Текст книги "Цена тревоги"

Автор книги: Жильбер Галлерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

13

Все последующие дни в замке принимали разнообразных специалистов, которые в основном приезжали из соседних городков.

Каменщики, кровельщики, электрики дефилировали один за другим, и каждый уходил с оформленным заказом.

Марсель Обер занимался бронированными дверями и другими защитными системами.

– Ну и что вы об этом думаете? – спросил у него Мартин.

Мастер с минуту открывал и закрывал деревянные ставни, измеряя их толщину, систему задвижек…

– Жалко заменять такие красивые ставни. Думаю, достаточно будет укрепить их изнутри, поставить крючки здесь и здесь и установить железную планку, которая не даст открыть их снаружи.

– Хорошо. А что с верхним этажом?

– То же самое. Кроме ванной комнаты. В ней можно установить рольставни, таким образом она будет надежно защищена.

Мужчины обошли дом и вышли к веранде.

– О, здесь, конечно, другое дело! – сказал мастер, когда увидел сооружение из дерева и стекла на углу дома. – Это же мечта грабителей!

– Кому вы это говорите!

Они обошли постройку, чтобы осмотреть ее со всех сторон. Николь, работавшая над картиной, увидела их и вышла навстречу.

– Господин Обер будет менять ставни, – объяснил Мартин.

Николь нетерпеливо мотнула головой: было понятно, что ее это совсем не радует. Внезапно Мартин почувствовал раздражение. Он уже не раз отмечал в последнее время, что она с трудом переносит его присутствие; но не надо забывать, что он делал все это ради нее и что именно она настояла, чтобы его взяли на эту работу! Но он в очередной раз сказал себе, что Николь нездорова, у нее нервное расстройство и она не может отвечать за свое поведение.

Тем не менее это длится уже слишком долго; он начинает терять терпение. Нельзя же постоянно ее извинять. Она должна взять себя в руки.

– Итак, каков ваш вердикт? – спросила Николь у рабочего.

– В целом все нормально. Нужно только кое-где укрепить…

– Вы что же, собираетесь изуродовать весь дом?

Обер улыбнулся:

– Не беспокойтесь, мадам. Мы работаем очень аккуратно. Вы ничего и не заметите, но будете в безопасности!

Николь кивнула, соглашаясь, но видно было, что его слова не очень-то ее убедили.

– Что касается веранды, тут, конечно, дела обстоят иначе. Можно поставить металлический ставень на каждую раму, но технически это довольно сложно исполнить, тогда как результат…

– В любом случае об этом не может быть и речи. Эта веранда – моя мастерская. Мне нужно как можно больше света. Ставни не только изуродуют ее, но и помешают проникновению света.

– Я думаю, ее вообще надо снести, – выступил Мартин.

Николь подскочила на месте и метнула на него яростный взгляд:

– Надеюсь, вы шутите?

– Нет никакой необходимости делать это, – вмешался Обер.

Не дожидаясь приглашения, он прошел в мастерскую. Николь хотела было возразить, но передумала и последовала за ним.

Обер остановился перед картиной, стоящей на мольберте. Мартин отметил про себя, что это было то же самое полотно, которое он видел, когда приходил сюда. Кажется, ей никак не удается его закончить. Это было выше его понимания. Ведь совсем нетрудно нарисовать несколько цветных пятен на этом куске ткани! А если у тебя не получается, почему бы просто не выбросить эту мазню и не начать новую картину? Да потому, что она не способна принять решение, вот почему! Потому, что ей нравится такое состояние! Все это доказывает, что она не в своей тарелке и у нее плохо с головой!

– Это вы рисуете? – спросил Обер. – Неплохо. Конечно, я плоховато разбираюсь в абстрактном искусстве. Но дом вышел хорошо!

Николь промолчала. Ее нисколько не тронули его комментарии. Молчание было настолько красноречиво, что Обер закашлялся и прошел в противоположный угол мастерской, к стене, бывшей до постройки веранды внешней стеной дома. Окна и дверь, прорезанные в ней, были почти не видны из-за буйно разросшегося плюща, побеги которого доходили до самого потолка террасы.

– Да, – сказал он после беглого осмотра окон, – так было бы проще всего.

– Что «было бы проще всего»?

– Видите ли, мадам, как вы и сказали, если поставить ставни на окна веранды, они съедят весь свет. Но можно поставить ставни на эти окна и дверь. Таким образом, никто не сможет проникнуть в дом через веранду.

Николь придирчиво осмотрела стену. Потом нехотя кивнула.

– А не достаточно ли просто укрепить все остальные окна и двери?

– Все будет напрасно, если оставить эти окна неукрепленными. Это будет слабое звено в цепи. Знаете, где тонко…

– …там и рвется, я знаю.

– И потом, это все же лучше, чем сносить веранду!

Николь так посмотрела на Обера, что он попятился под ее взглядом.

– Я пошутил… – поспешил объяснить он.

– Вы сможете установить ставни, которые не испортят общего вида?

– Мадам! Я занимаюсь этим ремеслом вот уже сорок лет…

Мартин наблюдал за ними с видом человека, который, теряя время, терпеливо дожидается, чем закончится разговор, результат которого ему известен.

Николь пожала плечами, с сожалением глядя на окна, привычный вид которых скоро изменится. Мужчины вышли с веранды.

Мартин Лансуа вздохнул с облегчением. Мастерская давила на него. Эта веранда выглядит как нарост на ровном фасаде замка. О! Если б это зависело от него… Ее бы просто снесли, и проблема была бы решена.

Но окончательные решения зависели не только от него. В этом доме главный не он. Оставалось только приходить в ярость от собственного бессилия, когда сталкиваешься с таким непониманием. Он прав и знает это. То, что Николь выступает против него, демонстрируя неуместную сентиментальность, только укрепляло его во мнении, что она не в себе. Сейчас он не мог ничего сказать: он был всего лишь служащим.

Пока.

Мастер отошел подальше, чтобы лучше осмотреть дом. Или просто он боялся, что Николь изменит мнение, и предпочел удалиться. Мартин подошел к нему. Мужчины осматривали замок, стоя в центре лужайки. Обер что-то отмечал в блокноте.

Николь неподвижно стояла посреди веранды, повернувшись к ним спиной. Наверное, горевала об окнах.

В который раз Мартин подумал, что ее дела плохи. Целая история из-за какой-то двери, которую надо укрепить! Есть такая болезнь, когда люди сосредоточены на мелких деталях. Может, это как раз тот случай? Как бы то ни было, пора прийти к ней на помощь. Она больна и не осознает этого. Он появился вовремя.

– Нелегкий характер у вашей жены! – словно прочтя его мысли, заметил Обер.

Мартин колебался.

– Это не моя жена, – сказал он наконец.

– Да? – Обер запнулся, смутившись. Потом прибавил: – Во всяком случае, она знает, чего хочет.

Мартин Лансуа только улыбнулся в ответ. В этом-то все и дело. Знает ли она, чего хочет? Но какая разница? Он повернул голову к своему собеседнику и смерил его холодным взглядом:

– Вы закончили?

Мастер понял намек и, быстро сделав еще несколько заметок, закрыл блокнот.

– Когда начинать работы?

– Как можно скорее, – тихо ответил Мартин. – Как можно скорее.

14

Звук мужских голосов отвлек Николь. Она подняла голову. Что еще случилось? Жозеф спорит с Мартином? Маловероятно. Садовник и шофер не разговаривали друг с другом. Она не знала, в чем причина их взаимной ненависти. Бесспорно, простая антипатия со стороны Жозефа, у которого с возрастом портился характер. Да и высокомерные манеры шофера не располагали к общению. Они разговаривали друг с другом только в случае крайней необходимости. Наверное, это Мартин с каким-нибудь специалистом. Вот уже несколько дней они приходили в дом один за другим. Кажется, Мартину нравится все ставить с ног на голову. Он даже хотел снести веранду! В общем, покоя в замке не было, и это очень мешало Николь работать. Сегодня понедельник. Утро начиналось так спокойно. Но это, конечно, не могло долго продолжаться.

Голоса приблизились. Беседа казалась оживленной.

Зная, что сосредоточиться ей не удастся, Николь решила пойти посмотреть, что же происходит. Неужели снова пришел тот толстяк, который хочет везде поставить железные ставни…

Это был не он. Мартин Лансуа разговаривал в прихожей с каким-то незнакомцем. Они осматривали потолок, и незнакомец указывал на углы коридора.

– Можно поставить одну здесь, а другую там, так мы покроем все пространство…

Николь приблизилась. Они не замечали ее…

– Плюс еще одна наверху…

– Извините, господа, «еще одна» что?

Мужчины обернулись одновременно. Николь увидела, как в глазах Мартина промелькнуло раздражение, словно она вмешивалась во что-то, что ее не касается.

– Камера, мадам, – объяснил незнакомец.

– Что-что?

– Камера. Камера видеонаблюдения…

– Я так и поняла. – Она подошла к входной двери и открыла ее настежь. – До свидания, месье.

Мужчина посмотрел на нее с ошарашенным видом и повернулся к Мартину.

– Подождите, Николь…

Николь сделала глубокий вдох, стараясь справиться с яростью, охватившей ее.

– Во-первых, не называйте меня Николь. Для вас я – мадам Берже! Во-вторых, не может быть и речи об установке какой-либо видеокамеры в моем доме.

Мартин хотел возразить. Она увидела, как желваки заиграли на его скулах. Вот бы он закричал в присутствии этого незнакомца, была бы причина тут же уволить его. Но он сдержался и сказал спокойным тоном:

– Это для вашего же блага, мадам Берже. Ваш муж разрешил мне предпринять все необходимое, чтобы обеспечить защиту дома…

– Мы не нуждаемся в установке видеокамер на всех этажах. Не хочу видеть у себя эти грязные штучки!

Незнакомец, стоя в углу, наблюдал за их разговором. Николь почти забыла о нем.

– Это необходимо, – настаивал Мартин. – Если возникнет какая-то проблема, я должен об этом знать…

– Не было никогда никаких проблем, и непонятно, почему они вдруг возникнут! В пятницу я ничего не сказала вам по поводу ставень в моей мастерской. Я согласилась с вами, потому что поставить их действительно надо. Но существует предел, который нельзя переходить, а видеокамера в доме находится уже за этим пределом!

– Господин Берже разрешил мне…

Николь почувствовала, что покрывается красными пятнами. Она ненавидела манеру Мартина ссылаться на ее мужа, словно его разрешение давало право делать в доме бог знает что. Каждый раз у нее возникало ощущение, что он втирается между ней и Даниелем, что он ставит себя даже выше ее мужа, навязывая ей свои взгляды. Она резко перебила его:

– Господин Берже наверняка не знал, что вы задумали. Иначе он посоветовался бы со мной. Нет, даже не советовался бы: он бы сразу отказался. Должно быть, вы неправильно истолковали его слова.

– Мадам, я знаю, что я должен делать…

Он с пренебрежением смотрел на нее, словно взрослый, обращающийся к непослушному ребенку, и Николь подумала, что он наверняка выработал эту манеру, когда работал в полиции.

– Господин Лансуа, есть одна вещь, о которой вы, кажется, забываете, – кто командует в этом доме! Мне очень жаль, что приходится так поступать, но позвольте напомнить вам, где ваше место и где – мое!

Николь замолчала, сама удивляясь своему поведению. Говоря, она невольно приблизилась к нему на несколько шагов и теперь стояла совсем близко. Посмотрев ему в глаза, она испугалась того, что прочла в его взгляде. Ей показалось, что сейчас он ударит ее, не обращая внимания на специалиста по камерам, который стоял рядом с ними, наблюдая за столкновением.

Их молчание было прервано лаем, все трое вздрогнули.

Бебе вошел в дверь, которую Николь оставила приоткрытой. Шерсть на нем встала дыбом, он рычал, обнажая клыки, не отрывая взгляда от Мартина, и, казалось, ждал только команды, чтобы броситься на него и вцепиться ему в горло.

Николь испугалась, как бы пес и вправду не наделал глупостей, и вмешалась:

– Спокойно, Бебе!

Но собака не хотела успокаиваться. Она продолжала смотреть на Мартина.

– Спокойно, – повторила Николь, поглаживая Бебе.

Пес немного расслабился.

Николь чувствовала себя ужасно. В первый раз в жизни она подняла голос на того, кто работал на нее. Все проблемы, возникавшие раньше, решались с помощью спокойного диалога. И никто еще никогда не противился так ее воле.

Должно быть, с Мартином тоже никто еще не говорил таким тоном. Она видела, что он делает усилия, чтобы сдержаться, и на мгновение ей показалось, что он сейчас применит силу, несмотря на присутствие собаки. Конечно, это было нелепо. Мартин всего лишь нанят ее мужем, они могут уволить его в любую минуту. Не будет же он рисковать работой из-за такой глупости.

– Господин Берже сказал мне…

Николь вздохнула. Ее утомила вся эта история. Прилив адреналина, произошедший, когда она яростно выступила против Мартина, оставил ощущение разбитости, она вся дрожала, как после значительного физического усилия.

– Перестаньте прикрываться именем господина Берже, – устало выговорила она. – Мы с господином Берже – одно целое. И я говорю вам, что в доме не будет ни одной камеры. Ясно?

Мартин не ответил. Николь повернулась к специалисту по камерам, не знавшему, куда деться от смущения.

– Месье, весьма сожалею, но мы зря вас побеспокоили.

– Остаются еще камеры в парке… – вмешался Мартин.

Николь повернулась к нему, хотела сказать резкость. Но Даниель говорил ей, что хочет установить камеру на воротах, и это не лишено смысла. Лишь бы их не было в самом доме… Она кивнула.

Мастер вздохнул с облегчением. Он махнул рукой на прощание и быстро вышел наружу. Поколебавшись, Мартин последовал за ним. Уходя, он бросил злобный взгляд на Николь. Она ответила ему тем же.

Затем, глубоко вздохнув, пошла к себе в мастерскую. Бебе с минуту колебался, глядя вслед удалявшимся мужчинам, как будто раздумывал, стоит ли побежать за ними и разорвать хотя бы одного. Но в результате последовал за Николь.

– Она не будет такой гордой, когда ей перережут глотку! – сказал Мартин, догнав специалиста.

Это было сказано достаточно громко, чтобы Николь могла услышать. Она остановилась, готовая побежать за ним и заставить извиниться за свои слова. Но зачем? Эта сцена отняла у нее столько сил.

Она прошла на веранду, собака следовала за ней.

Ей показалось, что краски на холсте еще больше потемнели.

15

Матьё, широко открыв глаза, смотрел, как подъемный кран поднял старинную кованую решетку. Ее металлический узор напоминал ему сказки «Тысячи и одной ночи». У него защемило сердце, когда ее сняли. Новая решетка стояла тут же, прислоненная к стене, и ждала своей очереди. Она была не такая красивая, без всяких художественных излишеств, но на вид гораздо более прочная: она состояла из параллельных прутьев, расположенных на расстоянии десяти сантиметров друг от друга. Наверху она заканчивалась заостренными пиками. Если кто-нибудь решится перелезть через ворота, сразу наткнется на них.

Мартин посмотрел на мальчика и объяснил ему:

– Видишь, когда установят новую решетку, даже ты не сможешь протиснуться между прутьями.

– Значит, мы будем хорошо защищены?

– Как в крепости! И это еще не все! Иди-ка посмотри!

Мартин пошел через парк, не обращая внимания на Хлою, которая давно ждала брата, Матьё побежал за ним. Вот уже несколько дней мальчик следовал за ним повсюду, интересуясь работами, которые велись в доме, для того чтобы превратить замок в неприступную крепость.

Хлоя не проявляла такого интереса. Мартин сравнивал ее с матерью: и та и другая хотели бы подойти поближе, но держали дистанцию. Совсем как его сестра – ее тоже приходилось убеждать сделать то, что он хотел.

Пусть! Если женская половина семьи Берже хочет играть с ним в эти игры, он их поддержит. У него больше терпения, чем у них обеих, вместе взятых. Они еще увидят, кто победит! Ему не впервой.

Он увлек Матьё за собой, шагая через кусты, оставив девочку одну около дороги.

Они вышли к старым конюшням. Мартин поднялся по деревянной лестнице, открыл соседнюю со своей квартирой дверь и посторонился, пропуская мальчика. Матьё присвистнул:

– Ух ты, какой компьютер!

– Лучше. Это наблюдательная станция. Видишь, когда кто-то позвонит на входе, мы сможем увидеть его на экране. И откроем ворота, нажав на эту кнопку. Если же возникнет проблема, смотри! – Он показал на рукоятку, сделанную из красной пластмассы. – Красная кнопка для сигнала тревоги! Нажимаем здесь, вот так, и все блокируется! Невозможно открыть решетку.

– Вот здорово!

– Точно! Понимаешь, если вдруг придут злодеи, мы их не пустим.

– А сквозь решетку можно по ним стрелять!

– Верно. И прежде чем войти на территорию, они потеряют немалую часть своих дружков, уж поверь мне!

– Нам нужно оружие!

– У меня есть.

– Правда?

– Конечно. Умеешь стрелять?

– Из карабина со стрелами у меня неплохо получается.

– А из настоящего пистолета никогда не стрелял?

– Нет…

– Я тебя научу.

– Правда? Здорово!

Мартин улыбнулся. Его появление в доме стало откровением для бедного мальчишки. Отца часто нет дома, и парень получает просто женское воспитание, целые дни проводя с матерью, сестрой и кухаркой! К счастью, теперь он здесь и возьмет дело в свои руки. На прошлой неделе Матьё играл с сестрой в куклы! Эти женщины запросто превратят его в педика, если никто не возьмется за дело. Теперь благодаря Мартину у Матьё есть образец для подражания.

Для начала – приглашение на наблюдательный пункт. Ребенок как зачарованный смотрел на установленную аппаратуру. И было на что посмотреть. Мартин постарался. Он удовлетворенным взглядом окинул пост наблюдения. Жизнь становится интереснее. Конечно, он еще не сделал всего, что задумал. Два дня назад Николь устроила ему глупую сцену по поводу видеокамер, которые он хотел установить в доме. Она не поняла, что все делается для ее же пользы. Не говоря о безопасности, он мог бы наблюдать за Луизой и ее мужем. У него еще нет доказательств, но он бы не удивился, если б узнал, что они обворовывают своих хозяев. Все слуги так делают.

Но Николь была категорически против камер. Надо поговорить с ее мужем.

Все-таки она очень несговорчива. А он не настоял на своем только потому, что там был специалист, да еще эта собаченция чуть в него не вцепилась! Николь не хочет слушать доводы здравого смысла. С ним же обращается хуже, чем с собакой. Не лучше, чем со слугами, во всяком случае. За кого она его принимает? Какая разница! Время работает на него. Пусть она думает, что приструнила его. Сейчас ему это только на руку.

А пока он установит камеры на всей территории, и ему не нужно будет даже выходить из комнаты, чтобы узнать, кто чем занимается.

– Хозяин замка!

– Что?

Он понял, что произнес эти слова вслух. Он забыл, что рядом мальчишка.

– Я говорю, со всем этим оборудованием мы станем хозяевами замка.

– Точно, мы будем защищены. Здорово! А если придут бандиты, мы всех их убьем!

– Всех. До единого.

– Ты уже кого-нибудь убил? – спросил Матьё, восхищенно глядя на Мартина.

Мартин хотел было ответить, но передумал и погладил мальчика по голове:

– А ты как думаешь?

– Думаю, да. Папа сказал, ты служил в полиции, до того как пришел к нам. Ты, наверное, убил много бандитов.

– Очень много! А теперь пойдем, надо следить за рабочими, а то они заснут без нас. Особенно те, черномазые…

Они вышли из комнаты, и Мартин закрыл дверь, еще раз окинув взглядом устройства и картонные коробки на полу, которые ждали, когда их распакуют. Когда все работы закончатся, у него будет настоящий контрольный пункт, откуда виден любой уголок.

– Хозяин замка, – повторил он вполголоса, закрывая дверь.

16

Хлоя сидела на траве, положив голову на колени. Она пополдничала и сейчас наблюдала за работой установщиков. Дома ее ждали уроки. Рабочие только что навесили решетку и теперь приваривали ее. Хлоя не понимала, зачем убрали старую, она была такой красивой – вся белая, с завитушками и арабесками. Новая решетка была скучной, тускло-серого цвета, с частыми прутьями, которые сверху торчали, как пики. Теперь воробьи побоятся садиться на них.

Мартин повернулся к ней. Она попыталась выдержать его взгляд, но глаза этого человека были похожи на два стальных буравчика, которые хотели просверлить ее насквозь. Она вздрогнула, как от прикосновения. Бебе, стоявший рядом с ней, заворчал. Она почувствовала, как шерсть у пса встала дыбом, и обняла его за шею, не столько, чтобы успокоить, сколько, чтобы успокоиться самой.

Мартин улыбнулся ей, что испугало ее еще больше, потом снова повернулся к рабочим. Судя по его непрерывным замечаниям, они работали недостаточно быстро.

Мало-помалу собака успокоилась и согласилась лечь на траву рядом с Хлоей, которая поглаживала ее по голове.

Движение среди рабочих снова привлекло внимание пса. Он поднял голову, посмотрел в их сторону, словно примеряясь, кого укусить первым. Мартин с прорабом пошли вдоль стены по направлению к парку. Хлоя колебалась недолго. Одна она бы ни за что на такое не отважилась. Но с ней был Бебе, его присутствие придавало ей уверенности. Она поднялась с травы и пошла за мужчинами.

Девочка хорошо ориентировалась в парке. Здесь она выросла и, кроме окрестностей каскада, приближаться к которому ей было запрещено, знала все тропинки, все заросли наизусть. Сколько раз они с братом играли здесь в прятки. Она легко догнала мужчин и бесшумно последовала за ними. Шли они недолго, метров двести, и остановились перед потайной калиткой.

– Это здесь, – сказал Мартин.

Рабочий осмотрел дверцу, поднял голову, оценивая высоту стены, потрогал камни…

– Никаких проблем. Несколько облицовочных камней и хорошо оштукатурить. Дверцы как не бывало!

Хлоя чуть сознание не потеряла. Эти двое хотят замуровать их секретную дверцу! Она еле сдержалась, чтобы не выйти из своего укрытия и не сказать им, что они не имеют права этого делать. Она знала, что с Мартином бороться бесполезно. Он гораздо больше ее, она боится одного его взгляда. Как выступить против такого?

Но они замуруют калитку!

– Пойдем, – шепнула она на ухо собаке. – Только тихо.

Ступая бесшумно, как мышка, девочка прошла между кустами, наклоняясь, чтобы мужчины не заметили ее. Дойдя до места, где ее уже нельзя было увидеть, она выпрямилась и побежала. Задыхаясь, она добежала до дома и закричала:

– Мама! Мама! Они хотят замуровать наш потайной ход!

Николь выбежала из мастерской с кистью в руке:

– Хлоя? Что происходит?

Хлоя остановилась, согнувшись из-за внезапного колотья в боку. Николь приблизилась к ней, обеспокоенная. Она испугалась, что девочка где-нибудь поранилась.

– Хлоя! Что случилось? Я ничего не поняла. Что ты говоришь? Успокойся и отдышись…

Наконец заплетающимся языком Хлоя смогла рассказать ей, свидетельницей какого разговора она стала. Когда Николь поняла, о чем идет речь, она взбесилась:

– Ну, это уже слишком! За кого он себя принимает?

Она воткнула кисть в подвернувшийся цветочный горшок и решительным шагом пошла через парк в направлении калитки.

Хлоя с трудом поднялась с травы, Николь отошла уже довольно далеко.

Все еще держась за бок, девочка поплелась за ней. Собака подбегала то к одной, то к другой, останавливаясь иногда с растерянным видом посередине дороги.

Подходя к калитке, Хлоя увидела, что Николь уже разговаривает с Мартином и двумя рабочими, которые начали было копать возле калитки, чтобы положить камни. Они стояли и смотрели на нее, не понимая, что происходит.

– Послушайте, эта дверца представляет потенциальную опасность. Мы только что заменили решетку, но где тонко, там и рвется, а эта калитка слишком хлипкая!

– Я пользуюсь ею, чтобы пойти погулять в лес…

– Вы сможете проходить через главный вход!

– Я не хочу проходить через главный вход. Я хочу жить, как жила. Я привыкла ходить здесь, и буду это делать дальше!

Мартин безнадежно махнул рукой. Хлоя стояла вдалеке, она очень устала и старалась не обращать внимания на все еще колющий бок.

– Вам бы следовало отказаться от прогулок по лесу! Ведь в парке достаточно места для прогулок, разве нет?

Хлое показалось, что Николь сейчас даст Мартину пощечину. Она и хотела этого, и боялась. Она была бы рада, если бы мама поставила его на место. Но та сдержалась и лишь ответила дрожащим от ярости голосом:

– Не вам решать, где мне гулять. Если я захочу пойти в лес, я пойду в лес. И если мне надо будет пройти через калитку, я через нее пройду!

– Послушайте, я уступил по поводу камер несколько дней назад, но…

– Никаких «но»! – ответила Николь высокомерным тоном. Хлоя никогда раньше не слышала, чтобы мама так разговаривала. – Я запрещаю ставить камеры в доме и запрещаю замуровывать калитку. Это ясно?

Мартин скрипнул зубами, и девочка увидела, как сжались его кулаки. Хлоя испугалась, что сейчас он ударит маму. Не надо было ее предупреждать. Зря она сделала это! Мартин сейчас убьет ее! Хлоя хотела закричать. Но Мартин контролировал себя. Может, его остановило рычание собаки.

Бебе весь напрягся, готовясь к прыжку. Хлоя схватила его за загривок, чтобы удержать. Она отпустит его, если шофер сделает хоть жест в сторону Николь.

– О’кей, – капитулировал Мартин. – В итоге решаете вы. Но позвольте хотя бы заменить замок.

Николь колебалась.

– Старый никуда не годится. У вас ведь даже ключа от него нет!

– Нам он и не был нужен. Ну хорошо. Допустим, вы правы. Поменяйте замок. Но не более того. Понятно?

Мартин кивнул. Николь развернулась и только сейчас заметила, что здесь находится Хлоя. Она сделала усилие и улыбнулась ребенку, но девочка увидела, какое бледное у нее лицо.

– Пойдем, Хлоя, – сказала она.

Мартин тоже смотрел на Хлою. Она прочла по его глазам, что он понял, какова ее роль во всей этой истории. Его глаза потемнели. Девочка похолодела от ужаса, прижалась к матери, взяла ее за руку и, уходя, все время оборачивалась.

Мартин не двинулся с места. Он смотрел им вслед.