Текст книги "Древнее сокровище (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

4

В отделении их приезд радостно встретила целая толпа вооружённых людей.

Два полицейских торжественно, чуть не под овации, вывели террористку под руки, а двое других шли следом, держа её под прицелом автоматов. Выход Аронии был не менее торжественным: её охраняли два охранника, а Костя шёл рядом, прицепивеё наручник к своей руке. Капитан Чуров, даже не глянув на неё – студентку, спортсменку и просто красавицу, легко вбежал по ступеням здания и, козырнув, стал докладывать некому высокому чину, окружённому свитой, будто кроль. Похоже, все ликовали удачно завершившейся операции и столь богатому и быстрому улову.

Арония только хмыкнула – она уже видела, как где-то в городе наливается ещё один огненный цветок, а те, кто послал сюда бедную беззащитную женщину, ищут новую жертву…

Миновав проходную и длинный коридор полицейского отделения, поэтому случаю пустующего, девушка оказалась в допросной – судя по отсутствию мебели, где её оставили одну. Полицейские сразу же остались за дверью, а Костя, прицепив её наручники к столу, удалился.

Арония была полна возмущения – любому идиоту ясно, что не могла она, нашедшая бомбу, спасшая пассажиров маршрутки и вызвавшая МЧС, чтобы избежать жертв, быть террористкой. А капитан Чуров – судя по всему, не совсем идиот. Он сейчас войдёт и, извинившись, освободит её. Отстегнувот стола, снимет эти жуткие наручники. Конечно же – со своей неотразимой обаятельной улыбкой.

Но время шло, а её никто не отстёгивал…

Да в чём же дело? Ей уже давно пора быть в институте, чтобы – как это планировалось, оформить перевод на заочную форму обучения. Дёрнуло же её помочь этому приунывшему Чурову, назвав имя террористки! А в итоге – коли уж Арония Викторовна Санина в курсе всех жизненных коллизий этой несчастной, её же и обвинили в организации теракта. Полный бред! А может про неё уже вообще все забыли? Может, ей просто сбежать отсюда? У неё в арсенале – по наследству от Проши, имеются необходимые приёмы…

«Ну, уж нет – мне же потом вовек не отмыться! – возразила Арония не себе, а кому-то другому, будто шепчущему ей из-за плеча эти подлые подсказки. – Сбежала, значит, виновата. Скрывайсяпотом от правосудия, давшего осечку, в тёмном лесу, будто ведьма из позапрошлого века! К тому же капитан Чуров предусмотрительно сохранил мои данные из паспорта, где указан адрес. Если бабуля узнает, что я подозреваюсь в терроризме, она умрёт на месте. И откуда взялся этот Чуров на мою голову со своей обаятельной улыбочкой! – сжала она кулаки. Но тут же призналась себе: – А причём тут он? Просто я сразу решила помочь несчастной Боевой. Ещё в маршрутке, когда прочитала её мысли… на чеченском. Угораздило же батьку Фому научить её ему! Вернее – Прошку. Вернее – напомнить во сне, какой она была прежде. Вот и «присгодилося». И выходит, если б не он со своей наукой, от меня вместе с Боевой, каки от остальных пассажиров, сейчас осталось бы одно воспоминание. А что было б, если б я, после того, как помогла обезвредить бомбу, уехала оформляться на заочное? Или не сказала Чурову имя террористки и не попала сюда? – Арония тяжело вздохнула, вспомнив ещё один огненный цветок. – Поскольку я здесь, есть надежда избежать новых жертв. Если Чуров поумнеет, – как же Боевой помочь? Даже если б она вышла из маршрутки, её ждала бы смерть – как ненужного свидетеля. А здесь – тюрьма. Я должна наказать этих уродов! – ещё более утвердилась Арония в своём решении стать на время сообщницей террористки. – Как батько Фома велел – не дам ворогам спуску! И если надо, на время и сама буду в ворогах числиться. Спасибо Чурову, помог, – усмехнулась она, покрутила она прикованной к столу затёкшей рукой. – Ничего, что-нибудь придумаю. Где там этот бравый капитан Чуров? Пора нам уже браться за дело, а то опоздаем!» – осмотрелась она, чувствуя себя загнанным в угол зверем.

И то, что сейчас за ней наблюдают через зеркало, вмонтированное в стену. И её внутренний сокол был тут совсем не причём. Ведь во всех ментовских сериалах разъяснено про такие зеркальные окна в допросной, через которые можно наблюдать за ней.

* * *

И вот, наконец, дверь допросной распахнулась, а на пороге явился капитан Чуров. Который даже и не подумал отстегнуть наручники Аронии от стола, а прошёл и сел напротив неё.

И неудивительно, что не отстегнул – девушка уже примерно знала, какой информацией капитан обладает.

Например, что она владеет приёмами гипноза. Об этом – и ещё о многом другом, нехорошем, рассказал Чурову водитель маршрутки. Под протокол. Отстегни её, а она, того, сбежит, а он и не заметит. А если и заметит, то промолчит. Ведь, честно говоря, капитан по-прежнему симпатизировал девушке и не очень верил в её виновность. Но, что он мог поделать – сама себе обвинение вынесла, своими необдуманными словами. При свидетелях. Да и против фактов ведь не попрёшь, которые были получены уже в отделении от этих свидетелей. Санина подчинила себе волю водителя, заставив его остановить машину, когда у него – график? Безусловно. Вывела пассажиров из маршрутки, загипнотизировав их? Легко. А самое удивительное: как она, хрупкая девушка – почти фотомодель, обездвижила Боеву? Одной левой. Как потоми показала врачу. А такие приемчики обычным красавицам не положено знать. Да и бомбу она почуяла, которая была в закрытой сумке, тоже самым непостижимым образом.

В общем, надо теперь разбираться.

Разумных объяснений всему этому нет, а из здравых лишь одно: Арония Викторовна Санина является соучастницей преступления и обучена безотказным боевым приёмам. В некой террористической организации. Иначе откуда б ей знать обстоятельства, заставившие Боеву принести бомбу в маршрутку? Остаётся только выявить, зачем она сдала Боеву? Зачем спасла людей. Но самое главное – кто организовал теракт и где их искать?

А посему надо быть с ней хитрым и осторожным. И протокол составить, подчиняясь разуму, а не сердцу. Которое было навсегда – как бравому капитану сейчас казалось, пленено подозреваемой в ужасающих преступлениях пленённой им Саниной. Вот такой парадокс…

5

Капитан пришёл с помощником – невысоким крепеньким лейтенантом, обладающим, как он считал, способностями к гипнозу или кое-чем подобным. Вот именно – кое-чем. Но, надо признать, лейтенант был мастером допросного дела. Как говорится – интуитом. Лейтенант, деловито установив напротив стола треногу с видеокамерой, сел в углу за стол и положил перед собой стопку бумаги с ручкой. Чуров, не глядя на девушку, разложил на столе папку, диктофон и свой телефон.

– Итак, Арония Викторовна Санина, – заглянув он в папку, будто забыл за это время её имя, – скажите, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с…, – он ещё раз заглянул он в папку, – Назирой Боевой? Кстати, каково её отчество?

– Не помню, – хмыкнула та.

Её почему-то злил его вид. И равнодушие, написанное на его лице. И, главное – его глаза, стальные и холодные. Она, поддавшись эмоциям, тоже решила его позлить.

– Кто были ваши сообщники при подготовке теракта в маршрутном такси? Сколько их было? – также не глядя, монотонно проговорил Чуров.

Лейтенант тем временем быстро писал на своих листочках в углу. Ну, цирк! Нашли террористку!

– Не знаю таких! Студенты университета – вот мои сообщники! – съязвила девушка. – Постоянно готовлю с ними штурм предмета, называемого математикой. Других сообщников никогда не имела!

Аронии было даже интересно, как скоро Чурову надоест ломать комедию? Когда он осмелится взглянуть ей в глаза? Он-то ведь понимает, что никакой она не террорист. Или он, всё же, боится её гипноза?

– Как называется организация, готовившая с вами теракт? – частил капитан. – Как они вас завербовали?

– Понятия не имею! Как-то же они себя называют. И я тоже очень хотела бы это выяснить! Хотя, разве это важно? Ведь главное это поймать и наказать их!

Тот только покосился на неё.

Арония была вне себя – он и вправду считает, что она к этому всему причастна?

– Почему вы помогли избежать теракта? Почему сдали свою подельницу Боеву? – задал он, наконец, вопрос мучавший его. И поднял глаза: Вы с ней поссорились? Обиделись на руководителей?

И оказалось, что его волевое лицо, казавшееся ей таким симпатичным, сейчас было непробиваемо суровым, а голубые глаза отливали сталью. Да он ли это? И только тут она поняла, что все эти вопросы он подготовил заранее и сейчас просто зачитывает ей текст. Она почувствовала, как ему больно, что она попала в силки, но он ничем ей помочь не поможет. Тем более – проявить это внешне. Он отличный воин и привык неукоснительно исполнять инструкции. Она – под следствием, он – следователь.

Тьфу, ты! А ведь вся её надежда была на него.

Арония упорно молчала, её руки, прикованные к столу, возмущённо сжались. А напротив мигал огонёк пишущей видео камеры…

«Всё, конец мне! И Боевой тоже! Надо выходить на организаторов, а для этого я должна увидеть её. Только через неё можно увидеть их. Но она даже не знает адреса, где они могут находиться – всё предусмотрели. Зато я могу увидеть след от её сына. Возможно, он ещё жив и через него я их найду. Но разве мне это позволят? Как называется, когда сводят преступников? Очная ставка? Дайте мне эту ставку! – с отчаянием подумала она. И спохватилась: – Я ведьма или кто? Ну-ка, что там гласят правила нашего рода? – И в её голове прозвучали слова:

«Не иди только по пути силы… Будь справедлива к слабым и жестока к сильным… Применяя силу, не сомневайся – действуй на опережение… Никогда не показывай свою слабость… Если ты вступила на путь, то иди по нему до конца… Правда дороже выгоды…».

И везде повторялось:

«Ошибка может стоить тебе жизни. И даже души».

А в данном случае, можно лишиться если не жизни, то уж свободы – точно. – В голове у Аронии был полный кавардак, а в душе паника! – Как пробиться к этим солдафонам? – Покосилась она на капитана с лейтенантом. – Какое правило тут подойдёт? Наверное, это: «Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным», – усмехнулась она. – Или же их легче убить – как это сделала Кармен, чем переубедить».

Капитан Чуров Владислав Богданович – сама суровость, смотрел на неё удивлённо.

«Ещё и усмехается! – восхищённо подумал он. – Вот где выдержка! Да уж! Попали мы с тобой, Арония Викторовна! Врагу не пожелаешь».

Но как он мог её вразумить? Надо сотрудничать со следствием, иначе – хана. На столе перед ним работал включенный диктофон, поодаль снимала видеокамера, а лейтенант в углу всё до запятой вносил в протокол.

«Ты прав, Владислав! Прямо спецслужбы в действии! Где тут у них настольная лампа? – съехидничала Арония, вспомнив сериалы о сталинских временах. И вдруг поняла: – Я знаю, какой слоган мне подойдёт!

«Если ты вступил на путь, то иди по нему до конца». И ещё один: «Будь честна, даже если это невыгодно». Я скажу им правду! Естественно – ту, которую они смогут принять, – решила девушка. – А там – пусть будет, что будет!»

И спросила, наклонившись к диктофону:

– Сюда говорить?

– Просто говорите, Арония Викторовна, – дёрнулся в углу лейтенант, чувствуя, что эта бодяга заканчивается.

«Кто его знает, чего она тут наплетёт? А мне потом расхлёбывай!» – заполошно подумал капитан Чуров, не дрогнув ни одним мускулом.

Он не ожидал, что эта девушка расколется – не из таких она, потому и вёл допрос дежурно, для галочки. И внутренне рвался к Боевой. С минуты на минуту там должен был подойти переводчик, чтобы допросить её. И очень надеялся, что после сумеет выкроить возможность поговорить, оставшись с Аронией наедине. Чтобы вместе выработать правильную линию поведения. Пусть им не суждено быть вместе, но он сделает всё возможное, чтобы помочь ей выкарабкаться с наименьшими неприятностями. Потому и делал каменное лицо – чтобы полковник Щеглов и лейтенант Тимошенко – тот ещё фискал, не догадались о его… не лояльности следствию, что ли.

И вот – на тебе! Заговорила!

* * *

Кстати, его ребята, проводившие антитеррористическую операцию «Маршрутка», в том числе и его друг Костя, все были на стороне этой девушки, Саниной, так облегчившей им задачу. Он это перекуривая с ними на площадке, выяснил. Не вникая в тонкости, они душою верили в её непричастность. И обещали помочь, чем смогут. Главное – пусть Владислав разберётся, что к чему. Ясное дело, что девчонка не имеет отношения к организации теракта. Пусть она даст честные показания. А какие они, честные? Не навредила б себе опять. Вон он лейтенант – строчит, как из пулемёта, всё на карандаш берёт…

– Не надо напрягаться, Арония Викторовна. Говорите, хорошо подумав и взвесив, – с нажимом посоветовал он. – Учтите, вас также снимают на видео, – многозначительно кивнул он на аппарат. И не выдержал: – Уверен, это будет самое красивое кино из тех, что будет лежать на полке в архиве. – Уж очень хороша была она сейчас, несмотря на сложность момента. И, спохватившись, сделал строгое лицо: Говорите на камеру чётко и ясно.

Арония, наконец, оттаяв, ослепительно улыбнулась ему и сказала:

– Слушаюсь, товарищ капитан!

Сев поудобнее перед объективом, девушка красиво разложила на плечах свои длинные волосы, насмешливо подмигнула лейтенанту и игриво спросила:

– Что вы там спрашивали, господин начальник? Огласите ещё раз свой список!

Чуров, чувствуя себя немного странно – вообще-то здесь он задаёт вопросы, а не ему приказывают, заглянул в папочку…

– Впрочем, не надо! Все ваши вопросы вообще не о том! – вдруг махнула рукой Арония.

Часть 2

6

– Как – не о том? – обиделся Чуров. – Арония Викторовна, расскажите, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Назирой Боевой? – строго спросил он, косясь на камеру.

А затем, незаметно, и в сторону зеркального окна. Он очень боялся её новых откровений. Хотя – куда уж больше, чем знакомство с этой Боевой, государственной преступницей.

«Вдруг она сейчас и имя главы группы назовёт? – ужаснулся капитан. – Е-моё! Что ж делать?»

– Так я вам вже казала – я з цэю Боевой зовсим не знайома! Товарищ капитан, включите ж логику! – ответила Арония, обаятельно усмехнувшись в камеру. – И ныяка я вам нэ террористка! Як бы ж я знала, шо там бомба рванёт, рази б я села у цю маршрутку?

Кажется, Проша совсем взял в ней верх. А в общем даже и неплохо – хоть спесь с Чурова сбила. А то як бонбу у башибузуков отыматы та ёму в белы рученьки подаваты, так – «красавица и спортсменка», а як решила ще трохи допомогаты, так и веры нету.

Капитан, – действительно безо всякой спеси, ошеломлённо прислушивался к её речам, окончательно утеряв свой строгий вид.

– Што? – растерянно спросил он.

– А зачим бы мени пидставлятыся? – и далее говорила на балачке девушка. – Як бы ж я знала про цэ, то бижала б от цей маршрутки так, шо тики пятки свиркалы б. Наркоманка з бонбою в оклунке, ще и з телефонной кнопкою в кармане – цэ дуже поганое сосидство.

– В оклунке? – непонимающе сдвинул брови капитан, чувствуя, что над ним смеются. – А-а, в сумке? В мешке, значит? Вы – казачка? И откуда вы узнали про этот оклу… Про сумку? Что в ней бомба? – спохватился он, пытаясь перехватить инициативу у этой странной девушки.

Вдруг утерявшей свою похожесть на фотомодель, а превратившуюся в некую ведьму Солоху из…, в общем, неважно откуда. В ведьму. Вон, даже косина в смеющихся очах…, в глазах, появилась.

– Да, я имию казачьи корни, – гордо кивнула девушка. – И ще знаю чеченску и адыгскую мову.

«Вот это он и есть – облом обломыч, – ужаснулся капитан. – Она чеченка».

– Чеченский? Вот как? – зло покосился он на камеру. – Вы оттуда родом?

– Нет, в этой жизни ни разутам не бывала, – усмехнулась Арония. – Давайте я вам расскажу всё о себе, а вы решайте – террористка ли я. И тогда, может, уже делом займёмся. Надо и остальную банду ловить, – покосилась она на зеркальное окошко.

Там её, точно, внимательно слушали. И её сокол уверенно говорил, что среди этих слушателей был и подковник Щеглов. К нему она сейчас и обращалась – похоже, капитан тут уже не главный. Да и не в счёт он, поскольку хочет помочь ей, а надо – Боевой.

«Что бы этому подковнику такое показать? Чтобы он поверил мне?» – прикинула она, продолжая говорить:

– Владислав Богданович, вам знакомо такое слово, как: «интуиция» – чуйка, если по-кубански? – насмешливо подняла брови неисправимая Арония. – А слово – «телепатия»? Иначе говоря – чтение мыслей на расстоянии и умение внушить свои? А, знакомо, значит? – не дав ему возразить, ехидно продолжила девушка. – Хотя вы сейчас и подумали, товарищ капитан, что это к вашему делу, – кивнула она на папочку, лежащую перед ним, – не относится. Ещё как относится! Поскольку я этим даром и ещё многими другими владею. Про бомбу и имя Боевой я телепатически считал-а с её туманных мыслей. Знал-а бы о ней и о банде террористов гораздо больше, да она, как известно, была под воздействием сильных наркотических веществ. Так что мне оставалось только действовать, спасать пассажиров и саму Боеву. Что я и сделал-а. Ну, применил-а к ней один приём – чтобы вывести из строя окончательно. Так цэ ж для её пользы. А то б она нечаянно бед бы натворила.

«Надо следить за собой, – промелькнула у Аронии мысль, – а тоя всё норовлю, как Проша, говорить о себе в мужском роде. Совсем запугаю Чурова».

– Я не верю ни одному вашему слову! – тоже покосился на зеркальное окно капитан. – И тому, что вы знаете чеченский язык, если там не бывали. Вы же НЕ были там? – с нажимом проговорил Чуров. Арония отрицательно покачала головой. – Напоминаю – Б-ва по-русски ни говорить, ни, тем более – думать, не умеет. Поэтому сейчас мы ищем переводчика. А когда она заговорит, то для вас, Арония Викторовна, будет уже поздно, – пристально взглянул он ей в глаза. А вдруг и он владеет этим, этой…, телепатией. – И тогда сказочки про способности и знание языков вам уже не помогут. Не надо дурить нам голову! – снова покосился он на зеркало. – А явка с повинной значительно облегчит вашу вину. И сбавит срок.

– Срок? За то, что я пассажиров спасла и помогла обнаружить бомбу? – прищурилась девушка. – Хотя могла этого не делать. И, будь я террористкой, зная о планах Боевой, просто свалила бы из маршрутки! Или вовсе бы в неё не села! Я и дальше хочу вам помогать – найти остальную банду! Для этого мне необходимо увидеть Боеву! И попытаться считать с её мыслей их местоположение! Вернее – то место, где сейчас находится её сын, захваченный бандитами. У матери с ребёнком всегда особая связь. Вот это и есть мои честные и правдивые показания, товарищ капитан! – заявила она, откидываясь на спинку.

Жаль, торжественность момента испортили протянутые к столу, вернее – притянутые к нему наручниками, руки.

Тот сидел в полной растерянности. А лейтенант Тимошенко неустанно строчил в своих листочках, ехидно на неё поглядывая. Арония просто слышала, как тот хохочет, будто наблюдает сейчас забавную пьесу. А капитан в это время прикидывал, как ей, Аронии, помочь. Похоже, уже никак – она сама себя утопит…

– К слову сказать, если б я была пособницей террористов, то легко могла, не дожидаясь вас, исчезнуть с места событий. Ещё там, из опасной зоны. Или отсюда. Думаете, это сложно? Да ничего подобного! Какая вам ещё явка нужна? – ехидно проговорила Арония.

Её серые глаза сияли, на щеках горел румянец возмущения, а тёмные и длинные волосы окутали её, будто мантия. В этот момент девушка была очень похожа на… ведьму. На свою мать, ведьму Аринану. Симпатичную такую ведьму, но очень опасную. А может, на фотомодель. Из тех – немного злых и высокомерных, которых некоторые осуждают за столь неоднозначный образ красоты. Например – водитель маршрутки, Олег Сергеевич. Правда, рост у Аронии не дотягивал – чуть больше ста семидесяти. Те все дылды…

– Такой красивой подследственной у нас ещё не было! – вдруг проговорил лейтенант Тимошенко.

– Наверное, я здесь для того, чтобы получить от вас за это вот эти эксклюзивные «браслеты», – приподняв руки, позвенела она наручниками. И спросила лейтенанта: – Считаете это справедливым?

– Не я их одевал, – философски протянул тот и уткнулся в свои листочки.

Капитан Чуров ревниво покосился на Тимошенко и сухо проговорил:

– То, что вы могли сбежать, Арония Викторовна, ещё доказать надо. Если это так, то вам это зачтётся на суде, – пробормотал капитан, считая, что девушка сказала неправду.

«Но ведь это правда! «Будь честна, даже если это невыгодно»! – окончательно решилась Арония. – Не знаю, что из этого получится, но я это сделаю!»

– Скажите, Арония Викторовна, какими ещё уникальными дарами вы владеете? – тем временем сурово спросил капитан, снова заглянув в протокол. – Кроме телепатии и интуиции? Где вы, например, обучались спецтехникам?

– Спецтехникам? Да так – всюду по трохи! – отмахнулась девушка, прикидывая, с чего начать.

– И гипнозу, и управлению людьми? Откуда вы, студентка математического факультета, знаете боевые приёмы? – занудно спрашивал капитан, решив придерживаться принятой первоначально схемы. – Где учились вязать особые узлы? Назовите организацию.

– Ага, – усмехнулась Арония, устав говорить ему чистую правду. – А ще я вмию запросто сымать оци проклятущи браслетки! – заявила она, указав подбородком на свои наручники – И становитыся невидимкою! Давайте сыграем с вами в прятки, капитан!

Девушка устремила взгляд на дверь, которая тут же отворилась, в неё вошёл и строевым шагом промаршировал в угол Костя, вручив, ключи лейтенанту, и затем удалился, захлопнув дверь. И, судя по звукам, запер ключом. Тимошенко поднялся, прошагал такой же чёткой поступью к Аронии, отстегнул её наручники от стола.

Вернувшись с ними на место, он довольно проговорил:

– Хоть и не я одевал, Арония Викторовна, зато я эти браслетики снимал!

Чуров, который до этой минуты непонимающе наблюдал за происходящим, вскочил с места.

– Что вы творите? – возмущённо воскликнул он. – Лейтенант Тимошенко! Немедленно верните наручники на место?

Но тот сидел в углу, довольно улыбаясь и весело поигрывая ими.

– А ничего браслетики! Влад! Сверкают! Жене, что ли, подарить?