Текст книги "Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г"
Автор книги: Жан Мабир
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Жак Мабир
Война в белом аду/ Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941–1945 гг
Пролог
Растенбург
Критская кампания окончена. Немцы завладели этим большим островом на востоке Средиземноморья. Пережив ужасные бои, последовавшие за десантом 20 мая 1941 г., парашютисты размещаются в обжигаемых свинцовым солнцем населенных пунктах, а высшее командование люфтваффе подводит итоги операции.
Парашютисты и авиаторы потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 300 офицеров и около 4500 солдат. Половина задействованных машин, в том числе транспортных «Юнкерсов-52», не вернулась на свои базы. Впервые с начала войны победа немецкого оружия обошлась так дорого.
Несмотря на бодрые военные сводки и триумфальные статьи в газетах Третьего рейха, в командовании люфтваффе царит смущение, даже беспокойство.
– Мы никогда больше не сможем позволить себе такую дорогостоящую операцию, – реально оценивает обстановку министр авиации.
Впрочем, все внимание верховной ставки фюрера направлено на другой театр военных действий. Ранним туманным утром 22 июня 1941 г. германские войска переходят советскую границу.
* * *
В первые дни войны на Востоке единственная воздушно-десантная операция проводится не регулярными парашютными войсками, а частью специального назначения – ротой полка «Бранденбург». Эти специалисты по ведению тайной войны высаживаются возле Богданова.
Надо захватить мост на Двине. Два «Юнкерса-52» берут на борт взвод «бранденбуржцев». Чтобы увеличить эффект неожиданности, первый самолет опускается до высоты 60 метров. Русские, однако, замечают опасность и пускают в ход зенитный пулемет. Самолет подбит, пилот ранен. Радист тоже задет. Его оборудование выведено из строя. Парашютисты прыгают в пустоту еще до того, как «Юнкере» достигает района десантирования. Полтора десятка советских танков, находящихся у моста, вступают в бой.
Пилот второго самолета следует за первым немного позади, замечает трудности первого и делает широкий круг над участком высадки. При втором заходе он сбрасывает парашютный десант уже в нужную зону.
Еще в полете «бранденбуржцев» встречают плотным огнем пулеметов. Как только они приземляются и освобождаются от купола и строп, их атакуют русские пехотинцы, поддерживаемые танками.
Командир взвода обер-лейтенант Леке и четверо его людей убиты, шестнадцать человек ранены, но четырнадцать оставшихся в живых захватывают мост через Двину и удерживают его в течение суток до подхода авангарда немецких танков.
В то время как сотни тысяч немецких солдат, к которым вскоре присоединятся финские, венгерские и румынские союзники, участвуют в широкомасштабных летних сражениях на просторах Восточного фронта, стремительно продвигаясь к Ленинграду, Москве и Киеву, парашютистов, вернувшихся с Крита, с триумфом встречают в их гарнизонах. Но военная необходимость быстро берет верх, и в районе лагеря Вильдфлекен, в 30 километрах на восток от Фульды, разворачиваются маневры.
В конце сентября 1941 г. парашютные полки, ряды которых пополнились добровольцами и численность доведена до необходимых размеров, готовы вступить в бой. 7-я авиационная дивизия, как и штурмовой полк, готовится отправиться в Россию… или на другой театр военных действий, может быть в Африку. База немецких парашютистов похожа на растревоженный улей.
Наверху, то есть в главной ставке фюрера, было решено, что воздушно-десантные части будут распределены по разным фронтам и что парашютисты будут теперь действовать как элитная пехота. Они образуют ударные группы, которые подадут пример другим частям вермахта. Предусматривалось даже внедрять парашютистов небольшими подразделениями в ту или иную боевую группу, формируемую на месте по обстоятельствам, и использовать десантников в качестве инструкторов для пехотинцев.
– Китовые усы, на которых будет держаться корсет! – шутит один из начальников Министерства авиации.
Парашютисты будут сражаться на самых трудных участках Восточного фронта. И в группе армий «Север» при блокаде Ленинграда, и в группе армий «Центр» по дороге на Москву, и в группе армий «Юг» на Украине на реке Миус.
Первая зима 1941–1942 гг. станет для них настоящим прыжком в «белый ад» – так оставшиеся в живых назовут потом эту трагическую авантюру.
ЗИМА 1941–1942 гг
Шлиссельбург
8 сентября 1941 г. взятием на юге Ладожского озера города Шлиссельбурга, который русские называют Петрокрепостью, немецкие войска завершают окружение Ленинграда. Теперь финны на севере и немцы на юге охватывают «святую святых коммунизма» стальными челюстями. Поставки продовольствия осажденным становятся невозможными, связь будет осуществляться только с наступлением зимы по льду озера.
Чтобы подойти к Шлиссельбургу, солдаты рейха с боями проложили себе путь в узком коридоре шириной в несколько десятков километров. В некоторых местах в осаде оказываются сами осаждающие. Они сражаются на два фронта: на западе – на берегах Невы, которая проходит через Ленинград перед впадением в Балтийское море, и на востоке – против советских войск, пытающихся освободить город от блокады, наступая со стороны волховских болот.
С приближением плохой погоды удерживать этот коридор на юге Ладоги будет стоить немцам немыслимых усилий. Их северный фронт, идущий от Петергофа (Петродворца) по Кронштадтскому заливу до Шлиссельбурга и далее по Ладожскому озеру, проходит севернее Красного Села. В северо-восточной части фронт тянется по берегам Невы, но русским удается удержать плацдармы на левом берегу, у Выборгской и Петрошино. Убрать эти неприятельские «анклавы» на основном рубеже фронта становится основной заботой командования вермахта в этом районе Невы.
Батальон парашютистов майора Штенцлера стал первым подразделением, участвующим осенью 1941 г. в этой операции. 36-летний Эдуард Штенцлер, родом из Дортмунда, был страстным любителем… верховой езды. В 18 лет он поступил в конный эскадрон рейхсвера, прослужил там десять лет, потом перешел в только что созданные военно-воздушные силы Третьего рейха. Как только появились парашютно-десантные войска, он попросил о переводе в этот элитный корпус, прошел стажировку по прыжкам в Штендале и был назначен командиром 2-го батальона штурмового полка. После Критской кампании он вернулся кавалером Железного креста и восседал на лошади во главе своих парашютистов, когда те возвращались в гарнизон в Кедлинбурге.
Под командованием генерала Майндля штурмовой полк отправляется в Россию, батальон за батальоном. Батальон Штенцлера назначен первым и должен прибыть на Ленинградский фронт в конце сентября.
Парашютисты догадываются, что приказ об отправке в Россию неминуем. Вскоре они покидают казармы и едут на ближайший аэродром. «Юнкерсы» уже ждут их. Речь идет не о десантной операции, а просто о переброске в Кенигсберг, столицу Восточной Пруссии. После краткой остановки транспортные самолеты доставят их в Шлиссельбург.
Советским частям удается удерживать один плацдарм на правом берегу Невы, где они зацепились за местность.
– Надо обязательно взять этот плацдарм, – говорят майору Штенцлеру, как только 2-й батальон штурмового полка прибывает на фронт.
И парашютисты незамедлительно вступают в бой. Главный неприятельский плацдарм – деревня Петрошино. Русскую оборону удается сломить очень быстро. Но противник сразу же энергично контратакует, и парашютисты вынуждены отступить и вернуться на исходные позиции.
– Атакуем снова, – решает Штенцлер.
Его парашютисты вновь овладевают уже однажды отвоеванным, а потом отданным участком. Их окружает враждебная природа, здесь только болота и леса и очень трудно продвигаться.
Шесть дней и ночей без передышки будет сражаться 2-й батальон. Итог ужасен. Из 24 офицеров батальона 21 выведен из строя – убит или ранен. Сам майор Штенцлер получит пулевое ранение в голову и 19 октября умрет в госпитале в Тильзите, куда его доставят в безнадежном состоянии.
Почти полностью разбитый 2-й батальон все же выполнил свою задачу. Русским не удалось выйти из Петрошино, они были отброшены за Неву. Но праздновать победу довелось лишь небольшому числу оставшихся в живых парашютистов из штурмового полка.
Теперь частью командует батальонный врач, а в каждой роте остается всего несколько десятков солдат под командованием унтер-офицеров, в основном фельдфебелей. Но уцелевшие солдаты из батальона Штенцлера узнают, что теперь они будут не одни в невском секторе.
– Ваши товарищи, – сообщают им, – парашютисты 7-й авиационной дивизии генерала Петерсена, присоединятся к вам на Ленинградском фронте.
Тогда в этой дивизии было только два парашютно-стрелковых полка: 1-й генерала Бруно Бройера и 3-й полковника Рихарда Гейдриха, а также саперы парашютного саперного батальона Либаха, несколько батарей парашютного артиллерийского полка, противотанковые пушки, врачи и санитары дивизионной медицинской службы.
В середине октября 1941 г. генерал Петерсен, чьи части были переброшены в район боевых действий – 1-й полк по железной дороге, а 3-й – по воздуху, – устраивает свой штаб в тылу фронта на Неве. Штабные офицеры: его помощник подполковник фон Карнап, подполковник граф фон Укскюлль и офицер разведки обер-лейтенант Таппен тотчас принимаются за работу.
1-й парашютно-стрелковый полк занимает позиции между Кельколово и Гетолово, на востоке широкого коридора, ведущего к южному берегу Ладожского озера.
– Скоро начнутся холода, но наши парашютисты перенесли солнце Крита и не испугаются русской зимы, – считает генерал Бройер.
1-й полк горд тем, что с него начинались все другие парашютные части германской армии и в его рядах еще много ветеранов больших весенних операций 1940 и 1941 годов.
Тремя батальонами полка командуют офицеры, которые гордятся тем, что задали тон воздушно-десантным войскам рейха: участвовавший в операциях в Нарвике подполковник Эрих Вальтер в 1-м батальоне; капитан Вальтер Бурскхардт во 2-м; и особенно майор Карл-Лотар Шульц в 3-м. Этого офицера вскоре назначат командовать полком вместо генерала Бройера.
Парашютисты 1 – го полка будут участвовать во всех операциях на юге Ладожского озера, как и их товарищи из 3-го полка, сражающиеся на Невском фронте в том месте, которое назовут бутылочным горлом Шлиссельбурга.
* * *
После битвы за Крит 3-й парашютно-стрелковый полк направлен в тренировочный лагерь Графенвёр около Берлина, и в его ряды вливаются новобранцы. Состав и вооружение полка Гейдриха снова готовы к действию. Тяжелого оружия, минометов и пулеметов у 3-го полка хватает.
3-й батальон 3-го полка под командованием майора Хайльмана доставлен на тыловую базу Магдебурга. Все парашютисты уверены, что их готовят к новой крупной десантной операции, поскольку началась война на Восточном фронте.
В конце сентября 1941 г. батальон выстроен в каре на летном поле. На взлетной площадке ждут заправленные «Юнкерсы», но солдаты не получили парашютов. Майор Хайльман, которого солдаты фамильярно называют Король Людвиг, стоит в центре батальона, в который входят 9, 10, 11 и 12-я роты 3-го полка. Он произносит несколько слов. У этого бывшего унтер-офицера репутация не очень красноречивого человека, но он настоящий вояка. Его товарищ из 1-го батальона капитан барон фон дер Гейдте находит его немного вульгарным, но послужной список Хайльмана впечатляет всех офицеров полка.
Речь будет краткой. Потом все парашютисты поют свой военный гимн: «Rot scheint die Sonne»
(«Светит красное солнце»), затем быстро разбирают оружие. Офицеры отдают приказ боевым группам, взводам и ротам:
– Посадка на самолет!
На том же аэродроме саперы парашютного саперного батальона тоже садятся в транспортные самолеты.
«Юнкерсы» взлетают. Больше никто не поет. Солдаты Хайльмана устало дремлют, большинство из них провели накануне бессонную ночь.
Самолеты пролетают над Берлином и держат курс на северо-восток. Через иллюминаторы виден однообразный пейзаж Восточной Пруссии. Затем один за другим «Юнкерсы» садятся на аэродроме Кенигсберга. Раздается команда:
– Выходите с котелками!
Парашютисты батальона Хайльмана выстраиваются в очередь перед походной кухней, установленной прямо у края дорожки, и получают по половнику горохового супа с салом. В это время механики люфтваффе хлопочут у самолетов и заправляют баки. Все очень спешат.
– Кажется, мы понадобились в России, – замечает командир 10-й роты обер-лейтенант Майер своему товарищу, командиру 11-й роты Неману.
– Да, сейчас для нас все только и начнется, – заключает обер-лейтенант Горн, командир 12-й роты тяжелого оружия.
Самолеты вновь взлетают. Теперь они пролетают над лесами. Простирающийся под крыльями пейзаж окрашен осенними рыжими красками.
Высаживаются в Пскове. Парашютистов быстро размещают в помещении бывшего ГПУ, советской тайной полиции. У них несколько свободных часов, они могут выйти в город. Больше всего разочарован «советским раем» обер-ефрейтор Тайльман, бывший член Союза коммунистической молодежи.
– И вот за это я боролся! – говорит он свое му товарищу Гансу Шнёвитцу.
На рассвете следующего дня парашютисты снова садятся в самолеты, которые должны доставить их в Любань. Они чувствуют, что фронт уже близко. Немецкие самолеты летят на бреющем полете, на высоте не больше 50 метров, чтобы их не засекли советские истребители.
Все проходит хорошо, хотя один из транспортных самолетов неудачно приземляется и разбивается о деревья в лесу рядом с аэродромом.
Грузовики сухопутной армии уже ждут. Батальон Хайльмана трогается в путь.
– На Ленинград! – объявляют офицеры.
– Город уже взяли?
– Еще нет. Наверное, ждут нас.
О десанте говорят все меньше. Стрелки и саперы парашютных войск будут сражаться как пехотинцы ударных частей. Грузовики обгоняют бесконечные вереницы машин с продовольствием и боеприпасами. Длинные колонны артиллерии на конной тяге тянутся вдоль пыльной дороги. Наблюдатели смотрят в небо. Русская артиллерия, по словам водителей грузовиков, очень агрессивна.
Вот несколько истребителей-бомбардировщиков атакуют, но не очень активно, и под выстрелы зенитных пулеметов быстро возвращаются к себе на базу.
По обе стороны дороги парашютисты 3-го батальона 3-го полка видят многочисленные артиллерийские позиции. Батареи следуют одна за другой. Иногда их обнаруживают советские пушки, и тогда снаряды врываются в осенний пейзаж.
Только конец сентября, но уже начинаются холода.
Звучит приказ:
– Выйти из машин!
Парашютисты высаживаются за городком Мга, важным железнодорожным транспортным узлом.
Здесь много солдат сухопутной армии. Они относятся к 8-й танковой и 20-й моторизованной дивизиям. Это крепкие части, которые только что взяли с передовой для какой-то таинственной операции. Позже станет известно, что речь шла о совместной атаке немцев и финнов на Тихвин, которая провалилась.
Вновь прибывшие должны сменить эти две дивизии, а также 1-ю пехотную дивизию сухопутных войск. Однако их состав неполон, из трех полков парашютистов укомплектованы только два: 1-й полк Бройера и 3-й полк Гейдриха. К полдюжине батальонов добавляется артиллерийский дивизион, саперный батальон, противотанковая и зенитная части, а также дивизионные службы.
Майор Хайльман получает приказ:
– Ваш 3-й батальон, – говорит ему полковник Гейдрих, – должен противостоять советскому плацдарму на левом берегу Невы в Выборге.
Командир 3-го полка добавляет:
– Советские крепко держатся за этот плацдарм, и парни из 1-й Восточно-Прусской дивизии не смогли их уничтожить. Если русские продолжат движение на восток, они могут дойти до Волховского фронта за нашей спиной. Тогда мы окажемся окруженными на юге Ладожского озера.
И тогда нам нечего надеяться взять Ленинград, господин полковник.
– Точно, Хайльман. Тогда будем пытаться отбросить противника на другой берег Невы.
С наступлением ночи тяжело нагруженные мешками, оружием и инструментами, парашютисты идут на смену своим товарищам из сухопутной армии. Прибыв на главный рубеж обороны, они попадают под сильный огонь пушек и тяжелых минометов.
Ганс Шнёвитц – связной в подразделении обер-фельдфебеля Хайнера Вельскопа, награжден за Критскую кампанию Рыцарским крестом – наградой, редкой для унтер-офицера. Там же он получил серьезное ранение, но ему удалось выйти из больницы и вернуться в свой батальон, где теперь он командует взводом в 11-й роте Лемана.
Когда парашютисты добираются до траншей, их принимает фельдфебель пехоты, который не прочь покинуть это место со своими людьми.
– Вы слышите, как падают снаряды, – говорит он парашютистам. – Так вот, знайте, что это самая спокойная ночь с тех пор, как мы здесь.
Вельскоп начинает расставлять свои боевые группы на новых позициях.
– 11-я рота Лемана в центре. Справа от нее – 10-я рота обер-лейтенанта Майера.
Один взвод встает вдоль леса. В 300–400 метрах по направлению к Неве находится деревня. Реку не видно. На другом берегу различают очертания заводов с высокими трубами. Другой взвод располагается слева, используя пологую дорогу. Взвод Вельскопа в центре должен занимать траншею, но пехотинцам 1-й пехотной дивизии не пришлось рыть землю.
– Здесь много траншей и огневых позиций, – констатирует обер-фельдфебель, – но нет ни подземных укрытий, ни ходов сообщения.
Вдали, на вражеской стороне, деревня кажется спокойной. Только время от времени лают собаки.
Далеко вниз по Неве, в направлении Ленинграда, слышен гул сражения. На рассвете дня, последовавшего за ночной сменой, русские посылают свои снаряды на вновь прибывших. В десять часов утра парашютисты слышат шум моторов и скрежет гусениц.
– Танковая атака!
Русские атакуют несколькими танками, пытаясь открыть дорогу пехотинцам. Ракеты взлетают с немецких передовых постов, объявляя об опасности.
– Отправляйся на командный пункт роты, – приказывает Вельскоп Шнёвитцу. – Скажешь обер-лейтенанту, чтобы он прислал нам противотанковые пушки.
Гул сражения приближается и становится ожесточеннее. Вступает немецкая артиллерия и стреляет по деревне, расположенной на открытой местности.
Прыгая от воронки к воронке, связному удается добраться до КП 11-й роты. Он передает обер-лейтенанту Леману просьбу своего командира взвода.
– Хорошо, – говорит офицер. – Скажешь Вельскопу, что он получит свои пушки.
Шнёвитц возвращается в расположение роты.
– Мы выдержали, – говорит ему командир. – Особенно сильно атаковали участок дороги с ов рагом.
С первого дня сражения парашютисты понимают, что могут выжить, только вжимаясь в землю. Надо* зарываться быстро и глубоко. Советская артиллерия не дает им передышки. Они могут работать только ночью, так как русские усадили наблюдателей на заводских трубах прямо напротив.
Время от времени слышны выстрелы пушки «ratsch-boum», артиллерийского орудия калибра 76,2 мм, очень эффективного, если им хорошо пользоваться. И русские показывают себя хорошими стрелками.
Ночью парашютисты под прикрытием темноты начинают копать. Укрытия получаются крепкими и хорошо замаскированными, наверх укладываются стволы деревьев, набрасывается земля, ветки и трава. На следующую ночь укрытия связываются системой коммуникационных траншей. Даже на первой линии, в прямом контакте с неприятелем, окопов роют очень много.
Для 3-го батальона 3-го полка начинается тяжелый период. Ночью надо копать, а днем сражаться, потому что русские бросаются из атаки в атаку, пытаясь расширить свой плацдарм.
Чтобы противостоять всем попыткам Красной Армии, 11-ю стрелковую роту усиливают солдатами из 12-й роты тяжелого оружия обер-лейтенанта Хорна. И тогда группа унтер-офицера Кама из взвода Вельскопа видит, как прибывает взвод тяжелых пулеметов фельдфебеля Ханцельмайера, австрийца из Граца.
– И я не один, – заявляет унтер-офицер. – С нами минометный взвод роты Хорна.
Несмотря на подкрепление, которое получили немцы, русские усиливают атаки. Среди парашютистов много раненых, их надо эвакуировать в тыл.
7 октября 1941 г. в семь утра русские атакуют парашютный батальон Хайльмана, несколько раз бросаясь на приступ.
Обер-фельдфебель Вельскоп находится с обер-ефрейтором Шульцем на первых линиях, на позициях, удерживаемых боевой группой унтер-офицера Кама.
Атака отбита, но отдельным русским пехотинцам удалось проникнуть на немецкие позиции. Приходится их выбивать, действуя гранатами и автоматами.
Атака заканчивается к трем часам утра, затем русская артиллерия сменяет пехоту и жестоко бомбардирует позиции парашютистов.
Еще не существует хода сообщения между аванпостами и КП взвода, находящегося в сотне метров позади.
К часу дня Вельскоп и Шульц должны уйти с первых линий, так как связной получил приказ составить донесение командиру 1-й роты.
– Мы сейчас отходим, – объявляет Вельскоп Шульцу. – Надо будет делать очень короткие прыжки, чтобы обмануть русских.
Но Шульц так торопится, что устремляется к убежищу в одном порыве. Когда он находится от него уже в двух метрах, артиллерийский снаряд попадает в КП взвода Вельскопа. Шульц смертельно ранен, Вельскоп тоже получает серьезное ранение, второе за 1941 год.
– Вы возьмете на себя командование взводом, – говорит он унтер-офицеру Цоху.
11-я рота Немана несет тяжелые потери. Кроме Вельскопа, ранен его товарищ обер-фельдфебель Мишель. Затем наступает очередь фельдфебеля Бергена.
Трое взводных командиров 11-й роты Лемана выходят из строя. Фельдфебель Раммельт, резервист, заменяет Бергена. Его тоже ранят, и фельдфебель Маст заменит его до тех пор, пока сам не будет выведен из строя.
Следующей ночью парашютисты рубят деревья, чтобы те не служили ориентиром для русских артиллерийских наводчиков. Затем они строят новое убежище, менее метра в высоту, всего в 30 метрах от позиций унтер-офицера Кама.
На позициях батальона Хайльмана, напротив русского плацдарма Выборгская, жизнь организуется.