Текст книги "Цена тревоги"

Автор книги: Жильбер Галлерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

89

Николь пригнулась, притаившись в тени большого пня. Мартин находился совсем рядом. Она услышала треск сухих веток, которые он ломал на ходу.

Ей казалось, что внутренности сжались у нее в животе, как ком сырого холодного белья.

Когда она услышала, что Мартин приближается, первым ее порывом было бежать, но она понимала, что это безумие. Бежать в кромешной тьме – значит через полминуты наткнуться на ветку. Поэтому она заставила себя оставаться на месте. Это было нелегко. Ведь Мартин сейчас ее настигнет.

Николь находилась у выхода на поляну, и перебежать ее раньше, чем придет Лансуа, времени уже не было. Она уже представляла себе, как он издаст радостный клич охотника, найдя ее.

Сжавшись в комок около мертвого пня, Николь внезапно увидела его выходящим из-за деревьев: живое воплощение ее кошмаров. Огромный, встрепанный, с безумным взглядом, с протянутыми вперед руками и согнутыми, словно когти, пальцами. Его лицо и одежда были испачканы кровью, но он, казалось, не сознавал этого. Он шел напролом, словно обуреваемый навязчивой идеей, кроме которой ничто не имеет смысла.

В ужасе взглянув на него, Николь отвела глаза, боясь, что он шестым чувством угадает ее присутствие.

Он подошел к поляне, с минуту поколебался, поднял голову, словно принюхиваясь. Он был похож на охотничью собаку, ищущую свежий след…

Николь съежилась еще больше и вдруг почувствовала, что ее одежда вся насквозь пропитана ледяным потом, не столько потому, что она бежала, сколько от страха. Она была уверена, что сейчас он почувствует запах и набросится на нее… После этого ей останется только бежать, надеясь на свои ноги. Но иллюзий она не строила.

Однако Мартин не почувствовал ее присутствия всего в нескольких метрах от него и по прямой пересек поляну. Николь просидела, сжавшись, еще несколько долгих мгновений, прежде чем решилась выдохнуть. Все то время, что он находился неподалеку, она сдерживала дыхание, боясь, что даже малейшее дуновение может выдать ее.

Она не знала, где находится. Полянка была ей не знакома. Она никогда не замечала, что между деревьями есть столько свободного места. Может, раньше она здесь проходила, и скорее всего не один раз, но в темноте предметы кажутся другими. Парк, который она, ей казалось, знала как свои пять пальцев и в котором днем прогуливалась, ничего не боясь, напоминал теперь зловещие пейзажи из сказок о злых колдуньях. Этот парк, ее парк, превратился во враждебный лес, похожий на тот, который окружал Спящую Красавицу или Чудовище.

Она помнила, что в парке были две или три полянки, и, может быть, это и есть одна из них. Но которая? Ошибиться – значило не найти калитку, а такая ошибка могла стоить ей жизни. Николь постаралась вспомнить пройденный путь, направление, в котором шла, изменяя его, когда приходилось обходить препятствия… И решила, что знает, где теперь находится.

Если она не ошибается, калитка находится где-то слева. Мартин пошел в другом направлении. Николь повернула налево.

Но она ошибалась.

90

Матьё вошел в заросли и внезапно оказался словно в другом мире. Как в лучших компьютерных играх. Он остановился. Это была не игра. На этот раз он на самом деле находится во враждебном мире и не сможет начать игру сначала, если его убьют.

В парке обитает гораздо более сильный противник, который убьет его без колебаний, если поймает. Это была правда, в которую ему не хотелось верить, но теперь с его глаз словно спала пелена. Мартин, его друг Мартин, убьет его, если ему представится случай. И убьет маму, если первой найдет ее.

Матьё дрожал всем телом. Его охватил ужас при мысли об опасностях, которые ему угрожали. Страх и сознание того, что он бессилен. Ему только двенадцать лет, Мартин в два раза больше! У него нет никаких шансов. Мальчик уже развернулся, чтобы идти обратно к воротам. Он объяснит сестре, что никого не нашел…

Но он не может так поступить. Он нужен маме. Она где-то в парке, который сейчас похож на смертельно опасные джунгли, и ее преследует дикое чудовище. Наверное, она побежала прямо. Мартин последовал за ней.

Ни мама, ни Мартин не знают парк так, как он. Он здесь родился, здесь вырос, здесь сражался с пиратами, инопланетянами, гангстерами и индейцами… И не этому бывшему полицейскому выгнать Матьё с его территории!

Мальчик повернул направо, через некоторое время уперся в стену и пошел вдоль нее. Пройдя метров пятьдесят, он свернул на еле видную, затерянную в траве тропинку, побежал по ней. На ногах у него были кроссовки, шаги по рыхлой земле были бесшумны. Понемногу он разогрелся, забыл об опасности и думал только о преследовании. Он стал охотником, который ищет дичь. Он неслышно подойдет к маме, и тогда…

Он чуть не попал прямо под ноги Мартину, успев остановиться, когда их пути уже пересеклись. Прижавшись к дереву, Матьё почувствовал, как волосы на голове зашевелились от ужаса при виде этого чудища, рыщущего по лесу.

Он думал, что знает, что такое страх, но при виде убийцы со следами крови на лице, который двигался, словно автомат, в лунном свете, понял, что раньше и понятия об этом не имел. Мартин появился с левой стороны и шел прямо, не глядя по сторонам, как машина, нацеленная на сигнальный огонь.

У Матьё пересохло во рту. Мартин пересек тропинку. Тут луна, вышедшая из-за туч, осветила ему голову. Она была залита кровью. Его безумный взгляд, как намагниченный, казалось, прорезает ночь. Он шел, что-то бормоча себе под нос и посмеиваясь.

– Я убью сучку, как убил кобеля! Я убью сучку, как…

Конец фразы заглушил шум ломаемых веток. Мартин перешагнул через ручей.

Матьё с трудом сглотнул, провожая Мартина взглядом. До сих пор он воспринимал все это почти как игру. Трудная игра, конечно, и ставка была немалая, но все-таки игра. Это не могло быть всерьез. Они по-настоящему ничем не рисковали. Но встреча с этим существом, которое он раньше никогда не встречал и в котором он не узнал человека, называвшего себя его другом, пробудила в нем чувство реальности.

Мартин превратился в дикое животное. Как хищник, идущий по следу, он не отступит. Он остановится, только когда убьет.

Как он убил собаку.

Это новое открытие поразило ребенка – он прислонился к дереву, чтобы не упасть. Ноги не держали его. Казалось, сейчас его вырвет от ужаса. Ему не хотелось больше двигаться, идти по этому лесу, рискуя снова встретиться с чудовищем. Он знал, что, куда бы ни пошел, непременно наткнется на Мартина. Его руки сомкнутся у него на горле и будут душить, рвать на клочки, уродовать… Он не хочет этого! Он всего лишь ребенок, никто не может требовать от него того, что он не в состоянии совершить.

«Ты должен ей помочь!»

Голос Хлои звучал у него в голове с такой силой, что он оглянулся вокруг, словно ожидая увидеть ее рядом. Но нет, он был один. Ему показалось.

«Ты должен ей помочь!»

Именно это она ему сказала. И он обещал.

Выбора нет.

Он выпрямился.

91

Николь поняла, что окончательно заблудилась.

Она уже давно должна была оказаться около стены. Наверное, полянка, которую, как ей показалось, она узнала, оказалась не той и она пошла в другом направлении. Два или три раза обогнув камень или куст, она теперь ходила кругами и до сих пор не понимала этого.

Ей снова захотелось плюнуть на все, сесть, ничего не делать. Подождать, пока наступит день. Не может ведь это длиться вечно! Мартин, наверное, устанет искать ее и вернется к себе?

Нет.

Нельзя на это рассчитывать. Выбора у нее не было: или выйти через калитку, или драться с Мартином. Или вернуться в замок, позвонить по телефону и попросить помощи? Она не предполагала даже, в каком направлении пошел Мартин, и боялась, что он устроил засаду где-нибудь поблизости. Он не знает, что она спрятала ключ в стене, и должен думать, что она попытается добраться до замка, чтобы позвонить по телефону. Он ищет ее где-то здесь.

Николь не знала, что ей делать.

Он был совсем близко, только что она слышала, как он ломал кусты на своем пути. Но внезапно стало тихо, раздавалось только уханье совы.

Что-то большое пролетело между деревьев, потом раздался шорох в ветвях и писк какого-то животного.

Снова тишина.

Даже животные затихли.

И в этот момент кто-то тронул ее за руку. Она дико вскрикнула и ринулась вперед, пытаясь вырваться, упала на колени, почувствовав боль.

– Подожди! Это я!

Николь поднялась на четвереньки, собираясь бежать. Шорох кустов. Она подняла голову и увидела Матьё, который стоял перед ней в свете луны, протягивая руку, чтобы помочь подняться.

Звук погони приближался. Мартин услышал ее крик и со всех ног кинулся на него. Словно в подтверждение этому, он испустил дикий радостный вопль, который подействовал на Николь, как удар тока. Она вскочила на ноги, схватив сына за руку.

Она не могла больше размышлять. Знала только одно: Мартин преследует их и убьет, если найдет. Но Матьё знает лес как свои пять пальцев, и теперь у них есть шанс отсюда выбраться. Она полностью доверилась Матьё, убегая от погони.

Несколько секунд спустя после того, как они покинули тропку, они услышали, как Мартин испустил крик разочарования, увидев, что она убежала.

Николь почувствовала, что Матьё останавливается, ведя ее между деревьями в тень скалы.

– Где мы? – шепотом спросила она.

– Около водопада, – тихо ответил он.

Водопад! Как она могла уйти так далеко от калитки? Она поняла, что без Матьё ей никогда не выйти отсюда живой.

– Нужно идти к калитке. Я спрятала там ключ…

– Он нам помешает. Нужно избавиться от него. Пойдем.

Ничего не понимая, Николь послушно следовала за ним. Разговаривать было некогда. На счету была каждая секунда. Мартин совсем близко, он может наткнуться на них в любой момент. Войдя в лес, Николь очутилась в другом мире, покинула свою вселенную и проникла в колдовское царство теней, где царило кровожадное чудовище. И кто лучше сына выведет ее из лабиринта? Она полностью доверилась ему, сознавая, что он – единственный шанс на спасение, их шанс.

Пока они бесшумно скользили между скал, Матьё посвятил ее в свой план. Это было безумие. Это не могло удасться. Но ничего другого предложить она не могла.

Они выбрались на берег ручья, поднялись вдоль течения и подошли к водопаду. Матьё начал взбираться наверх. Николь последовала за ним, стараясь ставить руки и ноги в расселины, как это делал сын, и вскоре они достигли площадки. Николь никогда раньше не лазила сюда. Она удивилась, увидев, что над ручьем есть маленькое плато. Потом она увидела обрыв между двумя скалами и поняла, что собирается сделать Матьё.

– Нет, – прошептала она. – Я тебе запрещаю! Найдем другой путь!

– У нас нет времени.

Снизу донесся шум: Мартин пробирался сквозь кусты. Словно чтобы поторопить их, он прокричал:

– Я иду, шлюха! Я знаю, где ты! Иду к тебе! Ты мне заплатишь!

Но Николь не могла заглушить свой страх за Матьё. Она посмотрела вниз, на пропасть, которая в темноте казалась еще более глубокой, чем на самом деле.

– Ты не сможешь! – прошептала она.

– Я уже это делал!

Он только не уточнил, что в прошлый раз чуть не упал вниз и что Мартин спас его.

Видя, что она готова уступить, он оттолкнул ее в сторону и разбежался.

И завис в прыжке.

Николь вскрикнула от ужаса, увидев, как сын летит над темной бездной. Внизу звук ломаемых кустов стих.

– Я знаю, где ты! – кричал Мартин.

Матьё тяжело приземлился с той стороны ручья. В темноте он не очень хорошо рассчитал дистанцию. Николь зажала рот рукой, увидев, как он покачивается на краю пропасти, но он выпрямился, качнулся вперед и упал на колени. Поднявшись, он обернулся и помахал матери рукой. Потом исчез в кустах.

Сзади раздался шум: Мартин начал взбираться наверх по камням.

92

Мартин что-то напевал, карабкаясь наверх: Николь решила спрятаться в этом месте – какое хорошее предзнаменование. Здесь он убил Жозефа, здесь убьет и ее. И, как и в случае с Жозефом, полиция ничего не заподозрит. Он сбросит ее со скалы вниз, в ручей, и все повреждения на теле легко объяснятся падением. Утонуть – вполне нормальное решение для того, кто хочет покончить с собой. Грустный конец для нервно истощенной, депрессивной женщины…

После чего ему останется лишь привести сюда детей и проделать то же самое с ними.

Немного везения – и его ни в чем не заподозрят.

Он поднялся на площадку, возвышавшуюся над водопадом. Николь здесь не было. Она не могла никуда деться. Единственной дорогой вниз была та каменистая тропинка, по которой он поднялся. Если она еще не спрыгнула вниз, то должна находиться здесь. А он не думал, что она рискнула прыгнуть с десятиметровой высоты. И потом, он бы услышал. Он улыбнулся при мысли, что она лишь отсрочила свой прыжок, потому что он сам намерен столкнуть ее. Без вариантов. Она, наверное, прячется где-то здесь, но делать это особо негде, и он сейчас найдет ее в кустарнике.

– Это конец, – сказал он со смешком.

Она, должно быть, в ужасе и сожалеет о том, что вздумала им манипулировать. Во время бега по лесу она наверняка поняла, что проиграла, что пришел час расплаты. Спрятавшись где-то, она, наверное, молится, чтобы он ее не нашел, хотя знает, что такое невозможно, что он выманит ее из логова и заставит заплатить за предательство. Мартин не спеша прошел вперед, наслаждаясь моментом, представляя себе, в какой панике сейчас Николь, сидящая в нескольких шагах от него. Он уже видел ее глаза, полные ужаса, в тот момент, когда она поймет, что все кончено. А потом глаза погаснут. Как и в тот раз… Он застыл на месте. В тот раз? Какой тот раз? У него промелькнуло ощущение, что происходящее сейчас уже происходило когда-то. Но нет. Это невозможно. Должно быть, последствие удара головой… Он фыркнул, сморщился от боли, отдававшейся в голове, и вновь двинулся вперед. Он сосредоточился, думая о наказании, которое сейчас понесет Николь.

Мартин достиг середины площадки, когда увидел, что на другой стороне ущелья шевелится куст.

– Я ее наше-е-ел! – закричал он.

Отступив на два шага, он прыгнул.

И с этого момента все пошло наперекосяк.

Николь, которую он думал найти на противоположном берегу, внезапно выскочила из-за скал. Мартин слишком поздно понял, что попал в ловушку, но не успел даже подумать, как это она так раздвоилась.

Вытянув руку, с диким криком Николь толкнула его в тот момент, когда его ноги оторвались от земли. Он инстинктивно вытянул руку, чтобы удержаться за нее, скользнул по плечу, ухватился за рубашку…

Но пуговицы оторвались, и он увидел, как они посыпались вниз, словно маленькие перламутровые звездочки. Мартин стоял на краю пропасти, двумя пальцами держась за рубашку Николь…

Он хищно улыбнулся женщине. Она поняла, что теперь их жизни связаны. Или она вытащит его, или они вместе упадут вниз.

93

Николь не верила в придуманный ими план. Мартин ни за что не попадется в такую грубую ловушку… Потом, спрятавшись в расщелине скалы, она увидела, как он вышел на площадку, пристально глядя на кусты на том берегу, которые шевелил Матьё. Он отступил, чтобы прыгнуть, и в этот момент она бросилась на него, крича, чтобы придать себе смелости.

Она толкнула его, он уже падал вниз, крик радости вырвался у Николь, но застыл у нее в горле.

Мартин извернулся всем телом и ухватил ее за рубашку.

Она увидела, как несколько пуговиц, сверкнув, упали вниз. И вот Мартин улыбается, балансируя на краю бездны. Его улыбка приказывает ей выбирать: помочь ему и вытянуть на берег или погибнуть вместе с ним.

Она попыталась сопротивляться, но он был слишком тяжел, и его ноги соскальзывали в пустоту. Сейчас он и ее потянет за собой…

Николь размахнулась и ударила Мартина по руке, которой он все еще держался за ее рубашку.

Тонкая материя не выдержала, Мартин застыл на краю скалы с куском белой ткани в руке, словно в знак примирения. Но было слишком поздно. Потом медленно, будто нехотя, его ноги соскользнули с обрыва, и он полетел вниз.

Он не вскрикнул, и мгновение, показавшееся Николь вечностью, она ничего не слышала. Потом снизу донесся глухой стук. Не смея поверить в случившееся, Николь несколько секунд неподвижно стояла на краю. Боковым зрением она увидела, как Матьё вышел из зарослей и приблизился к водопаду.

Она осторожно придвинулась к краю скалы, посмотрела вниз.

Длинный темный силуэт лежал на серых камнях. Из-под его головы растекалась лужа крови, в свете луны казавшаяся черной.

– Он мертв? – спросил Матьё.

Николь кивнула, не отвечая. В горле у нее стоял комок. Да, он мертв. Она его убила. И то, что у нее не было иного выбора, ничего не меняло. Раньше она никого не лишала жизни, даже не ставила ловушек для мышей. А теперь она в ответе за то, что лежит там, внизу, в десяти метрах. Она в ответе за это разбившееся о скалы тело.

С этих пор ей придется жить с памятью об этой кошмарной ночи. Дети – как ее дети смогут пережить такое?! Она посмотрела на Матьё, выдавив из себя улыбку.

– Прыгай, – сказала она. – Я тебя поймаю. Только осторожно.

Матьё разбежался и прыгнул. Та сторона была выше, и прыжок не был так опасен, как в предыдущий раз. Он мягко приземлился около нее, и Николь поддержала его, хотя в этом не было никакой необходимости.

Потом, держа друг друга за руки, они спустились со скалы и пошли к воротам.

94

Когда они подошли к калитке, Николь с облегчением увидела, что Хлоя ждет их на том же месте.

Матьё вел маму по парку тропинками, о существовании которых она забыла, он двигался в темноте так же уверенно, словно находился в своей комнате. Без него Николь плутала бы между деревьями всю ночь, думая о том, что только что совершила, но так и не нашла бы дорогу.

Они шли быстрым шагом, стремясь скорее прийти к Хлое, которая, должно быть, вся извелась в ожидании. Николь попробовала стянуть на груди порванную рубашку, но ничего не вышло, она завязала ее узлом на животе и теперь тряслась от ночного холода. Ей показалось, что вдруг резко похолодало, или просто раньше она не замечала холода, убегая от погони? А может, это был могильный холод, холод смерти, которая задела ее своим крылом, на которую она обрекла только что живое существо и которая напоминала ей о том, что теперь всегда будет рядом с нею?

Потом они прошли через заросли кустарника и вышли к Хлое. Девочка стояла недалеко от ограды, словно боясь, что, если она подойдет ближе, кто-нибудь схватит ее в темноте. Когда она увидела мать и брата, улыбка осветила ее залитое слезами лицо.

– Мама!

– Хлоя! Все хорошо, не волнуйся.

– А Мартин?

– Он…

– Ты его убила?

Николь вздрогнула. Да, она убила его. Незачем прятаться за словами. А ей очень этого хотелось. Очень хотелось забыть эту ночь и схватку у водопада, забыть лицо Мартина, падающего вниз с клоком ее рубашки в руке, забыть глухой звук, с которым тело разбилось о скалы… Но как объяснить все это ребенку, которому нет еще и десяти лет?

– Не волнуйся, все кончено, – сказала она. – Иди сюда.

Хлоя покачала головой.

– Давай же, – настаивала Николь, – ты можешь войти, он больше не вернется.

– Вернется. Он в парке.

Николь вздохнула. Девочка сжимала руками прутья решетки, словно хватаясь за спасательный круг. Николь поняла, что настаивать бесполезно.

– Очень хорошо. Тогда я пойду к дому, чтобы открыть решетку, и мы уедем отсюда. Хорошо?

Хлоя закивала головой, соглашаясь, и Николь поняла, что приняла единственное решение, на которое могла согласиться ее дочь.

– Никуда не уходите отсюда. Я вернусь через пять минут.

Николь быстрым шагом пошла по направлению к замку. Дойдя до первого поворота аллеи, она поколебалась, но все-таки решила срезать путь через заросли, чтобы выиграть несколько минут. Ведь Мартин мертв. Она ничем больше не рискует.

Очень быстро она заметила, что совершила ошибку. В этой части парка деревья росли редко и можно было не бояться наткнуться на них в темноте, но земля была неровной, она постоянно спотыкалась на бегу и чуть не повредила себе щиколотку. Тогда она пошла шагом, боясь вывихнуть ногу.

В результате она потратила на дорогу больше времени, чем рассчитывала.

Увидев замок, Николь испытала чувство нереальности происходящего. Он так мирно стоял среди леса, словно ничего и не произошло. Как можно представить, что кто-то только что пытался ее убить и труп этого кого-то лежит сейчас на камнях у водопада, там же, где недавно нашли тело Жозефа?

Жозеф. В свете последних событий Николь задавала себе вопросы по поводу его смерти. Был ли это в самом деле несчастный случай, или ее подозрения оправданны и его убил Мартин, как потом убил и детектива?

И как жить с этими мыслями?

Жозеф, конечно, умер из-за них. Как и Норбер Деллюк, к которому она обратилась. Они оба погибли из-за того, что они с Даниелем совершили ошибку, наняв Мартина.

Дрожа от ужаса, Николь быстро прошла вдоль дома, перепрыгивая через ступени, поднялась по лестнице, ведущей к квартире Мартина. Она сжала зубы, заглушая в себе голос, который нашептывал ей, что Мартин не умер, что он ждет ее наверху…

Но никого не было. Мартин был мертв, и она убила его. Дверь «наблюдательного пункта», как называл его Мартин, была распахнута. Он даже не прикрыл ее, уходя. И не выключил свет. Николь обрадовалась, что не придется входить в темноту.

Подавляя страх, Николь вошла в маленькую комнатку. В глубине ее стоял пульт управления. Экраны были включены, и на центральном экране были видны ворота. Дети стояли каждый со своей стороны решетки и держались за руки, с беспокойством вглядываясь в темноту. Горящая фара освещала их.

– Потерпите, я быстро, – сказала Николь вслух.

Она нашла красную кнопку, о которой ей говорил сын. На самом деле это был рычаг, который фиксировался в двух положениях. Сейчас он стоял в позиции «on», Николь перевела его на «off». На экране Матьё и Хлоя одновременно повернули головы и посмотрели на замок решетки, который, щелкнув, открылся. Но сама решетка не открывалась.

Николь выругалась. Когда же это закончится? Радиатор «мерседеса» застрял в прутьях решетки и мешал воротам раскрыться. Ей нужно что-нибудь, чтобы освободить машину.

Николь посмотрела на большой фонарь, стоявший на столе. Включив его, она спустилась по лестнице вниз. Ей не хотелось дольше оставлять детей одних. Они в ужасе от того, что им пришлось пережить. Но выбора у нее не было. Надо освободить машину.

Она повернула за угол и вошла в гараж, направляясь к стеллажу, стоявшему в дальнем углу. Осмотрела инструменты. Увидела молоток, на всякий случай посветила на пол и наткнулась на железный прут около метра длиной. Вот идеальный вариант. Им можно воспользоваться как рычагом, чтобы распрямить кусок покореженного металла.

Запихнув молоток в карман джинсов, Николь подняла прут. Он был очень тяжелым. Как раз то, что нужно. Держа в одной руке прут, а в другой фонарь, Николь быстрым шагом пошла к воротам. Она торопилась поскорее прийти к детям, которые, наверное, уже устали ждать.