Текст книги "Истина торжествует (ЛП)"

Автор книги: Жан МакДональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Мы все повернулись к ней. Она подошла к Оливии и врезала кулаком по стене рядом с ней. Я заволновался, что она может пораниться, но Маккензи даже внимания не обратила на то, что сделала. – Зачем ты все это затеяла? Как ты можешь быть такой жестокой?

Оливия скрестила руки на груди, вся такая мерзкая и надменная.

– Ты действительно хочешь знать, почему?

– Да, – прошипела Микки, покусывая губы.

Оливия поджала губы.

– Потому что могу. Видишь ли, я с самого начала знала, что Дрю привлекает тебя. Да и Дрю отвечал тебе взаимностью. Черт, да он пускал слюни на тебя еще в ту первую ночь. Он даже дал тебе свой номер телефона. – теперь Оливия повернулась ко мне. – Кто так делает, кстати? Ты – мудак, – она подошла к креслу и села в него, водрузив ноги на кофейный столик, – но я так же знала, что ты слишком святой. Я наблюдала, как вы двое становитесь все ближе и ближе друг к другу, понимая, что он попадается на твой невинный вид. Ты затянула эту песню еще со времен колледжа, и кто-то должен был поставить тебя на место!

Маккензи вскинулась.

– Так ты ненавидишь меня так долго?

– О, дорогая, если бы только знала, – прошипела Оливия.

– По твоим словам получается, что если ты, не могла получить меня, так не достанься я никому? – вклинился я.

Оливия фыркнула.

– Размечтался! Трахайся с кем угодно, если только это не Маккензи!

– Тогда зачем ты оставалась моим другом так долго? Какой в этом смысл?

Я подошел к Маккензи и обнял ее за плечи. Она вздрогнула от моего прикосновения, за что мне захотелось разорвать Оливию на части голыми руками.

– Да все очень просто! – Оливия пожала плечами. – Тебя удобно иметь рядом! Ты словно маленькая собачка, которая никогда не возражала. Ты готовила, убиралась и даже шила. Серьезно, ты ведь обычная домохозяйка. Я была бы круглой дурой, если бы упустила такой шанс. Кроме того, ты не достойна быть рядом с ним, – и она кивнула на меня. – Так что я решила, что вы никогда не будете вместе.

– Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, – усмехнулся я.– Как будто ты могла контролировать нас.

– В самом деле? А я думала, что ты умнее, Дрю. – Оливия посмотрела на меня, злобная ухмылка кривила губы. – Опять же, я убедила тебя, что Джаред играет в жизни Маккензи первую скрипку, и ты вновь вернулся к бутылке. Это было очень забавно. Ты продолжал размышлять о том, как сильно любишь Маккензи. Меня воротит от всего этого, поэтому я придумала отличный план, как использовать твою пьяную глупую задницу, чтобы устроить маленькое шоу для нашей дорогой Маккензи. Единственное, чего я не ожидала, так это того, что она уедет. Дура я. Поэтому мне пришлось несколько изменить первоначальный план, и я с легкостью нашла спермодонора...

Ее смех становился все громче и ненавистнее. Нэйт рванулся вперед со сжатыми кулаками. Маккензи протянула руку и остановила его, не давая наброситься на Оливию.

– Это тоже помогло. Маккензи опять убежала, поскольку она не более чем бесхребетная амеба, которая борется с миром. И даже если бы ты не пошел за ней, она бы все равно убежала, – сказала Оливия. – Вы оба так чертовски предсказуемы. Но тут я удивилась, Дрю. Я не подумала, что у тебя есть яйца, чтобы сесть в самолет и улететь в Техас. – Оливия зарычала, когда произносила название родины Маккензи.

– Все твое поведение просто не укладывается в голове. Зачем все это вранье? – спросила Маккензи.

Оливия всплеснула руками и покачала головой.

– Бог мой, какая ты все-таки идиотка! То, что он нашел в тебе, мне никогда не понять. Я же говорю тебе, что ты его не заслуживаешь!

– А ты? – прошептала Маккензи задушенным голосом.

Оливия оттолкнулась от сиденья, поднялась и приблизилась к Маккензи.

– Конечно! У нас с ним один уровень. Один и тот же класс. Я понимаю его мир, вращаюсь там же, где и он, у меня те же деньги и связи, наконец. Ты – не более, чем неотесанная школьная учительница. Черт, да ты такая жалкая, что можешь учить только умственно отсталых!

Грудь Маккензи бурно вздымалась. Я попытался вновь обнять ее, но она отстранилась. Ее крошечная фигурка сжалась, как лев перед прыжком, готовая нанести непоправимый урон своей добыче. Из ее горла вырвался дикий вопль первобытного гнева. Маккензи отвела левую руку назад для замаха. Быстрым, но расчетливым ударом она влепила Оливии звонкую пощечину. Пощечина прозвучала как выстрел в абсолютной тишине. Никто не ожидал таких действий от Маккензи.

Оливия отшатнулась, схватившись за то место, которое выделялось огненным пятном на алебастровой коже Оливии. Ее глаза широко распахнулись, а кожа приобрела ярко-красный оттенок. Дыхание Маккензи стало глубоким и неровным. Я потянулся к ней и прижал к своей груди.

– Как ты могла!? – выплюнул я сквозь сжатые челюсти. – Ты ставишь себя выше других, тогда как ты всего лишь маленькая негодяйка. И каков был твой план? Ведь я все равно бы сделал тест на отцовство! Как ты думала разобраться с этим?

Оливия терла щеку в шоке от удара Маккензи.

– Через нее, – кивнула она. – Я хотела убедить ее отговорить тебя от этого. Я знала, у нее бы получилось.

– А как же я? – вклинился Нэйт. – Ты когда-нибудь планировала рассказать мне о ребенке?

– Кто сказал, что он твой? – вскинулась Оливия.

Нэйт удивленно распахнул глаза. Маккензи задрожала, наполняясь вновь яростью.

– Перестань! Будь честной хотя бы раз в жизни! Скажи мужику, его ли это ребенок?! Хватит морочить всем головы!

Оливия выпятила и без того большой живот, слегка потирая его. Ее лицо искажала злобная гримаса.

– Ну что ж, хорошо, – теперь она переключила свою ярость на Нэйта. – Да, ребенок твой. Счастлив теперь? Ты будешь папочкой. Как будто ты когда-то смог бы стать настоящим отцом. Ты этого не смог даже по отношению к ребенку женщины, которую, как ты утверждаешь, любил.

– Да что с тобой не так? – меня охватило возмущение.

Маккензи прижала руку к моей груди и отошла от меня. Губы ее сжались в мрачную линию, когда она подошла к Оливии. Лицо ее раскраснелось от гнева, ее всю распирало от злости.

– Надо же, все это время я защищала тебя. Все убеждали меня, что ты – злобная коварная сучка, а я верила тебе. Я попросила их дать тебе шанс, потому что знала о тебе то, чего не знали другие. Но посмотри на себя! Ты – все, что они говорили о тебе и даже больше. Наша дружба всегда была односторонней. Я все делала для тебя. А ты лишь использовала меня. Ты манипулировала мной. Ты относилась ко мне, как к своей личной рабыне, а я, будучи дурой, позволяла тебе все это...

Пока она говорила, волны гнева так и расходились от нее в стороны.

– Мы все были пешками в твоей изощренной маленькой игре. Тебя никто не волнует, кроме твоей драгоценной персоны.

– Больше нет, – Нэйт вклинился между Оливией и Маккензи. – Я нанял адвоката, который позаботится о том, чтобы моего ребенка не могла воспитывать такая, как ты.

– Да ты что? Я очень боюсь... Как будто любой судья предоставит тебе право опеки над ребенком! Смирись с этим! Я – мать твоего ребенка! – Оливия провела рукой по животу, – и с этим ничего не поделаешь!

– Наоборот, – подхватил я. – Дело в том, что у Нэйта самый лучший семейный адвокат во всей Флориде и поверь мне, я с особенным удовольствием поведаю судье о том, насколько ты будешь неприглядной матерью.

Лицо Оливии стало смертельно бледным.

– Ты не можешь представлять его!

– На самом деле как раз могу. И еще, потому что я – хороший парень, то берусь за это дело на безвозмездной основе. Так что тебе лучше подыскать хорошего адвоката, потому что он тебе вскоре понадобится.

Оливия так сильно сжала руки в кулаки, что побелели костяшки пальцев. Ее взгляд метался между нами тремя, словно в поисках слабого места в наших доспехах. Потом она вдруг успокоилась и издала леденящий душу смех. Маккензи аж подпрыгнула.

– Тебя это не волнует? – спросила Маккензи спокойно. – Вся твоя ложь раскрыта, все твои секреты выплыли наружу, а ты стоишь здесь и смеешься! – Маккензи взглянула на меня, и я увидел в ее глазах разбитое сердце.

Больше не было той Маккензи, что я знал. Больше не было той наивной доверчивой девочки, что я так любил. Оливия растоптала ее своей ложью и хитростью.

– Это очень смешно, что я могу сказать?! – скривилась Оливия.

– Найди себе нового козла отпущения, потому что с меня хватит! – Микки сжала мою руку. – Подожди меня немного, Энди, я иду собирать свои вещи!

– Тебе помочь?

Маккензи сладко поцеловала меня в губы. Ее рука нежно прошлась по моей щеке.

– Нет. Я ведь возвращаюсь домой. В наш дом, так что я быстро!

– Ох, блин! Правда? – усмехнулась Оливия.

Маккензи повернулась к ней.

– Заткнись, ты! Ты больше не стоишь моего внимания! – и Маккензи вышла из комнаты, чтобы собрать свои вещи.

Мы втроем стояли в тишине и, когда она вернулась с двумя сумками на плече, я бросился к ней на помощь, чтобы забрать сумки.

– Я припарковался внизу. Поедем скорее домой!

– Я тебя ненавижу! Ты слышишь меня?! Я ненавижу тебя! Ты разрушила мою жизнь! – орала Оливия как сумасшедшая. – Я бы хотела никогда...

Нэйт, Маккензи и я повернулись и вышли из квартиры под динамичные вопли Оливии, не прекращающиеся ни на минуту.

– Лив не навредит ребенку, ведь так? – спросил Нэйт с отеческой заботой.

– Она не станет. Оливия может быть бессердечной, но этот ребенок так же много значит для нее, – сказала Маккензи.

– И ты думаешь, я действительно могу получить опеку?

Я обнял Маккензи за талию, провожая из лифта.

– Я не думаю, я знаю, и ты ее получишь. Приходи завтра в мой офис. Мы начнем процесс оформления документов.

– Хорошо.

Маккензи поцеловала меня в щеку и выскользнула из моих объятий. Она подошла к Нэйту и обняла его.

– Спасибо тебе. Большое человеческое спасибо!

Он поцеловал ее в макушку.

– Будь счастлива, малышка!

– Буду.

– Тогда до встречи!

Мы тепло попрощались с Нэйтом и я помог Маккензи сесть в машину. Моя единственная забота сейчас состояла в том, чтобы как можно быстрее увезти Маккензи прочь от этого места. Возможно, было плохой идеей оставить свою машину в подземной парковке дома Оливии, но я подумал, что с плохой погодой и с разбитым сердцем Маккензи не стоило самой садиться за руль. Кроме того, даже если бы Оливия и повредила машину, я просто взял бы и купил новую.

Дождь шел сильный и нагнетал мрачную атмосферу, каким было и настроение двух едущих в машине людей. Тяжелые облака плыли по воздуху, плача вместе с моей девушкой. Мы оба стали свободными, но для полного излечения понадобится время. Царствование Оливии закончилось, но воспоминания останутся с нами на всю жизнь. Конечно, вскоре они станут не такими яркими, как сейчас, но никогда не забудутся до конца.

– Ты в порядке? – спросил я, взяв Маккензи за руку.

Она тут же переплела свои пальцы с моими.

– Я буду в порядке.

– Я люблю тебя, ты знаешь!

– Я люблю тебя тоже!

Глава 24

Маккензи

Резкий порыв дождя барабанил по французским дверям. Снаружи взревел порывистый ветер. Я раскрыла глаза. Сердце в груди стучало как отбойный молоток. Вся мокрая от пота, провела ладонью по лбу. Окна осветила вспышка молнии, за которой последовал сильный раскат грома, заставивший меня подпрыгнуть.

Я задергала ногами, пытаясь выпутаться из потных простыней. Память о сне уже угасла, продолжая бередить лишь отдельными фрагментами. Моим первым порывом было попытаться удержать воспоминания. В них было что-то важное, что мне нужно было непременно запомнить, но с каждым мгновением это воспоминание таяло в уголках моей памяти.

Моргнув, попыталась сфокусировать зрение на обстановке в комнате. Кровать была мне знакома, но ощущалась как-то странно. Руки скользнули по соседней половине матраца, отмечая холодные простыни. Память всколыхнулась, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Все воспоминания мгновенно вернулись. И последний разговор с Нейтом, и драматические разборки с Оливией, их признание и, наконец, мои слезы на груди Дрю. Я схватилась за грудь, пытаясь оградить себя от боли, которая вот–вот норовила захлестнуть все мое существо. Больше всего я злилась на себя. Все мои близкие не раз предупреждали меня о том, какая Оливия на самом деле, но я не хотела никого слушать.

Из-под одеяла послышалось знакомое мурлыканье. Сперва появились две маленькие лапки, после чего показалась взлохмаченная черная голова. Маки зевнула, и ее длинный розовый язычок облизнул мордочку. Я протянула руку, чтобы почесать ее под подбородком.

– Где же Дрю? – спросила я у кошки.

Маки мяукнула, давая понять, что не знает ответа на мой вопрос, ведь она спала так же, как и я.

– Ничего страшного, уверена, мы найдем его.

Маки ударила меня лапой по руке, вынуждая почесать за ушками, что я и сделала. Немного полежала в кровати, почесывая за ухом котенка и ощущая огромную тяжесть в своей груди, как будто вес мира обрушился на меня так же, как дождь за окном обрушился на истосковавшуюся по влаге почву. Каждая насмешка Оливии, каждая ее шпилька, направленная на меня, звук ее голоса, движения тела в мою сторону... Все это кричало о моей глупости. Я была слепа, слепа так нелепо. И эту слепоту я сама же навлекла на свою голову. Злые слезы жгли глаза, но так и не пролились, потому что слез больше не осталось.

Дрю был столпом моей силы. Он стал чем-то большим для меня в период моего самобичевания, чем за все время до этого. Я в таком восторге от него! Иногда казалось, что мой Неандерталец может снова появиться, но Дрю сдерживал его, взяв всю эту нестабильную ситуацию под свой личный контроль. Ему было больно смотреть, как Оливия нападала на меня, и он это признавал. Конечно, мы оба посмеялись над тем, что я ударила ее. В нормальном состоянии меня бы потрясло избиение беременной женщины, но между нами не было нормальной ситуации. Да, поначалу меня потрясла моя выходка, но в итоге стало приятно.

Тем не менее, произошло столько, что я до сих пор не в состоянии осознать все до конца.

За окном снова раздался гром, отразившись эхом в комнате. Маки испуганно зашипела. Подняв ее крошечное тельце, положила ее себе на грудь. Сейчас я чувствовала себя так же, как в первые мгновения после разговора с Джаредом в этом самом доме. Я не была уверена, кто и кому позвонил, все, что я помню, так это то, что через несколько минут после того, как мы вошли в дом, Дрю протянул мне телефон. Голос Джареда вызвал у меня массу эмоций.

– Ты можешь сказать, что предупреждал меня, и я не стану тебя винить, – со смехом ответила я в трубку.

– Я бы никогда так не поступил, – проговорил он с искренней нежностью.

– Как я могла быть такой идиоткой, Джер? Я позволила ей использовать меня. Позволила ей мучить себя. Делала все во имя спасения нашей дружбы. Но что это за дружба такая? Все мы крепки задним умом. Все вы, и ты и даже Дрю видели ее такой, но как я могла пропустить?

– Ты не идиотка! Перестань изводить себя. Правда восторжествовала, и шлюха-Ливия заплатит за все, что сделала.

– Я все понимаю, Джаред, но ненависть?! Ты бы видел выражение ее глаз. Я никогда в жизни не встречала того, у кого было бы столько ненависти. И то, что она сказала о детях! Я была такой дурой, когда убеждала всех, что у Оливии – доброе сердце. Но сегодня она показала свое истинное лицо.

– Ты напрасно продолжаешь изводить себя, называя дурой и идиоткой. Это она– идиотка, и однажды она проснется, осознав это. Она посмотрит на себя в зеркало и возненавидит себя за то, какую ошибку совершила. Эта сучка потеряла сегодня самого преданного человека, хочет она в это верить или нет. Ты была ее другом даже тогда, когда Оливия этого не заслуживала. Так что вытри слезы. Я возвращаюсь домой и буду дома через несколько часов!

– Я вернусь с ним, – послышался голос Энди. – Забронируй билет!

– Вы, ребята, не должны поступать так.

– Нет, мы должны. Ты и Дрю нуждаетесь в нас, – сказал Джаред спокойно и уверенно.

Убежденно. Мне понравилось, как он это сказал. Наконец-то Джаред нашел пристанище своему сердцу.

– Вы там всего несколько дней. Пожалуйста! Вы заслуживаете времени наедине. Тебе не нужно зацикливаться на моих проблемах.

– Мы возвращаемся домой и это окончательно!

В этот момент я поняла, как мне повезло. Да, Оливия использовала меня. Она манипулировала мной, чтобы добиться своего, но, в конце концов, это уже не имело значения. У Истины всегда есть способ открыть свое лицо, а правда в том, что меня окружают хорошие люди, даже если Оливия и не относилась к их числу. Нэйту не нужно было светиться, но он сделал это ради меня! Он ведь был доволен жизнью. Может, и не так счастлив, как он думал, но все еще доволен. И, хотя Дрю мог и поспорить с этим, я знаю, что Нэйт любил меня когда-то. Я также была уверена, что он заботился обо мне. Его самоотверженное признание перечеркнуло все обиды, что он нанес, и это было все, что мне нужно, чтобы простить его.

Я положила Маки обратно на матрас и, перебросив ноги, встала с кровати. Маки мяукнула, явно не одобряя моих действий, и я потрепала ее за ушками, проговорив.

– Я пойду, поищу Дрю. Хочешь присоединиться ко мне? Она встала, обошла меня и бросилась вниз. – Да. Думаю, что да, – усмехнулась я.

Сквозь звуки грома услышала мягкую мелодию, плывущую по воздуху. Мы с Маки вышли из комнаты и последовали в другую комнату на звуки музыки. Дверь в музыкальную комнату оказалась открыта. В темноте мерцали свечи, а воздух пропитывал свежий запах летнего дождя.

Я заглянула в комнату и увидела Дрю, сидевшего, облокотившись на закрытую крышку рояля из слоновой кости. Уикет и Чуи, наблюдая за ним, отдыхали сверху. Свечи были расставлены по всей комнате. Они стояли на стульях, столе и на полу. Везде. Каждый огонек танцевал на ветру, скользящему по комнате. Чистые, белые занавески колыхались. Они бились вместе и кружились под идеальную мелодию прекрасной песни. В комнату попадал дождь через открытое окно. Каждая капля оставляла мокрое пятнышко на идеальных панелях медового цвета. Как будто дом плакал вместе со своими хозяевами.

Я осторожно приоткрыла дверь и оперлась о косяк, ощутив страсть в музыке, звучащей из динамиков объемного звучания. Дрю опустил голову и закрыл глаза, позволяя музыке поглотить его. Все мое внимание сосредоточилось только на нем. Он был великолепен, сидя в одних фланелевых пижамных штанах. Его голый, словно высеченный из мрамора торс освещался каждый раз, как пламя свечей колыхалось в его направлении, озаряя для меня великолепного человека, в которого я влюбилась.

Он переместился на скамейку и мышцы напряглись под кожей. Вдруг мне до боли захотелось прикоснуться к его голой коже. Попробовать ее. Пока я его разглядывала, Дрю обхватил лицо ладонями, потирая его по твердому подбородку к макушке. Ему было так же больно! Независимо от того, насколько сильно он не хотел ранить меня, показывая свою боль, я была твердо уверена в том, что ему также больно, как и мне. Узнав правду, ему стало легче, но он все же хотел ребенка.

Мой разум переключился на наш последний разговор, когда мы лежали, обнявшись в постели, перед тем как я заснула. Дрю медленно водил пальцами по моим волосам, пока я лежала на его груди. Удары его сердца были идеальной мелодией. Тепло его крови, бьющей по венам, наполняло меня новой силой. Он пропускал пальцы сквозь мои спутавшиеся пряди, медленно и осторожно. Мне было так хорошо, что мои усталые глаза начали закрываться.

– Я думаю, – подсказал он.

– Хм-м? – мой голос стал мягким, наполненным негой.

– Что ты думаешь о том, чтобы я основал собственную фирму?

Я взглянула на него сквозь приоткрытые ресницы.

– Ты серьезно?

Складка на его лбу стала резче, глаза горели твердой решимостью.

– Да.

– Это прекрасная идея, но как же семейный бизнес?

Дрю пробежался пальцами по моей щеке в легчайшем прикосновении.

– Пока там заправляет мой отец, мне там не место. Самостоятельно я смогу делать некоторые вещи совершенно по-другому, или так, как считаю нужным. Я могу взять на себя больше таких дел, как у Нэйта. Я хочу попробовать побороться за этого неудачника. У меня есть деньги. Мой отец заботится только о деньгах. Я хочу внести свой вклад в благое дело. Наблюдая за тобой, я понял, что моя девушка – боец. Мне нравится это в тебе. У тебя есть сердце, и ты придаешь большим деньгам небольшое значение. Именно таким человеком я хочу быть и деньги, несмотря ни на что, не удовлетворяют меня.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему и очертить пальцами твердый подбородок.

– Тогда сделай это!

Погрузившись в свои мысли, не заметила, как закончилась песня. Гром прекратился, молния исчезла. Остался только звук набегающих волн залива, находящегося неподалеку и соленый бриз, танцующий на свечах.

– Я тебя разбудил, красавица? – хриплый тон его голоса заставил мои внутренности сжаться.

Наши глаза встретились, и он улыбнулся мне той особенной улыбкой, которая всегда заставляла меня чувствовать себя живой. Я слегка наклонила голову, восхищаясь им. Его голубые глаза сверкали в свете свечей. Мягкие полные губы сжались в нежную улыбку. Щетина росла по подбородку, подчеркивая его, но не закрывала мягкие ямочки, которые появлялись, стоило мягкой улыбке отразиться в глазах. Внутри меня все кричало о необходимости быть с ним.

Я боролась с желанием броситься к нему и прикоснуться. Как бы близко мы ни были, мне все равно было недостаточно. Мою кожу покалывало от желания. Я облизнула губы, прикусывая нижнюю губу, и вернула ему улыбку, покачивая головой.

– Не-а. Гром постарался.

Маки кружила вокруг моих ног, то терлась, то отступала. Ее шелковистая шерсть приятно щекотала кожу. Чуи и Уикет спрыгнули с пианино. Маки скользнула между моих ног, как бы ища укрытия и не сводя с них взгляда. Уикет подошла и подтолкнула ее носом. Маки взглянула на меня, как будто спрашивая разрешения присоединиться к ним. Я усмехнулась.

– Иди, глупая девочка. Веселись. Три кошки слаженно мяукнули в ответ и скрылись из комнаты.

– Она счастлива здесь, – заметил Дрю.

– Это ее последнее пристанище.

– А что насчет ее матери? Она тоже так считает?

Я оттолкнулась от двери и направилась к нему, покачивая бедрами.

– Да.

Дрю похлопал по скамье возле пианино, приглашая присоединиться к нему. Он нежно обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. Я раздвинула губы. Без спешки его язык встретился с моим. Его вкус был опьяняющим. Лишь от одного его поцелуя я снова могла дышать. Во мне разгорелся огонь. Вся боль, разочарование и страдание, скопившиеся где-то внутри меня исчезли вместе с теплотой его любви. Но поцелуя мне было недостаточно. Пришло время напомнить этому человеку, как сильно он мне нужен и как много он для меня значит. Лишь он– мой дом. Он– мое все.

Я начала рисовать крошечные круги вокруг его пупка, наслаждаясь теплом и твердостью его живота под прикосновениями своих пальцев. Простое скольжение моей ладони чуть ниже, и я обхватила его ствол ладонями. Но сегодня мне было нужно нечто большее, чем просто секс. С Дрю было замечательным все, но мне хотелось заняться любовью.

Сердце судорожно забилось в груди, когда я стала двигать губами по его массивной шее. Он откинул назад голову, открывая доступ к своему горлу. Я спрятала голову в углубление между шеей и ключицей, попробовав смесь из капель дождя и вкуса Дрю. Он тяжело сглотнул, кадык дернулся.

– Маккензи, – прошептал он.

Пробежав ладонями по его груди, нащупала соски, ставшие твердыми от моих прикосновений. Дрю склонил подбородок и наши глаза встретились. Он провел пальцами по моей щеке, откинул за спину прядь волос. В этот момент земля вдруг прекратила свое движение. Я действительно была дома. Его рот нашел мой, и мои руки обвились вокруг него, притягивая его как можно ближе. Этого оказалось недостаточно. Одежда, все пространство вокруг нас как будто разделяли нас.

Он обхватил мое лицо ладонями, его язык двигался по моим губам, такой сладкий и такой коварный. Воздух вокруг нас словно загорался от каждой невинной ласки. У него не было конкретных намерений. Да и куда ему было спешить. Дрю хотел наслаждаться каждой секундой, так же, как и я. Мы были свободны впервые за долгое время. Вина больше не стояла между нами. Ничто больше нас не разделяло. У нас была только наша любовь, только наши надежды и мечты, изливавшиеся в поцелуях, которые обладали такой силой, что даже боги должны были почтительно отворачиваться.

– Я так сильно тебя люблю, – выдохнул он прямо мне в губы.

Услышав эти слова, моя душа встрепенулась. Я нуждалась в нем. Искала его. Просто знать, что он чувствовал то же, что и я, было большим, чем я могла вынести. Я тихо застонала, мои глаза закрылись, позволяя этому моменту продолжаться во мне.

Дрю обнял меня за талию, притянув к себе на колени. Мои ноги болтались в воздухе, когда его пальцы пробежали по моему бедру. Взглянула на его руку, снова посмотрела в его глаза, в которых отражалась моя душа. Ощутила, как его член уперся в мои ягодицы, напоминая о том, что каждая моя клеточка принадлежала ему. Поцеловав его в губы нежно и целомудренно, встала с его колен. Дрю оказался смущенным моим порывом, но ровно до тех пор, пока я не скинула с себя ночную рубашку и не стянула трусики. Моя грудь обнажилась, соски стали твердыми. Затем я вновь уселась к нему на бедра, полностью вверяя себя ему.

Дрю застонал, его дыхание стало тяжелым, а глаза наполнились похотью. Когда он прижался губами к моему животу, я захныкала, положив ладони на его сильные плечи. Его кожа нагревалась вслед моим прикосновениям. Длинные томные поцелуи двигались по моему животу, останавливаясь в ложбинке между грудями.

– Не здесь, ангел. Я хочу взять тебя в нашей кровати.

Жидкая лава растеклась по моим жилам.

– Мне нравится это предложение, – выдохнула я, целуя его глубоко.

Я спустилась с его колен и направилась в спальню. Он поднялся следом за мной. Каждый наш шаг был как сердцебиение. Когда мы шли, Дрю провел пальцами по моей спине, словно это было его единственной потребностью, да и мне как воздух необходимо было чувствовать его прикосновение.

Мы подошли к кровати, и я вползла на нее, расположившись ровно посередине. Горячий взгляд Дрю скользил по моему обнаженному телу. Его язык метнулся по губам. Он сбросил штаны, не отрывая от меня взгляда, и потянулся к тумбочке возле кровати за презервативом. Каждый раз, когда я видела его обнаженным, то восхищалась скульптурной лепкой его тела. Он надел презерватив, ни на минуту не отрывая от меня взгляда.

Дрю расположился сверху. Кожа к коже, обхватив меня руками и разметав по подушке мои волосы. Ни время, ни пространство не могли встать между нами в этот момент. В это мгновение все вокруг словно застыло. Единственное, что осталось, было нашей любовью. Как только наши тела соединились, мы стали единым целым. Медленно и спокойно наши души танцевали вместе с движениями наших тел. Мы исследовали, прикасались, дышали друг другом, как будто это был наш первый раз, да так оно и было по-настоящему.

Между нами не осталось ни вины, ни боли, ни беспокойства. В Дрю воплотились все мои желания и мечты. Мы были свободны любить друг друга, не опасаясь своего прошлого, очистившись от него. Больше ничто не имело значения. Я была его, а он был моим.

– Что я такого сделал, Господи, что заслужил счастье полюбить ангела? – прошептал Дрю мне в грудь.

Слезы навернулись мне на глаза, сила нашей любви переполняла меня. Каждая его частичка от головы до кончиков пальцев ног в тот момент была моей. Там, где заканчивался он, начиналась я, и ничего другого мне не нужно.

К тому моменту, как оргазм окатил нас, словно золотой дождь, я ощущала свою любовь к нему как никогда раньше. Никогда в жизни я не чувствовала ничего подобного. Это было всем, чего я хотела и все, в чем нуждалась. Мое прошлое исчезло, а мое будущее ожидало меня. Для меня забрезжил свет в конце длинного темного тоннеля, узником которого я была, и источником этого света стал Дрю. Я наконец-то пришла домой. Я была дома.

Глава 25

Эндрю

Я проснулся очень рано. Перевернулся на спину и уставился в потолок. В комнате было тихо и темно, только лунный свет пробивался сквозь окна. Ночь вот-вот должна была смениться ранним утром, звенящим на рассвете нового дня.

Повернулся на бок, чтобы понаблюдать за тем, как мирно дремлет моя спящая красавица. В уголках ее губ таилась нежная улыбка. Я коснулся их кончиками пальцев и почувствовал на своей коже тепло ее дыхания. Интересно, о чем она мечтает, когда так улыбается? Я жаждал проникнуть в ее самые тайные сокровенные мысли. Больше всего на свете мне хотелось узнать, снюсь ли я ей хоть иногда, потому что сама она занимает значительную часть моих мыслей.

Время тянулось медленно, а мой разум не отключался. Все мое тело было напряжено до предела. Если бы Микки только знала, что я запланировал для нее на сегодняшний день, то наверняка не спала бы так крепко. Минуты казались часами, пока я снова и снова прокручивал в голове варианты того, что должно было произойти. На то, чтобы придумать все это, ушли месяцы, да и то мне понадобилась помощь Итана, Гэвина и Джареда. По тому, как они себя вели, можно было подумать, что это они собираются делать Маккензи предложение.

Мы долго обсуждали вчетвером каждую мельчайшую деталь. Я выбрал для нее идеальное кольцо – тонкий изящный ободок с квадратным бриллиантом посередине. Точно знал, когда и где собираюсь попросить ее стать моей женой, а также и то, что при этом скажу.

Маккензи не знала, что я взял выходной. В идеале мы должны были идти после пробежки по пляжу. В нашем месте, там, где мы впервые встретились, я бы встал на одно колено и сделал ей предложение. Это была моя мечта! Мой идеальный план!

К счастью, для меня взять выходной очень просто, теперь, когда над моей душой не стоит такой суровый работодатель, как мой отец. Быть самому себе боссом оказалось намного лучше, чем я мог себе представить. Отец не был в восторге от моего ухода из «Вайз и сыновья», но у него не было выбора. Он боролся против моего решения, даже грозился судебным иском, но я следовал каждому пункту своего контракта, и у него не оказалось оснований для возбуждения иска.

Через месяц после того, как оставил семейный бизнес, я открыл с помощью старого приятеля свое собственное дело. Найлз ухватился за возможность стать именным партнером в моей новой фирме. Он любил Гарвард, но переезд во Флориду, чтобы стать моим партнером, оказался для него хорошим шагом. Это дало нам обоим новый старт. У нас двоих имелся приличный список клиентов, и он обещал расшириться, как только мы встанем на ноги и станем более солидными. Нам не потребовалось много времени, чтобы найти партнеров для подписания контрактов. «Пелтьер-Вайз» стала еще одной небольшой фирмой, но у нас сложилась репутация, как у одной из лучших.