Текст книги "Обретение стаи (СИ)"

Автор книги: Жорж Колюмбов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Теперь Торику даже хотелось с головой уйти в какую-нибудь большую задачу, чтобы не оставалось места для мыслей, боли потерь и осознания возврата к прежней жизни, где нет и не будет всего, что ему дорого.

Мысль материальна? Или его мысленные вопли услышала Судьба? Не прошло и недели, как Хозяйка вызвала его к себе и поручила грандиозную задачу: полностью переписать весь учет товарной группы. На игрушечной базе, но уже с учетом новейших технологий и поправок в законодательстве.

* * *

Новое утро. Торик расчертил структуру существующей базы данных на большом листе и теперь старательно оптимизирует ее. Чертит связи, выделяет сущности, убирает лишнее. Тут все сложилось, а вот с этим куском пока непонятно что делать. Посоветоваться бы с Филином, но его опять с самого утра нет. Куда, интересно, он пропадает? О, легок на помине, явился.

– Привет труженикам капиталистического производства! – Филин лучился радостью.

– Привет, а я тут базу товарникам оптимизирую, посмотришь?

– Не-не-не! – замахал тот руками. – Все сам, только сам. Привыкай. Фирма теперь на тебе.

– В смысле?

– В прямом. Есть места и получше. Я на той неделе заявление написал. Ты тут вроде как приработался, мне теперь есть на кого хозяйство оставить. Тут в принципе все неплохо, только вот зарплатники…

– …достают, – привычно добавил Торик.

– Ну да, – усмехнулся Филин, – «скоро сам узнаешь в школе…» А ты чего такой? С подругой поцапались?

– Нет, я… – начал было Торик, но передумал. Разве это объяснишь?

* * *

Он снова остался один. Даже не так. Людей вокруг хватало, они дергали его, отвлекали, но всю ношу рабочих и административных нагрузок он теперь тащил в одиночку, сам.

Будто этого мало, принялась капризничать локальная сеть. Топологию изначально выбрали попроще да подешевле, и пока все контакты были надежными, сеть более-менее держалась. Но теперь, когда со временем контакты стали окисляться, компьютеры теряли связь целыми сегментами. А бухгалтершам ждать некогда, они кричали и жаловались.

Торик все чаще задерживался вечерами на работе, приезжал домой вымотанный и злой, наскоро перекусывал, успевал посмотреть кусок первого попавшегося фильма и засыпал прямо в одежде, сидя. Ведь рано утром вставать, срочно собираться – и все заново. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Он не знал, сколько еще протянет в таком режиме, и лишь смутно надеялся на некие абстрактные перемены к лучшему. А вдруг?..

Глава 12. Катионы

Апрель 1995 года, Город, 29 лет

Зима закончилась. Сошли снега, оставив повсюду мутные лужи, но в конце марта исчезли и они. А вот нагрузки на работе не убавлялись.

Торик, вконец одуревший от непривычной работы и стрессов, теперь иногда по-стариковски выползал в парк неподалеку от дома. Там прогуливались мамы с колясками, фланировали парочки, порой пробегали стайки озабоченных своими играми подростков. А иногда выходили девушки, как ни странно, просто посидеть на скамейках или даже почитать.

В этот раз на лавочке сидели сразу две девушки – блондинка и брюнетка. Волосы у обеих пышные. У блондинки получался эдакий солнечный шарик, а брюнетка зачесывала волосы на одну сторону, что сразу давало ощущение мощной шевелюры, а заодно отвлекало внимание от чуть широковатого носа. Черты лица блондинки – тонкие и изящные. Зато брюнетку украшали большие глаза и мягкая добрая улыбка.

Похоже, они хорошие подруги, веселые, но не безбашенные, решил Торик, сделав по аллеям пару кругов. Девушки не уходили. Обсуждали что-то свое, иногда смеялись.

И тут Торика будто подтолкнуло. Знакомиться на улице он так и не научился, но, по крайней мере, набрался наглости и сел напротив. Девушки заметили его, на минуту притихли и огляделись. Рассудив, что парень не представляет для них опасности, они продолжили свой разговор, где традиционно мелькали «А он?», «А она что?» Бойкая блондинка трещала без умолку и показалась Торику пустоватой, хотя он вполне мог и ошибаться. А вот брюнетка чем-то зацепила. Не только внешностью. Она жестикулировала плавно, говорила чуть медленней и спокойней.

«Как хоть это делается? Что им сказать? Как не спугнуть?» Мысли у Торика метались, но идей никаких не приходило – ну не было у него опыта в знакомствах! По барам и дискотекам он не ходил. Не тот склад характера. А где бы еще он познакомился с девушкой?

На работе в общении с девушками никаких проблем. Но там они обязаны с ним говорить, это часть работы. Опять же, он был им нужен – как специалист, как средство решения их задач. Отношения с Ольгой тоже сложились сами собой, без его усилий. А тут… Эх, вот Семен мигом нашел бы и повод, и нужный тон! Подкатил бы с шуточкой, достал из рукава смелый вопрос, вместе посмеялись бы, глядишь, и пошло дело…

Девушки продолжали болтать и порой выжидательно поглядывали на Торика. А потом блондинка посмотрела на часы, всплеснула руками, подруги вспорхнули с лавочки и ушли.

Упустил? Сам виноват. А вдруг это не просто девчонки, а «эти»? Все говорили, что проституция теперь расцвела, как никогда прежде. Сидят тут, ждут клиентов. Может такое быть? Может. Хотя, если бы им нужны были клиенты, они бы из кожи вон лезли, чтобы их заполучить. Да нет, обычные девчонки. Симпатичные. Как жалко!

На всякий случай Торик надумал наведываться в этот парк почаще. Вдруг они еще сюда придут?

На душе стало полегче.

* * *

Неожиданно и на работе наметились подвижки к лучшему. Казалось, робкая надежда на перемены, поселившаяся внутри Торика, придала ему сил. А может, все проще: количество его обращений к Хозяйке превысило некий барьер? Она наконец поняла, что проблемы сами собой не исчезнут, и позволила пригласить консультанта из компьютерной фирмы. Пусть посмотрит нашу сеть и предложит свой вариант.

Пришли двое шустрых студентов, ловко, по-обезьяньи, проскакали по всей территории с маленькими приборчиками, записывая полученные данные в блокноты, но ничего не сказали. Зато через пару дней в «Оптиму» приехал директор их фирмы с красиво оформленным предложением. В итоге руководство разрешило купить новый сервер и развернуть сеть на базе Windows NT 3.51, самой современной операционной системы.

Проблем меньше не стало, но впереди забрезжил рассвет. Окрыленный этим маленьким успехом, Торик попробовал подтолкнуть к решению и другую заботу. Да, программы пишутся, но рабочих рук не хватает. Он попросил у Копейкиной еще одного программиста себе в помощь. Та согласилась, но предупредила, что поиском новых кадров ему придется заняться самому.

* * *

Каждый день попадать в парк не получалось. Но дважды в неделю Торик являлся туда регулярно, как на работу. Понимал всю глупость своей затеи, но… ходил. Самое главное – ладно, допустим, случится чудо, они снова придут, и что? Он подойдет знакомиться? И что скажет? «Здрасьте, я ваша тетя»? Глупо и пошло. От таких мыслей настроение у него портилось. Он рассеянно бродил по аллейкам, невольно кружил у той самой лавочки. Иногда там сидели пенсионеры, порой мамаши с колясками. Иногда даже девушки, но совсем не те. Другие теперь казались ему то вульгарными, то замученными. Одна регулярно сидела с толстой книжкой. Девушка выглядела откровенно страшненькой. «Может, хоть умная?» – вяло подумал Торик и решился подсесть. Девушка подняла глаза, в них промелькнул ужас, она спешно подхватила сумочку и рванула к выходу из парка, на ходу запихивая книгу в пакет.

Торик тоже встал, тяжело вздохнул, пнул в сердцах жестяную банку, стоявшую неподалеку, и зашагал по аллее к выходу. И тут…

Да! Сердце забилось чаще. Это была она, та самая брюнетка! И сегодня она гуляла здесь одна, без подруги. Сегодня она казалась немного растерянной. К его удивлению, девушка, только увидев, сразу узнала его, кивнула, слегка улыбнулась и неспешно спросила:

– А вы случайно Катю мою не видели?

– Нет, не видел.

Все произошло так быстро, что Торик даже испугаться не успел. Сам собой затеялся разговор, будто они уже сто лет знакомы. Ничего себе!

Разговорились. Эту девушку тоже звали Катя. Дружат две Кати давно, с того дня, как поступили учиться на провизоров. Одногруппницы тут же окрестили их «катионами». Логично же – и Кати, и «она», и все вокруг посвящено химии. Хотя характеры совсем разные. «Противоположности притягиваются», – сказала Катя и улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная – открытая и без жеманства. Сегодня две Кати снова договорились тут встретиться. Но, видимо, у второй что-то не сложилось – на радость Торику.

– А вас как зовут?

– Анатолий. Но мне ближе форма «Торик».

– Торик? – Катя словно катала новое имя на губах, пробуя, и звучало оно у нее замечательно. – А мне нравится.

«А мне нравишься ты», – чуть было не брякнул Торик, остро осознав, что так оно и есть. Но благоразумно промолчал, а вместо этого сказал:

– Посидим?

– Сегодня прохладно. Лучше прогуляемся, да?

Больше вторую Катю в этот день не вспоминали. Говорили о том, о сем. Катя тоже любила читать, правда, совсем другие книги. Она любила всю серию «Анжелики», читала любовные романы (только не эти, глупые, хорошо, когда с подоплекой, с историей). Нашли даже общее в прочитанном – это оказался цикл «Колдовской мир» Андре Нортон. Они обнаружили общий пласт интересов в химии, а еще Катя любила музыку. Но только слушать, а не петь или играть самой. Все оказалось куда проще, чем Торику представлялось. И даже первый шаг не понадобился.

Телефонами обмениваться не стали. Зато Катя обронила, что работает «вон в той синенькой аптеке». Вообще-то здание аптеки было серое, но с яркой сине-зеленой вывеской. Хотя какая разница? Торик предложил встретиться в воскресенье в этом же парке.

– В субботу? – предложила в ответ Катя. – В воскресенье, скорее всего, меня работать заставят.

Торик энергично согласился. Его радовала эта ее манера – не ссориться, не спорить, не настаивать, а спокойно предлагать свое. Да и сама Катя нравилась ему все больше.

* * *

Май 1995 года, Город, 30 лет

А суеты на работе все прибавлялось. Торик теперь иногда ездил в компьютерную фирму, где закупали оборудование. К своему удивлению, подружился с ребятами оттуда – столько общих интересов! Особенно близко сошлись с Владом.

Вечером, после работы, Торик снова заехал к ребятам, и они показали, как легко собираются и разбираются новые компьютеры. По сути – тот же конструктор, только на выходе получались не бессмысленные монстры, а вполне работоспособная техника.

Встрепенулись и расправили крылья прежние мечты о собственном компьютере дома. Теперь все стало даже реальней. Купить компьютер по-прежнему немыслимо: они стоили очень дорого. Зато, если с каждой зарплаты покупать что-нибудь из комплектующих, со временем можно дойти до полной конструкции. Вот только монитор дорогой, и его не разделишь на части. Ладно, там видно будет. А пока Торик купил себе графическую карту – первый кирпичик для будущего компьютера.

* * *

На работе он теперь сидел на месте Филина, в самом углу. Под рукой – телефон, напоминающий о чудесном мире интернета, потерянном навсегда.

Бухгалтерши перестали стесняться, разговаривали свободно и громко. Чтобы хоть как-то сосредотачиваться на разработке программ, Торик купил себе маленькие наушники и пару компакт-дисков с музыкой. Очень кстати на новом сервере, за которым он теперь сидел, обнаружился привод компакт-диска с регулятором громкости, дырочкой под наушники и даже с кнопками, как на плеере. Торик теперь работал и слушал музыку «без отрыва от производства».

Один из дисков, «Баллады на испанском» группы Roxette, выручал чаще всего. Сначала Торик просто отгораживался музыкой от шума, но постепенно сроднился с каждой песней альбома, выучил наизусть каждую интонацию Мари и Пера, каждый музыкальный пассаж, и все равно хотел слушать эти песни снова и снова. Они спасали его, вытягивая из суеты окружающего мира.

Новая сеть работала гораздо стабильней, и теперь Торик недоумевал: зачем же они столько мучились, если можно было сразу сделать все как надо? Ответ простой: ситуация должна дозреть. Стать не просто чуть хуже, а слишком плохой, невыносимой, чтобы захотелось изменить положение дел.

В конце одного из рабочих дней он наконец дописал свою огромную программу для товарной группы и снял наушники. В комнате сидела только Кузенька и ожесточенно стучала по клавишам, что-то бормоча себе под нос. Дверь открылась и вошла Жанна, приветливо кивнула Торику и сделала большие глаза, глядя на Кузеньку.

– Рабочий день его почти уже закончен, – вдруг сказала она строчкой из популярной песни.

– А дебет с кредитом остался не сведен! – в тон ей пропела Кузенька.

Обе прыснули. Торик не удержался:

– Такое впечатление, что я живу внутри мюзикла!

Девушки рассмеялись уже в голос.

– Пошли уже, великая комбинаторша. Завтра сведешь.

* * *

Июль 1995 года, Город, 30 лет

Жизнь переменилась: Торик с Катей стали встречаться, не слишком часто, но регулярно. Она была разной – то радостной, то озабоченной проблемами, то усталой, то просто спокойной и уверенной. Последнее состояние Торику нравилось больше всего. Он и сам был флегматиком, только сейчас очень замученным и задерганным. А рядом с ней он ощущал… созвучность? Гармонию? Словно они настроены на одну волну.

Кате исполнилось двадцать пять, она жила с родителями, но у себя в комнате была полной хозяйкой: слушала музыку, неплохо рисовала, собирала библиотечку любимых книг. В общем, первое впечатление не обмануло: Катя оказалась девушкой вполне приятной и самодостаточной. Было у нее несколько подруг. А парня не было, чему Торик удивлялся – ну как на такую симпатичную и милую девушку никто не обратил внимания? Лишь однажды она вскользь упомянула, что один парень был, но потом у них что-то там не сложилось. На деталях акцентироваться не хотелось, и больше эту тему не затрагивали.

Июльским вечером они шли по бульвару и болтали обо всем на свете.

– Недостатки бывают у всех, – вещал Торик. – Плохо, когда они неисправимые.

– И какие у тебя могут быть неисправимые недостатки? – хихикнула Катя и легонько толкнула его в бок.

– Я социопаД, – ответил Торик, выделив последнюю «Д»

– Может, социопат?

– И это тоже, но я не ошибся. Как только я попадаю в общество, у меня тут же падает настроение. Мне хочется немедленно уйти и забиться глубоко в свою нору. На неделю, не менфе! – добавил он голосом Кролика из мультика про Винни-Пуха.

Катя тихонько рассмеялась и наклонила голову. Волнистые каштановые волосы рассыпались веером.

– Тогда и я тоже – социопаД! Обожаю забиваться в норку! А… можно мне к тебе? Пустишь меня в свою жизнь?

– Приходи, – улыбнулся он в ответ.

* * *

Тучи на работе продолжали сгущаться. В сентябре президент созвал общее собрание и объявил, что в следующем месяце будет много нововведений.

Бухгалтерши стали нервными, разговоры – резкими и краткими. Светлане все чаще приходилось гасить мелкие конфликты, а то и просто вставать и по-детсадовски успокаивать подчиненных:

– Де-воч-ки, не надо кричать. Спокойно работаем до конца месяца. От нас ничего не зависит. Они уже все решили.

* * *

Сентябрь 1995 года, Город, 30 лет

Торика эти новости не слишком волновали. Увольнять единственного в фирме программиста вряд ли будут, снижать зарплату уже некуда. Так что формально ничего ужасного ему не грозило. Больше пугало другое. Зарплатники решили, что пора наконец заняться их программой. И вот там действительно оказался полный швах.

Экономические правила в стране были запутанными и противоречивыми, да еще и менялись чуть ли не каждый месяц. Люди в отделе зарплаты оказались сложными и склочными, но, что хуже всего, они знать не хотели никаких сроков. Программа должна быть написана «вчера, и то уже поздно». Никаких других задач у Торика быть не должно, только они, зарплатники, во всем главные и единственные. В общем, все грустно и беспросветно.

Но ведь не зря говорят, что если где-то прибыло, то рядом непременно убудет. И наоборот: если сильно прижало, значит, близится рассвет и скоро отпустит. А вот с какой стороны – не угадать.

Случилось так, что на складе внезапно и очень кстати вышел из строя монитор. Его удалось списать, а потом Торик сам отвез его к ребятам и починил, уже за свой счет. А еще у ребят от старого компьютера остался свободный корпус, и они подарили его Торику, как активному клиенту. Осталось докупить только материнскую плату и винчестер. Недостижимая мечта – домашний компьютер – с каждым месяцем становилась все реальней!

Глава 13. Новая метла

Октябрь 1995 года, Кедринск, 30 лет

Еще одна потеря. Торик неуклюже нагнулся, зачерпнул пригоршню липкой глинистой земли и высыпал ее в яму, поскорее освобождая место для следующего в погребальной процессии. Земля упала вбок. Отряхнуть руки толком не удалось. Рядом, буквально в полушаге, массивный крест с узенькой крышей для защиты от дождя отмечал могилу дяди Миши. Другим октябрем, восемь лет назад, он умер в Москве, но завещал похоронить себя в родном Кедринске. Скоро и над бабушкой появится такой же крест, и с этого момента брат и сестра окажутся неразлучны, пусть здесь покоится ее тело, а от него привезли лишь пепел.

Бабушка София будто и правда знала все заранее. Последнюю пару лет она болела и почти не вставала, хотя оставалась в полном сознании. А сентябрьской безлунной ночью над Кедринском пронеслась буря. Наутро оказалось, что один из тополей у Двудомика рухнул, а другой наклонился в сторону Гнезда, точно, умирая, все еще пытался достать его длинными ветками. Тете Тане пришлось вызывать на подмогу бригаду рабочих, чтобы справиться с огромными деревьями. Буквально через месяц не стало и бабушки. «С ним уйду и я…»

Дом опустел: тетя осталась одна, гости почти не приезжали. Разве что изредка заходила вдова Андрея, но они с тетей не слишком ладили. Изменился и сам Кедринск. У мощеной дороги по прозвищу Копейка построили длинное и нелепое кафе, надеясь, что кто-то будет туда ходить. И первое время действительно ходили, просто посмотреть, что это за диковина, но потом время подмяло его под себя. Казалось, уголек жизни в Кедринске еще тлел, но разруха и запустение кругом ширились, грозя погасить его навсегда.

На поминках, когда гости уже утомились есть и говорить, неожиданно встала тетя Азалия.

– Мы тут… – невнятно начала она, нервно дернула рукой, словно отгоняя невидимых демонов, прочистила горло и собралась с духом. – Мы нашли мамин дневник, целую тетрадку. Там в основном стихи, много рисунков и засушенных цветов. Но есть и записи. Хочу зачитать вам самую последнюю.

«…Я так и не успела составить полный список. Перечитывала стихи. Вспоминала людей… Сумерки. Вон уже идет моя команда, а столько еще всего недописано, недодумано…»

– Татьян, это нас она называла командой. Я помню тот день: мы идем с речки, а она что-то записывает в тетрадь. Как жаль, что мы больше не увидимся.

И в этот миг Торик остро осознал, что у него больше нет ни одной бабушки. Завял последний цветок «уходящего поколения». Да и Кедринск напрочь выпал из взрослой жизни Торика, оставшись светлым детским воспоминанием.

Он привычно заглянул в Зашкафье, ощутив его теперь крохотным – не развернуться. Впрочем, шкаф стоял на том же месте, по-прежнему полный манящих книг. Торик потянулся и взял одну наугад с бабушкиной полки – «Сад непрерывного цветения». Машинально перелистнул несколько страниц. По комнате закружилась бабочка, на секунду показавшаяся живой. Но нет, засушенная, видимо, пряталась между страниц книги. «В этом она вся», – сказал бы дядя Миша…

Торика накрыло воспоминание – о цветах, травах и бабочках, которые во множестве оставляла в книгах бабушка. И вовсе не оттого, что не ценила книги или отдельных авторов. Просто эти неброские и когда-то живые сущности представлялись ей не менее ценными, чем многократно прочитанные страницы. Они напоминали ей о былом, о лете. А Торику сейчас напомнили о временах, когда бабушка еще была жива. Поскольку теперь и она сама осталась лишь бабочкой, бережно засушенной Судьбой меж страниц книги ее долгой жизни…

Прежде чем окончательно уехать, он навестил Двудомик. Мрак и запустение. Полки-кровати стояли пыльные, наискось брошен поддон, где сушили яблоки. Книги и журналы с полок исчезли, теперь их место заняли невнятные тряпки. Закрыв дверь, Торик вздохнул: без хозяев Двудомик умер, превратился в заброшенный сарай.

Попрощавшись с тетей Таней, Торик ушел. Пусть автобус увезет его поскорее из этого грустного места в привычную городскую жизнь.

* * *

Декабрь 1995 года, Город, 30 лет

Внезапно зазвонил телефон. Торик схватил трубку, быстро что-то ответил и объявил:

– Копейкина велела через пять минут собраться для важного сообщения.

Главная новость была простой: фирма взяла в штат нового руководителя. Свежеиспеченный коммерческий директор Сигизмунд Алиевич Купфервассер оказался высоким мужчиной средних лет довольно плотного сложения. Черные очки с болезненным блеском, чернокудрая шевелюра и пышные усы сразу делали его похожим то ли на таракана-переростка, то ли на комедийного шпиона. Сложная фамилия запоминалась с трудом, поэтому довольно скоро все, и даже Копейкина, за глаза называли его просто Вассером.

Заканчивая собрание, Копейкина наказала всем «выполнять распоряжения нового руководителя и слушать его беспрекословно, как мать родную, то есть меня». Все сдержанно похихикали и разошлись.

* * *

Февраль 1996 года, Город, 30 лет

Давняя мечта сбылась до уныния буднично. Позвонил Влад и сказал, что Торику привезли заказ – материнскую плату и винчестер. Модели они выбирали вместе и очень придирчиво. Неужели! Ради такого случая Торик на полдня отпросился с работы и умчался получать покупку. И, пока вез на троллейбусе заветный пакет домой, душа безмолвно пела глупую песню из детства: «И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я веселый такой». Так и было – никто вокруг и представить не мог, что именно он везет.

Торик разложил все части на диване, достал пару отверток и собрал этот конструктор. Но включить не смог: в суете забыл о двух кабелях – от монитора к видеокарте и от винчестера к материнской плате. И он опять бросился на улицу, ждал троллейбус, не дождался, махнул рукой первой попавшейся легковушке, и вот он снова у Влада.

Тот смотрит на него со своей печальной всепонимающей улыбкой и говорит: «А я все думаю, когда ты явишься за ними». И Торик судорожно отсчитывает рубли, их немного не хватает, потому что расплатился с водителем не глядя, но Влад великодушно позволяет занести позже: знает, что клиент никуда не денется. Снова троллейбус нестерпимо долго тащится до дома. Детские игры во взрослый конструктор. Пуск. Умммм… пи-ип. Благословенный и такой знакомый звук. Работает!

Компьютер без крышки и монитор так и стояли на диване: у Торика не было ни сил, ни желания как-то организовать себе условия для работы. Он метался по комнате, хватая то и это, периодически падал на колени и творил.

Дискетка с ДОСом и Нортоном, сидишник с дистрибутивом «Винды». Мучительно долгое переписывание драйверов… Все! «Винда» поставилась. Можно обживаться. Ура! Торик не мог поверить своему счастью – как давно он мечтал иметь дома собственный компьютер!

Задумчиво огляделся – где же будет жить его новый друг? Торик запустил установку Дельфи, а сам обходил квартиру в поисках подходящего места. Подальше от окон, чтобы не увидели. Штука дорогая и престижная, а народ сейчас шальной… Вот где бы пригодилась «темная комната», как была дома у Семена! Не в туалете же держать компьютер! О, вот оно!

Шкаф подходящих размеров – если убрать все с этих полок, а верхнюю снять, пожалуй, влезет. Выгрести все из шкафа – дело нескольких минут.

Дельфи уже поставился. Эх, как хочется скорее взяться за дело! Горестно вздохнув, Торик с сожалением выгрузил систему, прикрутил крышку и понес компьютер на новое место. Идеально! Чуть высоковато, но это ничего – можно на стул класть подушку, будет в самый раз. Торик закрыл дверцу и придирчиво огляделся – шкаф как шкаф. Открыл – компьютер готов к работе. Ура!

И тут Торик задумался. Он столько лет мечтал о том, что у него будет свой компьютер, а вот о том, что именно он на нем будет делать, представлял слабо. Где-то в глубине души он понимал, что хорошо бы снова приняться за прибор, но там таился туман непонятного – с чего начать, что делать, куда двигаться. Неизбежно подтянулась лень. И Торик малодушно решил, что прибор пока подождет. Пока же он решил заняться программированием музыки. Кое-какие наработки у него уже были. И теперь можно будет развернуться в полную силу.

* * *

Пару раз они с Катей сходили в кино. Здесь «общим знаменателем» оказались комедии. Еще несколько раз ВелиБар переправлял Торику пригласительные на спектакли, и тогда они ходили в театр. Выходя после просмотра спектакля «Гнездо глухаря», который им обоим очень понравился, Катя смеялась и вспоминала яркие реплики: «А плохие бананы я что же, сама кушать буду?».

В этот вечер они пошли к нему и Катя осталась до утра. Все происходило, словно само собой, очень естественно и логично. Оба радовались новому витку отношений, впрочем, не возлагая больших надежд на общее будущее. Им было хорошо, спокойно и надежно вместе. Катя работала в аптеке, поэтому знала о контрацепции все. И это тоже многое упрощало.

Утром, когда Катя собиралась на работу, она просто сказала: «Мне надо будет завести у тебя зубную щетку. Ну и так, пару вещиц. А то вдруг я еще раз к тебе зайду, да?». Оба рассмеялись, но так оно и вышло. Она не стала к нему переезжать всерьез, лишь принесла немного одежды, для которой легко нашлась полка в шкафу. В ванной поселилась вторая зубная щетка – импортная, переливчатая, с непривычно толстой ручкой – и фигурная расческа, похожая на черного ежика. А в остальном жизнь Торика почти не изменилась.

Так они и жили. Встречались раз или два в неделю. Никогда не звонили друг другу на работу. Но не было и эксцессов – никто из них не пропадал на неделю неизвестно куда, не мучил другого ревностью или приступами внезапной хандры. В этом море нестабильной жизни они нашли друг друга.

* * *

Март 1996 года, Город, 30 лет

Вассера взяли в фирму не зря. Он сразу начал действовать. В стране вышел закон о налоговых льготах для предприятий с большим количеством инвалидов. Вассер предложил использовать эту возможность «для экономии бюджета».

Сказано – сделано. Организовали новую маленькую фирму, где должны были работать почти одни инвалиды. Таким компаниям полагались огромные льготы. А значит, через нее можно гнать все крупные платежи, резко снижая налоги и сборы по фирме в целом. Подход «честный вор», когда все понимают, что обманывают, но и законы вроде как соблюдены.

Оставался только один вопрос – а что именно должны делать инвалиды? Понятно, что не мешки грузить, но что? Первую из инвалидов, Галю, отправили к Торику с неопределенным пожеланием «пусть хоть компьютер осваивает что ли».

Галя оказалась невысокой рыжей и веснушчатой девушкой, ответственной и добродушной. Так могла бы выглядеть повзрослевшая Пеппи Длинныйчулок. При этом она сильно хромала, поскольку нога чуть выше колена переходила в протез до самого пола. Работать с компьютерами Гале еще не приходилось, но, к удивлению Торика, набирать тексты она научилась довольно быстро. Дело пошло веселее: теперь нашлось, кому набивать базу, а сам Торик смог сосредоточиться на программах.

Для остальных инвалидов – Нины, Лиды и Тимофея – организовали «Службу копирования», специальную комнату, для которой закупили несколько копировальных аппаратов.

Тимофей искренне верил в Бога, но почему-то считал, что Бог сможет понять его и услышать, только если говорить с Ним по-французски. Для этого пришлось освоить язык, и теперь каждая молитва естественным образом начиналась со слов «О мон дье!».

Нина, очень полная женщина «с широкой душой», как она сама о себе говорила, с трудом выдерживала работу в помещении даже полчаса. Ей постоянно был нужен свежий воздух. А симпатичная и стройная Лида работала очень четко, общалась приветливо, почти ничего не ела, зато потом внезапно пропадала на день, а то и на два. Торик поначалу подумал, что она просто безответственная, но Галя раскрыла ему эту тайну. Оказывается, те дни, когда Лида не выходит на работу, она лежит в больнице на интенсивной терапии, а без этого давно бы уже загнулась.

В общем, Торик понял, что инвалиды в принципе ребята неплохие. Но странностей у них хватало. А за каждый допущенный ими промах доставалось почему-то Торику.

* * *

На этом нововведения не закончились. Теперь фирма арендовала желтый длинноносый автобус, на котором все желающие могли приехать на работу или отправиться домой. Здесь расчет был на то, что люди не только перестанут опаздывать, но и будут приезжать на работу несколько раньше, а уезжать позже, чем нужно. На лестнице устроили будку, в которой разместился вооруженный охранник.

С одной стороны, Вассер вроде бы улучшил условия для сотрудников. С другой – на ближайшем собрании он объявил:

– По итогам производственной деятельности зарплату сотрудникам в ближайшие три месяца выплатить не представляется возможным… Впрочем, если подумать, вам же это лучше! Вы не потратите деньги напрасно, а это колоссальный выигрыш в долгосрочной перспективе!

Фраза «вам же это лучше» тут же стала крылатой, ее повторяли друг другу с горькой иронией.

Но последней каплей стало, что зарплатники принялись загружать работой Торика в три раза активней. Причин для этого хватало: постоянно меняется законодательство, внутренние подразделения то сливаются, то разделяются. Система «1С» в те времена еще не появилась, а свои программисты, по мнению зарплатников, были обязаны уметь все. Теперь Торик в полной мере осознал, на что жаловался Филин. А ведь у того объем работ был куда меньше!

Бедный Торик. Бедный Йорик!

Глава 14. Нереальная реальность

С тобой

Проводит ночи тридцать первая весна…

«31-я весна», группа «Ночные снайперы»

Май 1996 года, Город, 31 год

Свою тридцать первую весну Торик встретил с Катей. Но день рождения, каким бы хорошим он ни был, проходит, а мысли остаются. Почему-то именно ко дню рождения философские мысли всегда линейно группируются. Хотя нет, еще один пик осмысления бывает где-то в районе Нового года. Год по календарю, год жизни, внешние события и внутренние итоги…

Торик в очередной раз задумался о жизни. Нагрузки на работе с каждым днем растут, а перспективы становятся все более сомнительными. Как-то вечером он позвонил отцу, просто поговорить и посоветоваться. Получилось так себе. Отец завел извечную песню: «Работа – от слова “раб”. Всем трудно, только трудности везде свои. Менять работу даже не думай! Кормят тебя? Возят? Вот сиди и работай, пока не выгонят. В стране черт-те что творится, сейчас не время менять коней. Радуйся, что вообще есть работа. На работе надо работать. А отдыхать дома. Ты вообще отдыхаешь?»