Текст книги "Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: _Prince of Darkness_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

–Я прекрасно понимаю вас, Шарлотта, и я отвечу на ваш вопрос, – прервал её Томас, мягко улыбаясь. -Наши родители умерли, когда мне было десять лет. Отец заболел страшной лихорадкой, и мать, которая днями и ночами не отходила от него, заботилась до самой последней секунды его жизни, вскоре заразилась от него. После смерти отца матушки не стало примерно через несколько месяцев. Я и Люсиль остались одни в возрасте десяти и одиннадцати лет. Для своих одиннадцати Люсиль была невообразимо сдержанной и ответственной, до того смышленым и рассудительным ребенком, что её вполне можно было бы назвать взрослой девушкой. Какое-то время мы прожили в пансионате, а после, достигшие совершеннолетия, смогли вернуться в наш дом. Эти восемь лет, что мы прожили в казенном доме, скажем так, были бы для меня невыносимо тяжелыми, если бы Люсиль не было рядом со мной. Тогда я был ребенком, но помню, что мне было страшно, не знаю, чего я боялся, но Люсиль всегда была рядом, и тогда мне становилось легче, я всегда был уверен, что не один в этом мире. Она заменила мне и отца, и мать, и сейчас порой заменяет. Уверен, что без неё я был бы никем…

Легкая и грустная улыбка отразилась на тонких губах сэра Шарпа, воспоминания о прошлом тронули его сердце, задели сильно натянутую струну, которая лишь жалобно, но очень тихо отозвалась скрипом, но не оборвалась.

–Прошу прощения, что заставила вас припомнить все это. Я право не хотела, – Шарлотта притупила взгляд, отчего его ладонь, лежащая на её руке, сжалась чуть сильнее.

–Не стоит извинений, Шарлотта, нет ничего грешного в вашем любопытстве, – отозвался англичанин, утешив возникнувшее в ней чувство вины за такую несдержанность. На пару секунд между ними возникло молчание, которое прервалось лишь тяжелым вздохом девушки, а после её мелодичный голос прозвучал несколько тоскливо:

–Я тоже рано потеряла свою маму. Она умерла, когда мне было всего восемь лет. Я столько не успела спросить, столько не успела узнать и насладиться её материнской любовью. Знаете, я помню её очень хорошо, она всегда ассоциировалась у меня с белоснежной розой, она была невероятно добрым и нежным человеком. Когда её не стало, моя жизнь словно превратилась в пустую коробку, в которой я сидела совершенно одна и водила по мягким стенам различные картины и узоры, не имеющие смысла. После кончины матери отец словно выбился из колеи жизни, её внезапная смерть его просто шокировала. Он провалился в пропасть горя и никак не мог выбраться оттуда, хотя очень старался. И на то время я принадлежала бы самой себе, если бы не наша служанка Линда, она тащила нас буквально на своей хрупкой спине. Наверно, она не заменила мне мать на то время, как и не заменит её и сейчас, но рядом с ней в нашем доме пылал семейный очаг.

–Какое невероятное счастье, что мы с вами понимаем друг друга, Шарлотта. Наши судьбы оказались в чем-то похожи меж собой, мне порой кажется, что мы знакомы с вами всю жизнь. Однако вот в чем я вижу различие: в ваших глазах скрывается страх, вы непрестанно боитесь чего-то, и я не могу понять, отчего же вам так страшно.

Девушка задумчиво улыбнулась на вопрос баронета. Он был прав в её страхе, который она прятала в глубине своих голубых глаз, подобных морским просторам.

–Для меня всегда самым страшным было одиночество. Однажды я уже испытала это чувство, и не пожелаю этого никому…

Томас остановился, чуть крепче сжал ладонь девушки и пристально взглянул в её погрустневшие глаза, которые даже в этой осенней холодной ночи сверкали ярко и тепло, будто приближенные к планете звезды.

–Уверяю вас, больше вы не будете чувствовать себя одинокой. С вашего позволения я позабочусь об этом.

–О том, чтобы в вашу жизнь одиночество больше не прокралось. Одно ваше слово – и я брошу весь мир к вашим ногам. – В устах любого другого мужчины это, как всегда, прозвучало бы ярко и открыто, громогласно, скорее больше для большего шика, нежели истинная правда и искреннее желание, но уста Томаса Шарпа произнесли эти слова с некоей заботой и твердой уверенностью, они были сказаны тихо, почти шепотом, ласкающим слух, и в них верилось само собой, они западали в самую душу и согревали её в эту морозную ночь. Устоять страстной и вульгарной барышне, наверное, не удалось бы – слишком сладок был плод, но Шарлотта лишь покорно приняла их и закрепила в своем сердце, в своей памяти, хотя по-прежнему она не понимала смысл этих слов так же, как и не видела нужды в их исполнении.

–Но разве в этом суть жизни без одиночества? В павшем к моим ногам мире? – поинтересовалась она с легкой улыбкой.

–Вы, безусловно, правы, – согласился сэр Шарп. -Так в чем же суть на ваш взгляд?

–Достаточно лишь одного человека, который полюбит меня и позволит любить его, который поддержит меня и позволит мне поддержать его. С которым мы будем говорить на одном языке и понимать друг друга.

–Весьма необычная, я бы даже сказал, поразительная точка зрения. Вы говорите так, словно вы из другого мира, вы одухотворенная, по вашему мнению главная ценность – это состояние души и чувств, наполняющих её, желаний, вдохновения. Должен сказать, что в вас преобладает свет самого Неба, Солнца, даже Луны.

Она краснела от его признаний и красивых речей, она таяла от его взгляда и нежного прикосновения руки. Остужало пылающую изнутри девушку лишь легкое дуновение ветерка. Они уже пришли к её дому, когда ночь возобладала над городом и сумерки спали, растворились. Мунн-Холл стоял перед Томасом во всей красе, но вниманием баронета завладел лишь перед самым его уходом. Подав Шарлотте ладонь, он так и не осмелился коснуться её губ, а может быть, просто не избрал это время подходящим. В любом случае эта прогулка закрепила в сердцах обоих невероятно сильное чувство, которое пока не имело название, но которое переполняло собой до краев.

Проводив удаляющийся силуэт Шарлотты до самых дверей взглядом, Томас Шарп направился к гостинице, где его уже давно ожидала Люсиль.

Мистер Мунн сидел в своем кресле-качалке и курил трубку, с наслаждением затягиваясь и выпуская белесый пар из широких ноздрей и рта. Он задумчиво приставлял её к губам порой, смотря перед собой в одну точку, весь его вид говорил о том, что он очень напряжен и взволнован, его несомненно что-то тяготило. Мысли не покидал двуликий Шарп, который с легкостью завладел нужным ему состоянием (что в принципе сейчас вообще не играло особой важности для Уильяма) и теперь собирался запудрить голову совершенно неопытной и не знающей жизни девушки.

Спустя несколько долгих минут ожидания в дверь постучали. Мистер Мунн позволил войти и с большим нетерпением посмотрел на посетителя, которым оказался его поверенный. Молодой человек в солидном костюме, гладко выбритый и довольно худощав и высок молчаливо вошел в кабинет, неся в руках завязанную папку.

–Кое-что удалось разыскать, вы были правы, как в воду смотрели, – он сопроводил этими словами передачу заветной папки в руки магната, который теперь оставил для себя за гранью все прежние думы.

–Можешь идти, – даже не глядя на поверенного, мистер Мунн тут же принялся развязывать папку с замиранием сердца. Казалось, то, что могло там находиться, дарит исключительно радость и счастье, возможно документы или контракты, говорящие о новой прибыли или успешно заключенные договоры, ибо что же ещё могло так радовать богатеев, как не очередные состояния? Однако все было далеко не так: то, что находилось в этой папке, имело содержание куда более мрачное, чем огромные цифры на счету, и эта мрачность словно освобождала от чего-то непоправимого, словно являлась ключом к нужному замку. Открыв папку, мистер Мунн погрузился в чтение и рассмотрение важных документов. Было отчетливо видно, как выражение его морщинистого, заросшего аккуратной бородой лица меняется. На лбу выступают глубокие складки, серьезный взгляд, казалось, обводит каждую букву и каждое слово, пальцы нервно постукивают по поверхности стола, а потом перемещаются на край страницы и переворачивают её. Спустя некоторое время изучения полученных документов на губах мистера Мунна появляется победоносная улыбка, полная серьезность исчезает из глаз и заменяется торжествующим блеском.

–Теперь-то я заставлю тебя выполнить мое условие, – медленно проговорил он, бережно закрывая папку и чуть ли не лелея, убирая её в сейф.

Прохладный вечер плавно перетек в ещё более прохладную ночь. На небесах зажглись тусклые звезды, собираясь в причудливые созвездия. Они отливали серебром вдалеке и мерцали точно бриллианты. Вечно холодные, вечно красивые и время от времени падающие и исчезающие в густом могучем небосклоне, словно утянутые в рутину ночи чьей-то недоброй рукой. Рассыпаясь над головой, они непременно освобождали место своей вечной спутнице – Луне, серебристый диск которой блестит и бросает на землю свою блеклую тень, освещая затемненные уголки города. Легкий ветер семенил бесшумно в роскошном саду, тревожа уснувшие крепким сном голые деревья и срывая с них последние листья, которым суждено погибнуть на земле, а после, словно фениксы, вновь возродиться на могучих ветвях.

Несмотря на теплый и приветливый день, ночь оказалась прямо таки морозящей, в воздухе ощущался запах сырости, а от густой тьмы по телу пробегала дрожь. Шарлотта сидела возле окна, наблюдая одну и ту же пустую улицу, где одиноко горят фонари, бросая свет на серые дороги и тротуары, и порой проходят люди, мимолетно, словно тени, они быстро скрываются за углом, исчезают из виду. Мечтательный взгляд девушки ползет вверх, к небу, к блестящей луне, которая плывет по черным небесам, напоминая собою холодный айсберг в темном океане. Несмотря на мрачность осенней ночи, на сердце у Шарлотты светило ясное солнце. Она именовала этот день самым замечательным в её жизни, и воспоминания о пережитых минутах были просто бесценны. Так много времени сегодня удалось ей провести в обществе Томаса и его сестры, и хотя Люсиль оказалась не так открыта, более сдержанна и даже где-то осторожна, Шарлотта попыталась найти с ней общий язык, однако назвать их общение дружеским все же она не решалась, скорее она считала его вынужденным, обязательным, подобающим и вовсе не безынтересным.

Впрочем сейчас мысли были лишь о Томасе. Сидя в своей комнате, за письменным столом, девушка листала книгу, в которой говорилось о любовных взаимоотношениях главных героев, и невольно она представляла себя и Томаса на их месте. Она забывалась в мечтаниях, хотя даже не знала, ждать ли ей в будущем хотя бы одну сбыточную. Все прошедшее казалось каким-то прекрасным сном, и просыпаться не хотелось, не хотелось тревожиться, не хотелось думать, заставлять себя искать какие-то ответы, хотелось просто поддаться его загадкам, странностям, взять его за руку и просто идти с ним.

Девушка подперла голову рукой, продолжая безразлично листать недочитанную книгу, останавливаясь лишь на черно-белых изображениях, которые обрисовывают происходящее на страницах. Ночь уже поздняя, в коридорах настала тишина, а это значит, что Линда удалилась к себе, как и отец, и теперь в доме гуляет лишь ночной мрак, он бродит по коридорам и комнатам, он наслаждается своим правлением до самого рассвета, и лишь здесь, в комнате Шарлотты, он не так властен, ибо свеча и лампадка противостоят ему. Шарлотта вздохнула, решая, что уже пора укладываться в постель, хотя спать не хотелось, эмоции и мысли все ещё терзали в своих сладких объятиях, однако наравне с этим было непреодолимое желание поскорее увидеть завтрашний день. Шарлотта поднялась с кресла, отложила книгу на край стола. В тишине скрипнула половица, когда она перенесла свечу на прикроватную тумбочку, в ту же секунду за дверью раздался зловещий удар часов, которые сообщали о наступлении полуночи. От такого неожиданного и даже слишком громкого удара мисс Мунн вздрогнула и посмотрела на свою дверь: все-таки бояться ночи она не перестала, мрак по-прежнему пугал её. Она спокойно вздохнула, постояв нескольку секунд, про себя повторяя: “это были всего лишь часы”, а после откинула атласное покрывало с постели. Внезапно скрип половиц раздался за дверью – слишком отчетливый и слишком звонкий, чтобы его не услышать, в относительной тишине он прозвучал так, будто по ним ступала чья-то тяжелая нога. Шарлотта не решилась выглянуть за дверь, чтобы выяснить, кто бродит в такую позднюю ночь по дому, хотя только один этот вопрос заставил её зябко повести плечами. Она постаралась не обращать внимание на все странности, которые, может быть, всего лишь являются её воображением, однако чей-то хриплый шепот раздался в абсолютной тишине и в стенах комнаты прозвучало её имя. Шарлотта осмотрелась по сторонам – в комнате не было никого, свечи, которые она поскорее поспешила зажечь, осветили стены, и те оказались такими же, какими и были в сумерках – уютными, пустыми.

Сердце в груди девушки забилось чаще, взгляд бегал по сторонам, а слух старался вновь уловить и распознать новые звуки, будь то голос, скрип половиц или стучащий по крыше дождь.

–Берегись, Шарлотта… – повторил голос вновь, и мисс Мунн вздрогнула и невольно громко вздохнула.

–Кто здесь? – бросила она испуганно, забираясь на кровать, осматривая комнату со своего импровизированного возвышения.

–Берегись Багрового пика, – был ей ответ, все тем же хриплым голосом, отдаленно напоминающим женский, все в той же зловещей интонации, все тем же предостережением. -Берегись Багрового пика. Берегись… – оно все повторяло, казалось, что все громче и громче, оно почти звенело в ушах, стараясь внушить свое послание. Шарлотта зажмурила глаза, подозревая, что виной тому её бесконечные мысли и страхи. Она задержала дыхание, заткнула уши, словно стараясь освободиться от той нечисти, что живет в ней и постоянно твердит одно и то же. Вдруг все исчезло. Голос пропал так же неожиданно, как и появился. Шарлотта расслабилась, открыла глаза – в комнате пусто, свечи горят и ни одна не погасла. Девушка напряженно выдохнула, и тишину, которая была так желанна, вдруг нарушил скрип дверной ручки. Краем глаза девушка уловила движение – блестящая ручка шевелилась на двери, она медленно опускалась вниз, но дверь не открывалась, затем она поднялась вверх. На какую-то секунду все остановилось, а после раздался неожиданный грохот – ручка задребезжала, заходила ходуном, а дверь медленно начала отъезжать в сторону. Шарлотта терпеливо ждала окончания этой страшной пытки, уже представляя, что сейчас восстанет перед ней воплощение настоящего ужаса, однако… за дверью не было никого. Она продолжала медленно отворяться, а ручка все ещё грохотала, как только дверь открылась до конца – все стихло. Шарлотта не стала ждать продолжения этого леденящего кровь кошмара и в какую-то секунду заставила себя собраться духом, она заставила себя быстро подбежать к двери и резко захлопнуть её, прижавшись к ней всем телом. Она ощущала отчетливое присутствие кого-то ещё, она понимала, что тот, кто преследует её, всего лишь невидим был в эту секунду, но он рядом, он всегда рядом, и она тихо пытается выдавить из свей груди слова:

–Кто ты? Что тебе нужно от меня? – она прислушивается к двери, она хочет уловить ответ, но он представляет собой очередное дребезжание дверной ручки, которую Шарлотта сдерживает и ещё сильнее прислоняется к двери.

–Ответь, кто ты? Что ты хочешь? – вновь шепчет она, задавая вопрос кошмару. Воцарилось полное затишье, казалось, все исчезло, ушло, но девушка продолжала вслушиваться. Тишина была настолько напряженной и звенящей, что ноги её задрожали от страха. Она прерывисто дышала, слушала плавные шаги за дверью, а потом все самое страшное наконец настигло её: ужасные руки просочились сквозь дверь и схватили девушку за горло, в ушах зазвенело зловещее рычание, а перед глазами появилось уродливое окровавленное лицо: вместо глаз лишь пустые глазницы, вместо рта -пасть с кривыми, кровавыми зубами, на пробитой голове пряди жидких, спутанных волос. Шарлотта ощущала давление этого существа, его силу, его присутствие, оно было явью. Оно смотрела на девушку пустыми глазницами, а Шарлотта застыла в ужасных руках, от которых так и веяло холодом иного мира. Последним, что она увидела перед обмороком и тьмой, было лишь то, как существо открывает свой рот и пытается выговорить так трудно дающиеся ему слова… Они прозвучали в её голове уже после, но Шарлотта не вспомнит их, когда очнется.

…Тьма заплыла разноцветными, расплывчатыми кругами, которые будто взрывались и ярко вспыхивали при этом. Через минуту она увидела над собой неясные очертания высокого потолка своей комнаты, который тускло освещали расставленные свечи. Первые секунды она не могла определить, на чем лежит, казалось, что её держит сам воздух, но потом под собой она ощутила мягкость постели. Зрение начало налаживаться, и Шарлотта повернула голову. Она увидела, что рядом с её кроватью, восседая на кресле, сидит Алан. Он, опустив голову, позволил себе чуть задремать, однако сон его оказался не глубок, так как после тихого зова Шарлотты, он моментально очнулся, и в глазах его появилось облегчение.

–Мисс Мунн, вы очнулись! Как вы себя чувствуете? – спрашивает он заботливо, стараясь придвинуться ближе, чтобы лучше разглядеть несколько бледное лицо девушки, по пухленьким щечкам которой разгуливает блеск прикроватной лампадки и очерчивает линию её скул.

–Я в порядке, но… Что произошло? Я… – слова все ещё слабо давались, в голове была каша, мысли спутались и лишь невнятные воспоминания пытались пробраться в самую душу.

–Линда услышала ваш испуганный крик посреди ночи. Она направилась к вам в комнату и нашла вас на полу без сознания, затем ваш отец отослал за мной, и я тут же прибыл, – рассказал Алан, и Шарлотта, естественно, не находила в этом ничего странного, собственно, как и все остальные. История обморока звучала так просто и складно, что лучше просто не придумать, однако перед этим случилось то, чего Шарлотта со страхом в груди ожидала… Она теперь вспомнила, увидела четко и ясно, что произошло в её комнате перед тем, как сознание покинуло её, она помнит окровавленные руки, зловещий шепот, прогнившую костлявую фигуру, лик, отдаленно напоминающий человеческий. Она помнит и больше уже не может скрывать все это, держать в себе…

–Линда никого не видела? Она знает, почему я закричала? – поинтересовалась девушка, на что Алан отреагировал слегка удивленно.

–Думаю, нет. Она просто услышала крик. Вас что-то напугало? Потому что ваше здоровье в полном порядке и оно не могло вас подвести, получается, что причиной вашего обморока были слишком сильные эмоции… страха? или чего-то ещё? – мистер МакМайкл обратил на свою возлюбленную беспокойный взгляд, он желанно искал ответ в её усталых глазах, но находил в них только бушующие волны синего океана. Девушка прибывала в некотором шоке несколько секунд, а после, сделав глубокий вдох, вдумчиво заговорила:

–Я видела. Я вновь видела это странное существо, оно пришло ко мне и едва меня не задушило. Мне никогда не понять, чего оно хочет, что означают его слова “Берегись Багрового пика”. Но я видела его… тогда и сейчас. Оно не уйдет, пока я не выполню его просьбу, но как же мне расшифровать это послание, что оно пытается донести мне? – Шарлотта говорила с пустотой, куда и были устремлены её глаза, однако Алан слышал каждое её слово и пытался сформулировать смысл сказанного.

–О чем вы, Шарлотта? – осторожно осведомился он. Она взглянула ему в лицу и ответила более ясно:

–О призраке. Он здесь был, прямо здесь, в моей комнате, а вначале был за этой дверью. Звон часов, скрип половиц, дверная ручка… Да, Алан, он вернулся.

–Мисс Мунн, вы просто ударились головой. Здесь никого не было и нет, – уверил Алан, улыбаясь странностям Шарлотты, но та упрямо качала головой.

–Я понимаю, что вы мне не верите и это звучит как бред, но я говорю правду. Я докажу вам, Алан. Только… прошу вас, можете ли вы остаться со мной? Умоляю вас, останьтесь, – попросила Шарлотта, опасаясь того, что призрак вновь навестит её. Она полностью осознавала, как сейчас выглядит в глазах доктора, и он просто каким-то чудом до сих пор не принимает её за умалишенную. Он с радостью согласился остаться с ней и оказать ей всю необходимую помощь, однако сейчас он был обеспокоен ею как никогда раньше. Бред излучали её уста, хотя глаза не были затравленными и дикими, как у настоящих вышедших из ума.

Шарлотта уснула в полном спокойствие, а Алан же покинул её комнату, лишь только крепкий сон коснулся девушки и убаюкал её. Он ушел бесшумно и тихо, успокоив мистера Мунна и Линду, что все это время не находили себе места внизу. И все-таки Алан счел нужным умолчать о том, что рассказала ему Шарлотта, хотя он осмысливал её слова весь остаток ночи и пытался уловить их суть, но все было тщетно. И лишь одно он увидел – бедная Шарлотта действительно была напугана.

Ранним утром, когда солнечный блеск окутал чистой голубизны небеса, Шарлотта вырвалась из сладких объятий сна. Все произошедшее ночью отпечаталось в памяти так хорошо, что перед глазами до сих пор всплывал нечеткий образ призрака. Теперь почти каждый странный шорох и звук пробуждал в девушке легкий испуг. Предстояло взять себя в руки, предстояло отстраниться от страха, что клокочет внутри жалобной птичкой, предстояло выяснить секреты и тайны, что крылись где-то совсем рядом, но по-прежнему оставались закрытыми.

Шарлотта не стала даже раздвигать шторы, чтобы поймать взгляд осени, постепенно перерастающей в холодную зиму, она не захотела увидеть солнца, испускающего ясный свет на сонную землю, которая словно дрожит от наступившего холода и с облегчением ловит остатки тепла. Девушка быстро оделась в платье, тщательно причесалась и постаралась стереть с лица легкое недомогание. Она знала, что в столь ранние часы Линда уже во всю хлопочет на кухне, и это подтверждалось запахом стряпни, которая разносилась по всему дому, а отец наверняка уже уехал, что на сей раз являлась ошибочным представлением. Как только юная Шарлотта покинула свою комнату, она тут же столкнулась с отцом, который направлялся к ней, чтобы проведать после вчерашнего. Дочь уверила его, что все в порядке и она уже отлично себя чувствует, но все же скрыться в библиотеке, как она намеревалась сделать сейчас, ей так и не удалось.

–Шарлотта, ты должна поесть. Ты выглядишь болезненно бледной, – говорил магнат, приобнимая дочь за плечи и ведя её на кухню.

–Папа, я не хочу есть, я ничуть не голодна, – отвечала девушка упрямо, хотя ей было трудно устоять перед столь теплой заботой, которой слишком давно не видела от отца.

–Не стоит спорить, милочка. Твои любимые блинчики, так что налетай. Тебе сейчас нужно набираться сил, – поддержала добродушная Линда, выставляя на столик целую стопку блинов и несколько видов варенья. Сладкий аромат выпечки и лесных ягод закрался в нос, и желудок невольно свело, извещая девушку о том, что завтрак будет даже очень кстати.

После вкусного завтрака Шарлотта и сама ощутила прилив сил, которых ей не доставало, и теперь словно мозг стал работать иначе, вялость заменилась подвижностью. И теперь было самое время отправиться в библиотеку дома, чтобы разыскать то, что уже давно терзало юную Шарлотту. Перед тем, как уйти, она уточнила у отца, есть ли в библиотеке старые мамины книжки и другие родовые записи и заметки, оставленные далекими предками. Не предавший значения странному вопросу дочери, Уильям сказал, что самые старые книги, дневники, даже пленки хранятся где-то там, нужно только поискать. Именно этим Шарлотта и решила заняться.

Быстро поднявшись на второй этаж, она открыла дверь, что находилась по правую сторону коридора и являлась самой первой. Она сию же секунду скрылась за нею и в один миг оказалась в просторной библиотеке, что была окутана мраком. Здесь сохранялся этот отчетливый запах старинных книг и рукописей, старой бумаги, которая ни один год лежала здесь. Шарлотте с детства нравилось это место, оно вызывало впечатление чего-то сказочного, магического, слишком древнего, здесь было тихо, уединенно и спокойно. Окон не было, были лишь высокие стены и потолки, огромные стеллажи, уставленные различными книгами и фолиантами. Девушка зажгла лампадки, которые висели на колоннах, вдоль стен, и наконец осветила этот храм книг. Посередине огромной комнаты стоял деревянный, низкий столик, покрытый тонкой круглой салфеткой, на нем же место занимал старинный проектор, чей маленький прожектор был направлен на пустую, затемненную стену. Комната была настолько широка, что с обоих сторон от Шарлотты, которая казалась среди этого величия просто маленькой бабочкой, стояли целых три огромнейших стеллажа, полностью уставленных книгами до самого верха, а внизу же у каждого находились по шесть маленьких ящичков, в которых, по словам отца, лежали старые записи ушедших времен и другие уцелевшие вещи предков рода Мунн.

Шарлотта начала тщательные поиски, до книг на верхних полках ей помогла добраться старая, но вполне ещё крепкая деревянная лестница. Конечно, было трудно отыскать среди множества различных фолиантов и простых книжных записей именно то, что нужно, но тем не менее, через десять минут на столике уже была целая отложенная стопка книг о призраках, различные легенды, сказания, расшифровки – все это выглядело настолько древним и хрупким, что, казалось, при малейшем резком и небрежном движении порвется, но Шарлотта изучала все очень бережно и осторожно, едва касаясь пальцами пожухлых и пожелтевших страниц. На них она увидела сотню странных изображений, жутких иллюстраций, но они все же не были похожи на то, что являлось ей. Она не увидела в найденном материале ничего важного и расшифрованного, все по-прежнему оставалось в тайне.

Закрыв последнюю книгу и отложив её к просмотренным, Шарлотта откинулась на спинку стула и устало вздохнула, протерев глаза. Она усвоила все изученное, хотя оно мало что говорило ей о её призраке, но все же было полезно и интересно. Позже девушка вспомнила о том, что в старых вещах наверняка найдется что-то куда более весомое, и на ум пришло воспоминание о древнем альбоме, который она нашла в далеком детстве после первого визита привидения в её комнаты. Она отыскала его случайно в одном из этих ящиков, просмотрев, положила его обратно, и сейчас было самое время вновь достать его.

Шарлотта нашла альбом быстро, а вместе с ним отыскала и пару пленок для проектора, которые тоже решила просмотреть, на обертке, в которой они были упакованы, проскальзывал неровный почерк матери “Старые фото”. Положив пленки к себе за пазуху, девушка первым делом открыла альбом и принялась разглядывать его содержимое. На фотографиях были незнакомые ей люди, странные, призрачные по-своему, с мрачными лицами, почти в самом конце она увидела то самое заветное фото, где среди счастливых улыбающихся лиц членов одной семьи стоит нечто… прозрачное, имеющее форму человеческого силуэта, оно смотрит прямо в камеру, но не улыбается, оно закатывает глаза и опускает свою правую руку на колено сидящего рядом мужчины. Лик этого призрака невозможно разобрать, невозможно различить на нем ноток каких-либо эмоций или чувств, но Шарлотта, присмотревшись, определила, что это стоит несчастная душа печальной женщины, а тот мужчина, по всей видимости, её муж или возлюбленный. Так что же приключилось? В книгах изложено, что к живым являются призраки являются лишь тех людей, которые не успели что-то сделать, сказать или передать, поэтому им приходиться мучиться здесь, вместо вечного покоя, пока они не сделают то, что должны. Все эти мысли навели Шарлотту на жуткую мысль: а что если её призрак хочет предупредить её о приближении опасности? Но какой?.. В чем она заключается?..

Мысли, вьющиеся в голове, подобно зимней метели, вдруг разлетелись, когда в полной тишине раздался стук в дверь.

–Шарлотта, вы позволите войти? – на пороге показался Алан, который первым делом пришел проведать свою недавнюю пациентку. Он ожидал, когда она разрешит нарушить её одиночество, и девушка кивнула в ответ.

–Прошу, только закройте дверь, – произнесла девушка, по-прежнему бросая взгляд на фото в альбоме.

–Линда сказала мне, где вас найти. Я пришел, чтобы узнать о вашем самочувствии. – Мистер МакМайкл присел около девушки, на столик положил свой чемоданчик. Шарлотта, казалось, попросту не замечала гостя и не слышала его слов, и только когда он вновь назвал её имя, она отвлеклась:

–Благодарю вас за оказанную мне помощь сегодня. Уже все хорошо, я гораздо лучше себя чувствую.

–Вы все-таки решили выяснить, что за призрак навестил вас ночью… – проговорил доктор, замечая рядом с собой стопку книг, в названиях которых присутствовали слова, напоминающие потусторонний мир. Перед глазами Шарлотты лежал альбом, в который Алан заглянул лишь краем глаза и не увидел того, что уже несколько минут разглядывала сама девушка.

–Это уже не в первый раз, когда я пытаюсь выяснить, что твориться в моей жизни по ночам да и не только, но все безуспешно, – говоря эти слова, Шарлотта включала проектор и вставляла для просмотра самую первую старинную пленку. Прожектор загорелся теплым светом и устремил свой яркий луч на затемненную стену, где висел не очень большой экранчик. Фотографии переходили от одной к другой сами собой, и глаза Шарлотты и Алана устремились прямо на них. Вначале не было ничего примечательного, а после Шарлотта поймала зорким взглядом необычное изображение: над телом молодой девушки склонялся странный силуэт, лик которого выглядел немного пугающе и довольно странно, на фото все это казалось лишь туманом, хотя виднелось очень четко. Шарлотта пыталась разглядеть все досконально, а после обернулась на Алана, который тоже увидел жуткий силуэт, собранный будто из воздуха, однако в его глазах все ещё крылось недоверие, не было ни испуга, ни удивления. Шарлотта пролистала дальше, через несколько фотографий вновь открылось изображение, где позади пожилого мужчины и маленькой девочки, что устроились на стульях, рядом друг с другом, очень отчетливо проявился призрак тощей женщины в черном платье, её лицо было неразборчивым, ни губ, ни носа не было видно, а вместо глаз зияли пустые глазницы. Она смотрела прямо в камеру, и чем дольше Шарлотта разглядывала её облик, тем сильнее ей казалось, что с этого фото смотрят прямо ей в душу. Однако она спокойно вздохнула и вновь взглянула на мистера МакМайкла.

–Призраки существуют, Алан. Теперь я это знаю. Я видела их всю свою жизнь, – говорит она.

–Боюсь, что вы меня убедили лишь на небольшую часть, Шарлотта. Все эти снимки выглядят довольно странно, но они были сделаны так давно, не мудрено, что аппаратура могла быть поломанной или пленка затерлась сейчас, поэтому мы с вами и видим такие размытые образы.