Текст книги "Железный замок"

Автор книги: Юрий Силоч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Грохнули выстрелы, от которых зазвенело в ушах, и Табас уже возликовал, подумав, что сработал чисто и быстро, но пули из-за слабости в руках и нервного напряжения ушли в молоко, просвистев в считанных сантиметрах над шевелюрой противника.

Юноша выругался, поняв, что скоро начнётся ломка.

Руба вскрикнул и спрятался, а Ибар, воспользовавшись моментом, громко зарычал и рванулся вперёд изо всех сил.

– Прижимай! – рявкнул он, и Табас, высунувшись из укрытия, продолжил расщеплять белый мрамор постамента, за которым прятался противник, не давая ему возможности отстреливаться. С другой стороны то же самое делал Ибар.

Короткие перебежки от статуи к статуе, выстрелы, пороховая вонь, прочно заложенные от стрельбы в замкнутом пространстве уши, тугие пули, рвущие камень и металл, непереносимое нервное напряжение, сводящее с ума, пот ручьём, адреналин и захлёбывающееся сердце… Каждый раз, покидая укрытие для очередного рывка, Табас совершал огромное усилие, поскольку, даже несмотря на прикрытие, мог нарваться на кинжальный огонь бывшего собрата по оружию. Табас не считал, сколько было таких моментов, но под конец был готов упасть на пол и завыть от перенапряжения.

Когда они достигли места, где сидел Руба, Табас увидел показавшийся из-за каменной тумбы автоматный ствол. Юноша нырнул за камень – и очень вовремя, поскольку отчаявшийся противник зажал спуск и выплюнул длинную неприцельную очередь, которая едва не достигла цели. Зажатый в угол боец хотел стрелять хоть как-нибудь, хоть вслепую, но в итоге сделал себе только хуже.

Ибар, находившийся совсем рядом, одним мощным звериным скачком прыгнул вперёд, схватил автомат за ствол… И взревел от боли: оружие было раскалено от долгой стрельбы.

Несмотря на это, он с силой дёрнул его на себя, вырвав и отбросив в сторону. Табас, желая помочь напарнику и не упустить инициативу, напрягая последние силы, поспешил на помощь и, оказавшись совсем рядом, увидел итог противостояния.

– Нет! – заорал Рыба. В его выцветших глазах Табас едва ли не впервые за всё их недолгое знакомство прочитал настоящие сильные эмоции – страх и яростное желание жить, но Ибар был неумолим. Оскалился, вскинул автомат, могучим пинком в грудь опрокинул вопящего человека на спину и тремя одиночными выстрелами превратил его голову в подобие расколотого переспевшего арбуза.

Внезапно стало очень тихо: Табас слышал только тяжёлое сиплое дыхание и спустя несколько мгновений с удивлением понял, что это он мучительно проталкивает в лёгкие воздух и выдыхает изо всех сил, словно пытается надуть неподатливый воздушный шар. Перед глазами всё плыло, голова кружилась, ноги подкашивались, но Ибар не дал отдохнуть:

– Дальше! – повернулась к юноше оскаленная перебинтованная голова с красными крапинками.

И снова бегом, бегом, бегом, не успевая осмотреться толком по сторонам. Понять, куда двигался Айтер, было несложно: коридор вёл в одном направлении и обрывался у огромных распахнутых стеклянных дверей.

– Осторожно! – предостерёг Ибар напарника. – Хочешь пулю получить?.. Не спеши. Заходим вдвоём, ты прикрывай левую сторону, а я – правую! Понял?

Табас кивнул, чувствуя, что сейчас упадёт от усталости.

– Пошёл! – скомандовал обожжённый наёмник, после чего Табас ворвался внутрь и, вместе с Ибаром проскочив короткий коридор, оказался внутри того самого Центра, к которому так долго шёл. Он был похож на амфитеатр: спускался уступами вниз, и на уступах этих находились обращённые «лицом» к центру сотни столов с терминалами, какими-то пультами и чьи-то рабочие места, ныне пустующие.

Стена зала представляла собой огромный экран, показывавший сейчас какой-то текст, графики и прочую техническую информацию, а под высоким потолком висела сотканная из синих нитей голограмма Кроноса, рядом с которой порхали зелёные пиктограммы спутников, а на поверхности алели красные точки с названиями рядом – Железные Замки.

Чем ниже, тем уже становились круги: всё сходилось к центру – роскошному креслу, больше похожему на трон, с пультом, окружавшим рабочее место древнего Капитана.

– Айтер! Остановись! – закричал Ибар. – Ты же всех угробишь!

«Только бы не опоздали», – билась в виски мысль, заставлявшая ладони потеть, а разум балансировать на грани паники. Слишком большая ответственность.

– Айтер! – рявкнул обожжённый наёмник так громко, как только мог. В гулкой тишине пустого зала раздался отчётливый стук.

Ибар бросил на юношу короткий взгляд и, подняв автомат, осторожно двинулся вперёд. Табас отправился следом, внимательно рассматривая в прицел главное кресло и поблескивающий металл пульта, синеватый от отсвета голограммы.

Стук повторился. Ещё и ещё.

– Айтер? – позвал Ибар, останавливаясь и прислушиваясь. Постучали снова. Наёмник махнул рукой и двинулся быстрее, постепенно переходя на бег.

– Что-то не так! – бросил он Табасу, который, невзирая на боль в ногах и подбиравшуюся лихорадку, тоже побежал. «Только не ломка опять», – он ругал себя последними словами. «Почему снова в самый неподходящий момент?»

Айтера-Папашу они нашли в самом центре. Он полулежал под креслом Капитана, привалившись к пульту. На неестественно сером лице застыло выражение невыносимого страдания, он едва дышал и смотрел на подоспевших наёмников с такой мольбой во взоре, что становилось не по себе. Табас едва не забыл, что этот человек оставил Рубу с приказом убить его, и собирался развязать ядерную войну.

– Се… – просипел он губами, похожими на тонкие серые нити, и, постучал непослушной ладонью по металлу пульта.

– Сердце, да, – кивнул Ибар. – Как отменить уничтожение Замков?! – он присел на корточки рядом с нанимателем.

– Се… – снова сказал Айтер и едва заметно помотал головой. – Бо-на-а…

– Больно, знаю, но тем, кто сгорит, будет больнее. Как отменить уничтожение?! – проревел он. – Табас!

– Я! – встрепенулся наёмник, чуть не встав по стойке «смирно».

– Аптечку! – Ибар махнул рукой куда-то, и, оглядевшись, юноша увидел, что на одной из ступеней валяется бурый от пыли и грязи рюкзак нанимателя. Он бросился к нему и резкими движениями принялся перебирать вещи внутри, пока не нащупал характерную пластиковую коробочку.

– Давай сюда! – Ибар протянул руку, и Табас вложил аптечку ему в ладонь. Открыв её, наёмник достал один-единственный шприц – очень хорошо знакомый юноше. Остальное он отбросил в сторону.

– Видишь вот это? Спасение близко. И спасение Дома Адмет тоже близко. Как. Отменить. Запуск?! – если бы Ибар таким голосом спрашивал что-то у Табаса, тот выдал бы ему всё, что знал, но Айтеру, видимо, терять было уже нечего.

Он скосил глаза себе на грудь и пристально взглянул на собеседника.

– С-перва… Ш… Шанс…

– Нет!

– Ш… Шанс! Вре… Время! – повторил Айтер так решительно, как только мог.

– Сука! – Ибар со всей дури вмазал по пульту рядом с головой нанимателя, но тот даже не дёрнулся. Делать нечего – наёмник проиграл. Тратить время на то, чтобы шантажировать смертью того, кто её не боялся, – бесполезная затея.

– Ладно. Хер с тобой, – оскалившись, Ибар снял колпачок с иглы и резким движением всадил её Папаше в предплечье. Тот застонал, но обожжённый только ухмыльнулся довольно – хоть какое-то ему утешение.

Когда последняя капля «второго шанса» покинула шприц, Айтер судорожно, с сипением, втянул воздух, как будто его всё это время держали под водой. Он дёрнулся всем телом, но Ибар схватил его и прижал к пульту.

– Останови уничтожение замков! – закричал он. – Или ты полный идиот?! Если сейчас замки Юга перестанут отвечать, то полетят ракеты!

– Юга? – переспросил Айтер. – Ах, Руба… – он хрипло хохотнул. Бледность спадала с лица, оно на глазах приобретало здоровый цвет и наливалось жизнью, глаза забегали. – Не только юга. Почему только юга? Все! Все замки! И юга, и севера, и запада, и востока! – он снова захохотал, и Табас, содрогнувшись, вспомнил самого себя несколькими месяцами ранее: наверное, его смех на фоне взрывов в Лио выглядел точно также – жутко и отвратительно.

– Ты не знаешь, для чего я это делаю! Нельзя отменять! Нельзя! Иначе будет хуже! – верещал, смеясь, наниматель до тех пор, пока не получил сочную пощёчину. – Дай мне подняться! – резким движением Айтер попытался оттолкнуть Ибара, но тот сумел удержаться.

– Не дам! – взревел обожжённый наёмник. – Как отменить отключение, ты, кусок…

– Ладно! Давай! Хочешь убить этот мир?! Тогда отмени всё! Все умрут, как ты не понимаешь?! – он словно обезумел: неразборчиво орал и брызгал слюной, выкрикивая отрывочные фразы, лишённые смысла. – Я долго шёл! Нельзя! Кронос умрёт!

– Сраный псих! Если ты сейчас не расскажешь, как всё прекратить, я буду убивать тебя так медленно, как только могу, – последнюю фразу Ибар произнёс столь проникновенно, что даже у Табаса мурашки по коже пробежали.

Айтер задумался, мотая головой из стороны в сторону. На его лице отражалась нешуточная внутренняя борьба.

– Хорошо. Ладно. Прекрасно… Я помогу. Но ты гарантируй мне жизнь! – процедил он сквозь зубы.

– И как я смогу это сделать?!

– Как минимум – оружие. В сторону. Пусть Табас отнесёт автоматы куда подальше!..

Ибар повернулся к юноше:

– Давай! – и продолжил, уже говоря с Папашей. – Но если дёрнешься, оружие не понадобится. Голыми руками на части порву.

Табас подхватил автоматы Ибара и Айтера и бегом отнёс их на самый высокий ярус с противоположной стороны от входа. Обожжённый наёмник тем временем поднял Папашу за загривок и поставил на ноги:

– Как?!

– Консоли там и там, – он указал на два пульта управления рядом со своим рабочим местом – в самом ближнем кругу.

– Табас, твой левый! – приказал Ибар и занял своё место.

Кнопки, экраны разного размера, тумблеры, переключатели. Без посторонней помощи юноша ни за что не смог бы в этом разобраться.

– Набирайте пароль! Только одновременно! – Айтер медленно и разборчиво продиктовал длинную комбинацию букв и цифр. Несколько раз наёмники сбивались, и приходилось начинать всё сначала.

– У вас там что, руки из задницы? – ругался Айтер. – Или вы забыли, как выглядят буквы?.. Живее, а то опоздаете!

От ответственности голова шла кругом: шутка ли, судьба целого мира в твоих руках, и стоило упустить одну жалкую секунду…

Наконец, пароль был введён, и на пульте загорелся экран с какой-то надписью и знаком вопроса.

– Теперь делай как я! – голой ладонью наниматель разбил стекло, за которым прятался выкрашенный в чёрно-жёлтую полоску рычаг. – По моей команде тянем на себя. Три. Два… – сердце Табаса было готово выпрыгнуть из груди. – Тяни!

Голограмма изменилась: точки замков разом вспыхнули ярче. Юноша, окончательно обессилев, упал на пол, переводя дух.

Всё тело ходуном ходило от лихорадки и волнения. Хриплое дыхание никак не хотело выравниваться, кровь шумела в висках.

Хотелось одновременно орать, выпуская наружу напряжение последних безумных минут, и смеяться от того, что ему всё-таки удалось предотвратить самую масштабную катастрофу со времён ядерной войны на юге.

– А теперь рассказывай, что за хрень ты собирался сделать! И немедленно! – послышался голос Ибара. Угроза, исходившая от него, казалось, была осязаемой и могла легко испепелить находившегося рядом человека. – Ты же говорил, что хочешь спасти мир, но…

– Я и спасал его! – огрызнулся Айтер. Табас выглянул и увидел, что он забрался в кресло и обмяк, отдыхая. – Просто до вас, идиотов, это не дошло.

– Так поведай же, – саркастично попросил обожжённый наёмник. – Допустим, ты отключил железные замки и…

– И спровоцировал ядерную войну. Да, – кивнул Айтер и довольно хихикнул, наслаждаясь вытянувшимся лицом Ибара. – Такими темпами она никогда не началась бы сама, никто бы не нажал на кнопку, все боялись… Ай, я и не ждал, что вы поймёте, – отмахнулся он. – Капитаны и без того были на нервах из-за своей омерзительной мясорубки, так что когда Замки отключатся, а их реакторы взорвутся…

– Что?! – воскликнул Табас, не поверивший своим ушам. Он нашёл в себе силы подняться и уселся прямо на пульте.

– Да, именно так. Вся электроника сдохнет, реакторы останутся без контроля, и минут через десять Замки превратятся в огромные термоядерные бомбы, удобно расположенные в центре каждой столицы Кроноса. Это Рыбе я сказал, что собираюсь глушить замки южной коалиции, чтобы он меня самого не пристрелил. А потом с отдалённых баз полетят ракеты и… – снова этот смех, тонкий, истерический, отвратительный.

Ибар без лишних слов заехал нанимателю по морде с такой силой, что его голова откинулась на подголовник кресла.

– Ну ты и урод!.. – презрительно сплюнул он на пол.

– Стой! – наниматель поднял ладони вверх. – Не бей меня! Это всё наркотик твой, чёрт бы его побрал… Я не псих. Да, я знаю, что это звучит ужасно, но я, в самом деле, сейчас спасал Кронос.

– Как ядерная война может что-то спасти?! – Ибар из последних сил сдерживал желание свернуть шею чокнутому спасителю мира.

– Я узнал о Тое, когда работал по лицензии в информационном банке Армстронга, – начал рассказ Айтер. – Данные были практически в открытом доступе, никому не нужные, забытые… Ещё тогда я подумал, что было бы здорово сюда попасть и использовать здешние мощности и технологии для того, чтобы вытащить Кронос из той задницы, в которую его загнали. Нетронутый Железный Замок, законсервированный колонизационный корабль – это же величайшее из сокровищ, бесценное… Сперва я не хотел никому вредить: посадил бы Замок где-нибудь на юге, с помощью инкубаторов и генетического банка наштамповал себе людей, воспитал так, как нужно, научил правильно использовать то, что есть на Кроносе, показал как надо… Мы заново построили бы экосистему, перешли на чистую энергию, снова начали бы летать в космос – со временем, конечно, не сразу… Но потом наш Капитан и метановые короли убили мою компанию. Все проекты, вся моя жизнь оказались похоронены, несмотря на то, что я занимался ими не столько ради денег, сколько из желания сделать мир лучше… У меня отобрали почти всё. И тогда я впервые понял, что именно нужно делать. Понял, что Капитаны и их придворные дельцы достанут меня даже на другом конце света. Осознал, что это из-за них у Кроноса нет будущего. И дело даже не в том, что они растоптали именно мои стремления, – к чёрту. Они вели весь мир к неизбежному концу.

– Ну и херню же ты несёшь… – покачал головой Ибар. – Я давно заметил, что ты двинутый. Надо было тебя ещё тогда пристрелить. Да уж… Слышал, Табас?

Юноша кивнул.

– Теперь мы с тобой, получается, спасители мира, – хрипло хохотнул обожжённый наёмник. – Как тебе слава, а?

– Спасители, да, – улыбнулся Айтер. – Просто пока не подозреваете об этом.

– В смысле? – насторожился Ибар.

– А ты ещё не понял?.. – удивлённо поднял брови Айтер. – Я всё сделал. Только что. С вашей помощью.

Табаса словно кто-то взял за глотку ледяной рукой.

– Что?! Ты что, совсем?! Что ты натворил?! Отмени! – бешено заорал Ибар и, схватив Айтера за волосы, приложил лицом об пульт. – Отмени это! Отмени сейчас же!

– Стой! Стой! – у нанимателя был разбит нос, и кровавая клякса расплывалась по металлической столешнице с кнопками. – Нельзя ничего отменить! Процесс необратим, мы запустили импульс, вся начинка замков сожжена! Нет возврата! Я ничего не смогу сделать теперь!.. Ты просто ещё не понял!

– Что я, блядь, по-твоему, ещё не понял?! – рычал Ибар. – Я понял, что если ты сейчас не прекратишь свои херовы игры, я тебя на ремни порву!

У Табаса подкосились ноги и зашумело в ушах. Как сквозь пелену он слышал словоизлияния Папаши, которому «второй шанс» развязал язык.

– Да нет никаких игр! – верещал, надрывая глотку Айтер. – Для Капитанов всё кончено, – торопливо затараторил он, косясь на занесённый кулак, и видя, что Ибар его слушает. – А ты не понял то, о чём я говорил раньше, что – впереди пропасть, к которой нас ведут политики! Главным было именно это понимание. Понимание того, что человечество совершает затянувшееся самоубийство. Оно открыло мне верный путь. Как раз тогда появилась угроза со стороны Адмет, и я предложил свою помощь правительству Армстронга. Эти идиоты помогли мне, дали информацию, которую я иначе никак бы не получил, а взамен всего лишь навязали этого болвана Рубу и приказ уничтожить врагов. Мелкие, мерзкие людишки. Они сами дали мне всё, чтобы я их уничтожил, – Айтер громко и визгливо засмеялся, запрокинув голову.

То, что он говорил, было ужасно. Да, Кронос был не самым лучшим из миров, но поступать так… Табасу стало совсем худо. Руки и ноги тряслись, в глазах помутилось, нос не дышал. К нему подбирались лихорадка и желание отойти подальше, взять автомат и застрелиться.

Юноша смотрел на свои руки – те самые, которыми он вводил пароль, разбивал стекло и поворачивал рычаг. Те самые руки, которые сделали треть работы по уничтожению человечества.

«Мама», – сердце юноши сжалось от боли, шока и острого чувства вины.

А может, ей удастся уцелеть? Если она уехала в глушь, как ей говорили, то может быть…

«Нет», – помотал головой Табас, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, а на глазах предательски проступает влага. Даже если она уедет, всё равно это конец. Когда грянет, на севере не останется ни одного нетронутого уголка. Он убил её. Этими самыми руками.

– Табас! Табас, не спать! Рычаг! Поверни его обратно! – Ибар подскочил к своей консоли. – Айтер, ты тоже, иначе я тебя…

Наниматель лишь засмеялся в ответ.

– Если ты сейчас же не возьмёшь в руки этот сраный…

– Да возьму я, возьму! – Айтер и впрямь положил ладонь на рукоять. – Только ничего это не изменит. Ничегошеньки, как ты не поймёшь?..

– На три! Раз! Два!..

Переключиться в изначальное положение было просто: словно сломалась какая-то пружина и металлический рычаг двигался, не встречая никакого сопротивления, и больше не играл никакой роли.

– Чёрт! – орал Ибар, дёргая роковую железяку. – Чёрт, чёрт, чёрт! – он яростно ругался на все лады, а Айтер хохотал, глядя на это. По-видимому, в этот раз он действительно не врал.

Тщетно, всё тщетно.

Табас разжал ладонь, и рука бессильно повисла.

Ибар бросился к потешавшемуся над ним психу, намереваясь завязать его морским узлом.

– Ты же говорил, что хочешь спасти человечество, – сказал, наконец, юноша, визжавшему от боли Айтеру. – Но ты всех убил. Всех… – повторил он, впуская в себя смысл этих страшных слов.

– Нет! – вскинулся Айтер, оскалив жёлтые зубы. Ибар ослабил хватку, и Папаша упал в Капитанское кресло. – Нет же! Я не убил мир, я дал ему шанс. Возможность переродиться. Вы не знаете того, что знаю я, вы не понимаете того, что я понял… Слишком много лишних людей, слишком мало ресурсов, да и те полностью в руках ненасытных ублюдков! Грызня и проедание наследия – вот, что нас ждало. Но теперь, когда замок остался только один, каждый человек будет при деле и нужен. Не будет бродяг, беженцев, войн, голода и нищеты. Я дам людям цель и осознание, что их спасение находится в космосе.

Третьего шанса уже не будет: если не вырвемся с Кроноса, то сожрём друг друга, как пауки в банке. Земля тоже когда-то столкнулась с этой проблемой, но сумела её решить. Поэтому весь этот астероид – огромный музей и напоминание: чтобы люди помнили, какой путь им пришлось пройти, и не повторяли старых ошибок. Но мы всё забыли…

– Так вот он – твой космос! – закричал Табас, испытывая огромное желание всадить нанимателю пулю в голову. – Пожалуйста! Лети куда хочешь! Зачем было всех убивать?!

– Ты что, вообще не слушаешь, что я говорю? Зачем лететь?.. Идиот, – выплюнул он презрительно. – Даже если бы я и раскрыл существование Тоя для всех, это ничего бы не изменило. Я догадываюсь, почему его законсервировали и забыли: искушение завладеть таким сокровищем слишком уж велико. За него разгорелась бы война, которая сожрала бы остатки того, что есть у человечества, и что в итоге? Орбитальный дворец для жирных вельмож? Он был бы разворован, как когда-то Замки, и для людей всё было бы кончено. Насовсем, понимаешь? Проблема ведь не только в нехватке ресурсов и деградации биосферы, а в том, что у людей в голове. – Айтер говорил с искренней ненавистью, глядя куда-то в пустоту блестящими от наркотика глазами, и это было страшно видеть. – Жрать, жрать, жрать, пока пузо не лопнет. Это можно было бы изменить, попробовать перевоспитать, но подобная работа потребует нескольких поколений и огромной власти, а у нас ни того ни другого. К тому же, наше министерство информирования может только плодить болванов да создавать всё новых и новых врагов… Так что пусть горят. Есть одна легенда, старая, ещё с Земли, по которой Боги полностью затопили её водой в наказание за человеческие грехи. Теперь будет огонь. А когда он погаснет, я активирую резервный Железный Замок и заселю Той, а потом и Кронос, новым человечеством. Лучшим человечеством, которое научится на наших ошибках и не повторит их. Первый шаг уже сделан, дальше всё пойдёт само собой.

– Ты себя слышишь вообще? – Табас был вне себя. – Ты же сбрендил! Ты что, всерьёз думаешь, что ты бог?!

– Как и первые капитаны, – отмахнулся Айтер. – Давай смотреть по делам. Я уничтожил старое человечество, я населю Кронос заново, я научу людей, как жить дальше, к чему стремиться, дам им Идею. Чем не божественно?..

Табас смотрел в глубоко запавшие глаза сумасшедшего и не понимал, иронизирует он или говорит серьёзно.

– Спустись-ка с небес, – подал голос Ибар. – Если бы ты был богом, тебя нельзя было бы так легко убить.

– Да за что?! – воскликнул Папаша, закатывая глаза. – Что, неужели в тебе проснулась жалость к людям?

– А хотя бы и она, – ухмыльнулся Ибар. – Не зазнавайся. Не знаю, может, это и правда «шанс» сделал тебя таким, а может ты просто свихнулся. Ты – маньяк. Мало того, ты сделал нас своими соучастниками. И это нельзя просто так оставлять.

– …Сказал Ардеш-Мясник.

Ибар отшатнулся, словно от пощёчины.

– Я знаю всё про вас, – торжествующе воскликнул Айтер. – Всю подноготную. А ты, – повернулся он к Табасу, который как бы невзначай потянулся к оружию, – если хочешь поддержать своего дружка и убить меня, то задумайся, на той ли ты вообще стороне?..

Юноша уже сжался в предвкушении могучего удара, которым Ибар разбил бы Папаше череп.

– И как же моя подноготная сейчас может тебе помочь? – деловито поинтересовался он. – Может, она умеет останавливать пули? Чем биография давным-давно погибшего Ардеша-Мясника спасёт тебя? – чем дальше, тем больше в голосе Ибара проступали знакомые нотки: так же он говорил с татуированным здоровяком в тренировочном лагере, прежде чем сломал ему обе руки. И Айтер, похоже, тоже вспомнил это – у него начали мелко подрагивать колени.

– Тем, что, судя по биографии Ардеша-Мясника, ты можешь стать моим союзником.

Лицо Ибара вытянулось.

– Что-о? Это ты сейчас меня так вербовать собрался?..

– Нет. Никакой вербовки, всё по-честному. Больше нет ни Армстронга, ни Адмет, а если и есть, то скоро точно не будет. Только мы трое остались. И мне нужна будет ваша помощь. Предстоит очень много работы, которую будет сложно осилить в одиночку.

– А ты наглец, – засмеялся Ибар.

Табас вспомнил, как их недавно обвели вокруг пальца, и подумал, что если Айтер говорит, что он честен, то это самый верный знак того, что надо быть начеку.

– Ты, как никто другой, должен меня понимать, – продолжил он. – Твоя биография буквально кричит о том, что ты считал человеческие головы самой удобной дорогой к цели. Начать войну на стороне одного Дома, а закончить в рядах врага, причём быть безжалостным, как к тем, так и к другим. Выжечь родной город из-за подозрения в укрывательстве партизан. Расстреливать сотнями, вешать, распинать, связывать и давить танками, вычищать огромные пространства от людей – думаешь, это намного хуже того, что сделал я?.. Уж кто-кто, а ты точно должен понимать, что жестокость может быть оправдана целью, ради которой она творится.

– Дурак ты, – отмахнулся Ибар, презрительно скривившись. – Много знаний, мало толку. С чего ты взял, что мы похожи? С чего ты взял, что я разделю твой бред про космос, замки и прочую херню? Да, я воевал. Убивал. Предавал тоже. Да, я действительно перешёл на сторону другого Дома и работал на бывших врагов. Но почему ты думаешь, что знаешь мотивы? Ты не знаешь, что на меня свалили просчёты командующего фронтом, поэтому и сожгли в бронетранспортёре собственные солдаты. И так во всём. Ты не знаешь этот мир, ты не знаешь людей. Ты видишь серую массу, не различая лиц. И ещё собрался что-то менять… – Ибар сплюнул. – Доберись до иллюминатора и посмотри вниз, урод. Намного лучше?.. А великие цели, требующие крови, – это полная хрень. Да, я делал мерзкие дела, когда это было необходимо. Но не потому, что у меня была цель, а потому, что не было никакой разницы в том, на чьей стороне находиться, если ни на одной из них нечего защищать. Каждая война преступна, чудовищна и отвратительна, какими бы светлыми идеями её не оправдывали. Но понимают это только тогда, когда всё заканчивается, и вокруг остаются только убытки, трупы, инвалиды и развалины. Хреновые поступки не перестают быть хреновыми от того, что совершаются ради великой цели. Великие цели не воскрешают мёртвых. Тех, чьи кости бросили в фундамент нового мира. К тому же, очень часто оказывается, что можно было без всего этого обойтись. Любая заваруха – просто очередной виток бесконечного цикла. Кто-то рвётся уничтожить старое, чтобы построить новое, но в итоге создаёт ещё большего монстра, которого позже убивает очередной идеалист. И этого не изменить. У тебя в голове уже сложился красивенький образ нового мира, но он не имеет ничего общего с тем, что получится в итоге. Опять-таки потому, что ты людей не знаешь. Перевоспитание ничего не изменит – ты вырастишь чудовище. Ты не бог, ты просто идиот, поверивший в собственную избранность. Ты даже не видишь, что твои идеалы уже сделали из тебя Капитана, – обожжённый наёмник хрипло рассмеялся. – Ты хочешь перевоспитать – они тоже перевоспитывают. Ты хотел уничтожить мешавших тебе врагов ради блага своей страны – они делают то же самое. Они убивают всех под корень, а ты стёр в пыль полтора миллиарда человек. Да я в сравнении с тобой просто святой, ха. И ты думаешь, что с таким подходом тебе удастся сделать что-то новое и лучшее?.. Ни черта ты не изменишь. Всё это было зря. Никаких великих целей: всего лишь глупость, ошибки, детские обиды и психические отклонения.

Ибар отошёл в сторону и взглянул на Айтера сверху вниз.

– Не тебе строить новый мир, сукин ты сын.

– Ты гарантировал мне жизнь, – прошипел наниматель. В его глазах не было страха, одна лишь ненависть. – Ты не убьёшь последний шанс этого мира, – выплюнул он злобно.

– Я же Ардеш-Мясник. Что мне ещё один труп?.. – кровожадно ухмыльнулся Ибар. – Тебе тут больше не рады. Особенно Табас. Да?.. – наёмник повернулся к своему напарнику.

– Да, – мрачно сказал юноша, делая шаг вперёд. Кровь бурлила от острого желания самому совершить возмездие. – Не трогай его. Я сам.

– Ну, хорошо, – ухмыльнулся Папаша. – Вы свой выбор сделали.

Короткий хлопок выстрела заставил Табаса инстинктивно отскочить в сторону.

Голова Ибара раскололась: пуля, вошедшая в подбородок, вылетела из макушки, вытянув с собой целый фонтан из кусков костей, мозга и крови.

Словно в замедленной съёмке Табас смотрел на то, как рука Айтера, сжимающая пистолет тюремной охраны, поворачивается к нему.

Юноша рухнул наземь, услышав прямо в полёте ещё один хлопок. Свинец пронесся совсем рядом с головой, обдав жаром и пороховой вонью. Пол больно ударил по локтям и коленям, отчего наёмник вскрикнул и, не тратя драгоценное время, сразу же быстро пополз в сторону: плевать куда – главное, чтобы подальше от психа с пистолетом. Болван, ох, какой же болван.

Айтер не видел, где находится его противник, поэтому палил наугад: то монитор разлетался на куски, обдавая юношу мелкими осколками стекла и пластика, то пуля прошивала деревянный стол, осыпая мелкими щепками, похожими на опилки.

Выход из центра управления был совсем рядом – рукой подать, но проблема состояла в том, что он отлично простреливался. К тому же, Айтер, если он не совсем ещё потерял рассудок, должен был прекрасно понимать, что деваться наёмнику больше некуда.

– Выходи! – голос психа прозвучал совсем рядом. – Выходи и избавь меня от поисков. Не будь крысой!

Табасу было плохо, как никогда до этого, но, несмотря на это, ужасно хотелось жить. Затуманенный мозг очень туго соображал. Табас валялся на холодном полу и лихорадочно пытался придумать, что сделать, чтобы переиграть Айтера и выжить, но идея была только одна – прорываться.

Как угодно, но пробиться, выбежать наружу: а там будет целый астероид для того, чтобы скрыться от психа, одержимого собственным божественным предназначением.

Табас ползал между рядами на карачках, вздрагивая от ругательств и выстрелов Айтера. А тот приближался: уговаривал сдаться, пытался подкупить, запугивал.

«Дождаться, когда кончатся патроны», – прокручивал Табас у себя в голове раз за разом. – «Просто дождаться».

Однако, несмотря на тщательный подсчёт, заветный щелчок курка раздался неожиданно. Промедлив полсекунды и осознав, что заветный момент настал, молодой наёмник, чувствуя, как кровь закипела от адреналина, изо всех сил, побежал с низкого старта так, как не бегал раньше никогда.

Ноги сводило судорогой, ладони разрубали воздух широкими взмахами, сердце превратилось в огромный барабан, удары которого прокатывались по всему телу, отдаваясь в мозгу, и Табас успел бы выбраться, точно успел бы, если б клацанье пистолетного затвора у него за спиной прозвучало на секунду позже.

Айтер нажал на спуск, едва успев перезарядиться, более того, у него не было времени прицелиться – и поэтому юноша остался жив.

Правое предплечье пронзила острая боль, от которой Табас едва не потерял сознание. По коже потекло что-то горячее и липкое. Обессилевшие ноги отказывали, малейшее движение вызывало дискомфорт но останавливаться было никак нельзя: Айтер находился рядом, и следующие выстрелы точно положили бы конец приключениям молодого наёмника.

Вприпрыжку с лестницы, быстрее и быстрее, обгоняя пули.

Разум затуманился, силы были на исходе.

Кажется, Айтер кричал что-то вслед, несколько раз юноша ощущал порывы горячего воздуха рядом с головой, но продолжал бежать – тупо, бессознательно, на одних инстинктах, кричавших и приказывавших телу мчаться подальше от летающего свинца.

Обратный путь был незнаком. В какой-то момент Табас, силясь уйти с линии огня, свернул не туда и окончательно потерялся. Тесные технические ходы, увитые цепями и трубами, исполинские цеха с остановившимися машинами, серые стены тускло освещённых туннелей, двери, ворота, арки со статуями и без…