Текст книги "Окраина. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Покуриваем, значит?

– А что? Уголовной ответственности не подлежим. Болезнь у нас такая. Лечат плохо, и никаких жизненных перспектив, – парнишка усмехнулся. – Это вы, старшее поколение, виноваты.

– Угу. Ну, перспективы ближайшие я тебе сейчас открою, – Андрей коротко ткнул большим пальцем в шею мальчишке. Пашка дернулся, попытался вырваться, но начальник «КП29» удержал.

– Да вы что?! – заскулил Пашка. – В глазах же потемнело. За что?

– Паша, ты меня из теплой койки выдернул, – объяснил Андрей. – Я спать хочу. Если мне еще раз скажут, что ты здесь шляешься и косячки раскуриваешь, – к нам пойдешь. Я тебе обещаю. Лично тебе. Нам симпатичные мальчишечки на обмен нужны. Скучно не будет. Усек?

– Да вы совсем беспредельщики, – простонал Пашка, держась за шею.

– Это точно, – согласился Андрей. – Беги пока, гуляй, отрок.

* * *

– Так. Начинаем концентрироваться.

– На чем? – склочно поинтересовался Алексей Валентинович. – Ни одного ориентира у этой лужи.

Берег действительно был пустынен. Лишь вдалеке тянулась смутная нить фонарей. Там было шоссе.

– Вон арматурина из воды торчит. На нее ориентируемся. И фото мы имеем.

Фотография все еще ходила по рукам. Гай Олегович был запечатлен у входа в торговый центр. Дорогая куртка, насмешливая улыбка. Странно, что они с Пашкой не братья.

– Начинаем…

Пошло тяжело. «Скольжение» плотное, невыносимо долгое. Андрей чувствовал, как желудок подкатывает к горлу. К счастью, кроме проглоченного в спешке стакана чая и двух печений, в животе ничего не имелось. Удержался.

Вокруг была вода. Остров, шагов десять в диаметре, вокруг рыжая мутная вода.

– Приехали, – растерянно констатировал Алексей Валентинович.

– Точно, – бледного Генку начало сгибать. – Ох, виноват…

Все, отвернувшись, озирали водную гладь, пока Иванов избавлялся от недавнего завтрака.

– Не вздумай рот из реки полоскать, – не оглядываясь, сказал Андрей.

Генка, отдуваясь, выпрямился:

– Кажется, вот за это меня в десант и не взяли.

– Ничего, мы даже круче, – Мариэтта протянула фляжку. – Полощи бункер.

Сидели на рюкзаках, думали. Ничего не придумывалось. Вокруг, очевидно, простиралась река – можно было заметить, как течение влечет мелкие щепки и веточки. Справа вроде бы виднелся берег, но так далеко, что с уверенностью сказать было трудно. Андрей поочередно побеседовал с членами команды. Все сошлись на том, что миссия невыполнима. Таисия выразилась кратко: «Домой хочу». Остальные – более развернуто, но в том же смысле. Последней была Мариэтта.

– Что думаешь, воительница?

– Абздольц. Не проникнемся. Утоп, уплыл – уже без разницы. Разве что фрегат нам какойнибудь вызвать.

– Генка высказывался за десантный катер.

– Ему виднее. Бессильны мы здесь. Вопрос можно? Да вы не напрягайтесь, не личный. Вы мальчику в белой куртке что такое сделали?

– Намекнул, чтобы бросал всякой дрянью дымить и людей по ночам беспокоить.

– Суровы вы к молодежи, гражданин начальник. Да еще к невинной. Зачем зло на посторонних срывать? Ему же больно было.

– Такой уж он невинный? Морда наглая.

– Может, и наглая. Но он мог и промолчать, а поперся в полицию.

– Ладно, если поймаю, извинюсь.

Мариэтта хихикнула:

– Не нужно. Он от вас усикается. Что вы вообще сделали? Научите, а?

– Ох, Капчага, на мне и так грехов много.

– Вот и я говорю – раз натуральногрешному учить не желаете, хоть самооборону мне подтяните.

– Ага, хочешь, прямо сейчас плавать буду учить?

– Во, абзац какой. Плавать я получше вас умею. К тому же там дохлятина дрейфует.

Действительно, по течению, брюхом вверх, неторопливо плыла здоровенная крыса. Алексей Валентинович запечатлел утопленницу, сделал еще десятка два кадров панорамы водного пространства, и Отделение «КП29» начало настраиваться на возвращение.

…Было совсем светло. По трассе тянулся сплошной поток машин. Отделение оказалось на самой кромке воды, Алексей Валентинович даже отскочил и принялся трясти ногой:

– Вот черт, зачерпнул.

Подошли координатор с оператором:

– Ух, мы уж думали смену передавать.

– Сколько сейчас на ваших? – спросил Андрей у глазка объектива.

– Уже 15.28. Насиделись мы здесь на пляже. Мальчишка с концами канул?

– Похоже, в самом прямом смысле слова, – согласился Андрей. – Там сплошь вода. На единственном островке проторчали.

– Отрицательный результат – тоже результат. Главное, лишних гостей не привели. Говаривают, как по вашему Отделению выезд, так нужно удвоенный боезапас брать.

– Так хоть старую «Сайгу» выдайте, мы бы сами управлялись, – нагло заверил Генка.

– Откуда такая роскошь? Сами бедствуем, – ответил координатор и подмигнул.

В машине начали обсуждать, что же это такое было. Мариэтта авторитетно заявила, что Отделению удалось полюбоваться на Реку Времен.

Генка усомнился:

– Да ладно, такой великий объект грязным быть не может. А здесь мусор, крысы дохлые.

– В Реке Времен только крысы против течения и могут барахтаться, – пояснила Мариэтта. – Та, толстая, просто устала. А может, от старости интерес потеряла… – девица ехидно покосилась на начальника.

Ничего умного Андрей ответить не успел. Неожиданно открыла рот упорно молчавшая Таисия:

– Мне безразлично: Река Времен, Енисей или Нил какойнибудь с холерными вибрионами. Я время потеряла. Тринадцать часов в обмен на полчаса. И до этого еще пятьдесят лет впустую, – мадам издала странный смешок. – Очень мило.

Генка украдкой повертел пальцем у виска.

Вечером Андрей позвонил Наталье.

– По вашей Таисии Викторовне осталось несколько вопросов, – сказала психолог. – На поверхности серьезной патологии не уловили, но… Таисия личность для нас сложная.

– Она сложная? – удивился Андрей.

– А ты думал. Психологический тип и интеллектуальная одаренность личности – вещи абсолютно разные. В общем, будем работать, анализировать. Я сейчас в Екатеринбурге, вернусь, займусь вплотную.

– Понятно. Не забудь. Ну, счастливого полета.

– Подожди, Андрей. Отчего голос напряженный? Чтото на личном фронте стряслось?

– Вот тут, госпожа психоакустик, я какнибудь сам разберусь. Я личность простая, незамысловатая. Утрясу собственноручно.

– Рада слышать. Вы мне нравитесь, простые личности. Я с вами хочу джин пьянствовать. Времени только нет.

Андрей ухмыльнулся:

– Давай возвращайся. Только без конфеток подслащенных. Буду рад просто так повидаться.

– Аналогично, товарищ отделенный.

* * *

Утром Алексей Валентинович, роясь в холодильнике, шмякнул на пол десяток яиц.

– Нет, вы не БеркутТомов, – сказал Генка. – Давайте вам рабочий псевдоним присвоим. Например, ЭлефантНосорогов. Тоже красиво.

– Мерси. Но я фамилию предков ценю. – Алексей Валентинович звучно раскупорил йогурт. – Ибо род мой дворянских кровей еще с XVI века.

– Слушайте, господа мещане и дворяне. – Андрей поставил чайник. – А где наша хозяйка? В конце концов, в пищеблоке надлежит поддерживать элементарный порядок. Сейчас еще Капчага прискачет, и конец камбузу.

– А что вы на меня смотрите? – Алексей Валентинович слизнул с ложки йогурт. – Я, так сказать, помог Таисии Викторовне восстановить спокойствие духа. И тела. В принципе, она особа далеко не юная и способна сама за себя полную ответственность нести.

– Она унесет, – сердито сказал Андрей. – Вы все, извиняюсь за прямоту, распустились. Буду закручивать гайки. У нас через полчаса теоретические занятия по расписанию, а завтрака еще и в проекте нет. Если Таисия забастовку объявила, то пусть прямо об этом сообщит. Алексей Валентинович, будьте любезны даму сюда препроводить. Хватит ей дрыхнуть.

– А отчего я? – растратчик удивленно приподнял брови. – Мне сходить нетрудно. Только она поймет неправильно. Таисия Викторовна, знаете ли, из каждого пустяка далеко идущие выводы делает. Знаете, что она мне вчера сказала?

– Нет, не знаем, – Андрей захлопнул холодильник. – И знать не хотим. Мы завтракать хотим. Генка, слетай. Из постели не вытряхивай, но намекни доходчиво.

Генка позвонил через три минуты. Голос у него был странный:

– Сергеич, помоему, она мертвая. И записка здесь.

Глава 5

По дороге разочарований

1115 апреля

ВВС News – «Вспышка в Триполи геморрагической лихорадки Эбола подтверждена независимыми источниками».

УНИАН – «Беспорядки в Феодосии и Бахчисарае не носили национальной окраски. Многочисленность жертв объясняется лишь возмутительно запоздалым вмешательством войск Черноморского флота РФ».

«Московский кроманьонец» – «В массовой гибели пингвинов Адели виноват Майкрософт!»

На похоронах было многолюдно. У Таисии оказалось неожиданно много родственников и знакомых. Плакала дочь – красивая пышноволосая девушка. Распоряжался бывший муж – высокий правильный мужик. Говорили прочувствованные слова. Андрей подумал, что действительно мадам Хакасова была неплохой женщиной. Не без недостатков, но кто ж без них. Приехали Сан Саныч и Наталья. Психолог обняла Андрея за шею, прошептала:

– Извини. Виновата. Очень.

– Да, не уловили мы.

Таисия оставила пространную, на двух листах, записку. Четкий аккуратный почерк. В основном умершая обращалась к детям. Команде «КП29» адресовалась другая записка, покороче. Таисия сдержанно извинялась, что оставляет коллектив без предупреждения, и выражала мнение, что рисковать жизнью ради ничтожных или преступных личностей есть грех перед богом, не меньший, чем самоубийство. Желала успехов.

Поминки справляли в парковом кафе. Вышел Андрей оттуда с облегчением. Бывший муж покойной пошел провожать, крепко пожал руку:

– Мы понимаем, работа у вас тяжелая. У Таи нервы были не очень. Видно, суждено так…

Прошли по мокрой аллее к машинам. Сан Саныч закурил:

– Андрей, как твои?

– В соответствии. Работать смогут.

– Два дня вам передышки, и вахту возобновляем. Так, Наталья?

– Что меня спрашивать? Дура я.

– А я тогда кто? – пробормотал Андрей. – Ято рядом все время был.

– Не раскисайте, – сказал Сан Саныч, бросая окурок в кусты. – На войне как на войне. Сделаем выводы и вспомним, что потери неизбежны. Андрей, принимаете под ответственность ЮгоЗапад. Там сейчас никого.

– Что?

– Я говорю – нет никого. Не вернулись. Новое Отделение раньше чем через месяц не сформируем.

– Понятно.

– Саныч, ты про Екатеринбург расскажи, – напомнила Наталья.

– Да, кстати. Там нападение было на головной офис. Нормальная такая акция, без всяких чертей, исключительно автоматы и гранаты. Уничтожили компьютеры и персонал аналитического отдела. Координаторы смогли отбиться. Потери – 43 человека. Делай выводы. Сейчас подключены ФСБ и ГРУ.

– Я как раз хотел напомнить…

– Не могу пока, – с досадой сказал Сан Саныч. – Заклинило. Штатное оружие наверху не разрешают. Ссылаются на то, что сейчас в Отделениях в основном агенты с сугубо штатской подготовкой. Готовы выделить на каждое Отделение хоть батальон охраны, но лично вам в руки стволы давать никак не можно. Специфики не понимают. Так что… Наташ, сделай вид, что не слышишь.

– Сделала, – психолог грустно улыбнулась Андрею.

Всетаки она была очень красивая.

– Так вот. – Сан Саныч потер впалую щеку. – Переходите на самообеспечение. Объяснять ничего не нужно, ты догадливый. Только с умом.

– Понял.

– Я, конечно, ничего в ваших мужских делах не понимаю, но тебе, Андрюша, похоже, пора к коллективу, – сказала Наталья.

Андрей и правда уже два раза оглядывался. Остатки коллектива сиротливо тащились сзади, не решаясь приблизиться к руководству. Генка с Мариэттой, за ними порядком принявший на грудь Алексей Валентинович.

– Пойду, – сказал Андрей. – Бутылочку джина я всетаки прикупил. Может, завернете с ревизией?

– Обязательно, – Наталья взяла Сан Саныча под руку. – Слушай, а эти там… правда, сплошь с рогами?

– Все разновидности разглядеть мы не успели, но вроде подряд рогатые.

– Обалдеть. – Начальство развернулось и бок о бок двинулось к знаменитой «девятке».

Андрей подумал, что отношения между руководством, похоже, перешли на новый уровень. И это, наверное, хорошо.

В автобусе Михалыч сказал:

– Я вот все думаю, думаю и поверить не могу. Таисия наша была из тех баб, что до сто одного года свободно дотягивают, до последнего вздоха бегают, прибавки к пенсии требуют. Как же она так?

– Нервная у нас служба, – пьяновато сказал Алексей Валентинович. – По грани ходим. Никто не виноват. Все там будем. Чего винитьсято?

Вырулили на Третье кольцо, еле ползли. Вдруг оказалось, что Мариэтта, сидящая между Генкой и начальником, едва слышно всхлипывает.

– Ты чего? – прошептал Генка.

– Да… Дурой я ее считала. Несправедливо дергала. Чего мне стоило язык попридержать?

– За ней тоже не заржавело, – напомнил Генка. – Вы шибко разные были.

– Ну и что? Ято живая. А с ней не помиришься.

– Вот ты даешь, Маня. У них же там другие проблемы.

– А мне как? Мне ж тоскливо. Вонючей идиоткой себя чувствую.

– Не сгущай, – прошептал Андрей. – Таисию куда больше собственные проблемы волновали. Перепалки с тобой скорее развлечением для покойной были. Груз она неудобный несла.

Мариэтта хлюпнула носом:

– А что с ней такое стряслось? Секрет?

– Сейчас уже, наверное, не секрет. Я, собственно, уже после смерти ее узнал.

– Давайте рассказывайте. Пусть нам уроком будет. – Мариэтта неожиданно обхватила за шею начальника и Генку.

Андрей подумал, что возражать неуместно. Да и не хочется. В салоне было тепло. Машина еле тащилась. От Мариэтты пахло чутьчуть водкой и терпкими, какимито степными духами. Андрей шепотом рассказывал. История была, что греха таить, глупая. Влюбилась Таисия Викторовна в преддверии шестого десятка. Избранник ее был немолод и занимал крайне ответственный пост. Прямым начальником сидел над Таисией. Поначалу чувство было вроде бы взаимным. Хакасова уже видела себя в новой просторной квартире, обставленной антикварной мебелью. Дачадворец, регулярные поездки в Сочи и Таиланд в мечтах тоже, понятно, присутствовали. Но както постепенно выяснилось, что мужчина мечты уходить от нелюбимой толстухижены не спешит. У него имелись обязанности перед детьми и престарелыми родителями, он не мог решиться на кардинальные перемены, у него было слабое сердце и ненормированный рабочий день. Нет, подарки в виде бриллиантиков, шуб и модных образцов бытовой техники продолжали регулярно поступать. Так тянулось и год, и два. Подвешенное состояние распространилось на две семьи – толстухажена уступать кормильца без боя не желала. В орбиту борьбы за обладание слабохарактерным мешком с деньгами оказались втянуты дети и друзья, родители и сослуживцы. Было все: гневные SMS, ругань по телефону, старомодные эпистолярные отправления, попытки шантажа, ложные вызовы «Скорой» и угроза вымышленными киллерами. О тривиальных слезах и истериках не стоит и упоминать. Все кончилось тем, что измученный объект состязания скоропалительно приобрел симпатичный домик за МКАД и предпочел терять четыре часа на дорогу, но не трепать ежедневно нервы. К тому времени зарвавшуюся Таисию собственный муж наконец попросил определиться, и она оказалась в съемной квартирке. Надо отдать должное, дезертировавший возлюбленный продолжал оплачивать жилье незадачливой претендентке в законные супруги и даже подбрасывал коекакие мелочи бытового характера. Что делать дальше, Таисия не представляла, и поэтому тупо продолжала надеяться, что любимый одумается и осознает, где его счастье. Но когда в его загородном домике завелась молодая миловидная особа без претензий на оформление отношений, Таисия не выдержала. Новая соперница работала банальной продавщицей, высшим образованием отягощена не была, ни на что не рассчитывала и исправно готовила великовозрастному любовнику вкуснейшие борщи. Жалкая, низкая, развратная особа. И он – зажиревший циничный предатель. В общем, во время одного из нечастых визитов Таисия напоила свою несбывшуюся надежду чаем, и через два часа несчастный оказался в больнице. Летальным то чаепитие не стало. Любимый мужчина лишь крепко помучился и заработал какуюто редкостную форму гепатита. Лечение осложнялось тем, что Таисия и сама не знала, какой гадостью угостила любовника. Склянка стояла в кладовке, и даже сами хозяева квартиры не помнили, что за средство там хранилось. Медицинское исследование и экспертиза следствия сей химической загадки окончательно не прояснили. Таисия же, в нервном смятении, зачемто призналась, что хотела предателя до смерти затравить.

– Что за дурацкая история? – прошептал Генка. – Я уж думал, таких даже в сериалах не показывают.

– Слушайте, а она ведь его ни фига не любила, – прошмыгала носом Мариэтта.

– Мне тоже почемуто так кажется, – согласился Андрей.

– Вы, гражданин начальник, очень цинично рассказывали, – с упреком прошептала Мариэтта. – Без сочувствия.

– Я старый и равнодушный.

– Циничный вы. Избирательно. Между прочим, не все на бриллианты и квартиры рассчитывают. Некоторые просто темпераментные. Могли бы и воспользоваться служебным положением.

– Вот тут я отказываюсь понимать.

– Ладноладно. Это я так. Вообщето, грустная история. Абзац, какие страсти в нашей тетеньке таились.

Мариэтта посапывала. Генка тоже. Микроавтобус томительно полз по Кольцу. Всхрапывание Алексея Валентиновича органично вливалось в урчание двигателя. Андрей удерживал на плече легкую тяжесть головы девочки. Забавное она создание. Симпатичное. Только срывать с нее трусики и от страсти мычать нелепо. Девчонка. Младше дочери на два года. Кстати, нужно бы позвонить…

– Спят, а, отделенный? – вполголоса сказал Михалыч. – Я вот думаю, кто из нас следующий?

– Тьфу, типун тебе на язык.

– Я говорю, «из нас». Я вчера чуть не того. Слышал в новостях, как «Урал» таранил народ на Брестской? До меня две машины оставалось, когда его военные хлопнули. Повезло, что патруль попался.

Андрей осторожно вздохнул:

– Бывает. Что тут скажешь? Разве что: если черти есть, значит, и ангелы гдето порхают. Верь, Михалыч.

– Ладно, напрягусь.

* * *

Мариэтта неожиданно оккупировала кухню. Объявила, что стряпня – занятие женское, советы будут приниматься в неограниченном количестве, но кастрюли хватать запрещается. Андрей несколько удивился, но возражать не стал. Пусть при деле девчонка будет.

Взял с разрешения Алексея Валентиновича джип, поехал в город, заранее созвонившись по нужному телефону. Вернулся уже вечером – долго проторчал в пробке на Каширке. Там случилось какоето массированное нападение на отделение Сбербанка, чуть ли не с применением гранатометов. Шоссе перегородили наглухо.

Когда поднялся с тяжелой сумкой к себе, в коридоре пахло остро и аппетитно. Генка жевал какуюто подгоревшую, но, видимо, вкусную штуку.

– Идика сюда, обжора.

– Это мы вместе с Маней на кухне экспериментировали, – Генка с вожделением покосился на сумку.

Андрей на всякий случай запер дверь. Распаковал. Пятизарядный дробовик в «фермерском» исполнении – со складным прикладом. Пачки патронов, еще разная мелочь.

– Владей пищалью. Право ношения на тебя оформили. Хоть и не совсем юридически чистое, но претензий не будет. В конце концов, мы сами «органы».

Генка пощелкал затвором:

– Неплохо. Скользящий затвор – это вещь. А что, чегонибудь многозарядного там не имелось?

– Не раздражай.

– Я только так, поинтересоваться. Любопытно, а что ты себе припас?

– Ничего. Меня «Токарев» вполне устраивает. На всякий случай вот это прикупил.

Генка посмотрел на взрывпакеты:

– Игрушки.

– В принципе, да. Ген, а ты не задумывался, что, когда мы «скользим», мы оккупантами становимся? Или шпионами. С точки зрения тех, местных. Имеем мы право их на куски бессчетно рвать? Понятно, шкуры мы свои защищать будем, но вообщето…

– Не думал я с этой стороны, – честно признался Иванов. – Если они плод коллективной мысли нашего общества, то они вроде как неживые. Следовательно…

– Можно крушить направо и налево? Они тебе манекенами или роботами казались?

– Не, те, что черти, определенно не манекены. Да и мудрецы с мясокомбината… чванливые, конечно, но живые. Мысль я уловил. Чтобы панику навести, и хлопушек хватит. Но, по мне, ствол надежнее. – Генка взял на прицел дробовика древние настенные часы. – Блокиратор сковырнуть нужно, чтобы со сложенным прикладом можно было палить.

– Это само собой. Вот я еще ножи прихватил, – Андрей развернул сверток с четырьмя ножнами. Клинки были средненькие – те, что по новой моде именовались «СмершС»: прямое лезвие, обрезиненные рукояти. Инструмент общего охотничьебытового применения.

– Вот это правильно, – одобрил Генка. – Хотя «перо» можно и подлиннее. Думаешь всех вооружить?

– В Капчаге сомневаешься? У нее пример под носом дурной, так?

Генка вздрогнул.

– Полагаю, ты метиску видел? – напрямик спросил Андрей.

– Не то чтобы близко. Показывалась. И голос слышал, – жалобно признался Генка. – Я прямо даже не знаю, что за телка такая. Дурею, как мелькнет. Мне, наверное, в увольнение нужно сходить. Целенаправленно. Прямо не могу спать, когда такая сексиса гдето рядом.

– В увольнение хоть сегодня. А здесь поосторожнее. Ты ее, ХешКе, еще, гм, в деле не видел. Драпай от нее сразу. И с говяжьей породой ее не сравнивай. Живо рога обрежет. По самый хвост.

– Проникся, – Генка вздохнул и принялся продувать затвор. – Если про ножи, то насчет Мани ты напрасно опасаешься. Она к оружию нормально относится и на кровь не облизывается. Вот дедок наш… Чтойто не люблю я, когда он за спиной.

– Понятно. Ружье я ему не презентую, хотя он вроде охотничал когдато. Личность он шаткая. С другой стороны, лупить кирпичом рогатых мартышек тоже не дело.

– Так он же справился. Может, ему два кирпича выдать? Будет налевонаправо крушить. Помакедонски, с двух рук. А мы только фланги прикрывай.

Посмеялись, потом Генка озабоченно сказал:

– Надо бы пристрелять.

– Рискнем в подвале.

Андрей пристроил толстый справочник к стене, заваленной стопами старого ДСП.

– Давай с жаканов начинай.

«Фермер» молодецки грохнул.

– Ого! – сказал Генка, глядя на оторванную четверть справочника.

– Удовлетворяет? – поинтересовался Андрей.

– А то. Магазин бы еще, патронов на пятнадцать.

– Друзья мои, не позволите ли взглянуть? – у труб отопления стоял комиссар.

Андрей и Генка разом замерли. Не изза присутствия непримиримого борца с преступностью дивизионного комиссара Боровца. За его спиной на трубе непринужденно сидела гибкая черноволосая дикарка, покачивала ногой в вытертом мокасине.

– Все? Глубочайший анабиоз? – поинтересовался комиссар.

– Нет, еще не все, – с трудом сказал Андрей. – Смотрите на здоровье, господин комиссар. В принципе, устройство примитивное, но надежное на двести процентов.

Генка машинально протянул ружье комиссару. Сам не сводил глаз с метиски – та томно потянулась, спрыгнула с трубы, направилась ближе. Генка едва слышно застонал. Андрей, по возможности незаметно, двинул его кулаком в поясницу.

– Действительно, здесь ломаться нечему, – как ни в чем не бывало согласился комиссар. – Позволите старому мазиле сжечь пару патронов?

– Конечно, товарищ комиссар, – Генка все равно не мог отвести взгляда от близкой ХешКе. – Возможно, мад… мадемуазель пожелает пальнуть. Хотя отдача…

– Сеньорита, – поправила бархатным голосом ХешКе. – Так меня этот болван титулует, пришлось привыкнуть, – она взглянула в глаза Андрею. – Не поумнел, Старый?

– Держусь, – пробормотал начальник «КП29».

Держаться пришлось изо всех сил, потому что проклятая метиска непринужденно обняла за талию. К счастью, комиссар решил опробовать «Фермера», и нехилый грохот 12го калибра слегка притормозил прилив тестостерона. Андрей старался не дрожать и волноваться только за Генку. Но тут комиссар благородно продемонстрировал свой «Магнум Питон», и Генка, падкий на оружие не меньше, чем на баб, слегка отвлекся. Разрядили по мишени барабан револьвера. Андрей тоже пару раз выстрелил, опробовав знаменитую киношную пушку. ХешКе отпустила из объятий запросто, но следила, стервозина, следила. Андрей чувствовал и спиной, и всем телом, и даже подошвами кроссовок.

Когда поднимались наверх, Генка с чувством сказал:

– Блин! Ну и ведьма! Рядом стоит, а у меня шерсть и все остальное дыбом. Стыдобища. Слушай, ты с ней не того?

– Ген, когда я вознамерюсь последовать скорбному примеру Таисии, вот тогда с этой смуглой дьяволицей и…

– Да понятно, понятно. Ух! Мне срочно развеяться нужно. Отпускай на свободу.

– Вали хоть до утра. «Ах, какая фемина, какая фемина». Удирай. Только смотри, пошлый трипак сгоряча не подхвати.

Генка засмеялся:

– У меня «броники» с ароматом вишни есть. А насчет фемины я знаю. Сам прочесть не успел, но мне Маня рассказывала. Так что паспорт у меня имеется, гусей я не ворую, да и девицу не морковными котлетами угощать стану. Спасибо родному ФСПП, на коктейль башлей хватит.

– Не придуривайся. Если в кафе или клуб намылился, прихвати Капчагу с собой. Ей тоже проветриться не помешает.

Генка глянул с интересом:

– Думаешь, она пойдет? Помоему, она о других развлечениях мечтает. Могу даже сказать – с кем. Если хочешь знать мое мнение…

Андрей рассердился:

– Вот, рогатые вас забодай. Здесь три человека да три призрака «целлулоидных», и у каждого насчет моей личной жизни конкретное мнение имеется. Идите вы…

Уже в аппаратном коридоре наткнулись на Мариэтту. Девица разгневанно ткнула на часы:

– Двадцать минут как ужин по распорядку. Где вы бродите?

– Брендовый инструмент испытывали, – похвастал Генка, пряча за спину ружье.

– А мне? – немедленно взъерошилась осквернительница могил.

– Тебе тоже есть, – успокоил начальник. – Но полегче, для женской руки.

– Ну ладно, – смилостивилась девчонка. – Идите ужинать, пока дедуля все не слопал.

На ужин оказались чудные пироги с курятиной. «Татарскомоскворецкое национальное блюдо», как выразилась довольная стряпней Капчага. Пока жевали, Генка принялся расписывать прелести увольнения. Мариэтта мигом вскинула глазищи на начальника. Андрей подтвердил, что после трагических событий нужно быстрее приходить в себя. Не напиваться до поросячьего визга, не предаваться беспорядочным знакомствам с хулиганьем, а выпить цивилизованный коктейль, потанцевать, отдохнуть перед напряженной трудовой деятельностью. С завтрашнего дня зона ответственности «КП29» увеличивается вдвое. Самое время развеяться. Мариэтта глянула презрительно, но возражать не стала.

Вечер Андрей провел, изучая карту ЮгоЗапада. «Свищей» там было поменьше, но располагались они концентрированнее. Имелась в этом какаято закономерность, пока еще не разгаданная аналитическими отделами. Андрей дважды звонил в координационный центр, подолгу разговаривал. По части форсмажоров у ФСПП день выдался легким, и свободный координатор дежурной смены охотно делился информацией. В Лефортовском СИЗО вспыхнул бунт изза шумной стройки, ведущейся рядом. В Лосиноостровском природном парке объявилась уйма бешеных лис – туда стягивали егерей со всех подмосковных хозяйств. На Васильевском спуске правозащитники избили депутата Госдумы. Охрана потеряла премьерминистра сопредельной державы. Отыскали пропавшую в подпольном казино на Арбате – вероятно, министр пыталась отыграть газовые деньги. Еще случилось массовое самоубийство сектантов в Солнцево. Андрей поудивлялся сходящей с ума Москве, позвонил дочери. Та торчала в Останкино – снимали шоу «Две еды».

Все равно время шло медленно. Андрей пошел вниз, взял бутылку «вечножигулевского» и сел за столик. За стеклом опять лило. Весна упорно задерживалась. И хрен с ней, с погодой. Незачем было половину личного состава отпускать. Хорошенькая она в штатском, эта дурища Капчага. И мини ей шло, и асимметричные серьги в ушах. Даже «мародеры» и отягощенный гайкой нос ее не портили. Дикарочка с красивыми коленками. Андрей оперся подбородком о прохладу пластиковой крышки стола. Вот и пойми, кто дурней, – фантазерка раскосая или ты, трус великовозрастный. Никто ведь не осудит. «Боспор» сейчас остров, и законы здесь островные. Только ты ведь знаешь, что не по понятиям малую оторву в постель укладывать. Все равно что дочь совращать.

…Такси выкатилось прямо на тротуар. Вывалились две фигуры, та, что поминиатюрнее, заметно прихрамывала. Размахивая руками, двинулись к боковому входу. Андрей поспешно отпер двери фойе малого зала.

– Эй, отдыхающие!

Поплюхались за столик. Вернее, Мариэтта плюхнулась, охнула, перенесла тяжесть тела на непострадавшую часть. Ухватила недопитую бутылку, присосалась прямо к горлышку. Вообще выглядела отпускная часть гарнизона довольно потрепанной.

– Значит, с толком провели время, – констатировал Андрей. – Денегто хватило?

Генка заржал:

– Не поверишь Сергеич, мы даже за те два коктейля не заплатили.

– В подворотне добирали, что ли? Мариэтта!

Девица брякнула на стол пустую бутылку, с готовностью уставилась на начальника. Взгляд у нее был шалый, но вроде бы вполне трезвый.

– Не понял, – растерянно промямлил Андрей.

– Я же говорю, не поверишь. Подрались мы, в натуре, – пояснил Генка.

– Ух, вломили им! – Мариэтта стукнула кулачком по столу. – Гражданин начальник, выдай еще бутылочку. Или сдохну. В горле как в пустыне.

– Не пойму, кто кому вломил? Они тоже хромают?

– Это вначале было, – объяснила Мариэтта. – Я увернуться не успела. Потом, ого! Да дайте же хоть фанты!

Андрей в некотором замешательстве сходил за пивом.

Генка принялся рассказывать:

– Сидим как люди. Заведение вроде приличное, хотя и недорогое. Живая музыка.

– Рокопопс лабали, – вставила Мариэтта, успевшая выцедить стакан. – Ничего так, позитивненько.

– Я и говорю. Коктейльчик потягиваем, осматриваемся. К Мане двое кавалеров начинают подкатывать. Приличные парни вроде. Студенты.

– Нетворческая интеллигенция, – согласилась осквернительница могил, выплескивая в стакан остатки «вечножигулевского».

– В общем, оставил я коллегу Капчагу в приятной компании. Сам потанцевать, тудасюда…

Коллега ухмыльнулась и сглотнула пиво.

– Возвращаюсь, а они уже вовсю машутся, – продолжал Генка. – И когда успели?! Маня, двое этих нетворческих, а в другом углу четверо таких лобастых. Ну, я вмешался, и мы их приложили.

– Не понял, – признался Андрей.

Мариэтта фыркнула:

– Тоже, теорема Ферма. Скины ко мне прицепились. «Почему шалава неславянская в „правильных“ ботах?» Я объяснила, что я славянская, и ботинок близко показала. Они обиделись. Один сильно. Мальчишки за меня вступились. Тут, собственно, и Генка прибыл. Побили бритых, и абзац, пришлось сваливать. Ну, свистки там, вопли укоризненные. Охрана. Пришлось сквозь них пробиваться. Свалили из кабака и – огородамиподворотнями. В общем, развеялись.

– Я вижу. С виду – Генка тебя в горячую точку на экскурсию свозил.

– Heа, там только бокс был, – заверил скалящийся Иванов.

– И футбол, – Мариэтта, морщась, поерзала.

– Значит, не потанцевали?

– Генка натанцевался. А я вроде и не сильно хотела. Вообще, гражданин начальник, вы себя обломно и посвински ведете. Выгнали влюбленную девушку в какието злачные места. Там люди злые. Я могла уха лишиться – хорошо, что серьга расстегнулась. Про задницу я уже не говорю. Пойду я примочку какуюнибудь сооружу… – Мариэтта осторожно поднялась изза стола.