Текст книги "Свет"

Автор книги: Женя Дрегович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9. Ассимиляция.

– Здравствуйте? Вы к кому? – агрессивно торчащие прядки и весь вид Эли выказывали твердую решимость не пускать никаких посторонних дальше порога приемной.

– Доброе утро, Эльвира. Я к себе.

Яна сняла солнцезащитные очки и невозмутимо проследовала в свой кабинет, провожаемая ошеломленным взглядом притихшего секретаря.

Избегая смотреть в зеркало, девушка сняла плащ и переобулась, затем включила компьютер и, не дожидаясь загрузки, набрала приемную, попросив Элю соединить ее с Сергеем Паниным.

– Привет Сереж! Мне не терпится погрузиться в рабочий процесс, когда сможешь передать дела? – для общения с Паниным она выбрала деловой, но при том дружелюбный тон. – Сейчас? Отлично, я готова, жду.

Уже через полминуты Сергей стремительно вошел ее в кабинет.

– Ян, привет, у меня есть только десять минут, комп врубила?

– Привет, ага.

Девушка подняла голову из-за монитора и с интересом посмотрела на своего предшественника. От образа заблудившегося программиста не осталось и следа: его заменили строгий темно-серый костюм, белая рубашка, элегантно повязанный синий галстук, узкие ботинки, аккуратно зачесанные назад волосы. Вот только по-детски распахнутые под стильными очками серые глаза немного не вписывались в деловой облик.

– Яна?

– Сергей?

«Перекличка как у телеведущих в прямом эфире, – с неудовольствием подумала девушка. – И чего он так уставился? А, черт, ну еще бы…»

Она машинально поправила прическу, открыла ежедневник и спокойным ровным тоном поинтересовалась:

– Так мы можем начать?

– Да, конечно, – через паузу ответил Сергей и сел рядом с ней. – Во-первых, документооборот у нас полностью электронный, вот, нажми этот значок…

За время разговора Яна сделала всего несколько пометок: ей становилось сразу все понятно из четких логичных пояснений Панина. В конце беседы они обсуждали структуру Группы.

– Значит, Группа «Свет» получила свое название из-за завода светотехники? – уточнила Яна, доставая из принтера теплый лист.

– Ну, в общем, да. Видишь, он нарисован крупно, как материнская компания, а от него расходятся лучиками компании-дочки. Я там, кстати, бывал несколько раз, хорошее производство.

– Угу… Спасибо, ты очень хорошо объясняешь. Есть еще что-то важное, о чем мне надо сейчас узнать?

Панин подумал, снял очки, почесал переносицу, подумал еще и сказал:

– Ну, основные требования тебе наверняка еще в рекрутинговом агентстве рассказали, например, командировки на целину и рабочая суббота, если надо сопровождать генерального директора на благотворительные мероприятия. В эту субботу, кстати, я тебя по старой памяти заменил, когда мы вместе с губернатором вручали помощь ветеранам.

– А, ну спасибо… – Яна вспомнила, что слышала о чем-то таком по местному радио. – Тогда не буду тебя больше задерживать.

Панин явно хотел о чем-то спросить, но под ее строгим взглядом не смог решиться и покинул кабинет.

Яна недолго оставалась одна – через минуту к ней заглянула секретарь Юля с нескрываемо любопытным выражением на простодушном лице.

– Ян, привет! Я скоро кофе буду варить, ты будешь?

– Привет, Юль, было бы неплохо.

Не успела та закрыть дверь, как зазвонил телефон, и Эля деловито попросила ее пройти в кабинет к генеральному директору.

Стойко выдержав пристальные взгляды девчонок (любопытный – Юли и подозрительный – второго секретаря), Яна пересекла приемную и вошла в памятный кабинет с рыбками.

Босс что-то сосредоточенно подчеркивала в лежащем перед нею огромном планинге, ее черные аккуратно подобранные волосы оттеняли белизну воротничков, наползающих на лацканы элегантного темно-синего пиджака.

– Доброе утро.

– Доброе, Ян! – Евгения, наконец, оторвалась от планинга и посмотрела на девушку.

«Было бы забавно видеть такое выражение лица, если бы она смотрела на что-нибудь другое», – подумала Яна, мужественно подходя к подиуму.

– Что ты с собой сделала? – осторожно осведомилась босс.

– Немного изменила имидж.

– Понятно. Панин ввел тебя в курс дела?

– Да.

– Отлично. Садись. У Эли возьмешь лист с моими пометками, сделаешь по электронке рассылку совещаний и встреч на неделю. Кого надо на них приглашать – можешь пока советоваться с девчонками, в сложных случаях – спрашивай у Панина. Ты сама будешь нужна мне на каждой встрече, кроме одной, самой последней, в пятницу. Кстати, обязательно познакомься сегодня со всеми директорами и замами, они на своих местах, кроме Карпова – тот пока на целине. Да, и на субботу ничего не планируй, скорее всего, ты мне понадобишься. Есть вопросы?

– Пока мне все понятно, – Яна слегка улыбнулась, чтобы не выдать неуверенности в своем ответе.

Босс равнодушно кивнула и вновь углубилась в планинг; девушка сложила ежедневник и вышла.

Составить рассылку оказалось плевым делом, хотя Яна несколько раз советовалась с секретарями насчет приглашаемых участников. То, что поначалу казалось странным, в скором времени перестало вызывать вопросы, и запланированные на четверг и пятницу совещания помощник укомплектовала, ни с кем более не советуясь, пока не дошла до последнего.

«Пт. 15:30, С., ГД – за 2 ч.» – перечитала Яна еще раз. Из этого текста пока было понятно, что в пятницу, в пятнадцать тридцать состоится встреча с неким или некой С., о чем надо предупредить генерального директора в тринадцать тридцать. А из реплики Ольховской однозначно следовало, что на данной встрече обойдется без помощника. Девушка почувствовала охотничий азарт, который тут же постаралась обуздать. «Аккуратнее, сейчас главное – хорошо выполнять свою работу и не вызывать подозрений», – напомнила себе Яна вчерашний инструктаж Егора, прежде чем позвонить секретарю и жалобным голоском попросить:

– Юль, я зря сказала, что твоя помощь больше не потребуется…

– Сейчас приду, – немедленно отреагировала та.

Рыжая девушка распахнула дверь и торопливо прошла к столу.

– Ну, что там?

– Хотела уточниться, правильно ли я поняла… вот, посмотри эту запись. Босс сказала, эта встреча пройдет без меня, но может, ей кто-то другой будет нужен? И еще я не знаю, как расшифровать это «С».

Юля мельком посмотрела на листок с записями и махнула рукой.

– А, это ничего, так и оставляй, просто «С.», и никого больше приглашать не надо.

– Э-э?

Яна искусно придала взгляду невинное недоумение, и Юля, почесав лоб, постаралась объяснить:

– Директор ездит на эти встречи только с Алексом. Изредка, обычно не чаще раза в месяц. Я их и в планинг потом тоже так переписываю – просто «С.» и время.

– А-а, ну хорошо, значит, в календарь добавляю только Евгению в тринадцать тридцать.

– И не забудь добавить в универсальную рассылку, чтобы на ее телефон напоминание тоже пришло.

– Само собой, – Яна улыбнулась секретарю. – Большое спасибо за помощь. И за великолепный утренний кофе.

– Да не за что, Ян, обращайся, – добродушно ответила та и ушла обратно в приемную.

Оставшись одна, девушка мысленно повторила про себя появившиеся вопросы, чтобы не забыть вечером дополнить ими свои записи. «Таинственное С.» рано или поздно мы расшифруем, загадки я люблю, а вот что это за целина, куда все ездят и куда, похоже, придется ездить мне, – это желательно выяснить поскорее», – подумала она.

Наступило обеденное время. В пятницу девушка ходила на обед в столовую, расположенную на первом этаже их бизнес-центра, вместе с Юлей, но сегодня на предложение Яны сходить вместе пообедать огненно-рыжая девушка отрицательно помотала головой, даже веснушками выразив небольшое сожаление, и пояснила:

– Сегодня я пойду позже. Сходите с Элей, – внезапно добавила она.

Яна и второй секретарь растерянно посмотрели друг на друга.

– Пойдем, – неожиданно сказала Эля.

Яне ничего не осталось, как кивнуть и отправиться с секретарем к лифту.

– Как тебе у нас? – ровным тоном спросила Эля.

– Сначала непривычно, но, думаю, к концу недели я полностью адаптируюсь. Вы с Юлей мне очень сегодня помогли.

– В коллективе по-другому нельзя.

– Все равно спасибо.

Секретарь вежливо кивнула, а Яна с нетерпением посмотрела на кнопку вызова, изрядно устав от вынужденной салонной беседы. К лифту подошли еще сотрудники, и она улыбнулась знакомым, точно различая по выражению лиц тех, кто был представлен ей в пятницу, и тех, с кем она познакомилась только сегодня: если вторые просто доброжелательно улыбались в ответ, то первые на некоторое время остолбенело замирали, а потом, поприветствовав ее, еще какое-то время недоверчиво косились.

Лифт приехал, распахнул с мелодичным звонком свои створки, и девушки первыми вошли в пустую кабину. Задняя стенка была зеркальной, и Яне невольно пришлось сделать то, чего она избегала все утро: встретиться со своим отражением.

Еще вчера полностью закрывавшие лопатки волосы теперь не доходили и до плеч, а их белокурый цвет был безжалостно заменен на темно-русый. Концы волос оказались настолько пережженными многочисленными окрашиваниями, что спасти их не удалось, и даже при такой длине кончики пришлось тщательно выбирать и достаточно глубоко филировать, отчего они стали редкими и торчали сосульками.

Одеваясь утром на работу, девушка, глубоко скорбя по волосам, бессознательно выбрала черный костюм с приталенным пиджаком и длинной юбкой, поэтому в сочетании с темными глазами и волосами, а также агрессивными шпилькам, выглядела достаточно экстравагантно. Зато юбка отлично прикрывала уже наверняка начавший наливаться багровым цветом синяк на коленке – она вспомнила, как поставила его сегодня утром, прилаживаясь к вождению нового автомобиля, и болезненно поморщилась, как от зубной боли.

Автомобиль… это было еще одним испытанием. Выбранный Витьком «педальный конь», точнее сказать, пони, оказался маленьким смешным лупоглазым ниссаном, при том цыплячьего желтого цвета. Усаживаясь в него утром, Яна ощущала себя героиней анекдотов, и, проехав двадцать минут от дома до офиса, оказалась столько раз подрезанной сумасшедшими маршрутками и лихо гнавшими джипами, что к концу поездки даже перестала материться и просто скрипела зубами в бессильной ярости.

Лифт остановился, и сотрудники плотной группой направились обедать. Эля по-прежнему держалась рядом с ней, и Яна подумала, что сегодня секретарь относится к ней заметно более доброжелательно.

– Ян, ну как, уже врубилась в новую работу?

Девушка обернулась, и увидела Панина, ловко втиснувшегося к ним в очередь перед группой голодных эйч-аров.

– Пока еще не совсем, но сразу после обеда назначено три совещания, думаю, это поможет окончательно «врубиться»… Как раз сейчас стояла и думала, что в будущем всем людям при рождении будут устанавливать в голове специальный разъем, через который можно будет быстро закачивать любую информацию. Как, знаешь, во всех этих фантастических боевиках: какая-то пара минут, а потом от тебя отсоединяют провод, и ты говоришь: «Я знаю кун-фу!» или «Я умею управлять вертолетом».

– Люди-киборги? Занятная тема, мне нравится. – Панин посмотрел на нее с большим интересом и хотел еще что-то добавить, но тут его окликнули, и он на шаг отошел от очереди.

– А еще лучше, если бы можно было легко стирать из памяти то, чего не хочешь помнить, – неожиданно сказала Эля.

– Да, это было бы здорово, – задумчиво протянула Яна.

Через мгновение обе вынырнули из своих мыслей и внимательно посмотрели друг на друга. «Похоже, не только я одна сказала что-то лишнее», – подумала Яна.

– Что случилось? – вернувшийся Сергей рассматривал немую сцену с интересом, но девушки, не сговариваясь, отвернулись и уставились в меню.

После обеда, когда они вышли из лифта, Панин чуть задержался и, смущенно улыбаясь, сказал Яне:

– А ты не такая зануда, какой казалась в пятницу, – он посмотрел на нее, потом отвел глаза и мечтательно посмотрел куда-то в стену, – разъемы в голове, надо же…

Девушка улыбнулась, подумав, что не так уж это и трудно – ассимилироваться в «Свете».

Глава 10. Благие дела.

 
«Pretty woman, walking down the street
Pretty woman, the kind I like to meet…»
 

Мелодия продолжала звучать, пока Яна сонной рукой нащупывала на тумбочке телефон и наугад нажимала на нем кнопки.

 
«Pretty woman, I don’t believe you
You're not the truth…»
 

– Ох, правду говорят: хочешь возненавидеть песню – поставь ее на свой будильник. – Яна открыла глаза, приподнялась в кровати и села, чуть покачиваясь.

 
«No one could look as good as you…»
 

– Да заткнись уже, – ей удалось, наконец, выключить сигнал.

Девушка сладко потянулась, с минуту покрутила шеей, потом со вздохом встала и поплелась в ванную. Шестое утро она вставала полседьмого утра, шестое утро ее будил Рой Орбисон, и шестое утро она обещала себе вечером лечь спать пораньше. Мельком глянув на себя в зеркало сквозь щелочки опухших глаз и прошептав: «Конечно, красотка, кто бы сомневался», – девушка полезла в душ.

«Опять не могу толком проснуться, – лениво думала она, чуть ежась от прохладных струй. – Хотя если ложиться раньше двух часов, то все придет в норму… Ох, черт бы побрал Ольховскую с этой ее показушной благотворительностью! Чтобы ехать в субботу рано утром в какой-то детский дом в глубине Эмской области после напряженной рабочей недели – надо быть действительно чокнутой…»

Дорога заняла у нее чуть больше часа. И городские улицы, и трасса были совершенно безлюдны в это хмурое мартовское утро. Шоссе летело вперед, как стрела, без резких поворотов и сложных развязок, и Яна ехала совершенно автоматически. Ее мысли то и дело возвращались к прошедшей неделе. В целом она прошла неплохо. Каждый день помощник генерального директора появлялась на рабочем месте в семь тридцать, просматривала составленный накануне вечером список вопросов и план назначенных совещаний, а затем погружалась в текучку.

В ее обязанности входили не только организация встреч и оформление к ним протоколов, но и вообще все, что вздумалось поручать её боссу. Девушке казалось, что Ольховская испытывает ее, каждый день добавляя к запланированным делам новые неожиданные поручения, но, как ни странно, ей это нравилось. Евгения пока ни разу вслух не одобряла результат ее труда, но и замечаний никаких не высказывала. Яна чувствовала, что к ней присматриваются, и старалась изо всех сил. Работа не казалась ей очень сложной, скорее, интересной; с основными задачами она справлялась быстро, но некоторые заставляли ее изрядно помучиться, поэтому помощник редко уходила домой раньше десяти вечера.

Всю неделю, кроме пятницы, сотрудники соблюдали дресс-код и выглядели очень аккуратными и подтянутыми, а такого элегантного сисадмина, какой трудился в Группе «Свет», Яна не встречала более нигде. Но тем ярче на контрасте выглядел отрыв, в который «световцы» пускались в пятницу. Рваные джинсы, расшитые пайетками мокасины, майки с полуприличными надписями и картинками были пятничной нормой, и девушка даже ненадолго потеряла дар речи, увидев на обеде сисадмина Эдика в костюме джедая, состоящего, как и положено, из туники и робы с глубоким капюшоном, обвязанной оружейным поясом.

Но никаких показательных выступлений, подобных увиденному девушкой в первый рабочий день, разыграно не было.

Ее отношения с новыми коллегами складывались неплохо, даже с Элей они окончательно потеплели. Поразмыслив, Яна решила забыть о первоначальной неприязни второго секретаря, так как не могла теперь понять ее причину и, казалось, проще было выбросить все это из головы.

Записи Яны каждый день скрупулезно пополнялась информацией о новых людях и их характеристиками, хотя человек, который по понятным причинам интересовал ее больше остальных, то есть ее босс, пока оставался для нее загадкой. Девушка каждый день встречалась с нею утром, они часто пили вместе кофе, обсуждая предстоящие днем встречи, затем она наблюдала за ней в течение дня, но все-таки, кроме того, что Евгения талантливый и демократичный руководитель, помощник ничего уверенно сказать о ней не могла.

Хотя кое-что ей удалось узнать, правда, совершенно случайно. Во вторник Яна записалась в фитнес-клуб, который оказался недалеко от ее дома. Небольшая анкета, необходимая для оформления клубной карты, содержала строчку для указания места работы, и Яна не нашла причин скрывать правду.

– О, вы работаете у Блаженной? – тут же воскликнула администратор, едва взяв анкету в руки, одновременно теряя маску профессиональной равнодушной приветливости.

– Я недавно живу в Эмске, и не знала, что моего босса так называют. А почему? – Яна смотрела удивленно, но с полуулыбкой, поощряя дальнейший разговор.

Уже через пять минут она знала все, что в городе говорили о Евгении, и, хотя она подумала, что большая часть рассказов является мифом, все же определенная доля правды, как ей показалось, в этих сплетнях была.

«А уж с прозвищем они и вовсе попали в яблочко», – мрачно хмыкнула Яна, сворачивая налево после указателя «Рыбинское».

Около детского дома уже стоял автомобиль Евгении, заслоненный грузовиком, из которого два крепких мужика выгружали упаковки с продуктами.

Как только Яна остановилась, зазвонил телефон.

– Ян, привет, ну ты где? – спросил Панин.

– Привет. Подъехала к детскому дому, а что?

– Так давай скорее, заходи!

Яна нажала отбой и вышла из машины, чувствуя, как внутри закипает гнев. «Если здесь Панин, то какого черта нужна еще и я?» – девушка вошла внутрь и, никого не встретив, пошла по длинному коридору, ориентируясь на шум, состоящий преимущественно из детских голосов.

Ее первой ассоциацией, когда она вошла в просторную комнату, был магазин в первый день распродаж: распотрошенные коробки, кучи разложенного товара, суетящиеся посетители. Только этими посетителями в основном являлись дети от шести до двенадцати лет.

В дальнем от двери углу островком спокойствия над этим детским морем возвышались Евгения, Алекс, Сергей Панин и какая-то неизвестная полная дама лет сорока, «очевидно воспитатель или директор детдома», – подумала Яна.

Она подошла, поздоровалась, была представлена даме, которая и впрямь оказалась директором, а потом замолчала, как и все, потому что разговаривать в этом гвалте было невозможно. В коробках были игрушки – много игрушек, а еще краски, фломастеры, альбомы, книжки, диски с мультиками и много чего еще – всякой всячины, которая могла стать сокровищем даже для вполне благополучного ребенка.

На лицах взрослых были улыбки, но при этом они внимательно наблюдали, чтобы дозволенный грабеж имел цивилизованные рамки, и, когда маленький вертлявый мальчик лет восьми оттолкнул своего более неуклюжего ровесника от приглянувшейся обоим детям игрушки, то Алекс отреагировал профессионально быстро: обиженный был мгновенно поднят на руки, подброшен над толпой, затем телохранитель покрутил его в воздухе – так, что выступившие было от обиды слезы смазались с детских щек, и мальчишка звонко рассмеялся. Дети тут же побросали игрушки, подбегая к неожиданному аттракциону, и Алекс подхватил еще одного мальчика, затем еще очень маленькую чернокосую девочку, и тоже покрутил их высоко в воздухе. Очередь росла, и Панин поспешил на помощь, взяв часть детей на себя. Он был не так силен, как телохранитель, но высокого роста, и когда кружил детей, то вызывал у них не меньше искренней радости, чем тот.

Некоторые дети заняли очередь второй раз, другие подбежали к Евгении, без робости обнимая ее, а какой-то мальчик лет шести с бойкими синими глазами, одетый в серый трикотажный костюмчик, который становился уж мал ему, остановился в шаге от Яны. Его светлые короткие волосы после катания на руках у Панина растрепались, на лице еще лежал отсвет восторга от пережитых приятных впечатлений, а синие глазенки доверчиво смотрели в карие глаза девушки. Яна почувствовала, что в следующую секунду он подойдет ближе и, возможно, прижмется к ней, как жались к Евгении гурьбой уже полдесятка детей, и растерянно моргнула. Мальчик по-прежнему стоял рядом, его взгляд стал вопросительным. Девушка облизала внезапно пересохшие губы и еле слышно прошептав: «Извините», – быстрыми шагами покинула комнату.

Она почти бегом преодолела длинный коридор, выскочила на улицу и прошла немного вдоль дома. Остановившись в простенке между окнами, она прижалась спиной к кирпичной стене и прикрыла глаза. Ее всю колотила дрожь, как при рыданиях, но глаза оставались сухими. Постояв так пару минут, Яна попыталась глубоко дышать, и почувствовала, что странное состояние понемногу отпускает ее. Но все равно она не могла заставить себя вернуться в ту комнату, где остался стоять в недоумении от ее побега синеглазый мальчик. Он смотрел на нее с этой трогательной смесью мальчишеской застенчивости и доверия, совсем как… Девушка помотала головой, чтобы отогнать от себя мучительный образ, и в тот же миг почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука.

– Яна, успокойся, все нормально, – Ольховская пристально вглядывалась в ее лицо, близко придвинувшись к ней.

Девушка прикусила губу, чувствуя себя не в силах ни отвернуться, ни продолжить еще хоть секунду выдерживать странный немигающий взгляд зеленых глаз. Видимо, почувствовав это, Евгения успокоительно провела пальцами вниз по ее руке, опуская глаза.

– Я в порядке, – соврала Яна.

– Ты уверена? Мне показалось, Алик чем-то расстроил тебя.

Значит, мальчика звали Аликом.

– Не то что расстроил… – Яна хмурилась, потому что подходящая ложь, способная объяснить ее поведение, никак не придумывалась.

– Можешь ничего не объяснять мне, – тихо сказала Ольховская. – У тебя доброе сердце, но ты привыкла подавлять свои эмоции, так? – зеленые глаза снова уставились на нее.

«У меня?! Доброе сердце? Да знала бы ты о вещах, которые я творила! И которые еще сотворю… в том числе и с твоей компанией», – возмутилась про себя Яна.

Это помогло ей собраться.

– Евгения, спасибо за… понимание, – сказала девушка вслух. – Я теперь успокоилась, правда.

– Хорошо… Пойдем?

Яна посмотрела вниз: как странно, она даже не заметила, когда они сцепили руки.

– Да, пойдем.