Текст книги "Древнее сокровище (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

30

И тут Ратобор, привлёк к спору третью сторону, обратившись к Хранителю.

– Калина, как ты считаешь? Справедливо, что Смугляк забирает у Аронии половину клада за похищенную им старушку?

Калина, почесав бровь, пробасил:

– Я своё дело сделал. Передал клад его законным владельцам – Аронии и, гх-м, тебе, Ратобор. Откель взялся энтот арап, того не ведаю, – кивнул он на Смугляка. – Я ищо удивился – чего это он свои чёрные лапищи на чужой сундук налагает? А он, вишь ты, дуриком смарагды у девицы выманил и радуется! Не давать ему ничего – вот мой сказ! Ещё с него спросить за… енто… за похищение бабкино. Ну и за то, што натравил, ентих – оборотней. На безвинну девицу!

– Верные слова! – кивнул Ратобор.

– Безвинная! Как же! Она ж во второй раз их скрутила! И в суд сдала! – завопил Смугляк. – А я предупреждал – девка непростая!

– В том и везенье наше! А твоя беда! – хмыкнул Калина. И заключил: – На моё мнение – девица пусть сама решает с половиной. Её право! А ты, Ратобор, коли хочешь – с арапом рассчитайся по чести. Но, на мой погляд – какая ему честь-то? Жулику! Да и прошло уж лет двести! Каки-таки долги? Срок на них весь истёк! За то время скоко уж новых людишек народилось, сколь договоров они на составляли. В утиль его! Ему тут ежели и задолжали, то только оглоблей по спине! – заявил он.

– Но, но! – обиделся мавр и попытался замахнуться на Калину рукой.

Но поднять её высоко не смог. В итоге с Калины только пояс свалился.

– А ну, не балуй тут! – подняв его с земли, погрозил тот пальцем.

– Вот именно, что по чести пытаюсь, – вздохнув, кивнул Ратобор. – Он ведь меня ремеслу научил, Калина! И десять процентов с половины клада, так и быть – отдам я ему. Остальное в сундуке принадлежит Аронии. Эх, надоела мне эта волынка! – сказал он. И обернувшись к мавру, заявил:

– Так и быть, Смугляк – я прощаю тебе похищение Полины Степановны, приписки в записках, освобождённых оборотней – их и так-то надо было ловить да к ответу призвать.

– Чего это? Прощаешь? – недоумевающе протянул Калина. – С какого лешего?

– С такого, что он нас сюда доставил – не ближний свет, с Мальдив. Что замёрзнуть нам не дал – весну среди зимы тут устроил, – кивнул он под ноги, на зелёную траву с одуванчиками. – Хотя, мог бы не интриговать, а прямо ко мне обратиться! Я б и так кинул ему на бедность! – Мавр бешено за вращал белками глаз, но промолчал. – Я мог бы ему и теперь проценты не отдавать, но и я сегодня добрый – поделюсь сундуком, – усмехнулся Ратобор. – Бери одну восьмую от моей половины, Смугляк. Ладно уж! У меня не убудет!

– То-исть осьмушку от половины даёшь ему? Не десяту часть? Щедро! За воровство и за козни така награда, что ль? – покачал головой Калина. – Это вовсе не по царски, Ратобор! Тот бы башку за такое оттяпал! Ежели по чести!

– Так я и не царь. Пока что, – усмехнулся маг.

Но мавр всё не сдавался – гнул к целому кладу и стоял на своём.

– Не согласен я! – заорал он. – Какая осьмушка, Ратобор? Я тебя, не покладая рук, – показал он свои руки-коряги, – учил клады брать! И малый оброк за то назначил! А ты – неблагодарный…

– Это точно! Два года, не покладая рук, розгой меня бил да гонял! – вздохнул Ратобор. – Ежели б я за тобой не подсматривал, вовек бы ничему не научился!

– Учение – процесс долгий, – заюлил мавр. – А ты был малый бестолковый и к обучению не способный!

– Скажи лучше – бесплатная домашняя прислуга нужна была! Для того и учеников брал, да они потом все сбежали! – отмахнулся Ратобор. И заявил: – Да и десять процентов – не малый оброк. Все по пять брали! Ну, ладно! Это всё дела давние! Забудем о них! И так ведь тысячи лет тебя содержал – в благодарность за науку. Хватит уже! Бери в последний раз осьмушку и вали в свою Африку! Там рабсила нынче дёшево стоит.

– Ха! Осьмушку от половинки? Ишь, расщедрился! – заорал мавр. – Отдавай мне весь клад! Проценты наросли – за просрочку! Да и девка вон молчит – добровольно свою половину за целую бабку отдала! И претензий не имеет! Взяла только стекляшку и радуется! – ехидно кивнул он на улыбающуюся Аронию, которую эта свара только развлекала. – Так что – весь клад мой! Понял, Ратобор? И точка!

Калина грозно к нему шагнул.

– Не будет по-твоему! Арининой дочке – её долю! А тебе и осьмушки от половинки много! – сердито крикнул он.

Он и забыл, небось, что недавно отговаривал Аронию брать из этого клада хоть колечко. Чувство справедливости возобладало над разумом.

– Бери, што дают! А то щас получишь у меня расчёт – оглоблей по спине! – гневно заявил он.

И эта оглобля действительно откуда-то в руках у Калины появилась – длинная и увесистая.

– Эй, вы! Двое против одного? Нечестно! – испуганно заорал мавр, не имея возможности мало-мальски колдовать, но, очевидно, сильно этого желая. – Эх, зря ты, девка, моих оборотней умыкнула! – зло покосился он на Арину. – Они б сейчас тут…

– На тебя, аспид, не двое чичас, а трое! – вдруг раздался ещё чей-то голос.

И, выпрыгнув из Арининой косметички, на поляне вдруг возник Михалап – почему-то сильно запыхавшийся. Мурмолки на нём не было, космы и борода – торчком, а парадный сюртучок с расшитыми обшлагами несусветно помят. Что его там, в косметичке, гномы, что ли, били? Хорошо, хоть заплатанного оклунка на его спине не было. А то б все решили б, что тут появился ещё один претендент на долю в кладе – с мешком.

– Эт-та ещё кто? – удивился мавр, так и норовя крутануть его рукой.

Но домовой – вертясь, как юла, даже расшитый поясок с кафтана не уронил. Отскочил подале и встал.

Ратобор с Калиной изумлённо переглянулись – откуда ещё один помощник взялся? Вроде как за них он – уже хорошо, но больно уж мал – какая с него помощь? Но тут маг, взглянув на косметичку, откуда выпрыгнуло это косматое чудо, понимающе усмехнулся.

– Что, десантуру с собой прихватила? Карманную! – тихо сказал он растерявшейся Аронии. – Круто!

Та лишь отмахнулась – сама в шоке, мол. Она уж и забыла, что домовой здесь. Чего это его вынесло? Моря не увидел, так решил хоть на смарагды взглянуть? Знает ведь, что клад ей не нужен. Так нет – воевать за него выскочил.

– Да отвянь ты, Шмухляк! – закричал Михалап на мавра и так светанул в его сторону фосфоресцирующими глазами, что тот пошатнулся и притих. Действительно – привял, наверное. – То-то ж! – удовлетворённо хмыкнул её косматый защитник. – Мой морок дажеть чёрных аспидов берёт! – И, поправив полы своего помятого кафтанчика, важно проговорил: – Михалап я, Аронеин домовой. И уважаемый посередь своих сородичей, домовик. А никакой тебе не тисантур! – недовольно покосился он на мага. – И не карманный, а взаправдашний!

Тот примиряюще кивнул – мол, понял, оценил.

А далее Михалап – чтобы подтвердить свои слова, увеличился. И стал почти нормального роста – чтобы карманным не считали. И правильно. А то все эти его ужимки, прыжки и заявления смотрелись как-то… не солидно, что ли.

– Уважаемый он! – недовольно фыркнул, немного отвянув, мавр. – А кто это подтвердит? И чего тебе тут надо, уважаемый домовик? Тоже за кладом прискакал?

– Я подтвержу!

И я тожеть! – раздались вдруг рядом голоса.

И на поляне возникла ещё парочка очень странных существ – сухой старичок в одежде из трав, листьев и хвои, и седой лохматый старец в длинной льняной рубахе. Из-под которой выглядывали самые настоящие лапти.

Арония сразу догадалась, кто это. Надо же – сам Старинушка явился. Видно, и вправду, сильно Михалапа уважал.

– Спать ужо легли, так рази ж вы дадите! – пробурчал Старинушка. – Делильщики! Ночь ужо! Угомонитеся!

И только тут Арония увидела, что в лесу действительно наступила тёмная ночь. Видно, колдовство мавра, что сделало тут весну, заодно и освещало поляну…

А хвойный старичок сказал:

– Я – местный лесовик, зовут Иха. А это – Старинушка, – указал он на старца в лаптях, – глава домовых. Щас он на покое и живёт в моей избушке.

Тот важно кивнул.

– Эк, вас натащило! Чего вы ещё подтвердить хотите? – недовольно отмахнулся Смугляк. – Что этот… домовой, так то и так видно. Оделся-то… Ещё и в косметичку влез! Дом себе нашёл! Пару браслетов туда припрятать? А вы зачем сюда припёрлись? Тоже клад делить? – совсем уж разошёлся он.

Старички переглянулись и насупились.

– Эт вы неспрошаемо припёрлись в мои владения! И без чина! – возмущённо проговорил лесовик. – А надо б выкуп дать, да подношение съестное принести – штоб в моих владениях хозяйнувать без происшествий! Мне да зверушкам моим дар сделать! И те – допрежь того ходившие, таки ж были! – вздохнул он. – Вот етот был, – ткнул он сучковатым пальцем в сторону Ратобора, – и ещё одна дев… селянка – на ету девицу схожая, – кивнул он на Аронию. – Летов, эдак, полтораста назад сундук оне зарыли тута, в моём лесочке. А потом етот, – опять ткнул он сучковатым пальцем в Ратобора, – вдругорядь давеча приходил. Колдовал тута, да клад свой не достал. Етот ему не дал, – указал он на Калину. – И поделом ему! Она ить – в доле, – опять тычок в Арину. – С ей и приходить надобно! А етого арапа Шмухляка, – указал он на мавра, – и близко здеся не бывало. Вот пущай он, – тычок пальцем в Ратобора, – и она, – указал на Аронию, – сами етот клад и делят. Пополам. Без осьмушек. Неча было арапу двести годков дожидаться. Пока вси долги не усохли. И любой закон тако ж велит – сбёг, туды тебе и дорога! А ентот Михалап, – тычок в того, – уважаемый домовой и есть. К Старинушке ходит – совет держать. Вот! – завершил он свою длинную речь.

И, наверное, устав с непривычки, отошёл и, шурша, сел на пенёк. Оказалось – рядом с Полиной Степановной. Та – во сне ж всё можно, с интересом потрогала его травяные одёжки и улыбнулась ему – понравился. И стала дальше споры слушать.

– Уж простите меня, Лесовик и Старинушка! – сказал им Ратобор. – Такие, как я, никому не кланяются и подношений им не делают – не тот у нас статус.

– Да мы знаем про то, токмо напомнили – про вежество-то. Для порядку, – нелюбезно отозвался Старинушка. – Я уж давно вижу – мир в тартарары катится. Потому и на покой ушёл. – И продолжил:

– Так вот – я тожеть подтверждаю почтенность етого Михалапа. Не нужон ему ваш клад! – И, проницательно глянув на него из-под лохматых бровей, добавил: – Рази что сами дадите. А також я подтверждаю честность етого лесовика Иха. Всё, как есть, он рассказал. Стар я, чтоб врать-то! – нахмурился старец. – Постарей ищо, чем ты, Ратобор! – сурово заметил он. – Наслушался я тута ваших криков на весь лес. И слово моё таково: Ратобору и Аронии етот клад надлежит взять! Ратобор его и награбил, и зарыл тута – совместно с матерью сей девицы. Им и дале с им решать – куда его деть, да как делить. А етот Шмухляк… – упрямо повторил он перековерканное домовым имя, – больно жаден и хитёр! За то наказывать надоть!

– Чего раскомандовались? Наказывать! Эк, вас тут развелось! Делильщиков! – разозлился мавр, чуя, что все против него тут. – Откуда и взялись-то? Мой сундук – и всё! А раз мой, то пусть девка и эту стекляшку на место положит! – заявил он. Арония вмиг свой кувшинчик за спину спрятала. – И пошли все вон! Я вот сейчас немного поколдую и до всех доберусь, всем достанется! И честным, и почтенным! И лесовикам, и домовикам! Да я…

Его кто-то перебил.

И далее на поляне вновь разгорелись споры, брань и обвинения. Теперь в этом ещё участвовала и нежить – призрак Калина, два домовых и лесовик – все Арониина поддержка. Да и Смугляк с Ратобором… тоже не совсем люди.

«Одна мая бабуля тут – человек, но она держит нейтралитет», – ласково глянула на неё Арония.

Но Полина Степановна вдруг окликнула её:

– Аронеюшка! – И, когда та подошла, тихо шепнула: – Забери ты у них свои полсундука! А то ведь они так и будут здесь ссориться. Пусть Ратоборчик с остальным сам разбирается. – Вот и она приняла участие в разделе сундука! – А какие красивые эти блескушки! – восхитилась Полина Степановна, указав на гору самоцветов и золота в сундуке. – Жаль, что они мне только снятся! А то б я на бальные танцы кое-что оттуда прихватила. Кроме жемчугов, – погладила она кольцо. – Изумруды, например. Вадим Юрьевич был бы в восторге! – подкатила она глаза. И посетовала: – А на что тебе, Аронея, эта стекляшка? – недовольно покосилась она на нефритовый кувшинчик. – Замени её хоть на… рубины, что ли! Хотя – чего это я переживаю? Это ж сон! – махнула она рукой и отвернулась.

«Да уж! – вздохнула Арония. – Народу-то к этому кладу сбежалось! И так делят, и этак! Не хватает здесь только Фаины! – пощупала она мониста на шее. – Не буду её звать! Мне ведь эти блескушки ни к чему! Их тысячи лет делят, да кровь за них проливают. Не нужны они мне! Эх, мигнула б я сейчас к дому, да как с бабулей быть? Не оставишь же её… в этом кошмарном сне».

И тут всё вокруг изменилось – будто вдруг сменили одну картинку на другую:

Вырвавшись из тьмы, поляну вдруг осветили мощные лучи света – целые прожекторы засияли. В лесу? А на самой поляне вмиг потемнело и стало очень холодно. Голоса, спорившие о треклятом кладе и несчастных осьмушках, вмиг смолкли. В лучах прожекторов стояли только старушка и девушка.

Полина Степановна, решив, что она проснулась, вскочила и испуганно за озиралась. Что это за место? Как она сюда попала?

Лучи, перебегая по поляне, выхватывали то их, то какие-то сиротливые голые деревья и озябшие кусты. И зелёную траву, даже не припорошенную снегом. Страшно-то как!

И тут на весь лес прозвучал гулкий мужской голос:

– Всем оставаться на местах! Полиция! Вы окружены!

Похоже кто-то говорил в рупор.

31

Да, в рупор на лесной поляне говорил именно майор Чуров. Он нашёл Аронию и прибыл на поляну вместе со своими ребятами её спасать.

А дело было так:

Побывав вечером в покинутом жильцами доме на улице Профсоюзной, он вернулся в отделение и поднял по тревоге всех, кого только смог найти. А если уж Чуров хотел кого-то найти, то скрыться от него удавалось немногим. Практически – никому.

И вскоре в отделении уже экипировались в спецназовское: его невозмутимый друг Костя, а также Костяныч – любитель поспорить, и ещё молодой, но очень шустрый, Олежка, а с ним белобрысый громила Жендос, тут же был и солидный парень Петро. Да все – Саня, Миша, Дима, Андрей, Денис, Акоп и Алик, всего двенадцать человек, каждый из которых стоил десяти. Они отозвались на его зов, бросив свои дела – его боевое братство.

Явился в отделение на такси и слегка выпивший сисадмин Дима – его сорвали из клубешника. Он быстренько вычислил на компьютере то место, откуда поступал ответный сигнал с Аронииного телефона. На удивление, это оказалось не очень далеко от города – километрах в семидесяти, в горах. Чуров, с левого телефона, валявшегося в вещ доках, сделал звонок о нападении на банк. Типа – прохожий сообщил. А дежурный, Колян – само собой, не смог отказать майору и зарегистрировал его. Ничего – Чуров потом отбрешется от Мерина, мол – ложная тревога была, но ребята были на уровне. Им полезно потренироваться. А не прокатит – пусть его увольняет. Ничего, сейчас главное – Аронию спасти.

«Этот сумасшедший Ратобор, разозлившись на отказ Аронии выйти за него, – а в том, что она откажет, Владислав не сомневался, – мог чёрте-чо натворить», – рассуждал майор, внешне сохраняя невозмутимое спокойствие.

Ребята быстро организовали технику.

Ведь место, которое дислоцировал Дима и где сейчас была Арония со своим телефоном – дай-то бог, чтобы жива осталась, находилось в лесной зоне, в глухом и явно непроходимомлесу. Соответственно и техника была выбрана повышенной проходимости. Два джипа, правда, принадлежали ребятам – Петру и Костянычу. Вездеход был позаимствован у бывших сослуживцев, работавших сейчас в МЧС – пригнали за пять минут. С сиреной. И ещё служебный микроавтобус – с решётками, был выгнан из гаража. Так что есть куда злодеев грузить, если что. Главное, их поймать.

Дело-то важное – у Чурова, их боевого товарища, девушку вместе с бабушкой украли. Да ещё, как оказалось, их в какой-то дальний лес занесло. Надо спешить. Не до официальных реверансов тут.

Вооружение и прочее оборудование, нужное в полевых условиях – ракеты, прожекторы, автоматы, гранаты и прочее – всё нашлось. Откуда – секрет.

В общем, в течение получаса всё было готово к рейду.

Взревев моторами, три машины двинулись в нужную сторону. В первой машине сидел и сисадмин Дима. Разве мог он уехать сейчас в клуб на дурацкую вечеринку, когда майор – хороший человек и товарищ, и все его ребята на ушах стоят? Да и лишние руки, возможно, не помешают. Неважно, что эти руки страшнее мышке ничего в руках не держали. Иной раз мышка – это и есть самое стратегическое оружие. Заодно он и направлял движение по своему суперсекретному оружию – невероятно навороченному ноутбуку. Визуализируя координаты, вёл их мощный десант к нужному месту.

Тут пригодилась и чуйка майора Чурова – он всей шкурой чувствовал, что Арония жива. Успеют! Военная жилка не соврёт!

Недалеко от леса, откуда шёл сигнал, ребята приглушили моторы и пошли пешком. А техника подбиралась к нему на самом тихом ходу, почти беззвучно.

– Ну, вот, мы на месте! – тихо сказал Дима, держа в руках ноут.

В усиленные бинокли ребят и тепловизоры, различающие в темноте биологические объекты, на туманной поляне виднелись какие-то смутные тени.

– Ничего не понимаю – что за туман в лесу среди зимы? – удивлённо прошептал в рацию Петро, идущий сзади. – Ни фига не видно!

– Ничего! Не обращайте внимания, пацаны! – сказал Олежек. – Это же Арония Санина! Вокруг неё всегда всякая чертовщина водится. То она бомбу без собак чует, то невидимкой становится! – хихикнул он в свою рацию.

– А, служебный роман? – хмыкнул Акоп.

– Тихо вы! – шикнул Костя.

– Здесь! – протянул руку к туману Дима.

– Распределяйтесь вокруг поляны! – приказал Чуров. – На местах – дать сигнал. Подтянутся машины – светанём!

– Пуганём этих чертей! – одобрил Олежка.

– Держать связь! – предупредил Владислав.

– Не учи учёных, – буркнул в рацию Петро.

И через несколько минут поляна озарилась фарами машин и прожекторами вездехода, превратив ночь в день. А над нею раздался невероятно усиленный рупором голос майора Чурова:

– Всем оставаться на местах! Полиция! Вы окружены!

Но этому голосу, похоже, не вняли.

Если до этого в усиленные бинокли ребят на туманной поляне метались смутные тени и силуэты, то сейчас их стало гораздо меньше. Вернее – всего два.

– Вперёд! – крикнул в рацию майор и бросился с автоматом на поляну.

За ним – по всему периметру, выскочили на освещённое место и остальные бойцы…

Тумана на поляне уже не было.

Так быстро рассеялся? Куда! Опять чертовщина?

А сама поляна – совершенно бесснежная, зеленела травой с одуванчиками. Посреди заснеженного леса, где ребята – по пояс в снегу, с трудом пробивались к периметру! Чудеса!

А посреди поляны стояли две женщины, одетые совершенно не по-зимнему. На Аронии лишь свитер и джинсы с сапогами, а на Полине Степановне – и того хлеще: белые лаковые туфли и длинное бирюзовое платье. Как ещё в ледышки не превратились тут?

Пора ребята тщательно обследовали поляну и лес, Чуров накинул на плечи Аронии свою куртку, а Костя отдал свою Полине Степановне – внизу у них были ещё теплые безрукавки. И майор бережно повёл женщин к машине.

На краю поляны к ним подбежал Костя с дублёнкой и косметичкой.

– Вот, в траве нашёл, – сказал он. – Это её, наверное? – кивнул он на Аронию. – Чудные эти девушки! – хмыкнул он. – Даже при похищении не забывают о косметике.

– Это моё, – сказала та, забрав у него своё добро. – Вы же сами сказали – оставаться на местах, – усмехнулась она. – Если б побежала за ними – убили б ещё. Там ещё клад рядом был! – заявила она. – Нашли?

– Какой ещё клад? – удивился Костя. – Нет там ничего, кроме одуванчиков.

– Как – одуванчиков? Там под деревом большая яма была, а рядом стоял сундук с императорским золотом! Куда он делся?

– Ну-ка глянь ещё раз! – нахмурился Чуров.

И Костя убежал.

– Что за клад? – спросил он у девушки, пока тот носился по поляне, прочёсывая её.

Хорошо прочёсывал, тщательно. Как будто яма была – масенькая, а сундук – и того меньше. Гораздо меньше найденной им раньше косметички. Но тщетно – ни ямок, ни сундучков он не обнаружил.

– Ой, да ерунда это! – отмахнулась Полина Степановна. – Это ж было во сне! Кого там только не было! Даже лесовик! И все куда-то делись! А какой клад был чудесный! С изумрудами! – восхитилась она. – Ой, а ожерелье моё где? – спохватилась она, щупая свою шею. – Нету! Я ж говорю – сон! А жаль! А как я тут оказалась? – пробормотала она, растеряно озираясь. – Нас опять арестовали? – заволновалась старушка. – За клад?

– Да-да, бабуля, это сон такой – про клад, а теперь вот – про арест. Успокойся! Скоро ты у себя дома проснёшься.

– А-а, ну, ладно, – улыбнулась та. – Никогда таких длинных и глупых снов не снилось.

– Какой ещё сон? – растерялся майор.

Арония, махнув рукой, заговорщицки снова ему подмигнула.

– Так был клад или нет? – шёпотом спросил её майор за спиной старушки.

Та обернулась.

– Не было! – заявила Арония, снова помигивая ему.

Чуров растерялся, не зная, что и думать. Но. Чтобы не терять время, усадил их в джип, где работала печь. И, налив им из термоса чаю, вышел. Слушая по рации доклады ребят и отвечая им.

– Нет там ничего. Похоже, нывших девчат чем-то обкололи или дурью обдолбали, – тихо сказал ему подошедший Костя, завершив осмотр поляны. – Смотри – они даже холода не чувствуют. А ты говоришь – с утра пропали.

– Я так не считаю, но – согласен, есть странности, – уклончиво ответил Чуров.

Ему, конечно, надо переговорить с Аронией, но это позже.

Тем временем остальные бойцы, форсировано обследовав окрестность, вернулись и подтянулись к машине Костяныч, куда подошёл и майор.

– Чудеса-а! – заметил Петро. – Нигде и никого! Даже следов на снегу нету! На помеле они, что ль, прилетели, а потом улетели?

– Ага! Точно, это черти были! – восторженно заметил Олежка. – Где Санина. Всегда чертовщина водится!

– И – судя по теням в тумане, этих чертей там было штук семь, – заметил Акоп.

– А как там наши девчонки, Влад? – спросил Жендос. – Приходят в себя? Что говорят?

– Чай пьют, – уклончиво ответил Владислав. – Греются. Ничего рассказывать пока не в состоянии.

– Ага! Арония про какой-то клад несёт пургу, а Полина Степановна – про сон, – пожал плечами Костя.

– Чем это их обдолбали? – озадачено сказал Саша, будто повторяя слова Кости.

– Ага! Что за клад? О чём она талдычит? – заметил Костяныч. – Мы по рации слышали.

– А чо за яма? Их чо, закопать на поляне хотели? Кто? – ужаснулся Дима, видевший всякое. – Хорошо, что мы вовремя подгребли!

– Нет там никакой ямы! – возразил Костя. – Почудилось им.

– Да и закопать её так быстро не могли, – поддержал его Петро. – След бы остался в траве. Приблазнилось им.

– Точно – обдолбанные. Может, медикам их показать? – предложил кто-то.

– Тогда и мы обдолбанные! – воскликнул Алик. – Гляньте-ка – поляна-то уже вся в снегу. Где трава и одуванчики?

Все обернулись и в свете фар и прожекторов, которые были ещё направлены на поляну, увидели лишь белые сугробы.

– Чудеса-а-а! – протянул Олежек. – Может и мы сейчас спим?

– Ага! И во сне ты себе руку о сучок ободрал! – указал ему на пластырь на ладони Петро.

– Вот если рука и завтра рука будет поранена, значит – не сон.

– Так, прекратили базар! – повысил голос Чуров. И тут же его понизил, тихо сказав: – Пацаны! Пока о сегодняшнем – молчок! Спасибо вам за помощь и спасение двух человек. Что тут случилось – я сам с этим разберусь!

– Ага! Понятно!

– Не впервой!

– Надо будет – кликни! – раздались голоса.

– Ты прав, Влад! – согласился Петро. – Нечего трындеть! А то потерпевших наших с экспертизой и допросами затаскают, ГУНК привлекут – на всю ночь хватит.

– Ага, за незаконный выезд впаяют нам!

– По домам! Всем надо выспаться – завтра на работу!

На том и порешили.

Владислав, пересадив в отделении Аронию и Полину Степановну в свою машину, привёз их к себе домой. Мало ли, что там эти маги ещё придумают! Многовато их было на поляне, а ребята уже разбежались по домам. Пришлось ему родителей поднимать и наплести всякое. Мол, беда случилась и пока опасно везти похищенных людей к ним домой. Так что Аронию и Полину Степановну ещё раз напоили чаем и положили спать в зале – на диван и раскладное кресло.

Уходя из кухни, Арония тихо шепнула Владиславу:

– Я тебе после всё расскажу. Если ты мне поверишь, конечно.