Текст книги "Окраина. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– Это на «Театральной». Или на «Охотном» – авторитетно пояснил метрополитенец. – Звук, он ведь как идет…

Истошно зазуммерил телефонный аппарат на стене. Старлей чуть не выронил бутерброд, выругался. Почти одновременно зашипели рации у Марика и у старшего омоновца…

Старлей пытался понять, что ему втолковывают по древней связи, радиотелефон ОМОН плевался обрывками фраз и треска. Марик отбежал подальше от этого концерта.

– Шумил …! Ы слыши …! Орыв в ашу сторону! Итучка! Ва вагона!.. Становите!.. А станции пасно!.. Как онял, Шумилов?

– Вас понял. Попробуем.

– А связи ставайся!.. Оневренная группа… двигается!..

Это не связь какаято, а специальная «радиопсиха». Марик прорысил обратно к блокпосту. На патрульного смотрели все, омоновец чесал антенной предсмертно всхрапывающей рации переносицу.

– Вроде прорыв в нашу сторону, – сказал Марик. – Вроде как на «летучке».

– Да, мне тоже чтото про «ремонтное» хрипели. – Старлей с ненавистью посмотрел на древний аппарат: – Это ж, вашу мать, что за ретро?!

– Говорят, «большая группа», – не очень уверенно дополнил омоновец. – Это что, бомжи, что ли? Не могут же «психа» катить группой, да на поезде? И как они вообще едут? Отключено же все?

– Если «летучка» – мотовоз, так она на дизеле может. Или на бензине – объяснил заметно побледневший метрополитенец. – Еще вагонмастерскую прицепят или платформу.

– Уже лучше, все ж не бронепоезд. – Старлей оглянулся на своих бойцов: – Как останавливать такую штуку, идеи есть?

– Баррикаду бы сложить, – сказал эмчеэсовец. – Может, они сами остановятся. Бомжи, они вообщето не комикадзы.

– Рельс есть чем рвануть? – спросил Марик. – Это вернее будет.

– Шашки есть. Но… – Старлей смотрел на туннель.

– Отремонтируют. Мы без фанатизма, – сказал Марик, снимая шлем.

– Да вы что?! – обомлел метрополитенец. – Это ж натурально вредительство. Я на станцию. Там связь хорошая. Уточнить нужно…

– Вали. Ты тут не по боевому расписанию. – Старлей нагнулся к саперному ранцу, начал спешно дергать застежки…

Метростроевец рванулся к телефону… Под его крики в трубку Марик надел шлем на оторопевшую Розу Юрьевну:

– Пока не двигайтесь. Сейчас разберемся, и я вас в безопасное место посажу.

– Рухнет ведь все, – пискнул Жуков.

– Вряд ли. Здесь надежно строили. Вы же чуткие, чувствуйте… – Марик побежал вперед по туннелю.

Старлей стоял на коленях, возился с толовыми шашками:

– Подальше заграждение изобразите. Всетаки люди едут. Предупредим…

Вместе с эмчеэсовцами и одним из саперов отбежали метров на шестьдесят вперед. Кроме двух ведер, найти ничего не удалось. Сапер поставил символическую преграду:

– Не заметят.

– Сверху фонарь включенный положим.

– Да что они увидят? На скорости? Да там и красные огни горят, и разные.

Подбежали метрополитеновец и один из омоновцев:

– Куда вы рванули? Там «карман» линейный…

Побежали обратно. Марик спросил у пыхтящего рабочего:

– Что, «добро» на вредительство дали?

– Послали. Там вообще не наши сидят…

Доски старой опалубки, лестница, довольно длинный швеллер – его пристроили поперек туннеля на высоте груди. Тоннельщик скинул свой оранжевый жилет, повесил на середину швеллера:

– Меня же и посадят…

– Ага, в рудники, вагонетки гонять…

От «блокпоста» орал старлей:

– Живее! Идет уже…

Рельсы действительно уже ощутимо вибрировали…

Марик проскочил мимо заложенных шашек и машущего рукой сапера. Поисковая группа скорчилась за мешками и импровизированным столом с недоеденными бутербродами.

– Дальше отходим! Пристукнет.

Марик подталкивал Розу Юрьевну в широкую спину. Жуков бежал сам, волоча оба рюкзака. Фээспешников догнал доблестный работник подземки с электрочайником в руках:

– На свои, между прочим, покупал. Тут «карман», прячьтесь…

Марик завернул подопечных:

– Сели на корточки. Голову между колен. Жуков, башку рюкзаком прикрой.

Из «кармана» напротив поинтересовались:

– Чтото маловато нас.

– Так два мента того… «на исходные» рвануло. И мальчишкасапер с ними…

Подбежал старлей с последним из саперов:

– Тридцать секунд. Рты откройте…

Старлей встал в переполненный «карман», отдавив Марику ногу.

В туннеле громыхнуло. Не то чтобы оглушительно, но на голову посыпалась пыль и мелкие камни. Звенели, осыпаясь, осколки светильников.

– Готово. – Старлей шагнул в мутное облако пыли. – Возвращаемся к блоку…

Широкая труба туннеля еще звенела угасающим эхом взрыва, а из глубины накатывал металлический гул. Марик упал за мешок баррикады, перекинул на грудь автомат. Впереди торчал разорванный рельс. Не так уж и сильно его закрутило…

– Фиг они остановятся, – уверенно сказал эмчеэсовец, возясь со своим АК.

– Тогда в ближний «карман» тикаем, – сказал Марик и чихнул – пыль утягиваться в вентиляцию чтото не спешила.

Сзади захрустели под подошвами осколки.

– Чего вылезли? – рассердился Марик. – В тылу ваше место. Сейчас дела грязные, зашибут мигом.

– Так у нас и оружия нет одним в темноте сидеть, – с вызовом сказал Жуков.

– Нам както здесь лучше, – пробормотала Роза Юрьевна. – У нас…

Конец фразы Марик не расслышал: уже налетал по туннелю скрежет и лязг несущегося поезда, слепил свет фары…

Дожидаться никто не стал. Остатки сводного отделения метнулись к «карманам». Вжимаясь в оказавшуюся довольно шустрой Розу Юрьевну, патрульный успел увидеть, как огромное чудовище снесло швеллер с жилетомфлажком, снарядами промелькнули по туннелю ведра, взлетели щепки разбитых досок…

В последний момент летучка начала тормозить – визжал и искрил металл у рельс. Очевидно, скорость ремонтного состава была не так высока – он катился все медленнее. Но когда мотовоз качнуло на разорванном полотне, слепящая туша все равно продолжала ползти вперед – уже не по рельсам, а вдоль них, кренясь и грозя завалиться, но ползла, надвигалась… Марик невольно зажмурился, но тут же заставил себя открыть глаза. Промелькнуло око огромной фары, прополз, едва не задевая облезлым оранжевым боком, мотовоз, дохнул соляркой. Сыпались яркие искры изпод колес… Волоклась, подрагивая, единственная платформа…

С высокого приступка «кармана» Марик видел установленную на платформе лебедку, раскачивался крюк на короткой цепи, вокруг лебедки лежали плотно уложенные большие мешки, с серым, очевидно, специальным мягким покрытием. Наверное, всетаки не взрывчатка…

Потом Марик разглядел хвост…

Летучка, массивно дребезжа, проползала еще десятка два метров и замерла. Чуть кособоко, но почти на рельсах.

В тишине тихо треснуло, и нежно зазвенели, осыпаясь, остатки плафона на стене. Марик расслышал за спиной едва слышный шепот – молилась Роза Юрьевна.

«Дохлые», – с облегчением осознал Марик.

В этот миг над бортом платформы приподнялась острая морда, глянула и тут же спряталась.

– К бою! – сипло скомандовал старлей.

Марик спрыгнул на рельсы, упал на колено – стрелять нужно над землею, когда разбегаться будут. Сколько их там? С сотню? Нет, столько не поместится…

Бойцы вскидывали оружие. Пятился спасатель, но тоже с поднятым новеньким АК…

– По команде, – просипел неузнаваемым голосом сапер. – Ох, мать их…

Крысы высаживались. Видимо, тоже по команде: поток лился с дальнего края платформы, растекался под защиту колес и борта и замирал. Фара «летучки» продолжала освещать пути впереди, а здесь, под сошедшей с рельсов платформой, затаилась серая плотная масса, и лишь глазки тварей блестели в свете единственного уцелевшего на стене плафона.

Нет, еще не все крысы высадились. Три еще неловко карабкались через борт. Марик сначала не понял: оказалось, подбитую волокут. Безвольно вытянутые лапы – хребет, наверное, перебило. Под платформой мгновенно вспух холмик – две крысы ловко подставили сдвинутые спины. Масса кратко пошевелилась: искалеченную оттаскивали в тыл.

Собственно, представители легендарного ужаса подземки были не так уж крупны: даже встав на задние лапы, крупный грызун едва ли достал бы до груди человека. Но все равно крупноваты…

В тишине сухо стукнул хлопок пистолетного выстрела.

Бахбахбах…

Стреляли из мотовоза. Торопливо, навскидку…

Охнул, покачнулся один из эмчеэсовцев…

– Огонь! – крикнул старлей.

Резанула короткая автоматная очередь, но тут же Роза Юрьевна кинулась вперед, распростерла руки:

– Не стреляйте! Напугаете…

Пухлая женщина в грязном белом халате стояла, широко раскинув руки и разделяя хвостатых и двуногих врагов. От мотовоза хлопнул еще один пистолетный выстрел – пуля стукнула в бетон стены. Роза Юрьевна вздрогнула, но с места не сдвинулась.

От мотовоза донесся отчетливый щелчок осечки, потом ктото побежал прочь… В луче мощной фары закачалась спина в рваном голубом пуховике, в руке у бегущего был наган. Омоновец повел стволом своего автомата. Марик пихнул в плечо:

– Нет! Живым нужно.

Роза Юрьевна сказала, не поворачивая головы:

– Не стреляйте, пожалуйста. «Кто не нападает – тот союзник».

Вообщето Марик в новую лозунгформулу ФСПП не особо верил. Но лучше, конечно, попробовать.

Роза Юрьевна мягко взмахивала руками, словно дирижировала взглядами сотни глаз хвостатых тварей:

– Они вас обмануть хотели. Поссорить. А разве время? Я к вам подойду. Это… не кусайтесь…

Она действительно медленно пошла к платформе, чтото бормоча и держа уставшие руки уже не поднятыми, а растопыренными…

Плотная масса крысиных тел сжалась плотнее, но атаковать не стремилась. Все, сволочи, понимают. И про семь автоматных стволов, и про полные магазины. Даже про перепуганного тоннельщика, сжимающего короткую кувалду, понимают…

Роза Юрьевна опустилась на четвереньки, чтото ворковала, заглядывая под платформу.

– Нужно «Психу» взять, – пробормотал Марик, опуская ствол.

– Ты ох…? Как мы его догоним? – Старлея порядком колотило.

– Через платформу. Дай пару человек.

Запищала рация омоновца – плотное пятно под платформой шевельнулось. Роза Юрьевна обернулась:

– Не пугайте, говорю. Я же разговариваю…

Омоновец поспешно отключил рацию. Марик выключил свою, взглянул на метрополитеновца.

– Ага, я щас трубку сниму, – подземный житель поспешил к зверскому аппарату на стене.

Раненого спасателя перенесли к мешкам «блокпоста». Постанывал: пуля угодила в жилет с инструментами, рикошетом распорола плечо. Товарищ его бинтовал, бормоча насчет «содоку ^[31]и херовых пасюков».

– Пошли, гада с «Психой» поймаем, – хмуро сказал омоновец. – И сообщить нужно, что нас здесь еще не совсем схарчили. Помощь, опять же, вызовем.

К грузовой платформе подходили осторожно. Марик первым влез на борт. Снизу смотрели крысы – нет, разумность их симпатичнее не сделала. Хорошо хоть сбились плотно, хвостов тошнотворных не видно. Автомат Марик демонстративно повесил на плечо, руки держал расслабленно опущенными…

Взобрался на крышу мотовоза, помог влезть омоновцу и мальчишкесаперу, вызвавшемуся пойти добровольцем. Сползли на пути, ступая на цыпочках, отошли подальше.

– Не расслабляйтесь, – предупредил Марик. – Бомжара с «Психой» покруче крысищ может оказаться. Кстати, малый, ты что, натуралистлюбитель?

– Да куда там. – Маленький сапер обернулся, глянул на «летучку». – Чуть не обоссался, когда увидел.

Здоровякомоновец промолчал.

– Смотрим, – сказал Марик, сдвигая автомат на грудь. – Гдето здесь он мог затаиться…

Осматривая опечатанные решетки и пустые «карманы», дошли до станции. «Психи» не было, омоновец попробовал связаться со своими, Марик с координацией ФСПП. Связь оставалась отвратительной, объяснить сложившуюся ситуацию было трудно. Маневренная группа и спецназ уже сосредоточились наверху, но удалось договориться, что лезть напролом не будут.

Впереди показалась платформа.

– Сгинул, – сказал омоновец, споткнулся, покачнулся и неловко сел прямо в лужу.

– Ээ, да чтото ты ослаб, – общими усилиями подняли широкоплечего бойца – штаны у него теперь были мокрые и на бедре, а не только там, где раньше… Ну, дело житейское. С этих крыс любой может…

На платформе был оборудован огневой рубеж: короткая баррикада из стульев и полотерных машин, за которыми засели полицейские силы станции. Здесь же оказалась и беглая троица из сводного отделения:

– Никто не появлялся? Там у нас мелькнул один резвый. С «Психой», между прочим, – сказал омоновец, игнорируя взгляды бывших товарищей.

– Нет, пусто, – доложил подземный сержант. – Мы с туннеля глаз не спускали. Что у вас там громыхалото?

– Пути заблокировали, – сказал Марик. – Где у вас нормальная связь? Надо бы доложить толком. Там такая ситуация специфическая.

– У тети Лиды, – сержант махнул в сторону пристройки в конце платформы. – Мы ей сказали запереться, раз уж наверх не уходит. Пошли, провожу.

– Серег, – смущенно сказал омоновцу один из беглых товарищей. – Мы растерялись както. Отнесись с пониманием, а?

Омоновец в мокрых штанах шагнул к ним – высоченные парни попятились.

– Не, я вас мордовать не буду. Рапорт напишу. Может, потом в харю дам – за то, что сопляка сманили, – сказал мокрый омоновец и сплюнул на пути. – Иные звери и то своих не бросают.

Марик шел за подземным сержантом к комнате дежурной.

– Что там, правда туннель подорвали? – вполголоса спросил сержант.

– Да вроде обошлось. «Летучка» ваша с рельсов сошла. Уж и не знаю, сколько провозятся. Сегодня вряд ли линию запустят.

– Да ладно, нам этот пассажиропоток уже вот где… – Сержант взялся за ручку двери: – Открыто? Осмелела тетя Лида ввиду вашего подкрепления…

– Стой! – ахнул Марик, срывая с плеча автомат…

Но сержант уже шагнул за порог. В тот же миг наружу пахнуло вонью бомжатины…

…Удар молотком сбил с сержанта фуражку – «Психа» затаился на шкафу, что стоял слева от входа. Успел ударить второй раз, по черепу уже оседающего на кафельный пол полицейского. Марик стволом автомата ударил по руке с молотком – выбить не удалось. Ухватил за рукав свитера, рванул вниз – бомж начал заваливаться, но вместе со шкафом. Громыхнулись все вместе – Марик тоже на ногах не удержался. Гдето под шкафом оказался сержант с раскроенной головой. Вонючее тело «Психи», вертясь в слишком просторном свитере, сопротивлялось яростно, отмахивалось молотком. Патрульного зацепило по лбу, хорошо, что вскользь. Мешал автомат. Марик отпихнул зараженного «Психой» ногами, перехватил «калашников» двумя руками – не дать зараженному встать, ударить в основание шеи. Мозг в любом случае пусть останется…

Ага, удержишь: бомжара извернулся, врезал – автомат чуть не вышибло…

…Бежали, топали по платформе бойцы…

– Не стрелять! – заорал Марик, заслоняясь автоматом…

Поздно. Громыхнула короткая очередь. Бомж дернулся, уже бессильно задел патрульного молотком по берцу.

Марик коротко выругался, сел, выдернул изпод себя отвратительно липкий голубой пуховик, на который так удачно сподобился свалиться…

Полицейские наперебой орали в рации, требуя медбригаду. Сержанту, похоже, уже вряд ли помогут – кости черепа глубоко вдавились внутрь, снаружи то, на что лучше не смотреть…

Марик говорил по телефону, утирая пестрой косынкой кровоточащую щеку, – хозяйка косынки сидела у стены под вешалкой. Кровь еще текла на форменный жакет. Должно быть, бомжубийца вернул красивую красную шапочку на голову дежурной. По крайней мере пробитое темя было прикрыто…

Потом дождались у эскалатора медиков ФСПП и двинулись обратно в туннель. Марик на ходу обрисовывал ситуацию, старший координатор мычал и крутил головой.

На подходе к «летучке» встретили часового:

– Стоять! Стрелять буду!

Марик осветил свое лицо и погоны подкрепления.

Бдительный юный сапер опустил автомат:

– Тут вроде как спокойно. Эти… военнопленные в хранилище. Пришлось вскрыть. Роза Юрьевна клянется, что всю ответственность готова на себя взять. Она вроде как за переводчика теперь. Заодно НЗ расковыряли. Хрустят там. У них побитых много…

Медики и координатор неуверенно двинулись дальше. Марик провел их мимо мотовоза и грузовой платформы к распахнутым дверям убежища ГО. Оттуда доносился странный шорох, чтото успокаивающе говорила Роза Юрьевна. Сильно несло мышами и сгущенкой. Заходить Марик не стал – вернулся к развороченному блокпосту. Здесь сидели свои эмчеэсники и две крысы. Вернее, одна тварь лежала на листе фанеры, неловко задрав заднюю лапу. Спасатель Колька накладывал повязку. Здоровая крыса внимательно следила. Училась, что ли?

– Долго вы. Тут тяжелых несколько. А я вообще ни разу не ветеринар. Можно им антишоковое колоть или нет? – проворчал Колька.

– Да я откуда знаю? – пробормотал Марик. – Там, в бригаде, спецы хорошие. Сейчас свяжутся, выяснят.

– Меня, между прочим, тоже в госпиталь нужно, – закряхтел раненый спасатель. – Меня этот ваш Жуков наложением рук обезболивал. Но оно чтото малодействующее.

– Сейчас вытащим. Потерпи. Там на станции два «двухсотых».

Колька матюкнулся и глянул на Марика:

– Но не эти же? Не хвостатые?

– Нет. Мы там «Психу» догнали. Неудачно.

Спасатели переглянулись, и Колька сказал здоровой крысе:

– Вот так. А все изза неразберихи. Вечный наш, российский, бич.

Здоровая крыса не отреагировала, зато обезлапившая тварюка открыла пасть, показав внушительные резцы, и зашевелила усами.

– Зубки еще ничего, – сказал раненый спасатель. – Вот хвосты натуральная бяка. Роза Юрьевна говорит, что их от наших голых пальцев воротит. Непристойные у нас лапы. Так что ты не лезь зря…

Меньше всего Марик собирался гладить хвостатых гадов. Дел и так хватало, таскали медикаменты и носилки, ставили временное освещение. Раскорячившаяся летучка очень мешала. Зачемто раньше времени приехала восстановительная бригада метро. Два эскалатора на станции не могли запустить…

Лишь ночью, сев в автобус ФСПП и оттирая свой с таким трудом отысканный шлем, Марик подумал, что пришли другие времена. Времена, когда мгновенно привыкаешь ко всему. И везде ищешь союзников.

На Ленинском автобус подрезала «Шкода». Стукнулись. Марик постоял рядом с водителем, видом своего поцарапанного АКСа успокоил психующего хозяина «Шкоды». Подъехала автоинспекция, принялись составлять бумаги. Троллейбусов, понятно, было уже не дождаться. Марик свернул в Нескучный и пошел пустынными аллеями к себе в общагу. Моросило умеренно, мелкие капельки постукивали по шлему. Кусты пахли почти полетнему. Както не верилось, что всего этого скоро не будет.

Глава 9

Мир Вашему Дому

Интерфакс.

«Спасенные пассажиры и члены команды вывозятся катерами в Новороссийск и Геленджик. Суда Черноморского флота приступили к охране района катастрофы».

УНИАН

. «Премьер

министр отказывается брать на себя ответственность за происшедшее и подает в отставку. Президент упорно называет сообщения зарубежной прессы «заказной ложью».

«Московский кроманьонец»

. «Лето скоро. Все устаканится. Хотя Останкинский пивоваренный завод в очередной раз доказал…»

Центральное управление ФСПП

(допуск формы А 0)

29 мая. 10.05

– Чушь какаято, – сказал Андрей, выключая телевизор. – Не могли же сразу четыре судна в один день окончательно проржаветь?

– Фрр, – нехотя согласился Пуштун и потерся тощим крестцом о ножку кресла.

– Ладно вам критиковать. Пусть болтают что хотят. Мы в клинику едем или нет? – Мариэтта теленовостями совершенно не интересовалась, раз и навсегда сообщив, что лично ей все сообщат в конкретном приказе по команде. Оперативник второй категории (что приравнивалось к званию младшего сержантаконтрактника МО и МВД) Капчага уже третий день пыталась вести себя соответственно наконецто надетым новым погонам. Комбинезоны, полученные с новым комплектом снаряжения, оказались вполне на уровне: мембранная ткань, все современные навороты, включая встроенную гарнитуру связи и маякидентификатор. Андрея слегка смущали вызывающие погоны и яркая, во всю спину, эмблема ФСПП. Впрочем, символика крепилась на «липучках», и было вовсе не обязательно сиять регалиями где попало. Андрей вообще испытывал стойкое, хотя и не вполне объяснимое предубеждение к женщинам в форме. Девушки должны заниматься мирными и уютными делами. Женственными. Юбочки и туфли на каблучках носить. Так нет, все норовят ухватки ХешКе перенять. Знаки различия, берцы, мешковатые воинственные комбинезоны. Скоро метиска эталоном элегантности будет казаться. Впрочем, Капчага выглядела недурно – темная ткань в сочетании с яркими знаками различия и раскосой мордашкой делала ее похожей на киношную ниндзявоительницу. Комбинезон сидел отлично, почемуто лишь подчеркивая ладную фигурку. Только все равно – даже застиранный халатик был бы лучше.

– В клинику так в клинику, – вздохнул начальник «КП29». На очередное обследование вызывали настойчиво. Уже через центральный офис требовали. Ногу, конечно, следовало проверить. В ближайшие дни командование обещало пополнить Отделение до штатной численности, вот тогда уже не до медпроцедур станет. Эра «штрафников» в ФСПП закончилась, но все равно новые люди – новые заботы.

– Слышь, террорист, обедать не приедем.

Пуштун пренебрежительно мявкнул и неспешно отправился по своим подрывным делам. К Мариэтте котяра еще проявлял некоторую доброжелательность, но со смотрителем «Боспора» упрямо поддерживал официальнонейтральные отношения.

Андрей захватил ключи от машины и вышел в коридор. Мариэтта застегивала перед зеркалом новую форменную куртку – не упустит случая покрасоваться осквернительница могил. В последние дни о создании новой федеральной службы не рассказывали разве что в «Спокойной ночи, малыши». Пропагандистская кампания набирала ход – наверху торопились. Вполне могло оказаться, черноалые погоны станут самой модной штучкой сезона. Правда, сезон может оказаться неожиданно коротким, будь оно все…

Мариэтта на начальника вроде бы не смотрела, но сказала:

– Старый, мне лучше в штатском ехать, да? Я сейчас, быстро перезагружусь.

– Не стоит, Мань. Привыкай, раз время такое.

– А ты? Тебе форма абзац как идет.

– Не выдумывай. Мне тебя, сексоперативника, все равно не затмить.

– Дурной вы, гражданин начальник…

Задребезжал телефон в кабинете. На мерзкий звук из мастерской выглянул Пуштун, неодобрительно дернул усом.

Андрей поднял трубку. На связи был Сан Саныч лично. Почтило начальство наконец.

– Привет, Андрей. На базе? Значит, удачно.

– Здравия желаю, Сан Саныч. Из командировки вернулся? Имеется пара вопросов.

– Попозже. Срочно бери подругу и снаряжение. Машина вышла. Время поджимает.

– Экстренно?

– Более чем. Жду.

Мариэтта стояла в дверях:

– Выезд?

– Срочный. Лично начальник звонил.

– Я переоденусь в привычное.

– Не успеешь, Мань, – пробормотал Андрей, прислушиваясь к нарастающему вою сирены.

* * *

Спецсигналы на «Тигре» поставили новенькие – выли зычно. Легкобронированный монстр весь в завываниях и бликах вылетел на МКАД – машины шарахались.

– Приказано доставить экстренно, – с тревогой сказал Михалыч.

Второй водитель – коренастый парень, переведенный из ОМОНа, – вертя баранку, заверил:

– Долетим с опережением.

– Экстренно так экстренно, – пробурчал Андрей, переглядываясь с Михалычем. На новой машине с усиленным экипажем ехали уже не в первый раз. Бывший омоновец водителем казался надежным, но, в отличие от Михалыча, некоторых нюансов ФСПП еще не улавливал. Творилось чтото странное, обычно от Отделения изображать пожарную команду с воемблеском никто не требовал.

Мигнулаожила рация – интересовались, где идет экипаж.

По Волоколамскому шоссе шли уже спокойнее. Время позволяло. Андрей терялся в догадках. Что значит спешка и вопли «ускориться»? Скорее уж армейский стиль. Нехорошо. Чтото случилось. Если спешат, если и Александр Александрович в суету впал, получается совсем дурно. Лучше бы Маньке подальше отсюда оказаться. Символические погоны – это одно, а выполнять скоропалительные приказы – совсем другое. Что могло стрястись? Ктото из Минобороны сгинул? Начальник округа? Куда одуревшего генерала может занести? Есть «Фата» Берлина 45го? Ох, не дай бог.

– Старый, если ты меня вздумаешь домой спровадить, я кусаться буду, – Мариэтта шептала в ухо, но руку стиснула нешуточно. – Ты обещал никогда не бросать, помнишь?

– Помню. Только бывают обстоятельства, когда…

– Абзац, и думать не смей. Нет таких обстоятельств. Ты обещал до конца вместе.

Машина слетела с шоссе на узкую асфальтированную дорогу. Проскочили лесополосу. Андрей с тоской увидел впереди железные ворота с неизменной пятиконечной звездой.

Старший лейтенант вдумчиво проверил документы. Мариэтте улыбаться не стал – опять нехорошо. Андрей чувствовал, как заныло колено.

Старлей сверился со списком, вернул удостоверения:

– Машину попрошу поставить на стоянку. Вас ждут в боксе «9Б».

Андрей кивнул Михалычу, поддержал за локоть слегка замандражировавшую осквернительницу могил, подал рюкзак со снаряжением.

Рослый сержант на входе откозырял Мариэтте, с сомнением глянул на Андрея. Пришлось еще раз раскрыть удостоверение.

В коридоре стандартного бокса, еще сохраняющем запах новенького пластика, было пусто, лишь из дальней двери доносились голоса. Выглянул Сан Саныч, заправляющий в камуфляжные брюки такую же пятнистую футболку:

– Виноват, сейчас едем.

Андрей переглянулся с Мариэттой. Таким взъерошенным начальника ФСПП они еще не видели.

Сан Саныч выглянул через минуту, кивнул в глубь коридора:

– Пошли на тот выход.

Андрей машинально успел глянуть в дверь. Узнал знакомую фигуру, безупречную линию стрижки, – Наталья стояла спиной к дверям, медленно складывала мужские брюки.

Коридор увел дальше, – начальник ФСПП уже распахивал дверь в сырой мир. Там ждали две группы людей.

– Знакомьтесь – отделение «Химия» и сводная группа. А это «КП29», оно же «Боспор». Все очнозаочно знакомы. К автобусу! – приказал Сан Саныч.

Автобус был не новый – армейский, с поцарапанными сиденьями и испачканным глиной полом. Газанул, покатил между боксами. Пассажиры помалкивали. Андрей знал лично только двоих – остроносого парня, бывшего диггера, недавно принявшего командование над Северным отделением с позывными «Химия», и пожилого армянина, похожего на учителя, – этот до ранения работал в самом первом составе отделения ЦАО. Остальные: шесть мужчин и одна женщина в алой спортивной куртке – были незнакомы. Лица у всех были мрачные – интуицией здесь никто не был обделен.

– Слушай, я думала, ваша красавица плакать в принципе не умеет, – прошептала Мариэтта.

– Мань, забудь.

Насчет собственной интуиции Андрей был мнения не слишком высокого, но тот короткий взгляд в коридоре на всхлипывающего главного психолога ФСПП был, пожалуй, самым нехорошим знаком.

Сан Саныч обернулся к пассажирам:

– Так, граждане и товарищи, вижу, серьезность положения вы прочувствовали. Это правильно. А вот пессимизм прошу поумерить. Ничего экстраординарного не случилось. Проводим совместную операцию нового типа. С повышенным уровнем секретности придется смириться. Вводные по задаче узнаете чуть позже.

Вертолетная площадка располагалась в десяти минутах езды. Винт армейского «Ми8» уже разгонял сырой воздух.

– Мань, в нем шумновато лететь. Ты не волнуйся…

– Меня волнует, что ты всерьез задумываешься, как меня здесь оставить, – ядовито зашипела любимая девушка. – Не вздумай даже пробовать. Началось, а, Старый?

– Вряд ли. Мы бы знали.

В вертолете компания увеличилась – здесь ждали майор внутренних войск и какаято рослая девица в камуфляже без знаков различия. Взлетели без промедления. Сан Саныч устроился рядом с девицей и принялся конфиденциально орать ей в ухо. Блондинка кивала и довольно мрачно рассматривала агентов ФСПП.

Диггер из «Химии», устроившийся рядом с Андреем, сказал:

– Точно говорю – новая психологша. И где их начальство только выращивает, таких гладких? Куда нас тащат, не слыхали?

– На Байконур. В космос «скользнем», – сказала Мариэтта, с любопытством глядя в иллюминатор.

– А ты небось Капчага? Меня Русланом звать. Из «Химии». Слышала про Лихоборскую резню?

– Русланчик, она все слышала, – ласково сказал Андрей. – Она аккуратно бюллетени и ориентировки читает. И никуда из «Боспора» переходить не собирается.

– Понял, не дурак. Я исключительно из вежливости, для поддержания беседы. Куда нас всетаки гонят, есть версии? Про космос оставим на крайняк – меня от темноты с лампочками уже мутит.

Руслан нервно трепался, а Андрею становилось все больше не по себе – незнакомая блондинка, сидящая рядом с начальником, не скрываясь, рассматривала Мариэтту, то и дело переводя взгляд на самого Андрея. Чтото было не так в этой девушке. Высокая, стройная, вероятно, красивая, – лица под низко надвинутым кепи не разглядишь. Уверенная, если не сказать наглая. Когото напоминает. Не уловить. Коэффициент «Экст» если и имеется, то мизерный. Значит, не агент. Начальство? Слишком юная – чутьчуть за двадцать. Но, вероятно, в звании – начальник с ней всерьез шушукается.

– Что она уставилась? – яростно прохрипела Мариэтта. – Я вот сейчас как встану…

Блондинка, видимо, поняла – приподняла ладонь. Понятно – ничего личного. Сан Саныч тоже сделал успокаивающий жест. Терпите, шеф придет и все объяснит в нужный момент.

Вертолет проскочил над самыми вершинами сосен и почти рухнул на узкую поляну.

– К машине! – закричал, пытаясь перекричать двигатель, майор.

– Выходить, а? – поинтересовался стопроцентно штатский толстячок в кожанке.

Андрей выпрыгнул одним из первых и с изумлением увидел БТРТМ под маскировочной сеткой. Башня медленно двигалась, не выпуская из прицела пары зрачков спаренных 30мм пушек высаживающихся из вертолета гостей.

* * *

База была странной – несколько старых бараков, склад ГСМ, штабной домик, похоже, совсем недавно расконсервированный, и несколько больших палаток. Угадывались покатые спины входов в подземные склады. Людей почти не видно. Только техники спешно накрывали маскировочной сетью тушу «Ми8». Второй вертолет уже отдыхал под бурозеленым покровом. Дальше, за деревьями, угадывалась тщательно замаскированная свежая траншея. Воняло соляркой, но кроме единственного тяжелого бронетранспортера, стерегущего вертолеты, техники видно не было. Зато следов от колес и гусениц хватало.

– Внутрь, пожалуйста, не задерживайтесь, – подгонял новоприбывших майор.

Агенты скрывались в одном из бараков.

Андрея окликнул Сан Саныч:

– «Боспор», задержитесь на минуту.

Начальник подходил вместе со светловолосой незнакомкой.

– Абзац, взгреют нас за чтото, – сквозь зубы прошептала Мариэтта.

Сан Саныч сунул сигарету в рот, но закуривать не стал:

– Андрей, тут уточнились детали. Вам с Капчагой придется расстаться.

– Почему, можно узнать? – спросил Андрей, испытывая жутковатую смесь облегчения и страха.

– Исходя из обстановки. Мариэтта, я вас как агента высоко ценю, так что не скрипите зубами. Перейдете во второй эшелон.

– Абзац, я электричка, что ли, так по стрелкам меня переводить?! Я с начальником. У нас Отделение и так мизерное.

– Не время для дискуссий, Капчага.

– Вот и не мусольте меня. Я сейчас ровно половина «КП29». Вам работать или болтать?