлов, но не очень крепко. Кортини не терпится приступить к активным действиям, и он снова меня зовет.

– Маша-а-а!

Снова перелезаю через Виталио и вообще спускаюсь с кровати в поисках какой-нибудь веревки. В дверь раздается негромкий стук – это Дина. Нужно срочно завершать процесс – на глаза попадается гостиничный телефон, и я снимаю с него трубку, соединенную длинным витым проводом с аппаратом. Кортини бормочет:

– Кто там барабанит, а?

Встав одним коленом на постель, я беру свободную руку Виталио и начинаю накручивать на нее телефонный провод.

– Уже никто.

Потом просовываю трубку в резное отверстие в спинке кровати.

– Так… Во-о-от.

Поднимаюсь с кровати и рассматриваю творение своих рук. Если не сильно будет дергаться, то система выдержит.

– Лежим тихо.

– Ты куда?

– Лежи, жди, а то будешь наказан!

– Даже так?

Иду к столику с музыкальным центром, и, повернув ручку, включаю музыку погромче.

– А ты как думал.

Мне уже самому весело и забавно от затеянной игры. Тихонько пробираюсь к двери номера и открываю ее, впуская Дину. Кортини зовет с кровати:

– Маш, ну где ты?

– Тихо, я сказала.

Веду Дину за собой, потом останавливаюсь и шепотом даю ей на ухо последние ЦУ:

– Вот клиент. Начнем вместе, а потом я в ванную. Главное, что бы он ничего не понял.

Кортини опять кричит:

– Где ты?

Чуть наклоняюсь вперед и стараюсь придать голосу игривости:

– Терпение.

Виталио бормочет что-то невнятное под нос. Дина быстро раздевается и остается лишь в комбинации и чулках. Она ловко забирается на постель и сразу седлает Кортини, усаживаясь сверху. Я одной ногой тоже залезаю на кровать и наклоняюсь так, чтобы мой голос звучал прямо от Дины. А та тем временем кладет обе руки на грудь мужчины и начинает ее поглаживать. Наш олигарх просто млеет:

– Мария …

Из его горла раздается что-то нечленораздельное. Чтобы не дергался, я обозначаю свое присутствие:

– Тихо, тихо… Мы будем делать это молча.

Смотрю на Динку и подмигиваю ей – давай, подруга, покажи класс. Дина ложиться сверху на Кортини, который продолжает что-то невнятное бормотать, ну а я тихонько слезаю и медленно отхожу к ванной. А потом и прячусь в нее, закрывая дверь – сам не люблю, когда стоят над душой во время работы.

***

Сидеть в ванной и считать минуты быстро надоедает. Интересно, скоро они? Чуть приоткрыв дверь, смотрю в узкую щель – отсюда мне видны лишь две пары ног, но и этого достаточно, чтобы понять –процесс в разгаре… Поглядываю на часы – ну, гиганты… Вдруг слышится благодушное:

– А-а-а… Вот это я улетел…

Чуть приоткрываю дверь шире и вижу сидящую верхом на Кортини Дину. Та кидает взгляд в мою сторону, потом поправляет растрепавшиеся волосы. Я отворачиваюсь – самое утомительное дело – ждать и догонять. Вдруг слышу голос неугомонного мачо:

– Маш, ты куда?

Дверь в ванную внезапно открывается, заставляя меня отступить на шаг назад, и внутрь заползает замученная Дина. Я пытаюсь выглянуть и посмотреть, все ли снаружи в порядке и кричу успокаивающе:

– Я сейчас верну-у-усь!

Дина жалобно на меня смотрит:

– Фу-у-у, Мария, я так больше не могу.

Она берет в руки бокал с шампанским, оставленный мной на столике возле раковины.

– Этот урод каких-то таблеток обглотался.

Смотрю на нее, открыв рот. Бедненькая… Но если она сейчас заартачится, то все будет напрасно. Отнимаю у нее бокал и ставлю его назад – не время расслабляться.

– Слушай, Диночка, родная, дорогая моя, придется потерпеть.

Она мнется и чуть жалобно смотрит на меня.

– Мне тогда придется отменять второй вызов.

Потом окидывает себя взглядом, поправляет комбинацию. А я тут же хватаюсь за ее слова:

– Ну, и отменяй! Я оплачу по двойному тарифу, ты меня знаешь. Я не подведу.

Из-за двери раздается голос Кортини:

– Мария! Я уже скучаю…

Подталкиваю мою труженицу к выходу:

– Давай, давай, сделай его!

В дверях Дина вдруг оборачивается и почти смущенно спрашивает:

– Он что, иностранец что ли?

– С чего ты взяла.

– Он там, то ли по-итальянски, то ли по-испански чего-то такое...

Морщусь:

– Дин, тебе что, есть разница?

Она кокетливо качает головой и смеется:

– Для коллекции.

Такое хобби заставляет вспомнить прежнего себя и тоже рассмеяться:

– Испанец, испанец. Давай, покажи ему корриду.

Из комнаты снова слышится нетерпеливое:

– Мария!

Кричу в ответ:

– Иду, иду.

Отправляю подругу на новые сексуальные подвиги, и прикрываю дверь, оставляя небольшую щель. Кажется, прокатило. Облегченно вздохнув, усаживаюсь на столешницу рядом с раковиной, беру бокал с шампанским и пью. Отсюда слишком впечатляюще выглядит, как резвится Дина, поэтому пересаживаюсь на табурет возле ванны и, облокотившись об ее край, пытаюсь предаться размышлениям. Убивать время и развлекаться подручными средствами приходится достаточно долго. Сначала я разглядываю висящие на крючке купальные шапочки и подкидываю их в воздух, оттягивая резинку… Потом рассматриваю и ощупываю все пузырьки и баночки возле зеркала…, включаю и выключаю висящий тут же фен…, снова пью шампанское и снова подглядываю в дверную щель за успехами в постельном сражении. И все равно время ползет слишком томительно и медленно. Дина там, по-моему, уже на последнем издыхании. Наконец, дверь открывается, и я бросаюсь навстречу боевой подруге. Она уже успела одеться, накинуть жакет и даже повесить сумку на плечо. Теперь устало отдувается:

– Фу-у-ух, киборг какой-то. Сам укатался и меня укатал.

Измотанным взглядом смотрит на меня, ожидая сочувствия. А его у меня, как и благодарности, воз и маленькая тележка. Сжимаю ладонями ее лицо:

– Диночка, спасибо, родная моя, спасибо.

Я доволен до пузырей и готов ее расцеловать. Что и делаю.

– Спасибо, спасибо тебе.

Дина улыбается в ответ:

– Тебе, спасибо.

Пора переходить к финальному действию спектакля. Я уже чувствую себя на коне и, уперев руки в бока, начинаю подельницу выпроваживать:

– Позвонишь, не забудь, ага? Или тебе деньги на телефон скинуть?

Дина задерживаться не собирается, и уже застегивает жакет на груди:

– Позвоню.

В дверях из ванной, она оборачивается:

– Брату привет.

Тороплю ее:

– Давай!

Хорошая она девка…. Напоследок игриво шлепаю ее по попке, как в добрые старые времена... А потом, опомнившись, смущенно улыбаюсь и отворачиваюсь. Динке это видимо тоже что-то напоминает, она чуть улыбается, немного удивленно и тормозит. Я машу рукой – не заморачивайся.

– Давай, давай, иди.

Стоя в проеме ванной комнаты, наблюдаю, как она идет к выходу из номера, открывает входную дверь, оборачивается и прощально машет мне рукой. Я тоже делаю прощальный жест. Видимо, Кортини слышит какие-то шорохи и оживает:

– Мария.

Смотрю на лежащее тело, потом присаживаюсь на кровать и, протянув руку, сдвигаю галстучную повязку с глаз Виталио вверх, на лоб. Пытаюсь придать своему взгляду и словам максимум нежности:

– Ну, как ты, дорогой?

Тот самодовольно смеется:

– Хе-хе... Отлично! Как говорят у нас в Испании «bellissimo».

Ну и славненько. Улыбаюсь ему в ответ:

– Ну, вообще-то, так говорят в Италии.

Делаю вид, что поправляю на себе платье, разглаживаю волосы. Пусть считает, что с пылу – с жару, дескать, только что была раздета и растрепана. Кортини умиротворен и счастлив:

– Какая разница! Знаешь, у меня такое ощущение, что я заново родился.

Наклоняюсь к самому его лицу и игриво замечаю:

– А кто говорил, что будет легко?

Женский флирт – страшная сила… Но пора, все-таки, сматываться. Не дай бог, опять разохотится. Отворачиваюсь от него, а потом тянусь к своей сумке, стоящей на тумбе у кровати. Он тут же протестует:

– Ты куда?

О, мои подозрения не беспочвенны. Беру сумку и быстро поднимаюсь с кровати.

– Как куда? Заскочу домой и на работу.

– А... Какая, на фиг, работа?!

– Важная. У нас сегодня завершение проверки.

– А-а-а, да.

Поднимаю руку, и шевелю пальчиками на прощание:

– Good buy.

Вешаю сумку на плечо и устремляюсь к выходу – пусть распутывается и развязывается сам. У дверей еще раз оглядываюсь и подмигиваю – это ж надо и волк сыт, и коза – цела.

***

Домой возвращаюсь далеко за полночь. В квартире темень, хоть глаз выколи, Светка наверно уже третий сон видит. Нащупываю и включаю бра в коридоре, стараясь не греметь, переобуваюсь, кладу на полку ключи. На улице дождь, так что к подъезду пришлось бежать под зонтиком. Теперь он мокрый и холодный, и я раскрываю его, чтобы поставить на пол посушиться. Потом встряхиваю головой и пытаюсь смахнуть рукой капли дождя с волос. Я доволен… Хотя сейчас правильней сказать – довольна… Маша рулит… Захожу в гостиную и развожу от удивления руками – на диване спит Дорохина, сладко посапывая.

– Светочка, чего это ты здесь то?

Снимаю сумку с плеча, бросаю ее в кресло у дивана и в порыве нежности наклоняюсь над подругой.

– Сейчас я тебя отнесу.

Пытаюсь приноровиться и как то взять ее. Кручусь и так и сяк.

– Так, моя дорогая, в люлю, в люлю.

Обхватываю Свету двумя руками и напрягаю все силы в желании хоть немного ее приподнять.

– Давай, моя дорогая.

Увы, увы, увы. Силенок у Филатовой, поменьше, чем у Сереброва.

– Сейчас, сейчас.

Новая попытка.

–М-м-м

Бросаю это бесполезное занятие и со вздохом сажусь рядом.

– Ладно, дрыхни здесь. Завтра проснешься, я тебе такое расскажу-у-у! Ну, или послезавтра.

Пока работал подъемным краном, совсем запыхался.

– Фу-у-ух.

Встаю с дивана, пытаюсь немного размяться и прогнать ломоту.

– Как будто всю ночь вагоны разгружал.

Да еще и ноги в новых туфлях намял. Прихрамывая, ползу к себе в спальню – сейчас скину шмотки, сбрую, залезу в пижамку и сам в люлю.

10-1 Понедельник

Маша

Утром никак не могу проснуться – хочется поваляться и понежиться под теплым одеялом. Ну, а что? Раз Светик не шебуршится и не гремит посудой на кухне, значит, время еще есть. Похоже, я опять в своей постели и никакой похрапывающей секретарши рядом нет! Потягиваясь, раскидываю руки на ширину кровати. Со вздохом переворачиваюсь на правый бок и тянусь к тумбочке, посмотреть время на будильнике. 9:10.

– Черт!

Если сегодня понедельник и рабочий день, Петрович меня убьет. И Градова не спасет от увольнения. Вскакиваю с постели и несусь в ванну – на сборы времени меньше, чем у солдат в казарме по тревоге.

– Черт! Черт! Черт!

Умывшись и одевшись, выскакиваю из спальни, застегивая брюки на ходу. Бросаю взгляд на часы на руке:

– Блин, тихий ужас!

Почти бегом несусь в прихожую за сумкой. Дорохина пытается затормозить на завтрак:

– Маш, подожди, я тебе бутер сделала, с кофе.

Хватаю сумку и несусь с ней назад в спальню:

– Свет, я опаздываю, какие бутеры?!

– Да, подожди ты, две минуты ничего не решат!

– Это ты гонщикам формулы один расскажешь.

Я уже тороплюсь опять в прихожую, теперь к стенному шкафу.

– Слушай, я ж серьезно!

Вот чего она меня все время отвлекает? Роюсь в стенном шкафу и уже забыла, зачем полезла.

– Ну, не надо на голодный желудок, плохо же на голодный желудок!

– Свет, я же тебе объясняю, что я завтрак свой проспала. Или ты можешь мне чего-то нового рассказать про воскресенье?

Та пожимает плечами, отрицательно качая головой:

– Только то, что ты ездила на совещание к Кортини и вернулась, когда я уже спала.

Понятно. Снова смотрю на часы:

– Слушай, меня сегодня точно закопают.

– Ну ладно, беги, а то там тебя действительно закопают еще, не дай бог.

Роюсь в сумке. Все-таки, женская сумка – это маленькая вселенная, здесь найдется все что угодно, кроме порядка, конечно. Наконец, достаю мобильник и открываю крышку.

– Слушай, у меня тут три голосовых сообщения!

Когда включаю, из трубки тут же раздается голос Насти.

«Алло Мария Павловна, перезвоните, пожалуйста, Николаю Петровичу, это очень важно и срочно. Спасибо».

«Мария Павловна, знаете у нас тут небольшое ЧП. Перезвоните, пожалуйста, Федотову. Он очень ждет».

«Мария Павловна, Федотов очень нервничает, перезвоните, как только сможете».

Это мне уже не нравится.

– Блин, у них там пожар что ли?

Судорожно начинаю переобуваться. Дорохина подливает масла в огонь:

– Ну, будешь знать, как телефон отключать в следующий раз.

– Спасибо, успокоила!

– Угу.

Посылаю Светке воздушный поцелуй, получаю ответный и убегаю.

***

Лечу в офис, как Шумахер на своем болиде. Буквально бегом бегу от машины к зданию. Одеваться, причесываться, краситься пришлось буквально на ходу – волосы туго стянуты в хвост, на мне, под курткой, темный простенький топик, приталенный поясом и брюки. Выскакиваю из лифта и смотрю на часы на руке – почти одиннадцать. Настя, бродящая по холлу, словно испуганное привидение, чуть ли не бросается с объятиями:

– Ну, слава богу!

Я еще не успела отдышаться от беготни и мой запыхавшийся голос слегка срывается:

– Привет, Насть.

Быстро идем через холл, и она на ходу докладывает:

– Мария Павловна, ждут только вас.

Кто ждет? Неужели опять совещание руководства? Я оглядываюсь на секретаршу – мне еще нужно пару минут бросить сумку и подготовиться.

– Сейчас.

Настена тараторит:

– В зал, в зал, в зал…

– Давай, сейчас.

Снимаю сумку с плеча и тороплюсь к своему кабинету. Одну минуту потерпят. Тут же подскакивает Стужев:

– Мария, ну, как можно опаздывать в такой судьбоносный день!

Откуда же мне было знать, что он судьбоносный…. Лучше бы ты сейчас не путался у меня под ногами. Я огрызаюсь:

– Я проспала!

Вешаю сумку на вешалку при входе и выскакиваю из кабинета назад в холл. Пытаюсь быстрее проскользнуть мимо Стужева – некогда лясы точить, но нет – он вдруг хватает меня за локоть и останавливает.

– Проспала? А чего проспала? Что, бурная ночь?

О чем он? Последнее, что отложилось в памяти – вечер в ресторане с Мариной Градовой и храп секретарши в нашем общем номере. Или я что-то не знаю?

– Ну и как Кортини в постели?

Я смотрю на Санька и чувствую, как кровь бросается мне в мозг, вызывая ненависть к этому укурку и настоящее бешенство. Они тут что, подставу какую-то успели сотворить?! Девочку из меня по вызову?! И что Ромка не выкрутился? Ну, уж враки! Как минимум подрался с Кортини. Но, что за гады, все-таки… Я готова придушить своего врага, и хватаю его за грудки.

– Сутенер хренов!

Подонок еще ухмыляется, отдирая от себя мои руки.

– Тише, тише, Виталио уже в зале.

Но мне не до шуток. Я тебе что, простигосподи какая-нибудь?!

– Все, Стужев. Ищи подвязки на Ваганьковском!

– Ох, какой слог, Мария Павловна.

Засранец сильнее меня и держит крепко за запястья. Иначе точно бы вцепилась и расцарапала бы ему всю рожу.

– Имей в виду, я тебя там живьем зарою.

К нам от зала заседаний спешит Петрович и быстро разнимает.

– Вы что с ума сошли? Нашли время обниматься. Ну-ка, быстро, в зал!

Смотрю вслед Стужеву и желаю этому гаденышу подохнуть. От всего сердца желаю. Видимо ему жжет в спину – он останавливается и делает шаг назад:

– О-о-о… Какой взгляд. И главное…, ни капли стыда!

Ну, точно, что-то вчера произошло! То, что мне явно не понравится.

– Ты труп Стужев!

Прожигая его взглядом, иду в зал заседаний. Но на пороге останавливаюсь – стоп, сейчас нужно взять себя в руки и улыбаться. Через открытые двери зала заседаний вижу сидящего во главе стола и обложенного бумагами Кортини. Рядом, у окна, сложив ручки на животе, пристроился Козлов…. Петрович заходит первым, и подобострастно вещает, тыкая не глядя рукой себе за спину:

– Вот, пожалуйста.

Похоже и правда меня ждали. Прохожу следом, надев улыбающуюся маску на лицо. Замыкает наше шествие гнида, Стужев. Мы гуськом приближаемся к Кортини и Федотов чуть ли не кланяется:

– Теперь все в сборе.

Виталио, масляно глядя на меня, поднимается из-за стола:

– Доброе утро….Мария...

Он замолкает… И эта забывчивость отчества звучит слишком интимно, намекает окружающим о некой приятной тайне между нами. Похоже, господин назначил меня любимой женой. Неужели все правда? Нет, ни за что не поверю, пока не будет прямых доказательств. Сегодня же напишу записку своему второму «я», требуя разъяснений!

Но сейчас правильнее всего подыграть и взять процесс в женские руки. Выдвигаюсь на передний план, слегка кланяюсь и присаживаюсь к столу. Козлов шепотом подсказывает Кортини отчество:

– Павловна.

Виталио, улыбаясь, повторяет:

– … Мария Павловна.

Улыбаюсь в ответ, чуть киваю, приветствуя:

– Доброе утро всем.

Кортини, не отрывая от меня глаз, садится на свое место, и я с лучезарной улыбкой вздыхаю, будто вспоминаю о прошедшей встречи. Это ему явно импонирует и он самодовольно радуется. Федотов не выдерживает накала наших переглядываний:

– Ну, что, может сразу к делу?

Виталио нехотя переводит взгляд на Петровича:

– Ну, можно и так.

К нам подступает Козлов и кладет на стол перед Кортини папку с документами: