Текст книги "Свет"

Автор книги: Женя Дрегович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 34. Витек.

Наконец-то рассвело. Витек ехал медленно. Яна смотрела вперед, но совершенно не замечала дорогу.

«Я больше никогда их не увижу», – пыталась осознать она, и «световцы» необыкновенно ярко представали в ее памяти, такими, какими запомнились на отдыхе: Панин с гитарой в дурацком полосатом свитере, Николай Петрович с неизменной банкой варенья, добродушно балагурящий Липатов, разгневанная Юля как земное воплощение богини возмездии, на рафте, с веслом наперевес… Потом ее подхватывали новые, такие свежие воспоминания: разметавшиеся на подушке темные волосы, сияющие изумрудные глаза – Евгения, доверчиво принимающая ее ласки, Евгения, целующая ее – даже когда они засыпали, совсем обессиленные, друг у друга в объятиях, Евгения, шепчущая во сне ее имя… Имя продажной твари, о чем ей будет сообщено уже очень скоро.

Шпионские игры заканчивались. Впереди Яну ждала настоящая жизнь. Обеспеченная, предоставляющая возможности, о которых раньше она могла лишь мечтать. Но сейчас эта жизнь казалась Яне холодной и пустой, как засыпанное снегом поле. Совсем иной, чем это представлялось ей до приезда в Эмск.

О будущем думать было скучно, поэтому Яна снова и снова вспоминала разговор с Егором. Похоже, его уже не волновало, что именно могла «натворить» девушка, и почему в «Свете» сочли необходимым снова тщательно проверить ее биографию. Но Яну почему-то это сообщение сильно уязвило. Получается, Ольховская по-прежнему не доверяла ей до конца, даже рассказывая о своем трудном детстве, целуя, обнимая и ложась с ней в постель? И какова тогда цена ее рассказам об «облаках»? Ведь облако Яны не могло бы не показаться Евгении черным? Яна не находила во всем этом ни капли рациональности, и то досадовала на себя за легковерность, то снова и снова безуспешно пыталась найти объяснение поступкам Евгении.

Получалось, они обе по-прежнему не доверяли друг другу. И не было никакой возможности что-то изменить. По крайней мере, Ольховская не потеряет свой бизнес, как прежние ее боссы. И это было единственным, что утешало. Яна тяжело вздохнула. Утешение было слишком слабым.

– Куда ты меня привез?

Яна изумленно смотрела в окно, потому что Витек остановил машину возле совершенно незнакомого ей многоэтажного дома.

Хмурое молчание и распахнутая дверца были ей ответом.

– Я не выйду! Отвези меня домой, – потребовала она.

Витек покачал головой.

– Побудешь здесь, со мной. Егор так велел.

«Шамиль», – поняла девушка. Он никогда не доверял ей. Хотя, даже если сбросить со счетов подозрительность Шамиля, у хозяина и самого было достаточно оснований, чтобы утратить доверие к своей бывшей любовнице.

– Ну? – нетерпеливо сказал Витек.

– Сейчас, выхожу.

Изо всех сил стараясь сохранить на лице чувство достоинства, Яна выбралась из автомобиля.

Квартира, где они оказались, была просторной, даже уютной.

– Я думаю, уже завтра все кончится. Или самое позднее – во вторник, – скупо ронял слова Витек. – Егор велел пересидеть здесь.

– Будешь охранять меня? Как почетно, – заметила девушка, и от нее не укрылось, что Витек болезненно поморщился после этой реплики.

Так… надо было подумать обо всем этом. Но сначала – еда и сон. У нее есть целые день и ночь, чтобы решить, как вести себя. И что предпринять. Если, конечно, вообще стоило что-то предпринимать.

Таясь Витька, она разделась и юркнула в постель – следы любви Ольховской наверняка уже проявились, а девушке не хотелось, чтобы он их заметил.

Ей показалось, она дремала всего полчаса, но на часах было уже двенадцать, когда она проснулась. Убедившись, что дверь заперта снаружи, а Витька нигде не видно, Яна села на кровать и задумалась. Что же все-таки происходит? Что задумал Егор? Она не понимала, как он намерен за два дня закончить комбинацию, ведь они по-прежнему не нашли того места, где Ольховская прячет то, что они так долго искали. Может, Шамилю с его связями удалось что-то узнать? И почему Егор не позволил ей вернуться домой, чтобы она могла подождать там, когда все закончится? Яна беспомощно терла лоб, осознавая, что, если бы у хозяина были серьезные претензии к ней, то он не преминул бы их высказать – так же прямо и жестко, как всегда.

Время в размышлениях шло быстро. Яна нашла в холодильнике еду, приняла душ, посушила волосы, но Витек все еще не приходил, а его актуального номера у нее не было. Девушка несколько раз брала телефон в руку и находила номер Ольховской. Но так и не решалась позвонить. Что она могла сказать Евгении? И, потом, та ведь ей тоже не позвонила… Может, босса как раз устраивало, что оказавшаяся в ее постели девушка так быстро покинула дом?

Витек появился ближе к ночи, когда Яна уже окончательно издергалась.

– Есть будешь? – все же сдержанно спросила она, удерживаясь от ругани.

– А ты разве приготовила что-то? Буду, – смущенно сказал Витек.

Накладывая из сковородки овощи с мясом, Яна искоса посмотрела на мужчину. Он был взъерошенным и усталым. Щеки и подбородок покрывала щетина, под красивыми глазами темнели мешки. Яна внезапно вспомнила, как впервые увидела его у Егора. Тогда он еще не скрывал, как всегда потом, восхищение и интерес к девушке.

– Тяжелый был день? – почти дружелюбно спросила она, дождавшись, когда он поест.

– Просто хлопотный, – рассеянно отозвался он, беззвучно размешивая ложкой в чае сахар. – Рассчитал твою Музу, собрал вещи – они там, у порога, в рюкзаке, сдал квартиру обратно в агентство…

– А как же Егор? Разве сейчас ему не нужна твоя помощь? – наигранно удивилась Яна.

Витек скрипнул зубами и шумно отхлебнул чай.

– А, я и забыла, что теперь рядом Шамиль, – «спохватилась» девушка.

– М-да, хм, – неразборчиво пробормотал Витек.

– Мне он никогда не нравился, – рубанула Яна.

Внимательно посмотрев на нее, Витек отставил чашку, и девушка вдохновенно продолжила:

– Посуди сам: ты, его правая рука, приставлен охранять меня – его левую руку. Мы не знаем, что сейчас происходит, не можем находиться в центре событий, не можем помочь Егору, если что-то пойдет не так! Что, если Шамиль решил просто использовать его?

– Не говори так, – резко произнес Витек, но девушка ясно увидела, что каждое ее слово попало точно в цель.

Она послушно замолчала, но позволила взгляду продолжить разговор за себя.

Мужчина долго смотрел ей в глаза, а потом тяжело вздохнул и обхватил голову руками.

– Я… запутался во всей этой чертовщине, Яна, – почти простонал он. – Не понимаю, что делает Егор, мне кажется, он уже совсем спятил.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась девушка.

– Он… он во всем слушает Шамиля и не рассказывает мне о своих планах, многое скрывает… И зачем ему пластид? Чем может помочь пластид? Может, ты понимаешь?

– Нет, – растерялась Яна. – Какой пластид? Это из-за него он так долго пропадал?

– Да. Они провезли огромную партию с Шамилем. И я не знаю, какого беса он им понадобился, – еще более помрачнел мужчина.

– Егор всегда был скрытным, – осторожно заметила она.

– Таким он не был никогда! – воскликнул, забывшись, Витек. – Хозяин никогда не впутывался в такие дела. То, что сейчас творится… Яна, я уже не верю, что Шамиль оставит нас в живых. Зачем ему нужны такие свидетели? – прямо сказал он. – Ты, я, Егор, парни Шамиля, заказчик… Насколько жирным должен быть пирог, чтобы хватило на всех нас, а?

– Но ведь Егор говорил, что Шамиль уже нашел покупателя? Что мы сразу получим кучу денег, разве нет?

– Я уже ни в чем не уверен. Почему тогда они все там, а мы здесь? – глухо сказал Витек и обхватил голову руками.

Яна взяла паузу, обдумывая слова Витька. Стоило ли им верить? Что, если это всего лишь последняя серьезная проверка от Егора? Она не очень помогала ему в операции и вела себя все более своенравно. У хозяина были причины быть недовольным своей бывшей наложницей. Но что-то тут не стыковалось. Ведь актером Витек был неважным. И сейчас он точно не играл: никогда прежде Яна не видела хладнокровного мужчину таким взвинченным.

– Что же нам делать? – смятенно произнесла она.

Витек молчал, и девушка снова задумалась. Нет, все-таки Егор слишком прагматичен, и, если операция на самом деле подошла к концу, то просто не стал бы тратить время на проверку своей помощницы. Или стал бы – по настоянию Шамиля? Ну нет, тот бы просто прихлопнул ее при первом е сомнении… Она нахмурилась, пытаясь не дать разбежаться своим мыслям. Ах, да. Еще и огромное количество пластида для неведомых целей.

– Виктор, послушай меня, – решительно сказала она. – Завтра утром ты выпустишь меня из этой обители. Я поеду в «Свет», чтобы быть в центре событий. А ты поедешь к Егору. Неважно, ждет он тебя или нет, скажешь, что запер меня и что обязан быть в такой момент рядом с ним. Хорошо?

Мужчина оторвал руки от лица и посмотрел на нее.

– Но, Яна… Учитывая пластид, центр событий может быстро стать эпицентром…

– Глупости, – отмахнулась она. – Там все время куча охранников. И какой смысл взрывать офисное здание в центре города, сам подумай? – стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, говорила она.

Витек давно пребывал в пучине сомнений. Слишком давно, чтобы не послушаться руки, которая уверенно задавала ему сейчас направление. Хозяин очень долго не бросал ему палку, и верный пес соскучился по командам. Яна, затаив дыхание, ждала, и, наконец, мужчина медленно кивнул.

– Ты нужен Егору завтра, – пристально глядя ему в глаза, сказала девушка. – Он не справится без тебя. Шамиль не может тебя заменить. Он очень осторожен, но только в том случае, когда это касается его задницы. Ты должен защитить хозяина, в том числе и от него, если понадобится.

– Да, – энергично кивнул мужчина, и в его глазах появилось привычное уверенное выражение. Цель приобрела четкие контуры и стала осязаемой.

– Тогда пошли спать, – уже мягче сказала девушка. – Полночь уже.

Яна уснула, едва коснувшись подушки. Ей снились Костик и Евгения – они о чем-то разговаривали, шутили и смеялись. Яну не удивляло, что они рядом, хотя Костик давно покинул мир живых. Сейчас они оба были отчаянно нужны ей.

Глава 35. Подслушанный разговор.

Дорога в офис заняла гораздо больше времени, чем обычно, из-за небывалой пробки. Ну как назло! Добравшись, наконец, в «Свет», Яна стремительно влетела в закрывающийся лифт и мысленно чертыхнулась, обнаружив себя в компании и без того чрезмерно напряженных, отвернувшихся в разные стороны Панина и Эли. Девушка молча заняла свободный угол и уставилась в пол. Почти закрывшиеся створки снова распахнулись, и в лифт вошел запыхавшийся Карпов. Видимо, на пути главного безопасника тоже оказалась злополучная пробка.

– Доброе… утро, – тяжело дыша, произнес он.

– Доброе утро, – невеселым эхом отозвался Панин.

– Доброе, – соврала Яна.

– Здравствуйте, – прошипела Эля.

После соблюдения ритуала приветствия каждый из них снова уткнулся в свой угол, что заставило Николая Петровича удивленно дернуть усом. Но ничем более не выказав своего удивления, он достал из кармана пиджака эспандер и стал упражнять левую руку.

Дальше – хуже. Яна ускорила шаг, чуя спиной прожигающий взгляд Эли, но в приемной тут же наткнулась на Евгению. Босс расположилась возле секретарской стойки со своим гигантским планингом и что-то указывала в нем Юле.

Помощник замерла в дверях, но, услышав за спиной нетерпеливое фырканье второго секретаря, прошла дальше в приемную, оказавшись меж двух огней. Даже трех, потому что три пары глаз смотрели на нее: Эли, Евгении и Юли. Неприязнь секретарей была уже почти привычной, но взгляд Евгении… В них был не гнев, не упрек и не равнодушие – ничего такого, что можно было бы предположить, а лишь боль, точно такая же, какую она видела в этих зеленых глазах, когда Евгения рассказывала о смерти сестры.

– Здравствуйте, – сказала Яна глухо, почувствовав, как задрожал подбородок, но ей никто не ответил.

Дверь приемной снова открылась – вошел отставший Карпов. Он с любопытством посмотрел на застывших девушек, но, никак не прокомментировав эту скульптурную группу, поздоровался и тут же прошел в свой кабинет. Резко развернувшись, ушла к себе и Евгения.

Лишь после этого Яна с трудом оторвала ноги от пола и проследовала на свое рабочее место. Она машинально включила компьютер и открыла календарь встреч. Странно. Она точно помнила, что на сегодняшнее утро было назначено как минимум два совещания. Но сейчас календарь оказался пуст. Вспомнив разговор Евгении с первым секретарем, Яна догадалась, что расписание было изменено Юлей по указанию Евгении. «Какого черта, – раздраженно подумала она, – как бы то ни было, но планирование совещаний – это все еще моя работа, а не Юли. И только я могу решить, когда прекратить ее выполнять».

Она нажала на телефоне кнопку «Секретарь №1», дождалась, когда Юля снимет трубку, и с ледяной вежливостью спросила:

– Скажите мне, пожалуйста, почему отменены все совещания?

– Они не отменены. Евгения распорядилась убрать вас на эту неделю из листа рассылки, так как вы делаете важный проект, – ответила секретарь.

– А почему… почему она не дала мнезадание изменить лист рассылки?

– Это лучше спросить у Евгении, – равнодушно сказала Юля, но тут же со злорадством добавила, – хотя, возможно, потому что вы сильно опоздали на работу.

– Спасибо, Юля, – скрипнув зубами, сказала помощник и положила трубку.

«Все это уже неважно. Мне надо поговорить с Евгенией. И чем скорее, тем лучше», – подумала она.

Все же прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем она собралась с духом и вышла из кабинета. Яна понятия не имела, как рассказать Ольховской о грозящей опасности, не открывая правду о собственной гнусной роли в этой истории. Но медлить было нельзя.

Почему-то в приемной оказалось пусто. «Непорядок, кто-то из секретарей всегда должен быть на месте», – машинально отметил в ней руководитель секретариата.

Девушка нерешительно толкнула дверь с табличкой «Генеральный директор Ольховская Е.С.» и ступила на ковер. Евгении не оказалось за столом. Не было ее и у окна или у аквариума. Комната оказалась совершенно пустой – не считая золотых рыбок. Яна приветственно помахала рыбкам рукой и собралась уйти, но неясный шум заставил ее резко обернуться и прислушаться. Голоса доносились из-за одной из боковых дверей и оказались очень знакомыми: женский, с нервными сейчас интонациями голос принадлежал Евгении, а чуть глуховатый мужской – Карпову. Слов все равно было не различить, и девушка второй раз собралась покинуть кабинет, как внезапно одна из боковых дверь почти наполовину открылась, и Яна испуганно замерла на месте, ожидая появления Евгении. Но в кабинете так никто и не появился, зато явственно стал слышен голос Карпова:

– Не надо, я запер дверь приемной, а девчонок отослал с поручениями.

– Хорошо, – отозвалась Евгения.

Дверь снова закрылась, и Яна перевела дыхание, на миг почувствовав облегчение от миновавшей угрозы быть застигнутой в двусмысленной ситуации. «Карпов и Евгения? Вместе в душевой комнате?» – удивилась она в следующее мгновение. И почти сразу иррациональная, бешеная ревность затопила собой все другие чувства и способность спокойно рассуждать – тоже. «Так они любовники? Можно было догадаться… Там, в лесу, когда они с Алексом нашли нас в бурю, его пестование Евгении на руках выглядело больше, чем просто дружественным». Яна ошарашенно покачала головой и в очередной раз решила покинуть кабинет. На этот раз ей помешала это сделать реплика Евгении – боковая дверь была теперь прикрыта неплотно, и, видимо, сквозь оставшуюся щель стало возможно различать сказанные в душевой комнате слова.

– Не спрашивай меня о Яне, пожалуйста, – сказала Евгения.

Помощник так и замерла. Она напряженно ждала, что ответит на реплику Евгении Карпов, и тот, после внушительной паузы, тихо сказал:

– Женя, но ведь это может оказаться важным.

Евгения ответила сразу, резко:

– Однако это неважно, как ты не понимаешь? Да, я поступила глупо, но иногда такие вещи случаются. Она просто согрела мою постель, и это больше никогда не повторится, вот и всё.

– Нет, не всё…

Яна повернулась и неслышно вышла из кабинета. К чему было продолжать выслушивать эту сцену ревности. Все, что имело значение, она услышала.

Она вернулась к себе. Уходить. Уходить немедленно. И пусть Егор делает, что хочет и со «Светом», и с Ольховской, а с нее хватит! Девушка осмотрела кабинет. Ничего, что стоило бы брать в собой в новую жизнь. «Она просто согрела мою постель», – продолжало звучать у нее в ушах. К черту все это! Долой!

Яна схватила свою сумку, но почувствовала, что в любой момент может разреветься. Прежде чем уйти, надо было хоть чуточку успокоиться. Она села за стол, открутила крышку бутылки с минералкой и налила себе полный стакан. Ее мысли поневоле вернулись к Ольховской. Почему Евгения так смотрела на нее утром, если для нее ничего не значила их близость? Помощник снова и снова вспоминала, как они столкнулись в приемной. Могла ли эта обида быть вызвана тем, что Яна сбежала, не дав боссу возможности первой показать, что этот романтический эпизод не будет иметь продолжения? Нет, Евгения никогда не была мелочной в своих поступках. Чем дольше девушка думала, тем больше противоречий замечала. Сейчас она уже понимала, что позволила ослепляющей ревности затмить свой разум. Евгения могла что угодно говорить Карпову, по какой угодно причине, но ее глаза не могли врать. Она что-то чувствовала к Яне. И девушка осознала, что не сможет уйти, не поговорив с Евгенией и не узнав, что это было. И не предупредив ее об опасности. Она допила минералку и встала из-за стола, но тут ручка двери повернулась, и на пороге показался Панин. Неуверенно постояв, он закрыл за собой дверь, прошел к столу и сел на место для посетителей.

– Яна, я тут подумал… Ты же не виновата, что так получилось… Ты не хотела…

Девушка вопросительно смотрела на Сергея, и тот, сняв очки и покрутив их в руках, добавил:

– Элю я потерял, потому что сам дураком был… Если бы я когда-то не давал повода Оксане терять здесь свои украшения, то остальное Эля простила бы мне и поняла. Но теперь она не верит мне… Только знаешь, – и парень решительно водрузил очки на нос, на мгновение становясь похожим на прежнего бойкого Панина, – все это не значит, что мы должны потерять нашу дружбу.

Яна хотела остановить его, но заместитель финансового директора лишь отмахнулся и торжественно произнес:

– Я думал только о себе и вел себя, как скотина. Тебе и так нелегко из-за этих напрасных обвинений… А я, единственный, который знает правду, вместо того, чтобы поддержать… – Панин сделал гримасу и развел руками. – Давай все забудем и станем друзьями по-прежнему!

– Конечно, – ответила помощник хриплым голосом.

Панин кротко улыбнулся, поднялся со стула, сделал было шаг по направлению к девушке, но тут же передумал и испуганно оглянулся на дверь. Яна кое-как улыбнулась в ответ и пожала руку, которую Сергей после небольшого раздумья все же осмелился протянуть ей через стол.

«Глупый, глупый, добрый и милый Панин, ну зачем, и именно сейчас, когда уже все равно», – Яна дождалась, когда за ним закроется дверь и закрыла лицо руками.

«К черту, все к черту, – подумала она, закусывая губу. – Кого я обманываю? Проживи я до конца жизни в отеле «Риц», завтракая устрицами с шампанским и имея личный самолет, мне и тогда не забыть ни Евгению, ни того, как она смотрела на меня сегодня. А как бы она посмотрела, знай всю правду? – Яна потихоньку двинулась к двери. – Что ж, пожалуй, это стоит узнать».

Помощник торопливо прошла в приемную.

– Евгении нет, – предупреждающе заметила Юля, заметив маневр девушки у двери генерального директора.

– А где она? – спросила Яна, снова ощущая раздражение, ведь раньше она сама лучше всех знала, где находится Евгения и чем занимается.

– Она на встрече, – спокойно ответила секретарь.

– На какой? Где? – Яна заставила себя вежливо улыбнуться.

Пожав плечами, Юля все же отправила на печать какой-то документ. Помощник подошла к принтеру и хищным движением выхватила теплый листок с сегодняшним списком встреч генерального директора. Согласно этому графику, в девять Евгения провела совещание, а на одиннадцать у нее была назначена встреча за пределами офиса.

– Этой встречи не было в первоначальном графике, я точно помню, – вслух удивилась девушка.

– Не было, – подтвердила Юля. – Я внесла ее утром по указанию Евгении.

Яна кивнула и, постаравшись не обращать внимание на скептический взгляд Эли, вернулась к себе, сжимая в руке распечатанный лист. Она отодвинула ноутбук и, разложив перед собой график, замерла в кресле, неотрывно глядя на напечатанную жирным шрифтом строку «Пн. 11:00 С., ГД – за 30 мин.»

Итак, снова появился этот таинственный «С.» Девушка явственно вспомнила неловкую ситуацию, когда она застала плачущую навзрыд Евгению после встречи с этим человеком. Когда это было? Давно, наверное, еще в то время, когда сама Яна встречалась с Вадимом.

Девушка погрузилась в размышления, внимательно изучая лист. После встречи с «С.» график был совершенно пуст, и в этом было что-то неправильное. Яна подумала, а потом даже хлопнула себя по лбу за недогадливость. Ну, разумеется, ведь каждый понедельник Ольховская проводила селекторное совещание с директорами предприятий своей промышленной империи. Время было каждый раз неизменно – час дня, и Яна не могла припомнить ни одного случая, когда оно бы отменялось – Евгения проводила его всегда, даже если находилась в командировке. Но сегодня…

«Все так странно…» – сказала девушка, чувствуя, что за отдельными деревьями не видит леса. Ощущение безнадежности, и так не покидавшее ее все последние дни, сейчас многократно усилилось. С каждой минутой возрастал риск ее разоблачения. А Евгения… Сначала Карпов, а теперь этот «С.», свидание с которым, видимо было, так важно, что босс отменила свой селектор. Так был ли смысл оставаться в «Свете» и дожидаться Евгению? Что она ей скажет, если дождется? И что услышит в ответ?

Нет, похоже, лучшим выходом было все же выполнить до конца указания Егора. Слишком поздно было пробовать что-то исправить. Да и что могла сделать щепка, вовлекаемая в водоворот? Только попытаться отплыть от него подальше. Яна встала из-за стола с твердым намерением уйти из «Света», чтобы никогда в него больше не возвращаться. Но в то же мгновение в комнату влетел Карпов.

– Ко мне, живо, – скомандовал он. – Я жду, – добавил он почти раздраженно, поскольку девушка так и продолжала неподвижно стоять.

Яна оглянулась на окно. Тринадцатый этаж не оставлял ей никаких шансов, и она покорно пошла за Карповым в его кабинет.

«Надо было послушать Егора и сидеть с Витьком дома… Что теперь будет? Всё они знают или не всё?» – успела подумать по дороге Яна и решила как можно меньше говорить.

В кабинете Николая Петровича оказалось неожиданно много народа: Панин, Юля, сотрудник Карпова Глеб, всегда удивлявший Яну интеллигентностью, которую она никак не ожидала найти в бывшем оперативнике. В комнату также вошел еще один сотрудник службы безопасности, которого помощник часто видела на посту охраны, но не знала по имени, а за ним Михаил – водитель Евгении. «Очень странная компания», – подумала Яна, усаживаясь за стол.

– Для тех, кто еще не в курсе, – без обиняков начал Карпов, – говорю вводную. – Он сделал паузу, чтобы убедиться, что все собравшиеся смотрят на него. – Евгения и Алекс пропали.

Яна испытала сначала облегчение, что не её темное прошлое стало причиной сбора, но сразу ощутила тревогу. Это чувство в последнее время и так, не умолкая, звучало в ее душе, но сейчас словно обогатилось другими нотами, и получившийся внушительный аккорд на время заглушил все другие звуки. И в том числе то, о чём продолжал говорить Карпов. Девушка попыталась взять себя в руки и вслушаться в обсуждение. Говорил уже не Карпов, а Михаил.

– И потом Евгения сказала, что я ей, стало быть, только вечером понадоблюсь. Что Алекс, стало быть, заедет, ну, потом, вечером, стало быть…

– Ясно, – перебил Карпов растерянного водителя. – А куда они поедут, во сколько вернутся – она говорила?

Водитель отрицательно покачал головой.

– Точное время их отъезда? – вопрос Карпова был обращен к сотруднику охраны.

– Десять тридцать четыре, – четко отрапортовал тот.

– Ничего подозрительного?

– Видео с внешней камеры слежения будет через две-три минуты. По внешним признакам – всё было как обычно.

Яна слушала этот диалог с недоумением.

– Но если Михаил говорит, что они должны вернуться вечером, не рано ли делать вывод, что они пропали? – рискнула спросить она.

– Да, и я хотел спросить о том же, – поддержал ее Панин.

Николай Петрович сделал нетерпеливый жест и объяснил:

– Нет времени для деталей, если вкратце, Алекс успел задействовать экстренное средство связи со мной, которое мы называем «тревога номер один», а теперь их мобильные телефоны отключены.

– Может, есть техническая возможность определить, откуда был вызов? – предположил Панин после небольшой паузы, в которую все пытались осознать услышанное.

Карпов снова отмахнулся и сказал:

– Я не за этим вас позвал. Техническую часть и все, что связано с оперативными мероприятиями, сейчас отрабатывают люди Глеба. Сигнал был слабым, и зону его выхода можно искать очень долго.

– Ой, – произнесла Юля, бледнея.

– Когда точно Евгения попросила внести запись о встрече? – тут же повернулся к ней Карпов.

– Прямо с утра.

– Она никак это не прокомментировала?

– Нет. Только сказала мне изменить рассылку, чтобы Яна не отвлекалась на совещания, и еще включила в свое расписание эту встречу, отменив селекторное совещание.

– Отменив свой селектор? – переспросил Панин, округляя глаза.

Повисла тишина.

– Самый главный вопрос. – Карпов обвел глазами всех по очереди, отчего многие, в том числе Яна, поежились. – Кто-нибудь из вас знает, кто этот или эта «С.»?

Все промолчали, и Карпов продолжил:

– Назначались ли такие встречи раньше? Как вела себя при этом Евгения? Что сопровождало эти отъезды? Мне важны любые детали.

– Да, назначались, – одновременно ответили Юля и Панин, и – чуть отстав от них – Яна.

Карпов уже ничего не спрашивал: Юля сама под его требовательным взглядом рассказала то, о чем когда-то поведала Яне: что встречи были примерно раз в месяц, что Евгения всегда ездила на них только с Алексом и больше ни с кем.

– Да, и вроде уже давно не появлялось этого «С.» в планинге, – нахмурив лоб, добавила она.

Карпов нажал кнопку телефона.

– Эля, мне срочно нужны все графики встреч Евгении за последние… пожалуй, три месяца. Спасибо.

– Кто-нибудь имеет еще соображения? – Карпов выглядел очень мрачным, и это было понятно, учитывая как мало самые близкие к Евгении «световцы» смогли ему рассказать. – Если нет, все свободны. И, конечно, ни слова никому о том, что вы тут слышали.

Яна в числе последних выходила из двери, но внезапно остановилась. Карпов и задержавшийся охранник уже смотрели полученное видео с камеры наблюдения.

– Что-то вспомнила? – спросил Карпов, когда она осторожно кашлянула.

– Может, это неважно, но сегодня, когда я спросила у секретарей об этой встрече, Эля так посмотрела на меня…

– Как? – переспросил Николай Петрович, делая жест охраннику, что он может быть свободен.

Яна дождалась, когда он закроет за собой дверь, и сказала:

– С чувством превосходства. Как будто у нее было что-то, чего нет у меня. И сейчас мне кажется, этим чем-то могла быть информация.

– Об «С.»?

– Да, о нем.

Карпов тихонько вздохнул.

– Эля так смотрит всегда и на всех, но попробовать можно. Секретари обычно знают больше других.

Он снова повернулся к телефону.

– Элечка, у меня что-то неладное с сеткой, принеси, пожалуйста, распечатанные графики Евгении. Все не печатай, давай только за июнь.

Карпов снова уставился в видео, показав Яне на стул.

Вошла Эля с несколькими листами бумаги. Карпов пригласил ее сесть и внимательно просмотрел первый, затем второй лист, сделав на нем пометку ручкой.

– Эля, посмотри на эту запись. Мне очень важно знать, с кем тогда встречалась Евгения.

– Я не знаю, – быстро ответила она.

– Очень прошу тебя подумать, вспомнить, – мягко сказал Карпов. – Ты могла что-то слышать… случайно.

– Нет, я не слышала.

– Что ж, очень жаль. Если бы ты что-то слышала, то это могло бы помочь в крайне важном деле.

Николай Петрович выглядел очень расстроенным, а на лицо Эли, как успела заметить Яна, набежало облачко.

– Спасибо за помощь, – добавил Карпов.

Эля поднялась, но замешкалась с уходом, и помощник сразу поняла: нужен последний аргумент, который пробьет эту стену отрицания.

Она выпрямилась и убежденно сказала:

– Эля, если ты не поможешь Николаю Петровичу, то с Алексом и Евгенией может случиться беда.

– Это правда? – Эля переводила глаза с помощника на угрюмого Карпова.

Тот кивнул головой, и секретарь, откашлявшись, произнесла:

– Я кое-что вспомнила…

– Да? – участливо спросил Карпов, снова приглашая ее сесть.

– Это было почти полтора года назад. Мы только что переехали в это здание. Однажды я убирала посуду в шкафчик на кухне, и услышала через дверь, как Алекс и Евгения что-то обсуждали в ее кабинете, даже спорили. Я не хотела подслушивать, так получилось, – громадные глазищи с мохнатыми ресницами несколько раз моргнули.

– Ну, разумеется, – торопливо покивал Николай Петрович. – Так что ты услышала, Элечка? О чем они спорили?

– Алекс убеждал ее, что какое-то дело очень опасно, а Евгения говорила, что раз он будет с ней, никакой опасности не будет. И потом она сказала, что готова на все и поедет на встречу с любым человеком, если у него есть хоть какая-то информация про убийцу мужа.

– И Алекс согласился, глупый мальчишка, – словно про себя, проговорил Карпов.

– Видимо да. И еще они все время повторяли «завтра, в три часа», и потом Евгения попросила меня внести в план на следующий день встречу на три часа и пометить только одной буквой – «С». Это произошло в первый раз, я знаю точно, потому что тогда сама составляла все графики ее встреч. И с тех пор хотя бы раз в месяц они уезжали…

– Но почему всегда «С.»? Источники информации и люди ведь каждый раз могли быть разными? – подала голос Яна, еще не до конца убежденная этой историей.

– Ну, я для себя это объяснила так, что по имени мужа – его же звали Сергеем, – пожала плечами секретарь.

– Элечка, твоя помощь была неоценима, – торжественно произнес Карпов.

– А Евгения и Алекс? С ними все будет в порядке? – неуверенно спросила Эля.

– Да. Теперь, благодаря тебе, думаю, всё наладится. Но пока не говори никому об этом разговоре, хорошо?

Девушка кивнула и тихо ушла.

– Николай Петрович, нам нужно поговорить.

Карпов рассеянно посмотрел на сильно побледневшего помощника генерального директора и произнес: