Текст книги "Лита. Огненное наследие (СИ)"
Автор книги: Жанна Тарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10. Академия Ирамант
Первый день месяца Нонис стал для Литы почти судьбоносным. Разве может иначе называться раннее утро, когда старый наставник бесцеремонно срывает с тебя одеяло и сразу же направляется к кроватям других девушек? За минуту до этого Лита сладко спала и видела красивые сны о дворце, конных прогулках, теплой весне и цветущей акации, но суровая реальность нахлынула на нее безжалостной морской водой – ледяной, соленой и липкой. Зевая и потирая глаза, она медленно вспоминала, что уже несколько месяцев находится на чужой планете, под чужим именем, а на родном Вирите объявлена новым правителем Нордении вне закона. Принцессой ей, скорее всего, уже не быть, но почему Ламонт мешает спать так рано?
− В чем дело? – спросила она негромко, но с должной долей возмущения.
− Пора собираться, дорогие мои. И нечего верещать, сударыня Бланка, − урезонил Ламонт встревоженную южанку, − я вовсе не смотрю на вас. Мое дело – доставить вас в Ирамант до полудня, а экзамены уже ваши заботы. Завтрак готов, а я жду на кухне.
Переглянувшись, четыре сонные и растрепанные девушки принялись поспешно одеваться. Валенсии, Нильсен и Бланке требовалось время на расчесывание длинных волос, Лите же следовало замотать грудь бинтами и сделать это хорошо. Моргая слезящимися от непривычного электрического света глазами, она зафиксировала белую эластичную ткань и надела поверх нее рубашку. Эту ткань привез недавно Ламонт и она была намного лучше виритянских жалких тряпок, расползающихся под пальцами. На Энирате вообще неплохо и приспособиться удалось намного быстрее – если бы не этот режущий глаза свет.
Лита зажмурилась и крикнула с отчаянием:
− Уберите, пожалуйста, это светило! Не то я ослепну!
Валенсия послушно щелкнула выключателем. За дверью загрохотал насмешливый голос Ламонта:
− И это говорит шпионка! Запомни, Мейт Брен, в Ираманте электричество горит постоянно, тебе придется привыкнуть к нему! Хочешь, чтобы первый же военный признал в тебе изнеженную принцессу?
Лита испуганно вздрогнула и упрямо поджала губы. Лучше не отвечать, но принять к сведению.
За завтраком она так волновалась, что с трудом заставила себя съесть яичницу и жестковатое соленое мясо, нарезанное ломтиками и называемое в этом мире беконом. В Нордении такого не было – там подавали сочные сосиски из птиц и свиные стейки, а еще много другой еды, вкусной и привычной. Здесь же пища казалась неестественной, словно бы сделанной из того же материала, что бутылки и контейнеры, в которых Ламонту привозили из магазинов еду и напитки.
Жаловаться, однако, не следовало. Во время путешествия из Нордении в имперский город они ели бобовую похлебку, черный хлеб из дрянной муки, кислые яблоки, и прочую грубую пищу бедняков, так что с жареными яйцами и беконом как-нибудь справятся. Только нужно время.
После завтрака они тут же вышли из дома. Три миловидные девушки в летних, непривычно коротких платьях, один худощавый субтильный мальчишка едва ли старше шестнадцати лет на вид, и благообразный старик в голубой рубашке, серых брюках и с короткой седой бородой. Вот, как видели их прохожие, и вряд ли запоминали таких простых людей надолго.
Лита заметила, что Ламонт изменился. В последнее время он успел не только подстричь бороду и переодеться в добротный костюм, но и обрести более молодой вид. Когда они только встретились, старик был восьмидесятилетней развалиной, теперь же помолодел примерно на двадцать лет. Удивительные колдуны – повелители пространства и времени!
− Дядюшка Ламонт, − задала вопрос осмелевшая Нильсен, − а мы поедем в железной карете?
− В машине, − сварливо ответил тот. – Извольте, наконец, запомнить это простое слово – вы все. Нет, дорогие, мы пойдем пешком. Иначе вы впадете в очередной шок, вам станет дурно, и вы завалите экзамены.
− Завалим? – Нильсен легкомысленно хихикнула. – Какое смешное слово!
Лита слегка улыбнулась и подумала, что Ламонт, хоть и изменился внешне, у него осталась изрядная старческая ворчливость. Но сейчас это не главное, важнее сдать экзамены и обрести спокойствие на некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
Академия военно-стихийной магии Ирамант находилась по левую сторону от императорского дворца, за широкой площадью. С одной стороны от нее тихо существовало кладбище с упокоенными дворянами королевских кровей, но незаконного происхождения, с другой возвышались высокие темные ели и сосны большого парка. Вряд ли кто-нибудь прогуливался по этому жутковатому с виду месту, где кроме хвои лишь покосившиеся черные низкие деревья с вечно голыми, растопыренными ветками, и кривые кусты с крупными белыми ягодами.
Смотреть на них не хотелось, и к тому же они довольно быстро прошли мимо парка. Лита облегченно вздохнула, когда он остался за спиной.
− Не радуйся, − посоветовал Ламонт, не оборачиваясь. – Здесь у тебя будет время для экскурсий и занятий на воздухе. К вступительным экзаменам все готовы?
− Да! – подтвердила дрогнувшим голосом Бланка. – Только я не очень хорошо владею магией Воздуха. Брат запрещал мне практиковаться…
− Основы знаешь?
− Да…
− И это главное. Следуйте за мной.
Под ногами знакомо зашуршал мелкий гравий, процессия остановилась перед высокими чугунными воротами. Ламонт вытянул руку, на указательном пальце сверкнуло серебром и сапфиром тяжелое кольцо – раньше Лита его не видела. Волшебный камень? Старик плотно прижал синие грани к замочной скважине, и ворота распахнулись перед визитерами. Удивительно, в Нордении таких не изобретали.
Затаив дыхание, Лита Бреон решительно шагнула вперед и вздрогнула, когда за ее спиной с грохотом захлопнулись ворота. «Ну, все, хватит бояться! – велела она самой себе, чеканя шаг и гордо задрав подбородок. – Назад пути нет и быть не может».
На задворках сознания мелькнули мрачные мысли о межгалактической тюрьме, но Лита сразу отбросила их прочь. Нужно полностью сосредоточиться на предстоящем экзамене, не отвлекаясь абсолютно ни на что.
И академия Ирамант распахнула перед будущими учащимися свои коридоры, переходы и комнаты. Но пока им следовало подойти в приемную ректора и передать документы, оставленные им несколько дней назад Ламонтом. Сам же наставник остался ждать их в просторном роскошном холле, присев на скамейку и рассматривая многочисленные картины и портреты.
Через пару десятков быстрых шагов Лита замерла посреди широкого коридора. Ее сердце гулко колотилось, словно желая немедленно выскочить из груди – тому виной Огонь в крови принцессы, ведь из их четверки только Бланка оставалась спокойной и невозмутимой. Щеки горели от волнения, но она мысленно прикрикнула на себя, заставляя успокоиться. Повезло.
С легким звоном щелкнула красивая позолоченная ручка темной двери. Заперто.
− Ректор куда-то ушел, − тяжело выдохнула Лита. – Вместе с секретарем и слугами.
− Здесь нет слуг, − возразила Валенсия, оглядевшись по сторонам.
− Возможно. Но что нам делать?
Бланка, кажется, хотела что-то сказать, но тут из другого конца коридора раздались приближающиеся шаги. К ним неторопливо подходил представительный седоволосый мужчина преклонных лет, одетый в черный брючный костюм с белой рубашкой и украшением, которое здесь было принято называть галстуком. Блестящие лакированные туфли завершали безупречный отзыв начальника. Лита подумала, что перед ней сам ректор Уолтер Томсон, но на всякий случай решила проверить.
− Доброго дня, господин…
− Ректор Томсон к вашим услугам, − ответил он негромко. – Новые студентки от господина Ламонта?
− Да.
Томсон протянул руку с золотым кольцом, мельком Лита увидела алый рубин, и прижал к замочной скважине. Дверь распахнулась, пропуская хозяина и гостей. Значит, просто так здесь не оказаться в чужом помещении, это неприятные, но важные сведения.
− Проходите.
Шаг вперед – и Лита очутилась в просторном кабинете, полном вызывающей роскоши. С мягким ковром на полу, дубовыми шкафами и тонким фарфором за застекленными дверцами комната могла бы сойти за кабинет норденийского графа, но слишком уж вычурные здесь украшения. Словно ректор выставлял эту красоту напоказ, кичась ей и похваляясь, словно был не до конца уверен, что она принадлежит ему.
− Я рад приветствовать вас в стенах академии Ирамант, − сказал он с теплотой, задумчиво глядя на них. – Ламант сказал, что документы для поступления у вас.
− Да, − быстро кивнула Лита. – Разумеется.
И первая протянула ректору тонкую папку со своими документами. Мейт Брен, подающий надежды молодой человек восемнадцати лет, маг из Ордена Огня – так ее будут называть здесь ближайшие три года. Лучше не думать о том, что ждет потом.
Три девушки отдали свои документы, и Томсон внимательно ознакомился с ними.
− Очень хорошо, − сказал он, наконец, сложив бумаги обратно в папки и убрав в выдвижной ящик стола. – Мейт Брен, Нильсен Дали и Валенсия Бор – факультет времени и пространства, Бланка Кианто – факультет боевой магии. Теперь можете идти. Когда попрощаетесь с вашим наставником, поднимайтесь на второй этаж – там комнаты для стихийных магов. Слуги все подскажут и расскажут.
− Но подождите! – не удержалась от возгласа пылкая Валенсия. – А как же экзамены?
Седые нити бровей Томсона поползли вверх.
− В академии стихийные маги не сдают экзамены, − сказал он, помедлив, и с большим удивлением в голосе. – Странно, что Ламонт ничего не сказал вам об этом.
Лита сглотнула. Впервые за все время, проведенное на чужой планете, она испытала колючую злость, но заставила себя сдержаться и вежливо попрощаться с ректором. Зато когда вышла из его кабинета, лицо девушки горело от негодования, она сжимала кулаки и скрипела зубами.
− Что с тобой? – ахнула Валенсия.
− Я просто в ярости, − выдохнула она, пытаясь подавить в себе Огонь. – Как он смел заморочить нам мозги?!
− Лита, прошу тебя, тише! – благоразумная Нильсен легко коснулась ее плеча.
Пришлось вспомнить, что необходимо сохранять спокойствие, и пока они шли по коридору в сторону холла, Огонь неохотно утихомирился, стало легче на душе. Лита снова обрела прохладную королевскую силу, помогающую ей всегда выходить из сложных ситуаций, и даже смогла улыбнуться наставнику.
− Нас приняли в академию без экзаменов, дядюшка Ламонт, − сообщила она будничным тоном, но глядя на старика очень выразительно. – Не знаешь, почему именно так?
− Почему-почему… − проворчал он, встав и сделав несколько шагов им навстречу. – Читать документы надо внимательно. А вы что сделали, четверо? Взяли у меня бумаги и приняли их за чистую монету!
Бланка охнула, Нильсен и Валенсия растерянно переглянулись, а Лита покачала головой и виновато вздохнула.
− Будете так же хлопать глазами и ушами в дальнейшем – сгинете, − пообещал наставник с присущей ему сварливостью. – Ладно. На этом моя работа закончена, но раз в год я буду вас проведывать.
И, не сказав больше ни единого слова, Ламонт молча ушел из академии. Наверное, так действительно лучше – без долгих прощаний и добрых слов, от которых неизбежно щемит душу. Помедлив, Лита развернулась и зашагала к крутой лестнице, ведущей на второй этаж, где ее и подруг ждали слуги и новые комнаты.
В академии студенты каждого факультета жили отдельно, причем девушки отдельно от юношей. Этого следовало ожидать, только Лита прежде старалась не думать о необходимости делить спальню с незнакомыми мужчинами.
− Юноши среди стихийных магов встречаются очень редко, господин Брен, − обрадовал ее молодой слуга в красном форменном костюме. – Поэтому мужские комнаты пустуют. Не желаете взглянуть?
Лите понравился его старомодный для этих мест говор, и она не смогла сдержать улыбку.
− Конечно, желаю, − ответила она низким грубоватым голосом.
Всего комнат было пять, две из них одноместные. Как раз такую Лита и выбрала: светлую, просторную, с удобной мягкой кроватью и вместительным шкафом. Не подходит для принцессы, но идеально подойдет Мейту Брену – важно помнить об этом.
Остаток дня она посвятила отдыху и осторожному изучению академии. В первые дни Нониса первокурсники не занимались учебой, им давали время на адаптацию, как объяснял Ламонт, но в конце учебного года эти же дни необходимо было появляться на лекциях, пока остальные уже сдавали экзамены. Душу сковала смутная тревога, Лита чувствовала себя одинокой, как никогда раньше, и ей невыносимо хотелось, чтобы ночью ее навестила Мейта.
Хоть это желание и эгоистично – сестра мертва и не обязана появляться по первому ее зову.
Около четырех часов вечера ей принесли форму академии – синие брюки, пиджак и серую рубашку. Обувь можно было оставить свою, а вот ткань, называемую галстуком, следовало носить обязательно. И Лита решила не спорить, не бунтовать, не сопротивляться, ведь она прибыла сюда с целью быть незаметной.
Ужин прошел в общей столовой на первом этаже – длинном душном помещении. С новичками никто не знакомился, их словно просто не замечали, зато поданная еда показалась Лите вкуснее, чем та, которую готовил Ламант. Наверное, она просто проголодалась и перенервничала, но уже скоро можно будет отвлечься на учебу и забыть о тревогах.
Куда сложнее будет подкрасться к императорскому двору…
Наконец за окнами совсем стемнело, Лита осталась одна и начала готовиться ко сну. Спать придется в длинной футболке и широких штанах, называющихся смешным словом «пижама». Но ничего, она привыкнет − когда-нибудь. Вместо свечей – электрический желтый свет, а потом щелчок по белому пластику, темнота и мягкость пушистого ковра под ногами.
Лита уже собралась лечь в разобранную кровать, когда дверь ее комнаты распахнулась от мощного толчка снаружи. Затопали чьи-то тяжелые сапоги, резко вспыхнул проклятый свет, и девушка вскочила на ноги, готовясь обороняться, если получится. Жаль, что от четырех крепких мужчин в странного вида доспехах, называющихся здесь броней, не очень-то и защитишься.
− Мейт Брен из Ордена Огня? – спросил грубым голосом один из них – кажется, стоявший впереди.
− Да, − подтвердила Лита, моргая слезящимися глазами.
− Вы едете с нами.
Прежде, чем она успела что-либо сказать, спросить, возмутиться, ее подхватили с двух сторон под руки и бесцеремонно вывели из комнаты. Вперед, по кромешной тьме коридора, вниз по ледяной лестнице, и наконец, в тесное пространство железной кареты. Такие называются машинами? Неважно! Важнее то, где Лита Бреон успела сделать неверный шаг или сказать неправильные слова, и почему так легко попалась! И… где в таком случае подруги?
Раздался рев механического монстра. Машина сорвалась с места по гладкой дороге, выезжая за ворота и увозя Литу в пугающую неизвестную даль.
Глава 11. Ричард Винтер. Серая полоса
Южная Дартония рядом с Горячим Океаном считалась самой жаркой страной планеты Энират, хотя это было не совсем верно и географы избирательно игнорировали беднейшие страны, ютившиеся под строгим надзором тиранов. Жителям как Южной, так и Северной Дартонии повезло с добрыми правителями, плодородными землями и передовыми технологиями. Как и на всей планете Энират, здесь процветали архитектура и экономика, и время от времени отправляли на планету Аурун, считавшуюся самой богатой в Арданской галактике, студентов по обмену.
Только если везде это происходило беспристрастно, то в обеих частях огромной Дартонии на другую планету ссылали неугодных молодых людей и девушек. Пол, цвет кожи или глаз, характер и возраст не имели абсолютно никакого значения. Из Энирата отправляли учиться по обмену тех, кто был замечен в антиправительственных демонстрациях, или детей мятежников или просто незаконнорожденных дворянских пасынков и падчериц. Несмотря на развитые технологии, политика в Энирате продолжала оставаться очень консервативной и часто вызывала протесты молодежи.
Исходя из всего этого у восемнадцатилетнего мага Ричарда Винтера, владеющего магией Воды, имелись серьезные причины для беспокойства. Пасынок дартонийского короля и незаконнорожденный сын дартонийской королевы, он с детства знал, что зачат кем-то из Ордена Воды. Король Фредерик Артен владел магией Земли и относился к Ричарду со смешанным чувством злости и брезгливости, поэтому мать настоятельно рекомендовала сыну обходить отчима стороной.
На свое счастье Ричард родился черноволосым и сероглазым, как и София Артен, и лишь по этой причине король не отправил ребенка в монастырь. Более того – он позволил ему учиться вместе со своими четырьмя детьми и выделил личные покои во дворце. Единственным условием было пожелание, чтобы мальчик не попадался ему на глаза. Неверная супруга София почтительно поклонилась мужу и была довольна таким исходом, а что думал сам Ричард, никого не тревожило.
Прошли годы, и со временем Фредерик простил Софию. Но это не означало, что он собирается мириться с присутствием пасынка во дворце вечно.
В первый день Нониса над Дартонийской столицей Артений светило жаркое, почти летнее солнце. Листья на деревьях еще только начали покрываться осенней позолотой, в высоком чистом небе щебетали беззаботно птицы. Члены королевской семьи и придворные были полны радости и добродушия, они обменивались сплетнями и хорошими новостями, но Ричард не мог отвлечься от тяжелых размышлений, как не пытался.
Закрывшись в роскошных покоях, обставленных по последнему слову техники, он смотрел на плоский большой экран на стене, наблюдая за приключениями персонажей остросюжетного фильма, и силился выбросить из головы тревогу. Быть плодом чьей-то запретной любви тяжело, а королевским пасынком – вдвойне. Со дня его рождения прошел месяц, но король так и не изрек свою волю о дальнейшей судьбе Ричарда. Это пугало. Его сводные братья-погодки, принцы Александр и Джеймс Артен, отправились учиться в дартонийскую магическую академию в позапрошлом году, принцесса Виктор – в прошлом, а принцесса Валерия в середине этого лета. Что же уготовано ему?
Нажав кнопку на пластиковом пульте управления, он выключил экран и тяжело вздохнул. Природа и судьба наградили юношу упорством, сарказмом и небольшим количеством обаяния, так что сейчас стоило узнать о решении короля заранее, а не в последний момент. Собравшись с силами, он резко встал, толкнул дверь и вышел в коридор.
Очень кстати. Его мать, София Артен, в девичестве Винтер, неспешным шагом шла навстречу. Стройная и высокая белокожая женщина с темными локонами, предпочитавшая алые платья гербовым зеленым расцветкам Артенов, она была такой, сколько юноша себя помнил. Разве что на красивом лице время оставило несколько мелких морщин.
При виде сына она остановилась и тепло улыбнулась ему.
– Доброго дня, Ричард.
– Приветствую вас, Ваше Величество.
Ответ получился сухим и неискренним, но Ричард постарался не придавать этому значения. Отношения с матерью у них сложились дружеские, но немного натянутые, ведь намного больше внимания ей приходилось уделять детям, рожденным в законном браке. Впрочем, Ричард никогда не жаловался – он рано научился ценить то, что имеет.
− Не стоит официоза, дорогой, − усмехнулась королева, беря его под руку. – Я как раз шла к вам.
Ричард насторожился – он привык искать подвох в любой неясной до конца фразе.
− Зачем?
− Его Величество попросил передать вам добрую весть от него, − материнский голос прозвучал вкрадчиво, но почти грустно. – Сегодня вечером вы отправляетесь в имперский город.
− Я? – этого следовало ожидать, только Ричард был не совсем готов, новость буквально пригвоздила его к полу и на пару минут лишила возможности здраво мыслить.
− Ваш биологический отец изъявил желание принять вас в имперском городе.
Ситуация становилась все запутаннее, а слова все больше навевали легкий мандраж. Ричард постарался собрать все свое самообладание, и у него, к собственному удивлению, получилось. Сын королевы должен уметь держать себя в руках в абсолютно любых обстоятельствах, и сейчас он постарался спрятать волнение за нарочитой белозубой улыбкой.
− Вы не говорили мне о моем отце, − заметил он вежливо, но напрягшись как струна. – Сколько бы я вас ни просил.
− Король не приветствовал такой вольности, мой дорогой сын. И вам прекрасно об этом известно.
Ричард поджал губы, не желая мириться с материнской правотой. Только что он мог еще поделать?
− И кто же мой отец? – спросил он ровно, надеясь до последнего, что не выдаст эмоций.
− Император Доминик Виорин.
Ее Величество произнесла эти страшные слова потрясающе спокойным голосом, словно говорила о погоде или о состоянии казны, а Ричард на несколько минут потерял дар речи. Такие откровения нельзя говорить сразу, нужно хотя бы подготовить собеседника к ним, но если даже его мать, умная и дипломатичная женщина, сумевшая уговорить мужа оставить чужого сына при дворе, сказала это так просто и быстро, значит дело плохо.
− Не ожидал, − пораженно выдавил из себя Ричард Винтер. – Знает ли он сам?
− Конечно, знает. Под его влиянием ваш отчим оставил вас при дворе, но мне велел молчать. Все боялись, что если вы разволнуетесь, то в вас пробудится родовая магия Виоринов, − голос Софии зазвенел от неожиданных слез.
Ричард мрачно усмехнулся.
− Это уже случилось.
− Когда?! – всплеснула руками мать, потеряв дворянское хладнокровие.
− Началось где-то лет шесть назад, − задумчиво отозвался юноша – в нем заговорил растерявшийся двенадцатилетний мальчик, нечаянно окативший водой сварливого учителя. – Я думал, вам доложили.
− Нет, сын мой. Ваши слуги и наставники хранили упорное молчание.
− В таком случае все встало на свои места.
Разговор зашел в тупик, но прояснилось сразу несколько моментов. Король Дартонии не желает видеть пасынка при дворе, что было ожидаемо, зато сам император требует привезти сына к нему. И Ричард не знал, как реагировать на подобное. Наверное, следовало картинно возмутиться тому, что от него все эти годы скрывали правду, закричать и убежать к себе в покои, хлопнув дверью. Так делали подростки и взрослые парни из кино и новелл, которых он иногда смотрел по вечерам, но люди его статуса должны вести себя достойно. Особенно императорские дети.
Кроме этого Ричард испытывал омерзение от происходящего и после короткой неудобной паузы отделался быстрым поклоном.
− Я пойду, дам распоряжения насчет вещей, − сказал он прохладно.
А потом развернулся и ушел. Мать не сказала ему вслед ни слова.
Позже, сидя на диване и наблюдая, как послушные слуги укладывают в чемоданы его одежду, обувь, книги и другие вещи, Ричард чувствовал внутри неприятный холод, похожий на ощущение в горле после рассасывания мятных конфет. Здесь, в королевском дворце к нему хорошо относились разве что Виктор и Валерия, а остальные, включая мать, относились к его присутствию, как к противной необходимости. Раньше сгоряча он думал, что это лишь подростковая блажь, но сейчас окончательно смирился с печальной истиной.
Если его не терпят в стенах дворца, лучше действительно убраться подобру-поздорову. В старые времена незаконнорожденных сыновей, не желающих уезжать по своей воле, находили мертвыми в собственных постелях, а что происходит с несчастными сейчас, Ричарду совсем не хотелось узнавать. Он вырос здесь, читая интересные книги, дружа с детьми придворных и заучивая уроки, заданные учителями. А сейчас пришло время прощаться.
Это место никогда не было ему настоящим домом, но станет ли им императорский дворец?
Видимо, зависит это только от Ричарда.
Распечатанный белоснежный конверт с острыми уголками он получил от матери только вечером, когда слуги погрузили чемоданы на тележку и повезли по ровному асфальту в сторону большого черного автомобиля. На таких ездят только военные, реже – полицейские. Что будет, если Ричард откажется ехать и сообщит, что отправится на самолете?
Проверять, впрочем, расхотелось, как только из автомобиля вышли трое рослых и крепких мужчин в темной форме императорской гвардии. Прежде чем они окружили его плотным кольцом, Ричард успел заметить на мундирах алые нашивки.
Оглянуться бы на застывшую позади мать, которую он больше не увидит, но уже невозможно, да и неохотно. Слуги погрузили вещи в багажное отделение, а незаконнорожденного императорского сына оттеснили к автомобилю и усадили на заднее сидение. Посланники императора уселись в машину, захлопнулись с легким стуком двери, и в теплой душной тишине наступающей ночи раздался тихий звук двигателя. Ричарда Винтера, бесконечно одинокого и чуточку озлобленного, увозили прочь, в сердце планеты Энират.
Но это лучше, чем сгинуть безвестным пушечным мясом на отсталых средневековых планетах, вроде Вирита или Флавиния, верно?
Ричард зло усмехнулся. Если только император не велит ему туда отправиться.
Машина ехала очень быстро, а когда задремавший Ричард проснулся от легкого толчка в плечо, рассвет еще не наступил. До него было слишком далеко. Наручные электронные часы показали половину третьего ночи, значит, они мчались очень быстро и уже остановились.
− Мы приехали, сударь, − сообщил кто-то из конвоиров. – Выходите.
В густой мгле под беззвездным небом невозможно было рассмотреть что-либо кроме расплывчатых, но ровных очертаний дворца. Ричард и не пытался. Автомобиль остановили на парковке рядом с самыми воротами, и когда все вышли, его повели к главному входу – огромной арке. Два конвоира впереди, двое сзади, неужели они уверены, что ему захочется сбежать в неизвестной местности? За спиной звучал звук колесиков по ровному мраморному полу – слуги везли чемоданы. Это несколько успокаивало.
Яркий свет ударил по глазам, когда Ричард оказался в стенах дворца, и от непривычки он заморгал.
− Вперед, − раздалась команда за спиной.
Стало совсем неуютно. Он – императорский сын, если верить словам матери, а обращаются с ним, как с арестованным преступником! Нахмурившись, Ричард внезапно вспомнил о письме и дрожащей рукой вытащил сложенный вдвое конверт из кармана. Он немного смялся, зато не пострадала магическая печать Воды – изображение голубой волны.
Читая письмо днем, юноша убедился, что перед ним просто приказ императора о приглашении Ричарда Винтера в число придворных. Сейчас это больше напоминало похищение, и Ричард знал, что если выдастся случай, то он как можно изящнее намекнет императору об этом.
Знать бы еще характер Доминика Виорина, чтобы не навлечь на себя его праведный гнев.
Конвоиры провели Ричарда вперед, по сверкающему яркой роскошью дворцовому холлу, затем открылась небольшая дверь с другой его стороны и двое таких же бравых парней ввели, держа под руки, пятого. На светловолосом тощем подростке висела мешком светлая пижама, а глаза плотно закрывала темная лента. Сколько ему лет? Вроде маловат для учебы в академии или университета.
Но Винтер решил не придавать этому значения: мало ли что натворил мальчишка, может ненароком оскорбил члена семьи императора или устроил протест? В Дартонийский дворец иногда приводили таких несознательных графских сынков, правда, обычно отпускали после долгих суровых разговоров с ними и их родителями.
Подростка подтолкнули в сторону узенького коридора, и Ричарда повели туда же? Совпадение? Даже если и так, дело становилось все интереснее и интереснее. Безмолвные лакеи открывали бесшумно двери одни за другими, а конвоиры все вели и вели своих подопечных. Или пленников. Хотя, чем дальше это продолжалось, тем сильнее казалось Ричарду, что их просто охраняют от чего-либо.
Время покажет.
Он до последнего ожидал скорой встречи с императором, но жестоко ошибся.
Через пару десятков шагов конвоиры завели обоих в небольшую комнату с двумя кроватями и одним комодом. В углу виднелась светлая дверь: ванная комната или комната для чаепития? В любом случае это был самый неожиданный поворот из всех, на которые была сильна фантазия Ричарда.
− Император пожелал, чтобы вы оставались здесь, − любезно сказал один из полицейских. – Завтра он сможет вас принять.
Подросток снял с себя повязку и окинул присутствующих пронзительным голубым взглядом. Подумать только, почти лазерный луч. Но на злословие и насмешки у Ричарда почти не осталось сил.
− Я надеюсь, нам объяснят, что это было, − сказал он негромко, но четко.
Полицейский не ответил и быстро покинул комнату, в замке повернулся ключ. Замечательно. Самый теплый прием отца сыном из всех.
− Ладно… − произнес Ричард задумчиво. Окинув долгим взглядом стены с мрачноватыми темно-красными обоями, он остановил взгляд на побледневшем лице неизвестного парня. – Кто вы?
− Мейт Брен, − ответил тот хриплым, ломающимся голосом. – Маг Огня. Первый курс имперской академии.
− И за что удостоились такой чести?
− Понятия не имею, − буркнул мальчишка обиженно, с нотками страха. – А вы…
Отвечать не хотелось – слишком тяжело и гадко стало на душе при воспоминании о том, что его просто выкинули из дворца, как ненужный мусор в бак переработки. И все же он собрался с духом и с остатками сил.
− Ричард Винтер. Незаконнорожденный сын императора, − даже если это и чья-то злая шутка, надо брать от насмешливой судьбы все. – Маг Воды. Рад знакомству.
Мальчишка вздрогнул и, подумав, несмело протянул ему руку.
