Текст книги "Меж двух огней (СИ)"

Автор книги: _Prince of Darkness_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

–Не говори так, Томас! – встрепенулась Шарлотта.

–А зачем скрывать очевидное? Я привез тебя в это Богом забытое место, в практически разрушенный дом, лелея в своем сердце пустую надежду на счастливый исход, но все идет в пустую. Мечтатель-неудачник – вот кто я!

–А для меня ты – целая жизнь! Никогда нельзя сдаваться, Томас. Мы теперь вместе, а вместе мы справимся. Втроем мы восстановим поместье, мы все вернем, – воодушевленно говорила Шарлотта с уверенностью, которую ей хотелось внушить и мужу. Она была удивлена тем, что после всего случившегося все ещё желает вернуть Аллердейл Холлу прежний облик, а не покинуть его навсегда.

–Ты даже не представляешь, как бы я хотел привезти тебя во дворец, каким когда-то был Аллердейл Холл, несмотря на ужасные недостатки его хозяев…

–О ком ты?

–Да так, неважно… Нам нужно успеть закончить работу до наступления холодов и метелей. Сегодня воздух страшно морозит, совсем скоро, боюсь, что уже завтра полетит снег. Рабочих придется распустить, работу прекратить, а поместье оставить…

–Томас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь нам всем, – произнесла девушка и потянулась к супругу за поцелуем, который он с удовольствием ей подарил.

–Я отослала поверенному письмо, когда мы были в Лондоне, с просьбой поскорее перевести все мои деньги на твой счет. Думаю, совсем скоро он пришлет мне документы для подписи, – сказала Шарлотта, не увидев и даже не подозревая о том, как изменилось лицо Томаса, глаза наполнились тревогой. Он отстранил жену от себя и пристально посмотрел ей в глаза.

–Шарлотта, эти деньги принадлежат тебе, – заявил баронет.

–Томас, мы – одна семья, и теперь эти деньги должны помочь нам наладить нашу жизнь. Нам, а не мне, – заключила Шарлотта.

Поздним вечером Томас Шарп застал свою сестру в её комнате. Девушка, распустив свою черную длинную косу, сидела на широкой постели, устланной бархатным покрывалом, таким же черным, как и её волосы, как и эта наступившая ночь. В комнате царил мрак, Томас не помнит, чтобы здесь хоть иногда горели свечи или лампы, хотя все этого было в достатке в комнате сестры, но все это пылилось на своих местах и оставалось нетронутым. Люсиль будто нарочно избегала такого света, сторонилась его, ненавидела, ему она предпочитала холодный блеск бродящей по ночным небесам луны, который и являлся единственным источником света здесь, он падал сквозь единственное круглое окно над кроватью, освещая хозяйку комнаты. И Томас видел, что это по-настоящему прекрасно. Лунный свет был так к лицу его сестре, это всегда делало её особенной женщиной в его глазах, такой он помнит её с детства, такой была только она.

Девушка, облаченная в свое ночное платье, что оголяло её стройные плечи и ключицы, рассматривала танцующего на её ладони черного мотылька. Сестра не обратила внимания на мужчину, но уже знала, что он здесь, так нерешительно проходит в её комнату.

–В чем дело? В детстве ты буквально забегал сюда, Томас, а сейчас крадешься, как вор, – проговорила Люсиль, не сводя глаз с мрачного насекомого, который продолжал свой танец, хлопая крупными крыльями.

–Детство уже давно кончилось, Люсиль, – угрюмо ответил Шарп, невольно бросая взгляд на стол, где лежала связка ключей от комнат Аллердейл Холла.

–Но ты по-прежнему мой брат, а я – твоя сестра, и мы должны защищать друг друга, как когда-то клялись в детстве. Или ты хочешь отказаться от своих слов?

–Я никогда не откажусь от своих слов. Никогда, – твердо сказал Томас, оскорбленный такими сомнениями сестры в его любви. -Люсиль, я прошу лишь, чтобы ты оставила Шарлотту в покое. То, что произошло с ней за эти два дня, не случайно. И ты, и я знаем об этом.

–Она охотно заходит в комнаты, в которые нельзя заходить, и охотно открывает двери, которые нельзя открывать. При чем же здесь я? – девушка вскинула на брата удивленный взгляд.

–Это доведет её до безумия. Она не должна знать, а ты заставляешь её окунуться в прошлое. Зачем тебе это?

–А что ты хочешь от неё?! – Люсиль отмахнулась от кружащегося у её ладони мотылька, отбросив его в сторону, словно надоевшего слугу. Она резко встала с постели и устремила на Томаса яростный взгляд, который ничуть его не испугал. -Зачем она тебе нужна? Что она может тебе дать, кроме денег? Она такая же, как и Изабель, как и Энола. Ты приложил такие усилия, чтобы заставить её выйти за тебя замуж, чтобы привести её в этот дом, но для чего? Для чего все это, Томас? – её зеленые глаза искрились и, казалось, вот-вот вспыхнут ярким пламенем. Только несдержанный гнев читался на её лице, он уродовал её красоту, он уничтожал и портил её. Даже эти шрамы – один из которых был у левого виска, а второй над губой – не наносили вреда её изумительной внешности. Гнев был её самым глубоким шрамом – шрамом её души.

–Неужели нам было плохо вдвоем, Томас? – девушка смягчилась и положила горячие ладони на щеки мужчины, с мольбой заглядывая в его глаза, которые оставались к её трепету безразлично холодными.

–Люсиль, я клянусь, что никогда не оставлю тебя. Разве я хотя бы однажды давал тебе повод думать так? – он вдруг горячо взял её ладони в свои и каждую из них прислонил к своим губам. -Сестра моя! Я люблю тебя все так же сильно и буду любить до самого последнего моего вздоха. Но и Шарлотту я тоже люблю, она – моя жена. Она не такая, как Изабель или Энола. Она внесла свет в этот дом, в мою жизнь, и в твою внесет, если ты позволишь. Не уничтожай её…

–Но ведь тогда она уничтожит меня… – задыхаясь, проговорила девушка. -И ты позволишь сделать это со мной? Ты любишь её больше, чем меня? Скажи, в чем же она лучше меня, той, кто всегда был рядом с тобой?

–Не заставляй меня выбирать между вами, Люсиль. Умоляю, не заставляй! Ты знаешь, как ты дорога мне, как я люблю тебя, ты не похожа на Шарлотту, как и она не похожа на тебя. Но я люблю вас обеих, – он внимательно посмотрел в глаза сестры и вытер слезы с её щек, убрал непослушные волосы за уши.

Лицо девушки вновь разгладилось, она приходила в себя внешне, но внутренне же распалялась ещё больше. Ревность не только обжигала её, но обуздала, заставляя согнуться под себя и диктуя, что нужно делать, заставляя возненавидеть жену брата с новой силой. Смириться с тем, что теперь она – не единственная девушка, которая нужна Томасу, для неё было невозможно. Однако она смиренно кивнула, принимая любовь брата к его жене. Она крепко обняла его, а потом тихо спросила:

–Значит, тебе от неё нужны не только деньги?

–Мне и вовсе не нужны её деньги.

…Мужа не было рядом, как и надежды на их беседу не осталось. Томас, пожелав супруге спокойной ночи, уединился в мастерской, ломая голову над причиной никудышной работы своей машины. Шарлотта же набралась смелости – ведь именно сегодня она решилась пойти навстречу тайнам этого поместья. Страх медленно перерождался в любопытство. Всем известно, что устоять перед запертой дверью невозможно, внутри непрестанно грызется назойливый червячок, побуждая поскорее отпереть замок и войти в запретную комнату. Шарлотта была далеко не исключением, ей больше всего на свете хотелось понять, что же преследует её в этом доме, что не дает ей уснуть. Неужели её собственное воображение играет с ней? Неужели оно так безжалостно пугает её? Может она сходит с ума?

Этими вопросами миссис Шарп задавалась не единожды, однако она так и остается уверенной, что её собственные глаза не могли обмануть её.

Сейчас она сидит за письменным столиком и держит над своим рисунком свечу. Она внимательно разглядывает свое творение и видит перед собой истинный призрак. Призрак женщины. И эта женщина все больше кажется её воплощением лютой ненависти к этим стенам, из которых она не может выбраться, к обитателям Аллердейл Холла, включая и новоиспеченную жену молодого хозяина. Видимо, с ней что-то произошло, что-то страшное, и свидетелями этого происшествия являлись стены этого полуразрушенного поместья. Шарлотта пыталась разгадать тайну этой женщины, она нарисовала её настолько точно, насколько смогла запомнить при первой встрече, а облик её твердо засел в памяти.

Убедившись, что никто не помешает её маленькому путешествию, Шарлотта смело отправилась в заброшенные коридоры. Она знала, что супруг не спал, и это несколько придавало ей храбрости ступить в самое сердце Аллердейл Холла. Однако те коридоры как-будто существовали отдельно от всего остального – как только Шарлотта очутилась в них, она почувствовала, будто находится в целом доме совершенно одна, лицом к лицу с мраком, тайну которого ей предстоит разгадать.

Отовсюду исходил холод, во тьме вставали странные тени, проплывали по стенам, а затем испарялись. Шарлотта за какие-то секунды прибывания здесь успела пожалеть, что вновь пришла сюда, однако что-то продолжало побуждать её касаться дверных ручек и дергать их на себя. К её великому счастью, каждая из дверей оказалась вновь заперта, и поскольку ключи были только у золовки, тот факт, что пробраться в эти комнаты невозможно, успокаивал Шарлотту и заставлял как можно быстрее покинуть это место. Она сознавала, что оказалась куда слабее, чем ожидала от себя, куда трусливее, тем не менее повернула назад и медленно направилась в спальню, но внезапно…

–Шарлотта, – пролетел чей-то шепот за спиной. Девушка остановилась на полушаге и замерла. Обернувшись и выставив свечу, она поначалу не увидела того, кто звал её, но потом отчетливо рассмотрела тень, что не спеша выплыла словно из ниоткуда и так же не спеша двигалась в сторону одной из комнат.

–Ты должна уйти… должна уйти… уйти отсюда, – женский голос шептал эти слова, как заклинание. Было ощущение, что она науськивает испуганную девушку, однако даже не поворачивается в её сторону, а продолжает двигаться своей дорогой. -Уйти отсюда, – чахлый, хриплый голос больше не шепчет, а обретает твердость.

Шарлотта не решается подать голос, ответить, не понимая, видит ли её эта женщина, бродящая по коридорам, или же нет. Однако говорившая не оборачивалась, а вместо этого остановилась у двери одной из комнат и без каких-либо препятствий открыла дверь и зашла внутрь. Как только она исчезла, Шарлотта быстро засеменила за ней на цыпочках. Более позже она поняла, что комната, куда только что вошла женщина, принадлежала леди Шарп. И никаких сомнений не оставалось теперь, что призрак матери Томаса и Люсиль разгуливает по этому дому. В этот момент Шарлотта вспомнила слова своей золовки: “Она видит все, что происходит в этом доме.” Эти слова оказались не метафорой…

Её рука медленно опустилась на дверную ручку, и, набрав в грудь воздух, Шарлотта приоткрыла дверь, но заглянуть не решилась. В этот момент по ту сторону двери стояло невообразимое существо с уродливым, окровавленным лицом, с выпученными, но вполне реальными глазами и горящими зрачками. Оно схватилось за ручку с обратной стороны и с силой дернуло её, захлопывая дверь. Шарлотта вздрогнула и буквально отпрыгнула в сторону, тяжело дыша и с широко распахнутыми глазами ожидая исхода. Однако вновь тишина взяла власть над коридорами, и больше ничего не произошло. Оставаться здесь более не было сил. Шарлотта повернулась и решила уйти прочь, однако за её спиной вдруг прокатился жуткий стон, вряд ли принадлежащий живому или хотя бы вменяемому существу. Отскочив от стен, он затих, и в момент этой тишины из пола вдруг вынырнула чья-то рука, а за ней начало показываться нечеловеческое тело. Вернее когда-то оно было человеческим, но теперь оно скорее походило на кровавую тушу, ползущую прямо на Шарлотту и непрестанно и громко стонущую. Искаженное, изуродованное лицо, казалось, билось в каких-то конвульсиях, ногти впивались в доски и царапали половицы, все ближе пробираясь к Шарлотте, в горле которой застрял целый ком. Она не могла ни кричать, ни двигаться пару секунд, но потом пришла в себя и быстро рванула прочь. Она увидела спасение в лифте, куда и шмыгнула, ловко закрыв за собой дверь и опустив рычаг вниз. Кабина начала медленно спускаться, а стоны ползущего существа все ещё слышались сверху, и Шарлотта боялась, что оно последует за ней.

Когда кабина достигла первого этажа, девушка нажала на рычаг, чтобы остановить лифт, но тот не сработал и продолжал медленно с мучительным скрипом спускаться в самый низ, под дом.

Наконец он остановился. В наступившей тишине Шарлотта, к облегчению, больше не услышала этих стонов и воплей наверху, и теперь могла почувствовать себя в безопасности от монстра, но вмиг поняла, что снова оказалась там, куда было запрещено заходить. Тайны и ужасы Аллердейл Холла не давали своей пленнице передохнуть хотя бы минуту…

Перед её взором возникла шахта, где когда-то давно трудились целые бригады работников по добычи глины. Однако теперь здесь не было ничего и никого, кроме ужасного запаха, свисающих со стен ошметков глины и шести цистерн, стоящих в два ряда. Все здесь – от пола до потолка – было словно в крови, наверное, если бы Шарлотта не знала о существовании такой руды, она бы подумала, что здесь велась бойня.

Девушка знала, что ей нельзя здесь находиться, однако она уже здесь, к тому же желание подниматься наверх отпало, как бы противно не было внизу. Она сошла с лифта и включила с помощью рычага свет в шахте. Ничего нового при освещении она не увидела, кроме лестницы, что вела к люку, а оттуда на улицу. Цистерны, судя по всему, были наполнены глиной, но каждая из них была заперта на замки, а у Шарлотты и не было желания их открывать. Ничего здесь не казалось ей подозрительным, пока она не увидела в углу старье, состоящие из каких-то вещей. Подойдя к ним поближе, она смогла разобрать, что с все эти предметы сплошь были женскими: платья, книги, украшения, различные безделушки в шкатулках – все это не могло не запачкаться в глине и не могло не утерять былую красоту. Но кому же они принадлежали и почему теперь лежат здесь?

Шарлотта решила разобрать их и поискать… хоть что-то, что могло бы разгадать личность их владелицы. Среди платьев она нашла небольшой чемоданчик с книгами, их было не так много, а помимо литературы, в чемодане лежали письма, каждое из которых было адресовано на имя Изабель Локвуд.

========== Страшная правда. ==========

Следующее утро выдалось ещё более холодным: небеса вновь были затянуты пологом снежных белых туч, а легкий мороз щипал кожу. Мелкие снежинки уже витали в воздухе, когда запряженный экипаж тронулся от крыльца Аллердейл Холла и направился в сторону города.

Шарлотта спрятала руки в пуховую муфту, а Томас же заботливо накинул на колени девушки плед, укрывая её от лишнего холода и мороза. Она благодарно улыбнулась ему краешками прелестных губ и прижалась к его телу, когда он наконец устроился рядом.

–Ферди, трогай, – Томас хлопнул своего помощника по плечу, а тот с свою очередь дал команду лошадям, которые послушно и не очень резво поскакали все дальше от дома. Шарлотта лишь раз обернулась назад, чтобы распрощаться с домом на весь этот день. Она посмотрела на него с облегчением и на секунду представила, что они навсегда покидают это ужасное место, что они едут к новой жизни, забывая про гнилое поместье, забирающее их время и силы. Но мечта рассыпалась на песчинки, когда муж вкрадчиво прошептал:

–Мы вернемся очень поздно.

Тем не менее Шарлотта была благодарна Томасу, что он затеял эту вылазку в город, благодарна случаю за то, что именно сегодня мужу необходимо было ехать на почту, чтобы забрать нужную деталь для своей машины. Все секреты, которые с момента приезда в Аллердейл Холл не дают покоя и дергают её безвольное любопытство за ниточки, Шарлотта готова обратить в прах и навсегда оставить все в тайне от себя, не ведать о прошлом, а смотреть только вперед. Если бы только это помогло им покинуть этот дом…

Первая остановка, которую они совершили, была у почтового трактира. Аллердейл Холл остался далеко позади, дорога длилась около двух часов, и к этому времени снег, что ранним утром лишь плавно кружась ложился на твердую землю, теперь целыми хлопьями падал с небес настолько стремительно, что покрыл дорогу белым ковром за полчаса. Что-то подсказывало Шарлотте, что настоящая снежная буря только впереди, но это мало пугало её, ведь вместе с тем существовал шанс, что сегодня они не смогут вернуться домой и останутся в гостинице, если метель усилится.

Томас помог жене сойти с экипажа, а после они направились в трактир, где сновал народ, занятый каждый своим делом: кто-то перетаскивал огромные коробки, кто-то расфасовывал свертки и кучу писем.

–Сэр Шарп, – к ним почти сразу подошел мужчина в солидном костюме и шляпе, пожав руку Томаса и отдав поклон приветствия Шарлотте. -Посылка доставлена, пройдемте.

–Да, мистер Броуди, нужно взглянуть на неё. Шарлотта, побудь здесь, я скоро вернусь, – с этими словами Шарп оставил девушку в приемной. Не теряя времени зря, Шарлотта решила выяснить, не было ли писем для неё, но сделать этого она не успела, так как почти в ту же самую секунду её подозвал почтмейстер, которым оказался немолодой мужчина с темными волосами, не густой седой бородкой и надвинутыми на нос очками.

–Вы миссис Шарп? – спросил он, чтобы окончательно убедиться в своей правоте.

–Да, сэр, – кивнула Шарлотта, с расстройством заметив, что новая фамилия до сих пор непривычна.

–Для вас есть письмо от вашего поверенного. Распишитесь, прошу, – он подал девушке бланк, а после того, как её подпись уже красовалась на нужной строке, она наконец получила письмо.

Спустя минуту Томас вернулся, на его лице просияла счастливая, воодушевленная улыбка. Новая надежда вновь согревала его душу, хотя ещё вчера вечером эта надежда была не более чем потухшей свечой.

–Я уверен, что теперь все пойдет куда лучше, Шарлотта. Возможно, именно этого клапана и не доставало для отменной работы машины, – с этими словами мужчина обнял жену, тем самым передав ей свою радость, и губы её заблестели улыбкой. Они в этот момент оба обрели надежду на лучшее, у каждого из них был свой личный кошмар, от которого они хотели бы избавиться, и, кажется, они были на правильном пути…

Экипаж двинулся к городу, когда доставленный ящик был погружен. Нужных магазинов поблизости никогда не было, поэтому и приходилось уезжать в такую даль, чтобы купить хотя бы необходимые продукты. Всю дорогу Томас и Шарлотта строили мечты о будущем, представляли, как приведут Аллердейл Холл в прежнее положение, как покончат с денежными проблемами и начнут жить в свое удовольствие, растить и воспитывать детей. Все это было похоже на сказку, но Шарлотта отдавала ей себя всю без остатка, она заставила себя забыть о той тьме, которая преследует её с неведомой целью, и мечтать о счастливом будущем рядом с Томасом.

Просторы Камберленда уже превратились в заснеженные дали, а снег все неумолимо расходился и усыпал собою тропы и дороги. Несколько снежинок упали на ресницы Шарлотты, когда она подняла голову и взглянула в чистейшие белые небеса. Улыбнувшись тем, кто сейчас смотрел на неё оттуда, она про себя признала, что счастлива в эти минуты.

–Ты очень красива, – произнес баронет, проведя по её розовой щеке ладонью, стирая каплю от растаявшей снежинки, которая напоминала собою слезу. Одарив её сладкие губы поцелуем, он прижал жену к себе.

Наконец они добрались до шумного города, где кипела жизнь. Шарлотта уже и забыла, какова она за пределами пустынных полей Камберленда, и была рада окунуться в эту суету городских будней, увидеть живые и улыбчивые лица людей, симпатичные домишки, играющих и радующихся снегу детей. Не так давно все это было у неё на виду, и, наверно, она многое не замечала, но сейчас, проживая на самой окраине, где нет ни одного соседнего дома, она поняла, насколько все же необходимо человеку общество, насколько помогает оно ощутить себя живым. О возвращении в стены Аллердейл Холла она боялась даже думать…

С Томасом они посетили несколько магазинов и даже посидели в пабе. Девушка пристально наблюдала за своим мужем и видела этот блеск в его глазах, эти резкие изменения и некую раскрепощенность. Он словно освободился от невидимых оков, которые каждый раз неизбежно сковывают его в стенах поместья, которые тяжелой ношей висят на его теле и безжалостно мучают. Аллердейл Холл – настоящий плен для них, но из чувства долга и уважения – так думала Шарлотта – они не могут его бросить. Что ж, значит, этот период жизни нужно просто пережить и надеяться на изменения, ведь все, чем только могла она помочь горячо любимому мужу, она уже почти сделала, осталось лишь подписать документы, присланные поверенным из Бостона.

Вечер приближался – об этом сообщало потускневшее небо, с которого все ещё сыпал снег. Томас и Шарлотта направлялись к экипажу, как вдруг сзади девушку окликнул знакомый голос. Обернувшись, муж и жена в ту же секунду признали в прохожем Алана МакМайкла, облаченного в длинное коричневое пальто с поднятым воротом, которое практически закрывало половину его лица. Его шляпу с узкими краями замело снегом, собственно как и все остальное из его одеяния, в руках он, как обычно, держал чемоданчик, с которым, похоже никогда не расставался – так требовала его профессия.

–Алан? Неужели это вы? – Шарлотта не могла поверить своим глазам. В сгущающихся сумерках она действительно видела улыбающееся лицо Алана, который смотрел на неё так бесхитростно, добродушно и легко. Дуновение из прошлого словно вдохнуло в неё глоток настроения и пролило свет на её печаль оттого, что они не могут остаться в городе навсегда.

–Шарлотта! Вы ли это! – молодой человек не смог удержаться, чтобы не обнять её.

–Добрый вечер, мистер МакМайкл. Неожиданно для нас видеть вас здесь, – несколько серьезно отозвался Томас, пожимая руку мужчине, как только тот освободил из своих объятий его жену.

–Рад встречи, сэр Шарп. Для меня это не менее неожиданно, но от этого ещё более радостно, – последние слова Алан полностью обратил к Шарлотте, которая, смущенно улыбаясь, удерживала мужа под руку.

–Как вы оказались здесь? Я думала, что вы сейчас покоряете Лондон, – сказала девушка с веселой улыбкой.

–Я объездил почти всю Англию, Шарлотта, но постоянно живу в Лондоне.

–Как вам Англия, мистер МакМайкл? Уже освоились здесь? – в голосе баронета слышалась усмешка и напряженность. Томас вдруг заметил за собой, что… ревнует?

–Вполне. Это великолепная страна, сэр, – мужчина удостоил баронета мимолетным вежливым взглядом, а после снова устремил его на Шарлотту. – Не могу поверить, что вижу вас! Как вы поживаете? -Вопрос вновь был больше обращен к Шарлотте, Алан вдруг уловил эту мигом погасшую улыбку, этот растерянный взгляд, а после лицо её приобрело натянутую радость, и ответ, что все в полном порядке, прозвучал несколько наигранно.

–Может быть мы посидим где-нибудь? – предложил доктор, заметив что-то неладное в Шарлотте, но стараясь не подавать виду, что умеет читать по глазам её настроение, даже если те выглядят счастливо, пряча под собою невыносимую печаль.

Шарлотта хотела ответить Алану, но муж намеренно опередил её:

–Сожалею, мистер МакМайкл, но нам уже пора. Мы живем за городом, и должны поторопиться, пока снег окончательно не замел дороги.

–Да, Алан, к несчастью, мы встретились в столь неподходящее время. Мы должны возвращаться… – с сожалением опомнилась Шарлотта, поддержав Томаса. -Думаю, мы видимся с вами не в последний раз, – тут же дополнила она, и Алан сохранил надежду на это, а вместе с ней сохранил и воспоминания о глубокой печали девушки, что насторожила его.

–Доброго вечера, – пожелал Шарп, улыбнувшись будто через силу.

–До свиданья, Алан. Удачи вам, – девушка успела лишь бросить кроткий взгляд на старого друга, когда Томас, пожав ему руку на прощание, повел жену к экипажу. Украдкой Шарлотта позволила себе обернуться, и Алан снова заметил этот полный тоски взгляд с жаждой о чем-то сказать. Однако она почти в безмолвии была вынуждена уйти, оставив лишь след своей нелегкой замужней жизни, о которой не могла поведать.

Они вернулись домой поздней ночью, как и говорил Томас. Метель к этому времени разошлась не на шутку, последние мили до поместья дались очень трудно, бедная лошадь дико устала и запыхалась, колеса экипажа застревали в сугробах, и если бы не выносливость животного, то пришлось бы добираться собственными силами.

Ветер и страшная пурга на пару завывали печальные холодные песни, почти как волки воют на яркую луну средь ночи. И от этого леденящего воя кровь стыла в жилах Шарлотты, когда они сходили с экипажа и наконец скрылись в доме, где было ещё холоднее, чем на улице, а снег уже успел укрыть собою углы, залетая через входную дверь и проломанную крышу. И хотя в парадном холле горел теплый свет, он нисколько не согрел Шарлотту и не придал даже толику уюта, которого так жаждала девушка. Оказавшись внутри, она почувствовала, как в нос врезался резкий запах глины, отчего голова закружилась, перед глазами вдруг все поплыло, будто комната вращалась вокруг неё и не могла никак остановиться. Сделав шаг, Шарлотта едва не упала, удержавшись за перила лестницы. В ту же секунду Шарп пришел ей на помощь.

–Шарлотта, что с тобой? – Томас позволил девушке упасть в его объятия, а она все никак не могла прийти в себя. Её бил озноб, и такое состояние до ужаса напугало её. Нет, она просто не может заболеть, сейчас не время для этого, ведь ещё столько предстоит сделать! Но здесь так холодно, так неумолимо холодно…

–Я не знаю… – она мотнула головой и заставила себя удержаться на ногах. Помутнение начало рассеиваться, головокружение постепенно прекратилось, но она все ещё чувствовала поддержку в виде крепких рук мужа. Ей стало тепло, гораздо теплее по сравнению с минутой, когда она зашла в этот дом. Объятия Томаса – единственное, что греет её, что не дает ей сойти с ума от холода, тоски и страха в этом разлагающемся поместье. Она теснее прижалась к нему, хотя уже в состоянии была передвигаться сама, но ей не хотелось делать этого… Она ужасно устала, её все ещё не покидало ощущение легкой тошноты.

–Идем наверх. Ты должна отдохнуть, – Томас крепко обнял жену, – я приготовлю тебе ванну, хочешь?

–Нет-нет, не нужно, – запротестовала девушка, вспомнив о тех странностях, которые творились с ней в той комнате в первый день приезда.

В тени бархатных занавесок, скрывающих за собой проходы и двери, стояла Люсиль, наблюдающая за тем, как её брат заботливо помог супруге во время её странного припадка. Она смотрела им в след с закипающей ненавистью в глазах, что заблестели от подступающих слез. То ли забота Томаса о Шарлотте, то ли пренебрежение им её собственными чувствами так задели Люсиль, было известно только ей. Мы мало бы что смогли разгадать в её промелькнувшей зловещей улыбке, с которой она вновь скрылась за бархатными занавесками.

Томас проводил Шарлотту в комнату и усадил на диван, тут же принимаясь разводить огонь в камине.

–Тебе лучше? – поинтересовался он, то и дело поглядывая на жену.

–Да, гораздо, – кивнула она. Запах глины здесь был значительно меньше, и негодование с тем же успехом отступило. Шарлотта не могла понять, неужели за столь малое количество времени организм её насытился этим ужасным запахом, что стал отторгать его? А может она просто придумывает и вовсе не запах послужил причиной её помутнению, а всего лишь переживания, избыток свежего воздуха, суета города и общество, от которого она была отрезана все эти недели? К этому списку добавилась ещё и мысль о тех письмах, которые она спрятала в надежное место и которые собирается прочесть.

–Сейчас согреешься, – Томас обхватил её ладони и потер в своих руках, нежно улыбнувшись девушке при этом. Она была благодарна ему. Каждый раз, когда она заглядывала в эти голубые глаза, полные заботы и ласки, она словно начинала новую жизнь рука об руку со своим счастьем, она забывала про все, про всех, она просто жила, но как только рядом не оказывалось ни его рук, ни его глаз, ни его голоса – она ощущала себя в полном одиночестве, ощущала потерянной в этом страшном доме и не знающей выхода из него, будто посланная разгадывать залежавшиеся в стенах тайны, запертая в них навсегда.

–Я зайду к Люсиль, а ты постарайся больше не волноваться. Я скоро вернусь, любимая, – он поцеловал её в лоб и покинул комнату, а она же нашла в себе силы, чтобы переодеться. Она медленно стягивала с себя теплое пальто и шляпку, откладывала муфту, а после принималась за пышное платье. Тепло и уют именно этой спальни восстановило её самочувствие, и теперь ей казалось, что ничего и не было. На стенах плясала тень пирующей метели за окном, девушка зажгла свечи и газовые лампы, чтобы согнать скопившийся мрак, а после присела у камина, подставляя ближе к огню озябшие руки.

Томас вернулся от Люсиль мрачным, как показалось Шарлотте, но на её вопрос с натянутой улыбкой ответил, что все хорошо. После этого баронет отправился принять ванну, тем самым вновь оставив жену одну.

Шарлотта прошла к окну, в полумраке комнаты девушка и сама походила на призрак в своем белом ночном платье и с распущенными светлыми волосами. За окном она встретилась со злобной метелью, на минуту девушке даже показалось, что она уловила её свирепый взгляд, блеснувший в ночи как два маяка. Вой жестокого ветра только усиливал снежный буран, гнул уставшие деревья, а по дому проносился дикий и жуткий скрежет и грохот. Шарлотта вздрогнула от шума и обняла себя руками, ощутив дыхание ветра сквозь прогнившие стены.

“Наверное, я никогда к этому не привыкну, – подумалось ей.” Уловив топот за спиной, Шарлотта резко обернулась и увидела перед собой собачонку Люсиль, которая держала в зубах свой резиновый мячик, повиливая хвостом.

–Прости, малыш, но сейчас мне совсем не до игр, – тихо сказала девушка, потрепав щенка по холке. Однако тот не терял надежду хотя бы на один бросок, но внимание Шарлотты уже привлекла тусклая линия света, промелькнувшая на первом этаже. Люсиль ещё не предалась сну, и это навело Шарлотту на мысль о небольшом разговоре… Хотя и не было конкретной темы, не было никаких вопросов, вернее были, но с ними она предпочитала вести себя осторожно, впрочем как и сама леди Шарп с ответами на любой из этих вопросов. Шарлотта вынуждена была согласиться с подавляющим отчаянием, что отношения между ней и Люсиль вернулись к исходному положению, хотя ещё совсем недавно ей казалось, что она обрела в лице этой гордой леди свою сестру. Но эта холодная женщина была неприступной, была настолько скрытной и странной, что уже вызывала не самые хорошие мысли и впечатления у Шарлотты, о которых она в данную минуту решила забыть и ещё раз сделать подход к новоиспеченной родственнице.