Текст книги "Древнее сокровище (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Зинаида Порох
Древнее сокровище

«Страх – самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх – страх неведомого»

Говард Филлипс Лавкрафт

Часть 1

1

Наутро Арония проснулась с таким чувством, будто она, после экскурсии в судьбу Проши, прихватила оттуда его уникальные способности и превратилась в некого суперкиборга.

Это дарило ей странные ощущения…

Девушка поняла, что теперь умеет невероятные делать вещи – всё, на что раньше были способны только казаки-пластуны, владеющие незауряднымиутерянными ныне техниками и приёмами. Могла, став практически ниндзей, быть невидимой и неслышимой лишь одной силой мысли.

Да и кто она теперь? Прасковья Проша или, всё же, Арония? А прежде ещё и Лара. Имён у неё нынче – «як у собаки блох», как съязвила бы чародейка Фаина. А батько Фома – она так и слышала его тихий голос, поучительно изрёк бы:

– Имя, доню, це неважно, главно – чоловиком остатысь.

Кстати та сторона личности, которая была когда-то Прасковьей, почти не проявлялась. Надев казачью форму, Проша будто вовсе забыл свою женскую суть, посвятив всего себя службе Отечеству. И, благодаря въевшимся в подсознание пластунским техникам, почти утратил личностные качества, не имея ни собственных предпочтений, ни желаний. Для пластуна это лишнее, отвлекающее службы. Главное это одолевать «ворога», красться и прятаться в засаде, проникать всюду незамеченным. Быть идеальным воином, боевой машиной, каким был его отец батько Фома. Вне дома таким и был. И такой же стала Прасковья, полностью трансформировавшись в Прошу…

Теперь и в облике Аронии проявились эти стальные черты воина. Её внутренний «сокол», разбуженный временной слепотой во время ношения на глазах повязки, соединившись с её даром ведающей, бдил теперь за окружающим пространством постоянно. И – она это чувствовала: мгновенно реагировалн а малейший сигнал опасности.

Интересно, а сейчас она, приобретя пластунские навыки, «почуяла» бы опасность, исходящую от ведьмака Ратобора? Тогда, встретив его, она ощутила лишь симпатию. Явно, колдовским образом наведённую им. А чего удивляться? Даже Фаина против него не всегда «сдюживает». Увёл же он её оборотней – она и не почуяла.

И ещё Арония отметила, что в ней вдруг проснулось яростное стремление служить своему Отечеству – не жалея ни сил, ни самой жизни.

Ну, с этим она как-нибудь справится, преодолев эту неудержимую тягу к служению. Всё ж, она девушка, а не солдат. И не Проша, который «змалку» оберегал свою Родину, привык. Да и времена нынче иные – границы далеко расступились. Не идти ж ей в пограничники, в самом деле. Да и кто её туда возьмёт, служить? В качестве кого? Разве что – училки для детей офицеров.

Кстати, Арония, кроме русского и английского, знала теперь ещё кубанскую балачку, черкесский и адыгский языки.

Что ж, как говорится – «може, присгодится». Хотя – где? Впрочем, она, например, если после окончания вуза может работать в республиках, где живут эти маленькие, но гордые народности. Батько Фома ведь считал, что надо уважать и знать традиции и язык тех людей, рядом с которыми живёшь.

Однако оказалось, что эти её вновь обретённые способности и знания «присгодились» ей в этот же день. Батько Фома «як в воду глянув», говоря своей «доне», что времени у них мало…

* * *

Арония, быстро оделась, собираясь в институт, и пришла на кухню.

Там её уже ждал завтрак. Ну, как – завтрак? Полина Степановна, в связи со своей активной танцевальной деятельностью, почти полностью перешла на полуфабрикаты. И на завтрак лишь подогрела внучке магазинные блинчики с творогом. Арония проглотила их с горячим чаем, даже не ощутив вкуса. Если он у них был, конечно.

Девушка решилась немедленно поведать бабуле, что намерена перевестись на заочное отделениев универе. И слегка тревожилась – как она воспримет эту весть? Подбирала про себя нужные слова. Но Проша, теперь прочно поселившийся в душе Аронии, не любил политесов и та, неожиданно для себя, брякнула:

– Вот что, бабуля, я перехожу учиться на заочное. Скучно мне там.

Между двумя блинчиками.

В ответ Арония ожидала возражений или, по крайней мере, удивления. Но неузнаваемая бабуля лишь бросила на ходу:

– Вот как? Хорошо, поступай, как считаешь нужным. Ну, пока, внученька!

И, чмокнув в щёку опешившую девушку, Полина Степановна сняла передник и устремилась к вешалке.

– Я побежала! Сегоднянаша студия в детском доме выступает, опаздываю, – заявила она.

И, одев свою шикарную шубу и кокетливо водрузив такой же берет, убежала. Нет, всё же – ушла. Арония слегка зависла, глядя на захлопнувшуюся дверь.

А что она считает нужным? Этого Арония пока и сама не знала.

Честно говоря, девушка ожидала, что бабуля затеет с ней перепалку, в ходе которой ей и удастся как-то определиться со своими планами на будущее. Но та, живя в последнее время на своей волне, предоставила и ей полную свободу. Мол – переводись и радуйся жизни. Или танцуй, как я.

«Прямо какая-то пожилая цветочная фея стала, а не бабуля! Никакой ответственности за внучку! – усмехнулась девушка. – Взять хотя бы эти блинчики», – вставая из-за стола, покосилась она почти на полную тарелку общепитовских изделий».

Никакими супчиками с фрикадельками, домашними сырниками и котлетками в последнее время в доме и не пахло. А холодильник был забит полуфабрикатами из ближайшей «Кулинарии». Полину Степановну, гастролирующую по городу с бальной студией, подобно цыганскому табору, это вполне устраивало, да и Аронию, занятую учёбой, тоже. Просто непривычно как-то. Даже участие в массовках бабулю так не отвлекало от домашнего быта. А что ж, в этом есть и свои плюсы – после такого разговора на тему перевода девушка почувствовала крылья за спиной – лети, куда желаешь, бабуля не против.

Свобода!

Она быстренько покидала в раковину посуду, оделась и побежала, нет – полетела, по заснеженной улице к остановке.

«Это раньше я была занята учёбой, – радостно думала девушка. – Теперь-то у меня будет совсем другая жизнь, в которой качество еды окончательно потеряет значение. А что не потеряет? – озадачилась она и решила: – Там видно будет!»

И встала на остановке, ожидая свою маршрутку.

Всё же ей было немного не по себе – будто собиралась прыгать в холодную воду. Откуда, возможно, вынырнуть не удастся.

И тут Проша – видно чтобы отвлечь от сомнений, напомнил о себе – мол, для него качество еды вообще не имело значения.

«Был бы хлеб та квас з молоком и – будя! Та шоб хлопцы казаки, шо рядом зи мною, были бы живы, та и – ладно», – тихо шепнул он.

И то, правда. Проша был очень нетребователен в быту. И лишь иногда он харчевался у Марьи, жены двоюродного брата Андрея. Детей им бог не дал, вот Марья и ошивалась с мужем на кордоне. То обстирывала кого-то – за деньги, то кухарила – тоже не бесплатно. Хотя стряпухой Марья была «ще худшей, чим прачкою» – вечно для стирки щёлок экономила, а для борща заправку. Да и хлеб у Марьи то пригорал, то не пропечён был. Кубанская поговорка гласит: «Умила Марья готувати, та не вмила подаваты», а эта Марья ни «готувати», ни «подавати» не умела. Но харчевателей у неё было – хоть отбавляй, красивая она баба была, та языкатая, вот ей и сходило всё с рук. Так что стряпня из кулинарии по сравнению с Марьиной – это ж просто цимус.

«Причём тут стряпня? – спохватилась Арония, зябко пряча нос в шарф. – Я ж сегодня заявление о переводе подам! И куда потом? Хотя, – хмыкнула она, – всегда есть вариант – в армию пойти служить. Радисткой Кэт. Курсы закончить. После математического вуза-то одолею азбуку Морзе «як нэбудь», – хмыкнула она.

«А где бы применить навыки пластуна? Уникальные ведь техники, утерянные ещё век назад. Вряд ли они ведьме «присгодятся» – против нарушителей Покона нужны совсем другие умения. Тогда почему батько Фома говорил о том, чтобы она не давала пощады «ворогу»? Не на ловлю же оборотней и домовых её благословлял? Этим делом пластуны не занимались – сами на ведьмаков и оборотней были «схожи».

Что-то холодает, – поёжилась она, – а маршрутки всё нет. На Кубани ведь минус десять пострашнее, чем в Сибири сорок – климат влажный, – вздохнула она, пряча руки в перчатках в карманы дублёнки. Хорошо, что сумка на длинном ремешке, не мешает.

– Чем же мне потом заняться? Может, пора восстановить на Кубани пластунство? И начать детишек пластунским техникам обучать? Сейчас ведь разных секций – кунг-фу, айкидо и прочих восточных единоборств – как горбуш на нересте, будет ещё секция… «пластунят»? С детьми я сумею поладить – в педвузе, всё ж, учусь. Но согласятся ли родители отдать на обучение своих детей? Ведь кроме справки о неоконченном педвузе у меняни чего нет. Ни солидных корочек, ни престижных призов победителя всяких состязаний. Один лишь сон в активе, – хмыкнула Арина. – Да воспоминания о жизни пластуна Проши, жившего в позапрошлом веке. Этого в дело не вошьёшь», – усмехнулась девушка.

К тому же, она знала, как строг отбор в пластуны. Детей, способных усвоить техники пластунов, мало. Вспомнить хотя бы Макса и Пашу, неудачных учеников Георгия. Проша, достигнув возраста, когда тело утратило гибкость и послушность, очень тщательно отбирал себеу чеников. И реакцию проверял, и сообразительность, и гибкость, а главное – бесстрашие, настойчивость и смекалку. И воспитал всего тринадцать настоящих пластунов, зато каких – штучный товар. Легенды о них ходили. Казаки с радостью и гордостью отдавали Проше сыновей в обучение. Всезнали, что просить его об этом бесполезно. А нынче что? Родители, узнав, что его чаду на месяц или больше завяжут глаза, что увезут в глухомань, где оно будет бродить с завязанными глазами, жонглируя режущими предметами, скакать на коне без седла и упражняться в джигитовке, вряд ли обрадуются. Мало того – посчитают это издевательством. И если в итоге кто-то из детей пораниться или того хуже – на неё заведут уголовное дело.

Да и зачем нынешним детям такие экстремальные забавы? О том, чтобы его ребёнок сделал военную карьеру, основанную на его способности мгновенно убивать или, становясь невидимым, обезвреживать противника, мечтают лишь военные, привычные к этой профессии. И некоторые мальчишки, насмотревшиеся боевиков. Или детдомовские сироты, озлобленные на весь мир. Кроме того, для обучения пластунов необходима специальная база, расположенная на закрытой территории, и недешёвое оборудование и экипировка. Да и среднее образование никто не отменял.

Так что обучать пластунскому делу ребёнка в современных условиях невозможно. А взрослого парня, например – в десантных войсках, уже бесполезно…

* * *

А вот и её маршрутка подъехала, прервав размышления Аронии.

Оплатив проезд и сев на свободное сиденье впереди, Арония растеряно осмотрелась… Ей почему-то захотелось выскочить наружу и пойти пешком. Но машина уже мчалась в потоке транспорта.

«В никуда, без возврата, – мелькнула странная мысль и волосы под полосатой шапочкой, связанной бабулей, у неё вдруг зашевелились. – «Цветочная фея» этого не переживёт. Надо выйти.

Да что со мной такое? Куда? Там холодно! А в салоне тепло. И мне в институт надо», – возмутилась Арония, удобно усаживаясь и уставившись в окно.

– Алё! – вдруг крикнула полная женщина, сидящая рядом с Аронией.

И она вздрогнула, хотя никогда пугливой не была. Слой косметики на лице женщины был таким толстым, что шевелились только её полные губы с алой помадой. А нарисованные тушью глаза метали молнии из-под увесистых кусков туши.

– Борька! Блин! – проорала она басом. – Я ж русским языком ховорю – пускай ложут товар прям у колидоре. Не хочут? Щас приеду, разберуся. Ничо! Подождут! Всё! – гаркнула женщина и выключила свой телефон.

Тем временем водитель – пожилой лысоватый мужчина, кричал на парня, явно школьника, стоявшего у входа и нахально потягивающего из бутылки пиво.

– В салоне употреблять нельзя! А ну плати за проезд, салобон!

– Нету у меня денег, дядя! – фальцетом проблеял тот.

– На пиво, небось, есть! – возмущённо проорал водитель, подъезжая к остановке и распахивая дверь.

Мальчишка тут же выскочил, так и не заплатив.

– Урод! – зло крикнул водитель, срывая машину с места.

Парень отсалютовал вслед маршрутке бутылкой.

«М-да, какая-то нервозная атмосфера в салоне. Нехорошо это», – почему-то раздражённо подумала Арония.

И тут произошло нечто ещё более странное: внутренний сокол Аронии забил тревогу. «Опасность!!! Опасность!!!» – сигналил он ей. И сосредоточил её внимание на вошедшей женщине с большой дорожной сумкой, пылающей алым внутренним светом. Оплатив водителю за проезд, та пробралась с ней в заднюю часть салона, а Аронию будто магнитом потянуло за ней. Она поднялась и пошла за ней вслед.

– Ой, здесь такой сквозняк! – на автопилоте бросила она соседке, равнодушно мазнувшей по ней нарисованными глазами. – Сяду там!

2

Пассажиры занимались своими делами: кто безразлично смотрел в окно, кто пробирался к выходу, кто от скуки копался в телефоне…

А для Аронии пошёл иной отсчёт времени. Она ощущала, как неудержимо секунды утекают в никуда и их у неё становится всё меньше и меньше. Будто песка в самых маленьких песочных часах…

Огромная, непреодолимая опасность исходила от женщины, рядом с которой она, пройдя по салону, села на заднем сидении.

«Может, она маньяк? – вслушалась она в исходящие от той волны равнодушия. – Да нет, это что-то похуже. Отчаянье?»

Арония осторожно оглядела женщину внутренним зрением…

Вся она будто излучала злой алый свет, как и её сумка, стоящая у ног. И его огненные лепестки захватывали не только маршрутку, но и часть пространства улицы вокруг…

«Ой! Цветок этот вот-вот раскроется! И что? – задала она себе вопрос. – Тогда здесь расцветёт кровавое облако взрыва! – вдруг с ужасом увидела его девушка. – Это террористка! – поняла Арония. И то, что она заглянула сейчас в недалёкое будущее, ждущее всех их, сидящих в этой маршрутке и даже часть тех, кто будет ехать в это время рядом с ней. – Так, откуда поступит сигнал?» – попыталась девушка прочитать мысли женщины – как это делал Проша, будто растворившись в человеке.

Даже на спинку сидения отвалилась так же, как эта женщина, в лице которой она только сейчас увидела восточные черты. И полу прикрыла глаза, чтобы отключить зрение…

Поначалу ей не удалось ничего считать – какой-то туман мешал. Но вот эти мысли появились, но слова были какие-то странные – будто птичий клёкот…

«Ах, вот оно что! – догадалась Арония. – Да она же чеченка! Вот и «присгодился» язык, которому батько Фома учил!»

«Эти козлы всё равно не отдадут мне Исхака, моего бедного мальчика, – плыли равнодушные мысли женщины, будто произносимые заплетающимся языком. – Да и вряд ли он ещё жив? А! Инашалла! Без сыночка Исхака и мужа Баязэта мне незачем жить! Гори всё огнём! Пусть весь мир лети к шайтану!»

«Наверняка она под воздействием психотропных веществ или наркотиков! – мгновенно поняла Арония. – И, судя по всему, – считала она какие-то смутные картинки, – она должна была оставить здесь лишь сумку. Но впала в отчаянье и не собирается выходить перед тем, как этасумка рванёт!

Надо действовать немедленно! Взрыв может случиться в любую секунду!» – поняла Арония.

Открыла глаза и с радостью увидела, что телефон, выскользнув из рук террористки и упал на колени.

«Так, пока взрыва не будет. Но кто знает – может, её товарищи едут позади и, если что, сумеют запустить механизм сами. Надо спешить!»

План созрел мгновенно.

Арония, с подсказки Проши, вспомнив как это делается, Арония, бережно взяв телефон террористки, сунула его себе в карман и встала.

– Внимание! В салоне бомба! – громко воскликнула она. – Водитель! Немедленно останови машину!

Она опасалась, что сейчас в маршрутке начнётся паника. Что люди, толкаясь и крича, ринутся к выходу. Но ошиблась – все лишь возмущённо покосились на неё, оставаясь на своих местах, а водитель, оглянувшись, зло гаркнул:

– Ага! Щас! Чо, надо выйти в неположенном месте? Вот сдам тебя в полицию! Там покомандуешь!

«Одни психи и идиоты вокруг! Пассажиры, одним словом, – уже легко прочитала Арония его мысли. – Жаль, график поджимает! А то б, и правда, сдал. Пусть валит! На остановке вытурну!»

А раскрашенная толстушка, рядом с которой Арония раньше сидела, недовольно крикнула:

– Эй! Чо за дурацкие шутки? Я опаздываю!

Арония растерялась: «Что делать? А вдруг на бомбе есть часовой механизм?»

И тут снова в дело вмешался Проша, силы которого подкрепил её ведовской дар. С помощью «сокола», широко распахнувшего крылья, онвзял сознание водителя под контроль.

И Арония вновь крикнула ему – чтобы уж доходчивее:

– Это приказ! Тормози! К обочине!

Водитель отреагировал мгновенно. Сбавив газ, он свернул и, остановив на обочине машину, распахнул входные двери.

– Приехали! – ошалело обернулся он к ней.

– В салоне бомба! Эвакуируй людей! – снова приказала ему Арония.

Но водитель бы в шоке, а пассажиры не торопились это делать, продолжая сидеть на местах. Только возмущённо переглядывались.

– Чо за дела? – протянул молодой парень, недовольно отрываясь от своего, то и дело пикающего, телефона.

– Да это подстава! – буркнула девица, сидевшая через проход, так и не оторвавшись от игры в телефоне.

– Нас снимает камера? – игриво спросил мужчина из средины салона. – Где она? – завертел он головой в бейсболке.

И тут её Прошина часть включила массовый гипноз. Владея методикой бесконтактного боя, он задействовал её, отключив волю пассажиров. А чтобы все не повалились тут замертво, Арония подстраховалась, выкрикнув:

– Граждане! Выходите! И бегите подальше от машины! Дорога каждая минута!

Маршрутка мгновенно опустела.

Пассажиры, почти не толкаясь, высыпали наружу и организованно побежали вперёд вдоль потока машин.

Вух!

Арония выбралась последней, таща за собой расслабленное тело террористки. Оно оказалось очень тяжёлым, хотя с виду она была довольно хрупкой женщиной. Огляделась – ни одна машина поблизости не остановилась. Значит, соучастников террористки рядом нет.

Водитель, оказывается, ждал её на выходе из маршрутки и подхватил женщину с другой стороны.

– Я бывший военный, – проинформировал он. – Давай помогу! На фига она тебе? – спросил он. Но, не дождавшись ответа, спросил: – Там точно бомба?

– Более чем! – ответила та, таща террористку к группе пассажиров, остановившихся далеко впереди. И пояснила: – Она тоже жертва.

Водитель только хмыкнул, но помогал хорошо, взяв почти всю нагрузку на себя.

И вот они добрались до людей, сбившихся в отару, будто испуганные овцы, и опустили тело женщины в снег на обочине.

– Что с ней? Плохо? – заволновалась интеллигентного вида пассажирка. – У меня вода есть!

– А у меня валидол! – сказала пожилая женщина гренадёрского роста.

– Не приближайтесь к ней! – крикнула Арония, выставив руки. – Это террористка! Она может быть опасна!

Все отшатнулись. А Арония стянула с себя шарф и, не задумываясь, мгновенно связала руки террористки. И ноги – тем же узлом, используя снятый с себя пояс от дублёнки. Действия были автоматические, отработанные Прошей за долгие годы в дозоре. Водитель ошарашенно глядел на неё. Наверняка, он, военный, знал, что это за узлы. Арония теперь тоже, но ей было не до того.

– Вы звонили в МЧС? – спросила она его.

– Конечно! – огрызнулся водитель. – И вызвал всех, кого мог – МЧС, полицию, скорую и даже психушку, – ухмыльнулся он. – Вся ответственность на тебе – ты заварила кашу. Ты хоть видела эту бом…

– Минутку! – вскрикнула девушка, резко вскинув руку.

Все вокруг замерли, водитель – с открытым ртом. Очевидно, остатки гипноза ещё продолжали действовать. Да и Арония выглядела сейчас не девушкой, а как опасной боевой единицей.

И только в эту минуту она вспомнила, что в кармане её дублёнки всё ещё лежит телефон террористки. Вдруг нечаянно заденет опасную кнопку и он сработает? Девушка максимально бережно достала из своего кармана кнопочный телефон, сняла с себя сумку, длинный ремешок которой был надет через плечо, и, положив телефон поверх, медленно унесла его подальше от дороги и опустила всё это в снег. Оглянувшись, моментально выбрала из толпы внушавшее доверие лицо и, поманив рукой, поставила рядом с сумкой женщину-гренадёра. Ту, что предлагала недавно валидол.

– Следите, чтобы к телефону никто не прикасался! Иначе будет взрыв, – наказала она ей. – Отдадите только полиции.

– Поняла! – решительно выдвинула та челюсть. – Я вахтёром на ведомственном предприятии служу! – доложила она и Арина поняла, что не ошиблась. – Справлюсь, деточка!

Арония, расслабившись, направилась к толпе пассажиров и вдруг опять похолодела – а что, если на террористке одет «пояс шахидки»? Почему она раньше об этом не подумала? Почему не проверила ещё в маршрутке? Тогда б она её оставила там, чтобы не рисковать остальными. Но она же новичок и ещё не бывала в подобных ситуациях, когда закладывали в транспорт бомбы. Каки Проша. Учились на ходу.

Но сама бы она, точно, не справилась.

Арония подбежала к женщине, по-прежнему лежащей на обочине, и, закрыв глаза, всмотрелась в неё «третьим глазом»… И ничего не увидела. Нет пояса? А вдруг она ошибается?

Водитель тем временем закуривал, стоя поодаль. Ей больше не к кому обратиться – он воевал. И Арония тихо сказала ему:

– У меня появилось сомнение: нет ли на этой женщине пояса шахидки? Вы же военный, помогите это проверить!

Он чуть не поперхнулся и отбросил далеко в сторону уже зажжённую сигарету. Будто от неё на этот пояс могла попасть искра.

– Так у неё бомба или пояс? – хорохорясь, ехидно отозвался он, но заметно побледнел.

Ещё бы – сам ведь притащил сюда эту шахидку и, если что…

«Как я сразу не сообразил? – подумал он и зло покосился на Аронию. – А всё она – заморочила мне голову! Командует тут, хотя сама в терактах ничего не понимает! – услышала Арония. – Однако кое-какие навыки имеет. Откуда?»

Честно говоря, ей уже надоело читать чужие мысли. В сознание пробивались и те, что вертелись в головах пассажиров, не понимающих серьёзности происходящего и досадующих на задержку и своё невезение.

Но водитель всё же помог Аронии разобраться с этим поясом, взяв всё на себя. Он медленно и аккуратно расстегнул замок на куртке лежащей женщины, бережно завернул край свитера и майки. Оголился её смуглый живот, на котором никакого пояса не было. А та, умиротворённо закрыв глаза, этим манипуляциям не препятствовала.

– Тьфу, ты! – сплюнул водитель, поднимаясь. – Нет тут ничего! Совсем заморочила мне голову! Вот приедет полиция – тебе решётка! За ложный вызов. Поняла, кукла? – зло заявил он, срывая на ней стыд за свой страх.

– Лучше уж решётка, чем гибель невинных людей, – огрызнулась Арония, быстро застёгивая молнию на куртке террористки. – Бомба есть, повторяю – она в маршрутке, в её сумке.

– Зуб даю – нет там ничего, как и пояса шахидки на ней, – упрямо дёрнул подбородком водитель. – Ты её видела, эту бомбу?

– Граждане! – крикнула Арония, обращаясь к столпившимся вокруг людям, с любопытством, наблюдающим за их манипуляциями: – Прошу не расходится! Вы – ценные свидетели возможного теракта! А уйдёте – вас могут обвинить в соучастии! – предупредила она.

И парень с девушкой – любители телефонных игр, которые уже подружились и попытались потихоньку свалить, неохотно вернулись в отару.

«Вух! – выдохнула Арония, оглядевшись: Опасная маршрутка далеко, люди эвакуированы, службы вызваны. Кажется, успели!»

Но тут опять беда.

Она вдруг поняла, что праздновать им, всё же, пока ещё рано.

Сумка с бомбой, которая осталась в маршрутке, продолжала слать вокруг алые лепестки опасности. А мимо них, не подозревая ни о чём, по улице шли люди и двигался поток городского транспорта. На толпу пассажиров на обочине никто не обращал внимания. Мало ли, зачем люди покинули маршрутку. Наверное, поломка.

А вдруг бомба срабатывает не только от телефона, но и от часового механизма? Хотя, честно говоря, Арония видела лишь некую алую ниточку, связывающую потенциальный огненный цветок и её сумку, лежащую неподалёку в снегу, рядом с женщиной-гренадёром.

Но лучше подстраховаться.

Арина встревоженно спросила у водителя:

– Ну, где же ваша МЧС? Надо перекрыть радиус! И остановить движение на улице!

– Много ты понимаешь! – скривился тот и злорадно пообещал: – Скоро все тут будут. Не обрадуешься! Так ты виделату бомбу? – не отставал он. – Скажи честно!

– Не видела, – буркнула Арония. – Но знаю точно, что она там есть!

– Откуда? – зло прищурился водитель. – Уверенна, что эта заварушка не зря? А то сейчас тут такое начнётся! – покачал он головой.

– Очень надеюсь! – отмахнулась она.

– И что ты с ней такое сделала? – кивнул он на мирно лежащую террористку. – Чисто – ангел! А вдруг убила? Учти, если она не при делах, тебе и за это придётся отвечать.

– Уверенна, что не ошиблась – у меня интуиция.

– Чего? Интуиция? – скривился водитель. – Не гони туфту, девочка! Я бывал в горячих точках и видел, как ребята находят закладки и распознают засады каким-то шестым чувством! Они – не чета тебе! Это опытные бойцы, прожжённые волки. А не такие, как ты… фотомодельки.

Похоже, он недолюбливал не только школьников и пассажиров маршрутки, но и фотомоделей.

«Устроила тут аврал! В Вангу поиграть решила! Сорвала мне график! Дурак! Да мне за такое с работы слететь – на «раз»! – услышала Арония его мысленные стоны. – Ничего! Вот приедет полиция, разберётся! Поделом ей будет!»

Арония отвернулась.

«Ну, как его убедить? Не о Проше же рассказывать? Ладно, скоро всё и так разъяснится. Главное – люди выведены из опасной зоны. А есть ли бомба – проверка покажет».

Аронии и самой это было интересно узнать. А вдруг ей только показалось. Вот позор-то будет…

* * *

И тут, действительно, здесь та-акое началось…