Текст книги "Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: _Prince of Darkness_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

–Что вы с ней сделали? – спросил негромко Алан, казалось, изо всех сдерживая себя, чтобы не ударить Шарпа по растерянной физиономии.

–Она упала с лестницы… Все произошло случайно, – утверждал Томас ложь. Он по-прежнему чувствовал за собой, помимо вины перед супругой, обязанность выгородить родную сестру.

–Случайно?! Где ты был, когда это случилось? – Алан больше был не намерен соблюдать почтительный тон беседы с мужем любимой девушки. -Ты хоть вдумайся, что могло произойти. Они чудом остались невредимы.

Томас поначалу не обратил внимания на последние слова доктора и только через несколько секунд он вопросительно вскинул глаза:

–Они?

Алан перевел взгляд на Шарлотту, которая не слушала их, а лишь бегала глазами по залу, словно разыскивая кого-то. На самом деле так и было. Она искала Люсиль, но вместо неё наткнулась на портрет леди Шарп, с которого женщина так презренно и холодно наблюдала за всем, что происходит в этом доме. Вдруг Шарлотту осенило, когда она вспомнила о том призраке в ванной: мать Томаса и Люсиль была похожа на того призрака или это и была она? Зверски убита… Убита, а не больна.

Алан вновь посмотрел на Шарпа, который все ждал от него объяснений.

–Она ничего не сказала? – спросил доктор.

–Не сказала о чем? – терял терпение Томас.

–Ясно… Шарлотта беременна.

Томас Шарп остолбенел от этой новости. Это было ударом для него, но ударом, который смог придать ему ещё больше силы, ещё больше мужества, ещё большей решимости. На секунду он и впрямь представил, что бы могло случиться с его семьей, и эти мысли заставили его вздрогнуть. Люсиль едва не убила его жену и ребенка… Ну уж нет! Этого он сделать ей не позволит. Теперь ему было все равно, теперь ему было плевать, что будет с ним лично, что будет с домом, что будет с клятвой… Теперь для него имела значение лишь жизнь его Шарлотты и ещё не рожденного малыша.

Томас словно чувствовал, что зло, исходящее от его сестры, притаилось совсем рядом. Он слышал его ровное дыхание, ощущал его пристальный взгляд.

–Помоги мне их спасти, увези Шарлотту отсюда, – горячо прошептал Шарп, схватив Алана за плечо и со всей решительностью посмотрев в его глаза. После этого он подлетел к девушке.

–Почему ты мне не сказала, что беременна? – все тем же тихим и настороженным тоном спросил Томас, мимолетно взглянув в глаза жены и увидев там неподдельное равнодушие, которое тут же сменилось таким же неподдельным удивлением.

–С чего ты это взял? – спросила она, наконец окончательно разобравшись в причине её плохого состояние и постоянной тошноты. Ей даже и в голову не могло прийти, что она ждет ребенка, она никогда бы не подумала, что в этом увядшем, гнилом доме сможет зародиться жизнь. Да, она зародилась, но удастся ли теперь сохранить эту жизнь и благополучно спасти её от ужаса Аллердейл Холла и его обитателей, одним из которых был её горячо любимый муж.

–Шарлотта, твой ребенок чудом остался цел и невредим, как и ты сама, – вмешался в разговор Алан, которого девушка смерила каменным взглядом. Ребенок? А стоит ли спасать этого ребенка? этот плод от чудовища, который убил её отца? Это просто невозможно вынести человеку, просто невозможно! Шарлотта осознавала, что все ещё любит Томаса, что все ещё её сердце ускоренно бьется, когда она смотрит на него, в его глаза, когда чувствует его теплую руку на своей коже. Почему же она не смогла за столько времени рассмотреть в нем убийцу? Почему она даже сейчас старается закрывать на это глаза?!

–Её нужно срочно доставить в больницу, Томас, – настойчиво рекомендовал Алан.

–Это невозможно сейчас, мистер МакМайкл, – в гостиной появилась Люсиль, она грацией вошла в комнату, держа по-королевски осанку, и с легкой полуулыбкой поглядывая на доктора, – мы находимся в снежном плену и не имеем возможности выбраться в город.

–Ничего страшного, леди, как-нибудь доберемся. Я больше ни секунды не оставлю Шарлотту в этом доме, рядом с вами, – с этими словами мужчина протянул Шарлотте вырезку из газеты, – взгляни на это. Леди Шарп была убита в собственной ванной, зверски убита.

Девушка развернула измятый сверток и увидела то, что совсем недавно наблюдала лично, – в ванной лежал труп женщины с пробитым черепом.

–Не может быть… – она сразу же подняла глаза на мужа и с холодным презрением бросила: – Это ты!.. Ты убил её! – она почему-то была уверена в своей правоте, и даже растерянный взгляд Томаса, пораженный и по-детски наивен, не смог растопить лед в её голосе и сердце.

–Нет… нет, нет. Я не убивал, – замотал головой Шарп, беспомощно глядя то на жену, то на сестру, чьи глаза бесчувственно всматривались в его лицо. -Я не убивал, Шарлотта, – обратился он к жене, а смотрел неотрывно только на Люсиль. В его голове совершенно не укладывалось то, что так отчаянно напрашивалось влезть туда.

–На тот момент вам было всего лишь двенадцать лет, если не ошибаюсь, – голос Алана прозвучал в абсолютной тишине. Томас вздрогнул. -А как насчет вас, леди? После гибели вашей матери вас отправили в дом для душевнобольных, ведь так? – блондин испытующе смотрел на Люсиль, которая молча слушала его и глотала подступившие к горлу комья и слезы. -А что потом? Убийство за убийством… Изабель Локвуд, пропавшая без вести, Энола Шиоти – та самая, которую нашли на заброшенной станции. Вспоминайте, леди Шарп, вспоминайте, – он словно видел, как в памяти грозной сестры проносятся картины прошлого, которые добавляют необратимую и сумасшедшую злобу, пробуждают её в сердце девушки.

После напряженной недолгой паузы, тишины, которую нарушал лишь воющий на улице ветер, Алан продолжил говорить:

–Теперь ты все знаешь, Шарлотта. Твой муж вовсе не тот, за кого себя выдавал все это время, – он, обращаясь к девушке, исподлобья смотрел на Томаса Шарпа, что беспомощно озирался на сестру. Эта цепь взглядов вела за собой вереницу страшных, пугающих мыслей, которые все четверо находящихся в огромной гостиной Аллердейл Холла боялись озвучить. -Шарлотту я не оставлю здесь больше не минуты. И вы позволите нам уйти! – твердо заявил мистер МакМайкл, а после подошел к своей возлюбленной и помог ей подняться на ноги. Он знал, что не встретит препятствий со стороны Томаса, так как он тоже желал, чтобы его жену как можно скорее увели подальше от этого проклятого дома и от всех его демонов. А вот Люсиль Алан слегка опасался, впрочем не зря.

Более не сказав ни слова, Алан, приобняв Шарлотту и незаметно кивнув Томасу, уловив от него ответный кивок, направился к выходу. И в этот момент что-то сильное, что-то острое ударило его под ребра. Люсиль вонзила нож в плоть доктора, а потом ещё и ещё…

–Алан! – раздался душещипательный крик Шарлотты.

–Люсиль, стой! – Томас хотел было остановить сестру, но та оттолкнула его от себя, в порыве безумия нанося Алану смертельные удары.

Шарлотта чувствовала, как рука мужчины на её плече ослабевает, а вся его тяжесть вот-вот обрушится на неё. Она видела, как её друг, которого она знает с детства, задыхается в предсмертной агонии и опускается наземь, бездумным и пустым взглядом взирая на высоченный потолок Аллердейл Холла.

–Алан! Нет… Нет… – она нагнулась к его телу, но понимала уже, что он не взглянет на неё в ответ, что он уже попросту ничего не видит, кроме тьмы. В этот момент холодные, сильные руки резко подняли её, как будто она безвольная тряпичная кукла, и усадили в кресло.

–Один есть. А теперь ты ответишь мне за все, что отняла у меня, – вкрадчиво прошептала Люсиль, сверкнув злобными, ледяными глазами.

Томас осознал, что помочь бедному Алану уже нельзя, а он же остался единственной защитой для Шарлотты. В его голове очень быстро созрел план, впрочем он был не самым надежным, так сказать, на скорую руку, по ситуации, но так или иначе он вытащит свою жену из этого ужаса.

–Томас! – позвала Люсиль так громко, что, казалось, будто стены поместья сокрушились от этого вопля. -Посмотри на неё в последний раз и забудь её навсегда! – требовательно кричала сестра, выставляя вперед свой окровавленный нож, словно беспомощная Шарлотта, чье зрение затмевалось слезами, собиралась обороняться.

–Люсиль… – он тихо вымолвил её имя, но больше ничего не успел сказать.

–Я убью её прямо сейчас на твоих глазах, Томас. Она расплатится за то, что отняла тебя у меня.

–Люсиль, это не так, – мужчина осторожно подошел к сестре сзади, стараясь не делать резких движений. Она сейчас невменяема, впрочем, как и была всегда, но он, как никогда прежде, чувствовал перед ней свою несгибаемую вину, которая тянулась бесконечно, как нить, из самого детства. -Послушай меня, сестра. Никто и никогда не отнимет меня у тебя, я не позволю никому этого сделать. Даже ей, – он с наигранной сухостью указал рукой на Шарлотту, – не хватит сил и любви на то, чтобы сделать это. Я всегда любил и продолжаю любить тебя, Люсиль, и никогда от тебя не откажусь.

Томас старался выглядеть спокойным, хотя и готовился вот-вот перехватить руку сестры с ножом. Пока она не смотрела на него, он успел сделать знак жене, лишь одним своим взглядом давая понять, что он намеревается спасти её. Люсиль же словно чувствовала это, даже не глядя на брата.

–Я не верю тебе, – бросила она сквозь стиснутые зубы. -А впрочем… – вдруг она в один шаг оказалась рядом с замершей Шарлоттой. -Докажи свои слова, – она приставила лезвие ножа к горлу девушки, заставив ту поднять голову. По спине Шарлотты пробежала мелкая дрожь, она неотрывно смотрела на супруга, который заметно растерялся и испугался, но старался остаться таким же спокойным, что мало помогло в данной ситуации.

–Люсиль, отпусти её. Зачем её убивать? Зачем проливать её кровь? – пытался достучаться до здравого смысла сестры Томас, он должен был говорить с ней, звать её сердце к отступлению.

–Вот она – твоя любовь, братец, – черство усмехнулась она в ответ на его попытки. -Ты выбираешь её, – она бросила ненавистный взгляд на свою заложницу и брезгливо схватила её за белокурые волосы. Шарлотта всхлипнула, стараясь не шевелиться, но Люсиль вдруг заставила её подняться на ноги, не убирая при этом от горла ножа. -Ты выбираешь даже не её, а… их! – выкрикнула Люсиль.

–Прошу, отпусти, – шептал Томас, почти что заклиная сестру, как змею. Впрочем, от сравнений со змеей она ушла не далеко, а вот заклинатель из Томаса не получался.

–Я все слышала – она беременна! в ней твой ребенок! – кричала яростная Люсиль. Шарлотту трясло от страха не за себя, а за малыша, отчего она прикрыла плоский живот ладонью.

–Люсиль! – позвал Томас, делая резкий шаг вперед.

–Стоять! Смотри оттуда, как я буду убивать твою жену, или сначала, – Люсиль медленно повела лезвие ножа от шеи к животу Шарлотты, – мне избавиться от её выродка? Но, знаешь, я хочу сделать это внизу, в шахтах, – захохотала Люсиль, заставляя Шарлотту подняться на ноги.

–Пожалуйста, Люсиль… – Из глаз Шарлотты потоком хлынули слезы. Леди Шарп же не слышала её мольбы, она все вела её с собой, с издевкой глядя на брата, который боялся сделать резкое движение и раздумывал, как высвободить супругу из этого плена. Люсиль больше не говорила ни слова, только медленно двигалась к выходу из гостиной, делая маленькие шажки назад, и вот когда она оглянулась, чтобы вдруг не оступиться, Томас понял, что другого шанса у него не будет.

Он пулей бросился к сестре и с силой отдернул её руку с зажатым ножом от Шарлотты, а саму же супругу оттолкнул в сторону, подальше от сумасшедшей Люсиль. Та с яростным криком пыталась воспротивиться, и, то ли намеренно, то ли случайно вонзила острие прямо в сердце брата.

–Томас! – в ужасе крикнула Шарлотта и от неожиданности своего голоса вздрогнула сама. -Нет! – слезы покатились ручьем по её щекам. Она любит его, любит! И просто не может потерять, несмотря на все то, что он сделал!

Люсиль быстро извлекла нож из груди Томаса и взглянула на него. Его лицо в ту же секунду побледнело, а в глазах заблестели слезы. Тело брата, в котором ещё хранились остатки жизни, Люсиль осторожно положила на свои колени и обняла его дрожащими руками, с испугом взирая на кровоточащую рану в груди.

–Томас… – тихо позвала она, едва заметно покачав головой, в немой мольбе прося его подняться и продолжить жить.

–П-прости… – пролепетал он онемевшими губами, с которых так отчаянно рвалось имя Шарлотты, но сердце остановилось навсегда, глаза застыли, глядя в головокружительной высоты потолок Аллердейл Холла, приютившего в своих стенах ещё одну жертву.

Шарлотта беззвучно плакала, не имея возможности приблизиться к телу мужа, не имея возможности никак ему помочь.

–Томас, нет, Томас… Вставай, Томас, – Люсиль схватила его за плечи, чуть потрясла за них, словно пыталась разбудить ото сна. Однако от вечного сна невозможно разбудить. Внезапно она истерически захохотала, да так, что жуть холодила кровь. Её руки были покрыты кровью Томаса, ими она умыла свое лицо, продолжая смеяться, не взирая на слезы в глазах. -Томас, ты шутишь. Вставай и посмейся вместе со мной, Томас, – просила она, гладя его щеки обеими ладонями, но он не отвечал на её слова, его глаза больше не шевелились, сердце больше не билось, губы больше не размыкались. Теперь уже было не понятно, что именно излучала убитая горем душа Люсиль, которая то давилась слезами, то беспечно смеялась над телом убитого брата, в какой-то момент она также неожиданно замолчала и, прижав к себе голову Томаса, гладя его по черным волосам, принялась петь колыбельную, ту самую, которую Шарлотта слышала в спальне леди Шарп, которую потом повторила и Люсиль. Именно это колыбельная когда-то убаюкивала маленького Томаса Шарпа, и только эта колыбельная грела его холодными ночами в этом поместье.

Люсиль баюкала его, словно грудного ребенка, тихо пела, то переходя на шепот, то вновь затянув красивым вокалом. Шарлотта же понимала, что не может допустить, чтобы и её постигла та же участь, как её мужа и Алана. Она была обязана прекратить бесконечные жертвоприношения в Аллердейл Холле. Плана по своему спасению у неё не было, как не было и оружия. Но пока Люсиль была занята братом, Шарлотта поняла, что золовке сейчас пока что не до неё, и, пользуясь моментом, она осмотрелась вокруг себя в поисках предмета защиты, но не увидела ничего, кроме ножниц Алана, которые он оставил, когда делал ей перевязку. Лучше, чем ничего. Шарлотта осторожно и незаметно взяла их и спрятала под рукав платья. Наверное, она наивно полагала, что сейчас сможет сбежать, но только мгновением позже она поняла, что для неё теперь только один путь к спасению – противостояние сумасшедшей Люсиль.

–Это ты… – послышался хриплый голос золовки. -Тварь! Это ты убила его! Это из-за тебя его сердце перестало биться! – злобно стонала она, не поднимая на противницу глаз. -Ты расплатишься за это, – с этими многообещающими словами Люсиль схватилась за нож, лезвие которого ещё украшала кровь Томаса, и поднялась с пола, намереваясь погнаться за Шарлоттой. Та же выскользнула из гостиной и рванула прямиком к выходу, прочь из проклятого, утопающего в крови дома.

Но, покинув Аллердейл Холл, она столкнулась с диким ужасом, холодящим кровь похлеще наступивших морозов. Поместье действительно тонуло снаружи, тонуло в снегах, залитых кровью. Она была везде, она лилась как река отовсюду, она затапливала улицу, глотала её. Шарлотте показалось, что это именно кровь, после того, как она воочию увидела её на прогнившем полу, но когда она ступила на землю почти что босой ногой, то сразу ощутила под собой относительно твердую почву. Под ногами была глина, всего-навсего красная глина, которая просачивалась сквозь снег, окрашивая его в алый цвет, создавая видения моря крови. В лицо дул пронзительный ветер, о щеки разбивались снежинки, метель выла сильнее, чем последние несколько дней. Шарлотта почти ничего не видела перед собой, но бежать нужно было, так как за спиной уже отчетливо раздавались шаги и вопли неуравновешенной Люсиль.

Шарлотта свернула к огромному комбайну Томаса – его она отчетливо видела, и он служил ей хоть какой-то временной защитой, временным убежищем. Бежать прочь за пределы огромного двора не было смысла, так как на несколько километров нет ни единой души или крова. Помощи ждать неоткуда. Шарлотта была уверена, что и Люсиль не много видит в этом тумане и метели, а белый наряд её жертвы, то есть Шарлотты, отлично вписывается в эту атмосферу зимней бури.

Спрятавшись за комбайном, Шарлотта перевела дух. Она с опаской выглянула, осмотрелась, но не увидела никого. В звенящей тишине она чудом смогла уловить осторожные шаги позади себя и вовремя обернулась. В этот момент Люсиль уже замахнулась ножом на свою невестку, и та ловко избежала удара и увернулась, отчего лезвие столкнулось с железной балкой, и слух оглушил звон металла.

–Тебе не уйти! – выкрикнула Люсиль. Её губы искривились в злорадной усмешке, она была похожа на львицу, которая загнала свою жертву в угол. Однако жертва оказалась не так проста, какой кажется на первый взгляд, хотя в глазах и её томился страх, хотя ноги её дрожали и почти онемели. Шарлотта пристально смотрела на Люсиль и ни в коем случае не могла позволить себе упустить момент атаки. Золовка даже не собиралась медлить и бросилась на вдову Шарпа с ножом. Она занесла руку, намереваясь ударить девушку, и Шарлотта перехватила её, задержав над своей головой. Она не понимала, откуда у неё взялись силы, или, быть может, Люсиль ослабла. Пытаясь достать лезвием плоть ненавистной невестки, Люсиль получала тщетные результаты, и в конце концов выдернула вооруженную руку из хватки соперницы и хотела было вспороть ножом её живот. Но снова ей не дали этого сделать, удержав почти у самой цели.

Злобный взгляд Люсиль впился в Шарлотту, и за эти секунды она увидела всю её сумасшедшую ненависть, переполняющую её до краев. Боль в перевязнной руке уже почти не чувствовалась, в рукаве находился козырь, о котором Люсиль и не догадывалась. Вот только эта рука была занята тем, что сдерживала нож. Но вот Шарлотта резко отвела руку соперницы и оттолкнула от себя. Незаметно для озверевшей и ещё больше разозлившейся Люсиль Шарлотта осторожно достала ножницы из-под рукава и зажала в ладони. Как только леди Шарп кинулась с криком на свою жертву с очередной попыткой убить её, Шарлотта нераздумывая вогнала острые ножницы прямо в её грудь. Та оцепенела и глубоко вобрала воздух. Кровь брызнула в лицо Шарлотты, окропило одежду, и она теперь точно напоминала собою этот снег в глине – в белых одеждах с каплями крови. Шарлотта вошла в раж, осознание того, что если сейчас она не убьет Люсиль, то та покончит с ней без колебаний. Спасая свою жизнь и со слезами злости и боли на глазах Шарлотта вновь и вновь вонзала ножницы со всей силы в грудь черноволосой девушки, и та под гнетом острых ударов оседала на землю. Оказавшись на коленях перед своей жертвой, Люсиль слабо взглянула в её лицо и прошипела хрипло:

–Ненавижу…

–Это взаимно, – отозвалась Шарлотта и нанесла контрольный удар в сердце. Она воткнула ножницы едва ли не полностью в плоть Люсиль, во взгляде которой потух огонь жизни, и только ненависть упрямо пылала в них, в безжизненных, недвижимых зеленых зрачках, когда девушка рухнула поверженной на холодный, алый снег.

В этот момент метель слегка стихла, ветер перестал выть, а снег не вьюжил, а просто тихо ложился на землю и принимал кровавый окрас. Шарлотта глубоко вдохнула прохладный воздух, и грудь её заломило от боли, сломанная рука заныла снова, а ноги покосились. Девушка упала возле тела Люсиль и была не в силах подняться. Она была не в силах жить дальше, она понятия не имела, куда ей идти, у кого просить помощи, в её жизни не осталось ни одного родного человека – всех она потеряла в этом доме. Аллердейл Холл забрал у неё последних дорогих и любимых её сердцу людей, без которых она не представляла своего будущего. Шарлотта была готова замерзнуть здесь, в этом снегу и заснуть спокойным сном, уйти к своим родным и стать на этой земле лишь тенью, призраком, прошлым. Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд, чье-то явное присутствие рядом. Застланные слезами глаза она открыла и взглянула перед собой – они оба стояли над ней. Слившись с метелью, Томас и Алан были рядом. Это были их бессмертные души, чистые, белые. Они смотрели на неё, и в их глазах она не видела жизни, она не видела эмоций, не видела ничего – все было бесцветно, этот свет стал им чужд за такое короткое время, но она чувствовала, что по-прежнему не безразлична им. Они молчали и одновременно просили её подняться на ноги и бежать, спасаться, жить, покинуть это гиблое место.

Горячие слезы оставили порезы на щеках девушки, она с болью взирала на призраков родных людей.

–Я не могу… Не могу… – зарыдала Шарлотта. Вдруг она заметила, что Томас поднял голову и взглянул в даль. Проследив за его взглядом, Шарлотта обернулась и увидела в тумане вьюги сверкающие фонари, а после раздались крики людей. Когда Шарлотта перевела взгляд на тех, кого любила и любит, их уже не было – они растаяли в воздухе, как облака.

–Сэр Шарп! Леди Шарп! – звали издали люди, пришедшие на помощь.

Она поняла, что должна жить ради единственного человечка – будущего ребенка.

Однако усталость, мороз и слабость взяли свое. Шарлотта потеряла сознание и последнее, что запомнила, перед тем как провалиться в тьму – это кровавый снег и черный дом.

========== Эпилог. ==========

Камберленд.

Лето 1905 года.

Пять лет назад вы не узнали бы это место, не узнали бы этот дом. За это время здесь все круто поменялось, пожалуй, кроме суровых холодов, которые ощущаются даже летом.

На бескрайней дороге показалась карета, запряженная белой кобылицей. Они ехали не спеша по извилистой дорожке и остановились у распахнутых железных ворот, покрашенных свежей краской. Ржавую вывеску “Аллердейл Холл” давно уже сменили на красивую, позолоченную, которую видно издали. Она по-прежнему держится на двух островерхих каменных башенках, что были построены заново.

Возница бросил поводья и спешно слез с козлов. Он почтенно открыл дверь и подал руку белокурой леди, которая, придерживая подол своего синего платья, спустилась на землю. Следом за ней из кареты выпрыгнул черноволосый мальчуган в сюртуке и цилиндре.

–Алан, иди ко мне, – позвала девушка мягко, и мальчишка подошел, взял мать за руку.

–Это и есть тот самый дворец? – спросил он, поднимая на даму изумленные глаза.

–Да, малыш, это он, – кивнула она с улыбкой. Перед ними возвышался Аллердейл Холл. Огромное поместье было полностью обстроено и внутри, и снаружи, его некогда ветхие стены теперь были белыми, крепкими, без единого изъяна и трещинки. Фасад украшали зеленые паутины растений, похожие не занавес в театре. Проломанную крышу полностью заменили, сам дом огородили с двух сторон живой изгородью. Дорожка, что вела к крыльцу, была выделена бордюром, её сделали гравийной. На своем месте стоял комбайн, возле которого трудились рабочие. Завидев даму с ребенком, они отдавали ей поклон и приветливо улыбались.

–Здравствуйте, леди Шарп.

–Добро пожаловать, хозяйка.

Она сдержанно кивала им в ответ. Обычно зорной Алан, как и всякий мальчишка, всегда держался поодаль от мамы или бежал впереди неё на прогулке, но сейчас он робко шел рядом с ней, держа её за руку и неотрывно рассматривал огромный дом, шумящий комбайн по добычи глины, снующих туда-сюда рабочих.

Шарлотта Шарп глубоко вздохнула и переступила порог дома, в котором когда-то жила, в котором когда-то с ней произошла страшная история. Пятилетнему сыну не было известно ничего о лившейся крови, о его тете, которую скорее стоит пожалеть, нежели держать на неё обиду и ненавидеть. Судьба Люсиль и Томаса было очень сложной с самого детства, и для Шарлотты так и остались скрытыми многие тайны души мужа и его сестры, осталось скрытым их прошлое. Но зато она знала об их будущем, которого они желали, к которому они хотели прийти, и она не могла просто погубить это будущее. Аллердейл Холл был полностью восстановлен, как и мечтали Шарпы, добыча глины снова пошла полным ходом и несла с собою прибыль, а деньги Шарлотта Шарп вкладывала в детские пансионаты и дома для душевнобольных.

Сыну она рассказывала прекрасные истории о его отце, где не было крови, убийств, где почти не было правды, за исключением по-настоящему доброго и отважного сердца, что билось в груди Томаса до тех пор, пока острый нож его не пронзил. Она рассказывала сыну о добром докторе Алане, который никогда и никого не оставлял в беде и всегда приходил на помощь. На этих реальных героях и был воспитан Алан Шарп. Кстати говоря, как несложно догадаться, сына Шарлотта назвала именно в честь своего старого друга. Она решила, что помимо фамилии и внешности отца у мальчика должно быть хоть что-то напоминающее об этом светлом человеке.

Вместе с сыном они долго гуляли по огромному поместью, где все сверкало и блестело, где повсюду росли цветы, где было уютно и тепло. Под ногами больше не скрипели половицы и просачивалась глина, кругом были постелены ковры, повешены новые занавески, на своих местах осталась коллекция картин, старый рояль в гостиной тоже был нетронутым, даже потрет пугающей леди Шарп по-прежнему висел на своем месте. Взглянув на него спустя столько лет, Шарлотта заметила, что морщины на лице старой женщины как будто разгладились, сердитая складка на лбу исчезла, и теперь это была милая старушка. Может быть, ей просто кажется…

Кухня сияла от чистоты и блеска, на столе стояла ваза со свежими фруктами, одна из домработниц, которые жили здесь и следили за порядком, что-то подогревала в отбеленном камине. Подъемник был сменен и работал как часы, практически бесшумно. Перестановка в спальне Томаса не понадобилась, там просто был сделан ремонт и сменена мебель, а мелкие вещи остались на своих местах. Шарлотта предусмотрительно сохранила обстановку, какая была при жизни Шарпов, какой она её запомнила. Коридоры, в которых она натерпелась столько страха, ванная комната, где она увидела леденящий кровь ужас, больше не бросали её в озноб, больше не пугали её, так как утратили свою мрачность.

–Шахты в порядке? – поинтересовалась Шарлотта у того самого старика Ферди.

–В полном, хозяйка. Рабочие трудятся там днем, а ночью остаются сторожа.

–Хорошо, – кивнула девушка и выписала чек на выдачу зарплаты бригаде рабочих.

Алан в это время обежал все комнаты, заглянул в мастерскую отца, где рассмотрел его игрушки из дерева и различные механизмы. Эта комната осталась единственной, которой не коснулся ремонт. И возвращаясь в неё, Шарлотта мыслями возвращалась в прошлое и вспоминала, как Томас показывал ей свои изобретения, проводил настоящую экскурсию по своему творчеству, а потом они придавались здесь страсти. Все это досконально сохранилось в памяти, но… этому было суждено закончиться. Пора была уезжать…

У самого входа, проводив Алана на улицу, Шарлотта обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на совершенно иное сердце Аллердейл Холла, и вдруг она заметила четкие очертания на солнечных лучах, которые били в окно под аркой на третьем этаже. Это был он, Томас. Она узнала его, и сердце её заколотилось так сильно, что невозможно было дышать. Он смотрел на неё без эмоций, как и тогда, но она чувствовала его улыбку. Улыбнувшись в ответ немому призраку мужа, она наблюдала, как он исчезает и сливается с воздухом.

–Пока, – дрогнувшим голосом проговорила Шарлотта и вышла на улицу.