Текст книги "Полет в глубину (СИ)"

Автор книги: Жорж Колюмбов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

О-хо-хо, а вот и граница. Впустит с первого раза или отбросит? Никогда не угадаешь. А вдруг я… Ух ты, какая россыпь ощущений! Будто в воду прыгнула и теперь скачу туда-сюда, словно камешек по поверхно…

Умпф! Все, погрузилась, серая муть, никаких картинок. Зато явно чувствую движение. Вспышка! Еще! Ничего не успела рассмотреть. Эй, кучер, я не успеваю! Давай-ка притормози! Ага, наконец-то заметил, мое перемещение стало более осмысленным, плавным. Похоже, я вплываю в какую-то сцену. Ну-ка, кто у нас тут?

* * *

Первым пришел запах. Приятный. Знакомый. Очень хорошо знакомый парфюм. Духи «Ассоль». Мама? Неужели. Вроде бы мы с ней по жизни никогда не были особо близкими душами. Да, это наш дом, только стены почему-то не бежевые, а какие-то сероватые, словно выцвели. Огромный календарь на стене… тоже блеклый, тусклый. Картинка с ярко-голубым морем и желтым песком еще похожа на себя, а вот лес рядом совсем не зеленый. Да и рамка у календаря, насколько я помню, была красная, а не тускло-серо-коричневая. Пальцами касаюсь стены – вот тут полное ощущение дома! Из всех знакомых только у нас обои с такими вот пупырышками.

Так, я что, попала сама в себя? Как плохо спроектированная ракета, вышла в космос, чуть полетала и свалилась обратно на Землю? Но почему такие странные цвета? Я слышу голоса на кухне:

– Ружена, не выдумывай. Ты прекрасно справилась с этой ролью! – отец, как всегда, убедителен. Для всех, кроме той, которую убеждает.

– Прекрати, Валя, не надо меня утешать! – в голосе мамы предательски проскальзывают истерические нотки. – Ты видел, какой букет подарили Архарцевой, и какой – мне?

– Ну, знаешь ли, талант измеряется не размерами букетов!

– Ха! А чем же, позволь поинтересоваться?

О, дело плохо. Мама уже взобралась на воображаемую сцену и теперь, пока не доиграет свой домашний спектакль, не успокоится. Набирает воздуха, сейчас будет плач Ярославны.

– Столько сил, столько времени я отдала искусству! Столько слез пролила! И для чего? Для кого я ищу лучшие воплощения классических образов? Для чего изобретаю новый грим, какого еще никто до меня не делал? Конечно, если твой режиссер – жалкая, ничтожная посредственность, неспособная даже…

Я знаю, что она готова рассуждать в таком духе часами. Были бы зрители. Бедная мамочка, иногда мне ее даже жалко. Она ведь и правда верит в то, что говорит. Страдает в выдуманном мире, не в силах найти из него выхода. Так, стоп. Если мама сидит на кухне, то кто же сейчас «я»? Тем временем я-участница решаю появиться на этой сцене и захожу на кухню.

Ой, какие непривычные цвета опять! За столом – вполне ожидаемо – сидят мама, папа и… Почему я так странно выгляжу? Неужели я такая? Глаза злые, волосы взлохмачены, какие-то бурые прыщи по всему лицу. Гадость какая! Я не помню, чтобы у меня такое было, но это, несомненно, я, а это значит…

– Привет, семейка! – говорю «я», вошедшая на кухню. – Чего не поделили? Опять маму недооценили?

– Лианочка, – оживляется мама, сразу перестав причитать и расстраиваться. – Да мы тут все о вечном. Сама знаешь…

– Знаю, – киваю «я». – Зануда, там еще омлет остался?

Злая и бледная до полной непохожести на себя Зоя вяло кивает, встает, обреченно накладывает еду и подает мне тарелку. Ее рука при этом слегка дрожит.

* * *

Все ясно. Можно уходить. Это мир Лианы, моей сестры. Вот такой она меня видит – занудой и никчемной задавакой, отталкивающей и гадкой. Но что случилось с цветами? Неужели она… Я судорожно вспоминаю все, что связано с Лианой и с цветом.

Вот она выбирает себе блузки. Всегда очень странных оттенков, но ей такое почему-то идет. Я-то думала, у нее причудливый вкус. Вот мы втроем с мамой подбираем шторы, она говорит, что хочет «вон те, спокойные, бежевые», а мы с мамой смеемся, думая, что она шутит, поскольку шторы нежно-зеленые. Вот я, классе в пятом, иду в комнату Лианы и протягиваю ей две майки – красную и синюю, чтобы она помогла мне выбрать ту, что лучше подойдет к джинсам, а она как-то странно отвечает: да бери любую, кроме синей. И мне кажется, что она просто хочет поскорее отвязаться. А на самом деле она… дальтоник! Отлично различает оттенки серого, неплохо видит желтые и синие, а вот красных и зеленых для нее не существует. Есть только невнятно-бурые. Ничего себе! И никто из нас за все двадцать пять лет, что она жила с нами, так и не узнал ее тайны! А потом она сбежала в Штаты. И теперь мы о ней уже ничего нового не узнаем.

Ладно, надо выбираться, а не выслушивать в очередной раз семейные разборки Ключевских. Торик так и не успел попробовать наш «стоп-кран» изнутри чужой души. Я ему запретила даже думать о погружениях в других людей, устроила бурную сцену… Истеричка. Хотя на самом деле просто очень испугалась за него. Боялась потерять. И для верности оттолкнула совсем. Зато теперь сама попала в чужую душу, и данных у нас нет. Придется пробовать наудачу.

Начну с приятного. Опрокину на Лианку воображаемое ведро ярко-желтой краски! Готово. Ха! Мир сразу повеселел. Моя маленькая месть за все, что она со мной делала. Стыдно-то как! Хорошо хоть, этого никто никогда не увидит. Теперь ванилин. На кухне ему самое место. Тем более в маминых духах есть ванилиновые нотки. Мысленно проводим пальцем по стеклу, и оно тут же издает воображаемый высокий свист. Ой, какой, даже уши заложило! И… ничего. Никакой реакции. Знаю, надо подождать. Программа отрабатывает «стоп-кран» не сразу. И еще неизвестно, как это сработает здесь и куда меня вытащит.

Хм… Что-то не так. Уже долго со мной ничего не происходит. Не сработало. Теперь надежда только на Олега. А он пунктуальный, будет ждать запланированного времени. Или нет? Наконец-то семейно-скандальный завтрак затихает вдали. Меня куда-то ведут? Похоже. Все ускоряется, напрягается, и внутри меня тоже все сжимается, готовится и…

Гипервспышка. Или как еще назвать эту сумбурную реакцию, когда проходишь барьер души? Разноцветный вскрик? Оглушающее прикосновение? Обдающий жаром басовито-свистящий кувырок? Все это плюс еще десяток самых разных ощущений в одном букете. Но недолго. А теперь я снова в «космосе». Очень надеюсь, что я двигаюсь к себе, в свою душу, а не потерялась в запредельном пространстве. Хотя… о чем я? Я же в космосе! Тут уже должен срабатывать наш «стоп-кран»! Ну-ка, леди-миледи, сосредоточимся. Желтый ванилин…

* * *

– Зоя! Зоя, слышишь меня? – тревожно спрашивал Стручок, похоже, не в первый раз.

– Пить…

– Ты глаза-то открой! А то пока мимо стакана прицеливаешься.

– Как она? – голос Вики звучит напряженно.

– Да не пойму пока. Вроде живая, но такая замученная. Погоди. Посмотрим.

– Да живая я, что мне сделается…

Зоя прищурилась и жадно осушила стакан. Вика немного помолчала, но потом все же решилась спросить главное:

– Нашла?

Зоя помотала головой:

– Нет. Это не он.

– Ладно. Ты давай отдыхай, приходи в себя. Потом расскажешь.

* * *

– Так я не поняла, у нас «стоп-кран» сработал или нет? – Зоя окунула еще один блинчик в сгущенку, не опасаясь испортить фигуру: энергии оказалось потрачено так много, что котлеты с картофельным пюре явно не хватило.

– Как сказать… – Стручок машинально повертел в пальцах вилку. – И да, и нет. В первый раз я увидел, как загорелось табло «Пристегните ремни» и…

– Что?! – поперхнулась Зоя от неожиданности.

– Ну, что сработал «стоп-кран». Там такая желтая панелька высвечивается…

– Индикатор, – машинально поправила Зоя.

– Да, длинный такой, как табло в самолете. Индикатор загорелся, система обозначила ускорение, но никакой ответной движухи не возникло.

– Странно. В самом начале, когда я только вошла в эту душу, ты же меня нормально сопровождал, движитель работал как надо. А ты не заметил, куда было направлено ускорение?

– Вот с этим получился непонятный казус, – Стручок смущенно почесал кончик носа. – По модулю ускорение применялось стандартное, почти на полный лепесток твоей ромашки.

– Акселерометра, – снова уточнила Зоя.

– Ага, его. А вот по направлению вектор постоянно метался. Я даже подумал, если так управлять реальной ракетой, она начнет крутиться на месте либо сорвется в случайном направлении.

– Я смотрела какую-то старую сказку, – заметила Вика. – Там одного героя отправили «на все четыре стороны».

– Послали, что ли? – уточнил Стручок с ухмылкой.

– Типа, да, только в фильме он реально так и сделал: разделился на четверых людей, и каждый пошел в свою сторону.

Стручок и Зоя тревожно переглянулись. Потом Зоя что-то прикинула – взгляд ее непроизвольно бегал по стене и потолку – и неуверенно произнесла:

– Да нет, вроде такого не должно случиться. Это же не физическое тело, а виртуальная точка. Да?

– Ты у меня спрашиваешь? – улыбнулся Стручок. – Из всех людей на Земле, по-моему, именно ты лучше всего разбираешься в геометрии, да и внутренней физике того мира.

– Ладно тебе, не перехвали, – отмахнулась Зоя. – Все равно в итоге все упирается в реальные эксперименты. Что-то получается, что-то – нет. Иногда абсолютно невозможно предсказать, что произойдет в конкретном случае.

– Как со «стоп-краном»? Слушай, я думаю, мы все-таки можем его применять, только иначе: как индикатор, что ты хочешь оттуда выйти, что пора.

– И тогда ты гасишь запрос и вручную выводишь меня в ближайший космос?

– Ну да, а там ты уже снова запускаешь «стоп-кран» и штатно выходишь в реальность. Ты ведь чувствуешь, в космосе ты или нет?

– Еще бы! Там, на границе, такой фейерверк случается, его не пропустишь.

– А как там? – заинтересовалась Вика.

– Погоди, – остановил ее Стручок. – Сначала скажи: ты знаешь человека, в душе которого оказалась в этот раз?

– Да. Это Лиана, моя сестра.

Стручок кивнул:

– В принципе, логично. Ладно. Расскажи нам поподробней про границу.

Глава 24. Срыв

– Инга, да я все понимаю, – голос Зои в трубке казался далеким и тусклым. – Но я не могу больше. Мне нужно как-то восстанавливаться. Я сама не своя, хожу и не вижу, куда иду. Совсем перестала спать по ночам.

Инга нахмурилась. Так и до нервного срыва недалеко. Видимо, там, в этих погружениях, Зое и правда несладко приходится. Нагрузки и так оказались выше, чем все они предполагали. А теперь еще навалилась перегрузка индуцированным сном.

– Так, Зоечка, я все поняла, – чуть жизнерадостней, чем ей самой хотелось, заявила Инга. – Сегодня ты не приходишь. Давай поступим так. Сейчас я сделаю пару звонков и сразу тебе перезвоню, хорошо? Нет, что ты! Нет-нет, какая больница! Я быстро.

* * *

– Зоя, это снова я. Нет, что ты, мне совсем не трудно. У меня, знаешь ли, работа очинно даже располагает ко всяческим звонкам и полезным… Да-да, ты умница, угадала. В общем, предлагаю тебе вот что. Если ты не очень занята, то собираешь манатки и… Нет-нет, я не о том.

Инга говорила безмятежно и легко, а рука в это время нервно теребила воротник блузки. К лучшему, что Зоя этого не видела.

– Нет, идея совсем в другом. Сейчас к тебе подъедет одна моя хорошая знакомая, Альбина. Да, у нее своя машина. И вы с ней на пару суток съездите на базу отдыха. Там сейчас очень приятно и спокойно. Никто не мешает, лес, единение с природой, при этом неплохая кухня. Мне кажется, идеальное место для перезагрузки. А потом она же тебя обратно привезет. Лады?

Инга прикрыла глаза и слегка отставила трубку от уха, слушая взволнованный голос Зои. Рука машинально расправила воротник и больше его не трогала.

– Ну что ты, какая оплата? Все уже оформлено. Не переживай. Погуляешь, поспишь, переключишься. Да просто отдохнешь. С Альбиной можешь общаться, а можешь молчать, она не обидится. Она вообще у нас девушка тактичная, хотя о математике вряд ли способна разговаривать долго. Единственное, я думаю, нет смысла посвящать ее во все тонкости нашего… Вот да, она хороший человек, но все же посторонний. Конечно, сама знаешь, я просто как бы хотела обозначить позиции. Ну, договорились? Да, через сорок минут у тебя. Все, отдыхай.

Инга устало положила трубку. Некоторое время машинально листала отчет, потом снова взялась за телефон.

– Олег, в общем, сегодня и завтра не нужно приезжать. Да, отдыхай, дружочек. Или поработай для разнообразия – это уж как тебе нравится. Нет, она не то чтобы заболела, но… Именно, дорогой мой, у вас особая миссия, и, чтобы ее выполнить, вам нужно быть во всеоружии. Да, и не только программно-аппаратно, но и физически. Точно, еще и ментально. Конечно, если что возникнет, созвонимся. Не волнуйся, Вике я сама сообщу.

* * *

– Угу, Альбиночка Витальевна, спасибо тебе за все твои хлопоты. Я таперича твой должник, проси чего душеньке угодно, и в любое время. Как наш пациент? Все нормально?

Инга вздохнула.

– Да, я тоже почувствовала, что в ней много дров поналомано. Там столько всего… Но я не ставила задачу полной терапии. Сейчас было важно обеспечить полноценный отдых и восстановить свежесть восприятия. Что? Нет, дружочек, извини. Контора, к сожалению, не может раскрыть все карты даже тебе, уж не обессудь. Но вот лично от меня тебе огромное человеческое спасибо. Ну и плюс… да, как договорились. Послезавтра.

* * *

Теперь сомнения отпали: «космос» и правда оказался многоликим, как Гудвин, Великий и Ужасный. На пути к третьей «лапке» я вижу море разлитой в ночи нефти. Без единой волны, без единого всплеска или даже бурунчика. Во всех направлениях, до самого горизонта, которого здесь нет.

Я снова вишу в пустоте. Долго и скучно. Хотя все равно мне сегодня гораздо лучше, чем раньше. Инга все-таки молодец, пусть я и злюсь на нее за то, как она со мной поступила. Отдохнула я просто отлично, прямо как в детстве, когда мы всей семьей отправлялись на природу. Папа разводил костер, и мы жарили сосновые шишки и сосиски. Мама обматывалась шарфом – длинным, лиловым – и становилась нашей Дамой сердца, а мы втроем вставали на колено, приносили ей клятвы верности и прутики еще горячей еды. Много смеялись и дурачились, а рядом – только руку протяни – шумел настоящий лес. Однажды на такой вылазке Лиана нашла грибы. Папа сказал, что их можно есть даже сырыми, но мы их тоже поджарили. Вкусно было? Не помню…

Альбина и правда оказалась очень компанейской, но при этом не надоедливой – очень редкое качество. Не лезла в душу, зато очень чутко ловила мое настроение и поддерживала необременительный разговор. Я так и не смогла узнать, кем она работает, но в порыве откровенности неожиданно рассказала ей про наши семейные лесные забавы. К моему удивлению, она очень обрадовалась и даже в ладоши захлопала, а потом решила, что мы сейчас же должны это повторить прямо здесь. Раздобыла где-то топорик, спички и связку сосисок. Даму сердца мы устраивать не стали, зато костерок получился очень славный, ностальгический такой, душевный.

* * *

Ой, как-то мне не по себе. Вроде как висела, так и вишу себе дальше. В болотах сомнений у меня просто портилось настроение, и все мысли загоняли в одну сторону: в депрессию. Сейчас – другое. Будто в спину тебе пристально смотрит кто-то недобрый. Или если ты одна в доме, уверена, что одна, проверила, что одна, ходишь, делаешь свои дела, но вдруг возникает четкое ощущение присутствия. И ты понимаешь, что в доме кто-то есть. Да, вот такое ощущение нежелательного присутствия и тут.

Я знаю, что здесь, в этом эфире между душами, никого нет и быть не может. Оживление, взаимодействие, люди могут быть только внутри пространства души – своей или чьей-то еще. Все понимаю, но… ощущение не исчезает. Наоборот – усиливается.

Интересно, если вдруг случится невозможное и я все-таки найду здесь Торика, как я узнаю, что это он? Не уверена, что смогу его увидеть или как-то ощутить. В конце концов, все, с чем мы пока имели дело, это просто воспоминания. То, что мы (или другие люди, хотя мне неприятно об этом думать) уже переживали. А как выглядит для путника в стране душ другой путник? Точнее, как наш бедный мозг интерпретирует такое взаимодействие?

Может, именно Торика я и ощущаю сейчас как это странное присутствие? Нет. Очень не хочу в это верить. При всех наших разногласиях я всегда чувствовала в нем теплую родственную душу, а не угрозу, как сейчас. А теперь мне кажется, что это неведомое опасное, но невидимое нечто трется где-то уже совсем рядом. Мне не просто неуютно и тревожно, мне по-настоящему страшно. Я все понимаю, это могут быть очередные психологические ловушки, в которые я попадаюсь. Может, никакого Круженя рядом и нет, я его придумала?

Стоп! «Круженя»?! Откуда в памяти выскочил Темный Кружень? Почему именно он? Смутно помню, как дед-поляк на кого-то ругался: «ах ты Темный Кружень, выпúяч душ!». Я не знала, что это такое, но ужасно боялась: вдруг эта тварь заберется в меня и выпьет мою душу! Но теперь я взрослая, в сказки не верю. Так почему? Почему именно сейчас? Нет, не могу думать. Ужас внутри нарастает. И вроде даже впереди начинает светлеть, там меня ждет чья-то душа, моя цель, но я не могу! Все мое существо наполнено лишь одной панической мыслью: беги! Спасайся, пока еще можешь! Пока ужас не сковал волю, превращая меня в бессловесную жертву. Олег! Спаси меня!

Нет. Не так. У нас же был стоп-кран. Леди-миледи, не паникуй, соберись, давай, ну? Ваниль, яркий, кислый-кислый лимон, стекло, пальцами по стеклу, всегда терпеть не могла, но Торик прав: это и правда легко представить. И… что там еще? Забыла! Я не помню! Паника нарастает. Что-то простое до примитивности. Как вздох. Как крик. Как визг. Свист! Высокий свист. Ух, вспомнила. А ощущение присутствия придвинулось ближе.

Как медленно ползут секунды, когда страшно. Еще одна. И еще. Ну же, заберите меня отсюда, пока Темный Кружень до меня не добрался! Еще раз запустить стоп-кран? Нет, не буду: программа может сбиться. Меня или слышат и спасут, или… Или нет. Еще секунда. Как до-о-олго. Терпко. Вязко. Как мушка в янтаре. Мир вокруг светлеет и одновременно блекнет, съеживается, скручивается… Наконец-то. Жаль, что так вышло. До цели оставалось совсем немного.

* * *

– Да ты что! Почти добралась, а потом испугалась, сама не знаешь чего? – в голосе Вики явно слышалась досада. Стручок лучше владел собой:

– Надо же как. Не думал, что там что-то может водиться. И ты считаешь, это не мог быть Торик? А то мы так долго ищем, может быть, он каким-то образом… не знаю…

– Вышел нас встречать? В космос? – грустно улыбнулась Зоя. – Я не верю, что это Торик. Нет. Там что-то ужасное!

– Тень на болотах? Как в «Собаке Баскервилей»? – к досаде Вики теперь примешалась доля ехидства.

– Тебе легко смеяться тут, в безопасности! – не удержавшись, огрызнулась Зоя. – Представь: там ты совершенно беззащитна. Даже глаза закрыть не можешь: их просто нет. Ты висишь в этом космосе, ждешь неизвестно чего, надеешься… И тут вдруг такое.

Повисла тягостная пауза. Потом Инга заглянула каждому из них в глаза:

– Ну что, тогда в следующий раз выберем другое направление? Или будем сворачивать исследования?

Стручок помотал головой:

– Сворачивать? Погодите, есть одна мысль. Мы с Ториком одно время гоняли в симулятор автогонок. Так вот, там в одном туре трассу можно было пройти, только если чередовать рывки очень быстрой езды и размеренной.

– Не поняла суть. Поясни? – переспросила Инга.

– Если все время быстро ехать, движок перегревается и выходит из строя. Если только медленно – не успеваем доехать за нужное время.

– И как это поможет нам? – грустно осведомилась Зоя.

– Можно использовать ту же стратегию в погружении. При этом ты будешь хоть немного защищена.

– Мы пытались при перемещении по душе увеличивать скорость. Не получается. Психика не выдерживает такого потока информации. Мозг захлебывается и… в общем, это не метод, Олег.

Стручок протестующе замахал рукой:

– Не-не-не! Он захлебывается, потому что есть чем: в душе полно событий. Но в космосе-то их почти нет! Я и так после преодоления граничного барьера веду тебя на повышенной скорости. Можно еще повышать ее на отдельных участках.

– Тут ты прав, – задумчиво кивнула Зоя. – Тогда я буду хоть немного мобильней. Хотя мы не знаем, с какими скоростями может двигаться эта тварь, живущая внутри.

Первая вспышка гнева у Вики утихла. Теперь, после всех пояснений, опасность стала более явной. Хотелось загладить впечатление от своих резких слов. Она рассудительно заметила:

– Я еще подумала: это ведь не компьютерная игра, где монстры всегда сидят на одних и тех же местах. Если эта штука умеет сама двигаться, она может ждать где угодно.

– Или вообще уйти куда-нибудь на время нашего погружения, – поддержал Стручок.

– Я бы на это особенно не рассчитывала, – поежилась Зоя.

* * *

Задача оказалась нетривиальной, в лоб не решалась. Инга встала и принялась взволнованно ходить по комнате:

– Ребяты, давайте итожить. Что у нас есть? Катапульта на случай опасности. И она надежно работает, так?

– Да, стоп-кран, – кивнула Зоя. – Время срабатывания довольно большое, но меньше сделать не получается.

– Там… психофизика мешает, – подтвердил Стручок. – Быстрее нельзя.

Инга кивнула:

– Мы хотим на отдельных участках устраивать броски скорости. Олежек, я тебя правильно поняла?

– Но как нам угадать, в какой момент я могу дать ускорение и когда его надо снять?

Инга остановилась и остановила на них взгляд:

– А нельзя здесь применить ту же технику, что и для вашей катапульты, только с другой целью? Чтобы Зоя могла как-то сигнализировать Олегу, когда надо поднажать, а когда притормозить? Или даже чтобы сама программа могла такие вещи делать, а?

Зоя задумчиво потеребила кончик носа:

– Мы пробовали, когда стоп-кран отлаживали. Там слишком много внешних воздействий, трудно отлавливать нужные сигналы. Тогда нам еще целая серия экспериментов понадобится. Хотя…

Она замолчала. Вика с надеждой повернулась к ней:

– Новая идея?

– Посмотрим. Если это временное решение и для одного путника, все проще. Можно взять один канал. И не цвет, а… допустим, звук. В этом космосе удручающе тихо, только глухой далекий рокот, и все. Звук представить легко. Надо посмотреть записи. Мы все фиксировали, когда готовились сделать стоп-кран. Только теперь не свист, а…

Стручок, внимательно следивший за обсуждением, энергично предложил:

– Паровозный гудок? Его легко представить. И он вряд ли попадется в космосе.

Зоя кивнула:

– Можно! Там сколько герц примерно частота?

Инга просияла и нетерпеливо перебила их:

– Так, умники, все детали вы еще обсудите. Вы скажите главное: это поможет?

Зоя протянула:

– Ну-у это хоть какая-то гарантия. Надо попробовать.

– Такой настрой мне больше нравится! – обрадовалась Инга. – Хорошо. В общем, дерзайте. Я в вас верю!

Вика улыбнулась. Потом не выдержала, наклонилась к Зое и тихо сказала ей:

– Прости, что не сдержалась. Я очень за него переживаю.

– Я тоже, – вздохнула Зоя.

Глава 25. Третья космическая

Всего за полдня им удалось не только написать подпрограмму для включения ускорителя, но и опробовать ее в деле – на нейтральном космосе. Все получилось —Стручок внимательно отслеживал ее движение и был готов вмешаться. Работала новая опция именно так, как задумали: Зоя представляет паровозный гудок – система в ответ повышает скорость перемещения. На некоторое время. Потом сама сбрасывает до нормальной. Если нужно, можно еще раз «дуднуть» и снова ускориться.

Стручок при сопровождении временами забывался, и ему казалось, что это он сам, а не Зоя, несется в невообразимом внутреннем космосе, стирая границы неведомого и пробиваясь к цели. Для него это стало некой разновидностью космических гонок.

Зое тоже нравилось с ним работать: ей не нужно было ничего добавлять, разжевывать, объяснять. Стручок понимал все с полуслова, а иногда даже без слов. Вот и сейчас на секунду их глаза встретились, она едва заметно вопросительно подняла бровь, он слегка повел головой, мысленно сверяя параметры, и тут же сделал пометку остро отточенным карандашом. Зоя улыбнулась, написала рядом пару формул:

– А если так?

Взгляд Стручка озарился пониманием, и вот уже они азартно обсуждают новый алгоритм.

Зоя украдкой взглянула на Олега. Он молодец. После своего первого промаха ни разу не попытался к ней прикоснуться. Наоборот, всячески поддерживал и вел себя очень корректно. К тому же он не так быстро уставал, как Торик. Поэтому работа шла быстро.

Результаты так впечатлили, что сразу после обеда друзья отважились на второй полет в направлении третьей лапки. На сей раз ощущения присутствия не было, но Зоя периодически ускорялась, просто чтобы зря не терять времени. А для Стручка это стало поводом слегка отградуировать параметры новой подпрограммы.

Еще один приятный бонус: приблизились к другой душе значительно быстрее, чем раньше. Оба, каждый на своем месте, гадали: кто бы это мог быть? С первого раза преодолеть барьер не удалось. Стручок заметил это, отвел Зою назад и поддал скорости. Теперь проскочили. Тут же снял скорость до нормальной. Выучка сработала отлично – все-таки не зря они столько обсуждали стратегии и тренировались на практике!

* * *

…Я пробираюсь по окраинам незнакомой души. Пытаюсь уловить какие-нибудь знаки, признаки, чтобы понять, кто это. Двигаюсь медленно, чужие окрестности путаются, едва различимые и обманчивые. Потом меня притягивает ближайший аттрактор. Образы сразу становятся яркими.

Почти закрытая дверь, окрашенная масляной краской цвета слоновой кости. Из-за нее доносятся резкие звуки, напоминающие что-то… Тюк. Тюк-тюк-тюк. Вжик. Да это же печатная машинка. Я приникаю к двери, теперь видна часть комнаты, где за столом сидит старик. Брови кустистые, сам худой, лицо желтоватое, изможденное. Я точно никогда его раньше не видела, но он напоминает… Кого? Понимание прорастало этапами. Где-то я уже встречала этот типаж, только там он был нарисован. В книжке. В сказке. Волкова. Урфин Джюс! Не точь-в-точь, но что-то общее есть. Старик заметил меня! То есть не меня, конечно, а хозяина этой души. Повернулся, недобро зыркнул и, прикрывая дверь, рявкнул: «Поди вон! Не мешай! Шурка, убери его к шутам!»

Неожиданно завели свою песню стенные часы. Подбежала полная женщина, значительно моложе того старика, пугливо ухватила «меня» за руку, приговаривая:

– Куды ж ты полез-то, Толь? На минутку ведь тибе оставила. Вишь, он работаить, книжки свои пишить…

Стены куда-то поползли, звуки сделались ватными, а потом и вовсе пропали. Соединительная ткань пространства души. Масло наших шпрот…

* * *

Стоп! «Толя»?! Получается, мы все-таки добрались? Видимо, это его бабушка. Ура!

Но как узнать, какому участку души Торика соответствует эта точка входа? Ладно, подумаем, посмотрю логи, в первый раз, что ли? В любом случае здесь мне пока делать нечего.

Желтый спелый банан во весь мой мир. Прикосновение моих мысленных пальцев к стеклу издает воображаемый резкий свист. Ну и? Не работает? Или Стручок сейчас вышел и не видит сигнала? Ждем.

Сколько мы так будем ждать? Или я что-то забыла? А тем временем движитель втащил меня уже в другую сцену.

Слабый химический запах… нафталина? И еще какой-то химии. Едва заметный аромат – духов? Нет, одеколона и сирени. Мерное тиканье. Бам-м! Часы на стене пробили четыре раза. Комната с накатом вместо обоев. Круглый стол, покрытый дешевой клеенкой, «мои» руки, в них легкая прохладная металлическая штучка. Алюминий? И стекло. Это светофильтр. Прозрачный. Зачем, интересно? Фотоаппаратов никаких поблизости нет. Но на столе лежит журнал. Палец тычется в нужную строчку: «…для этого вам понадобятся два поляризованных фильтра. Между ними мы помещаем исследуемый образец». Палец остановился на слове «два». На столе только один фильтр. Значит, нужен еще один. Что-то такое Торик рассказывал вроде бы. Это уже можно поискать в его записях. Ура, теперь у нас еще и координата будет!

Попробую еще раз выйти отсюда. Воображаемый палец со свистом прочерчивает воображаемое стекло. Затопить все желтым. Спелым желтым. Одуряющий запах ванилина. Ванилин! Вот что я забыла в прошлый раз. Сработает или нет? Ждем. Ничего. Ну все, я застряла здесь. Теперь придется…

Ох! Потащило-повело. Неужели получилось? Да! Мигом проскакиваю в «космос», врываюсь в до боли знакомое родное пространство своей души. Вывинчиваюсь в реал…

* * *

Судорожный вздох. Встревоженные лица Олега и Вики.

– Ну, ты как?

– Зоя, ты как? В порядке? Видишь меня?

– Да вижу. Дайте отдышаться. Мы нашли!

– Торика?

– Пока нет. Только его душу. Но я даже в это не верила. А вы были правы.

– Ур-ра! – Вика в забывчивости порывается обнять Зою. Та вяло отворачивается. – Ой, прости-и! – тихо, но по-детски искренне шепчет ей Вика.

* * *

Они снова решили собраться полным составом – хотелось поделиться успехами и прикинуть, что делать дальше.

– Зоя, а ты сейчас как бы в отпуске официально? – уточнила Инга, пока Вика собирала на стол.

– Нет, мне так и не дали отпуск. Пришлось уволиться.

– Ох, даже так?

– Ну, а что было делать? – она вздохнула. – Потом буду новую работу искать.

– Знаешь, я тебе помогу. Ты давно переросла свой магазин. У меня много знакомых. Обязательно что-нибудь тебе найдем. Отышчем самое наиподходяшчее, так сказать.

– Спасибо, Инга. Да, было бы неплохо. Но до этого еще дожить надо.

Стручок кивнул и помрачнел:

– И в кои-то веки это не просто фигура речи.

Вика принесла последнюю вазочку, уселась и выжидательно оглядела присутствующих.

– Ну что, – бодро начала Вика, – все получилось?

– Не совсем, – заметил Стручок. – Мы нашли душу Торика. У нас есть ее карта. Но мы не можем сопоставить одно с другим.

– То есть? – удивилась Вика. – Не поняла: вы же добрались?

Зоя покачала головой:

– Нет, не так. Смотри. Мы приехали в другой город. Нашли на краю указатель. Город оказался тот, что нужен. Но мы не знаем в этом городе адреса, по которому стоит нужный нам дом. Понимаешь?

– Теперь понимаю. Но…

– Когда въезжаешь в незнакомый город, – задумчиво начал Стручок, – ищешь какие-нибудь ориентиры. Находишь, и тогда уже можно искать его на карте.

Зоя взглянула на него:

– Ориентир на местности я нашла. Но я не вижу этого события в записях у Торика.

– Давай вместе попробуем? – предложила Вика. – Кто там еще с ним был?

– С краю идет эпизод со стариком, он печатал на пишущей машинке, а Торик ему мешал.

– Минутку. Торик говорил, что у него дед был писателем. Не совсем дед и не совсем писатель, но… Это, наверное, Жинтель!

– Как? «Жинтель»? – удивилась Инга. – Забавно!

– Жинтель? – оживилась Зоя. – Мне попадалось такое слово! Давай еще раз посмотрим журнал. Вот оно. Есть координаты. Теперь дай план пространства души. Это должно быть где-то вот здесь. Ничего себе, вообще не с краю! Как же так?

– А не может быть, что там есть какой-то другой эпизод с этим Жинтелем? – предположил Стручок.

– Вряд ли. Но давай глянем. Нет. И здесь тоже нет. О, ты прав. Вот тут снова Жинтель! Вот это похоже на правду, совсем с краю. И рядом еще одна точка помечена. Вика, посмотри в журнале… Хотя нет, я сама быстрее найду координаты. Вот! Я никак не могла понять…