Текст книги "Полет в глубину (СИ)"

Автор книги: Жорж Колюмбов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Не легко и не понятно, – огрызнулась Зоя. – И многое надо было бы еще пробовать. Но, думаю, с движителем дойти до отмеченной красным точки можно. Только нужен ассистент. Торику я всегда ассистировала. А мне – он. А теперь… – она беспомощно развела руки.

– Ну… у меня всегда с софтом сложные и весьма лирические отношения, – вкрадчиво заметила Инга. – Хотя я могла бы найти умного мальчика…

Зоя поморщилась.

– …или девочку, если это принципиально, – предложила Инга уже тверже. – У меня много знакомых. Среди них можно найти настоящих айтишников.

– Айтишников со стороны? – поднял бровь Стручок. – Не думаю, что это хорошая идея. Тогда придется все рассказать. Мы-то секрет храним. А другие люди… не уверен, что они поступят так же.

Он сделал паузу и оглядел собеседниц. Инга и Зоя кивнули, соглашаясь, и тогда Стручок продолжил:

– Вообще-то я сам тоже айтишник. Программист со стажем. А теперь еще и высоко востребованный. К тому же я и так уже в деле. Так что… – он улыбнулся.

Зоя испуганно посмотрела на него.

– Зоя, я все понял с первого раза. И извинился, еще тогда. Нет, я не буду тебя касаться, я обещаю, при всех.

– Я могу побыть дуэньей, если тебе так будет легче, – сказала Инга без тени улыбки.

– Я тоже могу посидеть рядом, – предложила Вика. – А можем по очереди. Но Торика надо спасти. Ну хотя бы попробовать!

– Сговорились, да? – воскликнула Зоя. – Вы все заодно?

– А ты разве не на той же стороне? – бросила Инга как бы в стол, не глядя на Зою.

Зоя молчала. Думала. Потом не выдержала:

– Вы так на меня смотрите, будто я волшебница! Сейчас взмахну волшебной палочкой, и вуаля – на диване сидит живой и здоровый Торик и угощает нас с вами зефиром!

– Я бы хотела, чтобы так случилось… – почти прошептала Вика.

– Если бы все было так просто! – воскликнула Зоя. – Я до сих пор не представляю, как найти его душу в этом… космосе.

– Аналогично, – произнес Стручок.

– Это да, никто не знает, – поддержала его Вика.

– Нет, я не в этом смысле, – возразил он и посмотрел на Зою. – Аналогично тому, что вы с ним уже делали. Радиальный поиск по границам. Ищем эти «лапки» или там щупальца, ведущие к душам других людей. И потом… придется проверять их одно за другим.

– Но ведь это десятки погружений, если не сотни! – Зоя почти кричала, пытаясь достучаться до них.

– Зато выспишься на всю оставшуюся жизнь, – попыталась ее утешить Инга.

– Ну, хорошо. Допустим, я найду у себя в душе пять «лапок». С чего вы взяли, что одна из них приведет именно к душе Торика?

Друзья переглянулись: она что, не замечает очевидного? Затем Инга снова взяла инициативу:

– Ну… вы столько времени проводили вместе. Я почему-то верю, что это непременно должно было сказаться на ваших душевных качествах. Вас обоих, я имею в виду. Думаешь, я ошибаюсь?

Зоя снова замолчала. О той буре, что кипела в ее душе, можно было только догадываться. Она сидела обхватив себя руками за плечи и слегка покачивалась. Человек со стороны не увидел бы ничего необычного – девушка просто неразговорчива, скучает и слегка мерзнет, только и всего. Но как же далеко все это от истины! Внутри Зои бушевало торнадо, грозящее разнести город ее души в клочья.

В конце концов она не выдержала внутреннего напряжения, подскочила, как сжатая пружина, и принялась ходить по комнате:

– Послушайте, я не знаю. Здесь столько всяких «если»! Если я у себя найду эти лучи-«лапки», – она начала загибать пальцы. – Если одна из них почему-то (взгляд на Ингу) ведет к Торику. Если я смогу выбраться в наш «внутренний космос» и не сойду при этом с ума. Если оператор (теперь взгляд на Стручка) достаточно быстро научится пилотировать путника, и если Торик за это время не превратится в «овощ».

Пальцы на одной руке закончились, но она продолжала, загибая их теперь на другой:

– Если душа Торика пропустит меня, а не отторгнет. Если там, внутри, я сумею добраться до нужной точки. И, кстати, если это именно она, а не вторая, которая еще неизвестно куда ведет. И если даже Торик сейчас там, если он не растворился в бездне забвения, вы что, думаете, два путника там, в глубине души, будут иметь возможность разговаривать или тащить друг друга за шиворот?

Все потрясенно переглянулись. До этого так далеко в своих мыслях ни один из них еще не добирался. «А ведь это аргумент», – подумала Зоя и решила закрепить успех:

– Никто и никогда не видел, как выглядит путник изнутри души. Вполне возможно, два путника там вообще неразличимы друг для друга и не смогут ощутить взаимного присутствия. Я уж не говорю о попытке перемещения другого путника.

Теперь на поле боя вступила Инга. По-прежнему мягко и негромко, но твердо она сказала:

– Все бывает в первый раз. До нас никто даже не подозревал, что существует пространство души, по которому, оказывается, можно путешествовать. Людям со стороны все это кажется полным бредом. Тем не менее у вас есть опыт, есть карты, есть какое-то понимание этой невообразимо сложной четырехмерной геометрии…

– Семи-, – машинально поправила Зоя. – Там семимерная геометрия, на самом деле.

– Боже мой, – схватилась Инга за голову. – Я даже четырехмерной представить не смогла бы.

– Зоя, это наш единственный шанс вернуть его, – жалобно сказала Вика. Голос ее предательски дрогнул.

Зоя отмахнулась:

– Да это не шанс, а просто… насмешка, гримаса судьбы. Честно? Вика, я не верю в успех, вот ни на столько, – она сжала пальцы в щепоть. Потом посмотрела на остальных. – Это безумие, если вы думаете иначе.

Вика выпрямила спину, по-прежнему сидя на диване, а голос ее окреп:

– Но шанс все-таки есть. И сделать это можешь только ты. Я тебе больше скажу. Я никогда и никому такого не говорила. Ты – самая умная женщина из всех, кого я знаю. И я в тебя верю. Всем сердцем.

– И я верю, что у нас все получится, – поддержал Стручок. – Смотри – реальный план уже намечен, исполнители назначены, осталось только взять и всем вместе сделать.

– «Только!» – горько усмехнулась Зоя, но Инга ее не вполне расслышала.

– Да, ради нашего Толика, – сказала она.

Зоя побледнела, сжала кулаки, судорожно втянула сквозь зубы воздух и вышла в прихожую. Наскоро обулась, а у самой двери вместо прощания бросила: «Это безумие!» И ушла.

* * *

Какое-то время все молчали. Потом Инга вздохнула, прочистила горло и высказалась уже по-деловому:

– Ладно, друзья мои. Я скажу так: готовьтесь. По-хорошему не получилось. Придется по-другому. Не люблю так поступать, особенно с друзьями, но иногда приходится. Вика, дай мне ее телефон.

– Конечно, – суетливо кивнула Вика. – Сейчас запишу.

– Она согласится. Я свое дело знаю. Но вы – готовьтесь! – Инга подняла указательный палец и обвела их строгим взглядом. – Дело серьезное. Возможно, вам обоим придется брать отгулы, а то и небольшой отпуск. Жратвы я вам сюда привезу, не волнуйтесь. Чтобы не отвлекаться на устройство быта. А вот работать придется много и быстро.

– Мне не привыкать, – усмехнулся Стручок, но взгляд его стал жестче. – Я вот думаю, надо бы его родителей оповестить. Или как вы считаете?

– По уму, надо бы, конечно, – вздохнула Инга.

– Перепугаются, наверное! – бросила Вика. – Я сама до сих пор дрожу, как вспомню, как мы его нашли…

– Я тогда к ним съезжу? – уточнил Стручок. – Постараюсь не напугать.

– Очень хорошо! И да, нам с тобой, Вика, надо будет и правда график составить, – продолжила мысль Инга. – Потому что мне-то полный отпуск точно никто не даст. Будем дежурить по очереди. Надо так надо. Кроме нас, ему помочь некому. Значит, все получится. Должно получиться! А иначе какие мы, к чертям собачьим, друзья, если даже не попытаемся его спасти?

Глава 22. Иной космос

– Вот! А я вам говорила, что по второму кругу все пойдет быстрее и проще.

Инга старалась не наседать, не подталкивать, а поддерживать ребят. Она до сих пор испытывала неловкость за тот напор, с которым пришлось воздействовать на Зою. Утешала себя тем, что не видела другого выхода, но осадок на душе все равно остался неприятный. Она не любила манипулировать людьми, хотя всю жизнь занималась этим профессионально. Ничего личного – работа такая!

Когда после всех тревог и опасений Торика все-таки посчастливилось найти, оказалось, что поиски тела – это не самое трудное. Теперь бы еще вернуть ему сознание, способность мыслить и жить. Торик находился в коме и ни на что не реагировал. Медицинскими средствами вывести его из комы не удалось.

Многое указывало на то, что оказался он в этой ловушке из-за нелепой случайности: во время очередного погружения в пространство своей души внезапно отключили электричество. Казалось, он должен был просто проснуться. Но нет. То ли, погрузившись слишком глубоко, он не нашел выхода, то ли мозг в критический момент находился не в той фазе, но путник застрял где-то там, в дебрях собственного сознания.

Конечно, была еще и другая вероятность, что в организме просто произошел сбой – лопнул какой-нибудь сосуд или внезапно случился инсульт. Если так, ему уже ничто не поможет. Но друзья старались не думать о таком исходе. К тому же при подробном дополнительном осмотре, на котором настояли родители Торика, инсульт медики исключили. Хотя бы это всех обнадеживало.

И вот теперь друзей согревала безумная идея: добраться до Торика в недрах его души через погружение другого человека. Из всей компании погружаться могла только Зоя, поэтому, хотела она или нет, ей пришлось согласиться. План действий они наметили сразу и теперь методично продвигались по его пунктам.

* * *

Для начала они неплохо обустроили быт. Инга, как и обещала, завезла в дом Торика побольше еды, да и Вика иногда баловала свежеприготовленным. Зое сделали отдельные ключи, так что она теперь могла приходить в любое время. Стручок где-то раздобыл здоровенный источник бесперебойного питания и привез, чтобы защититься от любых отключений электричества. Сам он взял отпуск и теперь ходил сюда каждое утро, как на работу.

Олег не сразу разобрался в программах, модулях и их тонкостях. Какое-то время он вникал, обучался «вождению» путника в пространстве души. В итоге ему очень понравился интерфейс системы пара-навигации, которую сделала Зоя: все логично и удобно. Олег и раньше знал, что Зоя – отличный математик мирового класса, но теперь разглядел в ней еще и коллегу-программиста. Холодок, возникший между ними в последнюю, решающую встречу, постепенно рассосался, теперь его место занял лихорадочный азарт новых исследований.

Поначалу они изучали границы души Зои, стараясь найти в них неравномерности – длинные отроги, которые Стручок упорно называл щупальцами, а Зоя – «лапками души». У Торика такие «лапки» вели в другие души, по одной из них он добрался до своей бабушки. Теперь друзья надеялись, что душа Зои устроена примерно так же. И одна из лапок теоретически сможет привести их к Торику. Хотя даже на этом уровне было довольно много допущений, решили все же рискнуть.

Они снова выбрали метод радиальной разведки – Зоя с Ториком уже искали с его помощью лапки души. Говоря о «втором круге», Инга имела в виду, что сейчас им уже известна эта методика, ее не надо изобретать, достаточно применить на другой душе – Зоиной.

Ребята работали на износ – восемнадцать радиальных погружений за три дня! Но итоги радовали: в душе Зои тоже обнаружились лапки! Самых крупных оказалось четыре. Но чтобы понять, куда каждая из них ведет, нужно было пройти по ним в «космос», как друзья называли свободное пространство между душ.

Теперь им предстояли отдельные долгие путешествия. Зоя волновалась: до этого в «космос» выходил только Торик. Он, конечно, рассказывал ей о своих ощущениях. Но одно дело слушать и сопереживать, и совсем другое – испытать все самой. Осталось проверить небольшую часть периметра, где могла спрятаться еще одна «лапка». А потом… останется только собраться с духом и идти.

* * *

Зоя устало поднялась с дивана. Кто бы мог подумать, что спать может быть так утомительно! Стручок тоже притомился. Он все это время сидел за компом и отслеживал перемещения Зои в пространстве ее души, помогал ей, периодически меняя вектор ускорения, чтобы исследовать окрестности, выводил ее из сна, когда приходило время. То есть они работали довольно плотно.

При этом он никогда, ни разу, не коснулся Зои даже случайно – как и обещал. Любые прикосновения ей были крайне неприятны, и вся компания хорошо знала об этом. Чистая физиология – мало ли, какие у людей бывают особенности. Она так никому и не сказала, что причиной такого острого невроза стало для нее бесчеловечное обращение бывшего мужа. Зачем им знать такое?

Зоя и так была по жизни довольно скрытной. Старалась как можно меньше говорить о своей семье, о детстве, об отношениях с родителями и с сестрой. Никто, даже Торик, ни разу их не видел.

Когда они обговаривали эти исследования, ее совершенно не интересовало, будет ли еда, дадут ли ей ключ, или кто-то каждый раз станет открывать квартиру. Единственное условие, где она была непреклонна – пусть при их со Стручком сеансах погружения всегда будет рядом хотя бы одна из дам. Зоя не боялась, что Стручок воспользуется ее беспомощным состоянием. Но присутствие Вики или Инги успокаивало ее. Без них она даже заснуть не могла, а ведь сон – ключевой элемент их исследования. С этим все согласились, и теперь Вика и Инга установили очередность и график – по дням, по часам. Дома постоянно находилась одна из них.

Сейчас настала очередь Вики. Зоя долго не принимала даже саму идею путешествия в душу другого человека. Вику занимал вопрос: что такого сделала Инга, чтобы Зоя согласилась? Когда после сеанса Зоя причесывалась в ванной, Вика зашла к ней и осторожно спросила:

– Как дела дома?

Зоя уклончиво ответила:

– Лучше.

Потом посмотрела на Вику и поняла, что такого ответа явно недостаточно. Поэтому нехотя добавила:

– Инга помогла решить одну застарелую проблему. В общем, за мамой теперь ведется должный уход. Устроила и оплатила все тоже Инга. Спасибо ей.

– А что с твоей ма… – начала была Вика, но Зоя лишь неопределенно махнула рукой.

Больше этот вопрос они не поднимали.

* * *

Я до последнего не знала, получится ли у меня выйти в этот космос. Да, Олег очень постарался скорее освоиться с техникой. Но дело ведь еще и в тонких материях – в самом прямом смысле: удастся ли нам найти нужное направление движения, хватит ли сил и скорости, чтобы преодолеть границу души и выйти в космос? Примет ли меня этот космос? Трудно делать прогнозы, имея опыт лишь одного экспериментатора.

Пока все идет по плану. Со второй попытки мы прошли барьер. Торик был прав: наверное, больше всего это похоже на рождение. Тебя скручивает в пружину, трет, оглушает, слепит красками, одуряет запахами, волочет и бросает в невесомость, затем нагружает тяжестью, тебе жарко, ты жутко мерзнешь – и все это за секунды. Правда, субъективно они растягиваются в часы, когда тебе невыносимо хочется лишь одного: чтобы это прекратилось. А потом будто прыжок в воду. Когда уже отбоялась свое на вышке и теперь летишь в воду. Но еще не упала, а прямо в полете, на пике решимости, тебя поймали и зафиксировали. И теперь ты вот так и летишь.

Мой космос. Никаких воспоминаний мне не показывают. Торик в своем космосе видел огромное море тяжелой темной жидкости. А для меня здешний космос больше напоминает верхнее небо: бесконечный объем, лишенный каких-либо признаков жизни. Неподвижные странные образования вокруг меня похожи одновременно на облака в стратосфере и на причудливые декорации.

Зрелище завораживало, но при этом заставляло чувствовать себя отчаянно одинокой. Внезапно захотелось бежать, неважно куда, лишь бы путь лежал обратно. А потом вдруг стало скучно.

Честно говоря, я надеялась, что тут хоть как-то виды меняются. Может, что-то пошло не так? Может, движитель отказал, и я уже полчаса просто вишу на одном месте? Псевдооблака висят, как приклеенные. Даже внутренняя структура не движется. Звуков практически нет, лишь на самой границе слышимости мощный далекий рокот. Думаю, так мог бы звучать Ниагарский водопад с расстояния километров двадцать.

* * *

По ощущениям, я где-то еще полчаса вишу в неподвижной пустоте… Зачем я в это ввязалась? Зачем позволила себя втянуть в авантюру? Разве можно здесь кого-то найти? Да и вообще – ну кто я ему? Кто он мне? Случайный попутчик по жизни. Судя по всему, я его интересовала только как профессионал. Да, одно время мне казалось, что у нас близкие интересы. Мы понимали друг друга с полунамека, и даже несказанные слова для обоих имели смысл. Но потом все как-то… стало утилитарным. Осталось банальное «ты – мне, я – тебе». Никаких перспектив. Никаких надежд. Никакого движения вперед, лишь медленное и неумолимое погружение в вечную депрес…

Так, стоп. Куда меня занесло? Мне же самой интересно исследовать все это! Ну-ка, леди-миледи, соберись. Есть у тебя воля? Или ты тряпка? Конечно, я тряпка. Я – пустышка, неудачница, никому не нужный мусор. Я вообще не должна была рождаться на свет. Мама так и говорила. Лучше бы меня не было, лучше бы…

Зойка, прекрати! Это уж точно не твои мысли, леди-миледи! Он ведь предупреждал, что где-то неподалеку разлеглись болота сомнений. Похоже, сейчас меня как раз туда и затягивает! Чужие мысли, даже чужой строй мышления. Мало ли, что мне там шепчут! Надо собраться, вырваться из-под дурного влияния. Ну! Давай вспомним что-нибудь позитивное. Есть в моей жизни что-нибудь хорошее?

Музыка! Обожаю АББУ, хотя Скорпионз тоже ничего. Или энергичный Роксет. Торику они тоже нравятся. А еще Майкл Джексон, Роллинги, кое-что из «Квин». Старье. Все это давно прокисло. Фредди Меркьюри умер. Роллинги – старые и противные. АББА распалась. Хорошей музыки нет и уже не будет. Ничего хорошего не будет. Ни в музыке, ни в жизни. Этой никчемной…

Опять меня затянуло! Интересно, эта трясина когда-нибудь отпустит? Не-ет, она здесь будет ве-ечно. Не трепыхайся, просто прими свою скорбную участь. Тебе все равно ничего не светит. А там, на дне вечных сомнений, хорошо, ничего не надо решать, не к чему стремиться, все равно это бесполезно. Тихая уютная серость навсегда. Даже делать ничего не надо. Просто перестань барахтаться и смирись с неизбежным. Иди на дно. Это очень легко. Не упрямься, малышка-глупышка. Что?! Не-ет! Только не Артур!

Почему же? Артур, думай про Артура. Как он тебя называл? «Малышка-глупышка»? Все так и есть. Надо быть полной дурой, чтобы угодить замуж за такого изверга! Надо быть слепой, чтобы выбрать парня только из-за того, что он внешне слегка напоминал… Ну, давай, признайся себе в этом хоть сейчас, глупышка! Кого-кого? Ах, Торика он напоминал. А что же ты к самому Торику не пошла? Стеснялась? Не верила в себя? Так все правильно! Потому что ты – полное ничтожество. Ты – ноль, деленный на бесконечность. И поделом тебе достался не Торик, а лишь злое зеркало, в котором он случайно отразился. Артур-душка, как он тебя провел! Такой обходительный, что ударился во все тяжкие, не зная брода, утонул в долгах так, что понадобилось продать мамину квартиру! Артур-прелесть, такой ласковый, что готов был защекотать ее до смерти, только бы она не чувствовала себя человеком. Стала жертвой, которая никуда не денется. Но я делась! Я смогла! Я ушла от него!

У меня теперь новая жизнь. У меня есть друзья! Мне хорошо с ними. Они поддержат меня и помогут! Они? Ха-ха. И кто же это? Стручок? Он спит и видит, как тобой попользоваться. Вика? Она тебя ненавидит, ведь это ты отняла у нее Торика. Инга? Она предала тебя, подставила, затянула в авантюру, надавив на твое самое больное место. Лиана? Что? «Сестра – это навсегда»? Не лги сама себе. Она всю жизнь тебя третировала, подставляла, унижала. А теперь и вовсе бросила! Укатила в свою Америку. И на тебя ей плевать! Кто еще? Гузель? Когда она тебе звонила в прошлый раз? Год назад? Два? Тамрико? Вышла замуж и сразу забыла тебя. Нет у тебя друзей и не будет. И даже Торик сгинул и никогда – слышишь? – никогда не вернется. Жизнь – впустую. Все – напрасно. Молчи и иди на дно. Как грустно, гнусно и нелепо. Нет, не может быть.

Есть же еще кто-нибудь. Ну хоть кто-ни… Мама? Мысль стрельнула больным зубом, и это на минутку выдернуло меня из трясины апатии… Лишь затем, чтобы тут же загнать еще глубже. Она ведь и правда была талантливой театральной актрисой. Люди восхищались ею, ходили на ее спектакли, дарили цветы. А потом все внезапно оборвалось. Как-то сразу все сложилось в девяносто втором: возраст подошел, перестройка эта дурацкая, и театры внезапно стали никому не нужны. Ее даже не то чтобы выгнали, просто перестали давать роли. Но для актрисы сцена – это и есть жизнь. Нет тебя на сцене – и жить незачем. Через два года я уже развелась с Артуром, будь он неладен, и вернулась домой, но было уже поздно. Мама успела крепко подружиться с бутылкой. А после того как Лиана покинула страну, я стала для мамы единственной и бессменной нянькой. Вот и сиди в этой грязи. Там тебе и место.

Леди-миледи, зачем тебе вообще жить? Зачем тебе такая жизнь, где ты – лишь никчемный придаток к обломкам человека? Если бы не Инга, скорее всего, я бы сломалась. И откуда она узнала? Ну да, она все знает и все может. Может помочь, подать руку помощи, а может растоптать и использовать в своих интересах. Нет у меня друзей в этой жизни, да и самой жизни, по сути… Кем ты станешь? Маленькая согбенная старушка, никому не нужная и неинтересная... Нет и не на…

Нет! Я не хочу туда! Стручок, вытащи меня отсюда! Боюсь, у меня сейчас даже не хватит сил представить себе стоп-кран. Как там? Ярко-желтый. Же-елты-ый, черт возьми, а не тускло-серый, как сейчас получается! Бесполезно. Даже эта мелочь теперь не по зубам. А время идет. Видно, и правда, проще утонуть и не рыпаться. Ей показалось или в ответ на эту мысль в небесных глубинах что-то на миг удовлетворенно блеснуло?

И вдруг все изменилось, будто я вынырнула на поверхность, а та забурлила, заискрилась, выгнулась и понеслась навстречу. Как? Почему? Неужели Олег услышал мои мысли? Может, он спасет меня?

Мембрана собственной души приняла меня чуть ли не с радостью. Вспышка всех чувств сразу и почти тут же блаженная серая муть. В ней нет ничего, но все равно я понимаю, что она переворачивается, блекнет, съеживается и… ура-ура, я выпадаю назад, в наш привычный мир. Слава богу, этот кошмар закончился! Жить! Как же мне нравится жить! Здесь есть люди. Я очень хочу к людям.

* * *

Зоя сдирает с себя шлем, суетливо выпутывается из сетки Фарадея, смотрит на встревоженное лицо Олега, который наклонился к ней, и первым, еще безотчетным движением хватает его за руку. Теперь оба они испуганы – Зою удивляет собственный порыв, а Стручок осознает, что неожиданно нарушил свое твердое обещание. Не по своей воле, но все же…

– Ну, ты как? – участливо спросил Олег, пытаясь скрыть смущение. – Надо было тебе больше времени оставить?

– Нет! – пересохшими губами прошептала Зоя. – Спасибо, что вытащил.

– О, я гляжу, они уже разговаривают! – Инга вышла из кухни в Викином фартуке, и это было так непривычно, что оба исследователя невольно улыбнулись. – Ну как там, в невидимом эфире между душами?

– Здрав… – попыталась ответить Зоя, но закашлялась.

Стручок, опомнившись, подал ей стакан воды, и она жадно выпила его до дна. Вторая попытка оказалась успешней:

– Здравствуйте, Инга. Я теперь тоже космонавтка, – Инга в ответ улыбнулась и кивнула. – Но другой души так и не достигла.

– Сорока минут не хватило, видимо. Рано я тебя вытащил?

– Нет. Я бы никуда не добралась. Во-первых, очень далеко. Не знаю, сколько еще часов надо туда добираться.

– Похоже, это не самая близкая из твоих ближайших душ, – пошутила Инга. – Ничего, первый блин – комом. Кстати, ребяты, хотите блинов? Я, конечно, давненько не практиковалась, но решила вас сегодня порадовать домашним, измученные вы мои.

– М-м… Я бы не отказался, – кротко улыбнулся Стручок.

– Дык, ясное же дело, Олежек! Она-то хоть спит, а ты тут сидишь, как на привязи, да переживаешь!

– Я… – слабо махнула рукой Зоя. – …уж точно не отдыхала. Там такой ужас… Лучше бы кошмар приснился.

– Так, Олега, давай-ка отпустим девушку. Может, у нее какие дела есть, пока мы с тобой на стол накроем. Может, ей надо в порядок себя привести. Давайте, шевелимся. За столом расскажешь свои страсти-мордасти.

Глава 23. Первые лапки

– И ты даже не догадываешься, чья там могла быть душа? – еще раз уточнила Инга.

Зоя помотала головой. Потом дожевала блин с вареньем, с удовольствием запила чаем и лишь потом ответила:

– Я уже столько всего передумала. Мысленно перебрала всех знакомых – ближних и дальних, родственников. Нет, никак не угадать.

– А я никак не решу, дожимать нам эту ветку или нет, – задумчиво протянул Стручок.

Зоя перестала жевать, вспомнив недавние ощущения. Потом помотала головой, отгоняя морок – оказывается, его следы чувствовались до сих пор.

– Так что ты хотела нам рассказать? – мягко спросила Инга.

– Я говорю, во-первых, это просто далеко. Но даже не в этом дело. Во-вторых, там не просто чистый космос. Там такая огромная область…

– Темной материи? – оживился Стручок.

– Нет. Торик называл эту штуку «болото сомнений». Но я бы сказала, «трясина депрессии».

– Это как? – Инга заинтересованно посмотрела на нее. – Там трудно дышать или двигаться?

– Души не дышат, – усмехнулась каламбуру Зоя. – Не в этом дело. Там что-то… сильно влияет на тебя снаружи, извне. Удерживает тебя, подавляет волю, заставляет не жить, сдаться, уйти на дно. Показывает все в негативном свете, отбирает последние надежды.

– Бедная девочка! И ты через это прошла?

Зоя как-то странно посмотрела на Ингу, лишь теперь осознавая случившееся:

– В общем-то, нет, я так и не смогла. Обессилела и начала тонуть. Мне даже не хватило воли запустить наш «стоп-кран». Это Олег меня вытащил.

– Ты так металась, – в голосе Стручка звучало извинение. – Как в бреду. Раскраснелась, даже немного стонала. А потом вдруг слезы. Главное, ты спишь, слезы ручьем текут, а ты не просыпаешься! И почти даже не хлюпаешь. Я подумал, сейчас захлебнешься еще.

– Угу. В слезах и в соплях! – фыркнула Зоя.

– И разбудил. На две минуты раньше. Вот теперь думаю, зря или не зря, – Стручок не подхватил ее иронию.

– Даже не думай. Не зря! Никуда бы я не долетела. Так бы и сгинула в этой трясине.

– Так, ребяты. Что-то не нравится мне этот расклад, – теперь Инга нахмурилась. – Сразу мысль: а вдруг и Торик наш в эдакую пакость угодил? Могет у нас такое быть, Зоя?

– Мы не знаем.

– Слушайте, с этим надо что-то делать. Я даже не подозревала о таких опасностях. Думала, ну что там может случиться, во сне-то? Недолеты, перелеты, всякая ваша хитрая навигация. А так… – Инга бросила взгляд на Стручка. – Понимаешь, она у нас – единственный боец. Нам с тобой никак нельзя ее потерять!

– Эт-точно, – кивнул Стручок.

– Что делать будем?

– Я туда больше не пойду! – выпалила Зоя, и глаза ее расширились.

– Я тоже думаю, что надо сначала исследовать другие щупальца, – Стручок попытался перевести разговор в более конструктивное русло.

– Лапки! – уточнила Зоя, и он согласно кивнул.

– Да, хотя бы не дважды в одну воронку, – подытожила Инга. – Я очень надеюсь, что эта… – она взглянула на Зою – …лапка вела не к Торику. А пути к другим людям могут и не проходить через болота и трясины. Верно?

Стручок кивнул, а она продолжила:

– Но с беспомощностью надо что-то делать, друзья мои! Так нельзя. Вы у меня умные, подумайте, а?

Зоя отрешенно смотрела в окно. Стручок хотел было что-то ответить, но Инга жестом попросила его подождать. Зоя еще посидела, потом передернула плечами, словно выходя из транса, обвела взглядом встревоженные лица друзей и вдруг улыбнулась, блеснув хитринкой в глазах:

– Есть у меня одна идейка!

Стручок тоже расцвел улыбкой и молча поднял вверх указательный палец.

– Ни разу даже и не сомневалась! – с нарочитой серьезностью припечатала Инга и неожиданно задорно показала им обоим язык.

* * *

Как интересно: получается, «космос» разный, смотря в какую сторону выходишь из своей души? Кажется, я начинаю привыкать. Или барьер в этой части оказался тоньше? Сегодня на самой границе меня тоже ошеломило и перевернуло, но уже не так мучительно. А сейчас я вишу (или лечу, только без видимых признаков и ощущений?) в мутно-сером монолите, а подо мной еле движутся смутные тени.

Смотреть особо не на что, и я просто размышляю о странностях своего положения. Здесь я активна, в полном сознании, могу решать в уме дифуравнения, я пробовала. А там – беспомощно лежу и дрыхну под присмотром – ладно, под управлением – Олега. Умом вроде все понимаю и уже привыкаю к ситуации, но все равно странно и нелепо жить вот так, наизнанку. Если задуматься – сплошные парадоксы.

Я лечу в «космосе», но неподвижна. Я очень спешу выполнить нашу миссию спасения, но для этого мне приходится много спать. До меня всю жизнь никому не было дела, а теперь мне говорят, что я единственная в мире могу им помочь. Я ради забавы и собственного удовольствия развлекалась с математическими преобразованиями и моделями. Но вдруг оказалось, что мои игры непостижимо сложились в новую фигуру, став составной частью безумных игр другого человека, о существовании которого пять лет назад я даже не подозревала.

Впрочем, нет, леди-миледи, тут ты лукавишь, дорогая. Ты встретила его давным-давно, еще в школе, на морозной троллейбусной остановке, а потом в библиотеке. Давай не будем обманывать себя, да? Он зацепил тебя, леди-миледи, удивил, заинтересовал. Ты думала о нем. Грезила, но не так, как девчонки мечтали о парнях. Никакой романтики, ну… почти. Ты мечтала иначе: а вдруг это тот самый человек, который сумеет понять тебя, такую странную, непохожую на других внешне и особенно изнутри. Вдруг он разглядит в тебе эту инаковость. Более того, разделит ее и умножит на свою необычность. Это могло бы стать интересным, тебе не кажется, леди-миледи? Именно вот это, а не охи-вздохи при луне.

Да, мы с ним странно встретились. Будь я суеверной, я бы искала в этом знак судьбы, предначертание. Но я математик и прекрасно знаю статистику. Вероятность такой встречи вовсе не нулевая. Ее даже нельзя считать бесконечно малой величиной. Она вполне конкретна, даже в пересчете на всех жителей Города подходящего возраста и пола.

Пола? Хм… А это интересный поворот. Как бы все сложилось, если бы тогда, на остановке, ко мне подошел не он, Торик, а она, какая-нибудь студентка? Стали бы мы подругами? Нашли бы что-то общее? Ну хотя бы попытались искать? Эх, что толку гадать.

Хм… а вот ощущения отмечаю странные: будто меня слегка растягивают. Как в детстве играли: «за руки, за ноги…» Вокруг явно становится светлее. В ушах, которых у меня здесь нет, на фоне уже привычного далекого рокота появился свистящий призвук. Неужели сегодня я куда-то доберусь? Достигну другой души. Какая странная мысль: а вдруг тот самый «свет в конце тоннеля» – это именно момент прибытия нашей путешествующей субстанции, нашего путника, в другую душу? Хотя о чем я? Здесь меня ведет Олег. Кстати, интересно, он сейчас никуда не ушел? А то я как влечу в чужую душу на полной скорости.