Текст книги "Пожиратель Богов. Часть 4 (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Несколько Руйгу мгновенно превратились в живые факелы, их вопли слились в жуткую симфонию боли. Но остальные просто рассыпались, избегая удара с пугающей синхронностью.

Гвардейцы держались, но даже после присоединения к бою Мура и с поддержкой скрытных ударов Шиито их продолжали теснить. Тем не менее, это не значило, что они скоро падут. Как минимум время на то, чтобы качественно надавать Циарину по его муравьиной голове, они должны были мне предоставить.

Даже несмотря на то, что это, в условиях боя полностью на его территории, было не так-то просто.

Каждый мой вдох обжигал легкие – будто вдыхал не воздух, а раскаленную металлическую стружку. Циарин выкручивал правила этого проклятого мира до предела, заставляя пространство вокруг меня сжиматься, как тиски. Мои суставы скрипели под невидимым давлением, каждый шаг требовал усилий, будто я тащил на себе гору.

Я ощутил, как его Закон в очередной раз усилил гравитацию. Мои колени дрогнули, треснул камень под ногами. Но я лишь усмехнулся, активировав одну из множества придуманных комбинаций:

Атрибут укрепления + атрибут силы + аспект льва. Плюс гравитация и захват территории для нивелирования давления.

Мышцы налились стальной мощью, позволив выпрямиться. В тот же миг Циарин атаковал – его лапка превратилась в кнут из сгустков энергии, пронзив пространство со свистом рассекаемого воздуха. Я едва успел применить атрибут ускорения, но его Закон тут же снизил его эффективность.

Бич впился мне в плечо, вырвав кусок плоти. Кровь брызнула на потрескавшуюся землю духовного мира, мгновенно вскипая от жары. Атрибут регенерации заработал на пределе, мышцы стягивались, как натягиваемая тетива.

– Ты даже не понимаешь, насколько беспомощен здесь, – Циарин сложил лапки, формируя шар искаженной реальности. – В моем мире я решаю, кто сильнее!

Шар полетел ко мне, оставляя за собой трещины в пространстве. Я среагировал молниеносно:

Атрибут гравитации для стабилизации зоны перед собой. Атрибут защиты для создания барьера. Аспект повешенного, чтобы протолкнуть сквозь подавление контратаку.

Моя правая рука вспыхнула синим пламенем атрибута молнии. Разряд ударил в шар, вызвав каскадный взрыв. Волна отбросила нас обоих. Я перекувыркнулся в воздухе, приземлившись на колено, чувствуя, как трещит камень под тяжестью моего падения.

– Неплохо, — прошипел Циарин, вытирая кровь с разбитого лба. – Но этого мало!

Земля вокруг нас ожила. Камни превратились в острые шипы, бьющие со всех сторон. Я активировал атрибут трансформации, покрывая кожу жесткими пластинами. Шипы скрежетали по броне, оставляя глубокие царапины.

– Ты прав, — я выпрямился, чувствуя, как аспект чревоугодия начинает потихоньку высасывать энергию из его мира наперекор даже активному Закону узурпации. – Пора заканчивать этот спектакль.

Циарин зарычал и ринулся в атаку. Его тело исказилось, конечности удлинились, превратившись в чудовищные лезвия. Наши удары сошлись в эпицентре взрыва энергии.

Я пропустил его лезвие сквозь бок – боль пронзила, как раскаленный клинок. Мой удар достиг его плеча, или как эта часть называлась у муравьев, оторвав две лапы из десятка.

Регенерация запустилась тут же: и у него, и у меня. Но из-за того, что у меня в принципе был соответствующий атрибут, а также аспект льва, укреплявший тело в целом, несмотря на подавление правил мое восстановление шло быстрее.

В принципе, продолжая в том же темпе и стиле, я мог бы закончить бой довольно быстро. Положиться на свою выносливость и атаковать, атаковать и атаковать, пока от Циарина не останется одна голова, только и способная, что извергать проклятья.

Но Шиито и остальные начали выправлять баланс сил против Руйгу, то ли успешно сработавшись между собой, то ли посеяв неуверенность в рядах врага, моя помощь им была не нужна. А у меня еще оставались десятки не опробованных в реальных боевых условиях комбинаций способностей.

Понимание+лев + трансформация.

Мускулы спины сжались, как стальные пружины. Теперь можно было не просто свободно перекачивать силу мышц по телу, но и трансформировать сами мышцы в процессе, еще больше повышая боевой потенциал.

Молния+захват территории+понимание+гравитация.

Кулак, обёрнутый сине-белым плазменным коконом, ударил не в Циарина, а в пустоту перед ним. Разряд молнии завис в воздухе, быстро образовывая мерцающую решётку, выполнявшую роль ограды под напряжением.

Повешенный+регенерация+трансформация+гигантизация+лев.

Кости правой руки затрещали, удлиняясь, суставы выворачивались с хрустом. Кожа лопнула, обнажив на мгновение мышцы, переплетённые, как стальные тросы, прежде чем регенерация затянула раны.

Мощь удара при такой комбинации получилась даже выше, чем от перекачки мышц, хотя на первый взгляд соль этого приема должна была заключаться в повышении защиты, а не атаки. Тогда, может быть совместить две комбинации?

– Ты… Ты что, сука, тренируешься на мне⁈ — голос или, вернее, яростный визг Циарина прорвался сквозь гул битвы, словно ржавая пила по металлу.

Я не ответил. Просто продолжил перебирать сочетания, в процессе придумывая новые и пытаясь применить уже их.

Это было не так просто, как можно было подумать. Одновременное использование атрибутов и аспектов я освоил давным-давно. Но смысл комбинаций был в наложении одного эффекта на другой, для чего требовалось на порядки больше концентрации.

Все равно что одновременно одной рукой решать математические задачки, а другой – играть на фортепьяно какой-нибудь концерт Рахманинова. Только с каждым добавлением элемента в комбинацию увеличивалось и количество «рук».

Конечно, я тоже давно был не обычным человеком, для которого нечто подобное было на грани невозможного. Но главная проблема была в тонкой сонастройке разных способностей, что в пылу битвы было уже крайне непросто даже для меня.

Тем не менее, с каждой проверенной комбинацией и каждым удачным сочетанием, внедряемым мной в бой, Циарин начинал все больше и больше сдавать позиции.

– ХВАТИТ! — его рёв сотряс воздух.

Он рванулся вперёд, оставляя после себя трещины в пространстве. Продолжая экспериментировать, я не успел защититься. Обратившаяся в острую косу лапка, обёрнутая Законом узурпации, вонзилась мне в живот.

Внутренности превратились в кровавую кашу. Регенерация зашипела, сращивая ткани, но новый удар наотмашь рассек плечо до кости.

Однако останавливаться я не собирался. Смерть мне пока не грозила, а перспектива оказаться не готовым к бою с Катрионом, Великими Душами, а потом и Маалой только потому, что сейчас не выдержал и не нашел, возможно, лучшее сочетание, была хуже любой боли.

Я прыгнул назад, но Циарин уже адаптировался. Его нога с хрустом сломала мне колено.

– Тебя погубила твоя гордыня, — прошипел он.

Я ухмыльнулся сквозь боль:

– Ещё одна проверка, если ты не против…

Пальцы сложились в коготь, заряженный аспектом Чревоугодия. Я вонзил их в собственную рану, вырвал клок плоти и швырнул в Циарина.

Мясо растворилось в воздухе, превратившись в кислотный туман. Циарин взвыл.

– СДОХНИ, СВОЛОЧЬ!

Его следующий удар был еще сильнее. Грудина треснула, осколки рёбер впились в лёгкие. Но это означало лишь, что у меня появился новое поле для опытов.

Было ли это безумием? Возможно. Но я уже не мог остановиться.

Даже если бы Циарин начал рвать меня на части, я собирался закончить свои эксперименты.

Глава 81

Я вытер ладонью пот со лба, чувствуя, как капли тут же испаряются в раскалённой атмосфере. Пот. У меня. Никогда бы не подумал, что снова испытаю это чувство.

Правда, сейчас пот в основном состоял из крови, которая сочилась из пор наперекор регенерации из-за все усиливавшихся масштабов атак Циарина. Я не был на грани смерти или даже где-то близко. Пока что. Но состояние моего тела оставляло желать много лучшего.

Земля под ногами пульсировала, как живая – каждый удар соответствовал ударам моего сердца. Где-то вдалеке, за спиной, слышались отголоски боя Шиито и Гвардейцев, но здесь, в эпицентре нашего противостояния, существовали только мы двое.

Эксперименты продолжались, однако из-за того, что Циарин начал безумствовать, осознав, что пока что я не собираюсь как-то особо серьезно давать ему сдачи, как-то кардинально ход боя они не меняли. Я по-прежнему получал удар за ударом.

Внезапно в голову пришла безумная идея. Обычно я активировал способности просто одновременно, после завершения аспектов понял, что можно создавать комбинации, увеличивая итоговую эффективность за счет эффекта синегрии.

Но можно было попробовать еще по-другому.

Сначала активировал аспект льва – знакомое тепло разлилось по жилам, усиливая каждое волокно моего существа. Но вместо того чтобы параллельно активировать молнии или же вплести их в львиный аспект, я начал медленно, словно натягивая тетиву лука, пропускать энергию атрибута молнии через этот усиленный львом канал.

Эффект превзошёл все ожидания.

Молнии, обычно яростные и неконтролируемые, теперь текли по моим венам как жидкий металл – тяжелые, мощные без меры, отблескивающие ярчайшим золотом.

Когда следующая атака Циарина достигла меня, я просто поднял руку, выпуская эту мощь наружу. Золотые нити энергии рассекли его Закон как горячий нож масло.

– Что… — он отпрыгнул назад, его четыре глаза расширились от неожиданности. – Это невозможно! В моём мире…

– В своём мире ты забыл, кто здесь настоящий хищник, — перебил я, чувствуя, как новая власть пульсирует в кончиках пальцев.

Циарин ответил рёвом, который заставил содрогнуться саму ткань реальности. Его тело начало мутировать на глазах – хитиновые пластины вздувались, образуя дополнительные слои брони, а из спины выросли ещё две конечности, похожие на скорпионьи хвосты.

Но я уже тестировал следующую комбинацию – атрибут трансформации через аспект понимания. Кожа на моих руках покрылась мельчайшими чешуйками, которые складывались в сложные геометрические узоры, усиливая прочность в десятки раз. Когда один из хвостов Циарина ударил меня в грудь, я даже не пошатнулся.

Сжал кулаки и запустил гигантизацию через атрибут брони. Кости затрещали, мышцы налились силой, и за несколько секунд я сравнялся в размерах с Циарином, моё тело покрылось слоями костяных пластин, переплетённых с жилами синеющей энергии.

Наш следующий удар столкнулся в воздухе, создав ударную волну, которая разметала остатки ландшафта на километры вокруг. Циарин отлетел, перевернувшись несколько раз через голову.

Когда он поднялся, я увидел это впервые за весь бой – в его глазах мелькнуло нечто, чего я не видел даже у Умсы в последние моменты. Чистое, неразбавленное отчаяние. Он понимал – баланс изменился. Игра, которую он считал своей, внезапно вышла из-под контроля.

– Ты… ты не должен… — он задыхался, его броня трещала по швам. – Это мой мир! МОЙ ЗАКОН!

Воздух Улья содрогнулся, будто гигантский колокол ударил где-то в самой сердцевине этого искаженного мира. Циарин отпрянул, его хитиновые лапы с крючковатыми когтями впились в почерневшую землю, оставляя глубокие борозды.

Его тело покрылось сетью трещин, сквозь которые пробивалось ядовито-фиолетовое свечение. Каждая пластина его брони дышала, расширялась и сжималась, но без какого-либо заметного такта, будто в безумном припадке.

– Ты… ты думал, что сможешь просто прийти сюда и… – его голос теперь напоминал скрежет металла по стеклу. – НИКОГДА! – этот вопль разорвал пространство, заставив треснуть ближайшие скалы. – Я не стану твоим рабом! Не превращусь в жалкую курицу! Я – ЦИАРИН!

Его передние конечности взметнулись вверх, и в этот момент мир вокруг нас агонизировал.

Закон тиранической узурпации пробудился с такой силой, что мои кости затрещали под его давлением. Из земли реального мира вырвались черные щупальца энергии, похожие на корни мертвого дерева. Они впивались во все живое с ненасытной жадностью.

Деревья, еще секунду назад шелестевшие листьями, мгновенно превращались в иссохший скелеты. Их кора чернела и осыпалась, обнажая белесую древесину, которая тут же рассыпалась в пыль. Горели города, наполненные людьми, которые даже не понимали, что стали топливом для ярости своего повелителя.

– Чувствуешь? — Циарин склонил голову, его мандибулы щелкали в такт словам. – Это вкус настоящей силы. Не твои жалкие аспекты, не украденные законы… Моя власть абсолютна здесь!

Я ощутил, как давление его Закона на меня ослабло – он перенаправлял всю энергию на уничтожение собственного мира. Его тело начало мутировать с пугающей скоростью: хитиновые пластины лопались, обнажая пульсирующую плоть, из которой прорастали новые конечности – то ли руки, то ли жвала. Его рост увеличился вдвое, тень от его фигуры накрыла меня целиком.

Целый хор предсмертных воплей, сливающихся в жуткую симфонию, звучал в моих ушах. Я знал, что это – жители Улья, чьи жизни высасывались за считанные секунды. Их энергия струилась к Циарину черными реками, вливаясь в его искаженное тело.

– Видишь это⁈ — он простер вперед одну из новых конечностей, и я увидел, как кожа на ней лопается, обнажая пульсирующие фиолетовые вены. – Это цена твоей наглости! Ты хотел моего мира? Получай его – мертвым и пустым!

Я почувствовал, как мои атрибуты напряглись до предела. Трансформация искажала мое тело, превращая кожу в броню, пальцы – в когти.

Гигантизация наполняла мышцы стальной силой, а аспект льва сжимал энергию внутри меня, готовя к смертоносному выбросу. Но даже этого было недостаточно.

Циарин перешел все границы. Он не просто сражался – он уничтожал собственный мир, чтобы победить меня. Против такого уже нельзя было действовать даже немного бездумно.

Я разомкнул челюсти, ощущая, как аспект чревоугодия пробуждается глубже, чем когда-либо. Если он хочет сжечь этот мир – я пожру его первым. Моя глотка раскрылась, как бездонная пропасть, готовая поглотить саму тьму.

– Давай же, пожиратель, – прошипел Циарин. – Покажи, на что способен настоящий голод!

В этот момент пространство между нами взорвалось ослепительной вспышкой. Черные щупальца его Закона столкнулись с моим чревоугодием, и мир Улья застонал под этим напором. Камни плавились, воздух горел, а небо раскололось, обнажив пульсирующую плоть самого мира.

Мои кости затрещали, ломаясь и перестраиваясь с пугающей скоростью. Я чувствовал, как рёбра раздвигаются, образуя дополнительный защитный каркас, а позвоночник вытягивается, становясь гибким, как стальной хлыст.

Кожа на руках потемнела, покрываясь трещинами, из которых проступала чёрная, маслянистая субстанция – физическое воплощение того самого голода, что мучил меня в заточении. Мои пальцы удлинились, превратившись в изогнутые когти. Челюсть вытянулась вперед, обнажая ряды острых, иглоподобных зубов.

И это было только начало.

На моих запястьях активировался доспех Дарвы, быстро покрывая тело слоем черно-золотой брони, если судить по одному лишь весу, будто бы выкованной из ядра звезды.

Я ощущал, как каждая деталь идеально подстраивается под мою новую форму. Нагрудник расширился, закрывая дополнительную пару рёбер, наплечники изогнулись, образуя острые шипы, а шлем обрёл вытянутую форму, повторяя очертания звериной челюсти.

Но мои ноги даже не дрогнули – мутировавшие мышцы, усиленные атрибутами и четырьмя завершенными аспектами, легко выдерживали эту нагрузку.

Противник напротив меня уже мало напоминал Циарина. Его тело раздулось, как перезрелый плод, кожа лопалась, обнажая пульсирующую массу энергии. Он поглотил слишком много энергии – больше, чем мог удержать.

– ТЫ… СДОХНЕШЬ… ПЕРВЫМ… – его голос булькал, как кипящая смола.

Из его разинутой пасти хлынула струя сгущённого Закона – ослепительно-белая, с вкраплениями чёрных искр. Я мог увернуться, но вместо этого решил проверить прочность доспеха.

Удар пришёлся прямо в грудь. Мир взорвался ослепительным светом. Я ощутил, как броня Дарвы вибрирует, поглощая и рассеивая энергию. Тысячи микроскопических рун вспыхнули по всей её поверхности, образуя сложный защитный узор.

– Неплохо, — сквозь стиснутые зубы выдавил я, чувствуя, как жар распространяется по нагруднику. Доспех выдержал, но повторять этот эксперимнет, пожалуй, больше не стоило. – Но давай что-то посерьёзнее?

Циарин (если это ещё можно было назвать Циарином) ответил рёвом, от которого задрожал воздух. Его тело продолжало мутировать – из спины выросли костяные отростки, а на месте глаз образовались пульсирующие сгустки энергии.

Я приготовился к следующей атаке, чувствуя, как в моих жилах закипает боевая ярость. Доспех отзывался на каждое движение, будто второе тело.

Он ударил новым выбросом энергии, но на этот раз я был готов. Моя ладонь рассекла воздух, выпуская контрволну из сгущённого аспекта чревоугодия. Две силы столкнулись в эпицентре, создавая ударную волну, которая заставила содрогнуться саму ткань реальности вокруг нас.

Мир вокруг нас дрожал, как живое существо в предсмертной агонии. Воздух гудел от накопленной энергии, искрился фиолетовыми разрядами, которые разрывали пространство, оставляя после себя чёрные шрамы небытия.

Циарин, превратившийся в чудовищного гиганта, наполовину муравья, наполовину бурю из плоти и энергии, поднял свои искажённые конечности. Его тело пульсировало, впитывая последние остатки жизни из мира Улья.

– ТЫ ВСЁ ЕЩЁ ДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ ПОБЕДИТЬ⁈ — его голос гремел, как тысяча раскатов грома, сотрясая то, что осталось от ландшафта. – Я – ЭТО УЛЕЙ! Я – ЭТО ЗАКОН!

Я стоял напротив, чувствуя, как доспех Дарвы вибрирует на мне, реагируя на нарастающую угрозу. Моя правая рука непроизвольно сжалась в кулак – бронированные пальцы скрипели, сдерживая энергию, готовую вырваться наружу.

Во мне, несмотря на немалое количество розданных «трофеев» еще сохранились огромные объемы энергии. Закон перерождения Единства, часть Закона неугасимого огня Лавовой Феи, Законы миров тех Руйгу, что я прикончил, а также энергии всех тех противников, что я сожрал до сих пор.

Я мог бы использовать эти силы, выпустить в разрушительном ударе невероятной мощи, такой, что даже мутировавший Циарин не смог бы такого пережить. Но нельзя тратить это на него. У меня еще были враги куда опаснее. Катрион ждал. И Маала ждала. И для них я приберегу главные козыри.

Циарин совершил последний рывок. Его пасть, больше похожая теперь на воронку в ничто, раскрылась на все 180 градусов.

В глубине глотки закрутился вихрь из фиолетово-чёрной энергии, вобравший в себя всё: свет, звук, даже само пространство вокруг. На мгновение мне показалось, что я вижу в этом вихре лица – миллионы поглощённых душ, навсегда ставших топливом для его Закона.

– УМРИ, ПОЖИРАТЕЛЬ! – его рёв разорвал тишину.

Сгусток чистой деструкции вырвался наружу. Это не был просто энергетический луч – это была сама концепция уничтожения, воплощённая в физической форме.

Он двигался медленно, почти лениво, но я знал – это иллюзия. Каждая микросекунда его движения оставляла после себя трещины в реальности, которые не затягивались, а продолжали расти, как ядовитые паутинки.

Я вдохнул, чувствуя, как внутри меня пробуждаются древние силы. Четыре аспекта. Шестнадцать атрибутов. Я слил все, что имел, в эту атаку, прекрасно понимая, что не смогу выйти из этого столкновения невредимым.

Удар.

Не взмах, не бросок – именно удар. Прямой, честный, без уловок. Мой кулак встретил летящую смерть Циарина в середине пути.

Столкновение было… красивым.

Сначала – свет. Ослепительно-белый, выжигающий сетчатку даже через закрытые веки. Потом – тишина. Настоящая, абсолютная, когда перестают работать даже внутреннее ухо. Я видел (хотя «видел» – не то слово), как две силы сплелись в смертельном танце.

Они будто кружились друг вокруг друга, сливались и снова разделялись. На мгновение показалось, что они нейтрализуют друг друга. Но нет.

Боль пришла неожиданно.

Правая сторона… её просто не стало. Не было взрыва, не было ощущения удара – просто в один момент рука, плечо, часть груди превратились в пыль. Доспех уцелел – великолепная работа Дарвы – но под ним теперь была пустота.

Но Циарину было хуже.

Моя атака не просто прошла сквозь его защиту – она разорвала её на атомы. Тысячи микроскопических взрывов превратили его правую половину в кровавый туман.

Его хитиновый панцирь, покрывшийся трещинами и зазорами из-за мутаций, но ставший даже тверже, чем был, рассыпался, как песочный замок.

Я двинулся вперёд. Левая рука (теперь единственная) сжалась в кулак.

Шквал.

Удар, усиленный аспектом Повешенного, был прекрасен в своей простоте. Никаких спецэффектов, никаких ярких вспышек – просто кулак, летящий в голову противника.

Треск хитина был музыкой для моих ушей. Череп Циарина (точнее, то, что от него осталось) не просто треснул – он взорвался изнутри, выплеснув содержимое в виде синеватой плазмы.

Одновременно я запустил Чревоугодие – не просто чтобы добить, а чтобы лишить его последнего шанса. Я чувствовал, как Закон тиранической узурпации (такой гордый, такой сильный ещё минуту назад) теперь дрожал в моей хватке, как пойманная птица.

– Прощай, ублюдок, — прошипел я, наблюдая, как свет в его единственном глазу медленно угасает. – Скажи привет Умсе и Семургдалиону… если найдёшь их в моём желудке.

###

Кровь Циарина – густая, почти черная, с вкраплениями мерцающей энергии Закона – медленно стекала с моих когтей, испаряясь в насыщенном магией воздухе Улья.

Его тело, некогда могучее, а теперь разорванное в клочья, лежало передо мной, постепенно распадаясь на частицы Закона, которые медленно растворялись в пространстве, словно дым после костра.

Я чувствовал их вкус на языке – горький, металлический, с оттенком чего-то гнилостного. Тираническая узурпация. На самом деле поразительная сила, в чистом виде, пожалуй, сильнейший из Законов Байгу, скорее всего даже сильнее перерождения Катриона.

К сожалению, ему не повезло с хозяином.

Где-то вдалеке гремели взрывы, слышались крики Шиито и Теневых Гвардейцев, сражавшихся с оставшимися Руйгу. После того, как Циарин начал пожирать Улей ради собственного усиления, правила, подавляющие моих союзников и усиливавшие их врагов, исчезли. И Руйгу Циарина начали безбожно проигрывать.

Так что помощь моя уже не требовалась. Да у меня и была другая задача.

Я закрыл глаза, погружаясь в аспект чревоугодия. Моя сила разлилась по миру Улья, как чернильное пятно, просачиваясь в каждую трещину, в каждый закон этого места.

Закон тиранической узурпации сопротивлялся – он был жив, он был его, и даже сейчас, после смерти этого тела Циарина, он не хотел подчиняться. Но я уже знал его структуру, его изъяны, его вкус.

– Найдись, — прошептал я, заставляя свою энергию проникнуть глубже, в самое сердце этого мира.

И там, в глубине, я почувствовал его.

Слабое мерцание. Дрожащий огонек сознания.

Циарин.

Без моего вмешательства ему потребовались бы десятилетия, чтобы снова обрести форму. Возможно, даже века. Но у меня не было намерения ждать.

– Восстановись, — прошипел я, вплетая в поток Закона нити аспекта понимания и чревоугодия.

Энергия сгущалась, стягиваясь к дрожащему ядру – крошечной искре «Я» Циарина. Я наблюдал, как частицы Закона начинали притягиваться к нему сами, словно железные опилки к магниту.

Его сознание вспыхнуло, хаотичное, неоформленное, но уже живое. Однако он еще не понимал, кто он, где он, что произошло.

И уже не поймет.

– Мур!

Феникс, до этого момента сражавшийся вместе с Шиито и Тенями, мгновенно отреагировал. Его алые крылья распахнулись, и он приземлился на плечо, пристально следя за моими действиями. Он знал, что будет дальше.

Я схватил сгусток сознания Циарина – липкий, пульсирующий, наполненный яростью и страхом – и, не тратя времени на церемонии, втолкнул его в клюв Мура.

Феникс проглотил добычу, и его тело тут же вспыхнуло ослепительным пламенем. Не просто огнем – чистым Законом, вырвавшимся наружу. Перья почернели, затем вспыхнули багровым, потом золотым. Кости трещали, крылья сжимались, тело скукоживалось, будто его сдавливала невидимая рука.

Но на этом дело не закончилось.

Энергия хлынула в Мура, как вода в бездонный колодец. Я чувствовал, как внутри него бурлят два Закона высочайшего уровня, два противоречивых принципа, сплетающихся воедино.

Мур взвыл – не от боли, а от переполняющей мощи. Его тело сжалось до размера птенца, затем и вовсе свернулось в яйцо, обернутое кольцами пламени. Оно пульсировало, как сердце, излучая тепло, от которого трескался камень под ним.

Оставалось только ждать.

– Интересно, что из тебя получится, — хмыкнул я, проглотив яйцо Мура, спрятав его в том же кармане чревоугодия, где своего часа дожидался драконий ус.

Кровь Циарина еще дымилась на моих перчатках, когда остаток армии Руйгу застыл в нерешительности.

– Я сдаюсь! — прохрипел высокий Руйгу-богомол. – Прошу, у меня не было выбора, кроме как подчиняться, но больше я не хочу!

Его примеру последовали десятки других, в целом примерно половина выживших. Некоторые Руйгу падали на колени, другие просто застывали на месте, опустив головы.

Но другая половина…

Другая половина сомкнула ряды еще плотнее. Их аура вспыхнула багровым светом – не страхом, а яростью. Из их рядов вышел исполинского роста Руйгу, тоже муравей, как и Циарин.

– Мы не станем рабами! — его голос прокатился по полю боя, заставляя содрогаться даже воздух. – Лучше смерть, чем предать клятвы!

Его боевой клич подхватили десятки глоток. Их энергия слилась в единый порыв, создавая волну давления, от которой задрожала земля под ногами.

Я лишь усмехнулся.

– Как пожелаете.

Первый яростный Руйгу-минотавр бросился вперед. Я даже не стал уклоняться. Моя ладонь сомкнулась на древке оружия – и в следующий миг оно рассыпалось в прах, поглощенное моей аурой. Он успел лишь округлить глаза, прежде чем мои пальцы впились в его шлем.

Рядом раздался вопль – двое других бросились на меня с флангов.

Я позволил их атакам достичь цели, но оружие лишь бессильно скользнуло по драконьему доспеху. А через секунду мои руки уже сжимали их сердца. Два хрустальных всплеска – и их тела рухнули, превращаясь в пыль еще до падения.

– БЕГИТЕ! — закричал кто-то сзади, но было уже поздно.

Я двинулся сквозь их ряды, как жнец сквозь пшеницу. Каждый шаг – еще одна пожранная жизнь. Один воин попытался ударить меня в спину – его лапа расплавилась, едва коснувшись моей ауры. Другой метнул копье – оно застыло в воздухе, прежде чем я втянул его в себя вместе с метателем.

Сдавшиеся наблюдали за этим, бледные как смерть. Некоторые дрожали так сильно, что их доспехи звенели.

– Слушайте внимательно, – когда все было кончено, мой голос прозвучал тихо, но каждый слог врезался в их сознание как нож. – Вы отправитесь к Золотой Челюсти, Воффарин и Бенингируде. Присягнете им на верность. Если хоть один из вас ослушается…

Я намеренно остановился, просто глазами показывая на груду пепла, оставшуюся от последнего непокорного.

Они закивали так рьяно, что казалось, вот-вот потеряют головы. Через мгновение поле опустело – сдавшиеся буквально растворились в ландшафте, боясь даже оглянуться.

Я повернулся к Шиито и Крархе. Бойня закончилась так же внезапно, как и началась.

– Потери?

Шиито вытирал окровавленный клинок о плащ поверженного врага. Его теневая броня была иссечена в десятке мест, но глаза горели холодным огнем.

– Тринадцать Гвардейцев, – ответил он, окидывая взглядом поле боя. – Но они вернутся.

В добавок к тому, что Гвардейцы были Руйгу, то есть не могли умереть окончательно, пока их мир не был уничтожен, сущность Теней позволяла им восстанавливаться даже после смерти, по крайней мере первой, с огромной скоростью.

Уже через пару недель павшие должны были вернуться в строй в своей полной мощи.

Крарха, опираясь на свою секиру, фыркнула:

– Хех, для штурма логова Байгу это просто смешные цифры.

Я кивнул, наблюдая, как последние следы битвы растворяются в воздухе. Улей, в отличие от Единства, Оплота Вечной Тьмы и Лавовой Феи, не распадался на отдельные миры. К сожалению, лишь потому, что уже, по сути, нечему было распадаться.

Циарин в своем безумии уничтожил собственный мир, забрал из него все до последней капли. Я понимал, что вряд ли смог бы помешать ему, даже если бы с самого начала сражался как-то иначе. Но от осознания масштабов разрушения и количества невинных жертв настроение упало ниже плинтуса, несмотря на триумфальную победу.

– На сегодня хватит, — сказал я, тяжело вздохнув. – Пора домой.

Следующим в моем списке дел было посещение того места, что я увидел в воспоминаниях Амалы.

Нужно было использовать любую возможность, чтобы напасть на след Катриона.