Текст книги "История, которой нет (СИ)"

Автор книги: _Sucsesseful_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

На самом деле, у Юрия были небольшие проблемы с психикой. Ему казалось, что за ним следят. Параноик, если говорить проще. Этого не было видно со стороны – вполне себе нормальный человек. Но я заметил эту его “ненормальность” сразу. Борзов оглядывался. Едва заметно, чуть ли не боковым зрением, он смотрел по сторонам. Вздрагивал почти неслышно от громких резких звуков. У него не было “бегающих глаз”, “нервной испарины над верхней губой”, и тому подобной херни. Он просто был слегка нервным. Необычный парень. Я, не без помощи Антона, конечно, в то время мы с ним поодиночке не ходили, сделал так, что Юра перестал бояться. Затащил следом за собой в секцию по борьбе. Через несколько месяцев упорных тренировок Борзову вообще было похрен, кто и зачем за ним следит. Он просто знал, что в случае нападения сможет оказать достойное сопротивление. И всё благодаря мне.

Вот такой я хороший парень. Хвалите меня, хвалите!

– Алло, Юр? – голос у Тохи был серьёзным, но вполне себе бодрым. – Да, я, – парень рассмеялся. – И тебя так же! Ага, в обе щеки! С правой или с левой руки? Точно! Слушай, Юр, я чего звоню: мне бы номер по базе пробить. Да, да, это не для записи. Надеюсь. Записываешь? Ага, – друг медленно продиктовал номер машины Борзову. – Да, жду. Спасибо, Юр! Конечно увидимся, в чём проблема! В ближайшее время, да… Да, жаль, что без Лёши, – голос парня изменился еле заметно. – Нет, у меня всё нормально. Конечно, держусь. Всё в порядке, не беспокойся. Я кремень, ты же знаешь. Ладно, давай, созвонимся!

Глубоковских повесил трубку и посмотрел на нас с Киром задумчиво.

– Вы всё слышали, – решил начать разговор он.

Я кивнул.

– Когда будет информация?

– Юра сказал, что пока ещё не на работе, а никому, кроме себя, доверить это не может. Через полчаса, час максимум, мы всё узнаем. Он пробьет номер по базе.

– И откуда у вас такие знакомые? – пробормотал Шрам задумчиво, постукивая пальцами по столу.

– Не у нас, а у Лёши, – неопределённо мотнул головой Тоха. – Он мой лучший друг.

– О, а этот Лёха, что же, большая шишка?

Меня, честно говоря, бесило упоминание обо мне так, как будто и нет меня. Хотя да, меня же больше нет. Чёрт.

– Ага, на заднице, – фыркнул Глубоковских. – У него талант знакомиться с нужными людьми. Даже один крутой хакер, по-моему, есть? А, Яр?

Если он про Влада, то это была плохая шутка. Плохая шутка, понятная, к тому же, только определенному кругу людей.

Влад был программистом с большой буквы “Хэ”. Вроде бы и отучился положенный срок в специальном учреждении, и вроде бы даже неплохо отучился. Но, блин, дуб со временем материнской платой не становится! – это, кстати, тоже его слова, знал бы он, в чей адрес впоследствии тапки полетят…

– Ты меня-то пошто спрашиваешь? Я с ним близко знаком не был.

Антон хищно оскалился.

Наша сверх замаскированная перебранка не осталась незамеченной.

– Вы чего, ребят? – не остался в долгу растерянный резкой сменой температуры в комнате Кир. На кухне резко похолодало.

– Ничего, – вздохнул Тоха, сдаваясь. – Просто нам нельзя долго находиться в одном помещении. Постоянно собачимся.

И когда же это началось, Тошенька? Нехрен было лезть целоваться!

– Милые бранятся – только тешатся, – ухмыльнулся Шрам.

Мы одновременно оскалились.

– Что ты сейчас вякнул, позвоночное? – обманчиво мягко спросил я, жутко улыбаясь.

Кирилл поднял руки, капитулируя, но в его глазах не было никакого раскаяния.

– Простите, простите.

========== Глава 12: “Дают – бери, бьют – бей в ответ.” ==========

Юра перезвонил через сорок минут и продиктовал личные данные водителя чёрного “Мерса” 2007 года, с детской наивностью поинтересовавшись для начала, что мы собираемся делать с парнишкой, и не нужна ли нам помощь. Это “вы” и “вам” в его речи сначала смутило, а потом Борзов обронил почти случайно, что слышал, как мы с Киром переругивались по поводу того, что нужно делать дальше.

Антон издевался над нами всю дорогу до дома некоего Дениса Филатова девяносто-надцатого года рождения.

Ден – а я уже по-свойски мысленно называл парня именно так, мы же с ним почти родные – жил в старом районе города. Полуаварийные пятиэтажки времен СССР выглядели жалко на фоне того же дома, в котором жил Антон, к примеру. Облезлые, не видавшие ремонта лет двадцать, дома одиноко стояли неровным строем близко друг к другу, образуя лабиринты – серые и пугающие даже днём. Вот убейте меня, но чуйка орала диким голосом, что здесь убили уже с десяток таких же молодых, перспективных и красивых, как я.

Поэтому сначала я, сложив руки на груди, заявил парням, что из тачки не выйду, даже если она начнёт гореть. Антон наблюдал за бзиком спокойно, иронично выгнув бровь, а вот Шрам, похоже, был не очень стойким в ситуациях такой пробы. Кир взглянул на меня исподлобья, угрожающе сверкнув зелёными глазищами натурального убийцы.

– Вылезай, – приказал парень холодно, и уголок его губ дернулся нервно. Я не дернулся даже губами.

– Нет, – ответил так же решительно.

Антон уже едва держался – закрывал ладонями рот, чтобы не заржать.

– Вы-ле-зай! – по слогам, как маленькому, продиктовал Кирилл, окончательно выбешиваясь.

– Иди-на-хуй, – вторил парню я. – Сам пиздуй, если нужно, а я туда не попрусь!…

В общем, из машины меня вытащили.

Упираясь в видавший гусеницы танков, покрытый трещинами асфальт, орал, как в последний раз:

– Но в подъезд вы меня не затащите!

Почему я устроил эту истерику? Ну, наверное, у меня просто сдали нервы, захотелось красок, запахов в жизнь добавить! А Шрам вот вообще без чувства юмора!

– Яр, тихо! – шикнул вдруг посерьезневший Тоха, и я мгновенно заткнулся, уставившись в ту же сторону, что и друг.

По бордюру, недавно покрашенному, как ни странно, не спеша семенил в противоположную от нас сторону щуплый парнишка лет восемнадцати на вид. Ярко-рыжие, как листья позднеосеннего клёна, волосы выбивались из-под капюшона, и виднелись даже с такого расстояния. Большего рассмотреть не удалось, но я настороженно кивнул в сторону недомерка:

– Наш клиент?

Антон сосредоточенно кивнул в ответ.

– Думаю, да. Что-то мне подсказывает, а ты знаешь, это что-то редко ошибается…

– По росту подходит, – вставил свои пять копеек Кирилл. – И толстовка вроде бы похожа. Хотя, могу и ошибаться, засветло я его никогда не видел.

– Чего гадать, подойдём и спросим, – пожал плечами я, хмыкнув без обычной своей уверенности.

– Ага, а он ломанется от нас, как спринтер-олимпиец, – мы втроём неуверенно жались друг к другу, топчась на месте. – Нужно что-то придумать, чтобы удостовериться…

Окончания фразы друга я уже не слышал, потому что припустил за рыжеволосым недоразумением.

Окликать парнишку я начал ещё за несколько метров, но тот меня, похоже, не слышал, потому что от звука голоса даже не вздрогнул.

Возможно, был в наушниках.

Подбежав к предполагаемому клиенту ближе и аккуратно положив руку на его плечо, я наконец почувствовал нужную мне реакцию – он ощутимо вздрогнул, явно не ожидая.

Тем не менее, улыбнулся кривовато, но искренне, как улыбаются обычно гопникам на их просьбу “Дай закурить”.

– Слушай, парень, нам тут с друзьями нужна помощь, я посмотрел, а номеров на домах не увидел… Нам нужна помощь. Дом… квартира…, – я назвал квартиру, находящуюся рядом с нужной нам, чтобы не вызвать особых подозрений. – Знаешь где это?

Поняв, что грабить и насиловать его не будут, рыжий кивнул неуверенно, а затем произнёс хриплым, севшим голосом, какие бывают обычно после долгого молчания:

– А зачем вам бабВера? У неё же вроде внуков нет?

Я закатил глаза. Играть дурака, так играть дурака.

– Чёрные риелторы мы, мошенники и романтики… с большой дороги. Похожи? – я кивнул на медленно подошедших Антона и Кира. – А, на эту дылду, – ещё один камень в огород Шрама. – Не смотри. Он тормоз, и к тому же явный пасс по жизни, клянусь тебе…

– Я пасс?! – зашипел Аполлон злобно, но его попытка отбрехаться на фоне моего сарказма лишь вызвала улыбку рыжеволосого.

– Ну, да, – не обращая внимания на исходящего ядом Кира, продолжил я. – Сам не проверял, но слухи, люди говорят…

Теперь парнишка в открытую смеялся, и я не без удивления заметил, как Шрам натягивает на покрасневшие уши шапку. Смутился, мой гордый северный олень! Хахах!

– Ну так что? – я сделал щенячьи глазки. – Знаешь где это? Мы дальние родственники, приехали о здоровье справиться…

– Знаю, пойдёмте, провожу, – рыжий ещё раз улыбнулся, и я заметил на бледных щеках, покрытых веснушками, едва заметные ямочки.

Немного отстав от провожатого, я шепнул на ухо Антону:

– А он милый. И на барыгу мало похож. Что-то не сходится у меня два плюс два.

Глубоковских зашипел на меня, но я уже шёл рядом с Деном – тут уже сомнений не было – и рассказывал ему смешные истории из жизни Кирилла. Нет, ну не из своей же, ей-Богу! Во-первых, это не красиво, во-вторых, у Шрама истории веселее, чем у меня.

Мы добрались до нужной нам квартиры быстро – подъезд находился прямо под носом, туда-то и направлялся Денис – и остановились на лестничной клетке в ожидании. Кто чего ждал, в общем. Тоха, вечный скептик всего, что придумано мной, скорее всего искренне надеялся на то, что когда обман раскроется, мы успеем быстро ретироваться, или придумывает новый план – вон как лицо сморщил, гоблин-недоделок. У Кира вообще лицо непонятное. То ли задумчивое, то ли глупое, хрен поймёшь. А я просто прогонял вакуум в голове по пятому кругу, предпочитая думать обо всем, даже о том, что на стенах люди пишут неграмотно слово из трёх букв, кроме дела. Когда Филатов стал открывать нужную нам дверь ключом, а затем широким жестом пригласил войти в его скромную обитель, выпали в осадок все, кроме меня. Я прошествовал в коридор, скинул кроссовки и осмотрелся на предмет присутствия посторонних лиц.

Квартира однозначно была пуста, ну, или кто-то прятался в шкафу. Может быть, всё так оно и было, но и это интересовало меня в последнюю очередь.

– Это как?… – первым с онемением справился Антон.

– Жопой об косяк, Тох, не тупи! – я раздражился. – Он знает меня и Шрама в лицо, мы, в отличие от него, без масок ходим.

Глубоковских выдохнул и шагнул внутрь. Следом прошёл Кир, а последним, замыкающим, стал Денис, который не улыбался, но и угрожающе не выглядел. Тесный коридорчик в мгновение ока превратился в банку селедки, забитую до отвала. Я зыркнул на парней, призывая пропустить вперёд хозяина квартиры.

Рыжий каким-то немыслимым образом протиснулся ко мне и взглянул снизу вверх. Я был выше на целую голову.

– У меня, к сожалению, нет ничего поесть, но кофе я вас смогу угостить, – спокойно констатировал факт Ден. – Кто будет? – при этом он так пристально смотрел мне в глаза, что ноги едва не подогнулись. Не говорите мне, что этот пацан догадался о том, что Яр – это не Яр, тоже. Не переживу, слягу с инфарктом.

– Тох, Кир?… – спросил я, не отводя взгляд тоже. Карие глаза словно в душу заглядывали.

– Будем, – хором ответили парни.

Филатов могнул и тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от какой-то настойчивой мысли.

– Кухня тоже маленькая, стула только два, кресло я принесу… – донесся уже из другой комнаты голос супергонщика.

Я вышел из транса, тяжело вздохнув. Да, пожалуй, рейсер и барыга в одном лице мне представлялся совсем иначе.

…Мы относительно удобно разместились на маленькой кухонке вчетвером. Кирилл на одной табуретке, мы с Тохой на другой. И принесенный из спальни стул достался самому Денису.

Парень выглядел абсолютно спокойно, словно не мы втроём к нему пришли по неизвестным причинам, а он сам нанес нам визит вежливости.

Антон на моих коленях явно чувствовал себя неуютно, потому что незаметно, но довольно ощутимо лично для меня ерзал. Вскоре это надоело, и я шлепнул друга по бедру – Глубоковских успокоился мгновенно, не произнеся ни слова.

Не буду отрицать – близость парня дурманила. Но ещё больше дурманила мысль о том, что Филатов может рассказать много разного и, несомненно, интересного. В общем, не возбудился – и ладушки.

Денис хозяйничал у плиты с кипящим чайником, а мы словно негласно договорились не начинать разговор раньше начала чаепития. Кирилл не поднимал взгляда, теребя замок толстовки. Я думал. Антон тоже думал, о чём-то важном, нахмурив брови.

Первым, как ни странно, разговор начал Ден.

Рыжий сел на свой стул, поставив три бокала с кофе на стол, а свою порцию сжав в ладонях.

– Признаться честно, не ожидал увидеть вас здесь, – он посмотрел мне в глаза. – В чём я прокололся? Не заметил слежки?

– Нет, – пожал плечами я, а затем ухмыльнулся, вспомнив татушку Шрама. – Номер машины мы пробили по базе. Как оказалось, она оформлена на тебя. Такие дела…

– Вытаскивание тебя из машины заняло у нас в два раза больше времени, чем выяснение адреса, – пробормотал Кир себе под нос.

Филатов растерянно улыбнулся, глядя на Резцова. Светловолосый Кирилл выглядел обиженным, и я решил его добить.

– А вообще, номера нам он подогнал, – я кивнул в сторону Шрама. – У него татушка на ключице в виде твоего знака.

Лицо рыжего удивлённо вытянулось, и он приоткрыл рот.

– Серьёзно?

– Куда уж серьёзнее, совсем Кириллушка стал плох – ночами не спит, о тебе думает.

Антон выплюнул свой кофе обратно в чашку.

Я невинно улыбнулся.

– А что? Скажешь, не так? Гляди, какие у него синяки под глазами!

– Нет никаких синяков! – обиженно пробормотал Кир.

– Есть, – безапелляционно припечатал я и тут же посерьезнел. – Обещал же, что отомщу. Ты меня чуть не покалечил, пока из своего радвана вытаскивал. Ну да ладно, Дениска, слушай, значит, че скажу: очень влиятельные дяди думают, что ты барыга. И если эти дяди тебя найдут, то от восьми до двадцати, не обессудь. У тебя сейчас есть десять минут, чтобы убедить нас в том, что ты с наркотиками на “вы” и даже не знаешь, как они выглядят. Время пошло.

– Такие серьёзные вещи говоришь, Яр, и ладно бы на коленях у тебя полуголая девица сидела бы, так нет – Антон, – съязвил Резцов.

В моём кармане завибрировал телефон. Я аккуратно вытащил девайс, чтобы не побеспокоить Тоху. Смс от отца.

– Ха-ха, – мрачно произнёс я в ответ, вспомнив, что мне вроде как бросили вызов. – Петросян прямо.

– Я и вправду не знаю, как выглядят наркотики, – нахмурился тем временем Филатов. – Я просто гонщик, никакого криминала больше.

– Я ему верю, – захлопал в ладоши я. – Тогда, может, поделишься подозрениями, кто мог тебя подставить?

– Я живу с бабулей в однокомнатной квартире в трущобах, – посмотрел на меня, как на идиота, парень. – А ещё я гонщик. Так что врагов и недоброжелателей у меня – как в море кораблей. С неделю назад я выиграл Мазду у какой-то девушки.

– И где тачка, – подозрительно осведомился Кир. – Мальчик, живущий с бабулей в однушке в трущобах?

– Там же, где и стояла, если ещё не угнали, – пожал плечами парень. – Я как-то не подумал сначала, куда дену свой выигрыш. Вы ведь знаете её? Я отдам ключи, вернёте ей? Мне они незачем.

В общем, рыжий выглядел так бедно и жалко, что мне захотелось погладить его по голове и спеть колыбельную, как маленькому.

– Маринка обрадуется, – хмыкнул я. – Пусть подавится, сучка рыжая.

– Яр! – упрекнул меня Шрам.

– Что? А нам вообще-то надо ехать. Пока-пока, Дениска, удачных тебе будней и выходных. Счастья, здоровья… – я скинул Тоху с колен и пошёл в коридор.

Через пять минут мы все сидели в салоне машины и молчали.

– Что произошло, Яр? – спросил Антон. – Ты как придурок себя вёл.

– Ну, сначала, чтобы не пугать Филатова. А потом… Смс от отца пришла. Они взяли настоящего барыгу.

========== Глава 13: “Ненавижу курицу.” ==========

Я был уверен, что у мамы железные нервы. Она всегда говорила не особо эмоционально, глаза чуть прикрывала, словно веки были тяжелыми, шутила без улыбки, хотя все вокруг, как правило, сразу же взрывались смехом.

Мама классная. Но уже не моя.

Это я понял, когда, перешагнув порог родительской квартиры, услышал не ироничное: “Явился, блудный сын,” – а нейтрально-окрашенное: “Здравствуйте, Ярослав”.

Хотелось сказать… Много чего. Но…

– Здравствуйте, Елена Владимировна, я по приглашению Виктора Александровича, и…

– Он звонил, проходи, – бесцветно подтвердила мама, подтолкнув к моим ногам тапочки. – Задерживается на работе. Ты что-то будешь? Чай, кофе?

– Нет, спасибо. Где я могу его подождать?

По взгляду женщины было понятно, что ей на меня наплевать, поэтому я не решился насильно удерживать её в своей компании. Наша семья, вообще-то, никогда не могла похвастаться сплоченностью и дружелюбием, так что тут попросту нечему удивляться. Я единственный Ланнов, у которого действительно хороших знакомых – полгорода. Упс, поправочка – уже не Ланнов.

– Пойдём, я провожу в гостиную.

– Мам, кто там пришёл? – раздался из моей старой спальни голос Лерки.

Сердце забилось, как мне показалось, слишком громко. Я испуганно дернулся, вот только куда бежать – непонятно.

Через пару секунд в коридоре появилась и сама сестра. Чёрные волосы – генетика, почему ты такая логичная? – были распущены и явно давно не мыты. Круги под глазами от усталости тоже шарма девушке не придавали.

Лерке недавно исполнилось восемнадцать лет, и, хотя она и выглядела на тринадцать, характером вся была в мать. Опыта и холодности ей не хватало, но, как говорила сама мама – сердце женщины превращается в камень после тридцати. Лерычу нужно было упорно работать, чтобы стать Горгоной подстать нашей родительнице.

– Это ещё что за хрен? – вскинула бровь девушка, скрестив руки на груди и привалившись к стене.

– Валерия! – всё так же безэмоционально произнесла маман, чуть повысив голос.

Если бы на моём месте действительно был Донской, взрыва вряд ли удалось бы избежать. Но я слишком хорошо знал дам из семейства Ланновых, полностью привыкнув к их чудачествам.

– Armoracia rusticana – чудесное растение, – хмыкнул я. – К сожалению, не имею к нему никакого отношения, предпочитая относить себя к Homo sapiens.

Лера была повернутой на биологии. Жёстко повернутой. Она изучала дополнительную литературу, ходила на курсы, посещала лекции и семинары, собиралась поступать на химбил, хотя мама и была против. Она хотела воспитать в дочери достойную замену себе, а выросло… Ну, выросло то, что выросло.

– Относишь себя к Homo sapiens, являясь при этом Homo insipiens? Забавный прямоходящий, – хмыкнула сестра, глубоко в душе оценив полёт моей мысли. – Так значит, тебя не отец послал? Охранять меня не будешь?

– Вам требуется охрана, mon cher? Всегда к вашим услугам, – лукаво прищурился я.

– Я поняла уже, что ты не идиот, можешь нажать кнопку “Выкл” в мозгу, – недовольно буркнула Лера, скривив губы. – Так кто ты такой?

Мама, поняв, что убивать друг друга мы не собираемся, уплыла обратно в свой кабинет. Она оттуда вообще редко выходила по будням.

– Ярослав Донской, можешь звать Яром. Помогаю твоему отцу с расследованием смерти твоего брата.

Глаза девушки вспыхнули интересом.

– Вы что-нибудь выяснили? Уже несколько недель не могли сдвинуться с мёртвой точки! А папа постоянно отмалчивается!

– Это большая тайна, – хмыкнул я, похлопав её по плечу. – Конечно, я мог бы раскрыть тебе её за… Ну, скажем, за…

– Неприличного не предлагать! – выпалила Лерыч.

– Ну, скажем, за чашку кофе, фу, извращенка, фу! – театрально скривился повторно, вытирая руки об свой свитер.

…”Исходящие: В ближайшие пару дней поговорить с “Дном” не получится, еду домой”

Отправив смс Тохе, я со спокойной душой убрал телефон в карман и уставился на пролетающие мимо огни ночного города.

Возможно, стоит согласиться на предложение Донского-старшего и взять все-таки машину? Автобусы задолбали! Медленно, тошнотворно и просто непрезентабельно! Хотя, о чём это я? Всю жизнь без машины, а теперь что, резко порыжел? Да, согласен, не совсем удачно подобрал фразу. Мне с самого детства вбивали в голову, что в этой жизни нужно всего добиваться самому, поэтому деньги родители мне выдавали в довольно скромных количествах – по косарику в месяц на карманные. Больше я мог заработать только своим трудом, но, если честно, жить на стипендию и эту тысячу получалось довольно споро. Иногда помогал матери с бухгалтерией и получал ещё немного. Конечно, не пошикуешь, но и голодать не приходилось. Так что о машине раньше я даже как-то не думал. Автобусы, конечно, зло, но в них хотя бы подумать можно.

Телефон в кармане завибрировал.

“Входящие: Где едешь?”

“Исходящие: На Володарского, а почему Его Величество интересуется? :)”

“Входящие: Его Величество желает видеть твою задницу у себя во дворце через десять минут, ясно? И попробуй мне сказать, что ты будешь готовиться к зачёту – загрызу”

“Исходящие: Но я ведь правда” – рука случайно соскользнула на кнопку “отправить”.

“Исходящие:…буду готовиться. Всю ночь”

Чуть подумав, отправил вдогонку:

“Исходящие: А что будешь делать ты, парень, которому поставили автоматом? &_&”

“Входящие: Дрочить на тебя буду”

“Входящие: Всю ночь”

Я тяжело сглотнул, стараясь убедить себя в том, что это очередной наеб Антона, у которого ещё в далёком детстве отшибли чувство юмора.

До остановки друга оставалось несколько минут езды.

“Входящие: Я надеюсь, ты там не умер от счастья?”

“Входящие: :‘D”

Ну вот, в этом же весь Тоха – не видит грани между шуткой и подъебом. Я, как его лучший друг, просто обязан показать, как нужно правильно шутить.

“Исходящие: Не. Просто думал, как справиться со стояком. Грязные мыслишки, сам понимаешь, а мне ещё с остановки до твоего дома переть. Боюсь, не удержусь – изнасилую”

Я прямо видел, как недоверчиво хмурится Тоша – светлые брови сводит к переносице, потирает её большим пальцем, поджимая губы.

“Входящие: Кого?”

“Исходящие: Мусорный бачок, дэбил. Чепуху не мели, через десять минут буду у тебя, разогревай курицу”

“Входящие: Мне жаль, но она закончилась :’(“

“Входящие: Я кормил бездомных”

“Исходящие: Козлина”

“Входящие: Ты же всё равно любишь меня”

Не вопрос – утверждение.

“Исходящие: Мечтай об этом”

“Входящие: Уже давно”

Автобус остановился на нужной остановке, и я махнул рукой на последнее смс. Сейчас приду – и отвечу. А пока нужно придумать, что ответить на эту туманную, непонятную фразу.

…– Ты когда начнешь нормально одеваться, Тох? – пробурчал я, протискиваясь между другом, загородившим проход, и стеной. В трусах он, конечно, имел право ходить. В семейниках там, или в кальсонах. Но никак не в этом. “Только Он” – это, бля, что за надпись?

– Что тебе, блин, не нравится? – возмутился Антон, последовав за мной на кухню.

– Твои трусы, – припечатал я. – Иди оденься.

– Раньше тебя это вообще не волновало! – продолжал ворчать друг, но тут же вздрогнул, словно понял что-то очень важное. – А сейчас почему начало?

– Меня надпись раздражает. Шутка про голубой вертолёт.

– А! Здесь, вообще-то, было “Только Она”, но буква отклеилась. Стремно, согласен, – Глубоковских широко улыбнулся, положив ладонь мне на плечо. – Блин, так прикольно, что мы теперь почти одного роста.

Да, я же действительно… Никогда раньше не смотрел на него вот так – не сверху вниз, а как на равного себе в физическом плане. Мне казалось, что я чувствую Тохино дыхание у себя на лице, поэтому создавалось впечатление, что он находится слишком уж близко.

Мы ведь часто так стояли рядом? Почему же именно сейчас меня начало вести от ощущения присутствия друга детства?

– Да, забавно, – согласился как-то неуверенно, убирая его руку и отходя к холодильнику. – Что-то есть поесть?

– Ха? А, да. Насчёт курицы я пошутил, бездомные сегодня остались голодными.

Я рассмеялся, рассматривая припасы.

– Хочешь сказать, что насчёт остального ты не пошутил? – всё ещё находясь в радостной эйфории, ляпнул я.

– Почти, – хмыкнул парень. – Я пойду конспекты искать.

Вот и думай теперь, что значило его “почти”. Почти не пошутил, или почти пошутил? Хотя, как по мне, особой разницы нет.

…Синдром эмоционального выгорания понимается нами как проявление неэкзистенциальной установки по отношению к жизни – установки, которая возникает у человека чаще всего бессознательно и ради самых благих целей…

– Тош, а что такое “неэкзистенциальная установка”? – позвал я в полголоса, не отрываясь от изучения конспекта. Почерк у друга был, слава чертям, довольно понятным, и я не спрашивал у Антона, “что это за слово” каждые пять минут.

Сейчас парень, видимо привыкнув к моему молчанию, не ответил. Опять в сотку свою с головой ушёл?

Я обернулся, взглянув на кровать краем глаза.

Тоха совершенно неприлично дрых! То же мне, друг называется! Поддержка и опора, блин.

Поднявшись со стула, аккуратно размялся, стараясь ничего не задеть своими ручищами и не разбудить Глубоковских. Пусть спит, не ему же к психологии готовиться. У него, в отличие от меня, с Коломенским отношения хорошие. Любят они поговорить в свободное от пар время – и Иван Васильевич всегда утверждал, что Тоха его любимый студент. Самый успешный в психологии за все года его практики. Иисусе, да сколько у него лет практики-то? Пять, шесть от силы?

Согласен, Антон умело капает на мозг, когда хочет. Но автомат по психологии! У самого принципиального препода во всём универе! Гадство. И Тошан гад. И я придурок.

Друг спал на краю неразобранной кровати, свернувшись клубком. Руки, как в детской сказке, были подложены под голову, а парень умильно сопел, забавно хмурясь.

Я аккуратно укрыл Глубоковских краем покрывала, решив, что в комнате довольно холодно, а этот дурачок назло мне так и не надел штаны.

Почувствовав тепло одеяльца, Тоха укрылся ещё сильнее, заворочавшись во сне. Я присел на корточки прямо перед ним, внимательно вглядываясь в лицо, знакомое ещё со школы, с младших классов. Не с детского сада, конечно, но тем не менее…

Антон всегда был красивым, сколько себя помню. Правда, в детстве, класса этак до шестого, он был похож на девочку. Потом началась гормональная перестройка, и друг вытянулся, омужиковел, но для меня… Для меня он всегда оставался Тошей – мальчишкой, над которым издевались одноклассники. Не знаю почему Анна Владимировна не перевела тогда его в другую школу, хотя и рад – иначе никогда не встретились бы.

Иногда встречаешь человека, говоришь с ним и понимаешь – это моё. Вот прямо с первых минут! С Глубоковских у нас всё было именно так. Я сразу понял тогда, подавая ему руку, что этот человек станет моим другом.

“Хочу его защищать”, – подумал я тогда, отряхивая пыль с его школьной формы.

Глупое желание, конечно, но только не для десятилетнего мальчишки, которого избивала пятилетняя сестренка Лера. Инстинкт мужчины был заложен во мне и требовал достойного выхода, а так как Лерычу моя помощь была не нужна, – это, скорее, мне нужна была помощь, когда мы оставались наедине – то и мужик-брутал внутри меня искал себе подходящего человека.

Я должен был понять ещё когда этот самый мужик захотел защищать особь мужского, а не женского пола, как это обычно бывало в фильмах и книгах, что нужно было бить тревогу и бежать дальше, как можно дальше!

А сейчас я смотрел на его губы и понимал, что мне дико хочется их поцеловать. Это как комариный укус – можно и не чесать, избегая множество проблем в будущем, но сила воли, ау, где ты? И я действительно поцеловал Антона.

Своего спящего друга. В губы. Фу, блядь, какой я извращенец.

Тоха заворочался ещё сильнее после того, как я отстранился, а потом проснулся. Сонно потянувшись, парень посмотрел на меня таким туманным и разнузданным взглядом, что я аж присел. На пол.

– Ну что, выучил? Едем в универ? – спросил он на удивление внятно, автоматически облизнув губы и изумленно вскинув бровь. Облизнул ещё раз, а затем нахмурился. – Я же не ел курицу? Не ел, вроде бы.

Ну пиздец теперь, спалился. Главное, чтобы он не додумался…

– Так это ты сделал, да?

– Что сделал? – поинтересовался почти невозмутимо, поднимаясь на ноги. Пока корабль не утоп, топи противника!

– Опять, как тогда, тыкал мне в рот еду, пока я спал! – возмутился друг, подпрыгнув на кровати. – Ну точно, я же чувствую!

Какой ты чувствительный, Тошан, я просто фигею. Как можно было почувствовать вкус гребанной курицы, которую я ел несколько часов назад, на своих губах после поцелуя – да чмока простого, не целовались мы даже! Собака Баскервилей, бля.

Ненавижу курицу.

– В тот раз были чипсы, – ухмыльнулся я, быстро сообразив что к чему. – В этот – курица. Гыгыгы.

– Дебил, капец вообще. Проснулся бы – руку сломал к чертям. Так мне одеваться?

– Можешь одеваться, – серьёзно кивнул я. – Если выйдешь сейчас, дойдешь до министерства юстиций в соседнем городе и вернешься обратно в универ как раз к первой паре.

– Сколько времени? – удивился Тоха.

– Час ночи. Но ты одевайся, чего сидишь-то?

Глубоковских, протяжно застонав, свалился лицом на подушку.

– Спокойной ночи, – пробормотал он глухо, даже не думая поднимать голову.

========== Глава 14: “А лисички ищут спички…” ==========

– Вставай, с первыми лучами вставай! – рявкнул я ядовито утром, через десять минут после того, как Антон вырубил будильник и снова задрых.

Глубоковских попытался вцепиться мне в лицо, но подушка мешала обзору, поэтому он лишь вяло провёл кончиками пальцев по моей обнаженной после утреннего душа груди – первый раз за последний месяц ночевал в этой квартире.

Ощущение тёплой кожи под рукой парня быстро взбодрило, поэтому он тут же глухо застонал, отдернув конечность.

А я ещё думал, какого хрена он постоянно опаздывает? Тайна раскрыта.

– Если ты сейчас же не встанешь, мразота, я тебя скину с кровати. Она всё равно моя, так что имею полное право, – предупредил, осторожно избавляя Тоху от одеяла. Он процедил сквозь зубы: “Ты здесь больше не живёшь,” – заворачиваясь в простыню. – Если просру зачёт у Коломенского, убью.

– Ну езжай один, – пробубнил друг невнятно. – У меня всё равно автомат.

– Я предан, – хлопнул себя ладонью по лбу, отходя от кровати и плюхаясь в компьютерное кресло.

…На зачёт к Ивану Васильевичу я явился в мрачном расположении духа – с выученным и понятым материалом, но нахрен, нахрен.

Преподаватель настроение оценил. Каждый раз, когда я пытался зайти в аудиторию, он поднимал взгляд от телефона и сухо бросал: “Выйди, позови следующего”.

В общем, зачёт я сдавал последним, находясь ко второму часу приёма если не на нервах, то на грани решительного “А не пойти бы вам, господин препод, м?”

В аудитории было тихо, и звук закрывающейся двери резко резанул по чуткому слуху. Коломенский поднял голову и, сухо улыбнувшись, предложил мне сесть на стул.

– Учили, мсье Донской? – иронично спросил преподаватель, принимая мою зачетку.

– Хотите завалить, Иван Васильевич? – раздраженно хмыкнул я, развалившись на предложенном месте вальяжно, как у себя дома.

– Что вы, что вы, как можно, – мужчина позволил себе крайне злую усмешку.