Текст книги "Свет"

Автор книги: Женя Дрегович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Я так испугалась, – призналась она ей на ухо.

Евгения заметно дрожала, но ответно обняла девушку.

– Все в порядке, не переживай.

Яна немного отстранилась, уже испытывая смущение от своего порыва.

– Где твои шлем, жилет? Что вообще случилось? – возвращаясь к своему обычному тону, спросила она.

Евгения потерла скулу и очень неохотно ответила:

– Понимаешь, я на самом деле никак не рассчитывала, что мы перевернемся. Даже не застегнула толком все это снаряжение…

– Весло?

– Уплыло. А твое?

– Тоже.

Девушки с секунду смотрели друг на друга, а потом Яна начала неудержимо смеяться. «Она всегда такая забавная, когда выходит из образа отличницы и становится маленькой разбойницей», – подумала девушка, когда приступ смеха пошел на убыль. Евгения, хмыкнув, заметила:

– Нам надо позвонить Алексу.

Яна кивнула, и они пошли к каяку, где, упакованные в герметичный мешок, в носу лежали их вещи. Евгения шла первой, но неожиданно остановилась как вкопанная. Яна посмотрела за ее плечо и тоже замерла, рефлекторно вцепившись ей в руку.

Некогда герметичный мешок с интересом инспектировал средних размеров бурый медведь. Он засовывал туда морду, доставая то сухари, то одежду, что-то обнюхивал, что-то сразу пробовал на вкус… Внезапно, оторвав морду от пакета, он посмотрел в сторону замеревших девушек. Яна успела ощутить, как ее сердце проваливается в груди, когда медведь, с сомнением посмотрев на них, все же вернулся к своему занятию.

– Пошли, только медленно, – прошептала девушка Евгении, и стала понемногу отступать, тяня ее за руку.

Потихоньку они зашли за куст, и, оказавшись за пределами видимости бурого вора, заметно прибавили шаг, возвращаясь к реке.

Их обеих сильно колотило, и Яна умылась холодной водой, чтобы хоть немного прийти в себя.

– Нам нужно подождать, – сказала Евгения.

– Подождать, когда он там все сожрет и пойдет на рыбалку? Или вспомнит о двух расхаживающих неподалеку кусках мяса? – уточнила Яна.

Евгения бросила на нее удивленный взгляд, но помощник чувствовала себя очень уверенно, словно, потеряв весло, Ольховская потеряла и лидерство. По крайней мере, сегодня девушка не была намерена его возвращать.

– Переплываем реку, ждем там, наблюдаем, потом возвращаемся, – изложила Яна свой план.

– Медведи тоже умеют плавать, – возразила Евгения.

– Залезем на дерево, – ответила Яна.

– Медведи тоже умеют лазить по деревьям…

– Не обязательно. Гризли, например, не умеют.

– Умеют, когда еще маленькие. И потом, это не гризли.

– Вот именно!

– Вот именно что? – переспросила Евгения.

Помощник почувствовала, что запуталась, но не подала виду. Она сняла с себя жилет, шлем, положила это у воды и, сломав несколько веток, попыталась с их помощью изобразить на разложенном жилете стрелку, указывающую на другой берег.

– Ну, и что это за могила неизвестного солдата?

Яна бросила на Евгению прожигающий взгляд и повесила шлем на ветки ивы.

– Это привлечет внимание Алекса, когда они вернутся нас искать. А по стрелке они легко нас найдут, даже если мы пропустим их появление, – пояснила она свою задумку.

Евгения почесала нос и с сомнением покачала головой.

– А что, если раньше они встретятся с медведем?

– Ничего страшного, твой телохранитель с ним легко справится.

Яна окинула взглядом получившуюся композицию, пытаясь представить, как она будет выглядеть с реки, поправила импровизированный указатель и решительно повернулась к Евгении.

– Идем!

– Я не уверена, что это правильная мысль…

Яна ступила в воду и, сделав два шага, обернулась к все еще стоявшей в нерешительности на берегу Евгении и произнесла:

– Как хочешь. Лично я иду на тот берег.

Зеленые глаза посмотрели на нее с сомнением, но девушка не собиралась сдаваться. Она отвернулась и сделала еще несколько шагов по направлению к противоположному берегу.

– Подожди, – остановил ее голос, когда Яна не успела досчитать и до пяти.

Она повернулась и, стараясь сдержать усмешку, подождала Евгению, которая поспешно входила в воду. Им удалось форсировать реку без приключений и относительно легко выбраться на высокий, заросший елями берег.

Глава 21. В лесу.

– По-моему, что-то будет, – сказала Евгения, внимательно изучив стремительно обкладываемое темными облаками небо.

– Я даже могу сказать, что именно: ураган и дождь, – угрюмо отозвалась Яна, мельком глянув вверх.

Ветер к тому времени еще больше усилился, это было заметно по ряби, бегущей по воде, и качающимся верхушкам деревьев. Девушки сидели на земле за раскидистой елью, изредка посматривая на оставленное место кораблекрушения.

– Нам надо вернуться, найти телефон и позвонить Алексу, – сказала Ольховская.

Яна с сомнением посмотрела на реку.

– Мы же только обсохли, – возразила она.

– Через каких-нибудь полчаса это будет совершенно неважно.

Евгения решительно поднялась с места, и Яна последовала за ней. Девушки осторожно спустились к реке. Евгения уже ступила в воду, но была вынуждена остановиться, сдерживаемая крепкой хваткой помощника.

– Что такое? – с неудовольствием спросила руководитель «Света».

– Все то же: наш мишка, – ответила Яна.

Сквозь кустарник и правда виднелся силуэт медведя; со вздохом, Евгения повернула назад.

Яна несколько минут обдумывала сложившуюся ситуацию, затем решительно заявила:

– Хватит сидеть! Нам надо отправиться вниз по течению. Рано или поздно мы заметим наших спасателей. Если повезет, то успеем до начала урагана.

– Но наши вещи…

– Забудь, это теперь вещи медведя.

Евгения с минуту подумала, посмотрела на реку, потом уныло сказала:

– Ну что же, пойдем.

Яна снова соорудила стрелку из веток, заметив, что это потребовало у нее уже гораздо меньше времени – сказывался опыт, а потом девушки пошли по берегу. Погода не становилась лучше, и они поневоле ускоряли шаг. Время от времени Яна оглядывалась, но медведь, похоже, не намеревался их преследовать и предпочел остаться на месте разбоя, на противоположном берегу.

По дороге помощник пыталась вспомнить школьные задачки, то и дело бормоча себе под нос: «Если средняя скорость путника пять километров в час, то какое расстояние он пройдет за десять минут?… А за пятнадцать минут?…» Каждый раз результат вычисления казался ей смехотворно малым, и девушка все прибавляла шаг, стараясь не думать об усиливающейся боли в ребрах. Евгения не отставала, очевидно, смирившись с потерей инициативы.

Они шли по самой кромке берега; с правой стороны бежала, крутясь водоворотами, река, а с левой неприступной стеной стоял угрюмый хвойный лес. Над головами группировались все теснее в строй тяжелые тучи, и Евгения с раздражением заметила:

– Ну что это за люди такие – синоптики? Ничего подобного на выходные не обещал ни один прогноз.

Яна пожала плечами, останавливаясь. Сосны, понемногу сменившие на берегу ели, в этом месте расступались, и получившийся прогал очень походил на дорогу, уходящую в сторону от реки. Девушки переглянулись.

– Нам нельзя уходить от берега, – предупреждающе начала Евгения.

– Дорога означает, что там может оказаться жилье, люди, телефон, наконец! – возразила Яна.

– Это не очень похоже на дорогу, скорее, просека. И ведет, наверное, на какую-нибудь заброшенную лесозаготовку, – сказала Евгения.

Яна покачала головой и сделала несколько шагов по дороге.

– Я ухожу. Надеюсь, пойдешь со мной. Если ты до сих пор не заметила, мы находимся внутри заповедника, где нет деревень и никогда не было лесозаготовок. Эта дорога – наш шанс, там точно есть какое-то жилье и люди.

Евгения уже открыла рот для потока новых аргументированных возражений, но в этот миг крупная дождевая капля упала на ее плечо. Руководитель «Света» с тоской посмотрела на бурную реку, на черное предгрозовое небо, на уходящую вдаль лесную дорогу и хрупкую девушку, стоящую на ней с выражением неумолимой решимости.

– Ладно, будь по-твоему, – пробормотала Евгения. – Только изобрази на всякий случай эту свою стрелку.

Яна, изо всех сил скрывая радость, поторопилась соорудить из веток огромный указатель и поспешила догнать босса, которая уже успела пройти несколько метров вперед по просеке. Капли дождя срывались все чаще, и девушки практически перешли на бег.

«Пожалуйста, не надо пока болеть так сильно», – пыталась уговорить Яна ноющие ребра. Пальцами левой руки она немного придерживала их на бегу, словно это должно было помочь ослабить боль.

– Колет в боку? – осведомилась Евгения.

– Немного, – тяжело выдыхая, ответила Яна.

– Может, помедленнее?

Девушка отрицательно покачала головой, не снижая темп. И она смогла выдержать его еще почти километр, пока не стала понемногу отставать от Евгении. Та заметила это и тоже замедлилась. Еще через полкилометра они перешли на шаг. Со стороны реки, меж тем, начали вспыхивать огненные зигзаги молний, хотя грома пока не было слышно, а дождь все расходился, устремляя теперь на землю не отдельные капли, а целые потоки воды.

«Может, это была и не такая уж хорошая идея, и надо было остаться у реки, – запоздало подумала Яна, заметив огромную сваленную сосну. – Если молния угодит в такое… мало нам не покажется».

Она провела ладонью по лицу, стирая с бровей и ресниц капли дождя, и даже немного поморгала, увидев вдруг за рядами сосен что-то, очень похожее на обычный деревянный забор.

– Ты видишь это? – Яне пришлось прокричать свою фразу, чтобы Евгения ее услышала, потому что гудящий в верхушках деревьев ветер и усиливающийся дождь создавали невообразимый шум.

– Похоже на дом, сейчас посмотрим!

Девушки из последних сил ускорили движение, и, к их огромной радости, вскоре убедились, что высокий деревянный дом с забором им не пригрезился, а на самом деле стоял посреди поляны, окруженной высоченными соснами.

Евгения уже подбегала к калитке, а Яна, несмотря на дождь, чуть замедлилась, не в силах избавиться от странного ощущения, что это место откуда-то уже знакомо ей.

– Закрыто! – Евгения безуспешно дергала калитку.

– Перелезем, – не раздумывая, предложила помощник.

В скользких гидрокостюмах и неопреновых ботинках это оказалось не так просто, особенно Яне, испытавшей очередной резкий болевой приступ, но все же они перелезли через калитку и поспешили к крыльцу мимо аккуратно уложенной поленницы. И вот тогда Яна узнала этот дом. Сейчас не было солнца, не было снега, и многие предметы выглядели по-другому, но сомнений не оставалось: ироничная судьба привела девушку вместе с ее боссом именно в то место, где не так давно, в марте, она получала инструктаж Егора по внедрению в «Свет».

– Здесь тоже закрыто! – Евгения громко постучала в дверь.

Яна подошла к входной двери, протянула руку и достала ключ с выступа над верхним косяком.

– Класс, ты опытный взломщик! – не забыла похвалить ее Евгения, когда они, отперев дверь, дружно ввалились в сени.

Последняя дверь, на их счастье, оказалась незакрытой, и продрогшие девушки оказались в темной комнате с белеющей посередине русской печью. Предусмотрительный хозяин уже все подготовил для топки, не забыв даже о бересте и кусочках бумаги, поэтому первое, что сделала Яна – это нашла спички и разожгла огонь. Евгения тем временем осматривала помещение, повсюду оставляя за собой сырые следы.

– Никого нет. И никакой одежды тоже нет, – недовольно констатировала она. – И еще телефона и электричества нет.

Яна только вздохнула.

– Конечно, никого нет. А одежда, наверное, на втором этаже. Только прошу: сначала разуйся, хватит нам и тут потопа. Вот электричество должно быть… не думаешь же ты, что холодильник тут вместо тумбочки. Может, есть дизель-генератор, поищи. В подвале или в пристрое.

С минуту потоптавшись, Ольховская начала беспрекословно выполнять ее указания. Она набросила висящий у двери дождевик и вышла на улицу, а уже через десять минут ее отсутствия приятно удивленная Яна заметила, что холодильник вполне по-рабочему заурчал. Довольная Евгения, вернувшись, эффектно щелкнула выключателем, что заставило обеих девушек зажмуриться от яркого света, а потом разулась и отправилась проверять второй этаж. Яна обессилено сидела на табуретке, которую приставила к печке, и лишь слабо улыбнулась, когда босс с победным выражением лица протянула ей клетчатую фланелевую рубашку и изрядно потрепанные джинсы с красными полосатыми носками. Она так и продолжала держать сухие вещи в руках, когда Евгения вышла из боковой двери, уже переодетая в жуткие коричневые вельветовые брюки и серый некогда пушистый пуловер с V-образным вырезом.

– Устала? Давай помогу.

Яна не успела ничего возразить, как осторожные руки расстегнули и начали стягивать с нее гидрокостюм, внезапно остановившись на полдороге.

– Что это? Тебе больно вот здесь?

– Ай! Конечно, больно… но это ничего, – девушка болезненно дернулась, когда пальцы Евгении задели место, выбранное секретарем для коварного удара веслом.

– Подожди, я видела на столе аптечку.

Евгения осторожно заклеила пластырем расплывшийся кровоподтек и больше ничего не стала спрашивать, торопясь как можно быстрее помочь девушке переодеться в сухое.

Джинсы были слишком длинны, и их пришлось подвернуть; немного отдохнувшая Яна решительно отказалась от помощи в этой операции, а потом самостоятельно справилась и с носками. От печи пошло ощутимое тепло, хлеставший со всей силы в окна дождь теперь не казался страшным, и девушки одновременно усмехнулись, рассматривая друг друга в нелепой одежде.

– Еще бы поесть, – сформулировала Яна желание, которое могло окончательно примирить ее с окружающей действительностью.

Евгения моментально закружила по комнате, проверяя содержимое тумбочек и скоро торжествующе достала несколько упаковок продуктов быстрого приготовления.

– За неимением лучшего, сойдет, – ответила Яна на ее вопросительный взгляд.

Чайник свистел на плите, закипая. Девушка зажмурилась, теснее прижимаясь спиной к прогревающейся печи. На какой-то момент она потерялась во времени, ей казалось, что, очнувшись от забвения, она увидит сидящего на корточках перед топочной дверцей Витька, и Егор снова насмешливо предложит сыграть ей партию в шахматы. При этой мысли девушка встрепенулась и широко открыла глаза. Евгения стояла у стола, читая нанесенные мелким шрифтом надписи на упаковках, по-детски шевеля губами. Яна прошла в угол, к заваленной разным барахлом этажерке. Шахматы оказались на прежнем месте. Она разложила доску на круглом столе и по памяти расставила на ней фигуры и несколько пешек, которые уцелели к финалу их с Егором памятной игры, после чего положила голову на руки и глубоко задумалась.

– Ого, партия переходит в эндшпиль, – Евгения стояла рядом, держа в руках вкусно пахнущие баночки, и с интересом смотрела на шахматную доску.

– Ты играешь? – Яна отодвинула доску и помогла боссу разложить еду на столе.

– Немного… не как гроссмейстер, – рассеянно ответила Евгения. – Я где-то видела еще очень вкусный паштет… ага, вот он.

Девушки принялись за еду. Возможно, вкус блюд помогало улучшить то обстоятельство, что последний раз они ели в одиннадцать, а сейчас было уже девять вечера, но все же Яна подумала, что у нее давно не было такого потрясающе вкусного ужина. Даже когда Вадим приглашал ее в ультрамодный в Эмске итальянский ресторан.

– Замечательно, – с блаженной улыбкой проговорила она, намазывая ореховой пастой очередной сухой рисовый хлебец.

– А я вот думаю, как все с ума сходят, в поисках нас, – сказала Евгения, подливая в кружки кипятка.

– Учитывая, что сразу не спохватились, это будет для них хорошим уроком, – нравоучительно заметила девушка.

Евгения только безнадежно вздохнула.

– И еще я думаю о хозяине этого дома, куда мы так бесцеремонно вторглись, – призналась она после долгой паузы.

Еле заметная морщинка залегла у нее между бровей, и Яне почему-то захотелось немедленно ее стереть.

– Так, посмотрим… Учитывая, на каком отшибе находится дом, хозяевами вполне могут оказаться три медведя, – вкрадчиво начала она. – И среди ночи они придут и разбудят нас резонным вопросом… – девушка сделала паузу и закончила фразу с резким повышением интонации, – «Кто ел из моей чашки»?!!

Евгения непроизвольно дернулась, потом усмехнулась и с ласковым упреком посмотрела на Яну. Однако согревшаяся после ужина девушка не думала останавливаться:

– Также, принимая во внимание размеры, это вполне может оказаться терем семи богатырей. На рассвете они появятся в сверкающих кольчугах, на белых конях, громко постучат в ворота и предложат нам выбрать из них себе мужей!

– И как будем делить? – спросила явно заинтересовавшаяся Евгения.

– Я выберу самого красивого, а ты, так и быть, забирай остальных.

– Это несправедливо, я должна выбирать первой, я же старше.

– Тут нечем гордиться, – не преминула сдерзить девушка.

Евгения только головой покачала, очевидно, не вполне узнавая своего обычно корректного и не забывающего о субординации помощника.

Чай был допит, и Яна снова невольно сосредоточилась на шахматной доске.

– Так, что тут у нас? – спросила Евгения, перехватив ее взгляд.

– Думаю, насколько безнадежно положение белых, – пояснила девушка.

Пару минут Евгения всматривалась в доску, потом заметила:

– Мне кажется, у этой единственной оставшейся белой пешки неплохие шансы на корону. Только надо придумать, как на ближайшие два хода защитить короля.

– Так ты думаешь, белые еще могут выиграть? – с сомнением спросила Яна.

– Конечно, – не раздумывая, ответила босс.

Она ненадолго углубилась в свои мысли, а, через некоторое время, к большому удивлению Яны, продемонстрировала ей комбинацию, которая действительно заканчивалась выигрышем белых.

– Я даже думаю, – сказала Евгения, восстановив на доске статус-кво, – что при таком расположении у черных вообще практически нет шансов на победу.

– Почему? – недоуменно поинтересовалась Яна.

– Потому что они слишком увлеклись притеснением короля и далеко отпустили эту пешку. А с двумя королевами в данной партии белые уже не могут не победить.

Яна долго размышляла над доской, пока признала, что Евгения права. «Мне стоило закончить эту игру, – подумала она с досадой. – Хотя бы раз Егор не ухмылялся так довольно… И не говорил, что его невозможно обыграть».

Она повернулась к Евгении, чтобы спросить у нее, где та научилась так здорово играть в шахматы, но запнулась на полуслове, увидев, с каким напряжением та вглядывается в окно. Ее лицо заметно побледнело, в зеленых глазах светилась тревога.

– Ты слышала? – спросила она, заметив внимание Яны.

– Что? – переспросила девушка, вдруг почувствовав себя очень неуютно в ярко освещенной комнате с незадернутыми занавесками, посреди мрачного глухого леса, то и дело освещаемого вспышками молний.

Громкий стук во входную дверь и в окна заставил обеих девушек нервно вскрикнуть.

Глава 22. Ночь.

– Женя, Яна, да откройте же, эй! – явственно раздалось за окном.

– О, Господи! – Яна вскочила и с максимально возможной для себя скоростью побежала открывать дверь.

Она еще успела подумать, что никогда так не радовалась голосу Карпова, прежде чем распахнула дверь и попала в сильные объятия Алекса.

За его спиной появился и Карпов. Хмыкнув, он поспешил войти в дом, куда Яна потащила и застывшего было в дверях телохранителя. Трогательная сцена открылась их глазам, когда они с Алексом вошли в комнату. Главный безопасник «Света» держал на руках своего руководителя, как будто та была малым ребенком и, нежно укачивая, приговаривал: «Женька, ненормальная девчонка, ну разве так можно, мы все чуть с ума не посходили». И Евгения, казалось, была совсем не против этой бесцеремонности, крепко обхватив Николая Петровича обеими руками за шею.

Яна, почувствовав себя неловко, жестом показала Алексу разуться и, взяв его за руку, потащила к лестнице на второй этаж. Они вошли в комнату с распахнутой настежь дверью и выбрали из вороха вещей, разбросанных до этого Евгенией по всей комнате, сухую одежду для обоих мужчин. Девушка невольно улыбнулась, когда телохранитель вернулся из соседней спальни в новом тельнике с яркими синими полосами, чересчур плотно облегающем накачанные грудь и плечи, и черных трениках, едва достигавших середины икры. Но маленькие серые глаза телохранителя смотрели очень серьезно, и сам он держался с привычным достоинством.

Они вопросительно посмотрели друг на друга, молчаливо советуясь, и согласно присели на краешек огромного углового дивана, решив дать Карпову и Евгении еще немного времени. Вскоре на лестнице раздались шаги Николая Петровича, и сам он появился на пороге комнаты. Его лицо все еще было растроганным, и Яна невольно опустила глаза, смутившись. Они оставили Карпова переодеваться и спустились вниз, где Евгения уже готовила им на скорую руку ужин.

После того, как мужчины поели, и Карпов, счастливо улыбаясь, допивал чай с обнаруженной в погребе банкой смородинового варенья, они, наконец, расспросили друг друга о событиях этого дня и исчерпали взаимные претензии.

По словам Алекса выходило, что они долгое время не беспокоились об отставших, а когда спохватились, то решили, что девушки просто перепутали, куда надо было повернуть при разделении реки, и потому отправились искать их ниже по течению, в другую протоку.

– В общем, если бы не дядя Федя с моторной лодкой и зоркими глазами, то мы бы вас всю ночь и еще следующий день искали, – закончил свой рассказ Алекс.

– Да как же вы не встретили медведя? – с досадой переспросила Яна. – Получается, только мы страху натерпелись…

– Нет, не только вы. Всем хватило, – возразил Карпов.

– Зато мы ваши вещи там собрали, вот, держи, кстати, мобильник… Мишке, видно, не очень понравился модельный ряд.

Алекс отдал им телефоны, и Яна, взяв свой в руку, с грустью вспомнила, что ей некому сообщать о том, что с ней все в порядке. «Световцы», которые, как она теперь знала, успели до грозы добраться и расположиться на ночлег в деревне на границе заповедника, уже были в курсе, что они нашлись. А больше никого ее жизнь и здоровье не волновали. Егор… да, несомненно он переживал бы, если бы с ней что-то случилось. Как переживал бы владелец пакета акций, узнав, что предприятие, в которое он инвестировал, внезапно объявило о банкротстве и ликвидируется.

– Эй, вы чего приуныли? – спросил Алекс.

– Вот я дурак, – спохватился Карпов и потянулся к пакету, в котором весело звякнуло что-то стеклянное.

– Нет, я не пью, – в один голос сказали девушки.

– И вообще, пора спать, – добавила Евгения.

– Ну, как хотите… Передумаете – пакет будет на столе, – обиделся Николай Петрович.

Компания разбрелась по комнатам, продолжая беззастенчиво хозяйничать в чужом доме. Яна наотрез отказалась расположиться в спальне с камином, никак не комментируя свое решение. Она не смогла бы объяснить даже себе, почему не может войти в комнату, в которой целую весеннюю ночь считала себя самой счастливой женщиной на свете. Алекс, впрочем, не потребовал от нее этих пояснений, благодарно заняв мягкую кровать. Карпов расположился на тахте на первом этаже. А им с Евгенией досталась комната с угловым диваном.

В последние полчаса Яна едва находила силы для поддержания диалога и надеялась, что уснет, лишь коснувшись головой подушки. Но стоило ей улечься и закрыть глаза, как в памяти тут же возникли яркие цветные картинки: стремительно бегущая река, накренившийся каяк, темный еловый лес, оценивающий взгляд медведя… Девушка попыталась перевернуться и скрипнула зубами от боли в ребрах. Это вызвало новые воспоминания: колючий взгляд секретаря, ощущение удара и неуклюжее падение с рафта. Эти мысли и ноющая боль окончательно прогнали остатки сна. Яна привстала в кровати, держась за бок.

Железная крыша гудела от идущего без остановки ливня, словно десятки человек одновременно стучали по ней молотками. Окно слегка дребезжало от частой дождевой дроби. Всполохи молний стали хоть и реже, зато длиннее, так что во время очередной вспышки Яна успела рассмотреть рисунок на обоях, перевести взгляд на висящий на стене ковер с оленями и встретиться глазами с немигающим взглядом Евгении.

– Тоже не спится? – в наступившей темноте спросила Евгения.

– Угу.

– Есть какие-то соображения?

– Соображения сообразить? – попыталась пошутить Яна.

Но Ольховская, очевидно, за этот день уже привыкла относиться ко всем инициативам своего помощника всерьез.

– Я схожу, только бы не разбудить Николая Петровича, – сказала она, и прежде, чем девушка успела запротестовать, перелезла через нее и выскользнула из комнаты.

«Что ж, может, алкоголь поможет заглушить боль», – вздохнула Яна и включила ночник.

Евгения появилась с какой-то очень большой зеленой бутылкой в одной руке и двумя гранеными стаканами в другой. Гордо водрузив это на стол, она пошла закрыть за собой дверь. К моменту ее возвращения Яна успела ознакомиться с содержанием этикетки и запаниковать.

– Что такое? – спросила Евгения, заметив ее выражение лица.

– Сама посмотри, что ты нам принесла.

– Ну, бутылка как бутылка, вино… не допьем, так оставим.

– Ага… такое чудесное полынное семидесятиградусное вино.

– Да ладно… Я что, взяла абсент? – Евгения недоверчиво посмотрела на этикетку.

– Именно. Может, еще сахар и спички прихватила?

– Нет, спичек и сахара нет, – Евгения рассеянно потерла нос. – И знаешь что, я туда больше не пойду! Мне и так показалось, что Николай Петрович усмехался во сне, когда я шла обратно. Пейте, что дают!

Яна слегка улыбнулась после этой реплики. Евгения судорожно открутила крышку и щедро плеснула в каждый стакан зеленоватой пахнущей аптекой жидкости.

– Я не знаю, как это пить, – призналась помощник. – Только один раз видела, как пили.

– Хмм… Если бы дождь немного затих, можно было бы использовать способ художников, – произнесла Евгения, тоже не решаясь отпить из своего стакана.

– Как это? Взболтать напиток предварительно отрезанным ухом Ван Гога?

Евгения подозрительно покосилась на нее.

– При чем тут ухо… Они пили в Париже абсент под мелко моросящим дождем и так, собственно, изобрели холодный способ его приготовления.

– Учитывая, как с тех времен изменилась экология, я не рискну применить этот способ, даже если дождик утихнет, – заявила Яна.

– Значит, пьем просто так.

В голосе Евгении послышалась обреченность. Девушки подняли стаканы, но снова не рискнули отпить ни глотка.

– Ладно. Я схожу за сахаром. И спичками. И ложками…– сказала Евгения.

Она вернулась через минуту без обещанных предметов, но зато с бутылкой вина.

– Давай лучше выпьем это!

– Давай, особенно если ты не забыла принести штопор, – моментально согласилась Яна.

– Э-э… Я даже не видела нигде тут штопора, и понятия не имею, где его искать, – спохватилась Евгения.

Девушки немного помолчали.

– Ну, раз с вином не судьба, – поднялась со своего места Евгения, – ладно, я схожу в самый распоследний раз мимо широко улыбающегося во сне Николая Петровича… за всеми этими… аксессуарами для абсента.

После продолжительного отсутствия – Яна успела уже заскучать и даже немного испугаться от особенно громкого раската грома – Евгения вернулась, прибавив к ранее оглашенному списку блюдечко и еще два стакана.

Яна критически осмотрела выставленные на стол предметы и загрустила.

– Что опять не так? – раздраженно поинтересовалась вторая девушка.

– Я подумала, ведь у нас есть в холодильнике сок… И еще неплохо бы закусить… ну хоть теми яблоками, что оставались на столе. Только надо ножик…

– И разделочную доску. И тарелку под яблоки. И шейкер. И салфетки. И трубочки. И стол побольше этого. И бармена, который нам все намешает, приготовит и подаст, – перебила ее Ольховская.

– Николай Петрович умеет смешивать коктейли? – изумилась Яна.

Евгения тяжело перевела дыхание, очевидно, сдерживаясь из последних сил. Потом недобро посмотрела на помощника. Та ответила ей кротким взглядом доверчивого ягненка.

– А-а, – неожиданно произнесла Евгения.

– Что «а»? – невинно переспросила Яна.

– Все еще злишься на меня?

– За что? – деланно удивилась помощник.

Евгения неопределенно махнула головой, потом ответила:

– За вчерашнее пари, за каяк, за переворот, за потерянное весло…

– За медведя, за дождь, за дурацкие джинсы не по размеру, – продолжила перечисление помощник, подстраиваясь ей в тон.

– Я спрашивала серьезно…

Яна усмехнулась про себя. Подумать только – босс в образе кающейся грешницы. Это любопытно.

– Ладно, давай уже выпьем, – примирительно сказала она.

Евгения выложила несколько кусочков сахара на блюдце, предварительно окунув их в стакан с напитком. Затем установила поперек каждого пустого стакана по ложке, и в них тоже положила по куску сахара. Потом она перелила в них абсент из ранее наполненных стаканов, стараясь, чтобы ни капли не пролилось мимо сладких комочков.

– А кто-то еще уверял, что не пьет, – заметила Яна, наблюдая, как ее босс поджигает пропитанный алкоголем сахар – сначала на блюдечке, потом в ложках.

– Да, не пью, – рассеянно отозвалась та, осторожно поворачивая полыхающие огнем ложки, а затем резко окуная их в абсент, отчего в стаканах тоже вспыхивало синее пламя.

Размешав остатки расплавленного сахара в стаканах, Евгения бросила ложки на стол, приложила блюдечко поочередно к каждому из стаканов, чтобы погасить огонь, а потом перелила получившийся мутновато-зеленый напиток в прежние стаканы.

– Готово, – сказала она, беря в одну руку порцию алкоголя, а во вторую – кусок чуть расплавленного сахара с тарелки.

Яна последовала ее примеру.

– Пахнет карамелью, – заметила она.

– Пей уже!

– Сразу после тебя.

Пожав плечами, Евгения залпом выпила свой стакан и закусила оплавленным кусочком сахара. Помощнику ничего не оставалось, как последовать ее примеру.

Яна ощутила, как ее горло обожгло, и не сумела до конца разобрать аромат. Ее удивило послевкусие, в котором преобладала свежесть, как после жевательной резинки, но с ноткой полынной горечи. А потом стало очень тепло. Алкоголю почти мгновенно удалось прогнать и боль, и тревожные воспоминания, которые нахлынули на нее в этом доме. Теперь ей казалось, что ироничную улыбку Егора она видела не то в каком-то старом фильме, не то на обложке мужского журнала за позапрошлый месяц. А в шахматы с ним играла и вовсе в другой, прошлой жизни.

– Сделай еще, – попросила она.

Ольховская повторила манипуляции со стаканами и сахаром, и они молча выпили еще.

– Кстати, нам крупно повезло, что в таком захолустье оказались ложки для абсента, причем не где-то в дальнем ящике, а прямо на столе, – Евгения продемонстрировала помощнику резные, кружевные по краям, ложки.

– А я думала, их Карпов привез… Ну, а теперь я попробую сделать, – взяла бутылку Яна.

– Уверена, что не подожжешь дом?

– Там такой дождь, что это нестрашно, – отмахнулась девушка, которой уже становилось море по колено.

Евгения с тревогой наблюдала за ее действиями, но помощник справилась весьма неплохо, если не считать нескольких пролитых на стол капель алкоголя.