Текст книги "Обретение стаи (СИ)"

Автор книги: Жорж Колюмбов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Данные принимались, хотя их было слишком много для размещения в маленькой памяти компьютера. Чтобы сэкономить память, Торик придумал оценивать входной сигнал в реальном времени. Теперь программа умела различать настоящие данные и обычный «белый шум» ожидания. Записывались только данные. Непонятно, что с ними делать дальше, но с этим можно разобраться и потом.

Торик настолько увлекся, что пропустил обед и где-то около пяти вечера внезапно понял, что жутко устал и проголодался. Записав программу на магнитофон три раза подряд (для надежности, а то вдруг не прочитается!), он все выключил и поплелся на кухню.

Машинально помешивая макароны, он продолжал думать о программе. Мысленно нашел в ней пару не самых удачных мест, которые непременно надо будет поправить. А еще в том цикле лучше поставить вторую проверку, чтобы… Эй! Чем так противно пахнет? Черт! Вся вода в макаронах выкипела, и теперь они весело потрескивали, пригорая ко дну кастрюли. Ох, все выбрасывать! Или нет? Повозив в кастрюле ложкой, он решил, что хотя бы часть макаронин можно будет съесть, особенно если добавить тертого сыра и немного перца. Сказано – съедено! Только кастрюлю теперь отмывать… Вот ведь задумался!

* * *

Октябрь 1994 года, Город, 29 лет

Через пару недель постепенных улучшений и творческих поисков он дописал программу и уже в полной комплектации запустил новое погружение. Программа вроде бы работала, «Спектрум» должен записать столько данных, принятых с головы, сколько уместится в памяти компьютера. После погружения надо будет спокойно рассмотреть эти данные и пару раз сохранить их на кассете для последующего изучения.

Торик удобно расположился на диване, закрылся в сетке Фарадея и приготовился засыпать. Сегодня он снова попробовал выставить новую, непривычную частоту. Может, и зря? Для проверки записи данных – какая разница? Сон не шел. Торик попробовал дышать ровнее, облегчая задачу аппаратуре, но все равно уснуть не получалось. Он уже собрался было вставать и тут мир мягко перевернулся…

* * *

…пахнет чем-то сладким, а еще свежей зеленью и печным дымком. Я сижу в комнате, где бревенчатые стены выкрашены темно-голубой краской. Деревенское окно, за ним – лето и грядки, а между ними важно прогуливаются гусята. В соседней комнате слышно движение, там приятно булькает и тихонько шипит. Входит еще нестарая женщина в переднике и несет блюдце. Ба, да это же тетя Нюра, соседка бабушки Софии.

Тетя Нюра легко перегибается в талии, наклоняясь ко мне, и подает блюдце с оладышком:

– На-ка вот, с пылу с жару, попробуй! Не обожгись, подуй на него.

– Спасибо! – говорю я и тут же обжигаюсь.

Я сижу на застеленной кровати, кусаю оладышек и оглядываюсь. Еще успеваю разглядеть массивную беленую печку, но… вдруг вывинчиваюсь в реальность.

* * *

Надо же, куда забросило! Он и был-то в этом доме всего пару раз. Торик пожалел, что фрагмент получился таким коротким. Снял шлем, не спеша расстегнул крючки сетки… и подскочил. Программа! Интересно, что там записалось?

Первый же взгляд на телевизор его просто убил. На экране расплывался такой знакомый и ненавистный хаос бессмысленных точек и судорожных миганий. Стук по клавишам ничего не дал. Увы, программа сбилась, остановилась, а данные, даже если даже ему удалось что-то собрать, бесследно сгинули в электронном хаосе.

Может, в следующий раз, попробовать знакомое погру… И тут предательским ножом в спину ударила мысль: ничего подобного. Он так спешил скорее начать испытания, что даже не записал исправленную и доработанную программу. Ни разу! Это заняло бы пять минут. Куда там! Мы же спешим! Нас ждут новые миры и открытия, труба зовет. Эх!

Конечно, можно снова скачать старую версию, опять ее дорабатывать, отлаживать, настраивать и доводить до ума, но… Внутри словно лопнула струна балалайки, безнадежно и окончательно. Хватит обманывать себя. Пора честно признаться: из этой затеи со «Спектрумом» ничего не выйдет!

Бесполезно все это! Здесь нужен полноценный современный компьютер. С большой памятью, с возможностью хранить все на диске, а не где попало. Чтобы с таким трудом добытая информация не пропадала по случайной прихоти мимолетящих электронов или шороха статических помех. Иначе так и будут сплошные разочарования.

Торик тяжело вздохнул. Ладно, сейчас уже нет ни сил, ни желания, а завтра, прямо с утра, он снова сложит все части в большую коробку и уберет ее в дальний угол. До лучших времен.

Он лег, но долго не мог уснуть. Все думал о своей судьбе, о неопределенности ситуации и неясных перспективах. Где искать работу? На что жить? Вернется ли он когда-нибудь еще к исследованию погружений? Вздохнув, Торик в сотый раз перевернулся на другой бок. Забыться удалось только на рассвете. Но что-то в воздухе неуловимо изменилось.

Судьбе надоели его мысленные стенания, и она вновь решила действовать сама.

* * *

В одиннадцать его разбудил телефонный звонок. «Кто это в такую рань?» – сонно подумал Торик, но трубку взял.

Позвонил неприятно бодрый Филин. Чуть заикаясь, пропел: «Т-ты все спишь? Слушай, ты не сильно занят? Тут одно дельце наклюнулось. Можешь подъехать?».

Пришлось срочно собираться и ехать на другой конец города. Здание и вход Торик нашел с трудом: никогда не был в этом районе. Филин, в своих извечных очках, сиял улыбкой, которой почему-то не хотелось верить, а круглое лицо его слегка поблескивало.

Оказалось, Кирилл не терял времени даром и устроился на работу в крупную фирму под названием «Оптима». У них была своя сеть магазинов, в основном продуктовых. Работа вроде бы непыльная, однако приходится выполнять обязанности не только программиста, но и администратора локальной сети.

Не будет его неделю: надо съездить в другой город. И вот эту неделю кто-то должен следить за компьютерной сетью. Поручить это некому, потому что Филин – единственный во всей фирме специалист по компьютерам. Кого попало сюда не позовешь, потому что здесь повсюду свои секреты.

– Представь, на какие суммы они закупают и продают одних лишь продуктов? И это все – вот здесь. – Он нежно погладил большой сервер в черном корпусе.

Торик молчал, переваривая неожиданный поток информации. Филин продолжал настаивать:

– А ты человек бывалый, вроде даже администрировал чего-то.

– Не знаю, – сомневался Торик.

– Да ладно тебе! Как запускать и выгружать, я тебе сейчас покажу. Что делать, если какой кабель оторвется – тоже. А больше тебе за это время ничего и не понадобится. Ну, договорились? Придешь?

– Когда?

– Э… теперь уже послезавтра! – Филин снова располагающе улыбнулся. – Если будут просить что-то переделывать, скажи, что я скоро вернусь и сам все сделаю. Ну, решайся!

– А меня возьмут?

– Возьмут. К тому же это временно. Всего на неделю.

– А потом?

– А-а, так ты работу ищешь? Тем более соглашайся, а потом подумаем. Может, удастся уговорить Хозяйку еще на одного человека.

– Хозяйку?

– Ну да. Вообще здесь есть президент фирмы, только он больше представительскими вещами занимается и пистон вставляет кому надо. Его тут все боятся. А на деле всем рулит Хозяйка: главный бухгалтер Копейкина – дал же бог фамилию в масть!

Торик неуверенно усмехнулся. Звучало все это дико, но это реально шанс: вдруг получится зацепиться? И он согласился попробовать.

– Ты только это… – нахмурился Филин. – Не вздумай опаздывать! Без десяти восемь уже будь на месте, чтобы в восемь вся фирма уже работала, а не ждала, пока ты придешь. Тебе простят, если ты чего-то не знаешь, если не получилось сделать. Но если ты хоть раз тупо не придешь вовремя – все, пиши пропало. И не просто выгонят, а… в общем, мало не покажется. Понял?

– Понял.

– Ну и ладненько. Пошли к Копейкиной?

Так через два с половиной года спячки Торик внезапно нашел работу. Хотя нет, получилось, как всегда, наоборот – это работа нашла его.

Глава 10. Лица и лики

Октябрь 1994 года, Город, 29 лет

Игла – в яйце. Яйцо – в утке. Куда там у Кащея пряталась заколдованная и неубиваемая утка, Торик уже не помнил. Но именно эта сказка вспоминалась, когда он теперь по утрам приходил на работу. Длиннющая девятиэтажка в виде даже не буквы «П», а более сложной загогулины. На нижнем этаже располагался магазин, а над ним – офис фирмы «Оптима».

Торик заходил в магазин, как обычный покупатель, но не шел к прилавкам, а сворачивал к неприметной металлической двери без опознавательных знаков. Это и был его новый мир – так называемая «Компьютерная».

Торику там даже нравилось. Пластиковые стены с дырочками приглушали лишние звуки, крепкий пол из металлических плиток, каждая из которых легко снималась, позволял тянуть провода как угодно. Десяток обычных конторских столов по периметру комнаты были уставлены компьютерами, мониторами и принтерами, а в углу притулилась черная и внушительная на вид башня сервера, где хранились все Кащеевы секреты.

К некоторой странности комнаты можно было бы отнести мощные решетки на огромных, во всю стену, окнах. Но, поскольку помещение было просто нашпиговано ценной техникой, к которой тогда относили компьютеры, с решетками приходилось мириться. Впрочем, Торик с детства привык к решетке на окне, так что практически не замечал ее.

Запахи, витавшие в помещении, складывались из характерного дыхания нагретой электроники и смеси самых разных духов, ведь главными обитателями здесь были женщины. Они приходили, делали за компьютерами что-то непонятное и уходили. Нескончаемая череда незнакомых женщин и девушек, похожих и разных. Поди запомни, кто есть кто! И все болтают, спорят, хихикают, ругаются, смеются, злятся и выясняют отношения.

А еще была Хозяйка. Главный бухгалтер фирмы Людмила Копейкина оказалась лишь на три года старше Торика, сейчас ей было тридцать два. Она умела быть очень жесткой, но на ней в фирме держалось все. И за это сотрудницы ее ценили.

В ней постоянно боролись два начала. Грубоватая торговка, знающая себе цену и способная осадить любого, почти каждому, не задумываясь, говорила «ты». А с другой стороны – дипломат и ответственный руководитель, вынужденная соблюдать хотя бы видимость приличий. В таких случаях она обращалась на «вы» даже там, где этого не требовалось. Переключения этих ролей иногда случались прямо посреди разговора и ярко отражали смены ее настроения.

* * *

Первая неделя прошла довольно спокойно. Дамы искоса поглядывали на Торика, не решаясь обращаться к нему за помощью. Иногда кто-нибудь подходил, но лишь позвонить: единственный в комнате телефон стоял на его столе.

Торик тщательно запускал архивацию, включал и выключал сервер, как научили. Труднее всего ему давались ранние подъемы каждый день. По натуре Торик и так был ярко выраженной совой, да еще за время своей долгой спячки совсем отвык от режима. Но он помнил категорический совет Филина никогда не опаздывать и старался изо всех сил.

* * *

В понедельник вернулся Филин, он просто сиял: все получилось, как он хотел!

В одиннадцать Филин представил Торика президенту фирмы. Баркевич сидел за огромным столом и что-то писал. Торику не к месту подумалось, что президент напоминает Олега Табакова в роли какого-нибудь помещика. А то и самого помещика. Представительный и плотный мужчина под пятьдесят, густые брови, костюм-тройка, золотой отблеск от часов.

Так Торик получил работу.

– Ну, поздравляю! – Филин даже по плечу его похлопал. – Ты, главное, лишнего на себя не бери, сиди и не отсвечивай. Я все сделаю. А ты… так, будь на подхвате.

* * *

Ноябрь 1994 года, Город, 29 лет

Вскоре Торику поручили первую маленькую задачу. Сидел он теперь не в углу, а за соседним компьютером, что сразу вызвало недовольство Светланы, считавшей это место своим. Вообще все садились туда, где свободно, ей просто нравилось сидеть рядом с телефоном.

Светлана тоже оказалась начальницей: ей подчинялись многие из приходивших сюда бухгалтерш. Высокая, да еще на каблуках, с пышной прической, ровесница Торика, она неизменно забавляла его своей манерой делать общие объявления. Светлана выходила в центр комнаты, где было пусто, хоть танцуй, и громко говорила по слогам: «Де-воч-ки!», сопровождая каждый слог хлопком в ладоши, совсем как в детском саду:

– Де-воч-ки, товарная группа, послушайте меня!

Все неохотно оборачивались к ней, слушали нововведения, а потом ворчали, но исполняли – а куда денешься?

В этот момент Светлана казалась суровой. Но Торик видел ее и другой. Иногда, ближе к вечеру, когда подчиненные расходились по делам, она приходила позвонить. И преображалась. Голос ее делался нежным, почти детским:

– Ма-ам? Эт я. Да, пока все здесь. Ну как? Терпимо, знаешь, терпимо…

Потом Торик научился отличать девушку-толстушку, крашеную блондинку с очень короткой стрижкой. Официально ее звали Лариса Кузьмина, но все почему-то называли ее Кузенька. Кузенька поражала гиперактивностью: она все и про всех знала, отлично двигалась, по комнате часто шла пританцовывая, но никогда не задевала ни мебели, ни других людей.

Остальные «прихожанки» пока оставались неразличимыми.

* * *

Про людей из фирмы Филин ему ничего не рассказывал, да и вообще последнюю пару недель он все чаще где-то пропадал на час или два в рабочее время. Друзей у Торика здесь не было, поэтому ему пришлось учиться различать «прихожанок» и вполуха слушать их обсуждения, особенно когда голоса были громкими и встревоженными, – часто это бывало единственным источником информации о чем-то важном.

В товарной группе уже полгода работали две совсем юные девушки, пришли сразу после торгового техникума – Аня и Даша. Обе шустрые, активные, смышленые и разговорчивые, очень быстро освоили специфику и редко ошибались. Как оказалось, иногда этого мало. Вот сейчас, в обед, в комнату вошла Аня, вся в слезах, за ней цокала каблуками Светлана, следом прошмыгнула вездесущая Кузенька.

– Я не понимаю, как так получилось? – расспрашивала Светлана. – Ты отчет сделала?

– Да все она сделала, я проверяла, – затрещала Кузенька, – дело не в том, давайте лучше я расскажу! Все было на лестнице!

– Откуда я знала?! – И Аня снова разрыдалась.

– Ничего не поняла. Что «на лестнице»?

– Эта вот бежала вниз по лестнице. А тут снизу поднимается Олег Васильевич чернее тучи. А эта – нет чтобы посторониться и пропустить его, она его протаранила, ума палата!

– Я не видела его! В отчет смотрела.

– О господи! – Светлана прониклась ужасом ситуации. – Ты что, его толкнула?

– Да… Но я не нарочно же! Я бежала сверить квартал, у меня все мысли…

– А он что?

– Упал! – крикнула Кузенька.

– Да не упал он, просто… не знаю… покачнулся, ноги запутались. Но я извинилась! Я правда его не видела. Откуда я…

– И что потом?

– А он меня сразу к Копейкиной. Сказал… – Аню сотрясали рыдания. – Сказал, вот этой чтобы уже сегодня не было. Без отработки.

– А она?

– С ним же не поспоришь.

– Это да. И все же?

– Она к нему потом ходила. Он сказал…

– Возьми платок.

– Спасибо. Сказал, все бесполезно, если человек берегов не видит. А я берега вижу! Я просто его не увидела! У меня же квартальный…

– Да, я знаю. Ладно, Ань, если уж у Копейкиной не вышло, тут вряд ли кто поможет. Я сейчас к зарплатникам схожу, тебе выпишем компенсацию за неотгулянный отпуск. Завтра придешь денежки получить. Только очень прошу – ЕМУ на глаза не попадайся! Сегодня передашь все дела Жанне. Тут уж ничего не поделаешь. Это частная фирма: как скажет, так и будет.

Спорить с президентом фирмы – пустое дело. Нрав у него суровый, положение – выше некуда: царь и бог. Как скажет, так и будет.

* * *

Декабрь 1994 года, Город, 29 лет

Круговерть ежедневных дел так захватила Торика, что он почти и не заметил, как на мягких лапах подкралась зима. Замкнутый мирок Компьютерной стал его новой средой обитания, ущербной и неестественной. А странные люди из мира торговли и бухгалтерии ничуть не походили на исследователей, инженеров и ученых из прежнего мира. Но все же это была стабильная работа, за нее платили деньги. Впрочем, как оказалось, новое окружение несло в себе не только минусы.

В один из дней он сидел за своим компьютером, когда к нему обратилась Жанна. Обычная бухгалтерша, на год или два моложе Торика, с нелепо торчащими пестрыми волосами, эдакий сонный ежик. Как ни странно, этот стиль рассеянной и слегка неухоженной Жанне очень подходил.

Жанна попросила перезаправить принтер. Разговорились и неожиданно нашли общий знаменатель: обоим нравилось смотреть видео. Удивительно, но в конторе больше никто этим не интересовался. Так и зацепились, стали носить друг другу видеокассеты и обсуждать фильмы. У нее собрались яркие мелодрамы, Торику пока незнакомые, но захватывающие, зато он приносил ей посмотреть свою фантастику.

Впрочем, рассеянность проявлялась у Жанны и тут. О, сколько раз она забывала принести очередную кассету, входила в Компьютерную, картинно шлепала себя по лбу и вместо приветствия восклицала: «Эх я лахудра!». И досада сразу проходила.

Именно Жанна стала своеобразным мостиком между нелюдимым Ториком и остальными сотрудниками фирмы. Иногда она подсаживалась к нему и тихонько рассказывала о ком-нибудь. Ей было приятно поговорить со свежим человеком – это ведь не сплетни, а то, что все и так знают. Зато с ее пояснениями сложный мир взаимоотношений всех этих женщин становился чуть понятней Торику.

Иногда она рассказывала о себе. Жанна жила в необычном месте, называемом Остров. Вроде бы все еще Город, а вроде отдельная территория, существующая по своим законам. Со всех сторон Остров окружала вода, а в Город вел единственный заржавевший понтонный мостик. В паводок случалось, что мостик всплывал, словно вспоминая о своей временности, распадался на отдельные фрагменты и уплывал. Тогда Остров оставался без всякой связи с Городом. Пока мостик не удавалось отловить и выстроить заново, местных жителей перевозили две дежурные лодки.

Люди там жили… всякие. В основном те, кто так и не смог пристроиться в Городе. Сама Жанна угодила туда случайно да так и осталась. И она не жаловалась. Неухоженность? Да. Рассеянность? Да. Но вредности, зависти, да даже просто злобы Торик в ней не чувствовал никогда.

* * *

Время шло, накапливался опыт самостоятельной работы. А еще Торик совершенно неожиданно для себя стал миллионером. И дело не в огромных доходах или внезапно свалившемся наследстве. Все куда проще и прозаичней. Стремительно мельчал рубль. В магазинах давно уже расплачивались не рублями, а тысячами, а то и десятками тысяч. Инфляция в стране неслась таким галопом, что новые банкноты едва успевали печатать.

И теперь, словно в насмешку, бывшим сотрудникам «БЭКАР» надумали все-таки выдать зарплату за пропущенные полтора года. Вот тут-то у Торика и сложился его миллион с лишним – толстенная пачка, которую не уместишь в кошельке, а потому приходилось нести в сумке. Но чисто формально – да, он действительно сейчас нес свой заработанный миллион. Эх, насколько легче была бы жизнь, если бы деньги платили вовремя!

Торик решил играть по-честному и отдал родителям долг. Они ведь тогда помогли ему купить «Спектрум». И не важно, что компьютер не оправдал его ожиданий. Отец крайне удивился, но деньги взял.

* * *

Филин со временем приноровился, что Торик – не пустое место, и стал перепоручать ему еще больше своих задач, а сам все чаще где-то пропадал.

Пару раз он приходил красный от едва сдерживаемой ярости и тихо матерился, сидя в своем углу.

– Зарплатники? – спросил однажды Торик.

– Точно, будь они неладны! Достали уже! Что за люди – вечно всем недовольны, кого угодно замордуют. Все бы ничего, но вот этого мне просто не пережить. Тебя еще не вызывали?

– Да у меня вроде пока своих задач хватает.

– Как будто это их когда-нибудь волновало! Они же здесь как короли. Королева в изгнании и ее свита. Ужасный человек. Знаешь, мне кажется, ей доставляет удовольствие унижать других…

Глава 11. Внешний мир

Декабрь 1994 года, Город, 29 лет

Когда утром Копейкина вызвала Торика, он был в смятении. Неужели теперь и до него добрались эти ужасные люди? А куда денешься – прикажут, и будешь работать. Но Судьба пока решила не вонзать в него свои кривые зубы. Наоборот: его ждал сюрприз.

– Как у вас нагрузка, справляетесь? – Хозяйка говорила на «вы», это хороший признак. – Вопрос вот какой. Мы – торговая фирма, а реклама – двигатель торговли. Мы даем много рекламы в газетах, на городских щитах, рассылаем приглашения в наши магазины. Но теперь появились новые технические средства.

Торик навострил уши.

– Сейчас, говорят, активно развивается Интернет, там можно давать рекламу – это нам интересно. Там вроде бы можно даже вести закупки. Снабженцам такие возможности очень пригодились бы.

– Но… – ошалело начал было Торик, но его перебили.

– Понимаю, вы его не знаете. Его никто не знает. Это все надо осваивать. Филимонов уже заказал нужное устройство, мм… – она сверилась с листком, – …телефонный модем. Услуги связи мы оплатили. В общем, давайте, осваивайте новые технические средства, потом нам доложите.

Привезли дорогущий модем размером с толстый книжный том. Филин ревностно следил, как мастер подключает его к телефонной линии. Потом наскоро настроил выход на линию и с облегчением скинул эту заботу на Торика: «Все, изучай».

На передней панели с гордой надписью «2400» мигала дюжина цветных огоньков. Но самым неожиданным оказался его голос. Да-да, все время, пока модем выходил в неведомый Интернет, он издавал характерные электронные звуки.

Обмен шел по обычной телефонной линии. Медленно. Килобайт скачивался примерно за шесть секунд. На загрузку мегабайта теоретически требовалось больше часа. Вот только час связи – это слишком долго и дорого (оплата шла за каждую секунду). Бухгалтерши и так ворчали, что телефон вечно занят, когда нужен. Поэтому Торик применял другую тактику. В течение дня он делал несколько коротких вылазок в Интернет, находил информацию, сохранял загруженное, отдавал телефон, а позже не спеша разбирался. Ответы тоже писал заранее, а потом просто копировал тексты и отправлял.

Неудобно, но ужасно интересно. По ту сторону модема обнаружилась целая Вселенная! Вот теперь Торик сам ощутил примерно то же, что и отец, когда выходил в эфир. Разница колоссальная: то сидишь в запертой комнате среди не самого приятного окружения, а то тебе открывается весь мир, где нет ни границ, ни расстояний. Легкое движение пальцами – и вот ты уже в Штатах или во Франции, где угодно, куда дотянешься.

Интернет был совсем другим, не таким, как сейчас. Никаких гуглов-яндексов. Да и сайтов еще толком нет: их не успели придумать. Пока отдельные веб-странички – лишь игра ума, забава. Без картинок. Разумеется, без звуков и видео. Просто форматированные тексты.

Никаких регистраций, проверок, ограничений по темам и словам. Но если что-то публикуешь, остается твой цифровой адрес, по которому тебя можно найти и обратиться. Так выглядела деловая часть Интернета.

* * *

У меня еще есть адреса,

По которым найду голоса…

(О. Мандельштам)

А еще была сеть ФИДО. Это не соцсеть, не сайт и даже не форум или чат. Чтобы туда зайти, нужно набрать длинный цифровой код с точками, похожий на IP-адрес. Внутри – нечто вроде телефонной книги, только там собраны не люди или организации, а темы, рубрики и соответствующие им адреса. Все это текстовое, никаких веб-страниц, никаких картинок.

В итоге доходишь до места, где собираются, скажем, любители фантастики. Вот тут уже похоже на групповой чат. Кто-то успел наговорить сотню строк, ты все это читаешь и внизу можешь вставлять свои реплики. Другие люди их увидят и ответят, если захотят. В основном все по-английски, но постепенно Торик нашел и русские рубрики.

Добраться туда мог далеко не каждый человек: нужны были аппаратура для связи, деньги, чтобы платить за эту связь, и главное – техническая подготовка. Поэтому случайных людей там практически не было. Общались в основном парни. Девушки иногда тоже попадались, но крайне редко – их ценили и виртуально носили на руках. Большинство из тех, кто доходил до цели, были интеллектуалами и общались примерно на одной волне. Они знали, что приходят «к своим», и вели себя по-домашнему. Откровенное хамство пресекалось на корню. Зато очень ценились изощренные сетевые баталии, витиеватое выражение простых мыслей и интеллектуальные игры, где можно обойтись только словами.

Например, в одной из веток играли в «Инверсии». Правила простые: берем любую строку, в идеале – стихотворную, и для каждого слова подбираем максимально далекое по смыслу. Предположим, исходная строка – «черный ворон». Инверсиями к ней могли бы стать фразы «белый конь» или «цветная рыба», а может, даже «светлый шкаф» – у кого на что хватит фантазии, антонимов и широты ассоциаций.

Торику запомнилась вот такая инверсия:

Рухните в воду, красные дни!

Отцы-демократы – вот кто они.

Все дальше и дальше миг темноты.

Хороший был фильм «Молчанье ягнят».

Сейчас исходный стих угадать трудно: мало кто помнит пионерскую песню «Взвейтесь кострами», но тогда ее знали все. И пусть рифма нарушена, но энергичный призыв обрушить красные дни Торика очень впечатлил. Это было так свежо и непривычно, но в то же время интересно, что ему сразу захотелось поиграть в «Инверсии» с кем-нибудь из окружения. Он даже попробовал дать простенькую тему Жанне, но та замахала руками и попросила не морочить ей голову.

Торик честно пытался найти хоть какие-то рубрики, которые могли заинтересовать Хозяйку. На всякий случай даже уточнил, интересуют ли фирму поставки продуктов из США и стран Европы. Копейкина удивилась, но сказала, что пока это для фирмы не актуально, зато выдала список регионов России, с которыми нужны торговые связи.

С этим было хуже. Кое-кто из торговцев добрался до этих каналов, но там продавали уж точно не продукты питания. Торик разместил ряд объявлений с торговыми предложениями фирмы и с чистой совестью стал ждать ответов.

А пока исследовал свой дивный новый мир дальше.

* * *

Декабрь 1994 года, Город, 29 лет

Где-то в недрах этой странной первобытной сети угнездилась электронная почта. Там тоже все было совсем не так, как сейчас. Сайтов нет, значит, никаких мейл-ру и джи-мейлов. Почтовых клиентов тоже еще не придумали. Почта ходила напрямую, от сервера к серверу, и уже на месте распределялась по адресам и именам.

Одна из страничек в сети Фидо посвящалась тем, кто хочет найти друга по переписке. Еще нет никаких спамеров: люди не доросли до этой мысли. Нет ни вирусов, ни скучающих зэков, ни алчных девиц, срочно желающих отыскать мужа за границей. А что есть? Именно то, что указано: друзья по переписке. Разумеется, Торик очень хотел найти себе друга. И нашел! Его звали Томас Уолкер.

Пару дней Томас не мог поверить в реальность происходящего. Какой-то русский? Серьезно? Ему казалось, кто-то из коллег над ним подшучивает. «Как тебе удалось пролезть во внутреннюю сеть нашего кампуса? Как ты подключился к нашему сектору Арпнета?» У Торика не было ответов на эти вопросы. Он всего лишь ввел адрес с фидошной странички и написал короткую записку с приглашением подружиться.

Постепенно Томас притерпелся к этой удивительной ситуации и начал рассказывать. Он работает в США, в Стэнфордском университете. Сам университет стал своеобразным памятником, который безутешные родители посвятили сыну Леланду, подростку, трагически погибшему еще в прошлом веке… Узнав эту историю, Торик невольно подумал о дяде Мише. Сложись судьба мальчика чуть иначе, упади он на ступеньку или на секунду раньше или позже, возможно, он остался бы лишь горьким семейным воспоминанием.

Обычно друзья писали друг другу короткие письма, но из-за разницы в часовых поясах читали их на следующий день. И это тоже было маленьким чудом. Ответы на обычные бумажные письма приходили через месяц-два. А тут почти мгновенно!

Реальный английский оказался не слишком понятным: Томас легко вворачивал незнакомые слова и выражения. Порой Торик попадал впросак, выбирая в словаре неудачные синонимы. Томас добродушно посмеивался над его ляпами, но потом подсказывал, как сказать то же самое правильно.

Позже Торик думал, что в 1994 году он, возможно, был одним из первых людей в Городе, кто смог найти друга по переписке за границей. Массово выходить в интернет россияне начнут только лет через десять. А пока… Пару месяцев друзья искренне наслаждались общением.

* * *

Февраль 1995 года, Город, 29 лет

Однако на работе Торика держали вовсе не затем, чтобы ему жилось легко и приятно. Задач становилось все больше. Он начал задерживаться вечерами, доделывая и переделывая программы – свои и чужие. А одним недобрым февральским утром Копейкина вызвала его к себе и сказала:

– Мы посмотрели распечатки коммерческих предложений, которые вы нам приносили. Все это снабженцев не заинтересовало. Поэтому мы приняли решение закрыть это направление.

Торик похолодел: как же так! Сердце пропустило удар. А Хозяйка продолжала:

– С завтрашнего дня мы больше не оплачиваем услуги связи. Да и девочки постоянно жалуются, что телефон постоянно занят. Это неправильно. Так что, – она усмехнулась, – теперь у вас будет больше времени на выполнение основных задач. Вам все ясно? Идите работайте.

Торик вышел в полном смятении. Как жить?! Не будет ни Фидо, ни привычных шуточек новосибирских гениев, ни ежедневной переписки с… Теперь он почти бежал.

Нервно плюхнулся на рабочее место. Рядом стояла Светлана с отчетом и диктовала в трубку бесконечные ряды сумм. Торик никак не мог дождаться окончания разговора, а к телефону уже подбиралась Кузенька. Да что они все, сговорились, что ли?!

…Он едва успел попрощаться с Томасом и с ребятами из Фидо, вывалив на них бурю своего отчаяния, когда к нему подошла очередная бухгалтерша с очередной задачей. Сейчас слушать и вникать в тонкости получалось плохо. В голове бились горькие мысли. Ну почему, почему именно сейчас?! Эх, все только начиналось! Его вновь обретенный мир «своих», его с таким трудом найденная стая – все рухнуло, исчезло, словно никогда и не было. Он снова у разбитого корыта.

В комнату вошла Жанна, с улыбкой протягивая ему кассету с фильмом:

– А сегодня не забыла, представляешь?

– Спасибо. – Торик машинально сунул кассету в сумку.

– Все нормально?

«Нет, все ужасно, все рухнуло, и я не знаю, как жить дальше!» – хотелось крикнуть в ответ, но он лишь вздохнул и сказал:

– Терпимо, знаешь, терпимо. Ты молодец.

Светлана, сидевшая рядом за своим компьютером, подняла голову и удивленно посмотрела на него. Он даже не заметил, как повторил ее традиционные телефонные слова.

* * *

У Торика началась настоящая ломка. Отчаянно не хватало «правильного» общения, привычных шуточек, подтрунивания Томаса и крышесносных идей со странички компьютерных музыкантов. Пустоту эту не заменяли ни книги, ни фильмы, ни музыка. Им овладела апатия.