Текст книги "Цена тревоги"

Автор книги: Жильбер Галлерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

17

Мартин поехал за детьми в школу и вернется не раньше чем через полчаса. Николь решила воспользоваться его отсутствием и обойти территорию. Когда Мартин был дома, она не чувствовала себя свободной, словно чужая или гость, которого с трудом терпят.

Она осмотрела новую решетку и нашла ее чудовищной. Решетка была выполнена в современном стиле, без намека на воображение, и состояла из углов и совершенно прямых прутьев. Создавалось впечатление, что входишь в центр атомных исследований. Она не должна была разрешать менять ее. Но теперь поздно. И Даниель, с которым она говорила на эту тему, не разделял ее мнения.

Он слишком часто отсутствовал, хлопоча по делам своего предприятия, и испытывал чувство вины при мысли, что не может сам обеспечить семье безопасность. Была ли опасность реальной или воображаемой, в любом случае присутствие Мартина вкупе со всеми предосторожностями, принятыми за последнее время, позволяло ему спокойно заниматься своими делами.

Николь же считала, что все усилия по превращению их замка в крепость далеко превосходят их потребности. Они живут в тихом районе, и Даниель мог бы не волноваться так за безопасность дома. Она прекрасно понимала его беспокойство, но эти нововведения так мешают жить. Николь попыталась поговорить с ним об этом, но он ничего не захотел слушать. Он одобрял все, что предпринимал Мартин. Он видел в нем некоего Супермена, способного защитить их от напастей окружающего мира. Она рассказала ему об инциденте с камерами в доме, но он отказался поверить, что Мартин зашел слишком далеко в своем поведении. Он нашел ему тысячу извинений под предлогом, что тот хотел сделать как лучше! Николь вздохнула. Лучшее – враг хорошего. Теперь она понимает, как верна эта пословица.

Она прошла вдоль стены до самой калитки, которую спасла вчера в последний момент. Место ей нравилось. Здесь она написала четыре пейзажа. По два на каждую сторону стены. Она не представляет себе замок без этой маленькой заржавленной дверцы. Так же как и Хлоя. Конечно, парк достаточно большой, чтобы в нем гулять. Но эта калитка – дверь, ведущая в волшебное королевство. Параллельный мир, куда можно попасть только этим путем. А Мартин чуть было не разрушил все это!

Она подошла к калитке. На ней был установлен новый замок, его блестящий металл выделялся на заржавленных прутьях. Николь знала, что никогда больше не захочет рисовать эту дверцу. В двух метрах от нее стояла прислоненная к стене лестница. Зачем нужна лестница при установке замка? Николь проверила, прочно ли она стоит, и решила влезть и посмотреть. Только оказавшись наверху, она поняла.

Каменщики воткнули осколки бутылок по гребню стены, они торчали остриями вверх в ожидании неосторожного, который решит влезть на стену. Невидимая снизу, ловушка тянулась на десяток метров направо и налево.

Николь спустилась вниз.

Этот уголок парка потерял большую часть своего очарования. Она смотрела на все это, словно видела впервые. Не было дверцы, ведущей в таинственный мир, но было мрачное отверстие в стене из мертвых камней, ощерившихся острыми зубьями, кусок заржавленного металла, изуродованный новым замком.

Как прерванный сон. Прерванный Мартином под предлогом обеспечения безопасности.

Даже освещение, несмотря на солнце, игравшее на молодых побегах, не было таким ярким, как раньше. Николь не видела больше того особого сияния, которое было присуще этому месту. Ее глаза художника видели теперь только серые оттенки. Серый оттенок стены, лестницы, серые перекладины которой напоминали ей новую решетку… Даже цвет самой дверцы, в котором она прежде различала красные и охряные оттенки, казался ей теперь тускло-коричневым, цветом ржавчины и уныния.

Николь медленно пошла к дому, у нее было чувство, что она задыхается, словно парк сжимал ее меж своих стен.

18

Мартин пришел на свой пункт наблюдения и уселся в кресло, доставленное два дня назад. Он быстро нажал несколько кнопок на клавиатуре. Новичок растерялся бы среди такого количества рычажков и кнопок, но Мартин сталкивался и не с такой сложной аппаратурой во времена работы в полиции. Он сам заказал это устройство и мог управлять им с закрытыми глазами.

Пять экранов, расположенных на большом столе, зажглись один за другим, на них высветилось цветное изображение. Всего в парке было установлено двенадцать камер. Некоторые зафиксированы, как, например, камера у ворот, некоторые поворачивающиеся – шесть таких камер было установлено вокруг дома. С минуту он наобум нажимал клавиши, меняя изображение на экранах. Сознание того, что он отвечал за эти механизмы, что без него ничего и не было бы устроено, что он может видеть и слышать, что происходит практически в любом уголке территории, доставляло ему почти физическое наслаждение.

Словно он вдруг стал вездесущим, превратился в полубога.

Мартин вывел на монитор одну из камер, перед ним возникло изображение замка. Покрутив рукоятку, он направил камеру на окна второго этажа. Нажал на кнопку приближения и увидел лицо Николь. Она опиралась локтями на подоконник своей спальни и, улыбаясь, смотрела на кого-то внизу. Мартин включил другую камеру и направил ее на газон перед домом.

Хлоя и Матьё играли в траве со своей проклятой собакой. Девочка, подняв голову, что-то говорила Николь.

Не зная, что за ними следят, мать и дочь улыбались друг другу и беседовали… На одном из экранов проскользнул какой-то силуэт – Мартин на секунду отвлекся. Это была всего лишь машина, проехавшая по дороге мимо ворот. Он снова посмотрел на центральный экран. В окне уже не было Николь. Он удалил изображение, но ничего больше не увидел, и, насколько было видно из-за занавесок, спальня была пуста.

Нажимая на кнопки, Мартин пересмотрел все ракурсы, улавливаемые камерами, но Николь нигде не было. Если бы только он все-таки поставил несколько камер в доме! Он должен был начать в отсутствие Николь, тогда ей было бы поздно что-либо запрещать. Хорошо еще, что в парке он их установил, не советуясь с ней.

Вдруг он увидел ее.

Она входила на веранду, и камера, установленная на задней стене дома, тут же зафиксировала это. Не сознавая, что на нее смотрят, Николь подошла к мольберту, вглядываясь в картину, стоявшую на нем, отступила на несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть ее…

Мартин улыбнулся. Очевидно, она никак не могла ее закончить. Сейчас он понял, что поступил правильно, не испортив картину, хотя ему так этого хотелось. Николь скоро поймет сама, что заблуждается и что пора выходить на прямую дорогу. Урок будет усвоен лучше, если она придет к такому заключению самостоятельно.

Если же этого не произойдет, тогда вмешается он.

«Давай! – мысленно подбодрил он ее. – Освободись от этой картины, сожги ее!»

Но Николь взяла палитру и кисть и положила на холст несколько мазков.

Мартин вздохнул. Когда же она поймет, что ошибается и что единственный выход для нее – сжечь картину, а заодно и все предыдущие того же рода и вернуться к нормальным сюжетам? Он наблюдал, как она борется со своим неудавшимся творением, прямо как муха, попавшая в паутину. Подумать только, но ее муж даже не подозревает о ее болезни! Да даже если бы и заметил, Мартин сомневался, что у него хватило бы характера вывести ее из этого состояния. Вот уже три недели он жил рядом с ними и успел составить собственное мнение о происходящем. Николь способна на лучшее, в этом он уверен, но ее надо направлять. Ей нужен кто-то, кто поведет ее за собой, а Даниель на это не способен. Мартин погладил экран, на котором женщина, не подозревая о слежке, озадаченно созерцала картину. А ведь нужно так немного…

Часы на запястье зазвенели, Мартин вздрогнул от неожиданности. В семь он должен ехать за Даниелем в аэропорт. «Великий бизнесмен» возвращался из Франкфурта после недельного отсутствия, чтобы провести выходные с семьей. Несомненно, всю эту неделю он не терял времени, сплавляя свою фирму немцам! Презрительно улыбнувшись, Мартин выключил экраны. Но прежде изменил ракурс камер. Николь не нужно знать, что он может наблюдать за ней! Она устроит ему скандал.

Он поднялся, разминаясь. Три часа… Субботним вечером его приятели наверняка собрались в их привычном кафе. У него достаточно времени, чтобы проехаться перед ними на «мерседесе» по пути в аэропорт. Пусть-ка позавидуют.

19

Николь поболтала остатками виноградного сока в бокале. Почти до конца растаявшая льдинка слабо звякнула. Она вытянулась в шезлонге и подставила ноги под солнечные лучи. Такая погода продлится недолго. Скоро придет осень.

Даниель повернулся к ней. Он сидел в садовом кресле, виски стояло рядом на столике.

– Что тебя беспокоит? – спросил он.

Николь колебалась. Он почувствовал ее тревогу. А у него и так много забот… Она бы должна, наоборот, облегчать ему жизнь, не загружая повседневными заботами, чтобы он мог полностью посвящать себя работе… Но Николь чувствовала, что ей не решить проблему самой. Вот уже месяц, как Мартин работает у них… Меньше месяца, всего недели три! Возможно ли, что ее жизнь настолько изменилась за такое короткое время? С тех пор как он появился, у нее такое чувство, что она не у себя дома. Иногда ей кажется, что она живет в доме с привидениями, где за поворотом коридора можно наткнуться на призрак. Дом, в котором она раньше была так счастлива, казался теперь чужим, даже враждебным. Она должна рассказать об этом Даниелю.

– Я недовольна тем, как изменилась наша жизнь за последнее время.

Даниель, потянувшись за своим бокалом, удивленно поднял бровь:

– Как это?

– Мне кажется, что я живу в тюрьме!

– Послушай, сколько лет мы здесь живем, и ты никогда…

– Мы никогда не меняли столько всего в доме, сколько за последние недели.

– Ты говоришь о защитных устройствах, которые установил Мартин?

– Именно! Каждый раз как я переступаю порог, у меня такое впечатление, что я вхожу в тюрьму! На меня направлена камера, и кажется, что, если мой пульт не сработает, меня прошьет пулеметная очередь!

– Ты преувеличиваешь!

– Едва ли! Я шагу не могу ступить по парку без того, чтобы за мной не наблюдали камеры. И я еще должна была чуть ли не драться, чтобы не дать установить эту мерзость в доме!

– Ты привыкнешь. Камеры ведь не включены постоянно. Они – на случай, если кто-нибудь проникнет в парк. Тогда они позволят наблюдать за перемещением вошедшего, обнаружить его местонахождение…

– Проникнет в парк? Калитку, через которую мы всегда выходили, чуть не замуровали и сделали из нее разве что не бронированную дверь! Стена утыкана бутылочными осколками! Я такого никогда не видела и даже не знаю, законно ли это!

– Мартин – опытный полицейский и знает, что делает. Что касается калитки, то замок так и так надо было менять…

– Я чувствую себя как пленница в крепости!

– Мне очень жаль, что ты так это воспринимаешь. Ты должна понять, я делаю это для тебя и детей. Ты в курсе моих проблем с предприятием. Ты знаешь, что я должен буду уезжать надолго в течение нескольких месяцев… Признаюсь тебе, мне гораздо спокойнее оставлять вас с тех пор, как Мартин появился в доме и приняты меры безопасности. Не забывай, ближайший сосед находится в двух километрах от нас!

– Все я знаю. Но не терпеть же нам целыми днями присутствие этой гориллы только из-за твоего чувства вины по поводу отъездов…

Даниель отвернулся, и Николь поняла, что задела его за живое. Она прикусила губу, жалея о сказанном.

– Извини, я не должна была так говорить…

Он махнул рукой:

– Я понимаю, ты расстроена. Но сейчас мне необходим покой. У меня трудный период. От решений, которые я приму в ближайшее время, зависит наше будущее. Наше и наших детей. У меня нет возможности быть с вами, защищать вас…

– Но нам ничего не угрожает…

– Хотелось бы в это верить. Но после того, что с нами случилось месяц назад, рисковать нельзя. Потерпи немного! Это всего на несколько недель, самое большее несколько месяцев, пока я решу проблемы на фабрике. А пока мне спокойнее знать, что с вами Мартин.

– Вот именно…

– Что такое? Ты же не хочешь сказать, что тебе не нравится Мартин?

Николь поколебалась, провела рукой по волосам, вздохнула.

– Именно, – сказала она наконец.

– Но почему? Он совершил что-то такое, чего не должен был делать? Он что-то украл? Он разбил машину?

– Нет, нет…

– Тогда что же?

Даниель невольно повысил голос, и она поняла, что раздражает его своими завуалированными намеками, жалобами, которые никак не может сформулировать… Она снова вздохнула и попыталась объяснить:

– Не знаю, в чем дело, это смешно, но я не чувствую себя спокойной, когда он рядом! Он здесь для того, чтобы нас защищать, но именно его присутствие меня беспокоит!

Даниель недоуменно посмотрел на нее:

– Он что, угрожал тебе? Были какие-то неуместные поползновения с его стороны?

– Нет, конечно, нет. Я бы тебе немедленно об этом рассказала или уволила бы его, не дожидаясь тебя!

– В чем же все-таки дело?

Теперь Николь пожалела, что завела разговор. Это было мучительно. Она заранее знала, что проиграет. Как мог Даниель, будучи человеком прямым, рациональным, допустить даже мысль, что он должен довериться ее интуиции, уступить беспокойству, которое не имеет под собой никакой почвы?

– Ну, не знаю… Как бы тебе объяснить… Это такое туманное ощущение. Все его поведение… Он всегда появляется там, где меньше всего ожидаешь его увидеть…

– Николь… Кроме обязанностей шофера, он обязан охранять вас. Именно за этим я его нанял. Когда он не ведет машину, он должен удостовериться, что вам ничто не угрожает. Вполне нормально, что Мартин ходит туда-сюда. Он выполняет свою работу!

– Конечно. И тем не менее он меня беспокоит!

Даниель снова внимательно посмотрел на нее, у Николь возникло ощущение, что он все-таки понял, как она расстроена.

– Хорошо, – наконец сказал он смягчившимся тоном. – Ты же знаешь, что я не сделаю ничего такого, что тебе не понравилось бы. Но сейчас мне нужно время. Ты должна понять. Я все для тебя сделаю, только подожди немного! У меня просто нет времени заниматься мелкими семейными неурядицами.

Итак, Николь проиграла, ее жалобы лишь раздражили мужа, он увидел в этом только «мелкие семейные неурядицы». Она молча кивнула.

– Значит, на данный момент оставим все как есть, – продолжил Даниель. – А потом я посмотрю, как сложится ситуация, и, если нужно, уволю Мартина!

– Луиза просила передать вам, что обед готов.

Оба вздрогнули от неожиданности.

Мартин стоял прямо у них за спиной, но ни тот ни другой не услышали, как он подошел. Сколько времени он здесь? Что услышал из их разговора? Николь поднялась с места, покраснев от смущения при мысли, что Мартин скорее всего понял, о чем идет речь. Появление Матьё, выскочившего из зарослей с криком команчей, разрядило обстановку.

– Матьё! Позови сестру, мы садимся за стол!

Матьё укротил воображаемую лошадь, вставшую на дыбы, и, развернувшись, скрылся в кустах.

– Йо-хо! – закричал он. – Поскакали за скво!

Не спеша, Даниель поднялся с кресла, взял два пустых бокала, чтобы отнести их на кухню.

– Спасибо, – сказал он Мартину, посторонившемуся, чтобы дать им пройти.

Они пошли к крыльцу не оборачиваясь.

Николь чувствовала себя неловко и одновременно упрекала себя за это.

Какая разница, что он услышал? Все-таки у нее есть право говорить о служащих со своим мужем.

Но эти аргументы не успокоили ее. Хотя она шла не оглядываясь, взгляд Мартина холодил ей спину, пока она не скрылась в доме.

20

Мартин бесстрастно смотрел им вслед.

«…и, если нужно, уволю Мартина!»

Эти слова звучали у него в ушах. Он сжал кулаки, развернулся и пошел к себе.

Он увидел Луизу как раз в тот момент, когда та собиралась позвать хозяев за стол. Она поручила ему передать им приглашение, и теперь он жалел, что этого не произошло несколькими минутами раньше. Подходя к ним, он сразу понял: что-то не так. Разговор шел в повышенном тоне, и Николь казалась напряженной. Он подошел поближе, решив послушать немного, прежде чем обнаружить свое присутствие, но тут увидел приближающегося Матьё и больше не смог ждать. Интересно, что он услышал бы, подойдя на полминуты раньше?

«…и, если нужно, уволю Мартина!»

Эта загадочная фраза не выходила у него из головы. Что он сделал такого, чтобы вызвать неудовольствие хозяина?

Ничего. Он не понимал.

Значит, гнев был направлен не на него. Тогда в чем же дело?

И вдруг он понял. Это было настолько очевидно, что он удивился, как не додумался до этого раньше.

Даниель ревнует!

Точно.

Николь слишком много говорила о нем. Должно быть, сказала что-то, что не понравилось Даниелю.

Но что она могла сказать?

Не важно. Главное, она это сказала. И это настолько рассердило Даниеля, что он даже заговорил о его увольнении. Он волновался за себя!

Мартин улыбался, поднимаясь по ступенькам. Николь влюблена в него. Другого объяснения нет. И она выдала себя, разговаривая с мужем. Тот даже хочет его уволить. Он вспомнил, как покраснела Николь… Ее щеки так и зарделись, когда она его увидела. Нечего сказать, он производит на нее впечатление. Неудивительно, что ее муж заметил это.

Он вошел в комнату, где располагался пост наблюдения. Хотел было включить камеры, но передумал. Зачем? На них ведь виден только парк да закрытые окна замка. Как жаль, что в доме нет ни камер, ни хотя бы микрофона. Речь теперь идет о его выживании, ведь его хотят лишить работы!

О чем они теперь могли говорить? Ничего важного скорее всего, ведь рядом с ними дети. Но он впадал в ярость при мысли, что они говорят о нем, а он не знает, что именно.

Он развалился в кресле, смакуя новость. Николь влюблена в него! Ну что ж, неудивительно; откровенно говоря, он с самого начала ожидал этого. Эта история только подтверждала, как неудержимо ее тянуло к нему несколько лет назад. Но она воспротивилась этой тяге. Они стали игрушками в руках неумолимой судьбы, а у нее не было сил бороться. Как только он узнал ее в тот вечер, когда на них напали, он понял, что жизнь перевернулась. И звонок Даниеля несколько дней спустя подтвердил это. Он ждал такого момента. Николь настояла, чтобы муж взял его на работу. Это был самый простой способ снова увидеть его. На вид недотрога, Николь была женщиной умной и хитрой.

Она не проявила к нему интереса за весь этот месяц. Так это только доказывает, какая она сильная! Она достойна его. Они бы были хорошей парой. Конечно, нужно, чтобы она немного изменила свое поведение. Но это мало его беспокоило. Он уже видел начинающиеся изменения: достаточно посмотреть на ее картины. Николь становилась другой, даже не подозревая об этом. Нормально, что женщина боится что-либо менять. Но он непреклонен. Благодаря ему гусеница превращалась в бабочку. Его присутствие послужило пусковым механизмом, который превратил неясную предрасположенность в неуемное желание перемены, пусть еще не осознанное. Она дошла до предела, это ясно. Не понимая причины своей тревоги, она чувствовала, что стоит на пороге переворота, что скоро вся ее жизнь изменится. Ему только останется сорвать спелый плод.

При необходимости он поможет ей.

Оставалась проблема присутствия Даниеля, обостренная его враждебностью, после того как он узнал, что его жена увлечена Лансуа.

Сейчас не стоит беспокоиться: Николь удастся убедить своего мужа оставить его на службе. В данный момент он им необходим. Да и доказательств у Даниеля нет, одни подозрения. Но такая ситуация не сможет продлиться долго. Рано или поздно надо будет на что-то решаться. И если он оставит инициативу Даниелю, тот окажется в более выгодном положении: ведь он располагает средствами, о которых Мартин может только мечтать.

Значит, он должен действовать первым.

21

Замечательная новость, ждавшая назавтра Николь в галерее, не улучшила ее настроения. Утром Мирей продала все три картины, по поводу которых они спорили на прошлой неделе, не зная, как лучше их развесить.

– Я тебе говорила, что они смотрятся вместе! – радовалась Мирей. – Вошла пара – и раз! Женщина тут же запала на них, мужчине ничего не оставалось, как достать чековую книжку!

– Очень хорошо. Поздравляю. Наверное, я все-таки тебя не уволю.

– Прекрасно! Ну а ты, как дела с картиной?

Николь пожала плечами:

– Я совсем не продвигаюсь. Делаю один мазок в день, а на следующий стираю его. Такое впечатление, что эта картина как бочка Данаид.

– Может, бросить ее?

Николь выпрямилась:

– Об этом не может быть и речи! Это одна из лучших моих работ! Должна быть, если мне удастся ее закончить. Я в нескольких мазках кисти от шедевра. На моем уровне, разумеется. Отказаться от этой картины для меня все равно что закрыть дверь. Дверь, за которой ждет земля обетованная. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Путь к славе?

– Кто знает?

– Но почему у тебя не получается? Ты же так хорошо начала…

– Если бы я знала почему…

– Может, тебе оставить ее на несколько дней, заняться чем-то другим? Почему бы тебе не написать обнаженную натуру?

– Обнаженную натуру?

– Ну да, обнаженную натуру твоего шофера! Я могла бы помочь тебе с освещением…

Николь расхохоталась, представив себе Мартина, позирующего ей обнаженным.

– Ты только об этом и думаешь!

– Ничего не могу поделать, это гормональное… Так как тебе мое предложение?

– Думаю, что в ближайшее время оставлю его без внимания. Но если хочешь увидеть Мартина, такая возможность тебе представится. Мне надо развеяться. Я организую ужин недели через две, придешь?

– Ты пригласишь его?

Николь рассмеялась:

– Вот это мысль! Нет! Конечно, нет. Но я могу прислать его за тобой.

– О! Отличная идея! Я надену мини-юбку, чтобы он увидел мои трусики, когда я буду залезать в машину!

– Не переусердствуй, пожалуйста. Никакого свинства в моей машине! И веди себя достойно, ты же не единственная приглашенная…

– Да ладно, ты же меня знаешь!

– Вот именно…

Николь улыбнулась. Энтузиазм Мирей заставил ее забыть о заботах. Они перевесили несколько картин, чтобы скрыть пустое место, образовавшееся после продажи трех полотен, поболтали о том о сем, о приглашенных на вечеринку… Время пролетело незаметно, и, когда Николь посмотрела на часы, было уже почти четыре пополудни.

– Ну ладно, надо возвращаться, – сказала Николь. – Держись за витрину, я звоню Мартину.

Порывшись в сумке, она нашла мобильный телефон и, нажав на клавишу, набрала номер шофера, заложенный в память телефона.

– Это чудесно! – восхитилась Мирей. – Какой прогресс! Нажимаешь на кнопку, и приезжает красавец! Почему у меня нет такой забавной игрушки!

Николь жестом попросила ее замолчать и, когда Мартин ответил, сказала несколько слов в телефонную трубку.

Затем отключила телефон, убрала его в сумочку и улыбнулась своей ассистентке:

– Прекрасный рыцарь едет за детьми, чтобы не дать их в обиду на пороге школы. Он заедет за мной. И горе разбойникам, которые захотят нас обидеть!

Почему эта фраза звучала так натянуто? Нахмурившись, Николь повесила сумочку на плечо. Она обещала потерпеть присутствие Мартина до тех пор, пока Даниель не решит свои проблемы. Но в первый раз за их совместную жизнь она испытывала чувство, что он бросил ее именно в тот момент, когда ей больше всего нужна была поддержка. Она старалась отделаться от этой мысли, пыталась убедить себя, что слишком прислушивается к своим ощущениям, что у нее всего лишь плохое настроение из-за трудностей с галереей и картины, которую она никак не может закончить.

В сотый раз она сказала себе, что ей нечего бояться: все ее страхи воображаемы. Ей ничего не угрожает, она лишь неправильно истолковывает безобидные события… Ее тревогу нельзя оправдать поведением Мартина. Он делает лишь то, для чего его наняли.

– Прекрасный рыцарь приближается! – объявила Мирей, увидев Мартина через витрину и махая ему рукой.

Николь попрощалась с ней и, выйдя из галереи, перешла через улицу и села в машину. Звук хлопнувшей дверцы отозвался в глубине ее души как клацанье двери карцера, разнесшееся по длинным глухим коридорам.