Текст книги "Древнее сокровище (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

36

Майор Чуров, высадив пассажирок у их дома, газанув, умчался вдаль на своей алой Ауди. Как потом оказалось – отпрашиваться с работы.

Арония с тревогой посмотрела ему вслед – она ведь только перед Владиславом геройствовала, а сама прекрасно понимала, что история с кладом ещё не закончилась. Не хотела его тревожить. Но, похоже, он и сам это знал – чуйка, да и опыт имеются. И теперь она тревожилась, чтобы он дров не наломал. Она сама с этим кладом разберётся – главное, что бабулю выручила.

К слову, Арония запретила своему соколу подсматривать за Чуровым, а себе – слушать его мысли. После того, как она узнала, что Ратобор следил за ней, девушка не хотела уподобляться ему. Да и подло подсматривать за любимым человеком, которому ты доверяешь. И неразумно – исчезнет загадка, что ли. Надолго ли хватит такой любви? Это как к картине, что у тебя всё время перед глазами маячит, в которой каждый штрих уже знаком. То ли нравится она, то ли в кладовку её засунуть – надоела.

А Полина Степановна тем временем войдя в дом, удивлённо остановилась, с недоумением осматриваясь. И спросила вошедшую вслед внучку:

– Аронеюшка! Мы действительно только вчера вечером уехали? Кругом такой беспорядок, будто мы сбежали отсюда. И словно здесь целую неделю не убирались! Разве эта поездка была такой срочной? Зачем всё так оставлять? – указала она на разбросанную в прихожке обувь. – А посуду я почему не вымыла? – сказала она, заглянув в кухню. – Или, хотя бы, в раковину не убрала? В жизни так не делала! – И всплеснула руками. – Даже кофейная гуща в чашках засохла! Всего лишь ночь прошла? И вообще – кто пьёт по вечерам кофе?

– Мы! – заверила её Арония. – Вы что, не помните, бабуля? Кофе пил Владислав, ну и мы с ним – за компанию, – сделала она в сторону бабули очередной гипнотический посыл. Вот ведь какая она умная! Ей бы следователем в полиции работать! – Владислав целые сутки был на опасном задании, всю ночь не спал. Вот и попросил кофе. А потом он пригласил нас к себе в гости. Вспомнила?

– Ой, и правда! Что это у меня с головой? – растерялась Полина Степановна. – Всё в ней перепуталось! То царский клад и чёрный арап видится, то поляна с одуванчиками! Какой мне реальный сон приснился! – воскликнула она. – Я прекрасно помню, как мы вчера кофе здесь пили! С Владиславом! И как в гости к нему поехали! У меня отличная память, Арония! – заверила она. – Я все свои роли помню, которые в молодости играла! Только вот почему осадок в кофе засох? – недоумевающе покрутила она чашку.

– Всё просто, бабуль! Вкусный он был, вот и выпили всё до капли! – отобрала девушка чашку. – А потом мы ещё у Владислава спиртное пили, – совсем уж пошла ва-банк Арония, делая новые магические посылы в сторону бабули – на что только не пойдёшь ради душевного спокойствия любимой бабушки! – И вы, бабуль, немного лишнего выпили. Коньяк сначала – это Богдан Тихомирович вас на рюмочку подговорил, а потом – на фужер шампанского, Ираида Вениаминовна. И вам стало нехорошо.

– Да-а? Рюмочку? И фужер? Так я ж совсем не пью! – растерялась Полина Степановна.

– Вот и не пейте больше, – кивнула Арония. – Наверное, просто вам родители Владислава понравились – не смогли им отказать.

– Ой, как нехорошо получилось! – растерялась та. – Родители у него, конечно, замечательные люди! Но я какова? Что они обо мне подумают? До чего докатилась! Коньяк с шампанским мешать!

– Ничего, бабуль. Это потом вам стало нехорошо, а за столом всё было по этикету, – успокоила её совсем завравшаяся Арония. – Рассказывали о своей театральной деятельности. Все восхищались.

Хотя, если честно, родители Владислава угостили их лишь чаем с конфетами – полночь уж была. Да и видок у них был – не до разговоров тут. Но зачем же бабуле стресс усугублять? Ей легче поверить, что она выпила лишнего, чем в свои похождения – с похищением, кладом и нечистью, которую она невероятно боится.

– Правда? – с облегчением вздохнула Полина Степановна. – Но больше такого не повторится, – заверила она. И спросила: – А почему я без шубы поехала? Холодно же. И почему ехала в милицейской куртке? – вновь нахлынули на неё воспоминания.

– Так в машине тепло! – выкручивалась, как могла, Арония.

– Да-а, – растерянно протянула Полина Степановна. – Вот, честно, ничего не помню. Но Ираида Вениаминовна и Богдан Тихомирович очень милые люди! – ухватилась она за реальные воспоминания. – Профессора! Я ничего не путаю? – с надеждой спросила она.

– Да, бабуля. Мать Владислава преподаёт в юридическом институте русский язык, а отец – уголовное право.

– Почему Владислав стал полицейским? Он не похож на них. Приёмный, что ли? Ой, извини, вырвалось, – спохватилась она. – Хороший он мальчик, но немного грубоватый. Нет того лоска, что у его родителей.

– Бабуль, вам, точно, надо было в следствии работать! – усмехнулась девушка. – Он просто вырос у деда, потомственного военного, и жил сним в военном городке, пока родители то учились, то диссертации защищали. А потом Воалислав в армию ушёл, служил в десанте. Я ж тебе уже это говорила – там у них боевое братство сложилось. Все стали в полиции работать, кроме тех, кто в МЧС пошёл. В общем, Родину они защищают, людей спасают, – почему-то с гордостью пояснила Арония. – Он, как дед – военная косточка!

Потом она рассказала бабуле пару интересных эпизодов из биографии Владислава – благо, знала её уже неплохо. Надо же бабулю отвлечь от ночных воспоминаний.

А Полина Степановна, слушая её, надела фартук, убрала со стола посуду и навела везде порядок – у неё это получалось быстро и легко. Арония, конечно, пыталась ей помогать, но больше путалась у неё под ногами и болтала.

Такое хорошее у них вышло утро!

– Да, отличный парень Владислав! – снимая фартук, впервые похвалила его Полина Степановна. – Такой молодой, а уже майор!

Может, гипноз Ратобора на неё уже не действует? Или у Арония более качественные пассы?

– Да, бабуль! Чуров – герой! – радостно подхватила девушка. – Он же руководил операцией по обезвреживанию бомбы в маршрутке! И с полковником Щегловым банду террористов взял!

– Видно, и привада, гены деда унаследовал, – кивнула Полина Степановна. – Ой! – вдруг воскликнула она. – Бальная студия сегодня в школе выступает! Я побежала! Может, успею!

И, накинув пальто и шапочку и прихватив в пакете платье и туфли, действительно убежала.

Арония осталась одна. Она осмотрелась: в доме порядок, посуда – по полкам, цветы на окнах политы и благоухают. Не бабуля, а домашняя фея!

И тут в калитку кто-то позвонил, явно – порядочный человек. Всякие маги и оборотни просто так входят – без звонков. И Арония поспешила к ней – открывать.

За ней стоял майор Чуров.

– А, это ты, Владислав! – удивилась она. – Почему не на работе? Опять дело по ювелирке на лейтенанта Тимошенко бросил?

– Бросил. Ему положено по должности, пусть учится работать. А у меня – отгулы.

– Смотри, обойдёт он тебя тихой сапой, – усмехнулась Арония. – Станет твоим начальником.

Не удержалась – линии вероятности иногда такие зигзаги делают. И, кажется, это именно тот случай.

– Да и пусть себе! – отмахнулся тот, упрямо глянув на неё бездонными синими глазами. – А я буду тебя от всякой нечисти охранять! Есть сомнения, что она от тебя с этим кладом так просто не отстанет.

– Ну, что же с тобой делать – охраняй! – поневоле с читала она его мысли о том, что майор и погибать с ней вместе собрался. Не рано ли? – Проходи, кофе будем пить. И разговоры разговаривать.

Кстати, к кофе нашлись и сливки, которые Арония вчера купила – в супермаркете, куда её нечаянно спровадила бабуля. Жаль, что все булочки перед Мальдивами домовой съел. Зато в холодильнике есть стратегический запас сырников. Можно их подогреть.

И вот уже Владислав за столом на кухне, сняв куртку, попивает кофе с сырниками и рассказывает Аронии скандальную историю вымогательства у Мерина двух дней отгулов. В то время как дело о ювелирке покрывается пылью в шкафу.

– У меня теперь другие заботы. Я мечтаю довести до логического конца дело о похищении древнего сокровища, – усмехнулся он. – Хотя даже не знаю – был ли сундук с ними? И куда он делся? Надеюсь, я не зря с работы сорвался? – пошутил он. – Мерин ведь меня и разжаловать может.

– А ить зря ты не веришь – сундук ить и взаправду был! – раздался в кухне чей-то голос. – Анпираторский!

Владислав озадаченно покрутил головой, ища его источник.

– Михалап! – сердито прикрикнула Арония. – Давай уже – показывайся! Что ты, как радио, вещаешь!

– Не радива я! Просто с голоса вещать начал – шоб не сразу спужать тваво кавалера! – отозвался тот и проявился у стола.

Только частями. Сначала в воздухе возникла его лохматая голова, потом он повис там до пояса там, а после уж и весь возник, встав ногами на пол. Был он всё в том же сюртучке с расшитыми обшлагами и в юфтевых сапогах с отворотами. Ростом невелик, рыжая борода торчком, мурмолка набекрень, глаза жёлтым полыхают, будто у мартовского кота. А на плече висит заплатанный мешок.

– Чудеса-а, – протянул Владислав, озирая это явление. – Это, и правда, домовой? – спросил он у Аронии. – Какой-то он… несовременный.

– Ась? Несвоевремённый? – прищурился Михалап. – Так ить живу на свете уж тыщу лет, где ж за вами поспеть? Людёв уж нет, а вещи есть. Вот и донашиваю то, что от старых хозяевов осталося.

– Какие-то махонькие хозяева у вас, Михалап. Были, – усмехнулся майор.

– Какие есть! – обдёрнул на себе кафтанчик домовой.

– Эта одё… одежда – от сынишки генеральского. А домовой и большим может быть – хоть с полдома. Это он ради кафтана роста себе убавляет, – тихо пояснила Арония. И громко объявила: – Знакомься – это Михалап, уважаемый древний домовой. И главный свидетель всех событий. Я его в косметичке с собой брала на Мальдивы – напросился помогать.

Михалап, у тебя дело есть ко мне? – спросила она.

– Так ить я всё и так слухал, решил объявиться. А напросился, посколь дело было сурьёзное – клад искать да делить, – важно пояснил домовой. – Там бусурманы разные куролесили, ста… Полинку скрали, Аронеюшку обидеть могли. А я в таких опасных делах своей хозяйке завсегда помощник.

– Ну и как, помог ей чем? – скептически спросил майор, быстро придя в себя – служба научила ничему не удивляться.

– А то! Если б не кокосья с Чипой… – пробормотал он. И бодро продолжил: – Но у меня ить ишо помощники были: Старинушка – Глава нашего домовитого рода и Иха – местный лесовик. Не дали сироту Аронию обидеть! Свидетелями пошли!

Если честно – неизвестно кто был помощник. Скорее – Старинушка и Иха в этом деле главнее были. Всё по полочкам разложили.

– А, так вот о ком Полина Степановна вчера говорила, – понял Владислав. – Мол – где же Михалап, Старинушка, где Иха? И ещё этот, как его – Смугляк. Мутный он какой-то тип. Криминальный. То пенсионерку ворует, то клад ваш забрал.

– Ага. Гриминальный! – кивнул домовой. – Оченно!

– Как же? Забрал он! Кто ж ему клад отдаст, етому наглому арапу! – вдруг раздался ещё чей-то голос.

Так что не успел майор Чуров домовому Михалапу допрос о чёрном смарагде устроить – события сменялись слишком быстро. Поскольку тут жеперед ними появился рослый мужчина, имеющий слегка нечёткие контуры. По виду – из старинных людей и весьма знатных. Одет соответствующе – в блестящую парчу.

– Калина? И ты тут? – удивилась Арония.

– Так, а где ж мне быть? Надо ж дале с кладом решить! – басом отозвался тот. – Мне он не нужон.

– Перед тобой собственной персоной Хранитель клада, Калина, – вздохнув, пояснила Арония опешившему майору. – Полторы сотни лет он сундук с царскими раритетами бережёт! Да что мне тут решать? – обратилась она к Калине. – Не нужен мне этот клад! Ты ведь сам не велел золото оттуда брать. Шёл бы ты, Калина, своей дорогой. Твоя ли то забота, что с кладом будет? Пусть его, например, Смугляк себе берёт! Он имеет доступ к подобным криминальным вещам – не помрёт, небось.

Калина нахмурился. И его изображение даже пошло рябью.

– Не отдам я клад этому оглоеду! Он тебя тиранил, старуху скрал! – заявил он. – И бросить клад не могу! Скоко лет над ним сидел! Арину всё ждал, – вздохнул он. – Теперь ты – её дочь, должна решить, што с им деять?

– От именно! – поддержал его Михалап. – Дело-то наследное!

– Вот пристали! – растерялась Арония. – Я надеялась, что теперь-то, когда его украли, свободна от этого клада! И не чаяла, что вновь тебя увижу, Калина.

– Так, а чего ж? Вот он я! – смутился Калина. – Не мог я клад бросить и уйти. Должон же я был глянуть, куды тебя эти служилые поволокли? Если чо, так я… Хоть пуганул бы их, што ль. Да понял вскорости, что вы – знакомцы. И возвернулся назад – клад беречь.

– Нас, служилых, не испугаешь! – расправил плечи Владислав. – Мы ребята бывалые.

– Так, я ж и не пугал ишо, – усмехнулся Калина.

Да так усмехнулся, что мороз пошёл по коже. Видно, и он мог морок напустить – научился у всякой нечисти за столько годков-то.

– Ну, зачем мне этот клад? Боюсь я его, Калина! – призналась Арония. – Крови на нём много! Может, пусть его тогда Ратобор забирает, коли Смугляк не устраивает? Он знает, что с таким добром делать. Экспертов созовёт, оценит, задорого продаст.

– Ещё чего? – отмахнулся Калина. – Обойдётся! Больно хитёр князь Иглович! На Арине наживался, теперь на тебе!

– Что-то у тебя все не такие – один жаден, другой хитёр. А кто ж хорош? – усмехнулся Владислав. – Арония, вот, отказывается. Себе, что ль его заберёшь, Калина? И дальше будешь чахнуть над ним?

– Пошто такое говоришь? На что он мне? На том свете клады не нужны! – сурово ответил Калина. – Там, бают, токмо добрые дела в цене, – вздохнул он. – А у меня их вовсе нет!

– Совсем? Так не бывает! – возразил майор.

– Он же призрак, – тихо пояснила ему Арония. – Призрак самоубийцы. И людей он убивал, когда царя защищал.

Майор, прищурившись, осмотрел Калину. Только что вслух не сказал – мол, за давностью лет ты ни в чём не виновен…

– Не себе я клад брался охранять! Для Арины его сберёг! А теперь тебе, Аронеюшка, решать – куды его? – упрямо заявил Калина. – Ты одна посередь энтих аспидов с чистой душой. И, могёт быть, ты кладу этому доброе употребление сыщешь. А нет – так я вдругорядь его закопаю, – заявил он. – И Хранителей сурьёзных на него сыщу – знаю таковых. Пущай он дальше в земле лежит – меньше лиха из-за него здеся будет.

– Так ить и старуха Полинка – простая душа, – вмешался Михалап. – Ей ещо можно клад отдать!

Уж какие расчёты домовой делал на Полину Степановну – неведомо. Может, приворовывал бы у неё золото потихоньку? Домовые этим частенько балуются.

– Вот то-то и есть, что простая душа, – отмахнулся Калина. – Што она с им делать-то будет? Танцовать в хороводах с изумрудьями да яхонтами? Так ей за них сразу душонку-то и вытрясут. Да и…Тут сурьёзные дела решаются, а она всё – сон да сон. Невместно как-то, – пожал он плечами. – Ей клады вовсе без надобностев! И так весела! Да и с кладом-то – какое веселье? И потом – она ж не наследница. Тут одна токо Аронеюшка в правах. А я закон знаю и сполняю его! – стоял он на своём.

– А Ратобора что ж ты отсеял? – невольно перенимая его манеру, спросила Аронея. – Он же этот клад вместе с Ариной добыл и закапал.

– За него ты и решай, – нахмурился Калина. – Не люб он мне! Разбойник, одним словом!

– Ага, ага! Ишо и женитьбу Аронеюшке предлагал! – наябедничал Михалап. – Штоб весь клад себе захапать!

– Сватался к тебе? – нахмурился Владислав. – Опять?

– Венчаться, что ль, хотел? – эхом спросил Калина. – Так его в церкву грехи не пустят!

Арония потупилась. Она и всерьёз-то это сватовство не принимала. До того ли ей было, когда у неё бабуля пропала? А потом с этим кладом морока.

– А то нет? Сватался! Кольцо ей предлагал – с брульянтами! Цветами её допрежь задаривал! – продолжал ябедничать домовой. – А он ить с Явдохой-Полуночницей дела завёл какие-то! А эта Явдоха Аронеюшку вовсе убить хотела! Явдоха и медведя на неё натравила! Ладно што она его, ето – невидимо с борола! Какой же ей ентот Ратобор жених? Вражина он! Гнать его поганой метлой, а не клад ему давать!

– А я б его ещё – оглоблей! – поддержал его Калина.

– Правильно! – поддержал их и Владислав, сурово поглядывая на девушку.

Чем-то ей эта сцена напомнила ту ссору на поляне. Только там все клад делили меж собой, а тут – ей навязывают.

– Евдокию и Силантия ко мне Смугляк прислал! – возразила Арония. – Ратобор тут не причём! И не жених он мне!

– А скрал-то оборотней у Фаины – Ратобор! – напирал Михалап. – Сидели б они у ней дале, то и горя б не бывало!

– Хитрован етот Ратобор! – вторил ему Калина. – Нашёлся жених!

– Так! Кончайте базар! – вдруг хлопнул ладошкой по столу майор Чуров. – Я считаю, что этот клад – достояние государства! Судя по всему, там очень старинные вещи, они исторически бесценны! И найден клад на территории, которая не находится в частном владении! Лес – это государственная собственность! Клад принадлежит государству!

– Они и на деньги – бесценные! – тихо возразил Михалап. – А ежели так, то дале будут ишо ценней. В сундучок бы их!

– А где было твоё государство, когда этот клад у наследницы отымали? – возразил Калина.

– Я – государство! – заявил Владислав. – Я – полиция! И мы с ребятами Аронию из беды выручили!

– Это так, – согласилась девушка. – Выручили. Они ж злодеи – и Смугляк, и Ратобор! А клад всегда жатву смертей и крови собирает.

– Право слово! – согласился Калина. – Уж лучше пущай государству достанется! Чем им.

– Батюшки мои! Так ето што? Ты, Ладислав, заберёшь ентот клад себе, что ль? Коль – в лесу? – ужаснулся домовой, светя на майора глазами-фонариками. – Кон-фик-скуешь? Как енти, большаки – царски ценности?

– И кто увидит те ценности у государства? – спохватился Калина. – Не согласен я! Не дам клад забрать! Фигу ему, государству! Клад-то – тю-тю! Поди, возьми его, коли сможешь! – заявил он, сурово глядя на Владислава. – Вот ищо один делильщик объявился! Скоко вас ишо будет? А я ить думал, что ты друг Аронеюшкин, Ладислав. А тебе тожеть клад нужон!

– Я – её друг, – согласился майор. – Конечно – друг! Но она же сама от клада отказалась! А оставлять его вашим злодеям резона нет. Разве не так? По-моему, пусть уж эти ценности в научных музеях лежат да в Гохране хранятся. Пусть золотой запас для государства создают! Чем в земле новых разбойников ждать.

Михалап, слушая его, только сердито брови хмурил, а Калина задумался. И, наконец, заявил:

– Вот пущай Арония и решит – куда мне ентот клад девать да чему он дале служить будет. Скажет – так закопаю! А нет – государевому храну отдам!

– Аронеюшка, не будь глуповатой! – прошептал домовой девушке на ухо. – Возьми себе оттуда хоть чуток! И бери лучше царскими золотыми – они кучней ложатся!

– Да – ну, вас всех! Насели! – отмахнулась та.

И тут вдруг в комнате появился ещё кто-то. Прямо из воздуха выткалось что-то белое…

– Привет честной компании! – заявил некий мужчина. – Делите мой клад?

И Арония узнала в нём Ратобора. Явился, не запылился!

Одет маг был в белый костюм, светлые туфли и с пышной шевелюрой до плеч, уложенной локонами. Весь из себя импозантный и очень неуместный в этой затрапезной кухне. В которой собралась странная компания: домовой с оклунком на плече, туманный призрак, застрявший в стене, майор милиции в расстёгнутом мундире, и с ними рядом растерянная от наплыва непрошенных гостей девушка. А посреди стола горой высились остывшие кулинаровские сырники. Слегка подгоревшие.

– О! – сказал Владислав. – Этот что, тоже в косметичке сидел?

Хотя он, конечно, уже догадывался, кто это. Не мавр же, судя по всему…

37

Ратобор осмотревшись, хмыкнул.

– Где я был, тебе, майор, знать не положено! – сказал он. И ехидно спросил у «честной компании»: – Вы меня не потеряли?

– Не больно-то и скучали, – буркнул Калина. – Чего ты прицепился? Нет уже твоего схрона, есть только мой! А его – кому хочу, тому и отдам! Договор наш кончился!

Михалап, наверное, от досады и для моральной поддержки, схватил со стола сырник и, яростно жуя его, гугниво наехал на мага:

– Тут моя телиторья – чего без спрося ходишь?

– Не к тебе я пришёл. К хозяйке! – отмахнулся тот, игнорируя реплику Калины.

– А я тебя не приглашала! – возмутилась Арония. – Если клад ищешь, Ратобор, так его тут нет!

– А чего его искать? Калина его к рукам прибрал, хотя не имеет на то права! – пожал плечами маг. – Это наш с Ариной схрон! С каких это пор мертвые кладами владеют? И распоряжаются чужим добром?

– С такой поры, как приставлен к ему! А чо? Надоть было клад служилым отдать? – повысил голос Калина. Да так, что стёкла в окнах задребезжали. – Они-то тута с какого боку?

– С того боку, который по закону! – подключился к спору ещё и Чуров. – Поскольку клад обнаружен в лесу, то есть – на территории, принадлежащей государству, значит, он государству и принадлежит! И я – как «служилый», – представляющий здесь интересы государства, обязан изъять этот клад и передать его державе!

Опять своё? Арония ведь считала, что майор пришёл сюда, чтобы ей помочь, а не представлять тут державу и закон!

Кстати, идея – об экспроприации клада в пользу государства, у Чурова возникла стихийно. А что? Отличный выход! Аронии этот клад не нужен. Не Смугляку же его отдавать! И, тем более – не Ратобору, который добыл его незаконным путём.

Все, обозлившись, сгрудились вокруг стола. За которым восседал представитель государства над чашкой кофе.

Калина считал, что клад может принадлежать только Аронии, дочери Арины, и хотел передать его ей.

Михалап хотел непонятно чего – золото ему всегда напрочь крышу сносило.

Ратобор – ясное дело, мечтал заграбастать всё царское добро немереной цены себе.

Не хватало здесь только мавра, с его непомерной наглостью и жадностью. Может и он скоро примчится сюда в своей нелепой чалме? Или Ратобор каким-то образом его устранил? Каким – не хочется и думать. Уж больно вальяжен и самоуверен маг.

И тут Арония заметила, что у Ратобора на шее болтается белый в чёрную крапинку мужской платок, сколотый чем-то очень похожим на чёрный смарагд мавра…

– Вот как? Государству, значит, мой клад понадобился? – хмыкнул тот. – Насчёт этого у меня особое мнение!

– Это сколько угодно, господин Ратобор! – ехидно отозвался майор, хлебнув ещё кофеёчка. – Законы это позволяют. А соблюдать законность и оберегать тех, кто подвергается отъёму государственного имущества – это мой прямой служебный долг. Имею честь представиться – майор полиции Чуров Владислав Богданович, – приложив руку к воображаемой фуражке, сказал он. – Участвовал в ночном рейде на вашу криминальную поляну. И в разгоне всякой шушеры, покушающейся на государственное имущество и похищающей людей.

– Впервые с таким ретивым служакой сталкиваюсь, – хмыкнул Ратобор. – Даже на дом приходит исполнять свой служебный долг – на чашку кофею. В компании с домовыми и призраками.

– Меня сюда пригласили, – с превосходством отозвался майор. – В отличие от некоторых.

Некоторыми себя, наверное, посчитал и Калина. От чего малость пошёл рябью.

– А с чего вы все взяли, што клад у меня? – вдруг заявил он.

– Так ты ж сам про то сказывал! – удивился домовой. – Давеча!

– Мало ль што я сказывал! Может, я пошутил! – хмыкнул тот. – Нет у меня никакого клада! Его, небось, Смугляк уволок в Африку? Аль ты, Михалап, в своём мешке унёс! – усмехнулся он. – Он же у тебя безразмерный! Хучь пять сундуков вместит!

Видать, сильно майор его зацепил – на всех обозлился. Вспыльчивый этот Калина.

– А чего это сразу – Михалап? – обиделся домовой. – В ём токмо мои струменты и есть, – заявил он и грохнул оклунком об пол.

Тот развязался и оттуда высунулись наружу: потемневшая ручка пилы, старинный узорчатый молоток и ещё какие-то ржавые железяки. Как он ими работает?

– Вот, видали? Там боле нету ничего! – обиженно сказал домовой. – Токмо вот ето дедово наследие. И оно похлеще всякого клада будет! Древнючее – спасу нет! – гордо заявил он.

– Михалапушка, да не громыхай ты тут! – улыбнулась Арония. – Никто тебя и не подозревает.

– Ага! Это я так, к слову сказал, – кивнул Калина. – У Смугляка этот клад ищите!

– Словеи-то себе выбирай! – буркнул домовой и, отпихнув ногой оклунок, схватил со стола ещё один подгоревший сбоку сырник – для успокоения нервов.

– А почему ты считаешь, что Калина взял клад, Ратобор? – обернулась к нему Арония.

В пику Чурову, вступив с магом в какие-то глупые обсуждения. Чтобы майор не зазнавался! Пришёл сюда законность соблюдать, видите ли! Как и тогда, посадив её в обезьянник!

– Что не Смугляк клад взял, я лично проверил! – охотно ответил маг. – Когда сундук исчез с поляны, а вместе с ним и мавр, я его заподозрил в краже. И увязался за ним в Африку. Побывал и во дворце, и с его немалой семейкой познакомился! – усмехнулся он. – Клад не у него! И домовой – хоть и хитрая бестия, но на такое не решится, – насмешливо покосился он на недовольного Михалапа. – Так что Калина клад спрятал! Я и место знаю, да взять его не могу. Опять всё та же песня – он закрыт на Арину. Она для него всё ещё жива, – вздохнул маг. – Вот я сюда вслед за ним и пришёл, – пояснил Ратобор. И вдруг слабым голосом проговорил: – Арония, ты позволишь мне присесть? Я так устал – до самой Африки смотался, не ближний свет. Я не говорю тебе – позволь мне сесть, а только лишь присесть, – усмехнулся он, подмигнув ей и ехидно покосившись на Чурова.

Майор насупился. А Арония про себя хмыкнула – как же, устал он. Выглядит так, будто только что из парикмахерской вышел. Да ещё этот кокетливый платок на шее – со смарагдом…

Однако, в пику майору, пришедшему сюда защищать государственные интересы, решила позволить рассесться тут Ратобору. Но только она открыла рот, как маг, не дожидаясь этого позволения, вальяжно уселся за стол напротив майора.

– И вы тоже садитесь, – предложила Арония Михалапу и Калине. – А я сейчас вам варенья принесу. Что предпочитаете к нему – кофе, чай? – радушно спросила она у своих непрошенных гостей.

– Мне кофе, пожалуйста, дорогая! – сказал Ратобор. – Со сливками, пожалуйста, – покосился он на чашку Владислава.

– Чаю давай, – заявил домовой, садясь прямо на пол рядом со столом. – Ну его, кофей – горечь в ём одна горелая! – И добавил, в ответ на удивлённые взгляды: – Не люблю я енти стулья! Куды там ноги-то девать?

И так уютно поджал под себя ноги в юфтевых сапогах, что все только хмыкнули. Мол, может, в этом и есть резон?

Лишь Калина – молча поклонившись Аронии, так и остался стоять у стены – наполовину прячась в ней. И ничего себе не потребовал. Призракам, наверное, напитки противопоказанны. Да ещё и горячие. И так ведь душа неуспокоенная горит и слезами обливается.

Арония, кивнув, вышла из комнаты, видно – в кладовку подалась, за вареньем. И тут-то с Ратобором произошла трансформация – с него напрочь слетела вся его вальяжность.

– Что-то ваш рейд немного затянулся, гражданин майор! – проговорил он, нехорошо сверкнув на него зелёными глазами. – Не пора ли сваливать отсюда? На работу, например.

– Охота на клад взглянуть сначала, – лениво проговорил тот.

– Не стоит беспокоиться! Государству, чьим представителем ты являешься, клад не принадлежит! Ведь некоторые вещи, входящие в него, созданы ещё при фараонах! Где было тогда твоё государства с его претензиями? И в проектах не существовало! Да и Калина клад тебе не отдаст, учти! С какой стати?

– Причём тут фараоны? Ведь земля эта, где клад зарыли, всегда была рус… – попытался вклиниться майор.

– Да что ты об этом знаешь? – полоснул его гневным взглядом маг. – Ту землю, что под кладом, я ещё при царе выкупил. Она моя! Поместье я хотел там строить, да власть сменилась! И моя купчая превратилась в бумажку. Вместо благородных царей и дворян сели на трон подлые стервятники и мечтательные дураки! И стал прав тот, у кого за спиной стервятник есть. А всех дураков они вскоре извели!

Майор никак не предполагал, что тут начнут шатать устои общества – не его это конёк, политика. И не так долго он живёт – как этот, чтобы про царей и фараонов рассуждать. Но попытался спорить.

– Есть закон…

Сказал и замолчал. Какой закон? Ведь общественное устройство меняется, а законы – вслед за ними…

– А ты за меня тут не подписывайся, Ратобор! – вмешался в разговор Калина. – Отдам я клад государству, аль нет – не тебе знать! – угрюмо изрёк он от стены. – Пущай Аринина дочь сказывает, как с им быть! Не ты!

– И я також щитаю… – заявил Михалап с полу.

Но тут вернулась Арония и все притихли, так и не узнав мнение домового на этот счёт. А он тоже ведь долгожитель – при царях жил.

– Да ты за стол садись, всё ж, Михалап, – сказала она, ставя перед гостями банку с вареньем, как оказалось – малиновым.

И стопку стеклянных розеток. А как же, князя в доме принимает, хоть и вороватого. Он для неё Шабли 1899 года не пожалел.

– Та не, я на полу – так звычней, – отмахнулся домовой, тут же норовя зачерпнуть большой ложкой из банки малинового варенья и съесть его на ходу.

Видно, эта ягода у всяких странных существ из потустороннего мира особо чтилась. Арина придвинула ему на край стола розетку и положила в неё доверху варенья. Которая тут же исчезла и оказалась на полу, рядом с чашкой чая.

– Так что же там было – со Смугляком-то? – светски обратилась Арония к Ратобору. – Почему он у тебя вне подозрений? И что у него за дворец?

На Чурова она специально не смотрела. Маг – хоть и разбойник, а норовит ей сбыть полклада немереной цены, а тот решил его забрать и государству отдать, даже не спросив её. Для него закон всегда был превыше всего.

– Представляешь, дорогая, в Африке у Смугляка действительно имеется огромный дворец! – так же светски улыбаясь, рассказывал Ратобор. Будто не он только что кричал на майора – такой душка сразу стал. – Смугляк хоть и врал, что Полина Степановна съела у него вагон еды, но эта еда у него действительно уходит чуть не вагонами. Народу во дворце – прорва! Жён – не менее двух десятков. Детей и внуков – не пересчитать! – рассказывал он, попивая кофе и светски оттопырив мизинец – хотя его чашка была приличных размеров. – Все беспрерывно бегают по этажам, готовят тонны еды, едят её, потом отдыхают, пока жара спадёт. Сорят, убирают, ругаются, мирятся. Детей нянчат да целуют, а потом их бьют и журят. Кто там слуги, кто хозяева – не поймёшь. Жёны наряжаются, поют и постоянно бранятся – из-за Смугляка, – весело рассказывал он, прихлёбывая кофе. – Не думал я, что семья забавно! Мне даже там понравилось! – зачем-то подмигнул он Аронии.

Та дёрнула плечом – мол, что во всём этом хорошего?

– Откуда у Смугляка столько народу набралось? Он же в могиле сидел! – с недоумением спросил Калина. – Сказывал – прятался там от колдунов.