Текст книги "Salvatio. В рассветной мгле"

13 мая. Salvatio

…Еще издали Наталия увидела, как Антон дерется с каким-то грязным типом, которому явно уступал по силам. Виктор поспешил на помощь. Капюшон, замотанное платком лицо, свистнувший мимо носа кулак, джеб под ребра, апперкот, и противник распластался на груде битого кирпича.

– Цел? – спросил Виктор Антона.

– Да что мне сделается, – выдохнул тот, утирая юшку.

– Опять в голову словил?

– Ерунда, не сильно.

Все, кого Виктор и Наталия вывели из центра города, разбежались кто куда – с криками, что вечно этот ад продолжаться не может, что пожары рано или поздно потушат, что не может быть такого, чтобы…

Их осталось трое. Виктор. Брат и сестра. Преодолев пешком какое-то несусветное расстояние, они добрались до окраины. Сколько времени прошло, сказать трудно. Как хватило сил – тоже. Но они добрались.

После долгого перехода Виктор переводил дух, прислонившись к обгоревшему обломку стены. Действие обезболивающего заканчивалось, и по ноге черной кляксой снова расползалась ноющая боль. Вокруг все продолжало громыхать, и, кам лось, уже само небо полыхает огнем.

Но хуже всего оказалось другое: между всеми зданиями вдоль Кругового шоссе, опоясывавшего город, в несколько рядов тянулась колючая проволока.

– И тут под напряжением, похоже, – пробормотала Наталия.

– Даже проверять не буду, – ответил Антон.

Где-то вдалеке что-то взорвалось, земля дрогнула.

– Черт! Черт! – прохрипел Антон, оглядываясь. На них смотрели только запертые подъезды да разбитые окна, зарешеченные на нижних этажах и почему-то заколоченные на верхних. И каменная площадка, с которой они только что спустились по ржавой лестнице.

– Значит, идем дальше, – хрипло произнес Виктор, запивая обезболивающее. Вода была почти на исходе. – Не могли же они весь Метрополис обтянуть колючкой.

– В самом деле? Не могли? – раздался вдруг низкий женский голос. На каменной площадке, опершись на перила стояла капитан Стабикома Сесиль Бержер.

– Вам некуда отсюда деваться, – сказала Бержер, свирепо оглядывая испуганных беглецов.

– A-а, Сесиль, какое эффектное появление! – светским тоном произнес Виктор.

– Ты?.. – выражение гнева сменилось изумлением, но Бержер моментально с ним совладала.

– Вы что, знакомы? – спросила Наталия.

– Да, случилось познакомиться при весьма щекотливых…

– Замолчи! – перебила его Бержер.

– Впрочем, тогда формы Стабикома на ней не было.

– Довольно! У меня приказ вернуть вас обратно, и я это сделаю.

– Обратно куда? В пекло? Ты не знаешь, что делается в центре? – спросил Виктор. Как по заказу, с той стороны тотчас же донесся раскатистый грохот.

– Нет, не знаю. Хватит разговоров, идем!

– Взгляни на небо, – сделал шаг вперед Виктор. – Посмотри хорошенько. Ты действительно собираешься возвращаться туда?

– Приказ есть приказ. К утру там всё потушат. Идем, иначе…

– Я своими собственными ушами слышал, как полицейским был отдан приказ не выпускать никого из горящих зданий, – перебил Виктор, подходя к лестнице и пристально глядя на Бержер. – И некоторые ретиво бросились его выполнять!..

Новый взрыв; земля заходила ходуном, Антон и Наталия едва устояли на ногах. Виктор схватился за перила лестницы.

– Ты вправду хочешь сгореть так же, как и они?! – выкрикнул он. – Ты действительно…

Новый взрыв прогремел уже совсем рядом. Посыпались стекла. Антон, прикрывая собой сестру, утащил ее подальше от стены и дождя осколков. Сесиль потеряла равновесие и повисла, схватившись за перила.

– Ты и в самом деле должна прыгать в этот жертвенник?! – прогремел Виктор.

Бержер, почти оглохшая от грохота, с трудом поднималась на ноги, которые вдруг предательски ослабли. Ее переполнила растерян ность, а следом пришел удушливый страх, такой же, какой она испытала той ночью в Пустоши… Сесиль посмотрела вниз – там стоял человек, спасший ей жизнь. Нет, он не лгал – это было видно. Подняла глаза – ярко-оранжевое небо было будто готово излиться огнем. Но в ее голове звенел чей-то визгливый голос: «Назад, быстро!.. Ты должна!.. Долг есть долг!.. Погибни не рассуждая, если надо!.. Верни этих назад, они тоже должны…»

Она всегда подчинялась. Но только сейчас она почувствовала, как в ответ ее захлестывает ярость: должна? должна сдохнуть?! Ради чего?!

Земля снова дрогнула. На этот раз удержавшись на ногах, Сесиль снова уставилась на трех человек внизу. На Виктора, с напряженным ожиданием следившего за ней; на двух полузнакомых людей из Kordo; увидела, как Антон отряхивает с Наталии мусор и осколки стекла. И тут ей овладела железная решимость. Нет, вы не станете жертвами. Она знает, где здесь выход из города. Вы почти нашли его сами, осталось сделать только одно.

Сесиль уже начала спускаться по лестнице, как вдруг кто-то сзади схватил ее за шею и с силой толкнул. Она кубарем скатилась по ступеням вниз, где ее поймал Виктор. Поймал, и тут же оттащил в сторону от площадки.

На том месте, где только что была Бержер, стоял Дормин. Стоял как-то странно, чуть завалившись набок и неестественно наклонив голову, будто его разбил паралич. Одна рука была вытянута по шву, другую он кукольным движением поднял и положил на перила.

В это же время люди из отряда Бержер организованно, один за другим спускались по лестнице и вставали нестройной шеренгой напротив беглецов.

– Ну вот, все четверо в сборе. Полагаю, представляться излишне, – губы и челюсть Дормина пришли в движение, но голос был чужим: Бержер с ужасом узнала плосковатый баритон, с которым она регулярно говорила по вечерам в Kordo. Только сейчас он был исполнен не безразличной любезности, а ненависти.

– Я знаю, кто ты… сынок, – в тон ему ответил Антон. – И как тебя называть теперь? Кем ты теперь будешь, Архонтом?

– Да можно и «Господом». А что до «сынка», так это еще большой вопрос, кто чей отец, и кто чей сын. Ведь и ты мое создание, да и твои… друзья тоже.

– Я не знаю, откуда ты такой вылез, но…

– Откуда вылез? Это очень просто, – тон вдруг стал издевательским. – Помнишь ли ты, как в юные годы, нахватавшись умных мыслей из глупых книжек, захотел вывести «формулу зла»? Найти в нем логику и структуру? Тебе понадобился опытный образец, и вот тут-то я и появился. Ну, а потом – потом я был чудищами ваших с сестрой детских сказок, всякими демонами и злодеями, которых побеждали ваши бесконечные герои-шевалье. Но чем дальше, тем меньше было героизма, и тем сильнее становилось зло. И в конце концов, на месте чудовищ возникла Непреодолимая Судьба, а на месте героев остались самозваные страдальцы. И всего лишь одного брошенного паяльника хватило для того, чтобы ты сам стал одним из них!

– Да, стал. И что дальше?

– А то, что я с тех пор стал твоей Судьбой, твоим Гемарменом. Твоим богом. И тебе осталось сделать совсем немного, чтобы закончить начатое.

– И что же?

– Дать мне имя.

– Пошел ты.

– Дай мне имя, и я стану вечным! – загремел голос. – А взамен я сделаю так, что ты полюбишь все, что сейчас ненавидишь. Ты сможешь упиваться своей виной и болью до экстаза. До ни с чем не сравнимого счастья! Имя!

– Нет у тебя никакого имени и не будет. И сам ты, и все твое всесилие – вонючий дым. Тебя – нет. А я – есть. И у тебя надо мной власти не больше, чем у дыма над огнем. Изыди вон!

– Что ж… Хорошо, – с ненавистью произнес голос. – Хорошо, что таким, как ты, нет счету: кто-нибудь поглупее сделает то, от чего ты отказался. И я своего добьюсь. А вот от вас четверых и вправду не останется ничего, кроме дыма!

Фигура на площадке одеревенелым жестом вскинула руку и резко махнула ею.

Солдаты нестройно передернули затворы. Бержер хотела было скомандовать «отставить», но из ее горла вырвался только хрип. Антон, оглядевшись по сторонам, протянул руки сестре и Виктору, а тот взял за руку Сесиль.

Четыре человека стояли, взявшись за руки, и смотрели на безликих существ, целившихся в них из автоматов.